СНЫ И ХИЛЫ. 5 страница

Ближе к вечеру глаза перестали самовольно закрываться, а в голове прояснилось, как будто организм смирился с тем, что поспать все равно не удастся. К этому моменту Кьеко уже задумчиво стояла над пакетами с покупками у себя дома. Платье на вечер можно было и в костюмерной LME одолжить, но волевым усилием, не без влияния на него верной подруги Канае, было принято решение приобрести свое - первое роскошное вечернее платье Могами.
Приталенное черное платье до колена предполагало завершение образа в макияже и аксессуарах. Но с этим проблем уже не было. Еще в магазине актриса придумала себе образ в помощь, поэтому собрала весь необходимый боекомплект для полноценного перевоплощения. Через два часа дверь Рену открыла красивая, уверенная в себе девушка, за обаятельной улыбкой которой скрывалась королева тонкой светской игры.
Весь день Рен ждал вечера. И если бы Яширо не был так занят своими проблемами, он бы непременно поинтересовался, куда так спешит актер: на часы Тсуруга смотрел в перерывах от работы каждые 15 минут.
Вспоминая вчерашний подвиг, Рен успел не раз о нем пожалеть. Ушедший день унес с собой радость высвобождения столь долго скрываемых чувств. Новые сутки принесли нетерпение, подогреваемое циничной переоценкой собственных действий. Вчерашнее объяснение сегодня казалось Тсуруге непроходимой глупостью. Все не своевременно, не так, не теми словами. «А что теперь ждать от Кьеко? - опасливо задавался вопросом молодой человек. – Ведь умудрился же ее так огорошить». Молодой человек казнил себя за эгоистичное поведение. «Вел себя, как подросток, решил рискнуть. И не чем-нибудь – отношениями с любимым человеком. Поверил, что все можно решить одним вечером, одной провокацией. А если нет? » Сердце сжималось от мысли, что он мог все разрушить.
Съемка затягивалась, и это раздражало. В помещении каким-то техническим чудом было холоднее, чем на улице, а коллекция, как назло, самая, что ни на есть, летняя. Но холод не так сильно заботил, как висящие на стене напротив большие часы. Странно, что их медлительные стрелки вообще поспевали за течением времени. Казалось, иногда они забывали, что им нужно двигаться. «Когда же уже, наконец, закончится эта съемка? »
Фотограф попался под стать часам. Медлительный, задумчивый, нерасторопный. Тсуруга поймал себя на мысли, что этому человеку больше подошла бы профессия поэта или писателя: сидел бы себе, думал, и людям жить не мешал. Одернув себя, актер снова попытался сосредоточиться на работе. Но и эта попытка успехом не увенчалась. Впрочем, коллеги выглядели еще более отмороженными, так что, на состояние Рена никто внимания не обращал. В половине пятого вдохновенный творец все же сжалился над своими моделями и отпустил их.

Автомобиль скользил объездными улочками к дому Яширо. Изводить себя в пробках водитель не хотел. Не в первый раз Рен жалел, что порш - не скользящий сквозь время легендарный делориан. Но если обычно актер пытался обогнать время, то сегодня он был не прочь галантно пропустить его вперед, дав возможность паре часов затеряться в небытие.
- Рен, ты куда-то опаздываешь? - несвойственная манера езды отвлекла Юки от нервного перебирания в руках потрепанных за день листочков.
- Нет, - оскал выдался у Тсуруги почти звериный.
Юки растерянно посмотрел на актера.
- Что с тобой? Ты какой-то взвинченный.
- И это я слышу от человека, превратившего несчастные листы бумаги в носовые платки? – усмехнулся Рен, - Что это?
- А, сценарий… - Яширо отвернулся к окну, пытаясь скрыть заалевшие щеки. – Попросили помочь с детским спектаклем.
- Серьезно? – с трудом проглотил улыбку актер. – Кого будешь играть?
Актер надеялся, что забавная тема отвлечет его и успокоит.
- Тэнгу, а потом крестьянина… Но это не так интересно, - попытался увильнуть менеджер, - лучше расскажи, что тебе сказала Кьеко.
Тсуруга мысленно взвыл.
- Все, как ты и предполагал, так что нужно будет просто попросить Фуву придержать язык за зубами, - собрал все спокойствие в кучу актер.
- Только без скандальных разборок перед прессой, - предупредил менеджер. – Коршуны с удовольствием вцепятся когтями в подобную историю.
