Маленький Хоттабыч 4 страница

Саид несколько раз говорил мне, что Совет Бессмертных решает вопрос о моей судьбе, и скоро, возможно, вынесет свой окончательный приговор. От меня зависело по-прежнему очень многое: как покажу себя в последние дни испытательного срока.

С новогоднего праздника практически ничего не изменилось. Мы четверо держали клятву, данную Виктору Юрьевичу. Что же до разговоров школьников и учителей о странных девятиклассниках... Благодаря Саиду и Мустафе, они скоро прекратились. Честно признаться, я не раз пытался узнать у друзей, как они этого добились, но они ничего не рассказали.

После нашего разговора учитель истории назначил меня и Марата своими помощниками. На нас лежала обязанность по подготовке докладов, когда использовались подлинные предметы. Часто кому-нибудь из нас, иногда Саиду, приходилось на несколько минут отправляться в прошлое, чтобы принести их, и после урока тут же вернуть на место: нам не хотелось пускать в ход " эффект бабочки" Бредбэри даже в мелочи.

Мы помогали Зульфие познавать Россию. Квартиру для неё Саид купил в районе метро " Домодедовская". Благодаря этому, я и новая подруга смогли общаться довольно часто. Она училась в школе около своего дома, и также вскоре нашла себе подруг. Саид потребовал с неё такую же клятву, какую дал и я, и сказал, что Совет одновременно с моей может решить и ее судьбу. Для моей новой подруги это было хорошим известием.

Зульфия рассказала, что ее заточили в кувшин с четвертого класса Александрийской школы.

- У нас была учительница, которая не любила учеников, - говорила она, - Я застала Мустафу ибн Юсуфа, и поэтому понимаю, каково было тебе с ним. Он ушел на пенсию как раз из Александрийской школы. Кстати, после слияния с Эль-Каирской Дауд ибн Джирджис возглавил объединённую школу. Я хорошо помню его. Кстати, Саид, ты и Мустафа учились под его руководством до самого выпуска. Что стало с ним?

- Дауд ушел на пенсию всего сто пятьдесят лет назад, - ответил Саид, - Сейчас он живет в Египте, недалеко от Фив.

- Но как ты попала в кувшин? - спросил я. Девушка засмеялась:

- Это долгая и сложная история.

- Да уж, - засмеялся Мустафа, - Очень долгая и очень сложная, это верно! Разреши, я расскажу?

Зульфия кивнула.

Она пострадала из-за Гюльджан дочери Амира, одной из старейших учительниц Александрии. Очень странно, как преподаватели, подобные Мусе ибн Юсуфу и Гюльджан, несмотря на плохое отношение к ученикам, остаются в школах. Легенды Эль-Каира давно приписывали лысому отродью шайтана нескольких " кувшинников" (среди которых оказались мои лучшие друзья), и то же самое можно было сказать об этой учительнице. Ее не любили, делали всяческие проказы (в некоторых участвовала и Зульфия), и несколько учениц (потом учеников) отправились в кувшины. Как мне говорил Саид, в двадцать первом столетии Гюльджан продолжала работать в Александрийской школе, и я очень надеялся, что после возвращения не окажусь там.

Оказалось, что мы сделали практически одно и то же: я подложил в кальян Мусе адскую смесь, а Зульфия намешала в косметику ненавистной учительницы какие-то вещества. Саид рассказал, что на лечение Гюльджан пришлось потратить почти десять лет и несколько тысяч золотых монет, но, судя по его словам, даже сейчас, спустя почти три века, ничего не удаётся сделать. Очень может быть, что учительницу постигнет судьба Мустафы ибн Юсуфа.

Весной я, Марат, Зульфия и Саша закончили девятый класс, и, после сдачи экзаменов, снова собрались у Саида, как было почти год назад. Мустафа приглашал нас в Латвию, и пообещал, что обязательно покажет нам те места, где был он сам. Для меня это путешествие означало возобновление знакомства с теми людьми, которые были моими невольными спутниками во время прошлогодних экскурсий. Да и у Саши были свои знакомые, с кем он хотел бы восстановить общение. Но...

В самом начале июня я обнаружил в почтовом ящике свиток с арабскими письменами и печатью Совета директоров Всемирной волшебной школы, к которым относился Саид ибн Абдулла. Согласно ему, мне надлежало через несколько дней явиться в кабинет Первого учителя, кандидата в директора ВВШ (так называл Всемирную волшебную школу и сам Саид). Когда я пришел к Саиду с этой повесткой, он сказал:

- Да, ты должен придти ко мне.

- Но как я найду школу? Разве она " откроется" для меня?

- Это письмо - ключ к дверям ВВШ. Предъяви его охранникам, и они пропустят тебя. Марат не раз бывал у меня на работе, и поэтому я попросил его помочь тебе найти ее.

- А что будет с Зульфие?

В это время раздался хлопок, и рядом со мной возникла девушка. Она держала в руках знакомый свиток. Саид поздоровался с ней, и рассказал ей то же самое, что говорил и мне.

Через несколько дней мы стояли в коридоре Российского отделения всемирной волшебной школы, которое находилось недалеко от Санкт-Петербурга. Вокруг неё шумел небольшой городок, населённый волшебниками. Здесь учились ребята не только из России, но и почти всех славянских стран Европы. Пожалуй, правильнее было бы назвать его Славянским. Российским оно было только по месту нахождения. Правда, как потом я узнал, славяне обучались и в своих родных странах.

