Шиворот на выворот.

- Опять ты.

- Я же говорил тебе больше здесь не ходить.

- Женщина, а вот вы, зачем вы взяли телефон?

- Нука, положите его на место.

- Что? Звоните в полицию?

- Зачем, они же приедут и вас заберут.

- Что? А, меня заберут.

- Женщина не льстите себе.

- И что вы все привязались к интеллигентному человеку.

- Ну праздник. Ну выпил. Ну с кем не бывает.

- А? Что, с вами не бывает?

- Судя по вашему виду уже было.

- Я не хамлю! А констатирую факт.

- Вот люди. Стоишь себе, мирно орешь на прохожих, а они ещё не довольны.

- Собачка ну скажите же, я что - не прав? Ну праздник же на носу.

- А, это оливье на носу!

- Ну и что?

- Как? А вы не собачка? А я думал, что мы уже оба на четвереньках.

- Что? Так и есть?

- Ну Слава богу нашёл товарища по несчастью.

На улице холодало. Был небольшой мороз и с неба летел в танце мирно падающий легкий снежок. Кружился кругами, выбирая куда бы ему упасть. Такие же чувства испытывал мой новый собеседник, в смысле не чувства падающего снега, а мои чувства радости приближающегося праздника.

- Вот скажи, Фёдор?

- А! Ты не Фёдор. Ну хорошо Федь. Ну да ладно. Не важно. Ну вот тебе хорошо стало жить?

- Нет. - Ответил он. - А тебе?

- И мне нет. Ну а в целом? Федь, скажи лучше же все стали жить? - Спросил я.

- В целом? В целом наверное да. - Ответил мой собеседник.

И вот мы уже сидели у него дома за столом в беседке городского парка. Праздник наш продолжался. Мы мирно дебоширили, орали песни, и пытались разобраться во всех премудростях жизни. Чувствовали себя философами, темы шли одна за другой, пока все не закончились. Пришлось доставать из его заначки нашу последнюю тему.

В общем мы дофилософствовались до того, что начали темы про чёрную магию, про экстрасенсов, про чудеса на поле передач. Не, я конечно не верю во все эти бредни, - ну что я совсем? Конечно я был горячий, но не на столько. А мой собеседник не с того ни с сего произнёс фразу:

- А давай загадаем желание?

Я смотрел на него и отодвигал философию подальше, потому что чувствую, как у него понеслись не здоровые темы. Я, не придавая значения положил ему руку, как мне тогда казалось, на его плече и ответил:

- А давай Федь! Какое?

- Пусть все в этом мире будет наоборот! - Говорит он. - Пусть бедные станут богатыми, злые станут добрыми, немощные - мощными... - И его слова прервались громким хрюканьем свиньи. Я посмотрел - он заснул. Хорошо - подумал я, и тоже захрюкал.

Продравши глаза утром, понял что проспал прошлый год и попал в будущий, минуя настоящий.

- Что вчера было? Я кажется разговаривал с собакой, или нет? - Радовало то, что я был в своей прихожей. Передо мной стоял включённый телевизор с новостями и перепуганный диктор морщился от моего перегара. Он говорил не понятный бред про какой то переворот, я его плохо разбирал после философской ночи. Было мне не до него.

Надо освежиться подумал я, глядя на себя в зеркало. Оделся быстро так-как и не раздевался. Ботинки и куртка были на мне. Это очень облегчало жизнь. Выползая в подъезд на меня кинулась с испугом соседская собака, за которой гнался разъярённый кот с огромными глазищами. Я чудом отпрыгнул в сторону, и эти два существа уже громили мою квартиру.

Соседка пенсионерка встретилась на выходе из подъезда и спрашивает:

- Это не ты мой муж?

Я перепуганно ответил:

- Нет Бабушка! Не дай бог.

- А как же похож на моего мужа, покойного. Такой же убогий! - Произнесла она, поправляя очки.

- Что ты, что ты? - открещивался я, стороной уходя прочь от неё.

На встречу мне попался известный чиновник, которого я не раз видел по телевизору. Ну уж очень морда знакомая. Нет, не та собачья, а та - что по телевизору все время завтраками кормит и говорит с народом на не понятном языке. Жил он в нашем районе. Меня поразил его ужасный вид: бутылки в авоське, в грязных лохмотьях, не умытый. Самый настоящий философ с мудрым выражением лица, как будто он что-то знает, чего не знаем мы. Думаю: «Что он тут забыл на улице? » И конечно ко мне подходит.

- Копеечки не найдётся? - произнёс он хриплым голосом глядя на мой помятый вид.

Я опешил. Стою думаю что ответить, денег мне не жалко. Может дать сто или двести, а может триста. Стоял думал минут пять. Наконец пришёл к мысли:

- Ничего тебе не буду давать морда проклятая.

- Всю страну разворовали, волки ненасытные.

