«Я попробовала, мне не понравилось».

Утро понедельника. Что может быть хуже? Только утро понедельника после нелегкого разговора и откровений, о которых предпочтительнее бы не знать совсем. Билл, полежав еще минуты две с закрытыми глазами и ощутив, что сон вновь увлекает его в глубину забвения, скидывает с себя одеяло, встает и плетется в туалет. Он, толком не проснувшийся, идет практически на ощупь и сталкивается в коридоре с отцом. Пробормотав нерадостное «доброе утро», Билл скрывается в удачно освободившемся туалете. И почему в этом месте всегда тянет на «подумать»? Некстати всплывает воспоминание вчерашнего, а точнее уже сегодняшнего разговора с Томом, и у Билла возникает стойкое желание вернуться обратно в кровать, накрыться равнодушно спихнутым на пол одеялом и проспать еще минимум часа четыре. Чтобы заполучить возможность лучше контролировать свои мысли.

Но сейчас, с недосыпу, те не желают поддаваться контролю, и Билл, как фильм, просматривает у себя в голове совсем свежие воспоминания. Чистя зубы и разглядывая себя в зеркале, Биллу никак не может понять, почему он привлек Тома. Да почему он вообще мог привлекать Тома в сексуальном плане?! Это ни в какие рамки не укладывается, не входит в мягкий поток прочих мыслей и колет где-то в районе затылка.

- Если пойдешь в душ, вот полотенце новое.

- Ма-ам, - недовольно тянет Билл с щеткой во рту, глянув на родительницу в отражении зеркала.

- Ухожу, не ворчи, - женщина выходит из ванной, унося с собой корзину с бельем.

Биллу вдруг становится легче. Будто мама знает, когда именно нужно отвлечь, чтобы с головой не уйти в размышления. Биллу их и ночью хватило. Особенно когда шел домой от Тома. Он хотел задать другу еще много вопросов, но последний ответ… не то чтобы разочаровал Билла. Нерешительный ответ Тома откровенно Биллу не понравился. Ему хотелось, именно в тот момент, Тома ударить. Не за поцелуй в парке, не за выверт на вечеринке, а за то, что он практически прямо заявляет, что, в общем-то, не желает от ненормальных чувств избавляться. Билл потому и ушел: желание выколотить из друга дурь росло в геометрической прогрессии. А увеличивать неожиданно образовавшуюся между ними пропасть непонимания абсолютно не хотелось. И испортив двумя затяжками вторую сигарету и выкинув ее, Билл сказал рваное «спконой ночи» и был таков.

- А завтракать?

Билл замер у лестницы с сумкой в руках.

- Не хочу, в школе поем. Папа уже ушел?

- Ушел. Ты хотя бы сок выпей.

- Мам, я правда не хочу есть, - капризно отвечает Билл, но вопреки словам заворачивает на кухню. Аромат жареного бекона мгновенно способствует перемене решения.

- Во сколько сегодня вернешься? – спрашивает мама.

Занятый пережевыванием своего завтрака Билл делает жест рукой, который, по его мнению, должен донести до матери информацию «как обычно». Удивительно, но она понимает. А потом смотрит на часы, отбирает у сына тарелку и гонит его в школу. Билл в который раз подмечает, насколько непредсказуемы и пока непонятны для него женщины.

***

Привет. Привет, Билл. И тебе, Лиз. Привет. Привет, Сэм. Привет. Привет. Привет…

Билл был бы не против, если бы все в раз замолчали, а лучше вообще не заметили его присутствия. Он машинально отвечает одноклассникам, пробираясь к неофициально закрепленному за ним месту, и с облегчением садится. Теперь он на своей территории. Билл бросает короткий взгляд на что-то пишущего за соседней партой Тома, впервые испытывая странное ощущение неловкости от присутствия друга в непосредственной близости. По внутренним датчикам он не может состыковать это чувство с Томом, но оно есть.

- Ты меня игнорируешь? – спустя несколько минут спрашивает Билл, развернувшись к Тому.

- Я думал, ты сам не захочешь со мной разговаривать, - с мнимой незаинтересованностью в вопросе отвечает Том и закрывает тетрадь.

- А ты не думай за меня. Я как-нибудь сам решу чего хотеть, а чего – нет, - с присущей ему колкостью произносит Билл и, отвернувшись, нервным движением зачесывает челку с лица. Мысленно он соглашается с Томом и с тем, что тот не стал дожидаться этим утром в условленном месте и дал Биллу добраться до школы в одиночестве.

