Мистра. Не всегда человек

Мистра

Миднайт стояла на коленях, восстанавливаясь после заклинания, когда к ней подошел Адон. Во внутреннем дворе Замка Килгрейв не осталось ни одного признака развернувшейся здесь схватки.

Миднайт посмотрела на него. Когда она заговорила, то ее тон был утешительным. “Я уверена, что он существует где-то еще, Адон. Когда придет время, ты найдешь путь ведущий туда”.

Адон кивнул, и затем вместе с Сайриком помог Миднайт подняться на ноги. Келемвор, в нескольких ярдах от них, кашлянул два раза и медленно обвел местность взглядом. “Что произошло? ” – сказал он, держась за свое раненое плечо.

“Что-то сыграло злую шутку с нашими разумами”, – сказала Миднайт. “Оно пыталось контролировать нас, натравить друг на друга. Я лишь попыталась рассеять магическое заклинание и …”

“Ты вызвала эту вспышку? ” – сказал Келемвор, резко вставая.

“Ты не должен двигаться”, – сказал Адон, и попытался уложить воина на место. Его попытки оказались тщетны.

“К черту все это, Адон. Мы потеряли целый день у колоннады, лишь из-за того, что я валялся там. Оставь меня в покое. Со мной все будет в порядке! ”

“Отпусти его, Адон”, – сказала Миднайт, улыбнувшись воину. “Да, Кел, я вызвала эту вспышку – ну или по-крайней мере это сделала моя магия. Как я поняла – кто-то наслал на нас всех могущественные иллюзии. Я попыталась рассеять их, но заклинание вызвало некий неожиданный эффект. Похоже оно остановило того, кто наслал на нас это заклятье”.

“Голос Бэйна”, – засмеявшись, произнес Сайрик. “Возможно это был какой-то сумасшедший, отождествляющий себя с божеством”.

“Тогда я думаю, мы должны найти его”, – сказал Келемвор, оглянувшись вокруг. “Он должно быть один из тех, кто взял в плен госпожу Кайтлан”.

“Я думал, что ты отказался от ее поисков”, – произнес Сайрик.

Келемвор улыбнулся и посмотрел на Миднайт. “Так и есть. Но я думаю, что награда за завершение этого дела, все же стоит того”. Воин посмотрел на окровавленную одежду на своем плече и подумал, что ему вряд ли удастся удержать свой меч лишь одной рукой. Он мог сжимать свою правую руку в кулак, хотя это доставляло ему невыносимую боль.

Сайрик просто покачал головой, затем подошел к входу во внутренний двор и заглянул в коридор. Там не было никаких признаков жизни. Коридоры выглядели точь-в-точь также, когда Сайрик впервые осмотрел замок.

“Мы должны найти госпожу Кайтлан и убраться отсюда”, – сказал Сайрик, вернувшись назад. Келемвор согласно кивнул, и вскоре герои были уже в коридоре.

“Теперь что? ” – сказал Келемвор. “Снова обыскивать замок, этаж за этажом? ”

Миднайт обернулась и замерла с широко раскрытым ртом.

“Я так не думаю”, – сказал Сайрик. “Смотрите! ”

Келемвор бросил взгляд через свое плечо и увидел ужасающую, кроваво-красную массу плывущую на них по коридору. Келемвор заметил, что из дымки, составляющей форму создания, тянулись сотни рук, хватающих воздух. Затем появились освобожденные от телесной оболочки, желтые глаза, которые стали внимательно изучать свои жертвы.

У Келемвора опустились плечи. “Ну это уже слишком для одного дня”, – сказал он, вытаскивая свой меч здоровой рукой. Его движения не были уже столь легкими и плавными, но он надеялся, что его грозный вид испугает могучее создание.

Существо испустило яростный крик, который болью отдался в черепах героев. Из создания вылезли огромные, клацающие рты, которые казалось, увеличивались еще больше по мере приближения. Сайрик схватил Миднайт за руку и они бросились вглубь коридора, прочь от хакеашара. “Может быть ты сможешь постоять тут подольше? ” – умоляюще произнес Адон, пятясь задом, затем побежал и он.

Существо издало еще один крик.

“Возможно”, – сказал Келемвор, оставляя свою позицию и устремляясь вслед за друзьями.

Герои оторвались от существа на несколько мгновений, но вскоре они устали. К тому времени, как они добрались до башни, расположенной в двух сотнях ярдах от внутреннего двора, хакеашар был уже достаточно близко. В башне, степени ведущие наверх оказались завалены мусором и обломками, так что героям пришлось воспользоваться теми, что вели вниз. В темноте подземных коридоров, хакеашар предстал ярким пятном света.

В тот самый момент, когда хакеашар нагнал друзей, Миднайт поняла, что коридор впереди завален и пройти вперед не удастся. Обернувшись лицом к созданию, она крикнула своим друзьям отойти в сторону. Она уже читала заклинание, когда существо ворвалось в коридор и остановилось, его глаза яростно мерцали. Келемвор поднял свой меч, а Сайрик набросил свой плащ перемещения.

Внезапно через коридор пролетел порыв ветра, исходящий из кончиков пальцев Миднайт. Ветер окутал существо, удерживая его на месте некоторое время. Он исчез также неожиданно как и появился.

Хакеашар медленно двинулся вперед, его внимание привлекала невероятная сила, сосредоточенная в кулоне Миднайт.

Сайрик подался вперед, его плащ перемещения создал вокруг него дюжины призрачных образов. Множество глаз хакеашара направились на образы, созданные плащом.

“Кроме того, что сбить с толку эту тварь, что еще мы можем сделать? ” – прошептал Келемвор Миднайт. Чародейка отошла от воина, как раз в тот момент, когда лапы существа подались вперед и сорвали плащ с Сайрика. В тот момент, как хакеашар сожрал плащ все образы, созданные с его помщью, немедленно испарились. Создание увеличилось в размерах и на его теле образовалась дюжина новых глаз и пастей.

“Чего ты ждешь? ” – сказал Келемвор. “Произноси свое заклинание! ”

Хакеашар усмехнулся, воспоминания о том, как он высасывал магию из богини, наполнили его разум.

Миднайт остановилась и повернулась к воину. “Кел”.

Хакеашар приближался.

“Разруби его на кусочки”, – сказала Миднайт.

Келемвор сильнее сжал рукоятку своего меча здоровой рукой.

Хакеашар остановился.

В разуме хакеашара вспылили около сотни образов волосатого человека, с мечом в руке, который медленно двигался на него. Твари стало любопытно. Она выдвинула пять своих челюстей в сторону человека, клацнула ими, и была удивлена, тем что они схватили лишь воздух. Человек засмеялся и существо испытало жгучую боль – шесть его глаз закрылись навеки одним взмахом могучего меча.

* * * * *

Крики хакеашара эхом разносились по Замку Килгрейв, пока Черный Повелитель стоял на коленях перед своим разрушенным магическим источником. Бэйн вызвал создание и выпустил его в замок на поиски Мистры.

В лужу воды перед лицом Бэйна упал маленький камешек, заставив падшего бога посмотреть вверх.

В дверном проеме стояла маленькая девочка, которую он прежде никогда не видел. На ее лице сияла довольная улыбка. В руке она держала кучку камней, выковырнутых из соседней крошащейся стены.

“Разве не прекрасно, когда твоя сила оборачивается против тебя? ” – просто сказала она и ее голос звучал ужасно знакомо.

“Мистра! ” – вскрикнул Бэйн, и бросился на богиню. Мистра точас бросила пригоршню камней в Черного Повелителя, ее голос возвысился и она начала читать заклинание. Камни в полете начали меняться, превращаясь в бело-голубые снаряды, которые проткнули тело Черного Пвелителя, отбросив его на каменный пол.

Из коридора послышался еще один крик, на сей раз еще более громкий чем предыдущий. Мистра вздрогнула узнав голос хакеашара, и Бэйн использовал ее замешательство, чтобы самому произнести заклинание. Он вытащил рубин из своей перчатки. Затем камень исчез и в Богиню Магии ударил кроваво-красный луч света.

Бэйн с удивлением смотрел как Мистра безболезненно перенесла эффект Рубинового Луча Незрама, заклинания, которое должно было отделить богиню от ее аватара. Затем красный луч света отразился в него и поразил его в грудь, заставив Бэйна вздрогнуть. Луч завис в воздухе между Мистрой и Бэйном, подобно веревке.

“Ты слишком глуп, чтобы использовать такие сложные заклинания”, – сказала Мистра. “Похоже магический хаос наконец полностью овладел тобой”. С этими словами Мистра ухватилась за луч обеими руками.

Бэйн почувствовал как его скрутило изнутри. Красный луч замерцал ярче и из его тела к Мистре устремился поток энергии. Заклинание дало осечку и позволило Мистре высосать его силу.

Бэйн попытался бороться, но в этот момент от луча отделились малиновые полосы и окружили его, крепко сдавив его плоть. Он почувствовал как одно за другим хрустнули его ребра, и атака направленная на Мистру обернулась против него, угрожая лишить его жизни. Мистра отпустила луч и он с яростью ударил в Бэйна.

Грудь Черного Повелителя разверзалсь и из нее вылетел поток бело-голубого огня, который начала поглощать Мистра. Бэйн чувствовал как последние капли энергии, которую он забрал у Мистры покидают его и за ними уже начинала просачиваться его собственная сила, красного цвета.

“Ты глупец, ты пытался лишить свободы Богиню Магии. Теперь ты заплатишь за то, что сделал со мной”.

Силы продолжали покидать Бэйна, и он закричал, – “Мистра! Я…”

“Умираешь? ” – сказала она. “Да, похоже так оно и есть. Передай мой привет Повелителю Миркулу. Я думаю у него в слугах еще никогда не было бога. Но ты ведь больше не бог, Бэйн? Ведь так? ” Бэйн вознес свои руки в мольбе.

“Хорошо, Бэйн, я дам тебе шанс на спасение. Скажи мне где спрятаны Дощечки Судьбы и я пощажу тебя”.

“Ты хочешь забрать их себе? ” – выдохнул Бэйн, когда еще одна частица энергии покинула его тело.

