ПОСЛЕСЛОВИЕ 7 страница

- Как же, - понурился я, - вы и представить себе не можете, в каком дурацком положении я оказался… нужно поскорей найти сильного коробника, готового помочь, иначе я пропал!

- Сильного коробника? – фыркнул Ромул, - о чем ты, парень? Проклясть кого-то собрался?

- Нет, я хочу вернуться домой, - сказал я, но собеседника мой ответ немало удивил.

- Где же находится твой дом, раз тебе требуется наша помощь? Впервые слышу нечто подобное.

Я решил, что терять мне все равно нечего, и рассказал коробнику о своих злоключениях, упомянув и про Эа, и про Ианту, и про свое «не местное» происхождение. Наверное, не стоило мне раскрывать душу перед незнакомым человеком. Но все, с кем мне раньше доводилось говорить про коробников и их волшебные силы, заверяли меня, что эти люди также могущественны, как и умны.

Поначалу мне показалось, что Ромулу любопытен мой рассказ. Пока я сыпал подробностями, он молча раскуривал трубку, окутав меня голубоватыми дымными кольцами, уходящими вместе с потоками воздуха к потолку. За их пеленой я едва-едва мог разглядеть его лицо, к тому же наполовину скрытое капюшоном. Только лисьи уши стояли торчком, будто подтверждая, что меня внимательно слушают.

- Странная история, - со вздохом заключил коробник, стоило только мне закончить, - если веда преследует тебя по пятам, сбежать от нее будет нелегко. Только нужно ли? Судя по твоим словам, Ианта женщина жестокая, и характер у нее дурной, но она пообещала помочь, а веды никогда не обманывают людей. Вот и денег тебе выслала, чтобы ты от голода не умер.

Я фыркнул.

- Я ее о помощи не просил. Она хочет сослать меня на какой-то остров Крономор, как преступника, да к тому же лишить меня воспоминаний… только идиот согласится на такое добровольно.

- Послушать тебя, - ядовито парировал коробник, - так ты самый несчастный человек на всем белом свете.

- Не претендую на это звание. Я попросту хочу вернуться на Землю. Может быть, на своей родине я тоже не всегда был доволен судьбой, зато чувствовал себя на своем месте. Здесь же я совершенно чужой. Да и кто знает, что может поджидать меня на Крономоре?

И после этой фразы с моим собеседником произошла разительная перемена. Он вдруг помрачнел, а потом пробормотал упавшим голосом:

- Чужой, говоришь? Представь себе, я тебя прекрасно понимаю. Этот мир – сущая дыра, и проклятые веды не делают его лучше… только и готовы помогать всяким проходимцам, вроде тебя.

Я открыл было рот, но Ромул не собирался выслушивать мои возмущения; он ткнул пальцем мне в грудь, свободной рукой приподнимая край капюшона:

- Будь у меня возможность, я бы с радостью поменялся с тобой местами, но путь в другую страну, хоть на этот твой Крономор, для меня закрыт… а ты сидишь тут, сытый, разморенный и при деньгах, пока мне приходится прятаться и убегать…

Пока он бормотал что-то нечленораздельное, я имел возможность как следует разглядеть его лицо – бледное и острое, как у подростка, но уже успевшее покрыться сетью морщин, а кое-где и длинными полосами ожогов. Даже при моем терпимом отношении к людям, Ромул не вызвал симпатии.

- Если у вас приключилась беда, обвинять в этом других нет никакого смысла, - холодно промолвил я, пытаясь кое-как войти в его положение, - сожалею, что отнял ваше время.

- Ага, - буркнул коробник, вытирая нос краем рукава, - мне твои извинения как стрела для метсу, слушать противно… и, кстати о них, советую держаться подальше от этой твоей девчонки. Не человек она.

- Эа?!

- Да-да, она самая, - Ромул задумчиво поглядел куда-то мне за плечо, - я сразу понял, что она доиринн, как только ты ее имя назвал. Эти твари знают человеческий язык, но их имена всегда звучат иноземно, потому что состоят из одних только гласных.