- Не волнуйся... Во сколько у тебя спектакль? – снова перевел тему разговора Рен.
- В 5 репетиция, на которую я надеюсь успеть, а в 6 – сам показ... А ты…
- О, я хочу это увидеть! – не дал «перевести стрелки» актер.
- Тебе в 7 к Кьеко, - выпалил Яширо.
- Но репетицию-то я успею посмотреть, - хитро покосился на соседа брюнет.
- Рен, не надо, - вздохнул Юки.
- Ты каждый день видишь, как я играю, теперь и я хочу увидеть, как играешь ты, - пожал плечами Тсуруга.
- Нет уж, ни за что! Даже и не думай. Езжай домой и собирайся на свою церемонию, - нахмурился шатен, - и вообще, давай о погоде, что ли, поговорим...
Рен улыбнулся. Не каждый день случается вывести из себя ненаглядного менеджера.
Собираю домашние тапочки 38-ого размера...

Дома Рен был намного раньше, чем хотелось. Нахождение в квартире угнетало отсутствием дел и простором для выводящих из равновесия мыслей. Если женщины могли заниматься своими нарядами и макияжем часами, то мужчине, за десять минут вывесившему свою одежду и начистившему ботинки, заняться было больше решительно нечем. Поэтому оставшиеся сорок минут он медленно и мучительно облачал свою фигуру в костюм, попутно терзаясь сомнениями и угрызениями невесть откуда взявшейся совести, обзывающей своего хозяина редкостным эгоистом. После чего, радостно осознав, что снова можно начинать торопиться, влетел в свои ботинки и понесся к машине.
Только у двери Кьеко мужчина затормозил, не решаясь позвонить в дверь, хотя, отступать было уже некуда.
Открывшая дверь актриса мягко и обаятельно улыбнулась.
«Маска» - с сожалением отметил про себя Рен.
- Добрый вечер, - актер моментально отгородился встречной стеной, - прекрасно выглядишь.
Выглядела Кьеко и, правда, чудесно. Черный бархат аккуратно обнимал стройную фигурку, не трогая открытых плеч, умеренно высокие каблуки, не бросаясь в глаза, слегка удлиняли ноги, вечно разлетающиеся во все стороны рыжие пряди были уложены, а ненавязчивый макияж делал глаза девушки еще более красивыми и выразительными. Все это Тсуруга профессионально оценил с первого взгляда, но саму Кьеко он так и не увидел.
- Добрый вечер, - Могами отошла на шаг, приглашая войти, - мне нужно еще пару минут.
Закрыв за молодым человеком дверь, юная особа направилась в свою комнату.
«И что теперь? Пробиваться сквозь ее образ или подыграть? »
Теребить девушку перед вечером Рену не хотелось, поэтому он решил просто подстроиться, оставив вопрос дальнейших отношений до лучших времен. Но в душе засела детская обида, как будто его не взяли играть на свою сторону. Где эта самая «своя сторона» молодой человек не знал, но все равно ждал более теплого приема от девушки, которой с таким трудом открылся. Конечно, можно было порадоваться, что его не встретили криками «не подходи, король ночи! », но это хоть была бы та самая Кьеко, которую он знал и любил, а не красивая незнакомка, к которой еще стоило привыкнуть.

Яркие огни, вспышки фотоаппаратов, красивые наряды, льстивые улыбки, толпа репортеров и еще большая толпа зрителей. Все, к чему уже успел привыкнуть знаменитый актер Тсуруга Рен, Кьеко пугало. Новый образ актрисы с достоинством выдерживал весь будоражащий калейдоскоп, но от спутника Кьеко старалась не отходить ни на шаг. Не будь его рядом, Могами бы давно растерялась.
- Не волнуйся, все будет хорошо, - Рен как будто почувствовал ее состояние.
Вместо ответа актриса незаметно кивнула.
Огромный холл концертного зала, куда вошли актеры, тонул в свете хрустальных люстр и дополнительно установленных софитов. Расставленные по периметру столы были заставлены фужерами, которые суетливые официанты уже наполняли шампанским, и легкими закусками на любой вкус. Холл постепенно заполняла приглашенная элита. Музыканты, продюсеры, главы агентств, актеры, режиссеры. Здесь собирались знаменитые и влиятельные люди страны. То и дело их ловили съемочные группы разных каналов.
