ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я не знала, как себя вести и что говорить. Что вообще можно сказать в такой ситуации? Я помнила своё состояние, когда умерли мои родители. Множество людей обнимали меня, жалели, выражали соболезнования, а я изо всех сил старалась быть сильной. А потом, оставшись одна за закрытой дверью своего дома, могла наконец выплакаться.

В то время рядом со мной был Ченс, и именно он помог мне выдержать похороны. Не пытаясь жалеть, он просто заботился обо мне, позволяя оставаться слабой и уязвимой в своей скорби. Блейн нуждался сейчас именно в такой поддержке, и, возможно, он примет её от меня.

Трудно сказать сколько мы стояли в тишине – Блейн меня обнимал, а я, закрыв глаза, просто вдыхала знакомый запах его парфюма. Запутавшись в противоречивых эмоциях, я не позволяла себе думать ни о чём и только чувствовала его крепкие объятия, хотя совсем недавно мне казалось, что этого никогда со мной не случится. Только когда его руки разжались, я тоже отступила, помня о совете матери никогда не прекращать объятия первой.

Блейн молчал. Он повёл меня за собой к дивану, и когда мы сели, держал меня за руку, пристально изучая мою ладонь. Я понимала, что он ничего в действительности не видит, поглощённый тяжёлыми мыслями.

Моя догадка подтвердилась, когда Блейн глухо сказал:

– Знаешь, они позвонили мне сегодня утром. У меня есть друзья в полиции. Один из них знал о наших с ней… отношениях.

Мне пришлось закусить губу, чтобы не спросить, о каких «отношениях» он говорит – о прошлых или настоящих? Но я понимала, что эти подробности меня не касаются. Больше не касаются.

– Когда я приехал, её тело ещё не увезли с места преступления… – голос Блейна дрогнул, и он сжал мою ладонь обеими руками, упираясь локтями о колени. Через несколько секунд ему, казалось, удалось восстановить самообладание, и он тихо продолжил: – Поверь… Кенди не всегда была такой, какой ты её знала. Когда-то она была милой девушкой. Да, её не без основания считали избалованной, но она была не злой. Это пришло к ней позже, и я всё чаще думаю, что по моей вине. Она чувствовала себя несчастной, потому что я её подвёл.

Моё сердце болезненно сжалось. Блейн винит во всём себя? Да-а, мне знакомо подобное самоистязание.

– Не надо искать виноватого, – возразила я, покачав головой. – Ты не в ответе за её счастье. Всё зависело только от неё самой. Она сама принимала решения, и да, я знаю, что ей хотелось быть с тобой, но не твоя вина, что этого не случилось. – Я едва заметно повела плечами: – Люди взрослеют и меняются. Возможно, то, что имело для тебя смысл в пятнадцать лет, выглядело совсем по-другому, когда ты стал старше. В конце концов, жизнь изменила вас обоих.

Когда Блейн посмотрел на меня, его взгляд был переполнен болью, и к моим глазам невольно подступили слёзы сочувствия.

– Ты не знаешь самого худшего, – сипло произнёс он. – Когда мне позвонили и сказали, что моя бывшая… найдена убитой, я сразу подумал о тебе. – Он сглотнул и ему пришлось приложить усилие, чтобы продолжить: – Когда выяснилось, что это не ты, а Кенди, я почувствовал… облегчение.

Казалось, Блейн больше не мог смотреть мне в глаза. Он склонил голову и прижал мои пальцы к своему лбу, словно в молитве. Я почувствовала влагу на его коже, и от его признания у меня окончательно затуманился взгляд. Блейн считал, что рассказал мне о чём-то непростительном, но на самом деле, это всего лишь проявление человеческой натуры. К сожалению, Блейн очень редко позволяет себе быть обычным человеком. Слишком много людей от него зависит и слишком многого от него ждут как другие, так и он сам. Блейн наказывает себя за эмоции, которые ему неподвластны.

– Пожалуйста, – отрывисто попросила я, – не делай этого с собой. Ты не можешь подавлять свои чувства постоянно. И это не значит, что ты не любил Кенди. Пожалуйста, не казни себя. – Склонившись, я порывисто обняла его за плечи. Когда он посмотрел на меня покрасневшими глазами, у меня защемило сердце. Я осторожно вытерла влагу с его щеки, а потом прижала его голову к своему плечу.

Блейн снова притянул меня к себе, впервые показав, что нуждается в поддержке.

Через несколько минут он медленно поднял голову, и я подбодрила его слабой улыбкой. Его светлые волосы растрепались, и я, не сдержавшись, провела пальцами по прядям, приглаживая их в обычное положение, словно это могло привести в порядок его эмоциональное состояние.

Блейн поднёс ладонь к моей щеке, и я застыла, не сводя с него глаз. Он был слишком близко, и атмосфера между нами заметно изменилась, заставляя меня обострённо чувствовать его близость. Теперь при каждом движении я слышала шорох нашей одежды, ощущала пристальность его взгляда и замечала зелёные прожилки в его глазах, придававшие глубокому серому цвету изумрудный оттенок.

Когда его голова склонилась, я знала, что произойдёт дальше, но не посмела отстраниться. Я не смогла себе этого позволить. Через секунду Блейн коснулся моих губ едва ощутимым поцелуем, и я с трудом проглотила душивший меня всхлип. Вкус его поцелуя напоминал горький шоколад, которого я была лишена длительное время. Когда Блейн отстранился, я не знала, что думать. Почему он это делал и что хотел от меня… Тысяча вопросов одновременно пронеслись у меня в голове. Избегая его взгляда, я нервно убрала за ухо упавшую на лицо прядь волос.

