Шаг назад 2 страница

Он хотел было позвать Джинни, но Гермиона отказалась — Джинни и сама была на седьмом месяце, куда ей так нервничать сейчас. Поэтому Гарри решил поговорить с родителями Гермионы, но сначала взглянуть в глаза Снейпу. И сказать ему все, что думает.

Перед тем, как аппарировать из Мунго, Гарри зашел в палату Кайла. «Антиавада» помогла лишь частично — парень впал в кому. Но колдомедики и тут были настроены оптимистично и обещали, что Кайл рано или поздно придет в себя. Рано или поздно… Гарри стало от их слов немного легче, хотя желание размазать Снейпа по стенке от этого не исчезло.

Гарри и сам не знал, что он ожидал от разговора со Снейпом. Запоздалого раскаянья? Ядовитого фырканья? Снейп явно обрадовался, что с Гермионой и ребенком все в порядке, и начал нести какую-то чушь, отказываясь от всех своих предыдущих показаний, просил проверить его слова под веритасиумом и, самое для него важное, связаться с какой-то Лерой, живущей в Швейцарии. Все это выглядело настолько жалко и нелепо, что Гарри едва не затошнило от вида трясущегося Снейпа. Мерзкий, жалкий трус. Сопливус, которого не изменили ни годы, ни смерть Лили Эванс. Мразь, до которой неприятно дотронуться.

Гарри поручил провести в доме Снейпа очередной обыск - вдруг они не заметили месяц назад что-то важное? И надо же найти объяснение, откуда взялась мертвая девушка. Ну не новые показания же Снейпа за правду принимать? Сыворотку от веритасиума Сопливус уже наверняка принял, так что выбивать правду из него можно только методами Хмури. Легилименция ведь тоже не поможет, учитывая уровень Снейпа. Гадко, но что поделаешь.

Обыск оказался не таким уж и бесполезным, как опасался Гарри - авроры нашли припрятанную под шкафом волшебную палочку, которая когда-то принадлежала Полли Кеттл, первой любви Кайла. Палочкой пользовались редко, исключительно для непростительных заклинаний. И последним заклинанием было Империо - это объясняло, почему девушка оказалась в доме Снейпа. А вот анализ последних заклинаний, выпущенных палочкой Гермионы, заставил Гарри дать Марку и Оливеру полную свободу в методах допросов - главное, чтобы Снейп дожил до суда и до исполнения приговора. Десять Круцио. Подряд. Немудрено, что Гермиона не помнила, как убили ту девушку… И две Авады - в Кайла и Полли. Уже достаточно для того, чтобы получить пожизненное заключение в Азкабане. Но раз уж Сопливус говорил, что жить ему осталось недолго, поцелуй дементора был бы более справедливым решением. А в каком состоянии Сопливус будет - неважно. Главное, чтобы не сдох прежде времени. А если удасться выколотить из него еще какую-то информацию - прекрасно. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Лучше сосредоточиться на том, что Гермиона потихоньку приходит в себя, что родители ей помогают и стараются отвлечь, как могут. Гарри не смог сказать им правду, солгал, что Снейп очень болен и уже вряд ли сможет покинуть палату, а посещения его запрещены. Он боялся, что Гермиона возмутится и обидится, но она даже обрадовалась - лучше считать, что Снейп умер тогда, первого сентября. А все остальное было лишь дурным сном. Она решила, что отказываться от ребенка несправедливо, и приняла один из старых советов Гарри - записала Стива на свою фамилию. Только ее ребенок. Ее и того Северуса Снейпа, который был лишь плодом ее воображения.

Глава 4. 31 октября 2006 года

Гарри старался не присутствовать на допросах Снейпа — боялся, что не сдержится и убьет его до суда. Тем более, что Сопливус теперь упорно отказывался от всего того, в чем сознался прежде. Как отказывался и от других убийств, что были совершены той же ивовой палочкой с сердцевиной из пера грифона.