Рен быстро сориентировался и, положив руку на талию все еще осматривающейся девушке, утянул ее куда-то в сторону. Кьеко подняла голову на Тсуругу, а затем проследила за его острым, пристальным взглядом. Возникшая перед глазами персона заставила Кьеко содрогнуться. Могами, уже с откровенным ужасом посмотрев на спутника, попыталась быстро сменить направление, но сильная мужская рука не пустила. На лице актрисы не дрогнул ни один мускул, но внутри девушка сжалась в комок. Актеры приближались к Фуве Шо. Встреча, конечно, была неизбежна, но добровольно с порога идти к источнику проблем Кьеко ну никак не хотела. Выбора ей Рен не оставил.
Заметив приближающуюся пару, Фува быстро освободился от собеседников и зашагал на встречу. Скользнувшая во взгляде темная ярость сменилась нахальной, презренной улыбкой.
- Добрый вечер, Фува-сан, - холодно и спокойно обратился актер к певцу.
Кьеко ограничилась легким наклоном головы. Говорить ей ничего не хотелось.
- Добрый вечер, Цуруга-сан и Могами-сан, - кажется, сверкнули все тридцать два зуба, - какая приятная встреча. Даже не ожидал, что вы сделаете мне такой подарок, явившись вместе.
Кьеко внутри передернуло.
- Рады, что доставили Вам такое удовольствие, - сухо ответил Рен.
- Кьеко, милая, как жаль, что ты оставила меня в такой замечательный день, - певец перевел взгляд на девушку, пытаясь скорчить расстроенную мину, однако, тут же снова оскалился, - но так даже будет интереснее, не правда ли…
Могами почему-то захотелось спрятаться за спину Рену, но, вовремя одернув себя, она усилием воли снова слилась с придуманным на вечер образом. Чуть наклонив голову к семпаю, но не коснувшись его, актриса хитро улыбнулась.
- Удачно повеселиться.
Глаза певца злорадно сверкнули. Ему нравился начинающийся спектакль с собой в главной роли.

Шо уже мысленно праздновал победу. Не важно, что за история в результате получится, но сегодня, сейчас, он стоит и смотрит, как пытается сохранить свое лицо этот жалкий актеришко – посмотрели бы сейчас на него фанатки, как пытается исчезнуть с глаз долой испуганная Кьеко. Наверно, она уже не рада, что выбрала на роль защитника этот несуразный двухметровый шест.
«Давай, Кьеко. Покажись во всей красе. Мне даже в интервью ничего говорить не надо будет». Фува заметил, как меняется лицо актрисы. «Начали? »
- Удачно повеселиться.
«Все еще надеешься на своего дружка? – веселился про себя Шотаро. – Ты еще повисни на нем. Что он мне сделает? »
Фува уже было открыл рот, чтобы проверить на прочность уверенность Кьеко очередной колкой фразой.
- Думаю, - подал голос Тсуруга, - стоит включить в развлекательную программу еще и обещанную мной на днях экскурсию… в реальности… Погода великолепная, как на ваш вкус, Фува-сан?
«Что он несет? » Шо слегка нахмурился, вглядываясь в лицо актеру. На секунду. На один миг светская улыбка того превратилась в звериный оскал. Такое выражение лица у брюнета Фува уже где-то видел. Видел, и ему хотелось сбежать, куда подальше, но что-то не давало…
- Так давай, я тебе помогу сделать прогулку интереснее?
Тсуруга, оскалившись надвигался.
- Нет уж, я не доверяю твоему вкусу, - кроме, как словами, защищаться было нечем, - наверняка, у нас разные представления о том, как и где лучше гулять.
«Наваждение… просто наваждение. Этого не может быть, не может, - надрываясь кричало сознание. – Что он за человек? Как такое может быть? Ведь это мои сны! Мои! Почему он вечно везде?!.. »

- Как? – прохрипел Фува, пытаясь удержать достойное выражение лица.
- Жаль, придется обойтись без общества прекрасной дамы, - проигнорировал вопрос побелевшего певца Рен, - чтобы, не дай бог, не оставлять ее одну.
- Я не хочу, - выдавил из себя Шо, шагнув назад. Глаза застилал страх.
- Тогда тщательнее продумывайте Вашу развлекательную программу, Фува-сан.
Как будто из воздуха рядом появился журналист на пару с оператором.
