ЧУЖИЕ СРЕДИ СВОИХ 4 страница

Однажды Лера, заглянувшая в машинное, чтобы позвать механиков на обед, с удивлением уставилась на квадратный аквариум, в котором неторопливо плавали разноцветные рыбки.

– Блин! Это ты… Чего пугаешь! – с облегчением выдохнул Колотозов. – Я думал, кто‑ то из старших запалил. Иди сюда, покажу кое‑ что.

– Какие красивые! – Подошедшая ближе девушка с удивлением отметила, что аквариум был плоский. – Ой, а они разве ненастоящие?..

– Нет, но здорово похожи, да? Эта штука называется ноут‑ бук, или компьютер, по‑ нашему, – не без гордости пояснил Вадик. – Самый настоящий, нашел вот в одной каюте. Под койкой запрятан был. «Старичкам» только не говори, а то сразу отберут. Ты ж их знаешь – налетят, заверещат, что поломаем. А нам учиться надо. Непонятного, конечно, много, но ничего, литература под рукой, со временем, думаю, разберемся. Есть и интересные штуки. Смотри! Я игры нашел!

Лера отдернула палец, которым хотела потрогать плывущую по экрану рыбку, когда механик одной рукой повел по столу какой‑ то круглый предмет, и изображение аквариума сменил идиллический полевой пейзаж с подсолнухами. От внезапной яркости красок у девушки защипало в глазах.

Лера несколько раз видела компьютер в убежище, но к нему подпускали только избранных. И тот компьютер был большим, занимая весь стол. А этот своими размерами едва превосходил большую книжку сказок, которую она читала в детстве.

– Тут и «сапер», и «дурак»… – тем временем перечислял, непривычные названия Колотозов. – А что такое «ма‑ джо‑ нг», не знаешь?

Лера помотала головой, не отрывая восхищенных глаз от пейзажа на экране, словно глядела через внезапно открывшееся окно в застывший на мгновение далекий и волшебный мир.

– А вот эта мне больше всех нравится, – продолжал рассказывать Колотозов, по‑ прежнему манипулируя странным предметом, на котором было несколько тихо пощелкивающих кнопок. – Пасьянс «косынка» называется. Карты, только не настоящие, прикинь? Нужно их по старшинству раскладывать, чтобы четыре колоды получились, очень успокаивает. Хотя и затягивает, зараза.

– А почему «косынка»?

– Шут его знает, – пожал плечами паренек. – В общем, если не заложишь, буду иногда разрешать играть. Если интересно, конечно.

– Очень интересно, – пробормотала девушка. – Я – могила. Как думаешь, а еще картинки тут есть?

– Не знаю, искать надо. Я ж специально не интересовался, нам сначала эту бандуру надо в порядок привести.

С тех пор Лера частенько, покончив с делами, сбегала от Паштета и Трески и на несколько часов с головой уходила в неизведанный мир электронных чудес. Довольно быстро освоившись с мышью (беря с собой Чучундру, она каждый раз улыбалась действительно забавному сходству) и кла‑ ви‑ а‑ ту‑ рой, она со временем даже стала немного помогать вооруженному инструкцией Колотозову разбираться в хитроумных головоломках программирования лодки.

А однажды Лера неожиданно натолкнулась на огромное собрание картинок с изображениями ярких городов и улиц, долин и зеленых лугов, не тронутых радиацией красавиц‑ бабочек и пузатых шмелей, да и просто лиц самых разных людей. Портретов навеки застывших обитателей мира, которого больше нет. Подолгу завороженно рассматривая каждую картинку, Лера мысленно гуляла по извилистым улочкам неизвестных городов или пробиралась по лугу среди кроваво‑ красных бутонов цветов, ярким покрывалом венчавших бескрайние поля… и изредка украдкой плакала.

Почему? Для какой цели? Сколько нужно было злобы и хладнокровия, чтобы навсегда уничтожить такой невыразимо прекрасный и добрый мир? Но спрашивать уже было не с кого. Дело сделано, словно на беспечное акварельное полотно щедро плеснули из ведра с серой краской. Оставалось только мириться.

