«В лесу прифронтовом»—репетиция художественной самодеятельности дивизии. Дирижирует П. В. Работное. Волховский фронт, 1943 г. 6 страница

■ обороняя высоту в окружении противника, отбил четыре вражеских атаки и уничтожил до двадцати гитлеровцев. Весь расчет был награжден именными часами.

Эти бои, пожалуй, были одними из самых ответственных и памятных эпизодов двухгодичной защиты плацдарма. Говоря о героизме воинов тех дней, нельзя не упомянуть и тех, кто отдал свои жизни при захвате плацдарма в январе 42-го года, и особенно командира полка майора А. И. Виноградова, батальонного комиссара Астафьева, инженера полка старшего лейтенанта Е. А. Соснина, начальника разведки полка лейтенанта Барабанова и многих других, чьи фамилии высечены на обелисках, поставленных в честь взятия и обороны плацдарма.

Подарки с тыла. Волховский фронт, 1942 г.

Подкоп

Живет на благодатной Полтавщине в украинском колхозе здмени Николая Островского ветеран войны и труда Михаил Леонтьевич Лозовой — простой трудяга-крестьянин, всю свою сознательную жизнь отдавший бескорыстному служению Родине, проведший все многострадальные годы в горниле Великой Отечественной. И даже в его родном селе мало кто знает, что бывший сержант-сапер — один из активных участников малоизвестного солдатского подвига сорокасемилетней давности.

... Много серьезных хлопот в полосе обороны дивизии приносило «шапочное» знакомство с фашистами, намертво уцепившимися за отбитый ими прошлой осенью правобережный плацдарм в поселке Грузино, когда танковые и моторизованные скопища прорвали не очень надежную оборону дивизии в этих местах и устремились на север к Тихвину.

Сейчас они засели в толстостенных и каменных барских домах, подвалах и других хозяйственных постройках, срабо-

тайных еще в середине девятнадцатого века — генералом и титулованным графом Аракчеевым, носившим на себе несмываемое клеймо «Всей России притеснитель», метко и ловко припечатанное великим Пушкины.

Окрестности Грузино противник умело использовал, перерыл окопами и траншеями, густо начинил минами и многорядно опутал колючей проволокой вплоть до замысловато зловредных «спиралей Бруно». И позиции эти противник не без основания считал неприступными. На окрестных холмах был один из наиболее сильных узлов его обороны — высота с отметкой 25, 5, обороняемая отпетыми уголовниками из немецкого 247-го отдельного штрафного батальона, именовавшими себя «львами» и «бобрами».

Перед 288-й дивизией ставилась задача во что бы-то ни стало ликвидировать этот плацдарм, застрявший как кость в горле для нашей обороны. Но все попытки вытеснить противника на противоположный берег, заканчивались неудачами — враг сидел там надежно и непоколебимо.

Летом, в дни поисков нужных решений для этой задачи, в дивизии роДилась мысль использовать довольно редкую в современных полевых условиях фронта военную хитрость: прорыть под командной высотой немцев шестидесятиметровый подкоп и с помощью 25 тонн тола взорвать досаждавшую вражью позицию. При неизбежно возникшем замешательстве и панике ^v' в неприятельском стане всеми силами атаковать и прорвать оборону противника в ослабленном месте, выйти к переправе ■ через Волхов, отрезая отход грузинской группировке, уничтожить ее и овладеть поселком. Сама по себе идея понравилась и уже в сентябре были организованы земляные работы, руководить которыми было поручено дивизионному инженеру К. Т. Чалому.

Подкоп начинался в шестистах метрах от переднего края нашей обороны, неподалеку от подошвы занятой немцами высоты. Место входа в лаз тщательно маскировалось и находилось под постоянной защитой взвода автоматчиков, размещенных в ближней траншее. Все подходы к подкопу делались только с наступлением полной темноты и с большими предосторожностями — нейтральная полоса между нами и противником была почти голой, хорошо просматривалась и простреливалась всеми видами оружия, начиная от пулеметов и кончая 105- и 155-миллиметровыми орудиями. Огонь немцы вели методически, нервозно реагируя на любое передвижение в боевых порядках дивизии. Подземный лаз выполнялся на семиметровой глубине с заданной высотой до полутора метров и в ширину около метра, изнутри крепился деревянными досками и подпорками, которые подносились в ночное время из близлежащего села Нек-