Стою и понимаю, что сказал все это вслух, но самое главное, что у меня все равно не было ни копейки.

Он поморщился, жалко мне его стало и спрашиваю:

- Ты как до такой жизни докатится?

Отвечает:

- Идиот тут один живет в этом доме, оказывается он желание загадал, чтобы все было наоборот. Теперь все олигархи и чиновники бедными стали и живут на зарплату, которую я третий месяц с завода потихоньку тырю. То гвоздик, то проволочку, а что покрупнее я уже боюсь. Вдруг посадят. Если бы знал, что это за идиот такой в этом доме живет, я бы его так отметелил бутылкой, что Бабушка приняла бы за своего мужа.

«Где-то я уже это слышал с утра. » - подумал я. Стоял и кивал головой в знак согласия о возмутительной несправедливости всего происходящего. «Как, в самом деле, депутаты могут так жить на одну зарплату. » - с иронией думал я. Потихоньку уже хотел уйти от темы. Чувствовал себя виноватым, и чтобы как-то сгладить свою вину, я дал деру так, как не бегал от петуха в детстве, который гонялся за мной по двору пытаясь поймать моего червячка. Очень я любил - рыбалку.

Тяжело дыша забежал в парк, где гуляли молодые папочки с колясками. Мамочек почти не было. Стояла только одна растерянная возле качелей мамаша, не понимая что делать и как остановить оголтелого ребёнка, бегающего по всей площадке, сшибая все и всех на своём пути. Малютке было килограмм восемьдесят. Это чадо было на столько гиперактивным и жизнерадостным, как будто он всю жизнь сидел в инвалидном кресле не разу не вставая на ноги, а сейчас отрывался, как перед последним днём своей жизни. Бедная мамочка стояла с неоднозначными эмоциями радости и непонимания, как такое могло произойти.

Одни папочки стояли с колясками, качая малышей убаюкивая своим грубым пением. Другие отцы радостно играли и бегали с детьми, а дети принимали их за своих сверстников.

Что-то это напоминало, но с точностью на оборот.

Но все бы ничего, когда я случайно подслушал разговор двух папочек о том, что им не будут платить за второго ребёнка и придётся рожать детей не за деньги, а просто так. Они так раздосадовано об этом говорили, а мне было не понятно - как им вообще, двум мужикам, можно было рожать детей, да ещё и за деньги получать.

- Вот странности!

- Что тут происходит?

Меня все это смущало и возмущало до глубины души. Я думал с ужасом, какую глупость я натворил. Казалось мир сошёл с ума.

Правда мое смущение продолжалось не долго, потому-что я увидел толпу из собравшихся женщин около проходной давно заброшенного завода. Этот завод не работал ещё с распада союза. Его давно уже разобрали местные философы в счёт своей зарплаты. Но сейчас он выглядел превосходно. Женщины стояли, что-то бурно обсуждали, менялись мнениями. Оказалось, что раньше это был завод для производства железобетонных изделий, но позже я узнал, что теперь этот завод был перепрофилирован и сейчас в нем изготавливали резиновые изделия, которые с легкостью трансформировались по необходимости во что угодно.

Женщины суетились в толпе и некоторых я подслушал разговор. Они рассуждали так:

- Пусть завод сомнительный, зато сколько людей работает, все при деле;

- Его одел, и сразу все красавчики;

- А мы всегда славились противогазами, пусть резиновый - зато наш.

- Да, да, да! - кричала в истерике ода дама, - а лодки то, лодки какие удобные. Вних даже спать можно как на матрасе, я сама лично проверяла.

«Какой ужас! » - Думал я про себя. Все это слышать было не выносимо. Потом ко мне выбежал мальчик, который явно был развит не погодам. Это был очень умный мальчик. Я это понял по его фразе:

- Дяденька, дяденька, а как вы считаете: может ли математика описывать объекты в реальности, ведь она порождение человеческого разума? Может ли вообще человек мыслью постичь нашу вселенную?

- А? Как вы думаете? - Мальчик не унимался, явно был увлечён своими мыслями, потому-что на ногах у него были надеты домашние тапочки.

Я опять стоял в растерянности. Не знал что ему ответить. Даже больше - я вообще не понял, что он спрашивает. Что это за мальчик такой, у которого в голове были черти какие мысли. Он мне казался сумасшедшим. Не должен ребёнок в таком возрасте думать о таких вещах. А где же игрушки, где девочки, где крики, слёзы и драки? Где его детство?

- Дядя, Дядя, - продолжал он, - а что вы скажете о партиях... - Он задумался и замолчал. Я думаю: «Ну все, завербовали парня, он уже политикой занимается, совсем беда. » - снова раздался голос юного дарования. - гроссмейстера Каспарова?

Что я мог ему ответить? Ведь ровным счетом ничего не понимал в шахматах, как и в политике.