Блейн неожиданно сжал руку на моём плече, и когда я подняла на него глаза, выражение его лица сменилось с хмурого на недоверчивое. Я уже хотела спросить, что случилось, когда он повернул моё лицо к свету и шумно выдохнул. В этот момент я вспомнила о своей опухшей щеке.

Вот. Чёрт.

– Что с тобой случилось? – отрывисто спросил Блейн, и его голос исказился негодованием.

Я попыталась от него отвернуться, но он удержал моё лицо.

– Кто это сделал? Кейд?

– Ты. Делаешь мне. Больно. – Я процедила сквозь зубы, и он мгновенно отпустил мой подбородок. – Нет. Это не Кейд. Как ты мог так подумать? Это… недоразумение. – Я поморщилась: – Как со мной вообще случаются подобные вещи? Они просто… случаются.

– Вот почему тебе нужно держаться подальше от нас обоих, – со значением произнёс Блейн.

– Это только твоё мнение, – упрямо вскинулась я в ответ.

– Это факт. – Его тон был непререкаемым, и я заставила себя проглотить едкий ответ, вертевшийся у меня на языке. Бледность его лица напомнила мне, что в действительности дело совсем не во мне. Из-за трагедии с Кенди и тяготившей его вины, Блейн сейчас обречён реагировать обострённо на всё что угодно.

– Когда ты ел в последний раз? – спросила я, нахмурившись.

Блейн только посмотрел на меня. Он явно не собирался идти на поводу и менять тему.

– Разве не ты читал мне нотации о пользе правильного питания? – Моя бровь вопросительно взлетела вверх, и я устало вздохнула: – Пойдём вместе. Я ужасно проголодалась и уверена, что у Моны найдётся что-нибудь перекусить. – Поднявшись с дивана, я потянула его за руку.

– Я не голоден, - сказал он, игнорируя мою попытку поставить его на ноги.

– Если ты не пойдёшь, я тоже не буду ужинать, – я упрямо поджала губы.

Блейн прожигал меня пристальным взглядом, но я продолжала стоять на своём. Наконец, угол его рта дёрнулся вверх.

– Боже, я скучал по тебе, – хрипло произнёс он.

Невозможно слышать от него такие слова и при этом не потерять самообладание. Наверное, поэтому я тихо произнесла:

– Да, я тоже. – Мне пришлось отвести глаза в сторону из-за непрошенного признания. Щёки предательски загорелись. Я отступила назад, отпустив его руку. Блейн тут же поднялся с дивана и поймал мою ладонь.

Мы спустились на первый этаж и прошли на кухню. Мона негромко разговаривала с Кейдом. Его взгляд остановился на наших сомкнутых руках. Стараясь не привлекать внимания, я попыталась освободиться, но Блейн крепко держал мою ладонь в своей. Мы сели за стол. Мона поставила тарелку с сэндвичами, и у меня, наконец, появился основательный предлог, чтобы вытянуть руку.

– Может быть, вы хотите что-нибудь более питательное? – озабоченно спросила Мона.

– Нет-нет, всё замечательно, – поспешно ответила я, приклеив к губам дежурную улыбку. Моё внимание было приковано к братьям, мерившим друг друга взглядами. Заметив, что Мона собралась выйти из кухни, я прерывисто выдохнула:

– Постойте! Может быть, вы посидите с нами ещё немного? Мы так давно не виделись…

Женщина одарила меня тёплой улыбкой и села за стол. Она налила в фарфоровую чашку чай с мятой, а потом сообщила:

– Да, кстати, Кейд… Джералд забрал твою машину на заправку.

Я вздохнула.

– Как внимательно с его стороны. – Хотела бы я, чтобы у меня был такой Джералд.

Мона повела рукой.

– Он охотно помогает мальчикам, – пояснила она, и мне пришлось спрятать за сэндвичем свою улыбку. Невероятно забавно слышать, как она называет таких сложных и опасных мужчин, как Блейн и Кейд, просто «мальчиками».

– Как твои дела, Кэтлин? – спросила Мона, пододвигая ко мне чашку с чаем. – Что нового?

Сделав небольшой глоток, я заметила, что мужчины тоже смотрели на меня в ожидании ответа.

– Даже не знаю, – сказала я, пожав плечами. – Я снова пошла учиться.

– О, это замечательная новость! – воскликнула Мона. – И что ты изучаешь, моя дорогая?

Сделав глубокий вдох, я ответила:

– Уголовное право.

– Зачем? – спросил Блейн, заставив меня удивлённо на него посмотреть.

– Что зачем?

– Зачем ты выбрала уголовное право? – отрывисто пояснил он. – Мне казалось, ты передумала быть адвокатом.

– Лицемерный, питающийся падалью адвокат не единственная профессия, которую можно выбрать с юридическим образованием, – сказал Кейд. Мои глаза расширились от намеренного оскорбления, прозвучавшего в его словах, а Блейн заметно сжался. – Можно пойти в правоохранительные органы, в частный розыск, наконец, в ФБР… выбор достаточно широкий.

– Предлагаешь ей работать там, где её научат уклоняться и нарушать законы? Точно так же, как это делаешь ты, Кейд?

