POV Северуса Снейпа

Я был так зол на старого пердуна, что дай мне волю – наслал бы на его длинный болтливый язык узлозавязывающее проклятие.
Я почти не помню, как добрался до подземелий. В результате – пара студентов попала под раздачу, и Хаффлпафф потерял два десятка баллов.
Дверь и камин… Я заблокировал все входы, через которые меня мог достать Альбус, и сам себя отправил в отпуск до завтрашнего утра.
Полстакана огневиски немного прояснило мои мозги, но я ещё жутко злился. [i]Задери вас всех гиппогриф!
Я уже понял, что отныне буду приглядывать не только за Поттером, но и за Гермионой… мисс Грейнджер, пока они не закончат Хогвартс. Стоило какой-то малолетке тебя захотеть, так ты сразу же распустил сопли. Нюниус!
Прошло только три дня, а я уже потерял покой. Я наблюдал за девочкой, она выглядела потерянной. Словно забыла что-то очень важное и теперь силилась вспомнить. Теперь она не взрывала котлы. У неё не тряслись руки. Она больше не хотела меня: красное сияние над головой бесследно исчезло.
Я должен был гордиться собой. Мои манипуляции принесли свои плоды: мисс Грейнджер стала такой, как раньше. Почти. Зато её учёбе больше ничего не помешает.
И всё-таки кое в чём я обманул Дамблдора.
Осторожно я достал из шкафа небольшую каменную чашу с вырезанными на ней рунами, наполненную почти до краёв серебристой субстанцией. Мысли, напоминающие прирученное облако, клубились и переливались, подсвечивая думосброс изнутри чуть голубоватым светом. На поверхность выплывали какие-то лица, образы и картинки. Это были не только мои мысли. Большая часть их принадлежала Гермионе.
Я запрещал себе даже приближаться к ним. Но сейчас мне снова захотелось пережить произошедшее недавно. Я не стал сопротивляться. Когда меня засосало в водоворот мыслей, то от обилия переживаний, образов и эмоций стало жарко, как в пустыне.
Гермиона смотрит в маггловский ящик с бегающими картинками. Телевизор, кажется.
Там показывают такое, что даже у меня, бывшего пожирателя, начинают гореть уши. Да-а-а, ну и как тебе новые знания?
Дальше – сны. Сначала без героя... Образы неяркие и нечёткие… Потом появляется некто в чёрном. Я?
Потом идут фрагменты только со мной. Уроки, трапезы в Большом зале, встречи в библиотеке, коридоре. Я чувствую её эмоции. Мерлин, девочка, как же ты всё это выдержала?
Моё покашливание, и корень желтоглазой волнушницы выпадает из дрожащих рук.
Отработка в кабинете зельеварения.
Страсть… безумие… поцелуи… оргазм… Как же ты сладко кончаешь.
Гермиона в изнеможении отключается прямо в моих объятиях.
Accio думосброс!
Legilimens!
Мысли, где я был засвечен, аккуратными нитями ложатся в чашу.
И напоследок подчистить память. Никаких просмотров недетских картинок из маггловского ящика. Никаких нескромных мыслей о преподавателе. Obliviate!
А теперь избавиться от собственных мыслей. Некоторых. На всякий случай.
Меня выкинуло из думосброса. Добраться бы до кресла.
– Accio бутылка огденского!
Да, вот так. Глотками. Пока горло не запылает невыносимым огнём, а желудок не отзовётся спазмами. Кажется, я снова могу мыслить.
В тот день, чтобы замести следы, я слегка видоизменил зелье мисс Грейнджер. Добавив несколько ингредиентов, не предусмотренных рецептом, я получил нервнопаралитический яд с превосходными летучими свойствами. Как только лучшая ученица третьего курса Гриффиндора пару раз вдохнула его, стало ясно – без мадам Помфри здесь больше не обойтись. Не то, чтобы я не мог ей помочь…
Затем было больничное крыло, взволнованное лицо Поппи и очень внимательный взгляд Дамблдора.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Хочу, Альбус.
– Через час в моём кабинете.
Я не сегодня родился и прекрасно понимал: первое, что сделает Альбус – проверит, невинна ли мисс Грейнджер. Хорошо, что она оказалась девственницей. Иначе директор ни за что не поверил бы моим словам и заставил слить мысли в думосброс…
Я смотрел на каменную чашу, раздумывая. Что же делать с мыслями?
Мне было жаль расставаться с ними. Но оставить у себя – это точно безумие: слишком велик соблазн наведываться сюда снова и снова.
Уничтожить мысли я тоже не мог – не имел права. И возвратить законной хозяйке казалось так же невозможным. Но я решил, что обязательно верну мысли Гермионе. Это будет мой подарок ей к окончанию Хогвартса. А пока отправлю на хранение гоблинам.
Она станет достаточно взрослой, чтобы оценить мой поступок. А там, чем тролль не шутит, … всё может быть.
А как же Лили? Лили… Хорошо, что мнение Альбуса на мой счёт совсем не изменилось: я – однолюб, не способный разделить чьи-то чувства. Разве что чувства мисс Грейнджер. Взрослой Гермионы Грейнджер.
Через четыре года она окончит Хогвартс. Это же уйма времени!
За четыре года многое может произойти. Например, вернётся Тёмный Лорд. Надо бы составить завещание.
Гермиона может влюбиться. В того же Поттера, он – звезда Гриффиндора.
Но я всё равно верну воспоминания, и пусть сама решает, что ей делать.
Остаётся только дожить до этого дня. Я постараюсь…
Конец.