СНЫ И ХИЛЫ. 1 страница

Шиворот-навыворот.
Автор: T. Igg
Жанр: Бред сумасшедшего в преддверии Дня Св. Валентина.
Рейтинг: детский.
Пейринг: Кьеко/Рен
Права: Накамуре.
Размер: пока точно не известен.
От автора: Помните мультик про принцессу и людоеда (9-ый выпуск «Веселой карусели»)? «Погода была ужасная, принцесса была прекрасная < …> А, может, все было наоборот». Вот это самое «наоборот» в голове у меня и застряло. Только получилось не «наоборот», а «шиворот-навыворот».

Изредка потрескивающий огонь свечи силился разогнать темноту ночи. В тусклом свете маленькие ручки перебирали колоду, в поисках нужной карты. Тонкий девичий голосок тихонько напевал нескладный, но навязчивый мотив. Очередная карта легла на пол, присоединившись к уже лежащим на нем. Застывшие изображения на тонком пластике, избегая прямого взгляда человека, перемигивались с соседями.
- Ну, и почему ты еще не спишь? – в бесшумно открывшуюся дверь вошел высокий брюнет, - Гадаешь?
- Нет, играю, - деловым тоном ответила маленькая леди, продолжая перебирать «веер».
- Да? И во что? – оживился мужчина, для которого слово «игра» было трепетно священным.
- В пасьянс, - резко отрезала молодая особа.
- Хм… интересно, - мужчина, моментально оказался около девочки и, присев рядом, силился хоть что-нибудь понять в замысловатом раскладе, - и в чем смысл?
- Дедушка, а тебе никто не говорил, что ты слишком любопытный? – белокурый ребенок сердито посмотрел на вторгшегося в его секреты.
- Тебе жалко? – по-щенячему грустный взгляд серебрился проступающими слезами.
- Не поможет, - отвернулась к раскладу Мария.
- Как ты можешь так жестоко обойтись со своим любимым дедушкой? Мучимый тайной я не усну до утра, - мужчина в порыве вытянул руку вперед, где, по его мнению, находилось то самое «утро», - а завтра…
- Ладно, только отнесись серьезно, - недоверчиво покосилась на родственника девочка.
- Честное слово! - просиял Такарада.
С гордым видом и знанием дела Мария сложила «веер» и отложила его в сторону.
- Смотри, - она собрала в руку выбранные карты и перевернула их «рубашками» вверх. - Вот это – Рен, - Мария перевернула оказавшуюся сверху карту, - «Король червей», - карта легла на пол, - это, – следующей в руке оказалась «дама» той же масти, - сестричка Кьеко, она - кохай Рена и еще новичок, кладем ниже и чуть правее. Это – Яширо-сан.
- Почему «валет треф»? – сосредоточенный взгляд президента выдавал усиленную работу мысли.
- Потому что до «короля» он не дотягивает, но хитрый, и с ним нельзя не считаться, - профессорским тоном разъяснила Мария очевидные, по ее мнению, вещи.
- Мммм… - вникал в логику Лори.
- Не важно, - прервала глубокомысленное мычание картежница, - дальше, - Мария поморщилась, глядя на рисунок, - Канае-сан, - черная «дама» легла рядом с «Кьеко», - я ее не люблю, но она подруга Онии-чан. «Бубновая дама» - новенькая из отдела Love me, ее тоже поставим в ряд.
Президент заинтересованно следил за Марией. Легкая, загадочная улыбка подтянула вверх уголки мужских губ. «Игра» обещала быть преинтереснейшей.