Допрашивали Снейпа Марк и Оливер. Гарри демонстративно не обращал внимания на то, как проводились эти допросы - чтобы не делать замечаний о методах. Как начальнику авроров, ему следовало их осуждать, но как человеку - хотелось услышать, как Сопливус задохнется от крика после очередного Круцио. Или как будет судорожно хватать воздух после удара под дых. Или…

Октябрь шел к концу, но следствие не сдвинулось ни на йоту. Марк и Оливер были полны решимости выколотить из Снейпа признание, пусть даже на это уйдут месяцы, но Гарри понимал — месяцев у них нет. Вряд ли Сопливус брякнул просто так, что проживет не больше двух месяцев. Два месяца истекали в начале ноября. А Сопливус должен сдохнуть от поцелуя дементора, а не уйти своей смертью.

Двадцать девятого октября Гарри не выдержал и спустился в комнату для допросов. Марк и Оливер сидели за столом на деревянных стульях, Снейп стоял. Руки его были в обычных маггловских наручниках, пальцы сцеплены в замок на затылке, взгляд отсутствующий, патлы еще более неопрятные и сальные, чем когда-либо в Хогвартсе. Сопливуса заметно шатало, выглядел он заметно постаревшим, губы были искусаны в кровь. Но на вопросы отвечал по-прежнему - отказываясь от всего, а при виде Гарри снова стал твердить, что не тронул Гермиону и пальцем. И просить, чтобы Гарри связался с Лерой, специалистом по легилименции и темным силам.

Оливер медленно встал из-за стола, неспешно подошел к Снейпу и залепил ему крепкую затрещину, от которой тот не устоял на ногах и неуклюже рухнул на пол. По тому, как неважно было у Сопливуса с координацией, Гарри сделал вывод - на Круцио его подчиненные не скупятся. Надо бы намекнуть им помягче, чтобы были поосторожнее и не перестарались. На то, чтобы не калечить Сопливусу лицо, ребятам ума хватило, но желательно бы еще, чтобы тот дождался суда не только относительно целым, но и относительно живым.

Оливер ударил Снейпа ногой под ребра и негоромко произнес:
— Запомни, недоупившийся. Ты. Тут. Только. Отвечаешь. На. Вопросы. Наши вопросы. Тявкать на другую тему тебе никто не позволял. И не позволит. Усвоил?

- Поттер, свяжитесь с Лерой, - выдохнул Снейп вместо ответа и, отдышавшись после второго удара Оливера, добавил: - Жизнь Гермионы зависит от…

Третий удар заставил его надолго замолчать и скорчиться на полу.

Гарри подошел ближе и едва подавил неприятное желание — наступить на эти грязные пальцы, судорожно скребущие по каменному полу. Наступить так, чтобы услышать хруст костей. И жалобный скулеж Сопливуса. Чтобы тот раз и навсегда забыл имя Грейнджер. Гермионы для него больше не существует. Ни ее самой, ни ее сына.

- Сопливус, неужели тебе не надоела эта нелепая ситуация? Мы уже месяц как знаем, что ты убил тридцать девять людей - ты и сам в этом сознался. Мы знаем, что ты убил еще тринадцать - по следу от твоей запасной палочки, что ты отобрал у мисс Кеттл. Какой смысл отпираться? Все еще надеешься избежать суда, Сопливус?

Снейп вздрогнул, словно его огрели плетью. Он сел на полу, выпрямил спину и усмехнулся:
— Вы правы, Поттер. Мне это все надоело. Давайте вашу бумажку, мой автогаф на которой вам так необходим для получения очередной награды от Кингсли и Визингамота. И покончим с этим.

Гарри опешил. Неужели Снейп наконец сдался именно потому, что Гарри произнес вслух старое прозвище, придуманное Мародерами? Жаль, что не сообразил использовать его раньше. Очень жаль. Сколько бы времени сэкономили.

Снейп с трудом поднялся на ноги и нетвердой походкой дошел до стола. Пара росчерков пера и признание в пятидесяти двух убийствах подписано. Этого с лихвой хватит на смертный приговор.

- Отец бы вами гордился, Поттер. А Сириус - тем более.