шино, по открытой болотистой части ничейной земли бойцы; волокли груз на плечах, вброд или по нечастым жердевым настилам, убиравшимся к наступлению рассвета. Четверо крепких бойцов, бывших шахтеров, работали круглосуточно в две смены. Выемка и выноска была делом чрезвычайно нелегким — рыть из-за тесноты в канале мог только один человек с помощью* лома и малой саперной лопатки, в штольне не имелось никакой принудительной вентиляции, застойный воздух сперт и тяжел,, свечное освещение и сырость затрудняли дыхание и дело продвигалось довольно туго — на треть и, в лучших случаях, до полуметра в смену. Выбранная из подкопа земля выносилась напарником в солдатских мешках или ведрах, а чтобы противник ничего не заподозрил, рассыпались в ближние озерные- лужи или тонким слоем на поверхности с тщательной маскировкой.

Командир 1014-го стрелкового полка
В. Н. Попов.

Бывший саперный офицер, гвардии полковник В. Н. Попов рассказывает:

«За рамками из брусьев шли капитально сделанные и плотно пригнанные друг к другу толстые доски, крепления, не вызывающие никакого сомнения в своей прочности и, если сказать прямо и точно, она была даже излишней для такого временного сооружения. Можно было обойтись более легкими рамами. Пол, потолок и стенки оказались влажными и липкими. Через несколько метров стало трудно дышать, не хватало кислорода. «Как они тут работают? — мелькнуло в голове. — Сыро, темно, душно... » Вот и конец подкопа. При тусклом мигающем свете свечки, прикрепленной к доске, воткнутой в стенку, я разглядел широкоплечего человека, который стоял на коленях, копал перед собой землю и насыпал ее в мешки. Он работал в гимнастерке с расстегнутым воротом, тяжело дыша и часто вытирая

люб кулаками. Крепкая шея лоснилась от пота, на гимнастерке между лопаток расплылось темное пятно. Занятый своим делом, он, видимо, посчитал, что прилез напарник за мешком с землей, но, оглянувшись, увидел незнакомого офицера и положил лопатку. Он повернулся в мою сторону, вытер лицо и шею рукавами гимнастерки. Я увидел человека средних лет, на волевом. лице которого время и заботы наложили свой отпечаток. Мне запомнился его лоб с несколькими глубокими морщинами, продольная складка между нахмуренными бровями, коротко подстриженные, начавшие редеть на макушке темные волосы и серые, смотрящие в упор глаза.

Я назвал себя.

— Значит, интересуетесь нашей работой? — спросил он.

— Интересуюсь...

— Ну, и как находите?

— Пожалуй, крепление слишком тяжело для доставки и ■. излишне прочно.

— Это крепление проверено на проходке в Донбассе. С та-? < им креплением я чувствую надежно, как в своей шахте. Дышать, конечно, трудно, но мы, шахтеры, привыкли. Правда, хорошо бы здесь наладить какую-нибудь вентиляцию, быстрей бы дело пошло...

Мы стали перебирать все возможные способы вентиляции подземных тоннелей, но ни один из них при данных условиях _v не годился.

— Ну, что ж. Будем копать без вентиляции, как копали, — заключил шахтер и вдруг гневно добавил: — Я готов губами вгрызаться в землю, лишь бы поскорее наступать. В Донбассе

у меня осталась семья... Как-то они там? »

А теперь обратимся к рассказу упомянутого в начале главы бывшего сапера сержанта 1016-го стрелкового полка — непосредственного участника грузинского подкопа Михаила Лозового:

— Подкоп начался в сентябре, метрах в пятистах от Гру-. зино. Нас троих (кроме меня — Мирошниченко, родом из Житомирской и Макарова, Омской области) привел туда какой-то лейтенант — мы его раньше не знали. Он указал нам место, где и как рыть. И мы начали работу. Землю выбрасывали в траншею, а ночью — наверх и максировали так, чтобы никто не мог догадаться, что здесь строится. Втроем мы были недолго — скоро нам дали еще трех саперов, а позднее — шестерых. Дали и повара, он нам готовил пищу — в ночь — вареное, а на обед консервы и сгущенное молоко. Нам прислали руководителя лейтенанта и распределили на две группы по шесть человек — одна группа жила тут же возле подкопа, оборудовав себе маленькую землянку. Копали круглые сутки, отдыхали, когда конча-

Участник грузин-
ского подкопа, са-
пер 577-го ОСБ,
288-й Дновской ди-
визии М. JI. Ло-
зовой.