В детских руках осталась последняя карта, с легкостью перевернув ее двумя пальцами, Мария внимательно посмотрела на изображение «джокера».
- А это кто? - с удивлением уставился на каверзного шута президент.
- Это ты, - карта легла во главе расклада.
- Почему «джокер»? – сдвинул брови мужчина.
- Так или иначе, ты влияешь на всех них. Но когда начинаешь действовать, эффект непредсказуем.
Лори польщено хмыкнул.
- И что должно получиться в результате? – оглядел пластиковый узор мужчина.
Вынырнув за границы света, маленькая ручка вытащила из темноты затаившийся «червовый туз».
- День Святого Валентина, конечно, - возмутилась недогадливости Мария, положив карту около подсвечника.
Такарада во все глаза уставился на «туз», затем на «пасьянс» и медленно перевел заинтригованный взгляд на подрастающую наследницу.
- Теперь посмотрим, - продолжила «игру» младшая Такарада, - сестричка сейчас ближе к Яширо-сану, чем к Рену, если так все и оставить, то либо ничего не изменится, либо станет еще хуже. Значит, нужно менять расклад. Мой учитель говорил, что будь то человек, или целая организация, все что нужно, чтобы вывести из строя - лишить головы.
- Странный учитель… - президент с опаской покосился на внучку, которая, как ни в чем не бывало, потянулась к «джокеру».
- Ты, дедушка, становишься дядей Кьеко и уезжаешь в Америку, - пластиковый прямоугольник был выселен к левому краю.
- Почему сразу в Америку? – обиженно проследил за «своим отъездом» мужчина.
- Скажи спасибо, что не в Бобруйск, - огрызнулась Мария.
- Ладно, в Америку, так в Америку, - обреченно смахнул невидимую слезу Лори, - но я буду приезжать к своей любимой племяшечке…
Проигнорировав лирическое отступление, юная революционерка продолжила:
- Теперь, поступим так…

*пригибается и накрывает голову руками* сильно не бить... видите, у автора и так с головой проблемы...

Карты с легкой девичьей руки образовали новый рисунок, Мария довольно рассматривала творение своих рук. Президент, погруженный в свои мысли, тер подбородок, заворожено глядя на огнь.
- Тут кое-чего не хватает, - проговорил мужчина и потянулся к отложенной в сторону колоде. Не хуже фокусника, сразу отыскав нужную карту, он вытащил ее.
- А это? – Мария вопросительно посмотрела на «вальта пик».
- Мотив Могами Кьеко… Фува Шо, - покрутив в руках карту, Такарада пренебрежительно кинул ее заметно левее от всего расклада.
- Кто? – девочка непонимающе уставилась на своего дедушку.
- Ммм? - вынырнул из своих мыслей президент. - А тебе спать не пора? – он, наконец, вспомнил, зачем пришел.
- Ты сам попросил тебе все рассказать, - разозлилась Мария, сжав кулачки.
- Ладно, укладывайся, я зайду чуть позже, - Лори в задумчивости вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, но затем снова приоткрыл ее, - Мария, - он посмотрел, как девочка кружит около своей кровати, - а ты кто в этой истории?
- Я – Купидон, - легкомысленно, но безоговорочно ответил ребенок.
Такарада прикрыл дверь и задумчиво зашагал по длинному коридору.
- Купидон… - медленно повторил он, пробуя слово на вкус, губы сами растянулись в улыбке, - маленький озорной бог, значит, да?

Легкий, чувственный, прохладный ветерок, влетев через приоткрытое окно, запоздало тронул потушенный фитиль. Обиженно пробежавшись по ресницам спящей, он спорхнул на пол и прошелестел по картам, повернув и перетащив некоторые из них. Исчерпав силу, воздушный поток растворился в комнате глотком свежести.