“Нет”, – ответила Мистра. “Я хочу вернуть дощечки Повелителю Ао и окончить то безумие, которое ты затеял”.

В коридоре послышался шум и Мистра обернулась, чтобы увидеть Келемвора и его друзей, стоящих в дверном проеме.

Внезапно перед Черным Повелителем образовался темный вихрь и из него ступил Темпус Блэкторн. Схватив тело своего раненого повелителя, Блэкторн молниеносно бросился назад в вихрь. Прежде чем Мистра успела среагировать, они исчезли. Когда вихревая воронка захлопнулась, то заклинание Мистры разрушилось и всплеск энергии отбросил богиню к стене. Когда она посмотрела вверх, то обнаружила Келемвора стоящего над ней.

Воин выглядел очень бледным. “Я знал, что ты очень прочная, малышка, но даже я впечатлен”.

Мистра улыбнулась, чувствуя как по ее телу растекается поток энергии.

“Кайтлан”, – сказала Миднайт. “С тобой все в порядке? ” Чародейка склонилась над аватаром и кулон выскользнул из-под ее одежды.

“Кулон. Отдай его мне! ” – закричала Мистра.

Миднайт отпрянула назад. “Кайтлан? ”

Мистра еще раз посмотрела на Миднайт и поняла, что кулон сросся с кожей чародейки, чтобы защитить себя – чтобы его не могли забрать его у нее во время сна или если она будет ранена.

“Мы должны вывести ребенка на улицу”, – сказала Миднайт.

“Минуточку”, – сказал Сайрик. “Я хочу знать как она выбралась ночью из лагеря, и почему она покинула нас”.

“Пожалуйста”, – спокойно произнес Адон. “Мы должны побеспокоиться о госпоже бедной девочки”.

Внезапно богиню разобрала сильная злость. “Я Мистра, Богиня Магии! Существо, с которым я сражалась, был Бэйн, Бог Раздора. Сейчас же отдай мне кулон! Он принадлежит мне! ”

Миднайт и Адон потрясенно уставились на аватара. Келемвор нахмурился. Сайрик бросил на Мистру подозрительный взгляд.

Келемвор скрестил свои руки. “Возможно битва спутала твой юный разум”.

“Кайтлан Мунсонг и я стали одним целым”, – спокойно произнесла Мистра. “Я доставила ее в это место и соединила наши души, чтобы спасти нас обоих от Повелителя Бэйна. Вы помогали ей в ее путешествии, так что вы заслужили нашу благодарность”.

“И только-то? ” – сказал Келемвор.

“Долг будет оплачен”, – сказала Мистра, и Келемвор вспомнил слова Кайтлан, когда она лежала больной на кровати.

Она может исцелить тебя.

Мистра обернулась к Миднайт. “На Тропе Калантера, ты заключила со мной договор. Я спасла тебя от тех, кто желал твоей смерти. В обмен, ты пообещала сохранить мою веру. Ты замечательно исполнила свой долг”. Мистра протянула свою руку. “Но сейчас пришло время вернуть эту веру мне”.

Миднайт посмотрела вниз и была поражена тем, что кулон отделился от ее плоти. Она сняла кулон с шеи и отдала его девочке, которая постоянно мерцала ярким бело-голубым огнем.

Откинув голову назад, богиня испытала чувство абсолютного восторга, когда часть ее силы, которой она владела на Планах протекла через ее тело. Как это было и до Прибытия, воли Мистры хватило, чтобы возродить магию, и хотя она была значительно слабее, чем до того момента как Ао изгнал ее с небес, Мистра вновь обрела связь с магической пеленой, окружающей Фаерун. Это было непередаваемое ощущение.

“Давайте покинем это место”, – сказала Мистра, обращаясь к своим спасителям. “Затем я расскажу вам то, что вы желаете знать”.

Через некоторое время герои приблизились к воротам Замка Килгрейв, вновь ощутив на себе тепло солнечного света. Тяжелой поступью они покидали безжизненные и унылые руины замка.

Мистра посмотрела на небо. Она могла видеть мерцание Небесной Лестницы вздымавшейся к небесам. На какой-то миг богине показалось, что на вершине стоит какая-то фигура, но затем образ померк, словно его и не было.

Герои последовали за Мистрой, которая шла к месту, удаленному от входа в замок не более чем на пять сотен футов. Во время этой прогулки разгорелся жаркий спор.

“Тебя оставили твои чувства? ” – крикнул Келемвор.

“Я верю ей”, – сказала Миднайт.

“Конечно, ты веришь ей. Но может твоя ‘богиня’ доказать ее немыслимые высказывания? ”

Мистра приказала отряду подождать ее и повернулась в сторону лестницы. Келемвор бросился вперед, крича о сокровищах, которые были обещаны ему. Богиня ответила ему бело-голубым огнем, мерцавшим в ее глазах.

“Ты получил благодарность богини”, – холодно сказала Мистра. “Что же тебе нужно еще? ”

Келемвор вспомнил свою встречу с богиней Тайморой, после того, как заплатил за то, чтобы посмотреть на нее.

“Мне нужна подходящая еда, одежда и золото, чтобы купить свое собственное королевство! ” – закричал Келемвор. “Я также хотел бы, чтобы я снова мог пользоваться своей рукой! ”

Внезапно Мистра склонила голову набок. “И это все? Я думала ты хочешь стать божеством”.

Глаза Сайрика сузились. “А это возможно? ”

Мистра улыбнулась и из ее рук вылетели огненные шары. Келемвор едва не закричал, когда энегрия первого шара поглотила его с головы до ног, и внезапно он почувствовал силы, которых он не ощущал в себе уже много дней. Огни утихли и Келемвор поднял свою руку, с недоверием уставившись на свою вылеченную конечность.

Второй огненный шар ударился в землю, вызвав двух величественных жеребцов, взамен тех, что были потеряны, и двух лошадей с поклажей, среди которой были запасы провизии и сумки с целым состоянием в золоте и драгоценных камнях. Затем богиня обернулась и направилась к лестнице. Она развела руки в стороны и склонила голову, словно медитируя. Келемвор стоял рядом с Миднайт и вскоре их спор разгорелся с новой силой. Сайрик не вмешиваясь наблюдал за происходящими событиями, а Адон молча созерцал богиню.

“Безусловно, она могущественна, и ее история о воссоединении с ее госпожой может быть истиной”, – сказал Келемвор.

“Тогда почему ты отвергаешь свои чувства? Ты не признателен Мистре за ее подарки? ” – сказала Миднайт.

“Они все заслужены! ” – сказал Келемвор, засовывая огромный кусок мяса себе в рот. “Но могущественный маг, как например Эльминстер из Шедоудейла, с легкостью может проделать подобные трюки. Я видел еще одного из этих ‘богов’ и я не уверен, что они не всего лишь могущественные безумцы! ”

При упоминании Эльминстера, Мистра посмотрела вверх и на ее лице заиграла улыбка, словно она вспомнила некие приятные мысли, затем она вновь вернулась к своим приготовлениям.

“И поэтому тебе надо богохульствовать в их присутствии! ” – закричала Миднайт.

“Я всего лишь выражаю свои мысли! ”

“Я верю ей! ” – крикнула Миднайт, ткнув в защищенную панцирем, грудь Келемвора. “Ты бы возможно никогда не смог пользоваться своей рукой, если бы не Мистра! ”

Келемвор выглядел потрясенным. Он подумал о своем отце, отказавшемся от приключений из-за своих ранений, и превратившего жизнь юного Келемвора в сущий ад.

“Ты права”, – сказал Келемвор. “Я должен быть благодарен. Но…Кайтлан – божество? Ты должна признать, что в это почти невозможно поверить”.

Миднайт посмотрела на Мистру. Вид богини, скрывающейся под личиной девочки, с которой они перенесли долгое путешествие, было не очень впечатляющим зрелищем.

“Да”, – сказала Миднайт. “Но я знаю, что это правда”.

Позади Миднайт и Келемвора, Адон незаметно прислушивался к их беседе, затем отвернулся прочь.

Мы сражались с божеством, – подумал он. И сейчас мы служим одному из них, хотя остальные не полностью согласны с этим. Даже осознав это, Адон никака не мог понять, почему его не переполняло возбуждение и благоговение. Это были боги, которые странствовали по Королевствам!

Адон посмотрел на худощавого ребенка стоящего на коленях на земле и испытал от этого зрелища легкий дискомфорт. Затем в его памяти на короткий миг всплыл мерзкий образ существа, которого Мистра назвала Бэйном, Черным Повелителем.

Неужели это были сами боги?

Мистра поднялась на ноги. Она стояла перед лестницей, готовя себя к восхождению. На лице аватара заиграла легкая улыбка, и она поняла всю важность этого момента, оборачиваясь для того, чтобы обратиться к своим спасителям.

“Перед вами, невидимая для ваших человеческих чувств, Небесная Лестница”, – сказала Мистра. “Это способ путешествия между землями богов и людей. Я хочу предпринять опасное задание. Если у меня все получится, то вы станете свидетелями моего возвращения на Планы. Если я потерплю неудачу, вы сможете донести мои слова в мир. Это священное дело, которое я могу доверить лишь тому, чья вера непоколебима”.

Миднайт шагнула вперед. “Все что угодно”, – сказала Миднайт. “Скажи мне что нужно сделать! ”

Келемвор покачал головой и обратился к Миднайт, – “Разве мы сделали недостаточно? Мы рисковали нашими жизнями, чтобы спасти твою богиню. Впереди лежит целый мир и есть тысячи способов, которыми мы можем потратить нашу награду. Мы должны уйти”.

“Я остаюсь”, – сказала Миднайт.

Адон шагнул вперед. “Я остаюсь с Миднайт”.

Келемвор посмотрел на Сайрика, который лишь пожал плечами. “Моя любознательность не дает мне уйти”, – сказал вор, усмехнувшись.

Келемвор сдался. “Что ты хотела сказать нам, богиня? ”

“Королевства погружены в хаос”, – сказала Мистра.

“Мы это знаем”.

“Кел! ” – осадила его Миднайт.

“Но ты знаешь, почему? ” – мрачно произнесла Мистра. Келемвор промолчал.