- Здравствуйте, Фува-сан, не могли бы Вы ответить на пару вопросов? - затараторил низенький мужичок.
Кое-как справившись с лицом, Шо придал ему благопристойный вид.
- Конечно, - сипло ответил Шо.
Рен, улыбнувшись Кьеко, крепче приобнял ее и потянул в новом направлении.
- Снимаем, - скомандовал ведущий за их спиной, - А сейчас мы узнаем, как чувствует себя один из главных героев сегодняшнего вечера. Добрый вечер, Фува-сан. Волнуетесь?
- Немного, - справился с голосом певец.
- Вы пришли сегодня один?
- Да. К сожалению, моя спутница не смогла прийти, - ограничился кратким комментарием певец.
Больше ничего Кьеко не услышала: голоса певца и ведущего утонули в общем гуле собравшейся толпы.
- Рен, - девушка, чуть расслабившись, подняла глаза на спутника. В голове мелькнула мысль спросить о загадочном разговоре, но Могами ее быстро отмела до более удобного случая, - спасибо.
- Если ты разрешишь, я всегда буду защищать тебя, - серые глаза смотрели очень мягко и тепло.

Шоу вихрем пронеслось перед сонными глазами Кьеко. Временами сцену заливал яркий бело-желтый свет, предоставляя возможность ведущим прочитать имя победителя, временами в полутьме ее пропитывали глубокие, меняющие друг друга, цвета, помогая певцам погрузить зрителей в образы исполняемых песен. Части декораций переезжали с места на место, преобразовывая пространство в угоду сценографу, а музыка яркими, запоминающимися всплесками врезалась в уши. Неоднократно на сцену выходил Шо победивший, видимо, в нескольких номинациях, один раз даже появился Рейно с группой. Кажется, они забрали титул «Прорыв года». Актриса на все смотрела, как через туманную пелену. Из-за усталости и недосыпа внимание тухло и скрадывалось. Его хватало только на собственные мысли, хотя, и те уже лишь медленно перетекали туда-сюда. То, что ведущей была Момосе, Кьеко заметила только под конец вечера. Стоявший рядом с коллегой по «Луне» молодой человек показался знакомым, но его имени Могами так и не вспомнила, переключившись снова на свои проблемы.
Фраза, сказанная Тсуругой в холле, не давала Кьеко покоя. Впрочем, даже не сама фраза, а попытка представить, как будет выглядеть то самое «всегда» рядом с Реном. Фантазия то забредала в сказочные красоты невиданных миров, то спотыкалась о цензуру, то просто пасовала, увязая в бытовом болоте. Когда над головой вспыхнул свет, недвусмысленно намекая, что концерт окончен, Кьеко ненадолго вынырнула в реальность. Однако, стоило ей сесть в машину, как сознание заволокли яркие, причудливые грезы. Сквозь них пытался прорваться чей-то голос, но теплые, уютные сны не выпустили из своих объятий.

Репетиция, на которую Яширо чуть не опоздал, стоила мужчине пучка нервов. Как только он оказался на импровизированной сцене, то есть на свободной части небольшого актового зала, то тут же начал переминаться с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Единственное, что успокаивало – временное отсутствие зрителей: репетировали по очереди. Что будет во время спектакля, мужчина боялся даже представить. Впрочем, приближающаяся с каждой минутой премьера здорово подстегивала фантазию, чем дальше – тем больше. Когда перед глазами началось первое представление, Юки затрясло. «Плащ Тэнгу» значился в программе третьим.
- Юкихито-сан, - сдерживая откровенное веселье, шепотом обратилась Ами, - Вы же - взрослый человек, а это – всего лишь детский спектакль. Как же так можно? – девушка явно поймала исходящую от мужчины вибрацию.
- Ами, не смейся. Просто я еще никогда ничего не играл, - обиженно зашептал в ответ Яширо. Все его попытки успокоиться проваливались одна за другой.
- Успокойтесь. В этом нет ничего страшного, - сдавленно хихикая, девушка положила руку на ногу мужчине и слегка прижала ее к стулу.
- Не издевайся, пожалуйста, - выдавил из себя Яширо, хотя мысли уже ломанулись в совершенно другом направлении, выпустив тему предстоящего позора. Конечно, «лучший» момент для того, чтобы осознать, что рядом сидит симпатичная и привлекательная женщина, сложно было придумать. Соседка снова хихикнула и убрала руку. То, что горящие щеки отливали на вне явной краснотой, сомневаться мужчине не пришлось.