Доиринн… где-то я уже слышал похожее слово, подумал я, и тут меня осенило неприятной догадкой. Девушка-птица, напавшая на нас с Иантой посреди леса! При мысли о том, что Эа – эта милая, простая девчушка, - на самом деле была всего лишь хищным духом, вызвала во мне недоверие и горечь. Я скрипнул зубами.

- Чушь. Она не желала мне зла, мы путешествовали вместе. Разве стала бы она выводить меня из лесу, если бы хотела убить?

Взгляд Ромула был полон презрения:

- Ну вот, сразу видно, что ты дурак, - заявил он без лишних обиняков, - ума не приложу, как ты умудрился протянуть так долго без своей няньки. Мой тебе совет, найди Ианту, или подожди, пока она сама тебя найдет, а потом отправляйся на Крономор - живи там себе припеваючи, блаженная ты душа…

Я сдержал свой гнев. Медленно поднявшись с подушки, я взял отданные Ромулом вещи, уложил их в сумку, и решил, что с меня достаточно чужих наставлений. Останься я тут еще хоть не на долго, как бы не пришлось ввязаться с Ромулом в драку.

- Хочу верить, что вы грубите людям только по причине собственного горя, - как можно спокойней сказал я, обращаясь к Ромулу, - не знаю, кто или что за вами гонится, но пожелаю вам благополучно избавиться от груза. Может, тогда и окружающим полегчает.

Собеседник точно ожидал другой реакции, так что поднялся следом, и, приблизившись ко мне с остервенелым выражением на лице, процедил сквозь зубы:

- Ты еще издеваться надо мной вздумал со своими пожеланиями, щенок? Тоже мне, церковник нашелся…

- Не нужно, - мне пришлось взять его за запястье, так как Ромул очень недвусмысленно сжал ткань моей рубашки у горла, и один Бог знал, что он собирался предпринять в следующий момент, - на нас смотрит весь зал, а я не хочу с вами драться, тем более на глазах у этих людей. Будет потасовка.

Я действительно чувствовал на себе чужие взгляды. Но Ромула это не останавливало.

- Плевать я на них хотел, - его рука сжалась сильнее, и тут же под пальцами задымился мой воротник, запахло паленой тканью, - я сожгу их всех, если понадобится!

Я осерчал и с силой оттолкнул от себя Ромула; он на удивление легко отпустил меня, но я понял, в чем дело, когда увидел в глазах своего визави выражение, похожее на страх.

- Она где-то тут, - совершенно неожиданно прошептал коробник, не дав мне времени подивиться переменам. Он отступил на шаг и машинально набросил на голову свой капюшон, - мне нужно спрятаться, Адам, пока еще не поздно…

- Она? – я не понимал, о чем он, - Кто она? Ианта?

- Нет! Послушай, Адам, остерегайся яннов, понял? – Ромул кивнул в сторону выхода, - Там, за пределами этой комнаты, лежат их владения – и никакие коробники тебе не помогут, если ты спутаешься с ними. Увидишь людей в доспехах – беги, и не вздумай оглядываться. Уж поверь моим словам…

Где-то на кухне с оглушительным звоном разбилась тарелка, но никто не обратил внимания. Наверное, это служка зазевался. Однако Ромул бросился прочь, и в следующий миг уже выбежал из трактира. Среди остальных посетителей разнесся шепоток, их, как и меня, озадачило такое поведение. Совершенно растерянный, я тоже поспешил уйти.

Ромула уже и след простыл – на улице было пустынно. После темноты трактирного зала, после духоты и чада свечей, я был счастлив оказаться на просторе. Природа вокруг успела спрятаться в розоватой дымке: за линию горизонта не спеша опускался солнечный диск, в последний раз перед наступлением ночи согревая землю.