Мистра продолжила. “Это сила более могущественная чем та, которой обладают боги. Эта мощь, о которой люди даже и не догадываются, изгнала богов с небес. Повелитель Хелм, Бог Стражей, охраняет врата на Планы, удерживая нас в Королевствах. Пока мы здесь, мы должны найти себе человеческую оболочку, аватара, иначе мы не больше чем блуждающие духи. Мы расплачиваемся за преступления двух наших собратьев. Повелитель Бэйн и Повелитель Миркул украли Дощечки Судьбы. По-крайней мере одна из этих дощечек была спрятана в Королевствах, однако мне неизвестно где. Нам было наказано найти эти дощечки и вернуть их на законное место на небесах”.

Сайрик казался смущенным. “Но у тебя нет дощечек”, – сказал он. “Что ты собираешься делать? ”

“Выдать имена воров взамен милости по отношению к тем богам, которые не имеют отношения к этому преступлению”, – сказала Мистра.

Келемвор скрестил руки на груди и засмеялся. “Это абсурд. Это нужно лишь только ей”.

Внезапно в разуме воина зазвучали слова Мистры.

Я могла бы исцелить тебя, – сказала она. Но так как ты не веришь мне, то ничего не получится.

Келемвор перестал смеяться и побледнел.

“Богиня! Я пойду с тобой! ” – сказала Миднайт, и Келемвор с тревогой посмотрел на чародейку.

Мистра осторожно взвесила это предложение. Человек станет свидетелем того, что мог осмыслить лишь бог? Женщина могла просто лишиться разума. Разум Кайтлан будет защищен, но ничто не сможет защитить Миднайт.

“Лишь боги могут пройти по этому пути”, – сказала Мистра. Сила, которая была заключена в кулоне в совокупности с энергией, которую Мистра получила от Повелителя Бэйна, клубилась в ней, словно ожидая своего освобождения. Затем Мистра ощутила, что магия грозила переполнить ее. Для богини наступил момент настоящей человеческой паники, когда она потеряла контроль над силой, бушующей в ней. Бело-голубые огни окутали каждый стебелек плавно раскачивающейся травы и она затрещала.

Сайрик почувствовал как приятное тепло окутывает его ноги. Воздух наполнился бело-голубыми вспышками и ветер стал видимым, превратившись в мерцающие полосы света, словно раскрашенный кистью сумасшедшего гения.

На короткий миг лестница стала видимой для Миднайт, и она увидела, что на самом деле это творение было совсем не похоже на лестницу. Бессчетное количество нежных белых рук тянулись вверх, некоторые были одиноки, некоторые переплетались, образуя замысловатые узоры. Их упругие пальцы постоянно сжимались и расжимались, жаждая встретить своего следующего гостя. Странно, но противоположных концов рук нигде не было видно. Мягкая, мерцающая дымка плыла вниз от одного скопления рук к другому.

Затем лестница исчезла и Миднайт вновь обратила свое внимание на Мистру.

Силуэт Кайтлан стал менее отчетливым, и мерцая он постепенно превратился в женщину, в которую было суждено вырасти ребенку. Ее тело было прекрасным и манящим, лицо изящным и чувственным, но ее глаза были очень старыми, говорившими о тысячелетиях личных забот.

Богиня задрожала, и отвернувшись от героев, пошла прочь. Она, казалось, шла по воздуху, и там где ступала нога богини, проскакивали крошечные стрелы бело-голубых молний.

Мистра заметила, что ее восприятие лестницы и врат в Планы постоянно менялось. В один момент она видела прекрасный собор, вырезанный из облаков, с широкой, украшенной лестницей, ведшей к нему. В следующий миг местность окружающая врата, превращалась в бушующее море живых рун, которые танцевали в известном только им танце, меняясь местами со своими соседями, чтобы раскрыть секреты искусства, над которыми размышляла Мистра и никогда не могла обнаружить до этого момента.

Не менялись лишь сами врата – это была большая стальная дверь, сделанная в форме гигантского кулака, символа Хелма.

На полпути к двери, облака расплылись в сторону и перед Мистрой явился Бог Стражей.

“Приветствую тебя, Повелитель Хелм”, – доброжелательно произнесла Мистра.

Хелм лишь посмотрел на нее. “Возвращайся назад, богиня. Этот путь не для тебя”.

“Я желаю вернуться в свой дом”, – сказала Мистра, разозлившись на стража.

“Ты принесла Дощечки Судьбы? ”

Мистра улыбнулась. “У меня есть новости о них. Я знаю кто украл их и зачем”.

“Этого не достаточно. Ты должна вернуться назад. Планы больше не принадлежат нам”.

Мистра, казалось, была сбита с толку. “Но Повелитель Ао наверняка захочет получить эту информацию”.

Хелм не пошевелился. “Скажи все мне, и я передам ему твои слова ”.

“Я должна лично доставить ему эту информацию”.

“Я не могу допустить этого”, – сказал Хелм. “Поворачивай назад, пока еще не поздно”.

Мистра продолжила взбираться по лестнице, древние силы магии собирались вокруг Фаеруна, готовые прийти ей на помощь по ее зову.

“Я не желаю причинять тебе зла, милый Хелм. Отойди в сторону”.

“Мой долг состоит в том, чтобы остановить тебя”, – сказал Хелм. “Однажды я не исполнил своего долга. Больше этого не повторится”.

Хелм стал спускаться.

“Держись подальше”, – произнесла Мистра, и ее голос был похож на раскаты грома.

Хелм не отступал. “Не заставляй меня прибегать к силе, Мистра. Я все еще бог. А ты нет”.

Мистра замерла. “Ты сказал, что я не бог? Я докажу, что ты ошибаешься! ”

Хелм опустил свой взгляд, затем вновь посмотрел на нее. “Значит так тому и быть”.

Мистра воззвала ко всей энергии, которую ей удалось собрать и двинулась на Бога Стражей. Она вздрогнула от потока энергии, готовясь к своему первому заклинанию.

Внизу, на земле, Миднайт наблюдала как боги медленно приближались друг к другу. Хелм едва успел протянуть свою руку, как Мистра бросила в него огненные заряды. Крошечные белые огни обожгли его кожу, и Хелм отскочил от магии, стиснув зубы. Страж махнул кулаком в сторону Мистры и богиня шагнула назад, чтобы избежать удара, едва не свалившись при этом с лестницы.

Хелм двинулся вперед. Он не был вооружен, однако, когда он двигался к богине, с его рук срывались огни. Инстинктивно Мистра поняла, что не должна допустить, чтобы его кулаки коснулись ее. Она подалась назад, и древняя магия разрезала воздух вокруг стража. Мистра попыталась вызвать Сокрушительную Руку Бигби, но заклинание исказилось и в сторону Хелма полетело бесчисленное число острых когтей. Страж без усилий избежал их.

Рука Хелма описала дугу и скользнула по груди Мистры. Богиня ощутила невыносимую боль в самом центре своей облочки. Струя крови взмыла в воздух, окрасив крошечные вспышки магии в красный цвет и уничтожая их.

Рука Хелма опустилась на ее плечо и Мистра почувствовала как заледенела ее кровь. В ответ, Богиня Магии высвободила заклинание, которое должно было атаковать душу Хелма, используя его страхи и заставляя его склониться перед ней, дрожа от ужаса. Страж стиснул свои зубы и ударил вновь, игнорируя атаки Мистры. Самым величайшим страхом стража – было подвести Ао. Когда он посмотрел этому страху в лицо, то больше его ничто не могло напугать.

Рука Хелма прошлась по животу Мистры, распоров ее плоть, и высвобождая при этом стремительный поток бело-голубых огней вперемешку с брызгами крови. Мистра осознала, что она теряет равновесие. Богиня ощутила ледяное дуновение и рука Хелма оказалась в нескольких дюймах от горла богини.

Сайрик смотрел за схваткой богов, восхищаясь развернувшимся представлением. Каждый раз когда Хелм наносил удар он чувствовал как его охватывает возбуждение. Вид божественной крови, льющейся с небес, наполнял его необъяснимым восторгом.

Мистра уклонилась от очередного удара Хелма и произнесла опутывающее заклинание, опоясав стража кандалами из древней магии. Хелм без труда избавился от них, но Мистра использовала его замешательство, чтобы проскользнуть мимо. В том состоянии, котором находилось ее тело, ей было трудно сосредоточиться, но она упорно продолжала карабкаться вверх. Ее разум закружился, когда перед ней выросли врата и предстало истинное величие Планов. На мгновение, богиня узрела красоту и совершенность ее дома в Нирване.

Все это было моим, – подумала Мистра. Она подалась вперед, ее ноги отказывались повиноваться ей. Богиня Магии протянула руку, чтобы ухватиться за дверь, но что-то схватило ее за запястье и развернуло. В глазах Хелма стояла грусть. “Прощай, богиня”, – произнес страж.

Затем он погрузил свою руку в ее грудь.

Миднайт смотрела на небо и думала, что она сходит с ума. Келемвор, стоявший рядом с ней, кричал Адону, чтобы тот помог Сайрику с лошадьми и припасами.

Миднайт наблюдала как Хелм замер на мгновение, и Мистра пробежала мимо него, затем он поднялся на ноги. Богиня широко раскинула свои руки, и в хаосе скрытых магических затворов и расплывчатых форм элементов воздуха, внезапно образовались ворота в форме огромного кулака. Затем Хелм настиг Мистру, и обернул ее лицом к себе.

“Нет! ” – закричала Миднайт, и Келемвор и Адон посмотрели в небо как раз вовремя, чтобы увидеть как Хелм своей рукой пробивает дыру в груди Мистры.

Голова Мистры запрокинулась назад, ее сущность покинула ее оболочку и ее хрупкая человеческая плоть разлетелась на тысячи кусочков. Миднайт ощутила как на нее обрушилась невероятная волна жара, словно приближалась жгучая, невидимая стена энергии. Бело-голубые огни, теперь стали черными, сжигающими все живое вокруг. Опустошение началось прямо под тем местом, где находилась богиня, и распространилось во все стороны.