- Только не говори мне, что в этом году ты так же собралась, молча отдать ему приготовленный в ночи шоколад? Почему из тысячи мужчин, боготворящих тебя, ты выбрала этого зеленого парнишку, который даже не может разобраться в своих чувствах к тебе?! – глава агентства LME, изящно закинув ногу за ногу, сидела за столом в своем кабинете. - Посмотри на Фуву. Этот мужчина даже оставил свой рекан в Киото, чтобы переехать поближе к тебе. За два года он поднял бизнес в Токио и только, что звезд с неба не достает, чтобы положить к твоим ногам, - легким движением руки убрав черные длинные волосы за спину, Канае откинулась на спинку кресла.
- Похоже, ты снова собираешься читать мне ту же лекцию, что и в прошлом году, – Кьеко устало прикрыла рукой глаза.
- Я беспокоюсь о ней, а она…. Впрочем, я знала, что это бесполезно, - слегка нахмурившись, скрестила руки под грудью Котонами.
- Ты только это хотела со мной обсудить? Тогда я поеду домой, если ты не против, - Могами взяв в руку сумку, собралась встать.
- Нет, еще кое-что, - Канае вдруг стала серьезной.
Такой Кьеко ее часто видела с тех пор, как на голову немного ворчливой, но доброй девчонке, мечтающей стать актрисой, свалилось в наследство целое агентство. Было это три с половиной года назад. До этого момента никто и не знал о ее родстве с директором. Сдружившись на отборочных турах, девушки полгода вместе прорывались в шоу-бизнес, но затем статус подруги моментально возвысился до небес, при этом заставив сменить профиль, а Могами продолжила свое восхождение, как актриса. Но в отношении подруг мало, что изменилось, только иногда серьезное, сосредоточенное лицо Котонами говорило о том, что теперь перед Кьеко не ее лучшая подруга, а начальница, глава самого крупного агентства талантов в Японии.
Освободив руки, Канае нашла нужный лист бумаги и продолжила:
- Вечером у тебя будет еще одна работа. Извини, что так внезапно.
- Почему не сказала Амалии?
- Она уже убежала на свое очередное свидание, тем более, я не хотела, чтоб она записала в своей «тетради смерти», что я тиран, издевающийся над ее подопечной?!
- Это неизбежно, - вздохнула актриса, - впрочем, разве это не правда? – на миг в усталом взгляде скользнула озорная хитрость. - Так что за работа?
- Вечером у тебя дома будут снимать кулинарную передачу. Раз уж ты все равно собралась готовить ко дню Валентина, то сделай это на всю страну. К тому же, я буду спокойна, что ты готовишь не одна и не погубишь мне завтра перспективного актера, а то год назад парень чуть в больницу не загремел после твоих кулинарных изысков.
Кьеко помрачнела. Ей до сих пор было не по себе.
- По поводу съемки, - решила актриса свернуть неприятную тему. - Неужели нельзя было предупредить заранее?! Я бы квартиру убрала, приготовилась?
- Не волнуйся об этом, через час у тебя будет бригада, они со всем справятся.
- Ладно. Я поняла, - смирилась со всем сразу Могами.
- Больше не задерживаю. У меня еще встреча, - Канае по-лисьи прищурилась.

Кьеко, канувшая в свои мысли, с отрешенным видом вышла из кабинета, однако, тут же краем глаза зацепилась за что-то желтое.
«Love Me? » - мелькнула мысль.
Уже, казалось бы, вечность назад, вступив в должность директора, Канае столкнулось с проблемой отбора новых кадров. Члены комиссии на кастингах часто разделялись во мнениях на два оппозиционных лагеря, оставляя, по традиции, последнее слово за главой агентства, но Котонами, еще не будучи до конца уверенной в своих способностях, вставая перед выбором, терялась. Не долго думая, она организовала специальный отдел для «спорных» кадров – «Love Me», рассудив, что только самые упертые согласятся работать в отделе с таким убогим, по ее же словам, названием. И пока те выполняют поручения и учатся, можно присмотреться к ним поближе. Чтоб несчастным жизнь медом не казалась, хотя, куда уж больше, она еще и форму заказала отчаянно желтого цвета. Вскоре стало понятно, что «цыплята» из странного отдела добиваются успеха гораздо быстрее, поэтому через «Love Me» начали проходить абсолютно все новобранцы.
Скользнув взглядом по униформе, актриса остановила свое внимание на знакомой широкоплечей фигуре. Она принадлежала Рену.