Достав тетради и кое-какие учебники из сумки, Билл осознает, что совершенно не подготовился к новому учебному дню. Он даже не мог вспомнить, какие уроки стоят в расписании на понедельник. Желание вернуться в кровать вновь всколыхнулось где-то в подсознании.

- Какие уроки сегодня?

- Сейчас биология, - отвечает Том, и Билл замечает на краю его парты небольшую стопку исписанных листов формата А4.

- Черт, - парень небрежно скидывает лишнее в сумку, проклиная миссис Пэт за то, что к понедельнику ей взбрело в голову задать исследовательское эссе. – Нахр*н вообще сегодня пришел? - спрашивает он себя.

- Я тоже не готовился. Это Кэт поделилась, - Том дергает подбородком на эссе. – Можешь ты взять. Мне без разницы.

Билл неожиданно для себя усмехается. Удивительно, что Том, питающий страсть к близкому другу (в перспективе - и к другим мужчинам), настолько пользуется популярностью у женского пола.

- С чего она такая добрая? – Билл берет письменную работу и бегло просматривает текст. Чешуйчатокрылые. – Мне тема не нравится.

- Тоже не особо, - не один Билл ощущает напряжение. Том в последние пять минут мечтает испариться из класса, а лучше вовсе из поля досягаемости друга. Он чувствует за собой вину: не должен он был открываться Биллу полностью. Том думал, что будет легче, но ситуация стала еще более запутанной. Правда был один плюс: теперь Том не боялся, что Билл может случайно об этом узнать от каких-нибудь третьих, слишком наблюдательных, лиц.

- Тогда, может, поступим честно и отдадим его тому, кому нужно? Кэт!

Девушка отвлекается от разговора с Бриджит и недовольно интересуется:

- Ты знаешь, что невежливо перебивать?

- В курсе. Работу забери, - Билл показательно вскидывает над головой руку с эссе, а потом передает его впереди сидящему, чтобы по цепочке оно вернулось первоначальной обладательнице.

Кэтрин в непонимании принимает работу обратно и, подойдя к парням, обращается к Тому:

- Ты же говорил, что не сделал?

- Потом. Подумал, что все равно хотел писать о млекопитающих, - делано непринужденно отзывается Том и бегло смотрит на Билла.

- Да, мы решили сделать совместный проект о девиантном поведении млекопитающих, - улыбается Билл однокласснице, всеми силами сдерживая себя, чтобы не посмотреть Тому в глаза. Он не хочет видеть его реакции на подначку.

Вскоре становится не до гляделок, но Билла весь урок не отпускает гадкое чувство неправильности. Он тоже девиантно себя ведет. По отношению к Тому.

***

Билл разглядывал меню школьного кафетерия и мучился выбором: либо остаться голодным, либо без удовольствия просто набить желудок, чтобы не возмущался. Очередь двигалась медленно, лениво, как может двигаться только в обед понедельника. С этого дня Билл искренне справедливо ненавидит все понедельники: есть причины, которые вновь заняли всю его голову. Билл не оставлял надежды, что Том оставит идею с примыканием к обществу радуги.

- Он с оливками?

- Ну да, а что?

- Не люблю оливки. Они такие противные на вкус, - девушка скорчила рожицу. – Лучше возьму салат с курицей.

- А я люблю, - ее приятельница ставит себе на поднос миску с греческим салатом и продвигается дальше. – И ничего они не противные.

- Это кому как, - парирует брюнетка. – Я как-то попробовала, мне не понравилось. Больше желания экспериментировать нет.

До этого момента Билл слушал трескотню девушек вполуха, но последняя фраза заставила его отряхнуться от задумчивости. Он оглянулся на Тома, молчаливо изучающего меню, и снова прокрутил в памяти услышанное. Какой процент можно было поставить на то, что Тому не понравится? Билл прикинул, что процентов сорок пять. Или меньше. Но это с учетом того, если он уже с кем-то пробовал. Процент отрицательной реакции неумолимо снижался, но Билл вопреки всему решительно уцепился за пришедший на ум план действий. Однако, для начала нужно расспросить обо всем Тома.