«Какой сумасшедший вечер», - раздраженно подумалось мне. Я запоздало ощупал свое горло – воротник на шее в самом деле затлел, но потух сразу же, как только меня отпустил мой вспыльчивый «друг». Конфликт с ним оставил очень неприятные ощущения. Да и эта его неожиданная паника… Но нет худа без добра, у меня появились средства для жизни, и теперь я крепче стоял на ногах. Оглянувшись по сторонам, я попытался увидеть хотя бы мельком знакомую фигуру, ожидая, что из-за угла, как в пьесе, появится Ианта, но не дождался. Но даже будь она тут, слишком далеко я зашел, чтобы просто так поворачивать назад.

Так что я отправился вниз по дороге в деревню, чтобы подыскать там себе комнату для ночлега. Темнота наступала мне на пятки, от солнца остался только грязно-рыжий отблеск на краю неба. К счастью, я не боялся ночи, так как уже привык быть один. Единственной моей компанией за все это время была загадочная Эа, о которой пока я старался не вспоминать, чтобы не травить себе душу лишний раз.

Я уже далеко отошел от пристанища коробников, минуя живописные кусты с закрывшимися на ночь бутонами, несколько одиноких домиков и полуразрушенные от времени руины, когда до слуха моего донесся неприятный скрежещущий звук. До гостиницы я еще не дошел, но я не спешил, решив дать себе время остыть после инцидента в трактире.

Не могу сказать, что скрежет внушил мне ужас, я просто с интересом гадал о возможном его источнике. Больше всего он был похож на охрипшую кукушку из старых настенных часов. Я начал оборачиваться, сначала редко, потом каждый раз, делая шаг – звук приближался.

Я пошел быстрей. Чувствуя, что невидимый преследователь идет за мной по пятам, я резко свернул с тропинки и попытался скрыться в негустом подлеске, но меня это не спасло – шум нарастал с каждой минутой, вскоре сделавшись почти невыносимым. В последней попытке как-то избежать неприятной встречи (а в том, что она будет именно неприятной, я не сомневался) я рыбкой нырнул в кусты, и тут прямо у меня перед носом выросло металлическое чудовище.

В первую секунду я решил, что встретил человека в доспехах. Однако повторного взгляда хватило, чтобы развеять это заблуждение: нагрудник и шлем были полыми внутри, они держались над землей как воздушные шары, без всякой посторонней помощи. Рядом с доспехами висело в воздухе несколько старых щитов, украшенных изображением клевера. Вместе конструкция складывалась в определенный силуэт, очень отдаленно напоминавший человеческую фигуру.

Лишенный возможности двигаться, я притих. Мне ужасно хотелось, чтобы неведомое науке существо (или машина) потеряло меня из виду и полетело своей дорогой, но его как будто тянуло ко мне невидимым магнитом.

- Ромул, - послышалось из шлема, - Ромул, я знаю, ты тут. Выходи.

- Я вовсе не Ромул, мое имя Адам! – севшим от напряжения голосом прохрипел я, выкатываясь к созданию из кустов и поднимая руки в защитном жесте.

Пустой доспех медленно повернулся ко мне, и оба мы замерли, молча глядя друг на друга. Теперь я понял, откуда шел этот неприятный звук. Возле существа парили острые предметы – ножи, очевидно боевые, какие-то покореженные тарелки, вилки и прочие кухонные приборы. Все они находились настолько близко друг к другу, что время от времени сталкивались, издавая заунывный скрежет. Но противнее всего были руки, полупрозрачные, с осколками чего-то белого внутри – как два водных потока, они потянулись вперд, застав меня врасплох.

Не знаю, каким чудом мне удалось не задохнуться в первые же минуты, оказавшись в плотных тисках. Чудовищная сила сжала все мое тело, окутала его, и вот я уже висел вниз головой, силясь вздохнуть.

Дальше все произошло, как во сне. С неба спикировал огромный косматый зверь; приземлившись и взрыв когтями землю, он сложил кожистые крылья и, утробно рыча, скачками помчался к нам. Я уж решил, что попал из огня да в полымя, но ошибся: зверь взмахнул лапой, пясть которой показалась мне похожей на кисть человеческой руки, и острыми когтями разорвал водянистую руку схватившего меня существа.