Тёмная бровь Кейда вызывающе взлетела вверх.

– Насколько я могу судить, ты не оставил ей большого выбора, когда разорвал помолвку и уволил, верно? – холодно парировал он.

– Неужели? – цинично осведомился Блейн, склонившись над столом. – И что? На этот раз ты не спас её от ужасной участи? Не купил ей ещё одну дорогую машину? Не оставил на столе двадцать тысяч?

От его выпадов у меня зашумело в висках. Новости действительно ошеломляли. Я даже не догадывалась, что Блейн об этом знает.

Кейд тоже склонился вперёд. Его глаза сузились.

– По крайней мере, я делал хотя бы что-то, чтобы исправить ситуацию, – с уничтожающей злостью бросил он. – А тебе, похоже, на неё плевать, если только она не танцует под твою дудку.

– Послушай ты, сукин…

– Мальчики! – вмешалась Мона, не позволив Блейну договорить.

Оба брата уничтожали друг друга ледяными взглядами. Казалось, ещё чуть-чуть, и воздух полыхнёт от осязаемой враждебности.

Снова.

Из-за меня.

– Во-первых, – сказала Мона с непререкаемой твердостью, но теперь уже тише, – следите за манерами. Вы знаете, что я не терплю подобных выражений в этом доме!

Повисла продолжительная пауза. Кейд первым оторвал взгляд от брата. Он с извинением посмотрел на Мону. Блейн отклонился на спинку стула, мрачно изучая свою тарелку.

– Во-вторых, – вздохнув, продолжила Мона, – могу я напомнить вам, что умер близкий друг нашей семьи. Думаю, вы сами понимаете, что своим поведением проявляете неуважение к её памяти. К тому же… мы с Кэтлин приятно общались до того, как вы нас прервали. Своим спором вы сильно её расстроили.

Вероятно, у меня на лице было написано всё то смятение, которое я испытывала. Они оба помрачнели ещё сильнее.

Откашлявшись, я решила спасти всех нас от неминуемого продолжения.

– Мм… думаю, будет лучше, если я уйду. В любом случае, уже поздно. - Взглянув на Мону, я с надеждой спросила: – Скажите, Джералд может отвезти меня домой?

– Конечно, дорогая, – печально кивнула Мона.

Я уже встала из-за стола, но Блейн поймал моё запястье.

– Пожалуйста, не уезжай, – попросил он, заставив меня остановиться. – Больше никаких споров, обещаю. Только… останься, пожалуйста.

Я знала, что это плохая идея… знала, что пожалею, если соглашусь. Но в его глазах читались слова, которые он не мог произнести вслух, и, в конечном итоге, я не нашла сил отказаться. Разве я могла сказать Блейну «нет»?

– Никаких споров? – со вздохом уточнила я, переведя взгляд с него на Кейда. – Вы обещаете?

– О, – Кейд саркастично вскинул бровь, переведя взгляд на брата, – меня тоже приглашают на пижамную вечеринку?

– Кейд! – Мона пресекла его, а Блейн после продолжительной паузы кивнул.

– Да, конечно, – его выражение лица снова стало непроницаемым, как у адвоката.

– Блейн, – вздохнула Мона, – мне кажется, учитывая навыки Кейда… он мог бы помочь тебе найти убийцу Кенди.

– Мы поговорим об этом позже, – натянуто отреагировал Блейн.

– В таком случае, до завтра? – Я с надеждой взглянула на него, надеясь, что он меня отпустит. Слишком много всего случилось, и мои нервы по-настоящему сдавали.

– Я провожу тебя, – сказал Блейн, поднимаясь из-за стола.

Чувствуя на себе взгляд Кейда, я не знала, какой должна быть моя реакция. Да и стоило ли реагировать вообще? Взгляд Кейда был холодным, и я невольно вспомнила, как он смотрел на меня прошлой ночью. Мои щёки предательски вспыхнули. Поспешно отвернувшись, я успела заметить, что его тёмные брови нахмурились. Блейн придержал меня за талию и повёл в коридор.

– Мне известно, куда идти, – тихо сказала я, когда мы достигли лестницы. – Тебе необязательно меня провожать.

– Я знаю, – отрывисто ответил он. Мы прошли в тишине остальной путь к «моей» спальне, но наше молчание не казалось тяжёлым. Когда мы остановились у двери, я повернулась к нему и невольно вспомнила, как впервые стояла на этом месте, а он надо мной нависал.

Сейчас Блейн находился почти так же близко. Я знала, что если шагну к нему, мгновенно окажусь в его руках. Поэтому я стояла очень тихо, игнорируя ноющую в сердце потребность сократить между нами расстояние. Мне было трудно забыть его недавний поцелуй. Я совершенно не понимала, что именно он от меня хотел. Разве я уже не отдала ему всё? И тем не менее, меня мучила постоянная тревога. Наверное, я никогда не научусь самосохранению, когда дело касается Блейна.

– Ты сможешь немного поспать? – вздохнув, спросила я.

Горький смех, вырвавшийся у Блейна, заставил меня сжаться.

– Что здесь смешного?

– Даже после всего, что я сделал… – глухо произнёс он, – как поступил с тобой… ты всё ещё за меня волнуешься.

– И ты думаешь, это смешно? – нахмурилась я.

Блейн покачал головой, и выражение его лица заметно помрачнело.

