Автор: Erwahlt 8 страница

Я облегчённо выдыхаю и присаживаюсь на кровать как раз в тот момент, когда ко мне заглядывает обеспокоенный отец.

- Ты что делаешь?

- Доброе утро, - пускай это будет формой протеста.

Нормально накидываю одеяло на постель и прохожу мимо папы по направлению к ванной. Он остаётся торчать в моей комнате, сейчас разбитый будильник обнаружит.

Я не буду отрицать, что с нервами у меня не в порядке. Во-первых, они не могут быть в порядке после всего произошедшего, а во-вторых, я снова не запомнил сон, который продолжает мне сниться каждую ночь, досаждая в большей или меньшей степени. Так вот сегодня я точно запомнил, что разговаривал с девушкой, но лицо её будто размазали в фотошопе, а слов не было слышно, как при выключенном звуке. Меня это уже напрягает. Послание свыше, не иначе. Уж если я поверил во всю эту хр*нь, то надо поверить в то, что сон несёт в себе какое-то важное послание или что-то типа этого. Но я, к несчастью, не могу его разгадать, у меня либо мозгов нет, либо памяти.

Я где-то читал, что для запоминания сна нужно его с чем-то ассоциировать, а если не выходит, то сон моментально забывается, так как память построена на ассоциациях. Уж не знаю, насколько это достоверно, но неужели на свете ещё не придумали тех слов, с которыми я бы мог соотнести этот разговор и человека?

- Томми, я убегаю, - проносится мимо меня, выходящего из ванной, мама. – На завтрак сделала салат, не волнуйся, - кричит она извиняющимся тоном из прихожей.

Молча прохожу за ней и облокачиваюсь на стену, наблюдая за тем, как она издевается над застёжкой туфель на высокой шпильке. Что-то я не видел таких каблуков у мамы раньше. И мне кажется, что она раньше не носила синюю обувь.

- Пока-пока! – говорит мама, справившись с непокорной застёжкой, машет рукой и два раза чмокает воздух.

- Пока, - безэмоционально отзываюсь я, натянуто улыбаясь.

Следом за ней бежит, по всей видимости, тоже опаздывающий отец, крутя на пальце ключи от машины, которые незамедлительно падают на пол. Он влезает в ботинки, и я уже жду, что папа тоже помашет мне рукой и чмокнет воздух, но он оказывается более сдержан:

- Удачи в школе.

- Пока, - как болванчик, повторяю я и удаляюсь на кухню.

Интересные у меня утра. Да и дни тоже, учитывая тот факт, что родителей я стал видеть раза в три реже. Вообще-то не жалуюсь: мне кажется, что весомую часть общих интересов (если они были) мы потеряли. Наверное, это не такая уж беда, все живут подобным образом, но проблема заключается в том, что я уже успел пожить несколько иначе. Впору рисовать плакаты «Верните мне родителей! » и бастовать на улице; может, присоединится ещё парочка придурков или просто зевак, массовка тоже нужна.

Приготовленный на скорую руку салат вполне съедобен, несмотря на криво и слишком крупно порезанные овощи.

По дороге в школу встречаю Диди, он выглядит встряхнувшимся и не таким разбитым, как в последние дни. Завидев меня, парень улыбается и перебегает дорогу, вынуждая две машины резко затормозить.

- Желаешь сдохнуть?

- Да нет вроде.

Диди подстраивается под мой шаг, перекидывает сумку на другое плечо. Солнце бьёт в глаза, мы щуримся. Надо брать очки, но как-то странно использовать их по прямому предназначению осенью, когда солнце становится редким явлением.

- Мы с Франци разбежались, - спокойно сообщает Диди. – Поговорили и решили, что лучше разойтись, у нас отношения какие-то натянутые стали.

Мне кажется, расставания после подобных вещей не редкость, но я как-то не подумал о том, что Диди может постигнуть та же участь.

- Ну, и как ты?