Я рухнул на землю. Мне повезло – подо мной оказалась мягкая трава, на которую я улегся, как на ложе. Спотыкаясь, я встал на ноги и собрался было бежать в сторону деревни, но не удержался и обернулся.

Спасшая меня зверюга напомнила мне шакала, хотя крылья, бьющие по фантому вперемежку с ударами лап, заставили меня задуматься. На дракона данное «животное» было мало похоже, так как мех этим мифическим существам обычно не приписывали, так что я рассудил следующим образом: это некий представитель местной фауны, который, выбрав меня своей жертвой, пытался отвоевать добычу у духа в доспехах.

Сбросив с себя наваждение, я развернулся и бросился прочь. Но не преодолел я и десяти футов, как дорогу мне преградил тот же самый зверь – все, спета моя песенка.

- Стойте, - сказал мне зверь, но я, списав послышавшийся мне голос на разыгравшееся воображение, лишь метнулся в сторону. Зверь, казалось, раздраженно вздохнул и легким прыжком сорвался с места, чтобы вновь отрезать мне путь к отступлению. Чтобы я понял его намерение, животное демонстративно поставило передо мной лапу и повторило:

- Стойте.

Я уставился на него. Меня удивил даже не столько его внешний вид, сколько тот факт, что оно разговаривало, не шевеля пастью. Впрочем, дивное ли дело – с такими-то длинными челюстями говорить подобно человеку невозможно. Голос не раздавался в моей голове – он исходил из глубин зверя, словно тот был куклой чревовещателя.

- Стою, - послушно сказал я, разглядывая косматое чудовище, хотя не слишком мечтал о беседе с ним. Его голова, все-таки имевшая отдаленные сходства с собачьей, размером была с половину моего тела.

- Раны есть?

Мне повезло – отделался лишь парой царапин. Быстро взглянув на свои руки-ноги и убедившись, что я в порядке, я снова уставился на чудовище. Зверь, размером, как мне тогда показалось, с медведя, имел длинную спутанную гриву, падающую на глаза; опустив голову, чтобы дотянуться до нее лапой, он смахнул челку с глаз чисто человеческим движением.

- Я вижу, что с вами все хорошо, - удовлетворенно проурчал зверь, глядя на меня разумными ярко-желтыми глазами. Вдруг он начал постепенно меняться, оплывая, как свеча под пламенем, но преображаясь в другую фигуру, человеческую. Я наблюдал эти метаморфозы, пока зверь не превратился в высокого мужчину. В его руке была зажата длинная курительная трубка, лениво чадящая ароматным дымком.

- Я следил за вами, - сказал мне мужчина, - с того самого момента, как вы встретились с Ромулом. Он передал вам кое-какие вещи…

- Они мои, - хмуро бросил я, уж подумав грешным делом, что вот-вот лишусь приобретенного скарба. Собеседник отмахнулся от меня.

- Ваше добро мне не нужно. Я лишь хотел сказать, что на них остались следы этера Ромула, какие остаются от всех коробников. Голем, что напал на вас, на самом деле преследует этого старого Лиса, но этер на переданной вам посылке временно сбил его с толку. Вы можете больше не бояться преследования.

- Меня и так преследуют, - фыркнул я разочарованно, - хотя теперь понимаю, что Ромулу куда хуже приходится…

- Знаю, знаю, Адам, - кивнул мужчина, - молва опережает вас. Не бойтесь, я с ведами дел не имею, но у меня много полезных связей. Кроме того, я считаюсь самым известным диоскý ром на всю округу, поэтому можете мне довериться.

Конечно, доверяться этому оборотню с ходу не имело смысла – то, что он вырвал меня из когтей голема, еще ничего не значит. А назваться уважаемым кем-то там может и самый обыкновенный головорез, разве нет?

- Мне нужно идти, - настороженно сказал я, - я как раз спускался в деревню, чтобы найти там ночлег, поэтому, пожалуй, продолжу свой путь.