Сириуса ему упоминать уж точно не следовало — если бы Гарри вовремя понял, о чем его предупреждает в снах крестный, Гермиону бы никто не тронул. И Кайл был бы не в коме. И та несчастная хаффлпаффка была бы жива.

Гарри среагировал быстрее, чем успел подумать. Удар кулаком пришелся на скулу, которую когда-то Снейпу разбил Кайл. Хотя теперь уже сложно сказать, кто кому что разбил - с Сопливуса сталось бы оступиться нарочно, чтобы небольшая безобидная ранка выглядела жуткими побоями.

- Вполне в духе гриффиндорской четверки, - прошипел Сопливус, на этот раз даже не пытаясь подняться с пола.

Гарри едва сдержался, чтобы не ударить еще раз. Довольно. Слизеринская мразь повержена и не стоит об нее пачкаться. Впрочем, и марать имя одного из хогвартских факультетов об Сопливуса не стоит. Куда как правильнее просто уйти. И поспешить с докладом к Кингсли, чтобы суд был как можно быстрее.

Заседание Визингамота состоялось на следующий день — даже без присутствия Снейпа. Поцелуй дементора. Решение суда окончательное и обжалованию не подлежит.

Судьи смотрели на Гарри с сочувствием, кто-то с уважением. Ведь чуть меньше года назад он в этом же зале с пеной у рта доказывал, что Снейп - герой войны, и убеждал вернуть Снейпу волшебную палочку. Как же он тогда ошибался… Хотя ему так много людей говорили, что Сопливус - предатель и мерзавец. А он не верил. Идиот.

Казнь назначили на утро тридцать первого. Тридцать первое октября. День, когда Волдеморт убил родителей Гарри. Убил потому, что Снейп донес Волдеморту о пророчестве Трелони. А теперь самого Снейпа уничтожат за все те убийства, до которых докопался аврорат. Хоть какая-то, но справедливость.

Утро последнего дня октября было туманное и сырое, то и дело сыпал дождь. Гарри эта погода казалась идеально подходящей для дня возмездия — как слезы по его родителям и по всем людям, которых Сопливус убил собственноручно. Если бы еще не надо было присутствовать на казни… Но начальник аврората обязан засвидетельствовать, что все прошло как должно. Поэтому выбора нет.

Снейпу позволили привести себя в порядок перед встречей с дементором. Как сострил Марк, перед «любовным свиданием». Именно так и должно быть. Только такого свидания Сопливус и достоин. В наручниках и с дементором. А не с Гермионой. И не с Кеттл, над которой он наверняка издевался много лет подряд.

Гарри зачитал приговор, Сопливус слушал его, прикрыв глаза и едва не зевая. Хотя вряд ли от скуки — скорее это Оливер и Марк напоследок решили лишний раз напомнить о том, что Сопливусу лучше бы поскорее сдохнуть и не коптить воздух в аврорате.

- Северус Тобиас Снейп, вам дается последнее слово, - Гарри выдавил из себя стандартную формулировку, не выдержал и усмехнулся: - хотя вряд ли кому-то здесь будет интересно вас слушать.

Дементор, которому выпало выпить приговоренного, приблизился к Снейпу.

- Вам придется, Поттер, - голос Сопливуса звучал тихо и глухо, но очень уверенно. - Если вы не собираетесь нарушить закон.

Гарри настороженно нахмурился, а Снейп продолжил:
— Вы дали мне последнее слово, но пропустили предыдущий пункт. Я имею так же право на исполнение моей последней воли.

Гарри мысленно застонал. И как он мог допустить такой ляп? Произнеси он все как положено, и Снейп мог попросить лишь что-то незначительное, вроде хорошего последнего обеда, дорогой сигары или чего-нибудь в этом духе. А теперь он имеет право оставить начальнику аврората, то есть ему, Гарри, какое-нибудь поручение, которое следовало исполнить в течение недели после казни. Или кому-то из родственников. Ничего противозаконного или непристойного, конечно же, но…

- Вы свяжетесь с мадам Лерой, Поттер. И уговорите ее осмотреть Гермиону. Компетенция мадам Лерой как знатока легилеменции и темных сил всем известна. Равно как и ее безупречная репутация. Мадам Лерой не причинит моей жене ни малейшего вреда, напротив, - Снейп недобро усмехнулся: - клянусь тем, что осталось от моей чести. Но если вам так будет спокойнее, наведите сначала справки о мадам Лерой у специалистов из Мунго. Или у Минервы. Но помните, что согласно закону вы обязаны переговорить с мадам Лерой в ближайшие семь дней. Вы все поняли, Поттер?

