«В лесу прифронтовом»—репетиция художественной самодеятельности дивизии. Дирижирует П. В. Работное. Волховский фронт, 1943 г. 8 страница

преследования жандармерии, тюрем, ссылок и других кар, введенных царскими властями.

С августа четырнадцатого года через станцию Дно с севе- ра и востока густо покатили на фронт эшелоны с солдатами,, пушками и провиантом для действующей армии: началась мировая война. Потом всполыхнулись бурные революционные дни. Здесь в марте семнадцатого года был задержан на приколе литерный поезд со свергнутым революцией царем Николаем Вторым, пытавшимся пробраться в мятежный Петроград. Дновские большевики немало сделали для срыва планов контрреволюции — здесь стопорились казачьи эшелоны генерала Корнилова,, рвущиеся на помощь питерской контрреволюции.

В годы Советской власти Дно превращается в экономический, административный и культурный центр района. Дно преобразуется в город, развивается стремительно экономика — путевое и паровозное хозяйства, депо и вагонные парки, растуг материальный и культурный уровень местного населения.

Сорок первый год прервал мирную жизнь советских людей. Настал день, когда фронт вплотную приступил и к Дно: советские войска под напором фашистских орд с боями отходили на восток и здесь, избегая окружения, вынуждены были оставить город, это случилось 18-го июля. Над городом, как и над всей Дновщиной, темно и страшно пролегла фашистская ночь, тот. „ кто не успел эвакуироваться, попал под немецкую оккупацию.

Дновскому железнодорожному узлу в военных планах врага придавалось важное место — станция связывала удобными- коммуникациями многие районы, захваченные оккупантами. Через него в четыре стороны круглосуточно двигались эшелоны с войсками, грабленым у советского народа хлебом, скотом и другим имуществом.

Спокойной жизни у фашистов, конечно, быть не могло: наша авиация постоянно подвергала узел воздушным налетам, бомбила железнодорожные постройки, скопления воинских эшелонов и местную оборону. Стараясь укрепить и обезопасить станцию, немцы превратили Дно в сильный центр обороны, используя для этого рабский труд десятков тысяч угнетенных советских людей из числа военнопленных, сбитых в принудительные рабочие лагеря, сюда же под угрозой смертной казни сгонялось население окрестных деревень.

Так в военном лексиконе, на картах армий и в партизанских донесениях появилось новое название «Дновский крест».

Но оставшийся наедине с собой, город не был сломлен — враг постоянно испытывал на себе скрытое внутреннее сопротивление его жителей, активно действовало дновское подполье в депо, у путейцев и движенцев, в окрестностях врагу не давали покоя партизанские отряды, первое время малочисленные и

Боевые действия 288-й стрелковой дивизии по освобождению г. Дно: 23—24 февраля 1944 г.

разрозненные, позднее они окрепли, объединились в довольно- сильную в военном отношении бригаду. Народные мстителе нападали на гитлеровские гарнизоны, жгли и взрывали мосты, пускали под откос немецкие эшелоны с войсками и техникой* вели разведку, активно поддерживая регулярную связь с партизанским центром и частями Красной Армии.

Дно и лежащий в двадцати пяти километрах к западу город Порхов составляли единый узел обороны противника и были меж собой тесно взаимосязаны. Командир 288-й стрелковой дивизии генерал-майор Г. С. Колчанов вспоследствии вспоминал о том времени:

«Особенно хорошо был укреплен город Дно. Это — мощный узел сопротивления, важный опорный пункт в обороне противника на псковском направлении (железнодорожный узел Старая Русса — Псков — Батецкий — Новосокольники), фашисты всеми силами пытались удержать его. Нам же было нужно, как можно скорее овладеть городом и в дальнейшем освободить Порхов и продолжать выполнять очередную задачу, поставленную командованием армии: преследовать противника,, отступающего в направлении города Острова».

Продвижение к городу было успешным, быстрым, но, как. уже отмечалось, тяжелым, а в ряде случаев с большими осложнениями, сопряженными со значительными потерями.

С целью более эффективного воздействия на неприятеля комдив генерал Колчанов часто применял в своей практике излюбленный прием — обходной маневр с фланга или тыла. И сейчас обстановка, складывающаяся в боях на подступах к. Дно, диктовала принять такое решение, для реализации которого был определен лыжный батальон, имевший в своем составе две стрелковых роты, минометчиков с пятью батальонными минометами, взвод противотанковых ружей, взвод разведки, пулеметчиков и саперов, для связи со штадивом и полками у лыжников имелась полевая рация.