- О, здравствуйте, Могами-сан, - Рен подошел и вежливо поклонился, начиная привыкать к японской традиции. Когда он выпрямился, на Кьеко сверху вниз уставились два горящих серых глаза.
- Тсуруга-сан, - Кьеко обворожительно улыбнулась, - добрый день. Давно не виделись.
Рядом стоящий Юкихито Яширо, вернув очки на нос, сделал вид, что чем-то очень заинтересовался в окне. Он ненавидел, когда его невольно втягивали в чью-то личную жизнь, а разговор между Кьеко и Реном каждый раз очень походил на нечто подобное.
- Да. Как прошла Ваша командировка? – даже небо, имея тот же цвет, так не завораживало, как взгляд молодого человека.
Кьеко растворялась в нем.
- Хорошо, - ее улыбка все теплела, - А как Ваша съемка в рекламе?
- Отлично, благодаря семпаю, Вы мне очень помогли, еще раз прощу прощения за звонок.
- Не за что. Обращайтесь, - как можно беззаботнее ответила Кьеко, - всегда буду рада помочь.
«Ему уже не нужны советы семпая, он прекрасно справляется со всем сам. Его звонки, кажется, нужны только мне, чтобы услышать его голос, узнать, что с ним происходит». Горечь от таких мыслей скрыть было тяжело, она упорно вылезала наружу, окрашивая улыбку девушки нежностью и трепетом.
- Тсуруга-сан, Яширо-сан, проходите, директор ждет вас, - голос секретаря вырвал Кьеко из омута, куда она чуть не провалилась с головой.
Поблагодарив секретаря, молодые люди прошли в кабинет, откуда недавно появилась Могами. Кьеко, проводив их взглядом, снова надела безлико-отрешенную «маску» и вышла.

«Он становится старше, хотя, взгляд остается таким же открытым, как будто заглядывающим прямо в душу, - привычные рассуждения начали в голове актрисы свой новый круг. - Это уже не тот мальчишка, который так рьяно спорил со мной почти два года назад, уверяя, что, во чтобы то не стало, докажет отцу, что многого стоит, и будет актером. Он уже стал актером и продолжает подниматься все выше, становиться еще лучше. Скоро он сам поймет, что с легкостью добьется всего без чьей-либо помощи и, в конечном итоге, получит признание своего отца. Что я буду делать тогда со своей любовью? Вот именно, ничего».
Кьеко шла к парковке. Там ее уже заждался любимый серебряный порш. Взгляд невольно притянула стоящая по соседству спортивная машина отчаянно малинового цвета. На ней был масштабных размеров бант. «Подарок хорош, но цвет – ни в какие ворота! » Актрису слегка передернуло. В сумке зазвенел телефон. Посмотрев на светящийся экран, Кьеко тяжело вздохнула, параллельно нажав кнопку «ответить».
- И не вздыхай так, пожалуйста, любимая. Перед тобой мой подарок на День Святого Валентина. Как тебе? Правда радует глаз? Я сегодня весь день проторчал в автосалоне, а еще букет на заднем сидении. Мне, его, правда, как бонус дали, но это тоже тебе. Ключи в замке, сильно не гоняй.
- Прости, но я не могу ее принять. Подари это авто своей любовнице, - спокойно ответила Могами, пустым взглядом оглядывая бант.
- Шоко – не любовница. Она – временно исполняющая обязанности жены…
Кьеко отключила мобильный, не дав мужчине договорить.
«Посмотри на Фуву. Этот мужчина даже оставил свой рекан в Киото, чтобы переехать поближе к тебе. За два года он поднял бизнес в Токио и только, что звезд с неба не достает, чтобы положить к твоим ногам». В голове Кьеко всплыли слова подруги. Даже та не знала, что Фува - не благодетель, добивающийся ее любви, а жених, от эгоизма и своеволия которого Кьеко когда-то сбежала в Токио. И что, только узнав, о ее растущей популярности, он решил вернуть свою игрушку, оказавшуюся такой ценной. Расчет был прост: страстный влюбленный, обиженный Звездой – прекрасный шанс поиграть в жертву и потоптаться по репутации несостоявшейся жены. А рекан… да он бы доблестно развалился в руках Шотаро, впрочем, как и хваленый бизнес, не езди Кьеко по деловым встречам вместе с Фувой, в свое время. «Да, я виновата, что бросила все и сбежала, виновата, что предала семью, которая меня вырастила и воспитала, но неужели за это я буду расплачиваться всю жизнь? ». Там где-то внутри плакала Кьеко, но не известная актриса, стоявшая с гордо поднятой головой.
В подземный гараж агентства въехал эвакуатор. Из него вынырнул молодой парень и подскочил к девушке.
- Вы Могами-сан, надо полагать. Нам сказали забрать Ваш порш, распишитесь, пожалуйста.
- Извините, но тут небольшая ошибка. Забрать нужно вот это, – Кьеко профессионально улыбнулась и ткнула пальцем в малиновое чудовище, - а адрес я Вам сейчас напишу.