Гарри лихорадочно прикидывал, какой подвох кроется в словах Сопливуса. Но ведь если Макгонагалл или колдомедики из Мунго скажут, что Лерой опасна, будут все основания обвинить последнюю волю Сопливуса недействительной. Значит, придется согласиться.

- Обязуюсь исполнить все так, как вы сказали, Северус Тобиас Снейп, - процедил Гарри сквозь зубы. Никогда прежде стандартные формулировки не казались ему такими мерзкими по звучанию и сути.

Сопливус удовлетворенно кивнул и сам шагнул к дементору. Тварь обхватила его за плечи и притянула к себе. Поцелуй длился невыносимо долго, но Гарри заставил себя не отводить взгляд. Наконец тело Снепа обмякло и дементор отшвырнул его на пол. С неожиданным раздражением.

«Ни себе, ни дементорам, » — вычленил Гарри из его возмушенного шипения.

Какое-то время Гарри удивленно смотрел на скорчившуюся на полу фигуру. Сопливус оказался настолько сильным легилиментом, что смог закрыться от дементора? Или это его страх был настолько сильным? Сильным настолько, чтобы заставить разум провалиться за такие ментальные щиты, что не пустят даже дементора. И не выпустят обратно. Таких случаев - один на тысячу. И надо же было такому случиться именно с Сопливусом. Гермионе было бы лучше остаться вдовой казненного поцелуем - такие полутрупы все равно живут не больше пары недель и к декабрю все было бы наверняка кончено. А теперь она жена существа, которого и человеком-то не назовешь - двигающийся овощ. В Азкабане.

Гарри машинально отдавал приказы аврорам, писал отчет министру и прикидывал беседу с Минервой и колдомедиками. А в голове постоянно крутилось, что через пару часов придется говорить с Гермионой. И объяснять ей, что с делом Сопливуса еще не все закончено. И что Гермионе придется согласиться на разговор с этой самой Лерой.

И ведь снился ему накануне Сириус, предупреждал снова о чем-то. Но кто бы мог додуматься до того, что речь не о нападениях и не о чем-то подобном, а о трусливом желании Сопливуса выжить - любой ценой и в любом качестве.

Успокоил он себя тем, что выход и из этой ситуации найти можно. Кингсли наверняка согласится оформить развод Гермионы по-тихому. И все будет хорошо. Когда-нибудь.

Глава 5. 3 ноября 2006 года

Пара дней ушла на то, чтобы навести справки о мадам Лерой, спланировать поездку и подготовиться к разговору со швейцарской ведьмой.

Колдомедики отзывались об Эмме Лерой исключительно восторженно — они считали ее непревзойденным специалистом по созданию самых надежных амулетов и по снятию самых сложных проклятий, да и сама идея «Антиавады», как выяснилось, принадлежала мадам Лерой. Так что с директором Макгонагалл Гарри решил поговорить только для очистки совести — мало ли что.

Минерва подтвердила слова колдомедиков, добавив только, что Эмма Лерой уже «немолода» — на пару лет моложе Дамблдора. «Младше», как выразилась Макгонагалл. Лерой не любила гостей и редко выезжала из своего Церматта, уютной шверцарской деревушки, притулившейся в горах почти на границе с Италией. Деревушка эта хоть и была частично маггловской - магглы считали ее одним горных курортов - но волшебникам удалось установить там свои порядки. Например, запрет на шумные маггловские автомобили, способные испортить даже чистый горный воздух.

