ВНИМАНИЕ! 3 страница

Все мои убеждения в миг разрушились, когда к моей спине прижалось что-то теплое и сопящее. Я не удержался от оглушительного вопля, отчего то, что прижималось ко мне, тоже подскочило и стало судорожно озираться по сторонам.

— Что за хуйня, Томас?! Сегодня суббота, — профырчалТорд, потирая глаза.

— КАКОГО ХУЯ ТЫ МЕНЯ ОБНИМАЕШЬ, СЛОВНО Я ТЕБЕ ПЛЮШЕВЫЙ МЕДВЕЖОНОК ТЕДДИ, — заорал я на него, кидая в эту самодовольную зевающую харю подушку.

Торд промолчал, я заметил, как в его серых глазах промелькнуло что-то похожее на смущение, но затем увидел привычную насмешку в них.

— Просто я спутал тебя со своей девушкой. После секса мы с ней всегда просыпаемся в обнимку. Вот и я по привычке тебя обнял, — спокойно ответил Ларссон, пожимая плечами.

— Хн, не думал, что мудак вроде тебя может завести серьезные отношения. Обычно твое хобби — беспорядочная ебля со всеми, кого видишь, — закатил глаза я, поднимаясь.

— Слушай, ты что, эти линзы вообще не снимаешь? — постарался перевести тему Торд, на что я недовольно цыкнул.

— Тебе-то какое дело до этого? — переодеваясь в свою обычную одежду, спросил я.

— Ну... просто. Нахера ты носишь эти линзы? Какого цвета у тебя глаза? Мне просто любопытно, ничего такого, — хмыкнул Торд, присаживаясь на краю кровати и наблюдая за мной, отчего я немного съёжился.

— Слушай, тебя ебет? Любопытство убило кошку, и ты тоже не лезь. Если не были зафиксированы случаи смерти человека от любопытства, ты будешь первым, — прорычал я, складывая руки на груди, — че уставился? Собирайся и пиздуй.

— А ты че так со мной разговариваешь? Храбрый что ли дохуя? — видимо, я его немного разозлил, но мне срать, — я сегодня у тебя целый день. Родаки все равно на работе до одиннадцати вечера, так что терпи. Часиков в восемь я съебусь, так и быть, — сказал он это спокойно, даже не спрашивая, согласен ли я.

— А не оборзел ли ты часом? — начал было возмущаться я, но все мои слова пролетали мимо его ушей.

Торд спокойно оделся и вышел из комнаты, оставляя возмущающегося меня одного в моей комнате. И только тогда, когда послышался шум воды из крана, я осознал, что этот ублюдок занял ванную.

— БЛЯТЬ, ТОРД! — заорал я, пулей вылетая из комнаты и слыша за дверью ванной дикий хохот моего партнера по проекту.

***

Так как Торд желал остаться у Томаса почти на весь день (читайте: на весь день), то Риджуэллу не оставалось ничего, кроме как накормить его, да и сам он жрать хотел, а если он заморит человека голодом, его наверняка посадят.

Томас открыл свой холодильник, предоставляя вид на полупустые полки, которые, видно, пустовали долго. Из этого всего он нашел довольно старую, но еще пригодную для пищи упаковку замороженных овощей. Грубо кинул ее на стол перед гостем, начиная готовить плиту и сковороду.

— Ты вообще знаешь о существовании магазинов? — спросил Торд, оценив ситуацию в холодильнике, и брезгливо поморщился, глядя на овощи.

— Слушай, чего-то не нравится — можешь пиздовать отсюда на все четыре стороны. Не у всех есть богатые папики и мамики, и не всем хватает стипендии на кормежку и налоги сразу, — с каждым сказанным словом Риджуэлл переходил на крик, а затем затих, вываливая овощи на разогретую сковороду и мешая их деревянной лопаткой.