Оставшиеся уроки у Билла практически зудело от потребности скорее приступить к воплощению придуманного в реальность. В теории он успел просчитать возможные варианты, правда, один единственный забраковав на корню, но и без него получалось вполне себе логично. Теперь оставалось только получить необходимую информацию, а после уже можно проводить запланированные действия. Была только одна загвоздка: после неосторожной колкости Билла утром Том не шел на контакт. На привычный им обоим контакт, когда говорить есть всегда о чем, а если возникает молчание, то оно не давит на горло удушьем. Сейчас же Биллу хотелось прокашляться и выдавить из себя хотя бы слово, но не получалось. Том вроде бы был рядом, а сказать что-то трудно. Билл предпочел пока не заморачиваться на этот счет, все-таки события последних дней не способствовали легким беседам. Да и окружение одноклассников не так компания, в которой следует разговаривать на подобные темы.

***

- Ты домой?

- Да, а что? – Том надевает куртку, смотря на Билла.

- Ничего. Может, тебе надо куда-то, - уклончиво отвечает тот.

Том выдыхает и одаривает друга уставшим взглядом.

- Билл, выкладывай, что хотел.

- У тебя родители сегодня дома?

- Вечером, когда с работы. Как обычно, знаешь ведь.

- Да, знаю, - Билл застегивается и закидывает ремешок сумки на плечо. – Тогда я зайду к тебе. Спросить кое о чем.

- Кое о чем, - вскидывает брови Том. – А надо? И дальше глумиться собираешься?

- Нет, - Билл делает виноватое лицо, - потом узнаешь. Пошли, - подталкивает он друга к выходу, рассудив, что разъяснения следует оставить для приватной обстановки.

***

Если на чистоту, Том не горел желанием в очередной раз обсуждать с Биллом актуальную на сегодняшний день тему. А шанс на то, что друг захочет поговорить о чем-то другом был ничтожно мал. По дороге домой они практически не разговаривают, обменявшись общими фразами, идут в молчании. И это выглядело бы нормально, если бы Билл не мчался, как умалишенный, так, что Том едва за ним успевает.

- Колу будешь? – Том раздевается, бросив портфель у платяного шкафа, в который уже вешает свою куртку Билл.

- Буду.

Том заметил еще в школе, что друга почти лихорадит: он постоянно поправляет рукава кофты, засученные до локтя; кусает губы; не задерживает взгляд на чем-то надолго. Билл определенно что-то задумал, и ему не терпится обрадовать Тома своей идеей.

- Черт, одна банка только.

- Забей. Том, слушай… - Билл крутит солонку с перцем в руках и дрыгает ногой под столом.

«Уже страшно», - невольно думает Том.

- Тебе нравятся оливки? – неожиданно спрашивает Билл, полностью обескуражив его.

- Не сказал бы, - с сомнением отвечает Том и садится напротив друга.

- Но ты ведь пробовал? Прежде, чем понять, что они тебе не нравятся?

- Билл, какие оливки? Что за хр*нота?

- Хорошо, - Билл облизывает губы и жалит пристальным взглядом. - Ты занимался сексом с кем-нибудь?

- Ты знаешь.

- Об этом не знаю. Ну, так что?

- Это имеет какое-то значение? Билл, мне хватило вчерашнего. Если ты моральный мазохист, то меня не донимай.

- Да ладно?! А ты думал, так просто сказать «Билл, я на тебя дрочу» и в кусты? Спасибо, бл*дь, мне очень приятно!

- Теперь всегда этим козырять будешь? И я не говорил этого!

- А то я не знаю, как со стояками справляться! У меня тоже есть член.

- Я в курсе, мог не напоминать! – Том резко встает из-за стола и подходит к холодильнику, чтобы достать так там и оставленную банку колы.

Билл шумно выдыхает через нос и тоже поднимается на ноги.

- Том, я же хочу помочь, - примирительным тоном произносит он и опирается задом о стол, скрестив руки на груди.

- Я как-нибудь сам, - огрызается парень и выливается содержимое жестяной банки в стакан. – Мне пришлось с тобой поделиться, но это все еще остается моей заботой.

- Ты упрямый осел! Нихрена это не твоя забота теперь, потому что я непосредственный участник всего… - Билл экспрессивно обрисовывает руками пространство, -... ситуации этой. Я только хочу узнать, был ли у тебя контакт с мужчинами.

- Не было у меня никакого контакта.

- Совсем?

- Нет, - Том отпивает сладкий шипучий напиток и протягивает стакан Биллу. Тот принимает емкость и залпом осушает остатки холодной колы.