– Ничуть. Я думаю, это трагично. Для меня. Для тебя. Для всего, что между нами было. Я знаю тебя… но всё равно позволил себе поверить… – Блейн отвёл глаза в сторону. Через несколько долгих секунд он снова посмотрел на меня, и наши взгляды встретились. – Я потерял столько времени, сделал столько ошибок… Мне повезло, что ты вообще сейчас здесь, что тебе не всё равно. Но опять-таки… ты слишком добрая, чтобы поступить иначе.

Да-а, именно так. А ещё я не могла поступить иначе, когда переспала с его братом меньше, чем двадцать четыре часа назад. А теперь мне приходилось отчаянно делать вид, что ничего этого не было. Я не могла признаться в своём падении. Моё молчание, словно клеймо, прожигало мне грудь.

– Я не святая, Блейн, – я опустила взгляд к полу, потому что больше не могла смотреть ему в лицо. – Я просто не хочу, чтобы тебе было плохо.

Подняв руку, Блейн провёл пальцами по ссадине на моей щеке, и я неохотно подняла на него глаза.

– Ты слишком хорошая для меня, – негромко произнёс он. – Мне понадобилось много времени, чтобы это понять. – Коснувшись большим пальцем моей нижней губы, он отступил назад и скрылся в полутёмном коридоре.

Глядя ему вслед, я совершенно точно знала, что не была для него слишком хорошей. В действительности, я оказалась ужасным человеком, скрывавшим непростительный порочный секрет. Мои губы всё ещё покалывали от его прикосновения. Я ругала себя за то, что была слишком слабой. Слишком слабой с Кейдом, и слишком слабой с Блейном.

Через четверть часа я заставила себя принять душ и надела белую ночную, в которой всегда спала, когда оставалась в доме Блейна. Заметив стоявший возле кровати чемодан, я мысленно поблагодарила Джералда за помощь и расстегнула основной отсек, чтобы найти расчёску. В стопе одежды лежала белая рубашка Кейда, которую он сорвал с меня прошлой ночью. Я вытянула её из чемодана. Негнущимися пальцами я провела по оторванным пуговицам, а потом поднесла тонкую ткань к носу и вдохнула его запах.

С тех пор, как я поняла, что Кейд ничего не помнит, мне впервые удалось остаться наедине с самой собой, и теперь на меня нахлынул водоворот противоречивых эмоций. Я не понимала, почему совершила в Вегасе то, что совершила. Надеялась ли я, что между мной и Кейдом что-то изменится? Думала ли, что моя жизнь повернётся в другом направлении, и что Блейн вообще когда-либо позволит этому случиться? Если так, то я была ещё более наивной, если не сказать глупой, чем когда-либо. К тому же, не имело большого значения, что я думала в тот момент. Все мои иллюзии растаяли без следа на следующее утро под беспощадным солнцем Невады.

От одной мысли, как отреагирует Блейн, если ему станет что-то известно, по моей коже пробежал мороз. Я не позволяла себе плакать и мне было невыносимо жаль, что я ни о чём не могла сказать Кейду. Как начать этот разговор?

«Знаю, Кейд, ты ни о чём не помнишь, но прошлой ночью мы занимались любовью, и это было прекрасно… Потрясающе. Это была ночь, которую я никогда не забуду. И ты сказал, что любишь меня».

Я гадала, когда в последний раз Кейд говорил женщине, что он её любит? И да, я знала, что должна избавиться от его рубашки, ставшей не только опасной уликой, но и напоминанием о том, что лучше забыть. Вопреки доводам рассудка, я аккуратно свернула её и положила на дно чемодана, а потом забралась в постель. Я внушала себе, что провал в памяти Кейда был к лучшему. Я больше не могла видеть, как он конфликтует с Блейном. Ни один из них не должен знать, какой эгоисткой я оказалась прошлой ночью, чтобы ситуация окончательно не вышла из-под контроля.

В любом случае, мне предстоит остаться в доме Блейна на несколько дней и сделать всё от меня зависящее, чтобы его поддержать, а потом я снова вернусь домой. Кейд уедет из города, Блейн возобновит свою предвыборною гонку, а я… опять останусь одна.

Подушка под моей щекой постепенно повлажнела, и моя жалость к себе, выглядевшая ещё хуже на фоне всего, что случилось с Кенди, поглотила меня без остатка. Блейн считал меня хорошей? Да-а… Казалось, всё хорошее во мне стиралось об плохое. И это было неизбежно.

На следующее утро я сделала идеальный макияж и уложила волосы крупной волной. В шкафу нашлись вещи, которые мне подошли – голубая блузка и белая джинсовая юбка. Несколько месяцев назад Блейн настоял, чтобы в его доме была одежда, которую я могла бы носить. Он даже поручил следить за этим человеку, занимавшемуся его гардеробом. Сейчас я как никогда была благодарна такой предусмотрительности, потому что вещи, купленные в Вегасе, совершенно не подходили для повседневной жизни Индианаполиса.

Спускаясь вниз, я гадала, кого встречу на кухне. Блейн вероятно уже работает. Хотя он мог взять несколько выходных, чтобы заняться похоронами Кенди. Я услышала приглушённые голоса и вошла в залитую солнцем кухню. Мона и Кейд сидели за столом. В воздухе витал соблазнительный запах поджаренного бекона. В животе невольно заурчало.