Закончилась вторая сказка, и команда во главе с Тору двинулась к освободившейся площадке. Юки, на плащ которого были нашиты самодельные листочки и засохшие веточки деревьев, больше напоминал нестриженный куст, чем лесное божество, однако, никого, кроме самого актера, это не волновало. Плащ-неведимку заменял обычный широкий плащ с капюшоном в тон к стоящей сзади ширме, его-то и следовало передать Тору, обменяв на кусок тростника. После этого, нужно было скинуть лесную маскировку и появиться в роли крестьянина. Для этого под плащом скрывалась длинная запахнутая рубаха, перехваченная пояском и обычные коричневые штаны. Все свои слова и действия Яширо успел запомнить лучше, чем собственное имя, но уверенность в себе все равно таяла. Стоило Юки выйти на площадку, как он моментально начал волноваться с новой силой. Внимание маленьких чертят тут же замкнулось на нем, и множество любопытных глаз неотрывно следили за каждым движением. Мамашки же откровенно хихикали и перешептывались между собой. И только со стороны немногочисленных мужчин чувствовалась немая поддержка. Яширо хотелось куда-нибудь провалиться, а еще лучше - бесследно исчезнуть. Но здание детского сада было выстроено на совесть, а исчезать Юкихито так и не научился - пришлось мужественно терпеть и завидовать партнеру по игре. Мальчишке игра давалась легко и непринужденно.
Прыгать вокруг Тору, изображая непомерный интерес, оказалось не так сложно, а чуть хрипловатый голос неплохо вязался с образом. Сложнее было успокоить трясущиеся руки и нормально отдать «плащ-неведимку», но и с этим мужчина все-таки справился. Улыбчивая Ами с матерью все это время тихонько стояли в сторонке, наблюдая за происходящим. Во второй части стало проще. Крестьянскую семью за обедом Яширо изображал на пару с Ами, и почему-то рядом с ней мужчина почувствовал себя уверенней.
Пока мать девушки резала дырку в плаще и «мыла им пол», Юки окончательно успокоился и вошел во вкус. Так что, ругаться на «нашкодившего» мальчишку, после того как тот, «увлекшись едой», явил зрителям дырку и «потерял невидимость», получилось весьма реалистично. Кажется, даже сам Тору оценил - уж больно правдиво он пискнул и отшатнулся. Когда все закончилось, Яширо был опустошен, но абсолютно счастлив. Успех постановки подтвердила овация зрительного зала.

Когда все сказки закончились, детям вручили подарки и разрешили разойтись по домам.
К Ами подошла молодая блондинка и, косясь в сторону рядом стоявшего Юки, отозвала ту в сторону.
- Юкихито-сан, пожалуйста, скажите Тору, чтобы одевался, - попросила Ами прежде, чем двинуться за собеседницей. Бабушка ребенка, как назло, куда-то скрылась.
- Хорошо.
Мужчина нашел глазами среди детворы нужного мальчишку и двинулся к нему.
- Тору, - мальчика дернул за рукав его сосед, - а правда, что это твой новый папа?
Тору, оглянулся и оценивающе окинул взглядом двигавшегося к нему Яширо.
- Правда, - с гордым видом ответило юное дарование.
Юки, не дойдя пары шагов, встал, как вкопанный. Звонкие детские голоса он прекрасно услышал.
- Понятно, тогда скажу маме, что он «занят», - собеседник быстро испарился.
Яширо стоял, ловя воздух ртом. «Сын», нахмурившись, поспешил к нему. Быстро схватив за руку ошарашенного мужчину, ребенок утянул того за дверь в коридор.
- Ты, извини, что я так сказал, - серьезно начал Тору, выпустив руку. - Но ты же станешь моим папой, правда?
Яширо посмотрел в глаза мальчику. Он не знал, плакать ему или смеяться. Нужно было что-то ответить, но мысли разбегались, кто куда.
- Ты не волнуйся, маме ты нравишься, - не меняя тона, продолжил мальчик, - она сама так сказал. Только ты меня не выдавай, ладно? Я тебе этого не говорил.
Улыбка скользнула по губам шатена.
- Хорошо. Твоя мама мне тоже нравится, только и ты меня не выдавай, договорились?