Миднайт попыталась вызвать силовую стену, чтобы защитить своих спутников. Вокруг героев начали кружиться плосы света, и через несколько мгновений они были окружены призматической сферой. Несмотря на мерцающие стены защитного шара, друзья могли видеть хаос который торжествовал вокруг них.

Горизонт казалось, расплылся, а небо и земля слились в одно целое. В воздухе сформировались огромные черные стеклянные столбы и образовали широкий круг вокруг друзей и Небесной Лестницы, который походил на колоннаду, где они провели ночь. Колонны устремились вверх и облака окрасились в черный цвет. Внезапно их разрезали светлые лучи. Они метались во все стороны, выжигая поверхность земли и оставляя за собой изломы, достаточные, чтобы поглотить человека.

Трещины в земле наполнились пылающей кровью, и жар исходящий от них был просто нестерпим. Черные столбы были разбиты лучами, и множество осколков полетели на землю, а лучи в это время теряли свою форму, становясь дымками, скользившими сквозь воздух и уничтожая все до чего они прикасались.

Замок Килгрейв пал перед этой яростной атакой, его стены разлетелись словно мел. Могучие башни на каждом углу обрушились внутрь и стены соединяющие их рассыпались в прах.

На небе, Хелм стоял в самом сердце этой катастрофы, его силуэт отчетливо был виден на фоне слепящего солнечного света позади него. Миднайт увидела как Хелм еще раз опустил свою руку, пронзая клубящуюся массу, зависшую в воздухе перед ним.

Была ли это сущность Мистры? – подумала Миднайт.

Бело-голубые огни, избежавшие рук Хелма стали складываться в замысловатые узоры, подобные тем, что Миднайт видела в своих иллюзиях. Внезапно из центра этой материи извергся яркий луч и проник внутрь защитной сферы, где стояли Миднайт и ее спутники. Миднайт увидела как в ее сторону направляется силуэт женщины.

“Богиня! ” – крикнула она.

“Я ошибалась. Другие боги могут попытаться сделать то, что пыталась сделать я…Королевства могут быть уничтожены. Есть другая Небесная Лестница, в Шедоудейле. Если Бэйн жив, он попытается завладеть ей. Ты должна отправиться туда, предупредить Эльминстера. Затем найди Дощечки Судьбы и окончи это безумие! ”

Внезапно с небес что-то упало и пролетело сквозь защитную сферу. Миднайт протянула руку, и в ее ладонь упал кулон. Затем свет из материи прошел сквозь чародейку, словно притянутый бело-голубым кулоном. Каждый нерв в теле Миднайт воспротивился, когда сквозь нее прошли белые огни и последние слова богини эхом отдались в ее разуме.

Принеси кулон Эльминстеру…Эльминстер поможет тебе.

“Поможет мне? ” – закричала Миднайт. “Поможет мне в чем!? ”

Образ Дощечек Судьбы четко вспыхнул в разуме Миднайт. Сделанные из глины, древние дощечки были не более двух футов в высоту, достаточно маленькими, чтобы взять их с собой и спрятать от любопытных глаз. На них были вырезаны руны, отражавшие имена и обязанности всех богов. Каждая руна мерцала бело-голубым сиянием.

Луч света вернулся в материю, унося с собой мерцающий силуэт Мистры и образ дощечек исчез.

“Богиня”, – прошептала Миднайт. “Не покидай меня”. Ответа не было, но сквозь сферу, Миднайт могла видеть как исчезает магическая материя. Затем хаос, бушующий вокруг них прекратился, и герои увидели Хелма, стоящего перед вратами, со скрещенными на груди руками. Затем он исчез, словно его и не было.

Не всегда человек

Темпус Блэкторн убирал главную комнату нового храма Бэйна в Зентил Кипе всякий раз, когда его Черный Повелитель решал посетить это место. Блэкторн был ответственен за проведение ежедневных операций в Темном Храме, и он лично контролировал процесс постройки второй, меньшей комнаты позади храма. Затем, когда рабочие закончили стройку, маг убил их всех. “Никто не должен знать”, – сказал Бэйн, и Блэкторн отдал бы свою жизнь, чтобы защитить секрет “Комнаты для Медитаций” Бэйна. По правде, это было мерзкое место, но оно хорошо служило своему предназначению.

Бэйн осторожно скрывал многие факты от своих последователей; Черный Повелитель боялся, что если они узнают о его человеческих недостатках, о том, что он нуждается во сне и еде, их служение может стать не столь пылким и их готовность пожертвовать собой во имя его целей может ослабнуть. Поэтому Бэйн наказал Блэкторну доставлять ему пищу и напитки через секретный туннель, и если Черный Повелитель нуждался во сне, он отдыхал в маленькой комнате, охраняемый своим агентом.

По всем углам комнаты были навалены древние тексты и Бэйн использовал каждую свободную минутку на их изучение. На ближайшем столе покоилась коллекция острых, крошечных лезвий, имеющих сходство с инструментами скульптора. Бэйн использовал их для ужасных экспериментов с плотью его последователей, часами разглядывая потоки льющейся крови, с наслаждением вслушиваясь в крики агонии своих жертв. Блэкторн знал, что эти занятия были важны для его повелителя, но не знал почему. Однако, Бэйн был его богом, и Блэкторн был достаточно умен, чтобы не расспрашивать о мотивах движущих божеством. Спустя некоторое время Бэйну наскучили эксперименты, словно они не дали тех результатов, которых он желал. Но лезвия всегда лежали на видном месте, словно напоминая, что он не нашел тех ответов, которых искал.

С тех пор как Бэйн обосновался в Замке Килгрейв, эта комната пустовала, но теперь в ней возник вихрь и из него на пол вывалился Черный Повелитель. Его дыхание было прерывистым, из глаз текли слезы. Он попытался вспомнить одно из самых простейших заклинаний, что-нибудь, чтобы поднять свое тело с пола и перепестить его на кровать, но не смог. Затем из вихря появился Блэкторн и оттащил Бэйна на кровать. Агент что-то пробормотал, поднимая аватара Черного Повелителя на кровать и укладывая его на мягкую перину.

“Ну вот, мой повелитель. Ты отдохнешь. Ты вылечишься”.

Бэйн был рад слышать голос своего верного агента. Блэкторн спас его. Он видел Бэйна ослабшим, едва не мертвым, и все же пришел. Это не имело никакого значения для Черного Повелителя. Если бы они сейчас поменялись местами, то он бы скорее оставил своего агента погибать, нежели подверг бы себя опасности.

Возможно он признателен мне за жизнь своего друга, Кнайтбриджа, – подумал Бэйн. Должно быть именно в этом кроется причина его услуги. Теперь он отплатил мне, – размышлял он, – значит я должен приглядывать за ним еще сильнее, особенно когда он находится у меня за спиной.

Бэйн увиддел на полу лужу собственной крови – темно-красной, с желтыми сгустками, плавающими в ней. Хоть одно из его легких было разорвано и он не должен был разговаривать и шевелиться, бог протянул руку и дотронулся до лужи.

“Моя кровь”, – воскрикнул Бэйн. “Моя кровь! ”

“С вами все будет в порядке, повелитель ”, – сказал Блэкторн. “Ты даруешь целебную магию своим жрецам. Используй же ее, чтобы исцелить себя”.

Бэйн сделал как ему посоветовал Блэкторн, но он знал, что лечебный процесс будет медленным и болезненным. Он попытался отключить свой разум, сосредоточившись на воспоминаниях о своем спасении из Замка Килгрейв. Магия Блэкторна была достаточно сильна, чтобы доставить мага в замок и телепортировать оттуда его самого и Бэйна. Но они смогли сбежать лишь на короткое расстояние, до колоннады, расположенной за замком.

Бэйн видел как Мистра забрала кулон у темноволосой чародейки. Затем, спустя некоторое время, Богиня Магии сразилась с Хелмом на Небесной Леснице.

Дощечки Судьбы! Хелм спрашивал о дощечках!

Бэйн с неподдельным ужасом наблюдал как Хелм уничтожил Богиню Магии. Он видел как последняя частичка сущности Мистры приблизилась к чародейке и услышал предупреждение богини, когда та возвратила кулон темноволосой женщине. Во время битвы Мистры с Хелмом была высвобождена невероятная магия, и Бэйн приказал Блэкторну переправить его в Зентил Кип.

Бэйн засмеялся, так как, до предупреждения Мистры, он никогда даже не расценивал Небесную Лестницу в Шедоудейле как часть своего плана. Если бы она молча приняла свою судьбу, то события о которых она волновалась возможно никогда бы не воплотились в жизнь. Теперь, когда Бэйн лежал на своей кровати, пытаясь восстановиться от ранений, которые ему нанесла Мистра, он начал составлять планы, пока наконец не погрузился в глубокий, лечебный транс.

* * * * *

Небо было темного лилового цвета, с прожилками яркого синего и золотого оттенков. Однако облака все еще были черными, отражая мертвую, обуглившуюся землю под ними, и огромные колонны превратились в деревья с увядшими каменными ветвями, которые змеями тянулись по всей земле на многие мили. Покров земли в некоторых местах был блестящим как стекло, в других разрезанным и усыпанным мусором. Красные реки остыли, медленно затвердевая.

Миднайт отменила заклинание и стены защитной сферы, оберегавшей героев и их лошадей, исчезли. Прикоснувшись к бело-голубому кулону, вновь висевшему на ее шее, Миднайт не обнаружила тех признаков силы, некогда заключенной в нем. Теперь это было всего лишь напоминание о странной, трагической встрече между Миднайт и ее богиней.

Миднайт взобралась на своего коня и осмотрела опустошенные окрестности. “Мистра просила меня направиться в Шедоудейл, чтобы связаться с мудрецом Эльминстером. Я не рассчитываю, что кто-то из вас пойдет, но если вы все же решитесь, то мы должны выступать прямо сейчас”.

“Что? ” – закричал Келемвор, бросая мешок с золотом, который он грузил на лошадь. “И когда твоя богиня сказала тебе это? Мы не слышали ничего подобного”.