лись крепления и приходилось ждать ночи, чтобы принесли заготовки. Вторая смена работала только в ночную — она доставляла крепеж и выносила из подкопа землю. Эта группа жила на другой высотке в кустах и имела возможность выходить из укрытия днем. Каким был сам подкоп? Высота — 1, 4 метра, ширина — 1, 1 метра, но это выполнялось только на длину сорока пяти метров, а далее шло квадратом — в 1, 1 метра.

Общая длина хода составляла по прямой 75 метров, кроме того в стороны рылись два тупиковых ответвления по десяти метров каждый, весь подкоп был в виде большой буквы «Т».

Так мы работали все время каждая группа по двадцать дней, но выходить из подкопа мне приходилось редко, потому что у нас были старички — им было тяжело таскать ведра с землей, а я был самый молодой и уважал старших. Иногда они меня просили:

— Давай, Миша, поменяемся местами...

И я всегда уступал.

И вот, наконец, в мою смену закончили копать, мы ушли в батальон и помылись в бане, а вечером в подкоп пошла вторая смена — надо было кое-что подправить. Здесь меня снова попросил Иванов Николай, чтобы я его подменил, но сержант Михайлов не разрешил, сказав, что надо работать там, где кого ставят. Смена ушла, а я остался на своем месте... Они работали сутки, а на другой вечер немцы заняли наш подкоп.

Наших там было семь человек: двум удалось выскочить — лейтенант Рыжихин и один наш солдат — не помню его фамилии, возможно это и был Ефремов Н. Л. Вот так, чудом, я и остался в живых... Погибли в подкопе сержант Михайлов, рядовые Иванов Н. И., Смирнов, Шовин и одного фамилии я не помню... В живых, кроме меня, остались: Макаров, Мирошниченко, Ефремов Н. Л. и лейтенант Рыжихин — он был с нами последнюю десятидневку — офицеры работали по десять дней, а затем менялись.

Какая причина помешала нашей работе? Ходили разговоры, что два наших автоматчика, когда мы закончили копать и ушли на пересменку, помыться в бане, утром еще в темноте, перебежали к немцам и предали нашу работу... *

Да, противник так или наче, узнал о подкопе... Уже в последний день беспокойство дивизионного начальства вызвали неожиданно расставленные немцами флажки красного цвета «йк раз в районе подкопа, а ночью по скрытой от глаз противника траншее, где размещался охранный взвод автоматчиков, враг обрушил внезапный и сильный орудийно-минометный налет, за которым последовала атака немецкой пехоты, в результате которой противнику удалось вытеснить стрелков.

Захватив траншею, фашисты закрепились в ней, другая группа, пробравшись к началу штольни, потребовала выйти оставшихся там землекопов. Но те ответили отказом.

Отразить наскок гитлеровцев артналетом для поддержки контратаки наши артиллеристы не смогли — достаточного количества снарядов не хватило и это досадное промедление позволило немцам уйти безнаказанно. Об оставшихся в подкопе шахтерах ходили слухи, что немцы все же увели их с собой. Родным были отправлены извещения, что они пропали без ввести — надежного способа распознать истину в то время не было.

В действительности, как позднее удалось установить, все оказалось иначе: из захваченных немецких газет узнали, что обреченные на неминуемую гибель саперы вели себя геройски до последнего смертного часа. Гитлеровский газетчик в своей статейке по этому случаю больше расписал «геройство» своих

•Из письма М. Л. Лозоаого — О. А. Евдокимову (Перевод с украинского).

вояк об уничтожении подкопа, но из публикации непрозрачно» проглядывало другое — истинный героизм советских воинов. Что на неоднократные требования выйти из штольни и сдаться они отвечали отчаянной руганью и стрельбой. Торопившиеся; поскорее убраться налетчики, убедившись в непреклонном упорстве саперов, взорвали вход, заживо похоронив и его создателей....