Минерва очень удивилась, что последней волей Снейпа было показать Гермиону мадам Лерой. Это не могло быть ни попыткой отомстить, ни попыткой втянуть Гарри или Гермиону во что-то темное. Самым сложным тут было именно уговорить Лерой осмотреть Гермиону. Но Минерва надеялась, что швейцарской ведьме будет любопытно взглянуть на «подругу Гарри Поттера» и она не откажет Мальчику-Который-Выжил.

Во время разговора с колдомедиками Гарри стало стыдно за недостаточно широкий кругозор и он даже представил себе, с какой ехидцей Сопливус высказался бы на эту тему, если смог бы. Но возможность высказаться у него была. Сопливус получил бы за это лишнюю пару зуботычин, но это же не то, что могло остановить его. Говорил же он гадости насчет Джеймса и Сириуса. А про явную неосведомленность ничего не сказал. Хотя именно она и была нелепой и стыдной для человека, занимающего кресло начальника аврората. Недоучка, которого пристроили на это место за прежние заслуги. Почти что «для красоты».

А Снейп только поклялся, со всей своей язвительностью, что эта волшебница не причинит вреда Гермионе. Гарри тогда слишком разозлился, что Снейп продолжает называть Герми своей женой, и толком не воспринял остальные его слова. Но после разговора с Макгонагалл все казалось ему слишком странным и непонятным. Сопливус определенно что-то задумал, но что именно? Задним числом Гарри даже подумал, что Снейп нарочно вел себя так, чтобы вывести его из себя - чтобы Гарри упустил тот самый пункт про последнюю волю. Но теперь правду уже не выяснишь - добиться от Сопливуса хоть какой-то реакции на слова было уже не реально.

Церматт Гарри сразу понравился. Только увидев эту деревушку, Гарри понял, что имела ввиду Макгонагалл — тут был тот особый дух, что царил в Хогсмиде и в Годриковой Лощине. Дух магии.

Домик Лерой был уютный и маленький, над дверью висел осенний венок, на крыльце стояло четыре огромные тыквы, на одной из которых сладко спал маленький черный котенок. Стоило Гарри открыть калитку, как котенок проснулся, вскочил и нырнул под крыльцо. Один глаз у котенка был янтарно-желтый, другой - изумрудно-зеленый.

Гарри постучал в дверь, и она тут же распахнулась. На пороге стояла маленькая и пухленькая старушка, с волосами, убранными в тугой пучок. Она доставала Гарри едва до плеча и казалась скорее добродушной беззащитной магглой, чем одной из самых сильных ведьм в Европе — Гарри и не сомневался, что видит перед собой именно Эмми Лерой. Черный котенок крутился вокруг ее войлочных тапочек с вязаным верхом и шаловливо поглядывал на Гарри.

- Мистер Поттер? - удивилась старушка. - Что ж, проходите. Не ожидала вас увидеть не на колдографии «Вестника Альп».

Гарри поздоровался с ней, и мадам Лерой посторонилась, пропуская его в комнату, где по стенам висели букеты сушеных трав и старинные колдографии. Окажись тут кто-то из магглов, принял бы обстановку за удачную стилизацию под старину, но любой волшебник понял бы - это жилище ведьмы.

- Мистер Поттер, вам нужно научиться закрывать ваши мысли и чувства, иначе может случиться пренеприятнейший конфуз, - произнесла она иронично. Интонации были почти что снейповские, и Гарри насторожился.

— Вы слишком громко думаете и не утруждаете себя прикрыть ваши эмоции хотя бы чахленьким щитом. Даже видимость попытки создать не пытаетесь, а это выглядит слишком вызывающе. Как глупый маггловский, прости Мерлин, нудизм. Причем способности к легилеменции у вас есть, и немаленькие. Значит, ленитесь и считаете, что сойдет и так. Стыдно, молодой человек, стыдно.

Гарри почувствовал, что краснеет. Он почувствовал себя первогодкой, которого в очередной раз вызвали к директору. Только что лимонных долек не предложили перед головомойкой.