- Это что, ты все из тестов ЭГЕ узнал? Спросил я.

- Нет дядя. У нас давно уже нет тестов. Мы все занимаемся самообразованием. После того, как чиновники стали бедными, государство нам стало выделять средства за то, чтобы мы саморазвивались: читали книги, путешествовали по миру, ставили опыты, вели себя культурно и достойно. Учителям мы помогаем материально, а они нам дают знания.

- Ну и как? Спросил я - Получается?

- Нет дядь. Я совсем ничего не знаю. Одноклассник наш Колька уже давно себе дом построил и машину купил. Вон какой умный. А я так, пока на жизнь зарабатываю.

Парнишка поверг меня в шок.

- Дядь? А ты богатый? - снова спросил меня мальчик.

- Нет. - ответил я. - У меня вообще не гроша в Кормане.

- Фу ты. Какой глупый. Что я с тобой разговариваю. Странный ты.

Это говорил мне одиннадцатилетний юноша, которого я знал всего несколько минут. Ему мне нечего было ответить. Я считал его не нормальным, а он в свою очередь считал меня глупым. Мы по разному смотрели друг на друга.

- Наверное я сошёл с ума. - и решил пойти провериться в нашу районную поликлинику. С ней у меня были особые отношения. Меня год назад гоняли с переломом ноги с одного этажа на другой, со словами: «Больной, у вас в ноге металлический предмет, надо удалять ногу. » Но перед этим купите в аптеке лекарства на сумму десять тысяч, и болезнь может пройдёт сама. » И не кто не додумался тогда снять с меня штаны и проверить карманы, прежде чем делать рентген.

Когда же я попал в клинику, мне под руку попался терминал при входе, с кем я и подрался за очередь. Эта зараза все время мне выдавала чек из магазина, а мне просто надо было попасть к врачу.

- Зачем вы ломаете аппарат? - Спросила молодая девушка, сидящая в регистратуре. - Оставьте его в покое.

- Мне нужно срочно попасть к врачу! - Сказал я легко и не принуждённо выпучив глаза, и опуская аппарат на место.

- Какой психиатор? Вам же в больницу срочно надо. - продолжала она. - Вы же не нормальный.

- Дело плохо! - Подумал я, - она только что поставила мне диагноз. Вот это чудеса медицины. Не успел зайти, а о тебе уже видят на сквозь.

- В поликлинике сейчас нет врача, но вы можете пройти его дистанционно, - пояснила мне девушка. - Всех врачей можно пройти онлайн.

- Вот это я понимаю медицина. Хорошо что мне не к проктологу. - мысленно радовался я.

Из поликлиники я выскочил как ядро из выстрелившей пушки. Бежал так быстро, что не заметил как сбил того философа, с которым мы праздновали нашу встречу. Он с воющим криком ухватил меня за руку:

- Ты чего? Куда бежишь? Ненормальный!

Мне стало страшно. Я его не узнал, ведь он стоял чистый, гладко выбритый, прилично одетый, а точнее сказать - как человек.

- Ты чего натворил? Что тут вообще происходит? Как вернуть все на свои места? - в истерике кричал я на него, пока он меня не прервал.

- Не кричи. Дружище. Я хотел сказать тебе спасибо, за твоё желание. Ты не поверишь, но я стал богатым. Я теперь меньше философствую и больше занимаюсь делом. У меня теперь своя фирма, которая стремительно развивается. Ты посмотри вокруг, - продолжал он, - все не так плохо.

- Чиновники стали работать за зарплату, школьникам стали платить за знания, медицина стала доступной в любой точке земли, не стало роста цен и инфляции, потому что все стало народным, безработицы теперь нет, потому-то каждый нашёл для себя занятие по душе, а не по неволе. Посмотри, ведь не стало преступников, олигархи не стали влиятельнымипотому-что разорились, не стало проституции, потому-что любовь стала без денег.

Я перебирал его слова мысленно в голове. Плохо понимал о чем он говорит. Все что мне было не понятно и не приятно, по иронии судьбы мне определённо нравилось. Наши отцы и деды всю жизнь бились головой за хорошую жизнь, а теперь пришло время в котором было, все идеально. Мир шиворот на выворот казался странным, но все же был совершенным. Вроде как теперь и стремиться не к чему, не за что бороться, не нужно никому ничего доказывать и кого-то в чем-то переубеждать. Такой мир мне казался скучным. Я не был привыкшим к хорошей жизни.

Мы молча стояли некоторое время. По моему виду он понял, что я думаю.

- Ну хорошо, - произнёс бывший философ, - жалко мне тебя.

Он достал из-за пазухи маленький философский бутылёк:

- На вот, тебе зелье волшебное. И через живот, оно снова попадёт к тебе в душу. Выпей его и все опять станет на свои места, как и было раньше.