– Доброе утро, Кэтлин, – поздоровалась Мона, заметив меня в дверях. – Проголодалась?

– Просто умираю от голода, – призналась я, слабо улыбнувшись.

– Вот и замечательно. Присаживайся за стол. Блейн уже ушёл, но сказал, что вернётся после обеда.

Мона засуетилась у плиты. Я налила себе за стойкой чашку кофе и прошла к столу, заметив, что Кейд не сводит глаз с моих ног. Когда я села, его взгляд поднялся к моему лицу. Я старательно изучала чашку с кофе.

– Доброе утро, Принцесса, – его губы дрогнули в полуулыбке. – Хорошо спала?

Если учесть, что мои сны начались с повторения прошлой ночи в Вегасе, а завершились тем, что Блейн и Кейд избивают друг друга – спала я не слишком хорошо. Самое удручающее, что мне не нужно даже в сонник заглядывать, чтобы понять, насколько не радужна перспектива моего будущего.

Заставив себя улыбнуться, я повела плечами:

– Спала, как младенец.

Кейд только глаза закатил.

– Какая ужасная лгунья.

Мона поставила передо мной тарелку с завтраком, и я, пропустив мимо ушей его реплику, принялась за бекон, тосты и яйца. Через пару минут, когда я решилась поднять на него глаза, оказалось, что Кейд потягивает кофе и наблюдает за мной.

– Разве ты не хочешь что-нибудь съесть? – спросила я, нахмурившись.

– Уже успел, – коротко ответил он.

Я перевела взгляд на Мону.

– Всё, как всегда, невероятно вкусно. Спасибо большое.

Что-то большее на завтрак, чем просто кофе, стало роскошью для меня после смерти мамы. Я никогда не воспринимала подобную заботу как нечто обыденное.

– На здоровье, моя дорогая, – ответила Мона с мягкой улыбкой. Она слегка обняла меня за плечи, а потом вышла из кухни.

Как только Мона перестала быть буфером между мной и Кейдом, моя нервозность усилилась вдвойне. Остерегаясь сказать лишнего, я молча доела завтрак. Поднявшись из-за стола, я убрала тарелку и осторожно сказала:

– У меня сегодня лекция в университете. Одолжишь свою машину на пару часов? Или возможно, подбросишь меня к моей?

Небольшая передышка от обоих братьев значительно снизила бы уровень стресса в моей крови.

– Я отвезу тебя на занятия, – ответил Кейд, заставив меня с удивлением оглянуться.

– Зачем? Я справлюсь самостоятельно.

– Блейн не уверен, решён ли вопрос с Гейджем, – пояснил Кейд, и по его тону было понятно, как именно он к этому относится. – Он получил предупреждение, но ни один из нас не хочет лишний раз тобой рисковать.

– Мне не нужен телохранитель, – упрямо возразила я, встретившись с ним взглядом.

– Очень жаль, что ты так думаешь.

Моя бровь недоверчиво взлетела вверх.

– То есть, теперь ты будешь повсюду меня сопровождать? – Я сильно сомневалась, что могу это выдержать. Не сейчас. Не с тем секретом, который давил на мою грудь. Мне приходилось делать усилие, чтобы просто дышать в его присутствии.

– План именно такой.

– Мне не нравится твой план, – отрезала я, вскинув подбородок.

Кейд только косо усмехнулся.

– Считай, что я твой репетитор.

Я вспомнила о тех сокурсницах, которые, посмотрев на него, решат, что им тоже нужен такой «репетитор».

Тем не менее, как бы я к этому не относилась, Кейд припарковался возле университета через полчаса и сопроводил меня к лекционному корпусу. Несколько симпатичных студенток оглянулось в его сторону, пока мы поднимались по ступеням старинного здания, и я невольно гадала, заметил ли их Кейд. Не то что бы меня это сильно волновало. Нет, разумеется.

– Сюда не пропустят с оружием, – с досадой предупредила я.

На двери висела табличка, запрещавшая любой вид оружия.

Вскинув руки, Кейд сказал:

– Я не вижу никакого оружия. А ты видишь, Принцесса?

Его невинный жест даже на секунду не ввёл меня в заблуждение. Он только усмехнулся и последовал за мной в здание.

Летний семестр уже завершался. Не так много студентов присутствовало в аудитории, как осенью или весной. Поднявшись по ступеням, я заняла одно из свободных мест и попросила у соседки, сидевшей впереди, пропущенные лекции. До начала пары осталось время, и я приступила к переписыванию первого вопроса, краем глаза наблюдая, как Кейд разместился рядом. Он вытянул длинные ноги и зацепил солнечные очки за ворот футболки.

Его небрежная поза навела меня на мысли о его студенческой жизни. Я бросила на него задумчивый взгляд.

– Интересно, каким ты был студентом?

Кейд посмотрел на меня.

Вернувшись к переписыванию, я беззаботно предположила:

– Представляю, как ты сидел на последнем ряду и пререкался с преподавателем.

Тёмная бровь Кейда взлетела вверх.

– Ты ранишь моё самолюбие. Я был образцовым учеником.

Я перестала переписывать и смотрела на него до тех пор, пока его губы не дрогнули в ухмылке.

– Ну хорошо. Возможно, это не совсем так, – неохотно согласился он.