- Я мог бы пригласить вас в свой дом – он находится вон на том холме, неподалеку, но уже смеркается, и я должен возвращаться, - мужчина добродушно посмеивался, - мы встретимся завтра. Я долго ждал этой встречи, и вот, наконец, вы в Идхари-Найр.

- Не понимаю, что вам нужно, - устало сказал я, - но воспользоваться вашим предложением я не могу. Спасибо. Счастливо вам оставаться.

С этими словами я быстро направился к деревне. Вслед мне послышался крик «самого известного» диоскура:

- Меня зовут Лейдо, друг мой! Запомните, Лейдо!

***

Прошло пять дней с тех пор, как я поселился в Иррене, идхарской деревне. Местный климат был мягким, но жарким, поэтому носить куртку, которую я взял с собой из Амарты, и плащ, который мне подарили Авах с Тхорой, было невозможно. На деньги, которые у меня теперь были, я купил себе одежду полегче; также мне пришлось обзавестись и местной обувью, весьма причудливой на вид. Когда я спросил у сапожника, зачем сандалиям нужна такая толстая подошва и украшения в виде драконьих глаз и зубов, он заверил меня, что это отпугивает метсу. «Метсу опасаются высоких людей, - сообщил он, - если вы хоть раз с ними встречались, то должны помнить, что они стремятся смотреть на вас сверху вниз». Я решил поверить ему на слово, хотя у меня и были некоторые сомнения на этот счет.

Я снял комнату в Ирренской гостинице. Выяснилось, что со мной соседствуют и коробники из других Сторон, которые приехали в Идхари-Найр, чтобы навестить своих собратьев. Во время трапезы я даже поболтал с одним из них – его звали Дό рос. Говорил он медленно, и речь его была полна словами-паразитами – ты сейчас поймешь, какими именно.

- Легенды говорят, что первым нигдейским коробником был брат Контура, Антэрос, - говорил этот маг, высокий и поджарый мужчина с квадратным лицом и лысой головой, - я в легенды верю, но не совсем. Мой дед говорил, что коробничество впервые зародилось в Идхари-Найр, так как здесь водится много кошим, южных домовок.

- Ваш дед тоже коробник? Это у вас что-то вроде семейного дела?

- Ну, это можно назвать семейным делом, но не совсем. Люди всегда становились коробниками случайно, и лишь много лет спустя решали, хотят они быть ими или нет. Дед мой хотел забыть про магию навсегда, поэтому он был коробником, но не совсем. А когда родилась его дочь – моя мать - ее коснулась кошима. Видимо, это была судьба.

Позже Дорос меня познакомил меня со многими магами, среди которых были и те, кого я встретил в трактире-шатре. Я удивительно легко влился в их общество, а меня удивительно легко приняли, словно я был таким же, как они. Вечерами мы сидели в гостиничной трапезной и вели разнообразные беседы, а я наблюдал краем глаза, как двое взрослых коробников пытались удивить волшебными фокусами двенадцатилетнюю Лору, юного мастера превращений.

Как-то раз я надумал прогуляться по окрестностям Иррена. После плотного завтрака, которым я теперь баловал себя каждое утро (времена, когда мне приходилось пропускать время приема пищи, были уже далеко позади), я неспешно вышел на крыльцо… и нос к носу столкнулся с высоким мужчиной, покуривающим свою трубку.

- Доброе утро, друг мой, - поприветствовал мужчина, и я услышал в его голосе какие-то знакомые интонации, - жаль, что вы так и не нанесли мне визит в минувшие дни, а ведь я так хотел побеседовать с вами…

- Кажется, я вас знаю, - протянул я, теряясь в домыслах, - ваше имя… Лейдо?

- Вы вспомнили, Адам! – незнакомец ликовал, - да, именно так меня и зовут. Как видите, я решил не тревожить вас раньше времени, а просто выждал нужный момент.