“Я ожидала, что ты не поймешь меня, Кел, но я должна идти”. Миднайт повернулась к Адону. “Ты идешь? ”

Жрец медленно посмотрел на чародейку, затем на Келемвора, потом на Сайрика, но все промолчали. Адон сел на свою лошадь и подъехал к Миднайт. “Ты действительно благословлена на эту миссию. Я благодарю тебя за то, что ты попросила меня о помощи. Я безусловно составлю тебе компанию”.

Сайрик засмеялся, закончив упаковку припасов отряда и схватил поводья вьючных лошадей. “Тогда у меня не остается выбора. Я отправляюсь с вами. Ты идешь, Кел? ”

Келемвор стоял рядом со своей лошадью, его челюсть отвисла от изумления. “Вы все следуете за какими-то бредовыми идеями”, – сказал он. “Вы совершаете ужасную ошибку! ”

“Следуй за нами, если хочешь”, – сказала Миднайт, затем отвернулась от Келемвора и тронулась в путь. Адон и Сайрик последовали за ней.

Дорога была сложной и опасной, и к тому времени как троица едва успела продвинуться к удаленным горам впереди, за их спинами раздался стук копыт жеребца Келемвора, а вскоре и сам воин уже скакал рядом с Миднайт. Почти целую милю никто не разговаривал.

“Мы даже не поделили наши трофеи”, – наконец произнес Келемвор.

“Я знаю”, – сказала Миднайт, на ее лице играла легкая улыбка. “Пусть так и остается. Я у тебя в долгу”.

“Да, – сказал Кедлемвор, вспомнив ее слова в замке.

Продвигаясь все дальше и дальше по кошмарному ландшафту, оставшемуся после уничтожения Мистры, герои заметили, что разрушения были куда серьезнее, чем они себе представляли. Дороги исчезли, и путь преграждали огромные дымящиеся кратеры, заставляя их совершать обходные маневры, а иногда и возвращаться назад. Но к наступлению ночи впереди замаячили горы и друзья разбили лаегрь неподалеку от Перевала Гноллей.

Чуть ниже лагеря, вниз по дороге, появился караван торговцев с телегами, груженых товарами. Караван был хорошо охраняем, и когда Адон выпрыгнул из-за укрытия и попытался предупредить путешественников о том, что ждет их впереди, его встретил град стрел. Жрецу пришлось припасть к земле.

Караван прошел мимо и вскоре исчез из поля зрения. Адон вернулся в лагерь и обнаружил пылающий костер и Миднайт, готовящую, нечто похожее на мясо, но источавшее ужасный запах. Она, казалось, была полностью погружена в задание, лежавшее перед ней, приказав Келемвору вовремя перевернуть мясо, пока она нарезала овощи своим кинжалом.

Мясо не было перевернуто, и было похоже, что отряду придется голодать нынешней ночью. Но, Сайрик, разбирая сумки с подарками Мистры, вытащил одну из них и запустив в нее руку, извлек неожиданно извлек несколько караваев хлеба, охапки сушеного мяса, кружки с элем, головки сыра и много чего еще. И каждый раз сумка казалось пустой, хотя исправно выдавала новые порции еды.

“Нам больше не придется голодать или умирать от жажды снова! ” – сказал Келемвор, осушая свою кружку с медом.

Позже, когда они покончили с едой из мешка, Келемвор почувствовал тяжесть в своем животе. Еда оказалась просто ужасной, и он серьезно думал о том, насколько было разумно есть еду имеющую магическое происхождение, когда сама магия столь нестабильна. Герои молча закончили свой ужин, но выражение их лиц очень наглядно говорило об их мыслях. Затем Миднайт нарушила тишину, высказав мысль, что неплохо было бы Адону с помощью его целебных заклинаний подлечить их переполненные животы. Эта идея нашла широкую поддержку у Келемвора и Сайрика.

После еды, Келемвор и Адон принялись за изучение подарков, которыми наградила их Мистра, в то время как на другом конце лагеря, Миднайт помогала Сайрику убрать остатки ужина.

“Ты проделаешь со мной весь путь до Шедоудейла? ” – спросила чародейка у Сайрика, пока они собирали остатки еды.

Сайрик колебался.

“У нас есть припасы, сильные лошади, и достаточно золота, чтобы безбедно прожить всю оставшуюся жизнь”, – сказала Миднайт. “Почему бы, не проделать этот путь вместе? ”

Сайрик боролся сам с собой. “Я был рожден в Зентил Кипе, и когда я покинул его, я поклялся никогда туда не возвращаться. Шедоудейл на мой взгляд слишком близко к нему”. Он замолчал и посмотрел на чародейку. “Все же, похоже мой путь лежит в ту сторону, и не важно как сильно я желаю уклониться с него”.

“Мне бы не хотелось, чтобы ты делал что-то, что не хочешь делать”, – сказала Миднайт. “Ты сам должен принять решение”.

Сайрик глубоко вздохнул. “Тогда я иду. Возможно в Шедоудейле я куплю лодку и буду некоторое время путешествовать по Ашабе. Я думаю, там меня никто не потревожит”.

Миднайт улыбнулась и кивнула. “Ты заслужил немного покоя, Сайрик. Также ты заслужил мою признательность”.

До уха чародейки донеслись крики, раздававшиеся с другого конца лагеря, где Келемвор и Адон все еще копались в подарках Мистры. Адон пообещал Келемвору быть честным, что было встречено смехом и могучим хлопоком по спине от воина.

Миднайт и Сайрик продолжили свою беседу о дальних странах, обменявшись знаниями об обычаях, ритуалах и языках других народов. Они также вспоминали свои старые приключения, хотя в этот раз Миднайт говорила больше, а Сайрик предпочитал отмалчиваться.

“Мистра”, – наконец сказал он. “Твоя богиня…”

Миднайт высунула свой кинжал и вернула его обратно в ножны. “А что с ней? ”

Сайрик выглядел слегка озадаченным таким ответом Миднайт. “Она ведь мертва? ”

“Возможно”, – ответила Миднайт. Она размышляла об этом несколько мгновений, затем пошла к маленькой ямке, которую они с Сайриком выкопали, чтобы закопать останки пищи. “Я не ребенок, и не похожа на бедного Адона. Я печалюсь об уходе Мистры, но есть и другие боги”.

“Ты не должна ничего скрывать от меня…”

Миднайт поднялась. “Закончи с этим”, – сказала чародейка, указав на ямку и пошла прочь. Сайрик несколько секунд смотрел ей вслед, затем приступил к своим обязанностям. Он вспомнил как смотрел на сражающихся богов и то детское ликованье, которое наполняло его, когда проливалась их кровь. Пристыдившись за свою реакцию на смерть Мистры, Сайрик отбросил эти мысли и сосредоточился на уборке территории.

Вниз по дороге, вдалеке от лагерного костра и Сайрика, Миднайт чувствовала холод, который не имел ничего общего с разреженным горным воздухом. Нет причин горевать об уходе Кайтлан и Мистры, – подумала Миднайт. Она про себя прокляла Сайрика за то, что он вспомнил богиню и тут же обругала себя. Она не могла судить этого человека, лишь долгие жизненные трудности заставляли его быть столь прямым в своих речах.

С другой стороны, Келемвор был полной противоположностью Сайрику. Его поступки и невыраженные эмоции заводили Миднайт. Лишь, когда он пытался спрятать свои чувства, он превращался в выведенного из себя глупца, который уже не обладал многими своими сильными сторонами. Возможно у них есть совместное будущее.

Время покажет.

Она приблизилась к Келемвору и Адону, которые все еще продолжали спорить.

“Мы поделим все поровну! ” – крикнул Келемвор.

“Но это и есть поровну! Ты, я, Миднайт, Сайрик, и Сан, без которой…”

“Даже и не вздумай снова упоминать свою Сан! ”

“Но…”

“Делим на четверых”, – спокойно сказала Миднайт, и оба мужчины повернулись к ней. “Адон, ты можешь сделать со своей долей все что захочешь. Можешь даже пожертвовать ее в храм”.

У Адона опустились плечи. “Я не хотел показаться жадным…”

Келемвор казалось, хотел это оспорить.

“Возможно тебе нужно отдохнуть”, – сказала Миднайт, и юный жрец покорно кивнул.

“Да, пожалуй ты права”.

Адон встал и пошел на другой конец лагеря, высвечивая свой путь факелом. Затем он уселся на один из камней, и словно оправдывая себя, стал что-то бормотать насчет Сан.

”Как ты себя чувствуешь? ” – спросила Миднайт. “Как тебе пришлась еда? ”

“Могу я сказать откровенно? ” – спросил Келемвор.

Миднайт улыбнулась. “Пожалуй, нет”.

“Тогда я чувствую себя так, словно сложил целый замок из этих камней”.

Она кивнула. “Я ощущаю себя примерно также”. Она указала на сокровища, лежавшие перед ними. “Ну что, поделим? ”

“Да. Всегда приятно иметь дело с острым умом и разумной головой, когда дело касается подобных вещей”.

Миднайт бросила на него взгляд, но он не сводил глаз с сокровища. Перед ними, на пне огромного дерева, лежала целая куча драгоценностей. Здесь были рубины, немного украшений, и один странный артефакт. Миднайт склонилась над ним, чтобы рассмотреть получше. Затем радостно вскрикнув, она схватила магический предмет, и ухмыльнулась Келемвору.

“Я думаю, что мы разделим наше сокровище на пятерых! ”

Келемвор подозрительно посмотрел на нее, – “Что ты имеешь в виду? ”

“Это арфа из Миф Драннора. Эльминстер известный коллекционер подобных вещичек. Если все пойдет не так, как мы задумали, то мы сможем добиться встречи с ним с помощью этого предмета”.

Келемвор задумался над этим. “Но сколько она стоит? ”

Миднайт не сдавалась. “Мы не узнаем, пока кто-нибудь не сделает нам предложение”.

“Ага. Вполне логично”.

“Говорят, что каждая из арф обладает магическими свойствами”, – сказала Миднайт, поглаживая инструмент. Арфа была старой, хотя несомненно когда-то это была очень прекрасная вещь. Она была сделана истинным умельцем, украсившим ее костью и золотой инкрустацией, а темное красное дерево отражало огонь, словно все еще сверкало своим первоначальным блеском. Миднайт провела рукой по струнам, и звук последовавший за этим был скорее похож на странный, негармоничный поток гремящих нот, которые все усиливались, заставляя латы Келемвора дрожать так, словно его атаковала невидимая сила.