Батальону ставилась задача, двигаясь с северо-восточной стороны на подступах к городу через населенные пункты Нин- ково, Отрада, Сосновцы и Шилинка Карельская, выйти к шоссе Дно — Порхов и блокировать его, не допуская отхода отступающего противника в порховском направлении, и атаковать,, посеяв панику в его рядах. Получив задачу, командир батальона старший лейтенант И. И. Дрюхин прибыл в район Лукомо около 24 часов 22-го февраля и уже через четверть часа вывел батальон в заданном направлении. Надо сказать, что с задачей и маршрутом движения батальона комбат, кроме начальника штаба батальона старшего лейтенанта Бычкова, никого не познакомил и о противнике сам имел смутные представления, а карта находилась на руках у Бычкова. И хотя батальо-

ну время выполнения задачи конкретно не определялось, командир торопил подразделения, рассчитывая по-видимому под покровом темноты успеть выйти к указанному участку шоссе. Без предварительной разведки, пользуясь лишь головным охранением, следовавшим вперед колонны в ста — ста пятидесяти метрах, подразделения шли без особых мер предосторожности и маскировки.

По выходе из Нинково батальон двинулся к деревне Отраде и здесь заметил колонну немцев, следовавшую из деревни Залесье на запад, к ближнему лесу. Избегая встречи с противником, комбат свернул батальон вправо, с намерением обойти Отраду с запада и не вступать в бой. Но противник все же засек батальонную колонну и открыл внезапный огонь из винтовок и пулеметов со стороны Большое Тресно и от южной опушки леса. Батальон самопроизвольно без команды, бросился в атаку на Тресно. Обозники батальона, следовавшие в хвосте колонны, опасаясь попасть под сквозной обстрел, повернули груженые боеприпасами подводы обратно, в Нинково.

В распале стихийной атаки лыжники ворвались на окраины Большого Тресно, захватили три немецких орудия и несколько автоматов, но успешно развить и укрепить захваченную. позицию не смогли, что было противником тотчас же использовано: уже через несколько минут немцы атаковали ворвавшийся ' в деревню батальон, получая огневую поддержку двух орудийных и двух минометных батарей. Минометчики же лыжного батальона открыть ответного огня не смогли — ящики с минами находились в обозе, возвратившемся в Нинково... По этой же причине вскоре замолкли пулеметы и автоматы, так как имевшиеся на руках патроны были истрачены еще до контратаки противника...

Потери были большими... Батальон утратил на поле боя «более половины своего личного состава убитыми и не выполнил поставленной командованием дивизии задачи. Шестеро бойцов противник захватил в плен.

Среди погибших было немало и офицеров, среди которых — сам комбат и помощник начальника штаба ОЛБ капитан И. И. Усов, командир лыжной роты лейтенант И. Г1. Первуш- нов, командир пульвзвода младший лейтенант А. И. Новожилов, командир лыжного взвода младший лейтенант К. Т. Гаврилов.

Дорого обошлась батальону и дивизии беспечность и отсутствие боевой дисциплины в подразделениях...

За всю прошедшую войну лыжники дивизии были всегда первыми, бросались в атаки в самые горячие места, прикрывали своими телами других, переносили на себе груз неимоверных солдатских трудностей. В памяти воинов дивизии еще

жива была история о ерастовцах на Лезненском плацдарме, ас- тут вот снова чувствительная людская потеря... Но эти оба случая сами по себе были разными и далеко неоднозначными, тот, первый, — пример беззаветной отваги и стойкости всех его бойцов и командиров и самого комбата Ерастова. Здесь же нелепая гибель десятков людей, попавших в безвыходное положение из-за вопиющей халатности командиров и трусов-обозников, бежавших с полным запасом патронов и мин... Некосвенным был и срыв боевого задания — отступавшие днем позднее фашисты ушли из Дно на Порхов почти безнаказанно — то- шоссе осталось без прикрытия. Удайся задум комдива и город был бы взят раньше и с меньшими потерями — возможности- для этого были.