Он безразлично пожимает плечами, и я убеждаюсь, что любовь у него была очень подозрительная всё-таки, а ребёнок бы только убил всё хорошее. Такой бред, если на полном серьёзе проецировать это на реальность.

- Нормально. Просто рядом с ней как-то не по себе стало, а теперь я даже успокоился.

Когда мы сворачиваем во двор дома Билла, я звоню ему и долго-долго слушаю гудки. Отвечает он хриплым голосом, мне даже кажется, что заболевшим.

- А ты уже подошёл? Может, поднимешься?

- Что с тобой вообще?

Диди заинтересованно наблюдает за мной, видимо, пытаясь уловить по выражению лица суть разговора, но вряд ли у него это получается должным образом.

- Просто я проспал, - тянет Билл и в ту же секунду зевает. – Прости, пожалуйста.

- Да ладно, я сейчас поднимусь.

Отключаюсь и слегка виновато смотрю на Диди. Он вопросительно поднимает брови и снова перекидывает сумку.

- Билл проспал. Ты иди в школу, а я вместе с ним уж приду.

- Ладно, - Диди понимающе улыбается и идёт обратно, смотря по сторонам, точно впервые тут бывает.

На лестничной площадке меня поджидает Билл. Сонливости я в нём не замечаю, зато отчётливо вижу шкодливую улыбку и игривый взгляд. Для завершения образа ему остаётся поманить меня пальчиком. Я бы прибежал.

- Эй! Что это ты устроил?

- Ничего, - Билл втягивает меня в квартиру, отнимает рюкзак и избавляет от ветровки.

- Билл, Билл, стой! – замирает, вскинув руки, и мне кажется, он сейчас сделает всё, что я скажу. Вообще складывается странное ощущение, что Билл несколько не в себе или у него что-то случилось, и таким образом он отвлекается. – А у тебя сегодня нет занятий по биологии?

- Теперь нет.

Я не понимаю его фразу, но она остаётся за какой-то загадочной стеной, сквозь которую проникают только самые лёгкие и ни к чему не обязывающие мысли, тесно связанные с ним. Прихожая узкая, и я оказываюсь прижатым спиной к стене, Билл заставляет запрокинуть голову, и в итоге я ощутимо бьюсь затылком о стену, впрочем, не обращая на это внимания.

Мне снова хочется его остановить и кое-что сказать, но какой-то барьер то ли из его действий, то ли из чего-то другого, относящегося ко мне, мешает это сделать. Я полностью концентрируюсь на почти незаметных прикосновениях, которые, тем не менее, посылают внутрь разряды. Я с удивительной чёткостью понимаю, что люблю этого человека. Довольно странно это осознавать в ситуации, когда тебе расстёгивают джинсы и принимаются наглаживать член. Даже проскакивает рваная мысль, не от накатившего ли возбуждения ко мне явилось это осознание.

Меняю нас местами и тащу Билла, практически готового свалиться на пол, в спальню. У меня самого ноги подкашиваются, и ещё не факт, что мы достигнём пункта назначения.

- Теперь ты согласен со мной, что… - он смеётся, когда мы вваливаемся в комнату, и падает на постель, - …что занятия второстепенны?

- Сейчас – да, - отвечаю быстро, не отрываясь от процесса снятия с него одежды.

Пожалуй, было очень разумно не вызвать Билла куда-нибудь на дорогу, чтобы идти в драгоценное учебное заведение, а зайти прямо к нему. Теперь всё просто замечательно. Единственное – в голове одна заморочка на тему, что я этого никогда не делал. Точнее делал, но все действия прошли как-то мимо меня, хотя это не сбавляет напора. Я снова будто раздваиваюсь, только теперь раздвоение идёт на уверенность действий и сомнения мыслей. Никогда не занимался сексом в таком состоянии.

Улыбаюсь слишком широко и разрываю поцелуй, заскользив губами по тонкому телу. Он либо действительно прозрачный, либо у меня лихорадка, и я брежу. Руки у Билла холодные, я дёргаюсь каждый раз, когда он до меня дотрагивается.