Но мириться не хотелось. До скрежета зубов, до боли в висках…

Лучше бы она вообще никогда не видела всю эту бесследно утраченную красоту!

* * *

После неудачной попытки застрелиться в проливе, Лобачев почти не показывался на мостике, и командование судном временно принял Тарас.

Батон второй день отсиживался под арестом, довольствуясь пайком, который, поочередно меняясь, ему с неохотой таскали раз в день Треска или Паштет. Одна только Лера в сопровождении Чучундры регулярно навещала охотника, чтобы поделиться скудными новостями и справиться о его состоянии.

– Нормально все у меня, – привычно огрызался из‑ за двери дядя Миша. – Проспался уже.

– А зачем нужно было взрыв устраивать? – в который уже раз с укоризной спросила девушка. – А если бы кто‑ то погиб?

– Нотации читать пришла? – с мукой в голосе пробормотал Батон. – Говорю же, я как лучше хотел!

– А нельзя было все спокойно капитану рассказать? – продолжала наступать Лера.

– Капитану? – усмехнулся невидимый Батон. – Да у него же крыша совсем поехала!

– Ему просто стало не по себе, – неуверенно заступилась за Лобачева девушка.

– Так, что захотелось пустить себе пулю в лоб?

Она просто молча пожала плечами.

– Как рука?

– Чешется, – девушка поморщилась и поскребла ногтями туго забинтованное под тельняшкой предплечье. – Главное, чтобы шрам не остался.

– Значит, на поправку идет. А шрамы только украшают бойца.

– Я, между прочим, девушка! – напомнила наставнику Лера.

– А еще охотник на мутантов, – наставительно поправил Батон и, немного подумав, невозмутимо предложил: – В крайнем случае, на том месте татуировку набьешь.

– Еще чего придумаете? – Лера скривилась. – Нетушки, уж лучше шрам!

– Чучундра с тобой? – неожиданно поинтересовался Батон.

– Да, а почему вы спрашиваете? – Лера проверила сидящую на плече мышь.

– Хоть будет, кому за тобой присмотреть, пока я тут бока отлеживаю.

– Вас скоро выпустят, – с излишней горячностью ответила девушка.

– Держи карман шире! После такого? Хорошо, сразу за борт к акулам не отправили, или что там теперь плавает…

– Лерка! – из‑ за угла коридора возникла носатая физия Паштета. – Харэ лясы с этой гадюкой точить! Чего на камбузе пол весь мокрый, я себе чуть нос не расквасил! Давай быстрее, нам еще присосочников мариновать!

– Сейчас доделаю! – спохватилась девушка. – Ладно, дядя Миша, мне пора.

– Бывай, – уныло буркнул из каюты Батон.

* * *

«6 октября 2033 года.

Продолжаем идти намеченным курсом. После неудачной диверсии, устроенной одним из членов команды, лодка по‑ прежнему слушается управления, видимых повреждений не обнаружено. По крайней мере, пока.

Неожиданная стычка с калининградской… точнее, польской бригадой на многое открыла глаза. Есть пострадавшие с обеих сторон, но ранения не смертельные. Верить своим и чужим становится все труднее, а мы едва ли прошли половину пути.

После инцидента в проливе Ла‑ Манш капитан третьи сутки не выходит из каюты, но пищу принимать не отказывается. Медики следят за ним, так как есть подозрения о новых вспышках апатии, которые, в свою очередь, могут привести к очередной попытке суицида. Командование судном временно взял на себя старший помощник Тарас Лапшов. Выполнение задания продолжается…»

– Извините…

– Чего у тебя? – сидящий в своей каюте старпом оторвался от судового журнала и хмуро посмотрел на ввалившегося в каюту механика. – Разобрались?

– В какой‑ то степени, – неуверенно пробормотал Вадим.

– И в какой?