“МИД…”

Внезапно все застежки, удерживающие броню Келемвора, расстегнулись и все его доспехи рухнули на землю.

“…НАЙТ”

Келемвор сидел, прикрытый лишь одной тонкой туникой, его доспехи лежали вокруг бесполезной грудой металла. Миднайт несколько секунд судорожно хватала ртом воздух, затем рухнула, зайдясь приступом смеха.

“Ну, смотри! ” – нахмурился Келемвор.

“Пожалуйста! ” – обескураживающе ответила Миднайт.

“Нет, я имел в виду…” Воин посмотрел на доспехи и вздохнул.

Миднайт села и сделала глубокий вдох. “Это должно быть Арфа Метилда. Насколько я помню, она разрывает все путы, открывает все замки, разбивает все оковы…все это вместе взятое”.

“Понятно”, – сказал Келемвор, усмехнувшись. “Думаю, настало время обсудить обещанную мне награду. Что скажешь? ”

Миднайт вскочила на ноги и отпрянула. “Думаю, что нет”, – сказала она, ее сердце заколотилось, словно после многомильной пробежки.

Она отвернулась. Она слышала как Келемвор встает и ощутила прикосновение его руки к своему плечу. Чародейка закусила свою губу, не сводя взгляда с пламени костра. Его вторая рука нежно обвила ее талию и она задрожала, борясь со своими собственными желаниями.

“Мы говорили всего об одном поцелуе”, – сказал он. “Один поцелуй. Что от него может случиться? ”

Чародейка откинулась назад в руки Келемвора. Воин нежно отвел прядь волос с ее шеи и обеими руками прижал ее трепещущее тело к себе. Миднайт накрыла его руки своими.

“Ты обещал, что расскажешь мне…”, – сказала она.

“Расскажу что? ”

“С тобой что-то произошло в замке. Ты заставил меня пообещать, что я дам тебе награду, если ты продолжишь дело. Это не имеет никакого смысла”.

“Это имеет смысл”, – сказал Келемвор, отходя от нее. “Но некоторые вещи должны оставаться в секрете”.

Миднайт обернулась. “Почему? Скажи мне хоть что-нибудь по-крайней мере”.

Келемвор отошел в тень. “Возможно я должен освободить тебя от твоего долга. Последствия перенесу только я. Тебе не стоит беспокоиться об этом. Возможно так будет…”

Миднайт не знала, была ли это игра света и тени, или плоть Келемвора действительно стала темнее, а по его коже под кольчугой прошла рябь.

“…лучше”, – сказал воин, его голос звучал низко и гортанно. Все тело Келемвора начало сотрясаться, и казалось он словно скрючился от боли.

“Нет! ”

Миднайт бросилась к нему, обхватила его лицо руками и поцеловала. Его брови казались более густыми, волосы растрепанными и темными, словно исчезла вся седина, а в его колючих зеленых глазах сверкали изумрудные огоньки. После поцелуя его тело расслабилось и он оторвался, словно пытаясь что-то сказать.

Она осмотрела его лицо. Оно было точь-в-точь таким, каким она и запомнила его. “Не говори”, – сказала она. “Ты не должен ничего объяснять”.

Она поцеловала его снова, и на этот раз он крепко прижал ее к себе, полностью оказавшись во власти эмоций.

Сайрик, не замеченый ни Миднайт, ни Келемвором, бесшумно приблизился к ним. Он видел как они поцеловались вновь и как Келемвор поднял чародейку в воздух. Воин нежно опустил ее на ложе из золотых монет и Миднайт обвила его шею своими руками. Засмеявшись, она потянулась к застежкам своей одежды.

Сайрик вернулся назад, низко склонив голову. Пока он шел к лагерному костру, в нем закипала ярость, разжигаемая все сильнее, доносившимся смехом парочки.

“Я покараулю”, – сказал Сайрик Адону, уставившись в костер, – “Иди спать”.

После своей смены, Сайрик лег, чтобы немного поспать, но ему приснилось, что он вновь оказался на улицах Зентил Кипа. На это раз он был всего лишь ребенком и безликая парочка вела его через улицы, рассматривая предложения случайных прохожих, которые хотели купить его за деньги.

Внезапно Сайрик проснулся, и попытавшись вспомнить сон, так и не вспомнил его. Он несколько мгновений раздумывал, вспоминая те времена, когда его сны были его спасением. Но это было очень давно, и сейчас он был в безопасности. Он перевернулся на другой бок и погрузился в глубокий, спокойный сон.

Адон нервно прохаживался, желая как можно скорее покинуть дикие земли. Миднайт подсказала ему, что он мог бы использовать это время, чтобы вознести благодарности Сан. Внезапно жрец остановился, его глаза были широко раскрыты, и пробормотав, – “Ну конечно же”, нашел подходящее дла молитвы место. Миднайт и Келемвор молчали. Они просто лежали, прислонившись друг к другу, обвив друг друга руками и смотрели в костер. Миднайт наклонилась и поцеловала воина. Этот поступок казался странным и чуждым, хотя несколькими часами ранее он выглядел совершенно естественным.

Герои подняли Сайрика с первыми лучами солнца и повели своих лошадей из гор. К полудню они достигли безопасного места, несмотря на то, что их утренняя трапеза – взятая их мешка – подарила каждому из них ощущение горечи во рту и расстроенные желудки.

В некоторых местах дорога была разрушена, и в одном из кратеров с лавой путешественники нашли множество больших серебристых рыб, то и дело выпрыгивавших в воздух. Временами солнце меняло свое положение и герои боялись, что они могут начать ходить кругами, но вскоре небеса вернулись в свое нормальное состояние.

Пробираясь через искореженную землю, путешественники обнаружили множество странных вещей. Огромные валуны, благодаря силе, высвобожденной во время сражения Мистры с Хелмом, стали походить на уродливые лягушачьи морды.

Дальше вниз по дороге, казалось, что шла настоящая война между двумя холмами. С их склонов, навстречу другу другу, скатывались огромные валуны, ударялись друг с другом и закатывались обратно на вершины. Когда путешественники приблизились к этому месту, все внезапно стихло, и возобновилось лишь когда они прошли мимо. По мере удаления отряда от места смерти Мистры странностей становилось все меньше и меньше, так что герои даже слегка расслабились.

Лагерь на ночь они разбили у подножия огромной горы, которую казалось не затронул хаос посеянный Мистрой. Сайрик с удивлением обнаружил, что мешок с едой и питьем оказался полностью пустым. Когда он залез внутрь, то почувствовал прикосновение чего-то холодного и влажного, что стало облизывать его руку. Он сразу же отдернул руку из мешка и забросил его подальше. Герои были вынуждены использовать ту еду, что осталась у них в запасе, но они осознавали, что ее явно не хватит на все путешествие. Однако, когда Миднайт и Сарик стали готовить ужин, то мясо оказалось испорченным, хлеб зачерствел, а фрукты начали гнить. Они съели то, что смогли и запили все это медом и элем. Но и напитки, казалось, потеряли свой вкус, превратившись скорее в горькую воду, чем в живительный нектар.

Сайрик вел себя очень тихо. Он вступил в разговор лишь, когда тема затронула его непосредственно, но уж тогда он с яростью принялся отстаивать свою точку зрения. Затем Сайрик погрузился в свое обычное молчание, наблюдая за пламенем костра.

В эту ночь Миднайт подошла к Келемвору, и он поднял ее на руки без лишних слов. Позже она наблюдала как он спит, возбужденная ритмичными движениями его тела. Миднайт улыбнулась; когда они обнимались, то в его движениях была такая сила и ярость, такая изумительная страсть, что она подумала, почему она еще сомневалась в своих чувствах к этому человеку. Она была поражена тем, что он ни разу не был женат. Это была одна из нескольких подробностей его жизни, которую ей удалось вытянуть из него, прежде чем воина сморил сон.

Миднайт бесшумно оделась и направилась к Адону, который дежурил этой ночью первым. Она застала жреца, пытающегося удержать маленькое зеркало между своими ногами и с помощью одного из кинжалов Сайрика, срезающего щетину с кожи лица. Затем он перешел к волосам на голове, аккуратно причесав их серебряным гребнем ровно сто раз. Миднайт сменила его, и он аккуратно разложив свое ложе, погрузился в глубокий сон, сопровождаемый довольной улыбкой. Один раз за ее смену, Миднайт расслышала шепот Адона, – “Нет, моя дорогая, конечно же я не удивлен”.

Когда Миднайт попыталась поднять Келемвора, чтобы тот сменил ее на посту, воин игриво похлопал ее и попытался затащить к себе в постель. “Выполни свой долг”, – сказала она ему и он встал широко разведя руки в стороны. Затем обернулся, и усмехнувшись пошел прочь, прежде чем успел сказать что-нибудь, что могло заставить Миднайт превратить его в камень на месте.

Незадолго до рассвета Келемвор проголодался. Вьючные лошади паслись неподалеку, и он решил не дожидаться утренней трапезы. Покинув костер, он направился к лошадям и припасам. Даже в слабом предрассветном свете он увидел, что лошади были мертвы. За вьючными лошадями, жеребцы Сайрика и Адона лежали на боку, их била сильная дрожь.

Келемвор криками подозвал остальных. Сайрик достал факел, запалив его от лагерного костра. Поискав, они так и не смогли найти причины падения животных. На телах лошадей не было никаких признаков насилия, которые говорили бы о нападении диких хищников.

Герои, проверив свою провизию, обнаружили, что их еда стала полностью непригодной для употребления. Мясо покрылось зелеными, пузырящимися наростами. Из фруктов вылезали странные, черные насекомые. Хлеб зачерствел и покрылся плесенью. Мед и эль испарились в воздух. Лишь вода, взятая из водоема у колоннады рядом с Замком Килгрейв сохранила свою первозданную свежесть.