Пытаюсь обнаружить хоть какие-то подсказки в подлой памяти, которая совсем не хочет помогать. Мне отчего-то становится страшно, и все касания начинают восприниматься в два раза болезненнее, но от того не менее приятно. Я ловлю взгляд Билла, цвет глаз насыщенный, действительно красивый, и я понимаю, что хочу постоянно видеть эти глаза, он меня с ума сводит. Даже набираю воздуха, чтобы сказать то, что вертится на языке, но что-то опять останавливает, и я чувствую себя безмолвной рыбой.

В какой-то момент Билл покидает меня на мгновение и возвращается уже со смазкой и презервативами, окончательно свернув мне голову. Зародилось иррациональное желание прекратить, другая моя половина орала, чтобы первая заткнулась, и в итоге я испытывал ужаснейшую внутреннюю борьбу, от которой уносило ещё сильнее.

- Сумасшедший взгляд, - с безумно блестящими глазами, словно из-за какой-то пелены, произносит Билл.

***

Спрыгиваю с последней ступени и, издав победный клич, собираюсь скрыться за поворотом, но вместо этого впечатываюсь в разъярённую Карен.

- Хах. Здорово. Какими судьбами тут? – интересуюсь небрежно.

- У вас дверь заклинило?

- Поче..? А, да! Замок сломался, а в школу-то надо. Ну, я побежал.

< …>

- Я тебе ещё неделю назад всё честно сказал. Мне с тобой некомфортно, и я не хочу продолжать отношения.

- Пожалеешь ведь, Том, - каким-то шипением выдаёт она.

< …>

- Том… Ты привык, что у тебя всё легко, - она говорит вкрадчиво, тепло, поэтому интонация её составляет с обликом ярчайший контраст. Воды бы сейчас. – Друзья, девушки. А ты и половину этого не умеешь ценить.

- Ты очень заблуждаешься.

Карен мотает головой и притягивает меня к себе за ворот рубашки.

- Будет у тебя всё наоборот, тогда посмотрим.

- На что посмотрим? – перехожу на крик. Карен достала. – Тебе от этого легче станет?

- Скажи, ты так ничего и не понял?

- Я гей?

Карен театрально прикладывает руку к груди и как-то странно хмыкает. Она оглядывается по сторонам, точно пытается уцепиться за какое-то спасение в этой комнате.

- Как ты думаешь, я ошиблась?

Молчу, не зная, что ответить. Может быть, да, ведь такой резкий поворот и как будто бы ни с чем не связанный…

- Том, - знакомый тихий голос. – Том, ты в школу опоздаешь.

- Что?

Усиленно моргая, требую организм пробудиться. В глаза не бьёт свет, шторы закрыты, а на краешке кровати сидит мама и улыбается.

- Ну ты и соня. Не заснёшь, если я сейчас уйду?

Мотаю головой и поворачиваюсь на другой бок в поисках будильника. Будильника нет, часы на мобильнике демонстрируют половину восьмого, сквозь шторы плохо видно, но погода сегодня, по-моему, не радует. И ещё мама… Что здесь делала мама?

Поднимаюсь с кровати и тут же издаю какой-то ненормальный вой, у меня жутко болит спина с правой стороны, как будто я нехило обо что-то шарахнулся. Раскрываю окно, с тянущим чувством оглядываю чистое стекло и несильно ударяю по нему кулаком. А почему меня сейчас не известили? Дураку понятно, что произошло. Я помню свой сон до последнего слова, в голове так ясно, как не было ясно, наверное, никогда в жизни. Даже не хочу проверять список контактов в телефоне, всё равно ничего необходимого мне я там не найду.

Сползаю по стене на пол и устраиваю руки на коленях. Мне хочется немедленно что-то предпринять, изменить то, что уже изменилось, повернуть обратно, ступить в портал, в который меня забросило. Почему именно сейчас надо было вернуть всё на свои места? Почему именно сегодня?