После окончания войны история с подкопом постепенно и' надолго забылась и в какой-то мере стала легендой, в которую* мало кто верил. И только спустя три десятка лет, известный нам- уже Попов Василий Николаевич — гвардии полковник в отставке, привел на это место ребятишек-следопытов из 36-й и 37-й’ ярославских и 1-й чудовской школ и, с активным участием местных жителей — экскаваторщика В. Кириллина, бульдозериста В. Никитина, саперов Ленинградского Военного округа группы старшего лейтенанта Н. Иванова, был произведен огромный раскоп глубиной до семи метров на длину почти сотню метров..

Вскрытие грузинского подкопа с участием следопытов СШ № 36 города Ярославля. Июль 1971 года.

В конечном итоге раскопок были обнаружены сохранившиеся с военных лет деревянные перекрытия сооруженного саперами подземного канала, а среди них и останки отважных воинов. По истлевшим документам, найденным в карманах погибших, специально проведенной экспертизой, были установлены их подлинные фамилии и имена: сержанта Николая Алексеевича. Иванова, рядовых Павла Венедиктовича Венедиктова, Александра Шовина, Дмитрия Корчагина. Имя одного осталось неизвестным...

Правда о 4-х была окончательно установлена.

На следующий день после вскрытия подкопа герои были похоронены в братской могиле при большом стечении местных жителей и соблюдением всех воинских почестей.

В 1974 году при содействии шефов ярославской школы. № 36 из Третьей городской автобазы был изготовлен и установлен на братской могиле мраморный памятник.

Но безостановочное время и сама жизнь — великие хранители былого. И они часто приносят нам всяческие неожиданности. Несколько лет спустя здесь же, в подкопе, было установлено, что заживо погребенных бойцов-героев было пятеро. Вот что рассказывает об этом случае зав. культотделом ярославской областной газеты «Северный рабочий» В. Храпченков в номере от 9-го февраля 1989 года:

«И никому не пришло тогда в голову вскрыть крохотный отрезок у начала хода: полагали, что весь гарнизон укрылся в глубине. Вскрыли лишь теперь.

... Пятый воин остался там, где прикрывал товарищей, встретив врагов лицом к лицу. Все эти годы костяшки пальцев вросшей в землю руки сжимали рукоятку насквозь проржавевшего нагана. Николай Алексеевич Иванов отстреливался у входа в подкоп до последнего патрона.

Как же удалось сразу узнать его имя? Ведь о четырех других долго наводил справки в архиве Министерства обороны ^v -СССР. Оказывается, единственным из всех он имел при себе солдатский медальон. Там и значилось, кто он и откуда: из Вышневолоцкого района Тверской области. Теперь эта реликвия хранится в музее местной школы № 1 имени Некрасова».

Так закончился один из ярких эпизодов в жизни дивизии тех памятных лет, хотя намеченная цель — поднять в воздух опорный узел фашистов, прорвать их оборону и выбить с плацдарма окончательно дивизии не удалось. Но для воинов дивизии он был интересен, важен и памятен с его героической и профессионально-военной стороны.

Подкоп в Грузино не был делом одиночки или полутора десятка солдат-саперов, непосредственно выполнявших подземные работы. Над подготовкой этой важной операции работали все инженерные службы дивизии, напряженно трудились и другие подразделения.

В Некшино и других местах сообща готовились несколько сот кубометров деревянных опорных рам и брусков дощатой облицовки стенок и пола штольни, а сами материалы и готовые изделия подносились на руках за несколько километров — использовать транспорт не позволяла болотистая местность и соображения секретности работ.

Опыт, приобретенный саперами дивизии и армии при создании подкопа, не пропал даром — спустя полгода — 20-го февраля

1943 года, как раз в День Красной Армии — после круглосуточной трехмесячной подготовки саперов, руководимых майором В. С. Сорокиным — дивизионным инженером 44-й стрелковой дивизии на Киришском плацдарме — всего в полусотне километров к северу от Грузино, был успешно произведен подземный

Могилы участников подкопа в Грузино

Зеленщина

Пехово

Пертвчно'

Некшино

1014сл

Модня

101 бел

ВБ Мотылье

ГРУЗИНО

Красный фарфорист

( Пристань

С-з \ «Большевик»

Схема расположения боевых порядков 228-й сд по состоянию на 27. 10. 1942 г»

эзрыв вражеского опорного пункта в роще «Высокой». Порядок работ и их технология были позаимствованы на примере грузинского подкопа.