Как уже говорилось выше, непосредственные бои за овладение Дно начались 22-го февраля. Продвижение дивизии становилось все более трудным — противник даром сдавать позиций не собирался. На рассвете, после мощной артиллерийской обработки переднего края и тылов противника, полки овладели несколькими опорными пунктами, преодолевая упорное вражеское сопротивление. Но уже перед самым городом: командование дивизии начало отчетливо понимать, что бон могут принять затяжной характер, в связи с чем окончательное наступление пришлось перенести на следующий день.

С утра 23-го февраля после разведки и некоторой частной перегруппировки подразделений по обороне противника был нанесен чувствительный артиллерийско-минометный налет нз подавление основных огневых точек противника. Начался упорный бой по овладению ближайшими к городу укреплениями,, которые удалось взять только к концу дня. Но завязать бои непосредственно в городе все же не удалось: враг встретил наступающие части массированным артиллерийским и пулеметным огнем, кроясь за высокой железнодорожной насыпью и постройками. Пехоте пришлось залечь прямо на снегу, а в- некоторых местах и отступить — промерзлая насквозь земля была голой и не давала окапываться — малые саперные лопатки оказались бесполезными. Поддерживающие дивизию тридцатьчетверки 16-й танковой бригады, попав под огонь закопанных в землю немецких танков, горели одна за другой и попытки прорваться в город так и не удались.

Наступал уже вечер, а за ним предстояла длинная и стылая ночь со жгучим ветром и сорокаградусным морозом. Бойцы таились в неглубоких снежных и совсем непригодных к защите от пуль окопчиках. Промедление было смерти подобно, и командование приняло единственно правильное при таком случае решение: штурм немецких позиций провести ночью.

В 23. 00, после ужина и кратковременной передышки пол-

«и ринулись в новую атаку. Неординарный и довольно рискованный прием себя оправдал: начало штурма было удачным — «е ожидавший ночного нападения противник замешкался и заградительный огонь открыл с большим опозданием — за это яремя батальоны успели миновать опасную зону сравнительно благополучно. Завязался горячий бой в населенном пункте. Гитлеровцы умело приспособили улицы и дома к обороне еще задолго до наступления наших войск и цепко держались за каждый угол и переулок, но долго устоять не смогли. Усиленный танками яростно сбивал вражеские заслоны 1016-й стрелковый полк и первый ворвался в город с северо-востока. 1012-й полк подполковника Тимофея Кирилловича Коваля с востока устремился к центру. Перед рассветом все было закончено — враг под неослабным нажимом начал откатываться из города и отступил в порховском направлении.

Одновременно в тесном взаимодействии с 288-й в овладении городом принимала участие и 44-я дивизия полковника И. А. Воробьева (на Волховском фронте Иван Андреевич командовал 1012-м сп от 288-й дивизии), действовавшая с южной стороны городских улиц. Ее 305-й стрелковый полк, имея б авангарде лыжный батальон, на подступах Дно выбил противника с занимаемых рубежей и вышел на линию Должица— речка Полонка, а дальнейшее преследование отходящего врага v -было продолжено силами 1014-го стрелкового полка.

В освобождении города, кроме указанных выше частей, ■ активное участие принимали 14-й гвардейский корпус в составе 182-й стрелковой дивизии, 137-я отдельная стрелковая бригада и 37-й танковый полк.

Спустя несколько часов в этот же день Совинформбюро в своей очередной сводке сообщило об освобождении города и крупного железнодорожного узла Дно, а в 21. 00 столица нашей Родины Москва залпами из 124 орудий торжественно салютовала войскам, освобождавшим город.

26-го февраля 1944-го года в Приказах Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина соединениям и частям, принимавшим участие и особо отличившимся в боях за Дно, объявлялась благодарность и присваивалось почетное наименование Дновских.

По Ленинградскому фронту этим именем удостоены: из 111-го стрелкового корпуса (генерал-майор Рождественский Борис Александрович)—288-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор Колчанов Григорий Семенович);

16-я отдельная танковая Краснознаменная бригада (командир — полковник Урванов Кирилл Осипович);

499-й армейский минометный полк (командир — майор Макаров Николай Маркович);

823-й отдельный разведывательный артиллерийский дивизион (командир — полковник Чумаков Петр Нестерович);

539-й отдельный моторизованный инженерный батальон (командир— майор Плюшко Григорий Макарович);

. По Второму Прибалтийскому фронту—14-й гвардейский стрелковый корпус (командир генерал-майор Степаненко Павел Афиногенович (из состава 1-й ударной армии);

23-я гвардейская стрелковая дивизия (полковник Карта- венко Андрей Маркович);

182-я стрелковая дивизия (командир — полковник Щати- лов Василий Митрофанович);

137-я отдельная стрелковая бригада (командир — полковник Шульгин Степан Степанович);

37-й танковый полк (командир — подполковник Шило Макар Антонович). *

В этот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР были награждены орденами Красного Знамени 194-й армейский минометный полк и 235-й отдельный моторизованный инженерный батальон.