Келемвор обыскал сумки, в которых находилось их золото и сокровища, и издал яростный крик, обнаружив на их месте лишь желтый и черный пепел. Арфа из Миф Драннора сгнила, и когда Миднайт попыталась взять ее, та распалась на части. Она открыла сумку, в которой раньше лежали бриллианты. Теперь там была лишь пыль. Чародейка взяла ее, чтобы использовать как компонент при произнесении заклинаний.

“Нет”, – тихо сказал Келемвор, отодвигаясь от руки Миднайт, попытавшейся утешить его. Он бросил на нее злой взгляд. “Теперь все что у нас есть – лишь твое жалкое дело! ”

“Кел, не …”

“Все было напрасно! ” – закричал он, отворачиваясь от чародейки.

Адон вышел вперед. “Что будем есть? ”

Келемвор посмотрел через плечо. Его глаза и рот внезапно показались необычно яркими, словно они поймали отблеск первых лучей восходящего солнца. Его кожа стала темнее. “Я найду что-нибудь”, – сказал Келемвор. “Я позабочусь о нас всех”. Сайрик предложил помощь, но Келемвор лишь отмахнулся от него, направляясь в сторону гор. “Возьми хотя бы лук! ” – крикнул Сайрик, но Келемвор проигнорировал его, превращаясь в темное пятно на фоне затененного предгорья.

“Боги дают, боги забирают”, – философски сказал Адон, пожав плечами.

Сайрик издал короткий горький смешок. “Твои боги…”

Миднайт подняла руку, и Сайрик так и не закончил своего высказывания. “Возьмите со своих лошадей все, что вам может понадобиться”, – сказала чародейка. “Затем мы должны помочь им провести их последние часы в спокойствии”.

“Мы ничего не можем сделать? ” – сказал Адон, искренне сочувствуя мучающимся животным.

“Есть кое-что”, – сказал Сайрик, обнажая клинок.

Миднайт измученно выдохнула и согласно кивнула. Сайрик предложил Миднайт и Адону отойти в сторону и не смотреть на умирающих лошадей, но они решили остаться и успокоить животных, пока Сайрик милосердно оканчивал их муки.

Прошли часы, а Келемвор так и не вернулся. Наконец, Адон вызвался отправиться на поиски воина.

Пройдя некоторое расстояние, Адон обнаружил глубокие тени и крошечных, невидимых созданий, издававших странные звуки. Жрец подумал, что Келемвор мог быть ранен, или на худой конец совсем бросил их. Но Адон тут же напомнил себе, что воин должен был бы взять свою лошадь, хотя эти мысли совсем не успокаивали его.

Внезапно что-то зацарапало его сапог, и Адон был приятно удивлен обнаружив там маленькую, серую белку смотрящую на него. Затем, жрец наклонился, желая заглянуть в ее глубокие, голубые глаза, но животное тотчас убежало. Он начал пробираться через заросли кустарника, осторожно отводя ветви, чтобы они не оцарапали его лицо. Взбираясь все выше по склону, Адон обнаружил четкий след.

Келемвор прошел этой тропой.

Адон было уже поздравил себя с тем, что нашел следы, когда внезапно наступил на нагрудник Келемвора. Доспехи были покрыты кровью. Адон предусмотрительно снял свой боевой молот с пояса.

Далее, вверх по тропе, жрец обнаружил остальные части от доспехов Келемвора. Они, как и нагрудник, также все были в крови. Он вспомнил отвагу и мастерство Келемвора, и подумал о том, какая же тварь могла такое сотворить с опытным воином.

Внезапно среди деревьев возникло движение. Адон заметил отблеск черной шкуры и рычащую пасть, и едва смог подавить крик помощи, опасаясь раскрыть свое местонахождение. Жрец стоял на месте несколько минут, затем позади него раздался рев.

Адон, даже не смея оглянуться, побежал, следуя по тропе из сломаных ветвей и утоптанной земли, и лишь спустя некоторое время он посмотрел под ноги и осознал, что следы, ведущие от доспехов были человеческими, затем постепенно превращаясь в отпечатки лап какого-то большого животного.

Жрец не знал, сколько он пробежал. Он продрался через густые ветви какого-то кустарника и внезапно земля исчезла под его ногами, заставляя его ощутить все прелести свободного падения. Спустя мгновение он рухнул в воду, вызвав огромное количество брызг.

Выплыв на поверхность, Адон стряхнул грязь с волос и осмотрел местность. Болото? – подумал он. Здесь? Это просто безумие!

Безумие или нет, но факт оставался фактом, и Адон так или иначе плескался у топкого берега прекрасной, призрачной земли, залитой мягким, бело-голубым сиянием. Длиннные причудливые цепочки мха, свисавшие с высоких кипарисовых деревьев, поглощали солнечный свет и мерцали таинственным сиянием. В нижней части цепочек, мох, казалось, изменял свою обычную форму и изредка, словно нехотя, прикасался к поверхности болота. Мимо Адона проплывали огромные цветки лотоса, и когда он выбирался на берег, то заметил как на его глазах, расправив свои прекрасные оранжево-серебристые крылья, из кокона вылезла бабочка. Одинокая цапля, спугнутая Адоном, медленно захлопала крыльями и взмыла в воздух, оставляя на воде расходящиеся в стороны круги.

Адон выбрался из трясины, сильно раздраженый тем, что испачкал свою самую лучшую одежду. Внезапно он услышал яростное рычание, словно какое-то дикое животное продиралось через лес, неподалеку от него и замер на месте,. Но звуки исчезли также неожиданно как и начались, и Адон огляделся вокруг в тщетной попытке найти какое-нибудь убежище. Деревья прикрывала жидкая листва, которая вряд ли могла обеспечить достаточно надежное укрытие для жреца, но он все же начал свое продвижение вверх, к тому месту, откуда упал.

Взбираясь, Адон нашел свой молот, как раз на том месте, где он обронил его во время падения. Хорошо, – подумал он. По-крайней мере, я погибну сражаясь – как Келемвор.

Существо в лесу вновь издало рык, и Адон бросился бежать, каждый шаг напоминая себе, что не стоит кричать и звать на помощь. Наконец он добрался до того просвета, откуда выпал, но путь ему преградила огромная черная тень.

Адон остановился.

Это была пантера, и у ее ног лежал олень, изуродованный почти до неузнаваемости. Впечатляюще, – подумал жрец. А я то думал, что это какой-нибудь ужасный тролль.

Пантера мотала головой, словно удивляясь чему-то. Адон вознес молитву Сан, чтобы животное уже насытилось, и прежде чем он успел сделать шаг назад, тварь начала трястись. Она откинула голову назад, и Адон с ужасом наблюдал как из пасти пантеры, взревевшей от боли, вырвалась человеческая рука.

Адон выронил свой молот, и тот, с глухим стуком, упал на землю. Существо даже не заметило этого. Из бока твари вылезла вторая, покрытая запекшейся кровью, рука, и затем с противным звуком, из сломавшейся грудной, клетки появилась голова Келемвора. Одна из ног пантеры переломилась и из нее показалась бледная, съеженая детская ножка. Конечность стала расти на глазах, пока не достигла размеров ноги взрослого мужчины.

То же самое произошло и со второй ногой, и тварь, каким-то образом принявшая облик Келемвора, скинула свою звериную оболочку. Воин, издав измученый стон, рухнул на землю, его обнаженное тело уже почти полностью сформировало свой волосяной покров.

Адон понял, что наклоняется за своим молотом. Он двинулся вперед, дрожа все сильнее по мере приближения к воину. “Келемвор? ” – произнес он, но глаза воина блуждали где-то в другом месте. Келемвор дышал прерывисто, кровь побежала под его кожей, наполняя вены и его плоть стала стариться до его настоящего возраста.

“Келемвор”, – вновь произнес Адон, и произнеся молитву над ним, пошел назад в лагерь, не оглядываясь. Он без труда нашел тропу, и вскоре он уже спускался вниз через заросли кустарника, пока не достиг лагеря, где его ждали Миднайт и Сайрик.

“Ты нашел его? ” – спросила Миднайт.

Адон покачал головой. “Я не беспокоюсь за него”, – сказал он. “За первым склоном в изобилии можно найти развлечения и уединенность. Я уверен, что он нашел и то, и другое. Он скоро вернется”.

Адон рассказал им о странном болоте за перевалом, и вскоре до их слуха донеслись звуки человека, грубо продирающегося через кустарник. Миднайт и Сайрик встретили Келемвора у основания склона. Кровь, покрывающая его доспехи, выглядела словно принадлежала оленю, перекинутому через его плечо. Сайрик помог воину с его недавно добытой ношей. Они разделали животное и быстро приготовили его на небольшом костре.

Адон наблюдал за воином, который казалось не замечал ничего, кроме еды перед собой. В какой-то миг Келемвор поднял голову и встретился взглядом со жрецом. “Что? Ты забыл произнести молитву перед ужином? ” – резко спросил воин.

“Нет”, – сказал Адон. “Я…” – он махнул рукой, – “… просто задумался”.

Келемвор кивнул и вернулся к еде. Когда они покончили с ней, Адон и Сайрик аккуратно завернули оставшееся мясо, чтобы приготовить его на следующую трапезу.

“Мне нужно поговорить с тобой”, – сказал Келемвор, и Миднайт кивнув, пошла за ним вслед по дороге. Миднайт уже предчувствовала его намерения, и не была удивлена просьбе Келемвора. “Должна быть какая-то награда, иначе я не смогу пойти с тобой”. Разочарование Миднайт было очевидно. “Кел, это бессмысленно! В какой-то момент ты все равно должен будешь рассказать в чем дело! ”

Келемвор молчал.

Миднайт вздохнула. “Что я могу предложить тебе, Кел? То же самое? ”

Келемвор опустил голову. “Каждый раз она должна быть разной”.

“Но что еще я могу дать тебе? ” Миднайт провела ладонью по щеке воина.

Келемвор грубо схватил Миднайт за руку и вырвался из ее объятий. “Это не потому, что так желаю я, это должна отдать ты сама, добровольно! Награда должна быть чем-то дорогим для тебя, но в то же время достаточно ценной, чтобы я мог пройти через трудности и заслужить ее”.

Миднайт едва сдерживала свою злость. “Для меня дорого то, что есть у нас”.