«А я-то думала, что валентинов день – время женских признаний. Шотаро, из тебя европеец, как из меня балерина: представить можно, но на деле лучше не экспериментировать», - вынесла мысленный приговор Кьеко, забираясь в свою машину. На последок улыбнувшись перешептывающимся эвакуаторщикам, которые, судя по суетливым взглядам в сторону актрисы, вряд ли обсуждали погоду, Могами выехала из гаража.
Вечерний Токио полнился огнями. Фонари, вывески, фары, стоп-сигналы автомобилей – все сливалось в единую световую симфонию города, оттесняющую густеющую темноту уходящего дня. Автомобиль, как дикая кошка на охоте, то подкрадывался на мягких лапах, то замирал в ожидании. Свободными проспекты становились только поздней ночью, поэтому о вольном беге можно было только мечтать.
Добравшись до дома, Кьеко по привычке припарковала машину и поднялась на свой этаж. У двери уже заседали обещанные Канае помощники. Спрятав усталость поглубже, актриса вновь улыбнулась. «Покой нам только снится».
Съемка программы продлилась почти до утра. Каким-то чудом все еще стоя на ногах, актриса выпроводила вяло передвигающуюся группу с аппаратурой за дверь и отправилась спать.
Даже во сне продолжая готовить уже ненавистный шоколад, Кьеко тревожно вздрагивала.

Звонок в дверь раздражающей трелью ворвался в сон. Открыв глаза, Могами без всякого удовольствия отметила, что уже утро. Взглянув на часы, она горестно вздохнула и, собравшись с силами, поплелась открывать.
- Ну, и почему ты еще спишь? – брюнетка, отодвинув засыпающую в обнимку с косяком актрису, зашла в квартиру, - Собирайся, у тебя остался час.
- Угу, - даже не пыталась изобразить хоть что-то доброе на лице Кьеко.
Определив прохладное умывание, как собственное спасение, рыжеволосое приведение без моторчика направилось в ванну.
- Я разобрала твою почту, - повысила голос менеджер, в надежде докричаться до подопечной.
- Что-нибудь от дяди есть? – долетело обратно.
- Да, пляши, - Амалия выложила на тумбочку письмо.
- Кафо чешать? – хмуро переспросила Могами, высунувшись из-за двери с зубной щеткой во рту.
- Волосы причеши, а письмо здесь, - брюнетка хлопнула ладонью по конверту.
- Пашибо, - дверь санузла снова захлопнулась.

Поставив перед собой чашку с кофе, Могами аккуратно распечатала конверт, пахнущий сладким табаком.
«Любимая племяшечка! Я очень по тебе соскучился, поэтому перед отплытием в кругосветное путешествие решил тебе написать», - две строчки, написанные размашистым подчерком по-царски расположились на белом листе формата А4. Кьеко, без особой надежды, перевернула лист на девственно чистую сторону, а затем отложила письмо. Дядя был в своем репертуаре. За всю жизнь писем пришло от силы штук 30, а написанное в них можно было уместить в одну смску, но только такие вот послания напоминали девушке, что где-то на этой земле у нее существует родственник.
- Я даже сообщения пишу длиннее, - прокомментировала Амалия послание.
Делая небольшой глоток бурого напитка, Могами припомнила последнее смс от своего менеджера, доходившее на телефон 3 дня.
- По сравнению с тобой даже Лев Толстой отдыхает, - усмехнулась проснувшаяся, наконец, актриса.

С самого утра на чистое, голубое небо забралось яркое, почти весеннее солнце. Его лучи слепили раздраженные, невыспатые глаза. Могами вышла из автомобиля и огляделась. На площади уже трудились работники съемочной группы, подготавливая все к съемкам на открытом воздухе. Сильный порыв ветра заставил актрису покрепче укутаться в пальто. Похолодало некстати. Кьеко поежилась, представив, как она, согласно сценарию, в легком платье будет носиться по улице, но выбирать не приходилось.
Начало съемки задерживалось из-за технических неполадок, поэтому, Кьеко, предупредив режиссера и оставив за себя Амалию для решения вопросов, отправилась прогуляться. По «случайно» полученной ее менеджером информации, в соседнем районе на спортивной площадке снимали дораму про школьников. Двух из этих самых школьников играли Рен и Яширо.