Сероглазый моргнул, забывая, что Томас по финансовому состоянию точно уступал ему и, впрочем, всем, кто так или иначе имел какие-либо связи с Тордом. Привыкший к роскоши, Ларссон и не заметил, что сейчас находится в доме не какого-то там студента старшей школы, а самого настоящего сироты, который вынужден был жить самостоятельно с какого-то момента, когда те, кто мог стать опорой, просто исчезли с лица земли. А у Торда были родители, бабушка и дедушка, и прочие родственники, друзья, которые готовы были поддерживать его как морально, так и финансово, отчего тот не парился. И теперь ему было в какой-то мере стыдно за сказанное, но Ларссон виду не подал. Вместо этого он выдал:

— Сейчас поедим эти твои веганские штучки и пойдем в магазин. А еще было бы неплохо нанять тебе горничную или типа того, такое ощущение, что здесь лет шестнадцать не убирали, — хмыкнул Торд, скептичным взглядом оглядывая кухню.

На это Томас ничего не ответил. Лишь заметно помрачнел. С тех самых пор, когда родители трагически погибли в автокатастрофе, о Томасу некому было заботиться. С самого детства он растил себя сам, привыкая к суровой и одинокой жизни. Он прятался от органов опеки, дома действительно никто не убирался, и все считали его заброшенным. Сад, благоухание которого некогда разносилось по всей улице, оброс сорняками и колючими зарослями ежевики. Риджуэлл уже привык, проходя по тропинке в саду, получать ожоги от крапивы.

За размышлениями он и не заметил, как овощи уже давно сварились. Черноглазый отключил плиту, достал две тарелки и, наложив себе и Торду, положил на стол. Делал он это все молча, так что сероглазый недоуменно смотрел на него.

— Ты че? Обиделся, что ли? — наконец подал голос Ларссон, ковыряясь в овощах и не силясь их попробовать.

— Нет, тупица, я думал, — на удивление спокойно сказал Томас, без труда прожевывая нанизанные на вилку помидоры, огурцы, перчики и прочие вареные овощи.

— О чем же ты думал, если не секрет? — Торд попробовал запихнуть себе в рот помидоринку, но потом скривился, чудом проглотив. Томас, наблюдая за этим, усмехнулся.

— Секрет. Повторяю, тебя ебать не должно, — отозвался Том, уже доедая последние кусочки огурца и небрежно кладя тарелку в раковину.

Торд незаметно вывалил всю свою порцию в мусорное ведро, а затем повторил за Риджуэллом, кладя пустую тарелку в раковину. Черноглазый недовольно на него посмотрел, но предпочел промолчать.

— Что ж, как скажешь. Теперь идем в магазин, — уверенно сказал Ларссон, хватая Риджуэлла за запястье.

— У меня нет денег, идиот.

— Кто сказал, что платить будешь ты? — усмехнулся Торд, когда они уже покидали дом.

***

— Кто тебя просил мне помогать? — прорычал Томас, чьи руки были заняты двумя большущими пакетами с продуктами.

У Торда, который сопровождал его, были такой же величины два пакета, который он тащил с собой. В отличие от черноглазого, он не испытывал дискомфорта, чему поспособствовали годы занятия спортом. Бокс, баскетбол, волейбол, плаванье — благодаря всему этому Торд имел отличные мышцы и рельефное тело.

— Совесть попросила, — спокойно отозвался он, когда они подходили к дому Риджуэлла, — а еще она просит наконец прополоть твой сад, посадить там пару-тройку роз и маргариток и сделать ремонт в твоем доме.

— Ты, блять, где свою башку потерял, Ларссон?! Не прошу я тебя о помощи! Она мне не нужна! Я доволен своим положением! — крикнул на Торда Том, оскалившись.

— Да ладно? Потом мне еще спасибо скажешь, — улыбнулся Торд, освобождая руку от пакета и ероша волосы Томаса.

От такого действия Том завис, не в силах сказать что-либо, а сероглазый усмехнулся, с легкостью открывая ветхую деревянную дверцу дома, ставя пакеты на пол, и, забрав пакеты с продуктами у Томаса, поставил их рядом, затем смахнул капельку пота со лба.