Я до сих пор побаивался этого Лейдо. Его поведение казалось мне странным, тем более, он знал мое имя и знал о моих путешествиях, что меня крайне смущало. Впрочем, если я буду соблюдать осторожность, то опасность мне не грозит.

- А, господин Лейдо! – крикнул вдруг кто-то сверху. Мы подняли головы, и увидели, как из окна высунулся Дорос, - вот уж мне и не снилось, что встречусь с вами!

- Доброе утро, Дорос, - приветливо улыбнулся ему мужчина. Его бакенбарды топорщились, как усы у довольного кота, - я, как видишь, пришел потолковать с Адамом.

- Все-таки я не могу понять, откуда вам обо мне известно, - я был сбит с толку.

- В этом нет ничего странного, - Лейдо пожал плечами и взмахнул трубкой, - все маги связаны между собой, как одна большая семья – вполне возможно, что вас увидел какой-нибудь мастер превращений, когда в виде стрекозы пролетал над болотами… а потом просто рассказал о вас своим собратьям. Я, в свою очередь, имею множество связей в разных кругах – среди коробников тоже, разумеется. Потому-то информация быстро доходит до меня. Пожалуй, если в будущем изобретут средство, позволяющее мгновенно передавать сообщения на большие расстояния, мои слова перестанут иметь вес.

- Ну, если так дело и обстоит… - с сомнением проговорил я.

- Не стоит меня бояться, я не причиню вам никакого вреда. О нет, Адам, только не вам!

Вот так неожиданно я сблизился с Лейдо. Мы с ним совершали прогулки по Иррену и его окрестностям, наслаждаясь прекрасной солнечной погодой и свежим ветерком, который доносил до нас с моря Лабоур запах воды и соли. Я рассказывал ему о своих приключениях, о которых Лейдо так подробно расспрашивал меня, словно собирался написать книгу, и в какой-то момент я даже поинтересовался, зачем ему это.

- Ну как же, друг мой, - удивленно сказал он, - а как же история? Пересказывая ее своим гостям, я обязан упомянуть даже малейшие детали и не исказить при этом факты.

- Поверьте, это была не развлекательная прогулка по Лондону в дождливый вечерок, - ответил я, нахохлившись, - и я до сих пор не знаю, как мне удастся отправиться обратно в свой мир. Моя история не должна служить объектом для забавы.

Диоскур поцокал языком, с укоризной глядя на меня.

- Если вы будете каждый день проводить в мыслях о том, что пережили ужасные, отвратительные дни, то, боюсь, вас не ждет ничего хорошего. Даже сейчас, находясь в безопасности, трястись от беспричинного страха – разве это достойно мужчины? Подумайте об этом, друг мой, и взгляните на прошедший путь с гордостью. Вы вступили в схватку с судьбой и одерживаете верх, так чем же это не повод для гордости?

Мы остановились на покрытом зеленью обрыве. Нас обдували потоки воздуха, а мы смотрели на морскую гладь, утопающую в нежных лучах солнца и водяной пыли, пронизанной ярким светом. С того самого момента, как я достиг Иррена, меня не переставали беспокоить мысли об Ианте, о страшных хищных метсу, о несчастной испуганной Эа, убегающей от меня куда-то... Я наслаждался местной природой и одновременно мучился от печали, которая обуревала меня время от времени. Как же глупо это выглядит в действительности, верно?

Лейдо много интересного рассказывал мне об обычаях и легендах Идхари-Найр – он был на удивление начитанным и эрудированным собеседником. Он прекрасно знал, что и когда произошло, поэтому играючи сыпал фактами и датами, с этими фактами связанными. Начнем с того, что на этой Стороне чрезвычайно много метсу, и здесь они встречаются едва ли не чаще, чем в Меанруле или Форт-Лэсьяне. Именно по этой причине многие обычаи идхарцев связанны с метсу; к примеру, эти странные тюрбаны на голове, обычай закрывать пол-лица тканью, изображения ока на одежде, обувь в виде голов несуществующих чудовищ – все это делается для того, чтобы так или иначе отпугнуть метсу или замаскироваться от них. Глаз закрывают бумагой или тканью для того, чтобы найти в лесу верный путь, если вдруг дух запутал тропинки под ногами – для этого стоит лишь взглянуть на обстановку свежим взглядом, убрав повязку. А рисунок ока, к моему удивлению, может вызвать у духов ужас, равно как и привести в ярость.