– Ещё бы, – поддразнила я. – Думаю, ты был тем самым парнем, о котором шептались за спиной. Ты не следовал правилам, и это делало тебя привлекательным в глазах сверстников. Скажи, скольким студенткам ты разбил сердце, Кейд?

Он тихо рассмеялся.

– Твоё представление обо мне намного интереснее, чем действительность.

Почему-то я в этом сильно сомневалась.

– А ты… – он изучал меня сузившимся взглядом, – разумеется, была прилежной девочкой. Всегда сидела на втором ряду. Не на первом, потому что это привлекало много внимания. У тебя была хорошая успеваемость, но ты не срывала звёзд с небес, как сверстники-эрудиты, посещавшие курсы с углубленным обучением. Ты ходила на местные футбольные матчи, но не участвовала в группе поддержки. Никогда не возвращалась домой позже одиннадцати, тем более не находилась под домашним арестом, потому что не отличалась склонностью к бунтарству.

Его проницательность вызвала на моих губах лёгкую улыбку. Пока что всё, что он сказал, попадало в цель.

– Твоей лучшей подругой была мать. – Он склонился ко мне и понизил голос. – А ещё ты не могла остаться одна в родительском доме, поэтому уехала в другой город.

Теперь уже улыбка исчезла с моих губ. Конечно, я знала, почему уехала из Розвелля, но не ожидала, что об этом знает Кейд. Он знает, что значит одиночество.

Мои расширившиеся глаза столкнулись с его пристальным взглядом, и Кейд вдруг нахмурился.

– Что ты скрываешь, Принцесса? – едва слышно спросил он.

У меня перехватило дыхание, и я почувствовала, как кровь схлынула с моего лица. Откуда? Откуда, во имя всего, он мог об этом знать?

К счастью, меня спас вошедший в аудиторию профессор. Я тщетно пыталась сосредоточиться на лекции, выбитая из колеи слишком правдоподобной характеристикой Кейда… не говоря уже о его последнем вопросе. Он всегда видел, когда я ему лгала. У меня не было ни малейшего представления, как долго удастся скрывать от него всё, что между нами случилось.

– Напомни мне, как называется этот курс? – тихо спросил Кейд у моего уха. Его тёплое дыхание коснулось чувствительной кожи, заставив меня инстинктивно отпрянуть назад. Его близость слишком сильно напоминала о том, как совсем недавно он был ещё ближе.

Во взгляде Кейда промелькнуло вопросительное «какого-чёрта-с-тобой-происходит».

Я, запинаясь, ответила:

– «Криминальная психология».

– Ваш преподаватель не понимает, о чём говорит, – поморщился он.

Девушка, одолжившая мне тетрадь, неодобрительно оглянулась.

Я опустила взгляд к парте и приглушённо попросила:

– Пожалуйста, говори тише.

– Разве ты его слушаешь? – недоверчиво спросил Кейд. Он сделал не слишком большое усилие, чтобы понизить тон.

Я не слушала лекцию, это правда. Слишком много посторонних мыслей меня отвлекало, но, очевидно, его вопрос был риторическим, потому что Кейд пренебрежительно продолжил:

– Эта лекция полная чушь. Бессмысленно анализировать, почему люди нарушают закон. «Меня-бил-отец-поэтому-я-растлеваю-детей» или «я-иногда-впадаю-в-депрессию-поэтому-убиваю» – всё это не выдерживает никакой критики.

– Тогда почему существуют преступники? – спросила я, пытаясь понять ход его мыслей. Если у Кейда есть своё понимание склонности человечества к криминалу, я определённо хотела об этом знать.

Кейд пожал плечами:

– Некоторые люди рождены быть плохими. Это неотъемлемая часть их натуры.

Я вспомнила, как он сказал нечто подобное о себе в Вегасе, и сейчас, судя по всему, мы тоже говорили не о каком-то абстрактном плохом парне. Мы говорим о нём.

– Или, – возразила я, – некоторые люди только думают, что они рождены плохими, но в действительности это не так.

– И ты считаешь, что можешь отличить?

В моей памяти снова промелькнули воспоминания о том, как он занимался со мной любовью, и я решительно кивнула:

– Да, могу.

Кейд пристально меня изучал, а потом перевёл взгляд на профессора.

– Ты заблуждаешься, – тихо сказал он. Я с трудом спрятала улыбку, услышав очевидное недовольство в его тоне. В конце концов, он мог думать о себе всё, что хочет. Мне важно дать ему понять, что я в это не верю.

К счастью Кейд воздержался от дальнейших комментариев по поводу лекции. Пара завершилась, и мы вышли из корпуса. Щурясь от солнца, Кейд снова надел тёмные очки. Я поймала себя на том, что украдкой бросаю взгляд в его сторону.

Следовало признать, это очень странное ощущение. После близости, которую мы разделили, меня тянуло к нему почти бессознательно. Я хотела коснуться его плеча или его ладони, но не смела, и чем чаще об этом думала, тем больнее мне становилось. Поэтому я сделала над собой усилие и вытеснила все воспоминания из головы. Я намеренно проложила между нами расстояние. По сути, Кейд знает только о короткой прелюдии, случившейся между нами в Вегасе. После этого он решил разорвать наши отношения, какими бы они ни были... Мне стоило помнить о последнем и стереть из памяти всё остальное.

Когда Кейд открыл передо мной дверь «Мерседеса», я погрузилась в кожаное сидение. Дождавшись, когда он заведёт машину, я сообщила о своих планах.