Более трехсот пятидесяти воинов 288-й Дновской дивизии за героизм, проявленный в боях за город, было награждено орденами и медалями Родины.

Замполит 1016-го стрелкового полка И. А. Перлов. Январь 1944.

М., 1985, -С. 85.

На следующий день после освобождения Дно в Центральном городском сквере состоялись торжественные похороны погибших воинов. Нынче на месте погребения стоит монумент в честь павших за освобождение города.

У высокого монумента первой справа могила майора Ивана Андреевича Первова — заместителя командира 1014-го стрел* кового полка по политической части — общего любимца полка, бывшего комсомольского вожака Кировского завода в Ленинграде. В одну из самых решающих минут боя герой-замполит поднял бойцов в атаку и тут же был сражен шрапнелью от разорвавшегося рядом снаряда. В этом бою полк одержал полную победу над противником. Тяжек и кровав был бой — многие сложили свои головы на промерзлой заснеженной земле у деревни Лукомо 23-го февраля, всего в десятке километров от Дно. Здесь навечно остались однополчане четырнадцатого полка дивизии — командиры рот А. В. Доменин, А. А. Журавлев, Ф. И. Захваткин, X. А. Рубанец, командиры стрелковых взводов лейтенанты Л. И. Балясников, П. К. Кириллов, командир взвода связи лейтенант Ф. И. Окопов, их сержанты, солдаты — дорогие товарищи по фронту.

И здесь, на прощальном митинге, в полках и подразделениях в эти часы скорбили воины Дновской о всех, кто отдал жизни за этот город, так и не дожил до общего Победного Часа...

Память о их беззаветном подвиге надолго залегла в благородных сердцах жителей города. Ежегодно. В Дни Победы и дни освобождения Дно от захватчиков и фашистского ига, чествуют они своих освободителей и спасителей, среди которых были и воины 288-й стрелковой дивизии, в название которой теперь навечно впаялось почетное и заслуженное имя «Днов- ская». Это о ее воинах, рассказывает в книге «Дно» Сергей Екимович Мельников:

«Рано утром 24-го февраля разведка передовых советских частей подошла к одной из самых западных дновских деревень — Карельской Шилинке. Деревни, собственно, не было. Растянувшись от железной дороги Дно — Порхов на целый километр к северу, в два ряда стояли обгоревшие русские печи. Их были сотни... Из двух-трех шел дымок. Прямо на морозе у печей стояли женщины и готовили какую-то еду — несколько семей не ушло в лес, а пережидало в землянках, вытерпев повальные пожары.

Часть разведчиков направилась к одной из топящихся печей, а несколько человек выдвинулось вперед, за второй ряд труб. Молодой солдат взошел на невысокий холм. Он и не заметил, что стоит на запорошенной метелью крыше землянки, в которой спали люди. Солдат смотрел на запад. А за его

12S

спиной лежала заснеженная равнина, на которой стояли тру- < бьг 134 дновских деревень, сожженных оккупантами, и развалины города. В той дальней стороне, на востоке, багровое от морозной дымки и дыма пожарищ, вставало солнце... » *

Незамысловат и невелик, но вместе с тем довольно точен и образен этот рассказ, передающий настрой обожженной войной человеческой души. Именно таким был тот край в то рассветное победное утро...

Выбитый из города враг всеми мерами силился задержать продвижение советских войск и не допустить их к Порхову. Все большие и малые дороги, проселочные тропы в лесах, как и прежде, были густо заминированы. В целях воспрепятствования отрыва противника от авангардов дивизии, активное продвижение полков не прекращалось и в ночное время, для наступления выделялись усиленные батальоны и танковые группы. В результате чего, стремясь избежать затяжных и опасных боев, противник обращался нередко в самое обыкновенное и постыдное бегство, бросая по дороге боевую технику — тан-; ки, бронетранспортеры и артиллерийские орудия. Уже на подходе к Порхову в руки дновцев попала совершенно исправная ■ четырехорудийная 105-миллиметровая батарея с большим запасом снарядов, которые немедленно были пущены в дело — развернув трофейные пушки в сторону их бывших хозяев, полковые артиллеристы открыли огонь по отходящим частям противника.