- Люди много поколений вырабатывали у метсу привычку выпрашивать подарки, - на этих словах Лейдо широко улыбнулся, - это было бы грустно, если не было так смешно. Задабривая духов всеми возможными способами, они, сами того не понимая, безумно избаловали их; теперь духи не дают путникам проходу, выпрашивая дары, а если их нет, то не уходить же с пустыми руками, верно?

- Но ведь не всех духов можно задобрить. К примеру, вещиц или доиринн.

- Это пока, - Лейдо поднял указательный палец, - а потом придумают, куда же денутся. Зато вот всем известная Тетка-Ткачиха, встречающаяся в Меанруле и Форт-Лэсьяне, уже привыкла, что путники испокон веков дарят ей подарки. Она даже напрочь забыла, для чего ей нужно охотиться на людей, поскольку в ее случае это делается лишь ради ленточек. Я слышал немало историй о том, как Ткачиха отпускала своих жертв с миром, даже не получив «выкупа».

- Вот те раз, - я изумился, а после весело расхохотался, - надо же! А я подарил ей пояс и решил, что мой фокус удался.

- Не знаю, как можно считать пояс лентой, - Лейдо затрясся от смеха, - забавный вы, друг мой.

Вдруг мне в голову пришел неожиданный вопрос:

- А могут ли метсу сдружиться с человеком?

- Пожалуй, но я такого еще не встречал. – Лейдо поднял брови, и на его лице отразился интерес, - если это с кем-нибудь произойдет, я обязательно выясню и расскажу вам.

- Возможно, подобная история довольно скоро пополнит вашу коллекцию, - улыбнулся я.

9 глава

Мне нравилось общаться с Лейдо. Теперь почти каждый день мы проводили вместе, беседуя о Нигде, обсуждая благодушие церетес, неприветливость фортлэсьянцев, непостижимость аним. Кстати, об анимах мы говорили очень много – эта тема до сих пор оставалась свежей для меня и вызывала много вопросов. Мы сидели на террасе дома Лейдо, окруженного финиковыми пальмами и стройными как свечки кипарисами, обсуждая анимы и их владельцев.

- Я и сам анимит, - сообщил Лейдо, - и вы видели мою звериную ипостась, если можно так сказать, когда я отбил вас у голема.

Я нехотя вспомнил Лейдо в облике анимы – огромная зверюга с крыльями и рогами, без особого труда отогнавшая от меня бездушное и громыхающее чудовище. Честно сказать, даже анима церетес не внушала мне такого ужаса, какой внушил диоскур. Только не смейся моему сравнению – я всю жизнь птиц любил больше, чем собак. Собаки меня пугали.

- Я-то решил, что вы мастер превращений! – воскликнул я, - по правде говоря, это для меня открытие.

- Ну, между мастером превращений и анимитом все же есть разница. В первом случае вы меняете облик своего тела, а во втором вы меняетесь телами с анимой.

- Да, я помню, как мне об этом рассказывал Квара, послушник из монастыря. Я тогда сказал, что это немного страшновато, и до сих пор так думаю, откровенно говоря.

- Не смешите меня, - Лейдо широко улыбнулся, - чего тут страшного? Этот метсу таков, что он ищет добрых людей – и, я замечу, отнюдь не для того, чтобы питаться их внутренним этером, ему всего лишь приятен контакт, знакомство с человеческими эмоциями и чувствами. Поэтому, если уж он выбрал вас, то и бояться не нужно – теперь до конца жизни вы будете под защитой преданной и любящей анимы.

- Тогда как же происходит… превращение?