– Мне нужно заехать в ателье для примерки платья на свадьбу Клэрис. Это возможно?

Кейд болезненно поморщился:

– Надолго?

Я неопределённо пожала плечами.

– Не знаю. Возможно, на час? Если хочешь, можешь оставить меня, а потом забрать.

– Как будто это не рецепт катастрофы, – едко заметил Кейд.

Я шумно вздохнула.

– Скажи, как долго ты будешь меня охранять?

Как долго я буду с тобой, прежде чем ты уйдёшь окончательно?

– До тех пор, пока существует опасность, – ровно ответил он. – Я проверю, есть ли на тебя заказ.

– Заказ? – недоверчиво переспросила я, и мой голос прозвучал неестественно высоко. Почему-то сразу вспомнился фильм «Крёстный отец», и от этого стало совсем не по себе. Боже… как будто я связана с мафией или что-то в этом духе.

Губы Кейда дрогнули в мрачной улыбке.

– Расслабься, Принцесса. Если на тебя что-то есть, я обязательно выясню.

В этом я даже не сомневалась. Кейд припарковался возле свадебного салона, адрес которого я назвала. Разумеется, он последовал за мной.

Я глубоко вдохнула и расправила плечи, настраиваясь на испытание. Я не успела посетить свадебный салон до того, как Блейн расторг помолвку. В последствии, это меня только радовало. Было бы жаль зря потраченных денег, да и не хотелось помнить выбранное платье после того, как свадьба не состоялась.

В послеобеденные часы мы с Кейдом оказались единственными посетителями. Я назвала имя, и меня провели в примерочную. Кейд последовал за мной. Он выглядел явно не в своей тарелке среди белого шёлка, кружев и благоухающих цветов на витринах. Я не сдержала невольной улыбки.

– Тебе необязательно здесь оставаться… Подожди меня на улице, –предложила я, проявив сострадание.

Окинув взглядом свадебные платья так, словно они могли его атаковать, Кейд снова посмотрел на меня.

– Куда ты – туда и я, – просто ответил он.

Вздохнув, я последовала за модельером, а Кейд устроился в кресле с розовыми подлокотниками. С трудом проглотив смех, я скрылась за шторой, чтобы переодеться.

Клэрис, безусловно, обладала изысканным вкусом. Она выбрала элегантное бледно-розовое платье на бретелях. Деликатное кружево опадало красивой волной от лифа к краю юбки. Тонкий пояс из чёрной органзы перехватывал талию.

Выйдя из примерочной, я поднялась на помост перед большим зеркалом. Швея сняла необходимые мерки и подогнала корсет по фигуре. Ей пришлось немного отпустить лиф, чтобы ткань не сдавливала мою грудь. Из-за этого нижняя часть платья стала слишком широкой. В итоге, когда были убраны лишние сантиметры на талии, платье наконец «село» идеально, и швея осталась довольна результатом. Она удалилась, чтобы оформить заказ, а я, воспользовавшись свободной минутой, оглянулась на Кейда.

– Что скажешь? – спросила я, пытаясь понять его настроение. Во время примерки он не проронил ни слова, хотя я всё время чувствовала на себе его взгляд.

– Смотрится дорого, – ответил он. В его голосе чувствовалась неестественная натянутость.

Он выбрал странный эпитет. Слегка пожав плечами, я постаралась скрыть невольное разочарование. Конечно, я не собиралась напрашиваться на комплимент, но девушке всегда хотелось слышать, что она выглядит хорошо в платье, подомном этому.

– Да-а, это недешёвое удовольствие… но в ателье предоставляют отсрочку, так что… – я приблизилась к зеркалу, любуясь переливавшимися оттенками ткани. Платье было идеальным. Благодаря загару, я не выглядела бледной на фоне розового цвета. Я закрутила волосы на затылке, размышляя над причёской.

В какой-то момент я заметила, что Кейд поднялся с кресла. Выражение его лица показалось мне странно болезненным. Я подумала, что он потерял терпение и решил подождать меня на улице, но Кейд поднялся на платформу. Он остановился позади меня. Его ладони легли на мои обнажённые плечи. Я опустила руку, позволив волосам каскадом упасть на спину.

– На самом деле, я хотел сказать… – произнёс он на ухо. – Ты прекрасна и не важно, что на тебе надето. Но глядя на тебя в этом платье, я хотел бы, чтобы у меня была другая душа.

Мои глаза расширились. Наши взгляды встретились в отражении зеркала, и у меня перехватило дыхание.

Кейд склонил голову. Его глаза закрылись, когда он коснулся губами моего обнажённого плеча, заставив мою кожу покалывать от непрошенных ощущений. Его тёмный силуэт на фоне моего светлого облика завораживал. Мне хотелось прижаться к нему спиной, почувствовать его руки на своей талии, но я стояла на месте, боясь пошевелиться.

Когда Кейд убрал мои волосы в сторону, его рот проложил обжигающую дорожку по изгибу моей шеи. Я закрыла глаза, склонив голову на бок, чтобы предоставить ему лучший доступ. Моя рука поднялась и зарылась пальцами в его волосах. Мурашки пробежали по коже.

– Аминь.

Тихий комментарий, раздавшийся позади, разбил волшебство. Вздрогнув, я увидела в зеркале консультантку. Она понимающе улыбнулась.

– Прошу прощения. Вы остались довольны своим заказом?