Размеры воронки от того взрыва были внушительными — ■ более восьмидесяти метров в диаметре и до двадцати метров в глубину. Еще и по наши дни на южной окраине Киришей плещется небольшое, до удивления круглое озерко: двадцатитонный заряд тола сделал свое дело на всю силу. Как ветром сдуло фашистов с Киришского плацдарма.

Рассказывают, что уже в послевоенные годы, вспоминая об этой трудной и опасной операции, сам Виктор Семенович, работая главным инженером Ленинградского метрополитена, подшучивал, что эта операция была богатым практическим опытом для подготовки к работам в метро.

Подвиг саперов 288-й Дновской был своеобразным примером остроумной солдатской хитрости, отваги и бесстрашия.

Погибшие при подкопе — живут в памяти народной, они напоминают живым о их долге перед мертвыми. И они не должны оставаться безымянными.

ПЕРВЫЕ ИТОГИ

За два истекших года оборонительных боев на Волховском 'фронте воинами 288-й стрелковой дивизии было уничтожено восемнадцать тысяч немецких солдат и офицеров, 97 взято в плен, разгромлено множество вражеской техники, в их числе 13 танков, одна бронемашина, сбито 4 самолета. В качестве боевых трофеев было захвачено два танка, 11 автомашин, 8 мотоциклов, 220 винтовок, 30 автоматов, 27 станковых и ручных пулеметов, 317 тысяч винтовочных патронов, 12862 снаряда, 5714 мин, 1050 гранат и др. *

На первый взгляд, эти цифры по своим величинам не очень внушительны и примечательны, но здесь нельзя выпускать из виду одно обстоятельство — сами по себе боевые действия соединения в основном происходили в условиях стабильной обороны хорошо укрепившегося на своем месте и более сильного в материальном отношении противника. И по тем временам эти достижения были не так уж и скромны. В условиях обороны обозначался уже реально видимый перелом в военных действиях в нашу пользу, накапливался необходимый боевой опыт противостояния врагу.

Велики были и свои потери особенно в сентябрьских и ноябрьских боях сорок первого года... За дни отступления и при

" ЦАМО, ф. 1586, от. 1, д. 1, л. 4.

наступлении погибло и умерло от ран 2874 воина дивизии. Неотделим от смертей и крови удел солдатский...

В эти трудные и тяжкие месяцы личный состав соединения проявлял массовый и часто беспримерный героизм и отвагу. 506 воинов дивизии в те дни были награждены боевыми: орденами и медалями Советского Союза.

410 рядовых и сержантов отмечены орденами и медалями Родины, в том числе орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени — 4, орденами «Славы» 3-й степени — 2, орденамю Красной Звезды — 48. Надо помнить, что в те годы награды выдавались не так уж и часто...

За это же время в дивизии отмечается стремительный рост- рядов партийной и комсомольской организаций: если к моменту прихода дивизии на передовые позиции — в августе сорок: первого года__ она насчитывала всего лишь 81-го коммуни

ста (в том числе 9 членов и 72 кандидата в члены партии), то уже в сорок втором^оду их число, несмотря на неизбежные боевые потери, достигло 2128 человек, в том числе 676 членов-: партии, а в следующем, сорок третьем, соответственно 2680 и 1281 человек. Рост политической сознательности воинов и авторитета партии привлекал к себе беспартийных и рядовых и командиров. Многие заявления воинов дивизии, пожелавших: вступить в партию, начинались знаменитыми в то время сло- ^v вами: «Уходя в бой, хочу стать коммунистом».

Коммунисты дивизии всегда были первыми в боевых порядках, там, где было трудно, где решался исход боя и надо было поднять воинов в очередную атаку. Не случайно поэтому боевые потери среди коммунистов были особенно велики, о чем наглядно свидетельствуют те же цифры. С 6-го сентября 41-го по 1-е января 44-го в партию было принято 3886 человек, а на учете к началу сорок второго года состояло только 2684 человека, вторая половина выбыла по ранению или погибла... *

Пламенный пример коммунистов дивизии, как старших боевых товарищей всегда увлекал и оказывал неотразимое влияние на молодежь соединения и особенно на комсомольцев — активных помощников партийной организации. Это подтверждав ется довольно многочисленными фактами личной и коллективной отваги в комсомольской среде. Заслуженным авторитетом пользовались и комсомольские вожаки стрелковых рот и батальонов, в их числе можно назвать секретаря комсомольского бюро 1012-го стрелкового полка П. П. Басова, комсорга 1016-го* стрелкового полка политрука Гранкина, за боевые дела имевшего орден Красной Звезды. В одном из наступательных боев 8-го ноября 1941 года, вдохновляя бойцов своим личным приме-

• ЦАМО, ф. 1586, on. 1.. д. 1. л. 4.