Я с тоской обвожу комнату взглядом, задерживая его на ноутбуке, на валяющейся рядом со столом ручке, на сумке, небрежно брошенной у шкафа. Уроки снова не сделаны.

- Том, ты вст… Том! – мама быстро подходит ко мне и присаживается на корточки. – Тебе плохо?

Она трогает мой лоб, задает кучу вопросов о моём самочувствии, и я впервые после так называемого «возвращения» улыбаюсь. Хоть что-то мне здесь нравится больше. И если в другой раз я бы с трудом сдерживал раздражение, - сейчас пусть хоть облепит холодным или закутает в тысячу одеял и будет сидеть рядом до вечера. Вот только что мне со всем остальным делать?

- Мама, не волнуйся, всё в порядке, - стараюсь улыбаться нормально, а не вымученно, сжимаю её ладонь и встаю. – Немного задумался.

Она выглядит удивлённой, но быстро стирает это выражение лица.

- Завтрак уже на столе. Там жареная отбивная. На утро, конечно, не очень подходит, но я просто сама проспала сегодня. Поешь, ладно?

- Конечно! – по ходу, жареная отбивная для меня теперь не завтрак, а манна небесная после долгого голодания. – А как же твой отпуск? – внезапно вспоминаю я.

Мама смотрит на меня с подозрением, не моргая. Я уж думаю, что сейчас снова поддамся атаке волнению о моём здоровье, но что-то её удерживает от подобных действий.

- Том, он неделю назад закончился, - говорит неуверенно, точно сама сомневается в своих словах.

- А-а, - надо срочно реабилитироваться. – Мне просто снилось, что ты в отпуске, всё перепуталось.

Коротко прикладываю руку к виску и спешу выйти из комнаты. Похоже, мне понадобится помощь мобильника, я не знаю, какое сегодня число. Если мама уже неделю не в отпуске, это значит… Это значит, что сентябрь совершенно точно закончился. Меня передёргивает, и я встречаю толпу несущихся на всех парах мурашек. Где ж я был всё это время? Там всё закончилось раньше, числа 24, это же значит, что я очень долго болтался в пространстве, сам себя не помня. Или мне снова замечательно подчистили память? Чёрт возьми, что это было?

На ледяной душ никак не реагирую. До меня доносится мамино «Я ушла», хлопает дверь. Выключаю воду и прислушиваюсь к тишине в квартире. Телевизор выключен, на кухне ничего не шумит, и, если закрыть глаза, можно представить, что ты в вакууме, где нет ничего живого. Легче мне от таких фантазий не становится. Я вытираюсь полотенцем, натягиваю на себя одежду и, наконец, добираюсь до телефона. 8 октября. Лучше ну просто не бывает.

Безразлично смотрю на тарелку с отбивной, украшенной зеленью. Я во власти тоски, и мне с этим ничего не сделать. Хочу пойти и снова заснуть, а очнуться на соседней подушке с Биллом. Как такое вообще могло произойти? Да и что произошло? Я был абсолютно не готов к тому, что меня вернут на эту землю, бесцеремонно выдернув из того мира, к которому я не просто привык.

Звонок в дверь вынуждает прервать размышления. Я даже боюсь предполагать, кто стоит за дверью, поэтому открываю, не посмотрев в глазок.

- Здорово! Ты чего вчера сбежал так рано?

Тупо пялюсь на Кая, который выглядит не самым лучшим образом, но говорит бодро. Благодаря его синякам под глазами могу не спрашивать, откуда это я сбежал. То есть вчера я ещё проявлял какую-то активность, да?

- Проходи.

Кай, не медля, шагает на кухню и усаживается перед тарелкой. Для полного завершения образа ему остаётся прицепить салфетку за ворот и дать в руки вилку и нож.

- Слушай, оно так пахнет, - не сразу соображаю, что он о мясе.

Кай тянет носом и заискивающе на меня смотрит.

- И? – выгибаю бровь, улыбаясь.

- Что – и? И я голодный! Не ел со вчерашнего утра, всякая дрянь из пакетов едой не считается. Чёрт, Том, накорми страждущего. Тебе мама ещё приготовит.