Попытки фашистов закрепиться на западном берегу Шело- ни, где незадолго перед этим меж деревнями Вир и Лаз были ■ оборудованы промежуточные рубежи, также остались безуспешными.

С ходу было взято несколько населенных пунктов, среди которых: Попадинка, Киевка, Опочно, совхоз «Полоное» и другие. Преследующие противника полки дивизии подступили непосредственно к городу с севера, с востока действовала 295-я стрелковая под командованием полковника И. Д. Соболя (тоже бывшего командира 1016-й сп 288-й дивизии), с юга оперировала 44-я дивизия полковника И. А. Воробьева (25-й, 146-й и 305 оп), с западной стороны в глубоком обходе действовали части 1-й ударной армии.

1016-й стрелковый полк 288-й Дновской в 4 часа 30 минут «с боями первый ворвался на южную окраину Порхова и атаковал противника. Город обороняли полки 282-й и 285-й охранных и 8-й легкопехотной немецких дивизий.

После двухсуточных ожесточенных уличных боев, 26-го февраля в 12 часов дня атакующие части овладели городом.

* Мельников С. Е. Дно. 1980. —С. 110—111.

. 126

В этом сражении враг потерпел сокрушительное поражение-. Только 322-й полк 285-й дивизии противника потерял в эти дни более трехсот человек убитыми и ранеными. Дивизия захватила четыре артиллерийских орудия, три грузовые автомашины с ценным имуществом, 350 винтовок, 245 автоматов, один танк, и два войсковых оклада с военным снаряжением. В последующие дни общие трофеи частей, штурмовавших Порхов, составляли: десять танков, более полусотни пулеметов, 27 артиллерийских орудий с двадцатью тысячами снарядов, 12 тракторов, и много военных материалов.

В боях было уничтожено более четырех тысяч солдат it офицеров противника, взяты пленные.

Как и в Дно, немецкие оккупанты причинили Порхову колоссальный ущерб. Они почти полностью разрушили этот старинный русский город, на месте большинства жилых домов остались развалины, черные обгорелые руины, взорваны все каменные постройки, варварски вырублены вековые деревья на улицах и скверах. Фашисты уничтожили большинство мирного> населения города.

Задерживаться полкам в городе долго было нельзя — часом позднее был дан приказ на продолжение неотступного преследования вражеских войск.

После освобождения Порхова дивизия, обескровленная № уставшая за последние дни изнурительных боев, следует во- втором эшелоне 111-го стрелкового корпуса за 295-й и 44-й дивизиями, преследующих противника в общевойсковом направлении на Остров.

На рубеже, проходящем по линии населенных пунктов По- ковщины, Тараканова-1, Киселей, Боровиц, Немоево, Лукьяново, Пестово, Вишняков, Зуевой Горы и дальше на юг, немцы заранее приготовили укрепленную оборону с хорошо разветвленной системой ходов сообщения и траншей, железобетонными сооружениями и узлами. Преодоление этих укреплений потребовало от 54-й армии, а в целом и для всего фронта тщательной подготовки, скопления необходимых сил и дополнительных резервов, в связи с чем общее наступление было приостановлено.

Четвертого марта согласно боевому приказу штаба корпуса 288-я была передислоцирована из резерва в район южнее и юго-западнее села Шарепино и к 24-00 1014-й стрелковый полк сменил ранее стоявший на участке Немоево-Овечкино 1047-й стрелковый полк, а 1016-й сп на лесистом участке подразделения 1029-го стрелкового полка соседней дивизии.

Командованием была поставлена задача на 5-е марта в тесном взаимодействии с частями 119-го стрелкового корпуса про-

грвать оборону противника на участке—(исключительно) Боро- вицы, отметки 96—16 и овладеть рубежом отметка 68, 6, отм. 73, 4 и отм. 61, 4 и в последующем захватить плацдарм на западном берегу реки Великой, — участок Радова—Малиновка.