«Ты так же собралась, молча отдать ему приготовленный в ночи шоколад? » - всплыли в сознании слова Канае. Кьеко, задумчиво шла по улице. «А что я ему скажу? Знаете, я люблю Вас, поэтому мне хочется хоть что-нибудь для Вас сделать, пусть даже попытаться приготовить Ваш любимый шоколад с миндалем? Даже звучит бредово. Нет, я не могу ему такое сказать. Зачем ему мое признание? Его глаза сейчас светятся радостью, жизнью. Ему это просто не нужно».
«И что я тогда буду делать со своей любовью», - вспомнила актриса вчерашнюю обреченную, усталую мысль. «Ничего. Просто постараюсь еще что-нибудь сделать для него», - Могами, отыскав, наконец, свое настроение, подставила нос солнцу.

Найти съемочную площадку было не сложно. Зеваки стекались к ней, как пчелы на мед.
- О, Могами-сан, здравствуйте, - молодой человек в униформе подошел к ней, - Вы даже нашли время поддержать своего кохая, Вы – удивительная, - его распахнутые глаза выражали неподдельное восхищение. - Давайте, я провожу Вас за ограждение, здесь собралось много людей, для Вас это не безопасно.
- Спасибо большое, - Кьеко улыбнулась.
«И что во мне такого удивительного?.. Если подумать, то это довольно странно, что я пришла сюда». Следуя за проводником, актриса подошла к футбольному полю.
Теперь, когда обзору не мешали многочисленные зрители, Кьеко с легкостью нашла Рена и Яширо на поле. Молодые люди играли по разные стороны, и, несмотря на командную игру, всячески соперничали друг с другом. Актриса, застыв на месте, с интересом наблюдала за ними. Невольно вспомнился ее разговор с Реном в кафе LME.

- Я и мой лучший друг боремся за любовь одной девушки. Ради ее внимания я собираю футбольную команду и становлюсь капитаном. Нашим главным соперником является школьный футбольный клуб, капитан которого – мой друг. Получается, что нам предстоит выяснять свои отношения на поле, - рассказывал сценарий молодой человек.
- Хорошо, так в чем проблема? – сосредоточенно посмотрела на актера Могами.
- Ну, я никогда ни за кого не боролся. Как бы… - он осекся и поднял на нее хитрый, но немного неловкий взгляд.
- Девушки и так всегда обращали на тебя внимания… - с легкостью продолжила не оконченную мысль девушка.
- Да, - радуясь пониманию и не без самолюбования подтвердил он.
- Но в твоей жизни же есть цель, ради которой ты бы сделал все возможное? – проигнорировала досадную мысль Кьеко.
- Да, - серые глаза вдруг вспыхнули уверенностью.
- Вот представь, что любовь этой девушки имеет такую же ценность, - объяснила актриса.
- Если подумать, это не так уж сложно, наверно… - улыбка скользнула по мужским губам и тут же исчезла, - но мне это не поможет найти союзников.
- Тогда проблема не в цели, а в авторитете, - улыбнулась Могами.
- Наверно… - как будто эхом снова повторил Рен.
- Попробуй убедить меня сыграть в твоей команде, - осенило девушку.
- Семпай, Вам не кажется, что Вы ставите слишком сложные задачи? – скептический взгляд стальных глаз очерчивали сведенные брови.
- Ты еще не попробовал… И, кстати, кто я такая, чтобы вставать на твоем пути к цели? – нашлась Кьеко.
- Вы – семпай, - как будто процитировал прописную истину молодой человек.
- Это не помешало тебе доказывать мне, что ты будешь актером, еще не вступив в агентство… - сделала вид, что обиделась Могами.
- Да… - внезапно актер еще глубже погрузился в свои мысли и немного помолчал, - теперь я понял, спасибо!