Смотрит глазами побитой жизнью собаки, но меня это ничуть не трогает.

- А тебе не приготовит? Я, между прочим, тоже не ел со вчерашнего утра, так что мы в одинаковом положении, - чёрт, пошёл процесс.

Кай достаёт из ящика вилку и заносит над отбивной. Со стороны можно подумать, что он собрался шаманить.

- Прекрати.

Теперь зубчики вилки прохаживаются по мясу, а Кай коротко кидает на меня взгляды, словно предлагает потр*хаться.

- Ну, Том.

Не услышав мгновенного ответа, он подцепляет кусок мяса и кусает прямо так.

- Ты оборзел!

- Тебе что, для лучшего друга жалко?

Меня переклинивает, и я практически чувствую, как перекашивается лицо. Кай глазеет на меня, будто я больной, сбежавший из психушки, он даже есть прекращает.

- Всё нормально, - выдавливаю я и отворачиваюсь, пытаясь успокоиться.

Мне немного нехорошо, я уже подумываю о том, чтобы снова запихнуть себя под душ, но это будет совсем клиника, которая притом мне ничуть не поможет.

- В час явилась Ида, - начинает вещать Кай, видимо, отойдя от шока. – Знаешь, ты просто придурок. Она думала, что я её обманываю, а ты от неё скрываешься.

Надеюсь, я не переспал с Идой, не обещал ей переспать, и у неё не появились на меня виды.

- Одно дело – окно закрасить, а другое – в фильтр для воды краски запустить.

Опа! Мне хочется посмеяться над этим, но будет выглядеть странно. То есть мы уже успели закрасить кому-то окно? Интересно, кому это?

- Не, ну я согласен, глупая шутка. Ты есть-то не будешь?

Спохватываюсь и наливаю себе кофе. Позавтракаю в школьной столовой, мне теперь не привыкать.

- И чего ты от меня хочешь тогда?

Кай набивает полный рот и не отвечает. Мне одновременно и спокойно сидеть здесь с ним, и неспокойно, потому что становится ясно, что возвращение на родину не спасло от некоторых моментов. Когда вокруг всё изменилось, изменился и я, а в этот раз механизм, видимо, повредился, и контролирую я себя нормально. Чёрт, лучше бы пошёл тот же процесс, я бы потерпел немного, а там влился в свою же жизнь.

- Не я, - Кай, наконец, освобождается от куска мяса. – Ида хочет, а против Иды, ты сам знаешь… Предложи ей что-нибудь другое. Только не менее злобное, она соседей-то не переваривает.

Я нервно дёргаюсь, вспоминая, что Ида вообще-то живёт на восьмом этаже, соседи – сверху, сбоку, снизу, а это говорит о том, что, когда мы закрашивали окно, лезли туда. Я, кажется, понял, кто тот идиот, который рисовал придурочные надписи на моём окне. Наверное, память и тут меня подвела. Что за бредятина, а?

- А она не думает, что только дебилы, - мысленно открещиваюсь, - полезут на восьмой этаж…

Замолкаю, увидев взгляд Кая. Кажется, дебил здесь только я, меня снова поставили в неприятное и непонятное положение, в котором неплохо бы объясниться. Надо что-то дельное сказать, причём желательно правду, а не своё мнение, но никаких картинок-воспоминаний выудить из сознания не выходит. Это что же получается, я не помню кое-что из своей жизни, это белые пятна?

- Ида и в этот раз на дачу тебя потащит.

На дачу. Мне хочется откинуться на спинку и шумно выдохнуть в знак расслабления. То есть это мы её дачным соседям закрасили окно и собирались влить краску в фильтр? Меня сейчас очень волнует вопрос, что нас от фильтра оттолкнуло; по идее, я даже такому противиться не должен был.

- Надо придумать что-то более толковое. Кстати, этот Маркус сам прекрасно может ей что-нибудь выкрасить, чтобы не лезла. Ида попросту нарывается, - практически безразлично выдаю я и призадумываюсь над своим утверждением по поводу полного контроля. Кажется, он испаряется.