ром, он первый с группой бойцов ворвался в деревню Раменье, занятую фашистами, и в жестокой схватке выбил их оттуда.

Пулеметчик, комсомолец из 1014-го стрелкового полка Вахрушев, ведя сильный огонь из станкового пулемета по атакующему противнику, заставил его откатиться с большими потерями. Взбешенные неудачей фашисты выкатили на прямую наводку артиллерийское орудие и начали обстрел пулеметного гнезда, но это не помогло — станковый пулемет продолжал вести уничтожающий огонь по напиравшим гитлеровцам, не давая им поднять головы. Только смерть от пули немецкого снайпера вырвала гашетку «максима» из рук пулеметчика. За этот подвиг рядовой Вахрушев был награжден орденом Красного Знамени (посмертно).

Помощник начальника политотдела
288-й по комсомолу П. П. Басов.

Комсомольские организации частей и подразделений явились активными инициаторами начала и развития снайперского движения в дивизии, первый лицевой счет уничтоженным гитлеровцам положил комсомолец этого же полка снайпер Голов, уничтоживший из хорошо замаскированной засады 7-го февраля 1942 года трех немцев.

Снайпер-комсомолец старший лейтенант Митов из 1014-го тоже был удостоен высокой воинской награды — ордена Красного Знамени — за дни обороны на волховских берегах он уничтожил 121-го фашиста и за довольно короткий срок сумел еще и подготовить 18 снайперов из числа полковой молодежи.

Орден Красного Знамени заслуженно получил снайпер лейтенант Пехов.

Снайперы-комсомольцы 1012-го стрелкового полка тоже старались не отстать от своих боевых коллег других полков, они метко стреляли и сами же учили этому своих товарищей. Мастера меткого огня Сухомлинников, Иванов П. И. воспитали

4. 136.

в полку не один десяток охотников за фашистскими! головами», их воспитанники воевали тоже продуктивно: снайпер Мананни- ков уничтожил 63 фашиста, Дудин — 38, а Зоя Клюкова — 31.

Тяжело дались дивизии два тяжких года оборонительных боев на Волховском фронте. Но задача — сдержать противника на рубежах древней русской реки и не допустить смыкания второго фашистского кольца вокруг Ленинграда, облегчить его* страдания, была успешно выполнена. Отважные действия, стойкость воинов дивизии были высоко оценены Партией и Правительством: 1234 человека были награждены орденами и медалями, из них:

Орденом Ленина — 2, орденом Красного Знамени — 43*. орденами Отечественной войны — 7 человек, орденами Красной Звезды—104, медалями «За отвагу» — 869, за Боевые заслуги—215. Знаками солдатской славы: «Отличный стрелок», «Отличный разведчик», «Отличный артиллерист» и другими награждено 859 солдат и сержантов.

Военный Совет Волховского фронта, отмечая боевые заслуги воинов фронта, 64 солдатам, сержантам и офицерам объявил благодарность.

Личный состав дивизии отличался не только в боевых действиях на передовых позициях, но и, как правило, всегда проявлял высокую активность и гражданскую сознательность в- патриотической деятельности — сборе средств в фонд обороны; страны безвозмездно отдавали свои деньги и облигации, было собрано 1 458 690 рублей, за что Главнокомандующий Красной Армии объявил благодарность. *

«В лесу прифронтовом»—репетиция художественной самодеятельности дивизии. Дирижирует П. В. Работное. Волховский фронт, 1943 г.

* ЦАМО, ф. 15813, on. 1, д. 35, л. 45—47.

Несмотря на тяжелейшую и сложную фронтовую обстановку тех лет, состояние партийно-политической работы в частях постоянно качественно возрастало — она становилась более действенной и гибкой. Политотдел дивизии, возглавляемый старшим батальонным комиссаром Я. А. Чичиным много внимания уделял усилению авангардной роли коммунистов, их рациональной расстановке на всех ключевых участках и особенно в стрелковых ротах и батальонах, постоянно заботился о мораль- зно-боевом и политическом состоянии личного состава соединения.