— Нет, лимонных долек я вам не предложу. А вот яблочный пирог у меня сегодня удался на славу.

Пока мадам Лерой заваривала чай и ставила на стол чашки и блюдо с кусками пирога, Гарри пытался собраться с мыслями, но никак не мог сосредоточиться и начать разговор.

- Продолжая тему окклюменции, - усмехнулась мадам Лерой, - стоило вам войти в дверь, как я поняла следующее: вам нужна моя помощь в каком-то важном для вас деле, но вы мне не доверяете, потому что на меня сослался кто-то из ваших врагов. При этом все, что вы узнали обо мне, было приторно-сладкими похвалами. Вы чувствуете мою силу, но не знаете, как убедить меня заняться вашей проблемой и не знаете, стоит ли мне доверять то, что вас тревожит.

Гарри удивленно уставился на ведьму. Как она все это узнала?! Он же не почувствовал и малейшей попытки проникнуть в его разум!

- Удивлены, молодой человек? Зря. Я же сказала вам, что вы слишком громко думаете. Почти что кричите. Наверное, потому что паникуете. И эмоции у вас такие же - шумным горным водопадом. Это утомляет. Особенно если у человека повышенная чувствительность к подобным вещам. А выслушивать такие селевые потоки о недоверии к самой себе - неприятно. Так что берите себя в руки и выкладывайте, зачем пришли, - она иронично поджала губы, - Надежда Магической Британии.

— Меня попросил обратиться к вам человек, которого приговорили к поцелую дементора за множество убийств. Северус Снейп, один из Упивающихся.

— Тот черноволосый мальчик, что работал в Хогвартсе?

— Ну, сейчас ему уже сорок шесть. Но да, он преподавал у нас Зельеваренье и один год Защиту от темных сил.

— И он хочет, чтобы я помогла ему оправдаться?

- Нет, он… Приговор уже привели в исполнение. Дело в так называемой последней воле. Он хочет, чтобы вы осмотрели одну женщину, Гермиону Грейнджер. Мне это кажется бессмысленным. У вас кристально-чистая репутация, значит, использовать вас для мести он не стал бы - вы не будете вредить Гермионе.

— Это та самая Гермиона, что была с вами в последний год недожизни этого вашего британского псевдолорда и помогала уничтожать темные тайники души?

— Да.

— Что ж, это любопытно. Особенно то, что вам этот расклад кажется беcсмысленным. Значит, смысл в нем есть, но не самый очевидный. Кстати, вы считали вашего профессора невиновным?

— Нет, в его виновности я уверен. А почему…

- У вас проскользнуло что-то странное в мыслях, когда вы говорили об исполнении приговора. То ли злость, то ли досада, то ли разочарование.

— Соп… Снейп смог уйти под ментальные щиты, поэтому дементору не удалось высосать его душу. Мне это кажется несправедливым.

Мадам Лерой удивленно приподняла брови, но ничего не ответила.

Они молча пили душистый чай. Яблочный пирог буквально таял во рту, и Гарри немного расслабился. Будь что будет. Он свою часть дела выполнил, к нему не придерешься. И мадам Лерой явно заинтересовалась, значит, наверняка приедет. Тогда они и выяснят, что за игру затеял Сопливус.

Она налила себе и Гарри по второй чашке чая и усмехнулась:
- Кажется, я придумала, как убить одним выстрелом сразу нескольких зайцев. Вам было бы спокойнее, если бы я проводила осмотр вашей подруги в присутствии кого-то, кого вы знаете лучше, чем меня. Я давно обещала колдомедикам из вашей больницы Святого Мунго дать хотя бы небольшой мастер класс по распознаванию следов темных сил. Так что сделаем так: послезавтра в полдень я прибуду в эту вашу больницу. Предупредите ее директора и подготовьте морально вашу подругу. Поглядим, что за сюрприз приготовил мне хогвартский зельевар.