- А давайте сегодня и съездим? Меня могут по истории вызвать, так как в прошлый урок не ответил, а я даже не знаю, какая у нас тема была. А тебе по биологии разнос устроят, - Кай тупо ржёт.

Н-да, здравствуй, школа, именно такая, какую я давно знаю и какая знает меня. Чудно, снова придётся бодаться с учителями. Я нашёл второй минус.

- Да ничего мне не устроят.

- А ты стащи ещё раз препараты с дополнительных занятий Каулитца, они с Цинсер мелочиться не будут.

Кай смеётся всё заливистее, словно через минуту собирается свалиться со стула и ползать по полу, отбивая себе ладонь. А я зависаю в чём-то приятном. Начало фигурировать имя Билла, правда, я, по ходу, выставил себя в негативном свете. И вообще, что мне делать-то теперь?

- Да заткнись ты уже!

Не нахожу ничего лучше, как запустить в Кая стопку салфеток. Они раскрываются, облепляют его, но эффект обдолбанности только увеличивается.

- Не, я придумал! Подмени реактивы, Том, во будет! – Кай демонстрирует большой палец и буквально тыкает им мне в лицо. – Представляешь, что с Каулитцем случится, если он себе волосы подпалит?

- Да ничего с ним не случится!

Бью по его руке и принимаюсь расхаживать по кухне. Мне не нравится всё это глумление. По-моему, раньше Кай вёл себя приличнее. Или иначе вёл себя я? Чёрт возьми, если всё вернулось, почему не изменилось моё отношение к Биллу? Внутри противно тянет, когда я думаю о том, что у него ко мне не самые светлые чувства. К тому же он, наверняка, ничего не помнит. Точнее стопудово не помнит. И надо было с ним переспать, чтобы всё вернуть.

- Том, у тебя всё в порядке?

Кай следит за моими перемещениями по кухне, и на лице у него буквально написано, что я веду себя, мягко говоря, несколько странно.

- Всё прекрасно, - улыбаюсь и сгребаю тарелку и чашку со стола в посудомойку.

- А водички не найдётся?

Лезу в холодильник за минералкой и к своему ужасу не обнаруживаю там ни одной бутылки. Минералки нет. В смысле совсем нет. Это открытие меня страшно поражает, хотя всё так и должно быть, ведь моя мама на самом деле на минералке не сидит, умывается водой из-под крана и не мается прочей дурью. Но я должен признать, что иногда минералка нужна, и заморочки… той мамы мне сейчас более понятны.

Наливаю воды из крана, и Кай залпом выпивает всю чашку.

- Ну что? – монотонно стучу кулаком по столу, с ужасом осознавая, что говорю не я. Или я, но не тот новый я, которого из старого скроили, а какой-то третий. Дерьмо какое-то. – Поехали на дачу к Иде? Нам надо кого-нибудь пригласить к вечеру, у неё же родителей нет, нормально оторвёмся.

- Но мы уже оторвались.

До меня доходит, где проходила последняя тусовка, но человека внутри меня сей факт ничуть не останавливает. Не мудрено, нас же всё равно там не было. Может, у меня всё-таки раздвоение личности и тела заодно?

- А тебе много было, что ли?

- Нет.

Кай встаёт, подхватывает куртку в прихожей и удаляется из квартиры. Что бы я сейчас ни думал, по Каю я соскучился. В другой реальности я узнал о куче отрицательных черт его характера, но в данный момент меня душит чувство дружбы. Мы же не просто так с ним все эти годы вместе таскались. Да и вообще, каждый развлекается, как умеет, мы никого не убиваем.

С такими позитивными выводами, скидываю смс Иде, чтобы выходила к метро и ждала нас. На даче у неё всё есть, а для вечернего сбора добежим до магазина, он не очень далеко. К тому же люди по дороге ещё купят.