Наступление началось 9-го марта, когда в 9-00 после получасовой артиллерийской подготовки по переднему краю обороны противника пехота пошла в атаку. После преодоления проволочных заграждений подразделения полков были встречены сильным фланирующим и перекрестным огнем из всех видов стрелкового и артиллерийского оружия. Пехота была вынуждена залечь, а позднее, чувствуя, что атака не удалась, с потерями отошла на исходные рубежи. Перенос наступлений на следующий день тоже не дал успеха — враг укрепился надежно и был хорошо подготовлен. Архивные списки безвозвратных потерь тех дней сохранили нам данные о сотнях погибших: только за 9-е и 10-е марта в боях под Шарепино и Немоево убито 129 рядовых и сержантов, 27 офицеров Дновской дивизии. Командование приняло решение о переходе полков к жестокой обороне. Подразделения приводили себя в порядок, пополнялись и вели усиленную разведку обороны противника.

ПСКОВСКО-ОСТРОВСКАЯ ОПЕРАЦИЯ На ближних подступах

К началу этой важнейшей операции войска Третьего Прибалтийского фронта (командующий — генерал армии И. И. Масленников) занимали оборону на восточном берегу Псковского озера, восточнее Пскова и Острова, Терехова и далее по реке Великой, на западном берегу которой они имели несколько плацдармов. Перед войсками фронта (42-я, 67-я, 1-я ударная и 54-я общевойсковые и 14-я воздушная армия) действовали 18-я и часть 16-й армий немецкой группы армий «Север» (командующий — генерал-полковник И. Фриснер, с 23-го июля 1944-го года генерал-полковник. Ф. Шернер), поддерживаемые силами 1-го воздушного флота Германии. Наибольшую плотность группировки противника имели на островском направлении перед 67-й и 1-й ударной армиями. Немецко-фашистское командование придавало важное значение удержанию занимаемого рубежа, составляющего северную часть «Восточного вала» (позиция «Пантера»), первая полоса которой проходила восточнее реки Великой, вторая создавалась по западному ее берегу и по Синей. Оборона противника представляла из себя систему опорных пунктов и узлов сопротивления, соединенных траншеями и ходами сообщения. Весь рубеж разбивался на

•inupe полевых укрепленных района. Псков и Остров, кроме тот, оснащались городскими оборонительными обводами.

Тактический замысел Псковско-Островской операции за- КЛ1 млея в нанесении удара по войскам противника смежными флангами 1-й ударной и 54-й армий со Стрежпевского плацдарма в обход наиболее сильного Островского укрепленного района в общем направлении на Балви, Гулбене, в разгроме первоначально островской группировки, а затем — в выходе в тыл и разгроме группировки немецко-фашистских войск, сосредоточенных в Пскове.

По обобщающей оценке Верховного Главнокомандования июньское наступление в Прибалтике и на восточных подступах к Пскову, Острову, Идрице и Витебску оказалось малорезуль- тативНым — продвижение наших войск было незначительным и благие расчеты на скорое поражение противника в общем-то не оправдались. Враг сумел на многих участках сдержать напор и сохранить за собой удерживаемые рубежи.

На всей линии фронта установилась вынужденная, напряженная и томительная пауза, продолжавшаяся до начала июля. В ходе предыдущих военных действий вражеская оборона в этих местах определилась из четырех особо сильных и к тому же важных узлов: Нарвского, Островского, Псковского и Рижского, удерживаемых довольно значительными силами давно уже знакомой советским войскам группой немецких армий «Север».

> ' По-прежнему в полосе действий 288-й Дновской стрелковой дивизии часто встречались номера 21-й, 121-й и 126-й пехотных дивизий 36-го армейского корпуса, памятных еще по Волховскому фронту и по зимнему наступлению сорок четвертого года, К ним лишь прибавлялись ранее не встречавшиеся соединения из состава охранных фузилерных и легкопехотных частей, переброшенных сюда из глубоких немецких тылов, где они по немецким штатным раскладкам использовались в основном для охраны коммуникаций. Все это небезосновательно указывало и а то, что людские резервы у гитлеровской Германии были на npo'UMie, претерпевая неизлечимое уже и все возрастающее кризисное состояние nccii фашистской системы.

Да п сам немецкий солдат изменился в далеко не лучшую сторону. Это был уже не тот, молодой и дюжий, наглый и самоуверенный вояка, каким он являл себя в первых годах войны.