– Он испортил систему погружения, – дрожащими губами вынес вердикт Колотозов. – И система навигации сбоит.

– Для подстраховки будем держаться берега, – подумав, решил Тарас. – Лодка очень неустойчива на поверхности, аэродинамика не та.

– Потребуется время, чтобы все исправить, – испуганный паренек тяжело дышал.

– Сколько?

– Точно сказать не могу. Компьютеры ведь, сами понимаете. Петруха на документации уже глаза стер.

– Не понос, так золотуха! – Под ладонью старпома зашуршал чуть отросший ежик волос. – Ладно… – договорить он не успел, так как корпус лодки сотряс внезапный мощный толчок.

Вернувшись на сиденье, с которого его сбросило, Тарас вдавил кнопку радиосвязи.

– Говорит Лапшов. Что там у вас за хренотень?

– Налетели на песчаную банку!!! – донесся из коммутатора встревоженный молодой голос.

– Так как вы ее, блин, проглядеть‑ то смогли, тудыть вас растудыть?!

– После взрыва некоторые системы, в том числе эхолокация, выдают помехи.

– Ну, Батон… – покачал головой Тарас. – Задний ход!

– Я, собственно, с этим и пришел, – облизал пересохшие губы Вадим и робко вогнал последний гвоздь в крышку гроба, на дне которого покоились останки самообладания старпома. – Задний ход мы теперь давать не можем.

Заорав от сыплющихся одна за другой напастей и ощущения собственной беспомощности, Лапшов от души приложил волосатым кулачищем по приборной панели коммутатора.

* * *

Матерился Тарас витиевато, со вкусом, вдохновенно изрыгая из себя такие изысканные словообразования и конструкции, что становилось ясно – великий и действительно могучий русский язык не смог уничтожить даже всепоглощающий пожар ядерной войны. Выстроившаяся на палубе команда, изредка щурясь от постоянно налетающего с видимой суши тропического ветра, во все глаза следила за вышагивающим взад‑ вперед оратором.

На лице Савельева, внимательно оценивающего лингвистические тонкости выступления старпома, расцветала улыбка восхищения.

– В общем, приказываю поломки устранить в самые короткие сроки, – начал закругляться, наконец, заметно выдохшийся старпом, переходя на обычную человеческую речь. – Чем хотите и как хотите.

– Постараемся, – шмыгнул носом Колотозов, у которого от услышанного горели уши.

– Не «постараемся», а «так точно, товарищ капитан! ».

– Так точно, товарищ капитан!

– Добро.

– Можно сказать? – из строя шагнул Борис Игнатьевич.

– Да, Борь, чего у тебя, – Тарас устало повел плечами.

– Да я‑ то, в общем, опять о насущном, – кок покосился в сторону берега. – Если ничего не путаю, то это у нас последняя остановка вблизи суши, хоть и вынужденная, а впереди, как знаете, Атлантика.

– И?

– Может, пока тут все ремонтом занимаются, снарядить пару человек на берег – чего еще из провианта запасти?

Почуяв недоброе, Треска и Паштет испуганно переглянулись.

– Лады, попробуйте, – подумав, решил Тарас. – Азат, подбери оружие.

– Есть!

– Ну кто его за язык тянул! – поморщился Треска.

– Все свободны, – закончил собрание Тарас.

Пока члены команды один за другим исчезали за дверью рубки, он смотрел на укутанный дымкой неведомый африканский берег. Неожиданно из низких туч на сырую палубу спикировала птица с ярким оперением и, приземлившись, зашагала по палубе, важно покачивая башкой с длинным клювом. Старпом задумчиво следил за движениями покрытого ярким оперением тельца. Птица раскрыла клюв и, издав громкий скрипучий звук, украсила палубу «Грозного» белыми кляксами помета. А потом изогнула шею и почесала макушку третьей лапкой.

– Ахметов! – не оборачиваясь, Тарас окликнул еще не ушедшего с палубы Азата.

– Я!