Пока спускаюсь по лестнице, пролистываю все контакты, смутно сознавая, что мои надежды пусты. Может быть, стоит забыть этот маленький кошмарчик, переворот моей жизни, который слегка поменял восприятие и взгляд на мир? Если бы не Билл, я бы вообще ни о чём не жалел. Ничего меня не держит, и тёплые чувства к Аните или Диди в огромном объёме во мне не плещутся, хотя я обоим желаю счастливых будней, а Диди ещё и без лишних запар по поводу Франци. К тому же они меня даже не помнят в том качестве, в котором я был им представлен. Но с Биллом что делать?

На улице Кай втирает какому-то парню о достоинствах новой игрушки. Он периодически помешивается на компьютерных играх, но именно периодически. Обычно его времяпровождение у монитора ограничивается интернетом, а все остальные часы он пропадает в реальности. Как и все мы.

- Привет, Бертин, - неожиданно для себя здороваюсь я.

- Привет, - улыбается, бегло меня оглядывая.

Что-то есть в его взгляде, что прямо говорит о его ориентации. Кай не врубается, с чего меня пробило на ха-ха, а я не могу обратить ехидное хихиканье в обыкновенную ухмылку. У меня открылись новые способности?

- Мы сегодня у Иды собираемся, - для чего-то оповещаю его я. – Не желаешь подъехать?

- У отца тачка в ремонте, - Кай, похоже, продолжает не въезжать в происходящее. – Но я могу приехать с кем-нибудь, - добавляет Бертин.

Киваю и отхожу от этих игроманов. Я точно знаю, что Кай с Бертином познакомились на той неделе, значит, Бринц до конца его не раскусил, и подводные камни ещё можно вытаскивать. Бертин – гей, это ясно, как божий день.

- Идём?

Кай хлопает меня по плечу. Я напоследок оборачиваюсь, пересекаясь с Бертином взглядами, и полностью переключаюсь на болтовню Кая.

На условленном месте Иды ещё нет, и мы присаживаемся на ограду. Кай с каким-то завистливым видом смотрит на курящего мужчину с чемоданом.

- Даже не думай.

- Да я стараюсь, - заверяет он меня и отворачивается в другую сторону.

Вид у него уже не такой блестящий, всё же вопрос об астме его заботит, и я знаю, он иногда позволяет себе уйти в активное волнение. А ещё знаю, что всё будет хорошо, подобные проблемы не для Кая. А если они появились в частичном проявлении, на них не стоит заострять внимание, нужно просто перетерпеть, а потом забыть, не отвлекаясь на подобные вещи.

- Кай, а ты когда Карен последний раз видел?

- Карен? Вы же разбежались. Зачем она тебе?

Как можно беззаботнее пожимаю плечами. После того, как мне открылся сон, я на все сто уверен, что виновата Карен. Понятия не имею, зачем ей это было надо и чего она хотела добиться, но я обязан с ней поговорить. Надеюсь, до убийства не дойдёт. К тому же сделать из меня гея – не означает достигнуть выгодного для неё результата. Теперь-то я к ней явно не вернусь, как бы она ни старалась. Сама добилась.

- Да у нас с ней есть одно незаконченное дело.

Кай ухмыляется, давая понять, что под незаконченным делом понимает секс, но меня это как-то не волнует.

- Не видел я Карен. Ты лучше у Иды спроси, вот она, кстати.

К нам направляется Ида. Тёмные распущенные волосы развеваются при ходьбе, она немного размахивает внушительной по виду сумкой и неизменно улыбается. Вот по кому я скучал..! Абсолютно не контролируя себя, наплевав на то, что мы вообще-то виделись вчера, сгребаю её в дружеские объятия и практически вижу, как она знаками спрашивает у Кая, что со мной случилось.

- Здравствуй, неуловимая мстительница.

- Ты меня только что поймал, пошатнув квалификацию. Том, блин!

Ида оправляет одежду, с каким-то остервенением дёргает волосы и руками пытается вернуть растрепавшейся чёлке приличный вид.