- Неужели даже не целовался? – не веря, спрашивает удивленно он. Том отрицательно качает головой, на что Билл пораженно усмехается: - Том, ты конченый кретин! И с чего ты тогда взял, что гей? Раз не пробовал.

- И что ты предлагаешь?

- Проверить. Найти кого-нибудь и попробовать все, что хочешь, а потом уже судить, гей ты или нет.

- Билл, ты в своем уме? Как это «найти»? И вообще, как это мне поможет?

- Тогда отформатируй мозг и перестань предаваться гейским фантазиям, раз тебе даже мысль неприятна.

Последние слова Билл произносит будучи уверенным, что идет в верном направлении. По выражению лица Тома сложно было бы сказать, что факт поиска абы кого для такой проверки ему по душе.

- Если ты так рвешься мне помогать, помоги и в этом, - язвительно замечает Том, стирая торжествующее превосходство из взгляда друга. – Ты ведь непосредственный участник.

- Ты сейчас шутишь, - утвердительно, жестко говорит Билл.

- А почему нет? Ты же поцеловал меня на вечеринке.

- Я тебя не целовал! Это были условия игры… и ты меня заставил! – взрывается Билл и подлетает к Тому, толкая его в грудь.

- Как это? Ты стоял с дулом у виска? Билл, ты мог просто уйти. Согласись, что выбор у тебя был, но ты меня все-таки поцеловал.

- Я не понял, кто тут кого лечит? Я пытаюсь вытащить тебя из этого дерьма, а ты меня в него тащишь. Не выйдет, Том.

- Я только констатирую факты и говорю о том, что видел своими глазами. А твоего сопротивления я не заметил, - Том смотрит на Билла в упор, с играющей на губах легкой улыбкой, кроя той же картой, с неким удовольствием наблюдая, как Билл закипает.

- Это была только дебильная игра, - зло выплевывает тот. – Не ровняй всех на себя.

- Ты так отрицаешь, - ехидно ухмыляется Том. – Это наводит на определенные мысли…

Билл не дает ему закончить, сжав волосы на затылке, впечатывается губами в губы Тома. Он не закрывает глаза, глядя в ошалелые глаза Тома, прикусывает зубами мягкую кожу. И это вовсе не похоже на поцелуй, Билл только решил осадить друга. Но взгляд Тома мгновенно меняется с растерянного на решительный, с каким он говорил до этого. Он прижимает Билла ближе, одну руку зеркально кладя на шею под волосы. Билл дергается и пытается отстраниться, но Том не позволяет. Властно надавливая ладонью на затылок, он понуждает Билла столкнуться с ним носом. И теперь можно с уверенностью заявить, что Том применяет силу. Он мягко обхватывает нижнюю губу Билла, верхнюю. А Билл не знает, что делать. Тело оцепенело, и сердечный ритм слышится в ушах. Том невесомо проводит языком по приоткрытым губам и напористо проникает внутрь. Билл зажмуривается и отвечает ему, сталкиваясь с его языком своим. Он не дает Тому вести, отвечает практически грубо, стискивая в пальцах короткие волосы на затылке. Пытается что-то доказать. Свое превосходство? Сомнительно. И Билл старается не думать о том, что говорил Том. Билл мог оттолкнуть, мог двинуть ему коленом по яйцам, но вместо этого он Тома целует. Глубоко, мокро, с языком.

Том прерывается с влажным звуком. Билл открывает глаза, только сейчас поняв, что красные вспышки - это не иллюминация на кухне. Том смотрит на него так… Билл впервые не может дать определение его взгляду. Том никогда не одаривал его подобным.

- Понравилось? – ядовито интересуется Билл, сбрасывая с себя руки друга, и вытирает влажные от слюны губы.

- А тебе?

Руки чешутся ударить, но Билл не позволяет себе этого. Емко посылает Тома, грубо отталкивает его со своего пути и выходит из кухни, после покинув и дом друга. Позже Билл думает, что лучше бы он пустил в ход кулаки. Им с Томом нужно было выплеснуть все чувства, какие скопились за эти дни: кардинально полярные, в чем-то непонятные, совершенно точно не испытываемые ранее. И еще у Билла в ушах весь оставшийся и следующий день противным навязчивым гудением стоял вопрос Тома, на который он боялся ответить даже себе: «Не знаю».