Тору кивнул и протянул руку. Скрепив договор рукопожатием, Юки вспомнил, наконец, зачем ему понадобился Тору.
- Кстати, мы собираемся домой, так что иди одеваться, - мужчина старался сохранить серьезное выражение лица.
- Ладно, - кивнул ребенок и унесся в сторону раздевалки.
Юкихито проводил его взглядом и, наконец, от души рассмеялся. Он смеялся не над детскими выходками, а просто потому, что ему было хорошо и радостно. Новость, что он нравится Ами, обжигающе грела душу.

«Режим», «ранний подъем» и «здоровый образ жизни» - подобное для членов Via Ghoul даже звучало, как страшное проклятие. В группе все, как на подбор, были «совами». Оживая к вечеру, они кипели энергией и жизнью ночью. Ночные выступления и тусовки были подарками, особенно по сравнению с мучительными ранними вылетами в командировки. Очередной подарок свалился на музыкантов в виде элитной загородной вечеринки. Но для Рейно эта ночь оказалась непривычно тяжелой. Голова поминутно тяжелела, глаза слипались, и легкая дрема набегала, несмотря на бурлившее вокруг веселье. После выступления, солист еле дождался выезда в Токио. Довольно жесткое сидение микроавтобуса, казалось, даже не сильно уступало в уюте любимому гробику, который был слишком далеко.
- У тебя опять анемия? – выдернул в реальность проваливающегося в сон певца Мироку.
- Да нет, наверно… - пробурчал среброволосый.
- Ну, ладно, - друг сел на соседнее сидение и заткнул уши плеером.
Последних слов Рейно уже не слышал. Сознание опутывало тяжелое, густое сновидение.
Его вынесло в какое-то пустое туманное пространство. Раздвигая белую еле ощутимую пелену, молодой человек двинулся вперед, надеясь, что туман сменится чем-то более определенным и интересным. Туман постепенно осел и лег под ногами плотным слоем, став похожим на мраморный пол. Только теперь Рейно заметил, что не один. В некотором отдалении на все том же «мраморе» сидела девочка.
- Это опять ты! – встреча певца не обрадовала.
- Да, привет, - оторвавшись от книги, хитро улыбнулась Мария, - я тебя ждала.
- И чего ты от меня хотела? – «опять карты, теперь понятно, кому я обязан сонливостью».
- Все то же: научи меня, - беззаботно отозвалась девочка, захлопнув книгу.
- И чему мне тебя учить? – тоскливо и безжизненно спросил Рейно. Осознанные сны ему тяжело давались и отнимали много сил.
- Тому, что ты умеешь. Видеть, чувствовать, знать, делать, - перечисляла на пальцах Мария, – всему.
- Этому так просто не научишь, ты в курсе? – присел на «пол» молодой человек.
- Почему? – недоверчиво глянула на сереброволосого Такарада.
- Потому что. Я иду своим путем, а ты – своим. И мой путь тебе не подойдет.
- Не морочь мне голову! – нахмурилась девочка. – «Твой путь» мне и не нужен. Мне нужна помощь и консультация.
- Ты отнимаешь мои силы, - с нажимом ответил Рейно.
- А если я сделаю так, что твои силы не будут уходить, и ты будешь высыпаться? – досада, азарт, интерес, вызов – многое сплелось в девичьем взгляде.
- Валяй, - наигранно равнодушно ответил певец, - только это маловероятно.
- Я сделаю, - гордо вскинула голову Мария.
- Прям сейчас? – усмехнулся собеседник.
- Нет… - фыркнув, отвернулась задетая ведьмочка, - в следующий раз.
- А, ну, ладно – молодой человек встал на ноги, - тогда и зови…
Махнув рукой насупившейся маленькой принцессе, Рейно зашагал в обратном направлении. Что-либо делать становилось все тяжелее, и он надеялся, что быстро провалится в обычный человеческий сон.
- Рейно, эй, Рейно… - «пол» пошатнулся.
- Эй, да проснись ты! – Мироку тревожно тряс солиста за плечо.
Микроавтобус стоял на месте. Свет в салоне был зажжен.
- Ну, ты и спишь… Пойдем, все уже на улице. Надо водителя отпустить. Сейчас на студию шмот закинем и на такси - до дома.