«Уж не знаю, что он тогда понял, но, судя по всему, у него все отлично получается. Острые, ощутимые эмоции, прекрасная актерская игра». Кьеко сосредоточилась на игре Рена. «Не только актерская игра, техника ног тоже не плохая, он хорошо постарался, работая над ролью». Она увлеченно следила за парнем. «Кажется, ему нравится носиться с мечом. Ему идет. Не удивительно, что собралось столько девушек, - актриса оглядела зрителей, - Есть, на что посмотреть… О чем я думаю?! »
Рен эффектно обвел мяч и, увернувшись от разъяренного Яширо, почти от его ноги ударил по воротам.
- Стоп. Снято. Перерыв, - Кьеко вздрогнула от громкого выкрика режиссера.
Яширо поднял голову и встретился взглядом с Могами. Приветственно кивнув, он одернул Тсуругу и что-то ему сказал. Тот удивленно оглянулся. Быстро найдя рыжеволосую средь съемочной бригады, он махнул актрисе рукой и подбежал.
- Добрый день, Могами-сан, - парень даже не запыхался.
- Добрый, - улыбнулась она. - Думаю, Вам лучше что-нибудь накинуть на себя, чтобы не простудиться.
- Я не болею, - самоуверенно заявил актер.
- Как бы там ни было, нужно ответственнее относиться к своему здоровью, иначе это может отразиться на Вашей работе, - Кьеко удержала раздражение при себе.
- Хорошо, - кивнул молодой человек, но не двинулся с места.
Девушка тяжело вздохнула. Открыв свою сумку, она достала оттуда небольшую коробочку.
- Это Вам. Он с миндалем. Не волнуйтесь, не как в прошлом году, - немного смущенно улыбнулась Могами.
- Спасибо, семпай. Я его прямо сейчас и попробую, - его глаза радостно засветились.
- Ой, может потом? – неловко усмехнулась Кьеко.
- Я уверен, что он вкусный, - улыбка и ясные глаза Рена очаровывали.
На взгляд молодого человека ответило учащенно забившееся сердце девушки. Могами начала злиться на себя: справляться со своими эмоциями было тяжело.
- Мне пора… - она отвела глаза, темная аура внезапно окружила ее, – марш одеваться!
- Я скоро заканчиваю, так что приду посмотреть на Вашу игру, - увернулся от демонов Тсуруга, - у Вас ведь рядом съемки.
- Да, приходите, - Кьеко развернулась и уже сделала шаг в обратном направлении.
- Семпай, - окликнул он ее. Она обернулась. В этот момент его губы на секунду коснулись ее губ, - спасибо за шоколад, - игривое озорство пробежало в глазах цвета мокрого асфальта, - все ради цели, да, семпай?

Кьеко вскочила от навязчивого звона будильника. Ошарашено глядя на него, актриса поняла, что звенел он уже не в первый раз, поэтому времени на сборы осталось крайне мало.

По дороге в ванну она попыталась прийти в себя. «Что за странный сон? Помню, меня что-то сильно волновало, но как-то не так…» Подойдя к зеркалу, Могами невольно коснулась губ. Сон, не заставив себя ждать, ярким воспоминанием обрушился на голову девушке. Кьеко от нахлынувших чувств забыла, как дышать, а отражение как-то подозрительно покраснело.
- А-а-а-а! – Кьеко обхватила голову руками и села на корточки, - Как это вообще могло мне присниться?! Тсуруга-сан, простите меня, простите! – перед глазами появился семпай в желтой форме LME и улыбнулся, как мальчишка. – Хватит! Что со мной вообще творится?! – маленькие кулачки больно прошлись по собственной голове.
Как ни странно, терапия подействовала: актриса взяла себя в руки. Растащив собственные мысли по углам, она сосредоточилась на водных процедурах.
Но как бы актриса не старалась, мысленная тишина, осажденная многочисленными покушенцами, долго не продержалась. Оборона треснула под натиском врага. Выставленная на стол чашка с ароматным кофе жалостно звякнула, когда рядом с ней резко приземлилась девичья голова. Впрочем, хозяйская молчаливая попытка убиться головой об стол была однократной, поэтому вскоре чашка спокойно исполняла свой чашечный долг, поя свою любимую владелицу утренним напитком, еще даже не успевшим остыть.
«И этот урод, Шотаро, - пыталась найти для себя спасение Кьеко, - Почему он вечно все портит! Портит… Да о чем я?... Этот сон… Тсуруга Рен был такой красивый… Шотаро, Шотаро… А, да, Канае была моей начальницей…», - Могами обессилено прижалась головой к входной двери своей новой квартиры. Она уже была полностью одета и даже обута. Сумка, в которую все-таки были собраны необходимые вещи, висела на плече, а картонный пакет, забитый приготовленным шоколадом, ощутимо тянул руку. Тем не менее, ощущение приближающегося конца света не отступало. Видимо потому, что внизу уже ожидала машина семпая, с семпаем же внутри, соответственно.