– Ох, мм… – я запнулась, неловко отступив от Кейда. Ей нужно вручить награду за появление в неподходящее время. – Да, мне понравилось платье. Спасибо.

Спустившись с платформы, Кейд с непроницаемым выражением лица сказал:

– Подожду тебя на улице.

Он вышел из примерочной, оставив меня смотреть ему вслед.

– Не волнуйтесь, – сказала швея, расстёгивая молнию на платье. – Ваш… друг, вероятно, просто смутился. Уверена, вы заманите его к алтарю. Судя по тому, как он на вас смотрит, не пройдёт и полгода.

Я не потрудилась поправить её. Она не знала Кейда. Во-первых, его невозможно смутить, а во-вторых, он совершенно точно не думает на мне жениться.

Когда я вышла из салона, Кейд ждал меня возле «Мерседеса». Он небрежно прислонился к капоту. Тень скрывала его лицо, руки погружены в карманы. Я приблизилась, и он оттолкнулся от машины.

– Куда теперь, Принцесса?

Значит, он не собирался со мной говорить о случившемся. Снова. Я уже поняла, что его предложение, сделанное в Вегасе, больше не имело значения. Мне следовало с этим смириться. К тому же я должна забыть обо всём, что случилось между нами после. Его поведение «два шага вперёд-три назад» сводило меня с ума.

– Прекрати это делать, – не выдержала я.

Кейд удивлённо вскинул брови:

– Прекратить что?

К моим глазам, скрытым очками, подступили предательские слёзы. Но я проявила характер.

– Прекрати целовать меня… прекрати касаться! Прекрати давать ложные надежды, если ты всё равно уйдёшь! – Я с трудом проглотила горькое «от меня», хотя эти слова невыносимо жгли мои губы.

– Удивлён, что ты заметила, – с неожиданной злостью бросил Кейд. – Думаешь, я не видел, что происходило прошлой ночью? Я знаю, что ты вернёшься к нему. Это всего лишь дело времени.

– Ты этого хочешь? – раздосадованно спросила я.

– Так будет лучше, – холодно ответил он и, отвернувшись, открыл передо мной дверь машины.

Мою кровь опалила жгучая злость, и я вцепилась в его футболку. Застыв, Кейд опустил взгляд к моей руке.

– Я устала от того, что каждый знает, что для меня лучше! – вскипела я. – Хватит играть со мной в непонятные игры, Кейд! Как ты смеешь? Сначала толкаешь меня в объятья Блейна, а потом целуешь и говоришь, что…

Я резко замолчала. Ещё чуть-чуть, и я бы проговорилась. Это было бы фиаско. Мои губы поджались, и я судорожно выдохнула.

– Говорю тебе что? – спросил Кейд опасно мягким тоном. Конечно же, он зацепился именно за то, что мне хотелось оставить несказанным.

– Ничего, – отрывисто ответила я. – Забудь об этом. Я лишь хочу сказать, что больше не могу так. Я не знаю, что думать и что чувствовать… не знаю, кому верить. Каждый раз, когда ты говоришь или делаешь нечто такое… что мне начинает казаться, будто я тебе небезразлична… ты всё забираешь! – Мои губы задрожали от бессилия, и я отвернулась, чтобы сохранить остатки самообладания. Кейд больше ничего не сказал. Я со злой досадой вытерла влажные щёки и села в машину.

Кейд сел за руль и захлопнул за собой дверь с силой, заставившей меня вздрогнуть. В гнетущем молчании он завёл машину, но потом заглушил мотор. Я удивлённо на него осмотрела.

Неужели он поговорит со мной?

Вопреки моим ожиданиям, Кейд продолжал смотреть в лобовое стекло. Его челюсть окаменела. Нервно теребя пальцами край юбки, я приглаживала не существующие складки на джинсовой ткани.

– Прекрати ёрзать, – сказал он, и мои пальцы замерли на месте. Его руки сжались на руле. – Ты не единственная, кто так не может. – Он, наконец, посмотрел на меня, и я сглотнула подступивший к горлу ком.

– Что ты от меня хочешь, Кейд? – глухо спросила я.

Он пожал плечами и глубоко вздохнул. Его взгляд вернулся к дороге.

– Не знаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Хочу, чтобы тебе никто не угрожал. Чтобы деньги тебя не волновали, и твои мечты сбылись.

Мне понадобилось несколько долгих секунд, прежде чем я смогла произнести:

– Я хочу того же для тебя.

Потянувшись, Кейд переплёл наши пальцы и снова завёл машину. Больше он ничего не сказал. Когда мы выехали на загруженную трафиком дорогу, я перевела дыхание.

– Заедем ко мне домой, пожалуйста? Мне нужно проверить почту и забрать униформу. – А ещё посмотреть квитанции для оплаты, чтобы не остаться, в конечном итоге, без электричества.

Уже через десять минут Кейд припарковался возле моей квартиры.

– Тебе не обязательно подниматься со мной, – поспешно сказала я, когда увидела, что он вышел из машины. – Я ненадолго.

Кейд покачал головой.

– Нет, я пойду.

Мы поднялись по лестнице. Я старательно игнорировала его присутствие за своей спиной, когда открывала дверь. Моя рука повернула ключ, и Кейд вдруг с силой дёрнул меня за запястье. Я услышала его крик.

– Нет!..

К сожалению, было поздно.