Келемвор медленно кивнул и повернулся к ней лицом. “Да. И мне тоже”.

Миднайт подалась вперед, остановившись на расстоянии вытянутой руки от воина. “Прошу, скажи мне в чем дело. Я могу помочь тебе…”

“Никто не может помочь мне! ”

Миднайт посмотрела на Келемвора. Подобное отчаяние в его глазах она видела там, у Замка Килгрейв. “У меня есть условия”.

“Говори”.

“Ты поедешь с нами. Ты будешь защищать Сайрика, Адона и меня от нападений. Ты будешь помогать в приготовлении еды и установке лагеря. Ты будешь делиться любой информацией, касающейся нашей безопасности, даже если это будет всего лишь твое мнение”. Миднайт сделала вдох. “И ты будешь подчиняться любым приказам, которые я буду отдавать тебе”.

“Моя награда? ” – сказал Келемвор.

“Мое настоящее имя. Я скажу тебе мое настоящее имя, после того как мы поговорим с Эльминстером из Шедоудейла”.

Келемвор кивнул. “Этого будет достаточно”.

Путешественники двигались оставшуюся часть дня, вернувшись к своей ранней практике по разделению лошадей на двоих седоков. В эту ночь, после того, как они разбили лагерь и поужинали, Миднайт не пошла к Келемвору. Вместо этого, она села рядом с Сайриком, составив ему компанию во время дежурства. Они разговаривали о местах в которых побывали, даже не вспоминая о том, что они делают в этих странных землях.

Однако вскоре Миднайт устала и оставила Сайрика, погрузившись в глубокий, спокойный сон, который внезапно был нарушен образом ужасной черной твари с мерцающими зелеными глазами и слюнявой, клыкастой пастью. Она тотчас проснулась, и ей показалось, что на какой-то миг она заметила как на поверхности амулета играют крошечные бело-голубые огоньки. Но это было невозможно. Мистра забрала свою силу, и затем погибла сама.

Внезапно чародейка услышала звуки шагов и потянулась к кинжалу. Над ней стоял Келемвор.

“Твоя очередь дежурить”, – сказал он и исчез в ночи.

Миднайт подошла к костру и вгляделась в ночь, ища Келемвора, но так и не увидела его. В нескольких футах от нее, Сайрик, погруженный в глубокий сон, неожиданно вздрогнул, терзаемый каким-то ночным кошмаром.

Адон понял, что совсем не может заснуть. Его волновал секрет, который он открыл совершенно случайно. Келемвор, казалось не помнил о присутствии Адона, во время своего превращения из пантеры в человека. Или Келемвор лишь делал вид, что не помнит? Адону очень сильно хотелось поделиться с кем-нибудь этой тайной, но как жрец он должен был уважать личные чувства воина. Казалось очевидным, что он должен позволить секрету Келемвора оставаться секретом до тех пор, пока воин либо сам не доверится своим товарищам, либо пока его недуг не станет угрожать отряду.

Адон смотрел в ночь и молился о том, что он сделал правильный выбор.

* * * * *

Темпус Блэкторн, прежде чем зайти в туннель, зажег факел, затем взял в руки припасы, которые он недавно купил. Туннель был выстроен очень искусно. Стены и потолок были идеальной цилиндрической формы, а пол застелен длинными, в два фута в ширину, досками. Стены были отполированы, а затем обмазаны веществом, которое высохнув походило на мрамор. Блэкторн все еще сожалел о том, что пришлось убить строителей и придумать историю об их неожиданной кончине. Он задавался вопросом – поверил ли кто нибудь ему?

В комнате наверху, Бэйн что-то несвязно кричал на неизвестном Блэкторну наречии. Агент слушал его, осторожно взбираясь по каменным ступеням, следуя по единственному безопасному пути – правой ногой на первую ступень, левой на третью. Соединить правую ногу с левой на третьей ступени. Левую поднять на одну ступень, правую на две, затем вернуться в том же порядке, и снова взобраться наверх в уже другой последовательности. Любой, кто ошибся, немедленно был бы разорван в клочья ловушками, установленными Бэйном.

Блэкторн закачался на одной ноге, пытаясь удержать равновесие под весом множества мешков и свертков. Он дотронулся до рычага на стене, опустил его вниз на три деления, поднял вверх на девять, затем снова назад на два. Стена находившаяся перед ним исчезла, и Блэкторн ступил в секретную комнату Бэйна.

Маг сразу же отвернулся, чтобы не видеть черную, пузырящуюся кожу Бэйна и кровавую пену у его рта. На стене, рядом с Черным Повелителем, зияла дыра, и Блэкторн заметил, что один из ремней, крепившийся к стене в этом месте, был выдернут. Кровать была разломана уже давным-давно, а матрасы разорваны в клочья. Бэйн закричал, и по мере того как усиливался приступ, его тело начали сотрясать конвульсии.

Блэкторн пытался придумать новое оправдание отсутствия Черного Повелителя, когда шум позади него внезапно стих. Он обернулся и увидел, что Бэйн лежал абсолютно спокойно. Агент подошел ближе к своему богу, испугавшись, что у Бэйна остановилось сердце. В комнате витал запах смерти.

“Повелитель Бэйн”, – позвал Блэкторн, и глаза Бэйна слегка приоткрылись. Когтистая рука потянулась к горлу Блэкторна, но агент отпрыгнул назад, избегая удара и тем самым спасая себя. Бэйн медленно сел.

“Сколько? ” – просто спросил Бэйн.

“Я рад видеть вас в добром здравии! ” Блэкторн упал на колени.

Бэйн выдернул оставшиеся ремни из стены и снял оковы со своих запястий и лодыжек. “Я задал тебе вопрос”.

Блэкторн рассказал Бэйну все, что произошло с тех пор, как он спас его из Замка Килгрейв. Черный Повелитель слушал, сидя на полу, прислонившись спиной к стене и изредка кивал.

“Я вижу, что мои раны зажили”, – сказал Бэйн.

Блэкторн восхищенно улыбнулся.

“Во всяком случае мои физические раны. Моя живучесть всегда была предметом моей гордости”.

Улыбка исчезла с лица Блэкторна.

“Да. Моя патетическая человеческая гордость…” Бэйн поднес когти к своему лицу. “Но я не человек”, – сказал он и посмотрел на Блэкторна. “Я бог”.

Блэкторн кивнул, медленно.

“Теперь помоги мне одеться”, – приказал Бэйн и Блэкторн сразу бросился исполнять его желание. Пока они пытались справиться с черными доспехами Бэйна, бог расспрашивал о некоторых последователях и о прогрессе по строительству его храма.

“Люди, которые приходили спасать Мистру в Замке Килгрейв”, – наконец произнес Бэйн. ”Что с ними? ”

Блэкторн покачал головой. “Я не знаю”.

Один из рубиновых глаз на перчатке Бэйна широко раскрылся, и Черный Повелитель поморщился. В разуме темного бога вновь всплыли воспоминания о Мистре и ее предупреждении темноволосой чародейке.

“Мы найдем их”, – сказал он. “Они направляются в Шедоудейл, чтобы заручиться поддержкой мага, Эльминстера”.

“Ты хочешь задержать их? ” – сказал Блэкторн.

Бэйн вздрогнув, посмотрел вверх. “Я желаю их смерти”. Внимание Бэйна вновь вернулось к перчатке. “Затем я хочу, чтобы мне доставили кулон, принадлежащий женщине. Теперь уходи. Я позову тебя, когда буду готов”. Агент кивнул и покинул покои.

Черный Повелитель прислонился к стене, его била сильная дрожь. Он был очень слаб. Бэйн поправил себя. Тело было слишком слабым. Бэйн, бог, был бессмертен и невосприимчив к подобным мелочам. Бэйн наслаждался первыми мгновениями после пробуждения из своего долгого сна, затем он взвесил все возможности. Хелм спрашивал у Мистры, есть ли у нее Дощечки Судьбы. Когда она предложила изобличить личности воров, вместо того, чтобы дать ему дощечки, Хелм уничтожил ее. Их общий секрет с Повелителем Миркулом был в безопасности.

“Ты все-таки не всеведущ, Повелитель Ао”, – прошептал Бэйн. “Потеря дощечек ослабила тебя, как мы с Миркулом и подозревали”.

Бэйн понял, что произнес эти слова достаточно громко, и почувствовал как по его спине пробежал холодок. В нем еще оставались некоторые признаки человека, от которых ему нужно было избавиться, но он разберется с этим к нужному сроку. По-крайней мере его поиски власти не были исключительно человеческим тщеславием. Эти поиски начались с похищения дощечек и должны были закончиться убийством самого Повелителя Ао.

Но все же на его пути к окончательной победе оставалось несколько препятствий.

“Эльминстер”, – тихо произнес Бэйн. “Пожалуй нам стоит встретиться”.

В темные предрассветные часы, Бэйн предстал перед собранием своих последователей. Здесь, перед Бэйном, восседающем на своем троне, собрались лишь самые достойные служители его темного культа. Он объединил разумы всех присутствующих, чтобы они могли разделить с ним мечты о невероятной силе и славе. Без лишних слов, Бэйн привел всех людей в настоящее неистовство.

Более всего для задумки Бэйна подходил Фзул Шембрил, обладающий самым громким голосом и не меньшей страстью. Хотя Бог Раздора знал, что Фзул воспротивился его воле в прошлом, но он чувствовал, как он все больше восхищается этим красивым, рыжеволосым жрецом, который был вторым по старшинству в Зентариме.

Черный Повелитель улыбнулся. Ничто не могло сплотить его людей лучше, чем хорошая война. Они выступят на Шедоудейл, и Бэйн лично поведет свои силы. В разгар битвы Бэйн незаметно ускользнет и устранит, причиняющего ему беспокойство, Эльминстера. В то же самое время, он пошлет наемных убийц, которые перехватят чародейку Мистры, прежде чем она сможет доставить кулон в Шедоудейл. Другая армия будет послана на осаду надоедливых рыцарей из Миф Драннора. Довольный своими планами, Бэйн вернулся в секретную комнату.

Этой ночью Бог Раздора не видел снов, и это было хорошо.