- Что? Ну что я опять сделал, скажите мне, уважаемые?

Отнимаю у неё сумку, в которой тут же принимаюсь копаться без зазрения совести. От количества краски меня уже сейчас мутит, но Ида выглядит жутко довольной.

- Я классно постаралась, говорите спасибо, нам будет, чем заняться на досуге.

Ида заливается грубым смехом, и мы спускаемся в метро. И вот какой чёрт меня дёрнул обернуться и увидеть непонятно откуда появившегося Билла?!

***

- А потом…

- А потом ты сломаешь этот гидроцикл, и будет тебе счастье, - прерываю улетевшие уже достаточно далеко мечты девушки и кидаю в неё пакетиком с краской.

Тот незамедлительно лопается, и по серой футболке Иды расползается живописное бардовое пятно.

- Бл*, кровь! – театрально орёт влетевший в комнату Кай. – Не переводите краску, придурки!

- Иди на х*й, - не церемонясь, посылает его Ида и уходит в сторону ванной.

Я борюсь с собой. По-настоящему так борюсь: мне с одной стороны безумно хочется залить эту чёртову краску в фильтр, а с другой я прекрасно понимаю, что это дурацкая затея, и лучше бы пострадать какой-нибудь более достойной фигнёй.

- Спросил про Карен?

Кай, по-видимому, что-то заподозрил, вид его, во всяком случае, говорит именно об этом. Вот только никакая интуиция и проницательные способности не помогут ему понять, что я с Карен ничего склеивать не собираюсь, и мне больше хочется её убить в каком-нибудь тёмном углу. Хотя я согласен и в светлом, это абсолютно неважно.

- Нет, вылетело из головы.

Благодаря Биллу что угодно вылетит.

В комнату возвращается Ида, переодевшаяся в просторную белую футболку, которая больше бы подошла моему стилю.

- Ты где это отрыла?

- Не узнаёшь?

Я внимательно оглядываю вещь.

- Это твоя, - Кай снова ржёт, и ко мне закрадываются сомнения по поводу его вменяемости.

- Да, точно, моя, - подтверждаю я, дабы не вызвать новые приступы смеха у Кая и недоумения - у Иды.

Мы перебираемся на улицу, чтобы не изгадить дом, рядом с нами лежат пульверизаторы разных размеров. Я даже не знаю, где Ида взяла столько и на что нам такое количество сейчас. Скорее всего, для богатого выбора, это же всегда интересно.

- Надо решить, какой краской опрыскаем, - вопросительно смотрю на Иду.

Девушка с улыбкой морщится, поглядывая вверх на солнце, не скрытое облаками, и твёрдо оповещает:

- В розовый. Пошло и как раз для этого дела.

Мы с Каем единодушно соглашаемся и принимаемся разводить краску в притащенном с заднего двора баке. Я не понимаю, на кой чёрт нужны все остальные цвета, из которых можно составить радугу. Ида размешивает наше варево с маниакальным выражением лица, она походит на сумасшедшего учёного, создающего какой-нибудь супер-эликсир, способный спасти или убить человечество. Последнее для её вида больше подходит.

- С белым только аккуратнее, тут нужно не пересыпать.

Я вздыхаю и отбираю пакетик у Кая, который бы точно переборщил с порошком. Он вечно добавляет всего слишком много, а потом люди валяются где-нибудь у двери и проклинают себя за то, что доверились далеко не мастерской руке непонятно кого. Нет, мне-то, конечно, понятно, но я и у двери не валялся.

- Том-Том-Том..!

Ида уже тянет руки, чтобы краска не в бак сыпалась, но Кай вовремя её перехватывает.

- Не трогай ты его, сама потом белая будешь.

- Но ты осторожнее.

- Бл*, отвалите.

Эта примерка на глаз конкретно выводит, я не хочу, чтобы розовый получился слишком красным или слишком белым, так что действовать, и вправду, приходится очень осторожно. Заворожено смотрю, как расползается и почти незаметно растворяется порошок.