Двигаться не хотелось. Тело было тяжелым и каким-то чужим. Кое-как поднявшись, Рейно выбрел к выходу и вышел на улицу. Прохладный воздух моментально обнял только что проснувшегося человека. Зябкая дрожь стрясла остатки тяжелого сна. «А вдруг и правда сделает? Она уже неплохо разобралась, что к чему. Что тогда? - певец беззвучно усмехнулся. – Не лучший из меня получится учитель».
Проснувшись под чужим потолком, Кьеко потерла глаза и удивленно осмотрелась. Глаза неприятно защипала осыпавшаяся с ресниц вчерашняя тушь. «Гостевая комната Рена», - определилась с местом нахождения девушка. Сев на кровати, она откинула одеяло. Платье, все еще одетое на ней, помялось и выглядело жалко. Зато туфли, притершись бочком друг к другу, аккуратно стояли около кровати, с немым укором взирая на неряшливую хозяйку.
Вечерние воспоминания яркими путаными отрывками пронеслись в голове. Теперь Кьеко было немного жаль упущенных из-за усталости впечатлений. Впрочем, девушка быстро переключилась на более насущные проблемы. Рядом с туфлями по-царски расположились большие, мягкие домашние тапочки. Юркнув в них ногами, Кьеко встала и, тихонечко подойдя к двери, выглянула в коридор. Путь до ванны был свободен. Прокравшись туда, она осторожно прикрыла дверь и, повернувшись, замерла в ужасе. Существо, показавшееся в зеркале, больше походило на пугало, чем на актрису, блиставшую вчера на вечере. Волосы стояли дыбом, а синяки под глазами были подведены расплывшимся макияжем.
Умывшись и пригладив волосы рукой, Кьеко снова взглянула на свое отражение. На радость, оно приобрело более-менее человеческий вид. Взгляд упал на висевшее на краю ванной сложенное полотенце, сиротливо дожидавшееся внимания гостьи. Немного посомневавшись, Могами все же вытерлась.
По пути на кухню Кьеко вслушивалась в тишину. На кухне хозяина квартиры тоже не оказалось, зато на столе рядом с картонным пакетом и связкой ключей лежал исписанный иероглифами листок бумаги.
«Доброе утро. Вчера не смог тебя разбудить, извини. Полотенце висит на ванной. В холодильнике кое-какие продукты. На столе перед тобой запасные ключи и одежда (ничего приличнее в ближайшем открытом магазине не было). В шкафу нашел оставшиеся от Сецуки вещи – висят на стуле. Я уехал на съемку. Приеду в 2. Рен».
Пробежав глазами по ровным чернильным столбикам, Кьеко растеряно присела на стул, через спинку которого были перекинуты вещи. С одной стороны хорошо, что Рена не было дома: разговор получился бы неловким и ужасно смущающим. Но другой - пустота чужой квартиры была неуютной и пугающей.
Взгляд приманил стоящий перед носом пакет. Кьеко заглянула внутрь и достала лежавшие в нем джинсы и майку. С удовольствием избавившись от вечернего платья, Могами примерила обновки. Джинсы, на удивление, сели, как влитые.
В холодильнике на полке обнаружился не разобранный пакет с продуктами, на столешнице - небольшая кастрюля и пара тарелок, предусмотрительно снятые Тсуругой с высоких полок. Подумав, Кьеко взялась за приготовление обеда, чтобы готовая еда ждала вернувшегося с работы мужчину. «Тапочки у кровати, полотенце в ванной, купленные с утра пораньше продукты и вещи, оставленные ключи и приготовленная посуда, - на глаза навернулись слезы, - никто обо мне еще никогда в жизни так не заботился. Никогда». Девушка быстрым движением стерла скатившуюся по щеке слезу. «Так, спокойно. Чего это я сопли распустила? Хватит, - попыталась взять себя в руки Могами, но мысли снова побежали в своем направлении. - Как же он старался. А я ему вчера так ничего и не сказала… А ведь он даже…» Маленькие кулачки прошлись по собственной рыжей голове. Терапия помогла, и соленые капли перестали сбегать к подбородку, мысли остановили бег, но на душе расселась скребущаяся компания когтистых мучителей.