Разговор был окончен, Гарри попрощался с мадам Лерой и отправился в Лондон, предупредить колдомедиков о ее визите. И уже дома его осенило, что он наверняка знает, в чем тут дело: Сопливус волновался из-за приворотного зелья, которым он травил Гермиону, и того антидота, который давал ей после, когда понял, что долго не проживет. Сопливусу было важно, чтобы она родила здорового ребенка и вырастила его. Он ведь мог что-то не учесть в своих зельях, но сознаваться в этом напрямую трусил. А мадам Лерой наверняка поможет исправить ошибку. Наверняка.

Глава 6. 5 ноября 2006 года

Колдомдики предупредили, что осмотр Гермионы может занять не один час, поэтому ей лучше бы приехать в больницу с ребенком. Гарри решил, что спокойней всего будет добираться на такси — аппарировать Гермионе пока рано, а каминная связь слишком ненадежна.

Он аппарировал к дому Грейнджеров и всю дорогу до Мунго пытался развлечь Гермиону разговорами о Церматте, описывал горы, сравнивал швейцарскую деревушку с Хогсмидом, вспоминал школьные вылазки из Хогвартса. Лишь бы отвлечь ее от мыслей о предательстве Сопливуса. И о том, что спящий в переносной корзине маленький мальчик - сын Сопливуса. Такой же черноволосый и черноглазый, как его отец. Только вот мерзавцем ему не стать - они не позволят. Они все. И Гермиона, и ее родители, и Гарри. И Рон. Хорошо, что Рону хватило ума не пытаться начать снова ухаживать за Гермионой именно сейчас - он бы все только напортил. А вот через пару месяцев, когда боль от поступков Сопливуса немного утихнет…

Рождество или Новый год — самое время. Семейный праздник, начало новой жизни. Пусть Сопливус останется вместе со всеми бедами в уходящем году, а две тысячи седьмой год будет веселым и радостным! Гермиона заслужила это как никто другой.

Гарри боялся сознаться себе в том, что нервничает. Боится до холодного кома в желудке - а вдруг сегодня что-то пойдет не так? Но ведь мадам Лерой все считают прямо-таки корифеем. Да и Сириус этой ночью не снился. Значит, нервничать просто глупо. Но отделаться от тревоги он не мог.

Гермиона выглядела очень спокойной, едва ли не безразличной к происходящему. Но когда пришла мадам Лерой и обменялась с нею парой ничего не значащих фраз, в глазах Гермионы зажегся огонек, такой знакомый по школьным временам - она заинтересовалась словами швейцарской ведьмы, увлеклась мастер-классом почище пришедших на него колдомедиков.

- Итак, с чего следует начинать осмотр? - начала свой урок мадам Лерой.

Колдомедики замялись, но одна медиковедьма все же подняла руку. Очень школьным жестом. Как Гермиона на первых курсах. Только копна волос не каштановая, а пшеничная.

Молоденькая ведьма показалась Гарри знакомой. Где-то он ее видел. Но явно не в школе - она же на несколько лет младше. О, точно! В палате Кайла. Этой девушке поручили уход за аврором, потому что она специализировалась на лечении боевых проклятий и участвовала в создании талисмана от Авады. Нервничает она сейчас, наверное, сильно - Эмма Лерой для нее, как пить дать, авторитет из авторитетов.

Мадам Лерой приглашающе кивнула, и медиковедьма стала отвечать:
- Сначала надо поговорить с пациентом. На что он жалуется, какое проклятие подозревает. Как правило, мнения пациентов ошибочны, но таким образом мы можем узнать какие-то детали, которые могут помочь в лечении.

- Верно. Кстати, вы забыли представиться, юная мисс, - иронично улыбнулась мадам Лерой.

Медиковедьма покраснела до корней волос:
— Бетти. В смысле, Бетти Боунс.

- Хорошо, мисс Боунс. Предположим, вы представились и поговорили с пациенткой. Узнали, что ей подливали приворотное зелье, а потом давали антидот от него, и есть опасения, что там что-то пошло не так. Это вся информация, которую вам удалось получить. Что теперь?

— Начинать осмотр?

Мадам Лерой снова улыбнулась:
— И как именно вы хотите его начинать?