Черноглазый отошел от кратковременного ступора и, еще больше раздражившись, громко топая, зашагал в дом и резко хлопнул дверью.

— Что ты себе позволяешь, ублюдка кусок?! Я не позволял тебе трогать меня!

— Хочу и трогаю, че, жалко, что ли? У тебя волосы, кстати, мягкие. Пошли, отнесем эту ношу на кухню, — голос Торда даже не дрогнул, он взял два своих пакета и спокойно прошел на кухню, распаковывая их.

«Мягкие... волосы? » — и вновь Томас опешил от такого заявления, он осторожно коснулся своих растрепанных волос, и на его лице появился чуть заметный румянец, — «ну, д-да, пожалуй, и правда мягкие... »

С трудом подняв два пакета, он неспешным шагом пошел на кухню, кладя пакеты на стол и тяжело вздыхая, когда тяжелая ноша освободила его руки.

— Тебе нужно почаще бывать в качалке. Такой хилый, не мудрено, что не можешь противостоять задирам, — усмехнулся Торд, раскладывая продукты по полкам холодильника.

— Ты имел в виду тебя и твою банду? — немного осуждающе проговорил Томас, наблюдая за русоволосым, который на мгновение замер, но затем продолжил свое дело.

— Возможно, возможно, — задумчиво ответил Торд, наконец заканчивая, — ну, вот, этих продуктов тебе хватит на месяц. Когда закончим проект займемся твоим садом и ремонтом в доме. А пока...

— А пока надо решить, какие материалы использовать в работе, — закончил за ЛарссонаРиджуэлл, садясь на стул и складывая пальцы, как бы думая.

— О, об этом не беспокойся. У моего отца есть старая модель робота в гараже. Да, он пытался когда-то создать машину, которая уничтожит весь город, но...

Заметив расширившиеся от удивления глаза Томаса, Торд усмехнулся:

— Да, мой папаша тот еще поехавший. В общем, у него ничего не получилось и он оставил эту затею. Можем использовать эту модель для нашего проекта, а что насчет синтезатора речи... Голос будем записывать твой. Запишем сначала базовые фразы, необходимые для каждого человека в нашем обществе, а потом будем дополнять. У моего отца также есть подходящая аппаратура для всего этого.

— Стоп-стоп-стоп, почему это мой сразу голос? — хмыкнул Том, вопросительно выгибая бровь.

— Ну, он более приятный по звучанию, когда ты не бухой.

— Ты слышал меня бухого?

— На уроке биологии ты часто сидишь бухой. Учителя это тоже замечают, но молчат, им вообще похуй, что да как, — зевнул Торд. Говорил он это спокойно, словно что-то всем давно известное.

— Вот черт, — устало вздохнул Томас, откидываясь на спинку стула.

Торд усмехнулся, доставая купленную минералку, и стал попивать ее, глядя на черноглазого.

«А он довольно милый», — подумал Торд, откладывая наполовину пустую (п/а: я не пессимист честно) бутылку из-под минералки на середину стола.

========== Глава VI. Начало сборов. ==========

Комментарий к Глава VI. Начало сборов.

соррян за столь мелкую главу: (

Торд действительно ушел ближе к восьми часам вечера. Тогда Томас мог спокойно переосмыслить все, что на него навалилось за время присутствия сероглазого в его доме. А еще в его голове мелькали не совсем позитивные мысли насчет того, что потом Ларссон потребует с него возвращение денег, что они потратили на немалое количество продуктов. С самого детства Риджуэлл убедился, что доверять людям — ну такое себе занятие, особенно когда это человек, который постоянно избивал тебя. Удивительно, как еще ребра не сломал.

На следующий день парни поехали в «скромное жилище» (как считал сам сероглазый) Торда. Большой трехэтажный дом был огорожен высоким черным забором с острым верхом. Шикарный фасад, при виде которого у Томаса чуть челюсть с землей не встретилась. На самом верху еще и мансарда. В общем, хорошо живет на свете Винни Пух. То есть ТордЛарссон.