– Вот что, Азат, я с вами пойду. И еще… – немного помедлив, старпом все‑ таки решился, – охотника‑ саботажника нашего выпускай. Хватит ему на «губе» портки просиживать. Все‑ таки он профи по разному зверью. Хотелось бы на чужой земле закусить, а не самим закуской стать…

* * *

– Уже? – Батон закончил шнуровать рюкзак с охотничьим снаряжением и оглядел фигурку подошедшей к палатке девушки. – Быстро ты. Ничего не забыла? Приманки, пистолет?

– Я готова, – выпалила Лера, тщетно стараясь не выдать своего волнения.

Узнав, что ее берут с собой, девушка одевалась и рассовывала по карманам изготовленные на камбузе приманки с такой скоростью, словно влюбленная, опаздывающая на свидание. Устроившаяся на кровати мышь с интересом наблюдала за суетой девушки. Снова в поход с дядей Мишей, которого наконец‑ то освободили! Да не куда‑ нибудь, а на новую, неизведанную землю!

Аф‑ ри‑ ка!

Сердце буквально пело от радости. Видели бы ее сейчас девчонки с грибной плантации! Небось, от зависти бы полопались.

– А зачем повязка? – Лера указала на черную тряпку, закрывающую один глаз охотника. – Раньше вы не стеснялись своего шрама.

– Потому что я теперь пират, – довольно крякнул тот. – Знаешь про таких?

– Дядя Тарас говорил, это морские разбойники, – кивнула девушка и тут же с тревогой спросила: – Но мы ведь ни на кого не собираемся нападать?

– Нет. Просто мы теперь в море, без обязательств и рамок закона, а значит – джентльмены удачи! Сами себе хозяева, – пояснил Батон и отхлебнул из бутылки.

Таким задорным дядю Мишу Лера еще никогда не видела. Глянув в ее светящиеся радостью глаза, старый охотник хмыкнул:

– Сядь‑ ка.

Лера послушно плюхнулась на пол рядом с Батоном, поджав ноги.

– И Чучундру с собой возьмешь? – охотник кивнул на устроившуюся на плече девушки мышь. – Не боишься, что она заразу подцепит?

– Ей же тоже интересно, – Лера с улыбкой посмотрела на зверька, который явно не собирался отпускать хозяйку одну в опасное приключение. – К тому же вы сами говорили, что такие, как она, устойчивы к радиации. Разве не помните?

– Дело твое. Главное, чтобы не мешалась, – пожал плечами Батон и посерьезнел. – Теперь внимание. Ничего увеселительного в этой вылазке нет. Это тебе не буренок валить.

– Буренки фигня, – с готовностью согласилась девушка. – Я на них руку давно набила. Вы же знаете, я уже давно готова…

– Цыц! – оборвал самоуверенную напарницу Батон и нахмурился. – Кто знает, что за живность здесь водится. Местность непредсказуемая, я ее не знаю. Держись рядом, делай, что скажу, и ничего – слышишь? – ровным счетом ничего не трогай, усекла?

Лера кивнула, изо всех сил стараясь, чтобы уголки губ не ползли вверх.

– Блин, ты меня вообще слушаешь? – глянув в изумруды Лериных глаз, охотник фыркнул. – Ладно, поднимайся на палубу. Я тут кое‑ что закончу, и сразу за тобой.

– Хорошо, – девчонка подпрыгнула и мигом скрылась за поставленными друг на друга поскрипывающими ящиками.

«Может, все‑ таки, не брать ее с собой? Наделает еще дел по неосторожности…» Хотя в глубине души Батон прекрасно понимал, что без молодой помощницы украшенный шрамом и потрепанный жизнью мужик в нынешних условиях представляет собой лишь половину охотника.

– Не ходите, дети, – черным ногтем Батон задумчиво провел по зазубренному лезвию десантного ножа, в полоске которого мелькнуло его отраженное в стали лицо, – в Африку гулять…

Сунув оружие в ножны и закинув на плечо рюкзак, охотник задул висящий над палаткой фонарь.