Добавлено (15. 02. 2011, 11: 39)
---------------------------------------------
День Святого Валентина не был для Рена самым радостным событием года. Нервозное ожидание не давало покоя, отчего мужчина чувствовал себя идиотом. Единственное, что приносило слегка ощутимую радость – странно зацепившийся за сознание сон, не желавший таять в небытие, как все его предыдущие собратья. Его легкая романтика казалась чужой, но всепоглощающей и непреодолимой. Видения, то и дело поднимающиеся перед глазами были похожи на порыв прохладного ветра, струящегося по лицу.
Тсуруга, посмотрев на свои руки на руле, опустил голову…
… и запустил руку в волосы, взъерошив их.
Яширо сочувствующе посмотрел на друга.
- Юки, знаешь я… - сквозь стекло автобуса, служившего, своего рода, гримерной, виднелась зеленая трава футбольного поля.
- Ты перестал бегать и понял, что влюблен? – Яширо закатил глаза.
- Нет… я… не спрашивай меня, ладно? – Рен, стоявший в проходе, плюхнулся на сидение и, развернувшись, прислонился головой к спинке. На лице расползлась улыбка.
- Как будто это я начал, - Яширо протер футболкой очки и вернул их на место.
- Чему ты улыбаешься, Рен? – голос был тот же, но реальность другая.
Видение рассеялось, вновь явив автомобиль и менеджера на соседнем кресле.
«Странно все это», - мелькнуло в голове актера.
- Ты сам улыбаешься все утро, я тоже имею право на приятные мысли, - повернулся к соседу Тсуруга.
- Ну, мне снился забавный сон, вот и все, - Юки снял очки, протер их и вернул на место.
Глаза Рена подозрительно вцепились в Яширо. Однако, оставив все совпадения любительнице сказок и фантазий Могами-сан, он только хмыкнул и отвернулся.
- Что-то с тобой сегодня определенно не так. Гадаешь о вкусе шоколада Кьеко-чан? – шутка оригинальностью не страдала.
- Это Вам. Он с миндалем. Не волнуйтесь, не как в прошлом году, - мягкая, притягательная, трепетная улыбка коснулась отчаянно карих глаз.
- Мин-даль…
- Это ставка? – хихикнул Яширо.
От продолжения бессмысленного разговора мужчин спасла вышедшая из дома Кьеко. Похожая на взъерошенного воробья, актриса растерянно озиралась по сторонам, в упор не замечая припаркованную «под носом» машину семпая.
Выйдя из автомобиля, Рен подошел к девушке. Чуть не подпрыгнув от неожиданности, она уперла в него изучающий взгляд, затем, опомнившись, все-таки поздоровалась.
- Доброе утро, Тсуруга-сан, - вежливо поклонилась она, отчего сумка соскользнула с плеча в сложенные спереди руки и столкнулась с шуршащим пакетом.
Недоуменно посмотрев на актрису, Рен ответил на приветствие и, забрав все из ее рук, проводил к машине. Вернувшись на водительское место, он бросил взгляд через зеркало заднего вида, на него смотрели два испуганных светло-карих глаза.
«Так, и что я сделал? Как-то это пугает с утра пораньше».
Порш мягко двинулся с места.
- Могами-сан, как спалось? – дернул же кто-то за язык Яширо.
- Нор-нормально, - заикаясь, выдавила из себя актриса.
- А мне сегодня снилось, что я был актером, - торжественно заявил Юки, найдя, как ему показалось, нужного слушателя.
Ошарашенная актриса открыла рот, но потом, поймав взгляд Рена, закрыла и снова залилась краской.
Гнетущую тишину нарушило включенное Тсуругой радио. То, что оно вообще имеется у актера в машине, попутчики подозревали, но слышали впервые.