Рядом с домом находился гараж, в который они и хотели зайти. Торд, предварительно поговорив с отцом, взял ключи от гаража и открыл белый роллет*. Гараж был гораздо больше, чем это казалось снаружи. Там стояло две машины: красная ламборджини и черная импала. Стояли они чуть ли не у самых стен. В центре две колонны, возле которых лежали ящики с инструментами. На стенах гаража висели полки, на которых находились различные стройматериалы, инструменты, запчасти и прочее. Так же в конце гаража стоял большой стол, на котором был беспорядок. Где-то в углу лежал красный, то ли поломанный, то ли недостроенный робот ростом где-то с Торда.

— Здесь отец занимается изобретением всяких штуковин, — пояснил Ларссон, когда удивленный Риджуэлл уставился на него в немом вопросе.

— Вот оно что, — хмыкнул черноглазый и прошел в гараж следом за Тордом.

— А вот и наша крошка, — Торд, кряхтя, стал перетаскивать робота к столу, с немалым усилием взвалив железяку на него.

— Так и понимаю, из этого мы должны сделать полностью функционального робота с синтезатором речи и прямыми обязанностями?

— Получается, что так, — усмехнулся Ларссон, закатывая рукава, — давай сначала разберем его, чтобы посмотреть, что там да как. Отец сказал, что если он его не собрал, значит и нам не по силам.

— Мистер Ларссон даже понятия не имеет, на что я способен, лишь бы не вылететь из школы.

Торд коротко засмеялся, но этот смех был таким чистым, искренним, что Томас невольно заслушался. Риджуэлл одернул себя, когда воцарилось неловкое затишье.

— Что ж, подай-ка мне отвертку, нужно выкрутить болты.

Томас послушно пошел к ящику инструментов, что стоял у одной колонны. Порывшись в нем, он отыскал нужный инструмент (даже два) и подошел обратно, одну отвертку протягивая Ларссону, а другой намереваясь работать сам.

— Короче, открути вон те, у корпуса, а я займусь теми, что скрепляют конечности, понятно?

— Да, босс, — усмехнулся Томас, приступая к своей работе.

Торд немного опешил. Конечно, это сказано было в шутку, но он и подумать не мог, что кто-то, кто похож на Томаса — своенравный и свободолюбивый —, назовет его боссом. Боссом, мать его. Даже в шутку. Это немного льстило и будоражило. Ларссон усмехнулся, отодвигая лишние мысли на задний план и начиная выкручивать болты из робота.

Спустя три часа.

— Черт, я весь в этом масле, — вздохнул перепачканный Томас, лежа на травке в саду семьи Ларссонов после трудоемкой работы с роботом.

После того, как они разобрали его, убедились, что проблемы незначительны, и, исправив их, собрали обратно, Торду приспичило смазать руки и ноги робота маслом. Мол, его раздражает то, как они скрипят. И теперь оба парня были испачканы в этой черной, вонючей жиже и лежали на солнцепеке, отдыхая.

— Ха-ха, а ты говорил, что это я изнеженный, — усмехнулся Торд, который лежал рядом с Томом и смотрел на облака.

— Да ладно, просто от меня воняет, да и к тому же мы лежим прямо под палящим солнцем, кретин. Это противно будет даже самому суровому мужику, — фыркнул в ответ черноглазый, отворачивая голову набок.

— А ты у нас самый суровый мужик?

— Нет. В смысле, суровый, и мужик, но не самый...

— Челябинские мужики настолько суровы, что они Томасы, — усмехнулся Ларссон, испытывая удовольствия от мелких издевок над пареньком.

— Что еще за Челябинск?

— Город в России такой, — зевнул Торд, — и правда, в географии, как и в истории, и во всем остальном ты — тупень...

— Это кто еще тупень, а? Учишься не лучше меня! — вскочил Томас, принимая сидячее положение и сверля своими черными глазами одноклассника.

— Да? Но Челябинск-то я откуда-то знаю. А ты кроме нашего Лондона — ни слухом, ни духом вообще ни о чем.