- Общедиагностическое заклинание для выявления темной магии. Если оно ничего не покажет - перейти к диагностике отдельных органов, - отчеканила Бетти четко и уверенно, словно пересказывала вызубренный параграф из учебника.

- А если вы чувствуете какой-то подвох? Если нутром чуете, что что-то тут не так? - уточнила мадам Лерой с иронией.

Бетти неуверенно пожала плечами и оглянулась на других колдомедиков. Наконец самый старший из них ответил:
— Наверное, стоит начать с осмотра тех органов, на которые жаловался пациент?

Мадам Лерой осуждающе покачала головой, и тут Гермиона вскинула руку:
— Можно я?

— Ну, давай, девочка.

- Сначала надо проверить, нет ли каких-то ловушек или заклинаний, которые сработают при попытке диагностики. Если они есть, сначала надо убрать их, а потом уже приступать к обычной процедуре.

Швейцарская ведьма удовлетворенно кивнула:
— Молодец, девочка. А где ты это вычитала? Не думаю, что такой материал входит в обычную школьную программу, а ученицей ни у одного из Мастеров ты не была, да и на медиковедьму не училась…

Гермиона отвернулась и впилась пальцами в кушетку, на которой сидела. Несколько мгновений она молчала, а потом произнесла неестественно ровным голосом:
— Я слышала об этом от мистера Снейпа. Он рассказывал, что некоторые Упивающиеся любили использовать такой вид ловушек.

- Полезное знание, - кивнула мадам Лерой как ни в чем не бывало. - Итак, для начала надо проверить, нет ли каких-то ловушек. Самый надежный для этого способ - создание паутинного кокона. Строить его надо на расстоянии в пятьдесят-шестьдесят сантиметров от тела пациента. На более крупный кокон уйдет слишком много сил, а меньший не даст вам достаточно места для маневра, если придется уничтожать ловушки.

Она стала объяснять, как именно надо строить паутинный кокон и какие нюансы при этом надо учитывать, а потом попросила Гермиону встать на середину комнаты и приступила к его созданию. Пальцы мадам Лерой буквально порхали вокруг Гермионы, оставляя за собой тончайную вязь серебристых нитей.

Гарри наблюдал за этим как зачарованный и некстати подумал, что ногти у швейцарской ведьмы покрашены нежно-розовым лаком, как у Амбридж, да и вязаная кофта на ней - белая с розовым. Но это не выглядит ни пошлым, ни нелепым. Просто очень ухоженные руки пожилой женщины. И просто одежда с таким вот сочетанием цветов. Джинни, наверняка, стала бы рассуждать об оттенках цвета и нашла бы тысячу отличий, но… розовый и есть розовый. Просто люди разные.

Мадам Лерой закончила создание кокона, и он замерцал жемчужным светом. Только три куска размером с ладонь так и остались тусклыми. На уровне лба, живота и в самом низу, у щиколоток.

- Итак, мы имеем три ловушки, - бодро оповестила мадам Лерой. - Теперь нам надо их обезвредить. С какой вы бы начали?

- С верхней? - предположил один из колдомедиков.

Ведьма покачала головой:
- Неверно. Вы должны обратить внимание на оттенки. Верхняя ловушка серебристо-серая, тусклого и ровного цвета. Ловушка на уровне живота - чуть темнее, но тоже ровного цвета. А вот нижняя, присмотритесь как следует, по краям гораздо темнее, пара нитей там почти что цвета маренго. Именно ее и надо уничтожить первой. А потом посмотреть, как отреагируют другие ловушки. Если ничего не изменится, нам следует двигаться снизу вверх.

Пару минут она объясняла общие принципы уничтожения ловушек, а потом приступила к делу: взяла потемневший кусок кокона пальцами, прошептала несколько заклинаний и сжала паутинку в ком. Раздался громкий треск, как от ломающегося сухого дерева, и ком распрямился, засияв спокойным светом.

- Отлично, - продолжила мадам Лерой. - Теперь посмотрим, что стало с другими ловушками. Видите, что теперь неровно окрашена именно верхняя? Значит, сейчас ее черед.