POV Ремуса Люпина

Я искал пустующее помещение, чтобы спрятать всех опасных тварей, которых демонстрировал на уроках. Все эти коробки, корзинки, шкафы и аквариумы настолько захламили мой кабинет, что пройти стало довольно проблематично. Большой аквариум с гриндиллоу и шкаф с боггартом я перенёс в учительскую – там сохраннее. Да и вероятность того, что на него нарвётся случайный ученик, пока я в поисках свободного и безопасного помещения, казалась мне самой ничтожной.
Я нашёл помещение. Эльфы быстро освободили мой кабинет от опасного соседства. Но боггарта и гриндиллоу я решил перенести собственноручно.
Зайдя в учительскую, я оторопел от увиденного.
Из шкафа вылезла помятая и всклокоченная мисс Грейнджер. Её глаза были безумными, она тянула руки к Снейпу, который в панике отступал к противоположной стене.
– Северус, Северус, – говорила девочка необычно низким голосом.
Снейп выглядел прескверно. Его серовато-бледное лицо покрылось густым румянцем, глаза стали размером с орден Мерлина первой степени, а его перекошенный рот визгливо выплёвывал проклятия:
– Obliviate! Obliviate!
Грейнджер напоминала зомби. Она приближалась, а Снейп отступал.
Когда Гермиона подошла ко мне достаточно близко, то вдруг… превратилась в бледный диск луны.
На автомате я выхватил палочку и с ужасом выдохнул:
– Ridicculus!
Боггарт исчез. В голове тут же прояснилось. Мне не потребовалось много времени, чтобы сложить два и два.
Отработка у Снейпа. Внезапная болезнь мисс Грейнджер. Потерянный вид Гермионы после того, как Поппи выпустила её из больничного крыла. Мне стало всё настолько ясно, что от презрения к человеку, находящемуся рядом, меня замутило.
Да, он великолепно варил ликантропное зелье, но это не мешало ему оставаться мерзавцем. Горбатого могила исправит! Он воспользовался служебным положением, совратил девочку и стёр ей память! Вот урод!
Я навёл на него палочку. В глазах Снейпа всё ещё плескался ужас. Но он медленно приходил в себя.
– Ничего не желаете рассказать, профессор Снейп?
Если бы вежливость могла убить, он бы уже начал разлагаться.
– Иди к троллю в задницу, профессор Люпин! – резко ответил он.
– Дамблдор знает, а, Снейп?
– Свободен, Люпин.
От его высокомерия захотелось бросить палочку и дать ему в морду. Кулаком. Но я лишь крепче сжал рукоять. Впрочем, он казалось, не обращал внимания на нацеленную в его голову палочку.
– А я всё думаю, почему мисс Грейнджер попала в больничное крыло. А вон оно, в чём дело.
– Не лезь сюда, Люпин. Не строй предположений – всё равно промахнёшься.
Меня душила злость, но самосуд я не собирался вершить. Есть директор, есть на крайний случай – Визенгамот!
Всё ещё держа Снейпа на мушке, я попятился к камину.
– Кабинет директора Хогвартса! – сказал я, предварительно сыпнув во чрево камина горсть дымолётного порошка.
– Э-э-э, мальчики? Что происходит?
Я не видел выражения лица директора, так как стоял к нему спиной. Но в голосе Дамблдора был слышен неподдельный интерес к происходящему.
– У меня новость, Альбус! Сейчас Снейп кое-что вам расскажет.
Я махнул палочкой по направлению к камину. И тут же, в дополнение нарисовал в воздухе знак, который сопровождал Petrificus Totalus.
Но Снейп всё так же не обращал внимания на мои скрытые угрозы. Он стоял со скрещенными на груди руками, с лицом, на котором было написано брезгливое презрение. Будто я – флоббер-червь, причём только что распотрошённый им.
– Так-так, – сказал Дамблдор. – Профессор Снейп. Профессор Люпин. Прошу ко мне. Немедленно, – здесь его голос стал холодным, как лёд.