В школе практически никого не было. Неделю назад начались каникулы, и все ученики и учителя разъехались кто куда. Многие из преподавателей, среди которых был Саид, месяц или полтора работали в других отделениях ВВШ. Он сказал об этом, когда Мустафа пригласил нас к себе, но попросил, чтобы со мной поехал Ибрагим. Наверняка Муса должен был строже наблюдать за мной и Сашей.

Наконец раздался голос:

- Омар ибн Ахмед, и Зульфия дочь Махмуда! Вас ожидают, прошу войти!

В кабинете Саида сидели несколько учителей в одеждах Бессмертных и членов Школьного Совета. Сам Саид стоял перед центральным стулом, и держал в руках два свитка пергамента.

- Омар ибн Ахмед, ученик Эль-Каирской волшебной школы!

Я поклонился.

- Решением Совета Всемирной волшебной школы и Совета Бессмертных, с тебя, Омар ибн Ахмед, приговорённый в семнадцатом столетии к четыре вековому заточению в кувшин, и освобождённый полтора года назад,

снимается наказание. За примерное поведение во время испытательного срока тебе разрешено обучение в пятом классе Российского отделения Всемирной волшебной школы. Зульфия дочь Махмуда, приговорённая к кувшину в восемнадцатом столетии, и освобождённая год назад, тем же решением с тебя снято наказание, и разрешено обучение в пятом классе Российского отделения Всемирной волшебной школы. Занятия начинаются первого сентября сего года. Да будет с нами милость Аллаха!

Мы поклонились членам Советов, и вышли из кабинета. Мустафа уже ждал нас в коридоре. Он протянул цветы Зульфие, а мне пожал руку:

- Поздравляю вас, - сказал он, - Поздравляю с возвращением в волшебную школу. Мое приглашение действует. Саид велел передать вам, что необходимые документы готовы, и поэтому, как только вернётесь домой, жду у себя. В Риге вы сможете подготовиться к началу обучения - в этом вам поможет мой сын, Ибрагим, да и я подключусь в любой момент. Так что путешествовать вам придётся меньше.

- Тогда надо поговорить с Сашей, и объяснить ему, почему мы не можем так часто путешествовать во времени.

- Ты забыл о Марате, - напомнил незаметно подошедший Саид, - он обязательно будет с нами. Поздравляю с возвращением в волшебную школу, - он пожал мою руку, - Кстати, Омар, едва не забыл сказать: я преподаю Превращения и заклинания, и наверняка мы будем видеться на уроках. Также я классный руководитель твоего класса. Для меня ты останешься старым другом, но только не в стенах школы. Прошу так же относиться и ко мне. Как друг, я всегда готов выслушать твои претензии, которые буду учитывать как учитель. Зульфия, я хотел бы, чтобы и ты так же относилась ко мне, как и Омар.

Эти каникулы мало чем отличались от прошлогодних. Теперь путешествия во времени были связаны с подготовкой к школе, к более глубокому познанию мира, который изменился за время заточения, моего и Зульфии. Потом, во время учёбы, эти экспедиции очень помогли нам.

Наступил сентябрь. Уже в середине августа я переселился в небольшое общежитие при школе, где предстояло прожить почти пятьсот лет, до самого конца обучения. С помощью Саида я быстро наверстал пропущенные предметы, подправил кое-какие знания, очень изменившиеся со времени моего заточения, и был полностью готов к школе. Зульфия жила в соседнем доме, рядом с девушками. Мы виделись почти ежедневно, на подготовительных занятиях и в парке. Часто вдвоём или с моими друзьями посещали Петербург, и я очень полюбил этот город. Здесь так же не обошлось без экспедиций в прошлое, но рядом всегда был Марат или Ибрагим.

В первый учебный день во дворе школы было много ребят. Стоял многоголосый и разноязычный шум, кто-то приветствовал своих старых друзей. В восемь часов директор школы, Хасан-Хаджи, поздравил нас с началом нового учебного года, и приказал расходиться по классам. В одну секунду площадь перед школой опустела; по гардеробу пронеслась волна одежды, которая повисла на крючках; в классах сидели ученики.

Первым уроком в пятом классе были Превращения. Мы с Зульфие сидели на " камчатке", почти у самой стены. Саид, войдя в класс, посмотрел в мою сторону, и подмигнул: " Привет". Потом он прошёл к столу.

- Здравствуйте, ребята, - сказал он, - Садитесь. Хочу представить вам двух новеньких учеников: Омар ибн Ахмед и Зульфия дочь Махмуда. В семнадцатом и восемнадцатом столетиях они были наказаны заточением в кувшины, и лишь недавно освободились. Омар и Зульфия, встаньте, пожалуйста!

Мы встали, и поклонились классу.

[HUAWEI M21]В 1605 году, во время польско-шведской войны, под городом Кирхгольмом в восемнадцати километрах от Риги, почти четырёх тысячная польская армия под командованием гетмана Литовского Ходкевича разгромила одиннадцатитысячное войско, возглавляемое королем Швеции Карлом Девятым. В 1917 году Кирхгольм был переименован в Саласпилс. В 1941 году, во время немецкой оккупации, здесь был построен один из самых страшных концлагерей, Саласпилс.