— Почему же? Я еще много городов знаю.

— Даа? И каких же? — с ухмылкой.

— Миддлсбро, Ноттингем...

Торд засмеялся, введя своего собеседника в ступор.

— А ты знал, что Миддлсбро известен своим высоким уровнем преступности, плохим образованием и проблемами с наркотой?

— Бля, откуда же мне знать было, идиот! — зарычал Томас, смутившись.

— Действительно, у тебя же нет мамки, чтобы рассказала тебе об этом, — неосознанно Торд кольнул в самое больное место Риджуэлла. Нет, не нос и даже не ребра — сердце.

Томас заметно помрачнел, замолчав. Его и без того черные глаза, казалось, потухли. Торд удивленно посмотрел на него, и до него только начал доходить смысл сказанного. Он не хотел обижать Риджуэлла, даже думал, что этот проект поможет им сблизиться. Неосознанно Ларссон совершил наигрубейшую ошибку — напомнил Томасу о том, что он — ничтожество, взращенное без любви матери и защиты отца.

— Я пойду, — коротко бросил он, поднимаясь с травы и идя к забору.

— Томас, стой! Я не хотел, — Ларссон вскочил с травы, но черноглазый уже скрылся за оградой.

— Браво, Ларссон, ты проебал первого и, возможно, настоящего друга, — тяжело вздохнул сероглазый, обращаясь к себе, и напряженно потер переносицу.

* — разновидность жалюзи, выполненная в виде рулона, двух направляющих и скользящих по ним пластин. двери/окна которые вверх летят короче вот

========== Глава VII. Примирение. ==========

Комментарий к Глава VII. Примирение.

следующая часть обещает быть... обещающей

; ))))))))))))))

/вы такие думаете шоцерты а це мои вторые подбородки/

[БетаКоша] It’s so hard, but i’m done with that part omagad

POV ТордЛарссон.

Весь следующий день Томас избегал меня. Когда я пытался остановить его на перемене (что получалось не всегда), он отвечал на все односложно, не проявляя никакой инициативы в общении. Ранее я бы даже обрадовался, если бы заставил Риджуэлла страдать... Но что изменилось сейчас?

Почему совесть, спящая во мне столько лет, решила вдруг заявить о себе? Да и, весьма своеобразным образом. На душе скребли кошки, и, что греха таить, возможно, я действительно хотел подружиться с ним. Зарыть топор войны, пообщаться по душам, и все такое. Ведь нам же было весело в эти выходные? Да и потом, если он так и продолжит игнорировать меня, проект мы не закончим. Не думаю, что двойки украсят наши и так не самые хорошие оценки.

Так или иначе, я понимал, что мне следует поговорить с ним, ибо сам Риджуэлл этого не сделает. Слишком упрямый и гордый. А еще я не уверен, что он полностью доверяет мне и желает общения, особенно после того, что я ему сказал. Боже, и как я мог быть настолько тупиком?

Так, информатика кончилась, отлично. Теперь я должен быстрее найти Тома, ведь до следующего урока пять минут. На этот раз я шел без своей привычной шайки бугаев, так как сказал, чтобы они занялись чем-то своим. Так, чтобы не мешали мне. И вот, бинго, я увидал макушку с русыми растрепанными волосами. Конечно, рядом с ним были его верные друзья-ботаники — Мэтт Харгривс и Эдд Гоулд. Что ж, надо было догадаться, что он будет таскаться с этим мусором. Ладно, они не такая уж и помеха. Подойду, схвачу за руку и утяну в туалет, там и поговорю. Делов то.

Я грубо отпихивал людей, встающих на моем пути, ибо нехер, как бездумные овцы, пихаться и ржать. Конечно, они боялись мне и слово вякнуть — все-таки, я гроза школы. И когда я предстал перед этой троицей, рыжий жираф и низкий жирдяй уставились на меня, не понимая. Впрочем, как и моя цель. Я просто бесцеремонно схватил Тома за руку, слушая возмущенные крики как принадлежащие ему, так и его бесценным друзьяшкам.