Теперь он судорожно старался зацепиться за каждый сухопутный или водный рубеж, гуще обставлялся дзотами, огневыми точками из заглубленных в землю танков или отдельных вращающих башен, снятых с лишившейся ходовой части бронированных машин. Он спасался за широкими минными полями'или, в лучшем случае, под защитой бетонированных капони-

ров на специальных оборонительных полосах, обмеживших все поперечные реки и носивших громкие названия «Рейтар», «Бляу»> «Мариенбург», «Латвийская позиция» и многие другие.

С 7-го июля, всего четыре недолгих летних дня провела Дновская дивизия расположившись на отдых и для очередного пополнения своих полков, сильно поредевших в зимние и осенние бои под Любанью, Дно и Порховом. Это были невеличкие и тихие русские села под никому неизвестными именами Свиному- рово, Хворщи, Зимари, местившиеся по правому берегу устья извилистой и спокойной речки Сороти, за которой совседо рядом лежало близкое и дорогое каждому советскому человеку место — село Михайловское и Пушкинские горы. И многие и» дновцев, выискав какой-то предлог или причину, при содействии и помощи полковых политработников, старались побывать- в тех святых местах. Но каждый, кто возвращался оттуда, приходили в часть с тяжким сердцем, подавленные и угнетенные виденным.

Родового поместья великого поэта, где до войны был своеобразный и немалый музей и заповедник, по существу уже не было: здесь еще несколько недель разбойно хозяйничал 6-й армейский корпус войск СС. Варвары двадцатого века сожгли пушкинский дом, гитлеровский топор в безрассудном и мстительном разгуле повырубал лучшие места в Михайловском и Тригорском парках, фашистская скудоумная солдатня раскатала на блиндажи и дрова домик Арины Родионовны — няни малолетнего Пушкина. Могила великого поэта, покоящегося у алтарной стены Успенского собора, была заминирована и готовилась к взрыву. Да и сам собор был обезглавлен и опоганен. Повреждена стена Святогорского монастыря, созданного зодчими еще в шестнадцатом столетии. Многое из музейного имущества было безвозвратно расхищено и уничтожено...

А в дивизии дни невольного отдыха использовались как время для подготовки к очередным и совсем уже недалеким по времени наступательным боям.

^f К этому времени по приказу командующего фронтом А. И. Еременко, изданного в целях коренного улучшения управления подразделениями, а затем и с возникшими новыми реальностями их укомплектования, третьи батальоны в полках были расформировайы, в оставшихся двух создан трехротный состав — каждая рота теперь состояла из 80 человек. Параллельно с этим проводилось перевооружение полков — взамен давно устаревших морально и физически винтовок образца 1891/30 годов подразделения оснащались более современными по тем дням автоматами ППШ и ППС, что значительно повысило огневую мощь рот и взводов. Приводилось в порядок обмундиро-

owi и не и снаряжение, ремонтировалась материальная часть артиллерии, минометов и автотранспорта. С вновь прибывшими проводились занятия по боевой и политической подготовке, приходила командирская и штабная учеба.

Значительно оживилась работа политорганов — дивизия находилась накануне вступления на прибалтийские земли, где после трехлетней оккупации врагом, запуганное поработителями и дезориентированное местное население нуждалось в широкой разъяснительной работе по политическим и особенно по национальным вопросам, каждый красноармеец и командир должен четко и правильно знать свою задачу, проявить высокую политическую и моральную сознательность.

В эти дни активизировалась работа художественной само- щ-япми. иостн, начали регулярно демонстрироваться кинофильмы > i плен и Vi, которые во фронтовых условиях зачастую бы

ли ют немыслимы.

Значительное внимание было уделено улучшению деятельности тыловых служб. И дни боев и езды в условиях полного ■ бездорожья транспортные средства дивизии были донельзя изношены, немало выведено из строя от прямых попаданий снарядов, мин и их осколков, от воздействия обстрелов и бомбежек авиации. В силу этого многое требовало полной замены или срочного ремонта. Четвертая часть действующего автотранспорта простаивала из-за отсутствия горючего и смазочных материалов. Все это отрицательно сказывалось на нормальной

Встреча воинов дивизии с представителями трудящихся Пензенской области ■ п районе г. Остов, 1944 г.

«В лесу прифронтовом»—репетиция художественной самодеятельности диви­зии. Дирижирует П. В. Работное. Волховский фронт, 1943 г. 8 страница

«В лесу прифронтовом»—репетиция художественной самодеятельности дивизии. Дирижирует П. В. Работное. Волховский фронт, 1943 г. 8 страница