- Это не превращение! Представьте, вот ваша душа, - Лейдо сжал кулак, изображая ее, - она находится в одном теле – в данном случае, в человеческом. И вот, по одному лишь зову хозяина, тело анимы выпрыгивает из Маола и меняется местами с телом хозяина.

- А куда же девается хозяин?

- О Контур, почему вы так недогадливы? Разумеется, его физическое тело попадает в Маол на некоторое время, а душа остается в Лоаме, в теле анимы.

- Если я все правильно понял, то у меня, будь я анимитом, есть все основания опасаться анимы. Чего ей стоит украсть мое тело и оставить меня в Маоле?

- Нет, вы неправильно поняли. У анимы тоже есть душа, которую она доверяет вашему телу, пока находится в Маоле. Кроме того, ваше с анимой время ограничено – слишком уж много расходуется этера и сил.

Секундой позже служанка, которой на вид было не больше пятнадцати лет, с трудом приволокла огромную бутыль темно-красного стекла и два серебряных кубка на подносе. Я с готовностью подскочил, собираясь помочь этой девочке, но Лейдо остановил меня ленивым жестом руки.

- Вы даже представить себе не можете, насколько этот вес для нее незначителен.

Я признался, что мое воображение слишком скудно, и вновь недоверчиво взглянул на служанку. Она не выглядела изможденной своей тяжелой ношей, и, как только поставила бутыль на пол, сразу же ушла легкими, словно танцующими, шагами.

Лейдо пригласил меня сесть, и я принял его предложение.

- Давайте пока закроем тему аним, так как вам, видно, трудно понять все их тонкости, - со смешком сказал он, - мне вот гораздо интереснее, зачем вам понадобились коробники. Вам захотелось кого-то сглазить? Или влюбить в себя девушку?

- Нет, вы ошибаетесь, - я покачал головой, - с их помощью я рассчитывал вернуться домой.

- В таком случае, должен вас расстроить – это невозможно, - Лейдо перестал улыбаться, тон его стал категоричным, - коробники не занимаются такими вещами, это абсолютно не их стихия. Перемещения между мирами… Нет. Это невероятно сложная наука, требующая великого искусства и мастерства. Им обладают только веды, да и те не берутся возвращать пришельцев обратно. Слишком много нюансов. Поэтому старшая ведунья запретила своим орденским сестрам заниматься этим.

Я поник. Заметив это, Лейдо похлопал меня по плечу и сказал:

- Помните, что я вам говорил про уныние и страх? Давайте же, выше нос!

***

Я был растерян неожиданным открытием насчет коробников. Что же мне теперь делать? Возвращаться к Ианте и просить ее вернуть меня домой? Вряд ли она уступит моим просьбам – я находился в твердой уверенности, что этой хитрой веде ничего не стоит одурачить меня и незаметно провести какой-нибудь особый ритуал, лишающий меня памяти. Так что я решил недолго пожить в Иррене – чутье подсказывала мне, что Ианта предпочтет подождать, пока я сам не созрею для нужного решения. Вряд ли она заявится ко мне лично, иначе чего ей стоило отловить меня у таверны? За это время я уж успею что-нибудь разузнать у коробников или Лейдо, или, может быть, смогу даже вновь встретиться с Эа…

Несколькими днями позже Лейдо прибежал в гостиницу и прервал мой ленч.

- Собирайтесь, скорее! – его глаза горели радостью и возбуждением, - быстрее, чего же вы сидите! У меня для вас великолепная новость – один мой знакомый… да что же вы до сих пор сидите?!

- Погодите, - прервал я его поток слов, - объясните мне толком, что происходит. Я не могу оторваться от ленча, иначе мне придется дожидаться ужина.

- Когда вы стали таким привередой? – поразился Лейдо, - послушайте, я договорился с одним моим знакомым – он покажет вам необычную и редкую аниму церран, которую вы больше никогда нигде не встретите. Вряд ли он будет таким же великодушным в другой день, поэтому сейчас же оторвитесь от своего дурацкого куска хлеба с этой тухлой бужениной!