Наконец, я затолкнул Риджуэлла в туалет, предварительно выставив всех оттуда вон и запирая дверь, ясно давая мужикам понять, что туалет будет занят на ближайшие пять минут.

— Ну, и что это за хуйня? — воскликнул Томас, когда я повернулся к нему, — на кой хуй, скажи мне, ты притащил меня в сортир?!

— Поговорить, — мое лицо было серьезным, но, признаться честно, меня умиляло это гневное выражение лица, — слушай, Том, то, что я сказал тебе вчера...

Он затих, хмурясь и смотря на меня. Что ж, хотя бы не перебивает.

— В общем, я хотел извиниться.

Казалось, тишина в туалете стала еще более неловкой. Я видел, как напряглись мышцы на теле Томаса, и как он, чуть ли не уронив челюсть, смотрел на меня. Совершенно охуевшее ебало окуня. Я пытался сдержать смех, честно.

— Серьезно, чел, прости меня за те слова, ладно? Ляпнул, не подумав. Конечно, ты имеешь все основания ненавидеть меня, игнорировать и тэдэ, и тэпэ, но, пожалуйста, давай хотя бы проект закончим? — я чуть стыдливо отвел взгляд, а когда опять посмотрел на Тома, удивленно раскрыл глаза.

Риджуэлл, чуть смущенно и, то ли неохотно, то ли неуверенно, протягивал мне руку. Естественно, я улыбнулся и пожал ее. Помирились-таки.

— Ладно, так и быть, прощаю тебя, долбохмырь, — хмыкнул он, как можно быстрее одергивая свою руку.

— Предлагаю сегодня опять ко мне. Я слышал, ты любишь спиртные напитки? — усмехнулся я.

Даже за этими стрёмными линзами я смог уловить заинтересованный блеск в его глазах.

— Что ж, я прикупил немного шампанского. Отметим примирение, окей?

И я вышел из туалета, не дожидаясь его ответа. Я знал, что он согласится и я знал, что он опять будет ждать меня на выходе из школы. К тому же, совсем вовремя прозвенел звонок. Опаздывать на биологию нельзя, ибо кто знает, что классрук на этот раз сотворит с опоздавшими...

***

POV Томас Риджуэлл.

Ебучий проект. Ебучий Торд. Ебучая автокатастрофа. Ебучие родители. Ебучая жизнь. Почему все такое, мать его, ебучее? Я сам скоро ебучкнусь от всего этого дерьма.

Я, вроде бы, давно дал понять Ларссону, что больше не хочу иметь с ним никаких дел, но этот придурок еще пытается остановить меня, что-то сделать. Нахуй оно мне сдалось вообще? Я так хвалился тем, что никого не подпускал к себе близко, и тут меня ранят слова какого-то мудака-хулигана из школы. Где моя хвалёная отстраненность?

Скоро должна начаться биология. Рядом со мной шли Мэтт и Эдд, о чем-то оживленно переговариваясь. Иногда они окликали меня, а я отвечал односложно, угукал или агакал. Я был слишком занят обдумыванием произошедшего вчерашним днем. Он явно не хотел так говорить и хочет извиниться, так почему мне так противно находиться рядом с ним? Почему я избегаю разговоров, словно... боюсь?

Вдруг меня резко хватают за руку. Я с непониманием и раздражением смотрю на Ларссона, который, натянув свою привычную насмешливую ухмылку, тащил меня за собой.

— Отпусти меня, блять! Ты что, идиот?! — кричал я, но мои крики тонули в шуме суетящихся в коридоре учеников.

Нормально возмущаться я смог только тогда, когда меня запихнули в туалет и еще и дверь заперли. Ну заебись теперь.

— Ну, и что это за хуйня? — воскликнул я, когда Торд повернулся ко мне, — на кой хуй, скажи мне, ты притащил меня в сортир?!