Обед был готов, но самой Кьеко есть уже не хотелось. Оставив все на плите, Могами занялась сборами - работу, все же, никто не отменял. К джинсам хорошо подошел наиболее скромный топ Сецуки. Черная сумочка и туфли неплохо вписались в весьма абстрактный городской стиль, позволяющий еще и не такое, а пальто с пояском, и вовсе, было на все случаи жизни. Платье и украшения были сложены в освободившийся из-под вещей картонный пакет. Покрутив в руках майку, Кьеко, все же, оставила ее на кровати. Почему-то захотелось хоть что-то оставить. Удостоверившись, что в квартире остался порядок, рыжеволосая закрыла дверь и сбежала вниз по лестнице.

В LME Кьеко «с порога» завалили поручениями. Не успела она войти, как в первом же коридоре к ней подлетел глава певческого отделения и вручил бумаги, которые нужно было занести президенту, затем, через пару минут, под мышкой оказались постеры для курьера, а в собственном пакете, висевшем на руке, посылка для главного бухгалтера.
«Вот и для чего нам форма? », - подумала Кьеко, пытаясь поудобнее перехватить все, что оказалось в руках.
Оббежав всех и получив нагоняй за «гражданскую» одежду, Могами пришла, наконец, в свой отдел. В комнате никого не было: видимо, поручений хватило на всех. Положив пакет и сумку на лавочку, актриса полезла в свой шкафчик. За спиной заиграла мелодия звонка. Резко обернувшись, девушка вписалась локтем в открытую дверцу. Боль прострелила руку. Прижав к себе несчастный локоть и закусив губу, рыжеволосая нависла над банкеткой. Веселая попсовая песня продолжала призывно доноситься из недр сумочки. «Вот тебе и начало рабочего дня», - подумала Кьеко. Все еще держась за ушибленное место, она принялась неловко искать телефон.
Оказавшись в руке хозяйки, техника затихла. Однако, буквально через секунду, динамик снова разразился все той же музыкой. «Рен».
- Алло, - поспешила ответить Кьеко.
- Привет, - мужской голос в трубке вызвал нежную улыбку на девичьих губах, заставив забыть об ушибе. – Я боялся, ты все еще спишь. Хотел разбудить.
- Нет, я уже в LME, спасибо.
- Хорошо спала? – человек на том конце «провода» тоже улыбался.
- Да, спасибо, - почему-то смутилась Кьеко.
- Это замечательно...
- Рен, спасибо за все и извини за неудобства, - утренняя неловкость вернулась, выплеснувшись в оправдания. - Я обязательно верну ключи сегодня вечером…
- Только если вместе с отказом, - отрезал Тсуруга.
- В смысле? – опешила Могами. Внезапно брошенная фраза распугала все ее мысли.
Динамик донес сдавленный смешок.
- Смею надеяться, ключи тебе еще понадобиться, я все еще жду ответа, Кьеко, - требовательно, но нежно ответил Тсуруга.
Где-то в отдалении послышался голос Яширо.
- Эээ? – удивленно протянул менеджер.
- Я перезвоню, - оборвал разговор Рен.
Кьеко некоторое время растерянно слушала последовавшую за гудками тишину.
«Вот откуда он появился? - Рен скрыв досаду за непроницаемой маской, рассматривал вытянутое лицо своего менеджера. – Как черт из табакерки».
- Перерыв уже закончился? – как ни в чем не бывало, поинтересовался Тсуруга, убирая мобильный.
- Через 5 минут на площадке, - отмахнулся Яширо. – Так ты сделал предложение Кьеко?
- С чего ты взял?
- Сначала - милая, как спалось, потом – жду твоего ответа, ключи на полке…
- Ты не правильно расслышал, - пожал плечами актер и зашагал по длинному коридору к студии.
- Признайся, она ночевала у тебя, - Юки, перебирая ногами, пытался подстроиться под широкий шаг подопечного. Его глаза излучали нетерпеливое любопытство.
- Да, Кьеко ночевала в гостевой комнате моей квартиры – удлиняя паузы для большей выразительности, ответил актер.
Юки схватился за голову и застонал.
- Ты вообще человек? Любимая девушка то и дело оказывается под боком, а ты…
Рен слегка ускорил шаг, вырвавшись вперед. Каменное выражение лица оживляли улыбающиеся глаза. Да, Кьеко спала в гостевой комнате, после того, как он принес ее туда, прижимая к себе, положил на кровать, немного потревожив сон, и поцеловал в губы, получив в ответ сказочную, очаровательную улыбку так и не проснувшейся девушки. Да, Рен был человеком, мужчиной, бесконечно влюбленным мужчиной.