— Поговорить, — его лицо было серьезным и я замолчал, — слушай, Том, то, что я сказал тебе вчера...

Я нахмурился, но не решился его перебивать. Все-таки, мне и самому надоело убегать от него, скрываться и так далее, когда можно было спокойно все обсудить. Но я — не я, если бы не был упертым бараном.

— В общем, я хотел извиниться.

Я знал, что он скажет это, но я все равно почему-то напрягся и прихуел. Странно видеть, как тот, кто избивал тебя, чуть ли не ломая ребра, внезапно стал откровенничать и извиняться перед тобой в школьном туалете.

— Серьезно, чел, прости меня за те слова, ладно? Ляпнул, не подумав. Конечно, ты имеешь все основания ненавидеть меня, игнорировать и тэдэ и тэпэ, но, пожалуйста, давай хотя бы проект закончим?

Пока этот студень отводил взгляд, я, смущенно что-то буркнув себе под нос, протянул руку, чтобы он пожал ее. Этот индюк удивленно посмотрел на меня, когда наши взгляды встретились, и он обнаружил перед собой мою руку. Такое ощущение, что этот идиот рук никогда не видел. Конечно, он пожал ее, и почему-то от этого у меня по телу пробежалась стайка мурашек, а ладонь стала теплой и почти запотела. Торд либо не заметил, либо не придал этому значения, либо сделал вид, что все хорошо, но оно и к лучшему, иначе он бы также подстебал меня за румянец, который был виден слабо, но все же выделялся на фоне моей бледной кожи.

— Ладно, так и быть, прощаю тебя, долбохмырь, — хмыкнул я, как можно быстрее одергивая свою руку.

— Предлагаю сегодня опять ко мне. Я слышал, ты любишь спиртные напитки? — усмехнулся Торд.

А вот на этом моменте я заинтересовался. Бухлишко значит? Таак-с, интересненько. Что же, ладно, соглашусь, наверное. Люблю побухать. Особенно на халяву.

— Что ж, я прикупил немного шампанского. Отметим примирение, окей?

Прежде чем я что-то успел ответить, дверь туалета уже хлопнула, оповещая, что собеседник ушел. Я не смог сдержаться и улыбался уголками губ. Почему-то в животе разливалось странное тепло. С чего бы это? Нет, не может быть. Я не могу испытывать теплые дружеские (дружеские ли? ) чувства к этому долбохлёбу. Или могу?

Нет. Только деловые отношения.

С этими весьма позитивными мыслями о том, что я буду бухать халявное шампанское сегодня я вышел из туалета, бегом направляясь в кабинет биологии, так как звонок уже давно прозвенел, и в коридорах опустело.

========== Глава VIII. По пизде. ==========

Конец учебного дня. Томас вновь стоит у ворот, дожидаясь Ларссона, который, как обычно, задерживался. Дела армейские. Мимо Риджуэлла то и дело проходили другие ученики, бросая на него вопросительные и порой насмешливые взгляды.

Вдалеке показалось два силуэта. Это были Эдд и Мэтт — лучшие друзья Тома, те, кому он мог доверить все свои переживания. Они остановились рядом, поздоровавшись.

— Торда ждешь? — решил нарушить тишину Мэтт, почесав затылок.

— Да. Эта паскуда всегда опаздывает, — фыркнул в ответ Том, недовольно щурясь.

— Слушай, ты действительно уверен, что тебе следует идти к нему? — обеспокоенно поинтересовался Эдд, волнуясь за состояние друга.

— Да, ты не боишься, что он тебе ребра переломает и закопает тебя на заднем дворе? — хмыкнул Мэтт, поддерживая переживания шатена.

— Господи, вы так говорите, словно я совсем за себя постоять не могу, — усмехнулся Томас, но в голову его начали закрадываться сомнения, — да и потом, мы все выходные у меня проторчали, и я жив, видите? Так что спокойней. Я просто побухаю у него немного и пойду домой.

— А ты уверен, что это «немного» не значит «нахерачусь в стельку»? — ухмыльнулся Харгривс.