На -штабных армейских картах линия обороны дивизии в течение двух лет в общем-то не претерпевала заметных изменений, была почти стабильной, но сама по себе каждодневная ^оперативная обстановка на переднем крае была тревожной и ■ беспокойной. Полки и батальоны на своих участках действовали довольно активно и не только отбивали или отпугивали врага, силившегося нанести по возможности чувствительный урон и повредить наши укрепления, но и сами проводили внезапные огневые налеты, подавляли огневые точки противника. Проводились ночные вылазки неусыпных дивизионных и полковых разведчиков, действовавших, когда все спали, и отдыхающих, когда все бодрствовали.

«Глаза и уши армии» шли к немцам с откровенным намерением раздобыть у них «языка» познатнее и поразговорчивее, ; а в светлое время велась непрерывная снайперская охота за видимыми чергз оптические прицелы подвижными целями.

Для дивизии показательным и памятным эпизодом была разведка боем на рассвете 28-го апреля 1943-го года. После -сильного, но короткого огневого налета подразделение старшего лейтенанта Зубова, разделившись на две группы — одна сухопутная, другая на плотах, двинулись на передовые позиции противника. Тот подпустил наступающих под самый берег и ‘Обрушился огнем из минометов и пулеметов, а затем бросился в контратаку. Схватка на вражеском берегу была жестокой, «языков» захватили в рукопашной. Но под давлением превосходящих сил. 1 отсечного огня, рота вынуждена была откатиться па исходные позиции. Чтобы лучше обезопасить отход подразделения, было оставлено небольшое прикрытие. В распале боя немцы обошли группу, состоящую из дивизионных разведчиков лейтенанта Тимофея Дмитриевича Купаренкова и красноармейца разведроты Александра Филипповича Гарочки- гна. Они отстреливались до последнего патрона, и когда положение оказалось безнадежным, путь к своим был отрезан, чтобы не оказаться в плену, разведчики подорвали себя и насевших на них фашистов противотанковой гранатой.

В этот раз роте не удалось обеспечить задуманное вна-

чале развитие атаки, но была выполнена важная задача по выявлению и оценке огневых точек и средств на опорных пунктах противника, позднее эти пункты были уничтожены огнем дивизионной артиллерии и минометов.

Подвиг двух разведчиков был отмечен орденами «Отечественной войны» 1-й степени (посмертно), а их имена навечно были занесены в списки разведывательной роты.

Они отдали свои молодые жизни без страха и рисовки. Это были настоящие русские солдаты. И погибли они недаром — они строили общую Победу. Их бессмертный подвиг помнят ветераны дивизии, чтут и славят в тех местах, где герои расстались с жизнью — там сейчас стоят памятники.

Хорошую подпорку в воспитательной работе среди воинов в духе преданности Родине и Коммунистической партии, в духе советского патриотизма оказывала партийной организаций и дивизионная газета-многотиражка «За Отчизну» (редактор А. Н. Ацаркин) — небольшой по формату газетный лист с убористым типографским шрифтом всегда был желанным и ожидаемым в среде красноармейцев и командиров полков и подразделений.

Проводимая коммунистами и комсомольцами работа, их

личный пример на поле боя и в напряженной фронтовой обстановке, быту как правило способствовали проявлению отваги,

Разведчики после захвата «языков» беседуют с командиром 1014-го сп майором Г. С. Колчановым.

храбрости и стойкости воинов дивизии. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры, порой даже не очень громкие, но довольно показательные.

Красноармейцы восьмой стрелковой роты 1014-го стрелкового полка Ребров и Яковлев — оба беспартийные — по собственной инициативе вынесли с поля боя и участков, находившихся под интенсивным обстрелом противника 39 винтовок, ручной пулемет и несколько противогазов.

Разведчики 1014-го полка уходили в глубь территории противника на пятнадцать километров и там произвели минирование железнодорожного полотна и без потерь вернулись в часть, захватив при этом шестерых пленных, одно орудие и крупнокалиберный миномет.

Группа разведчиков 1012-го стрелкового полка, проникнув на западный берег Волхова, уничтожила расчет зенитной батареи противника и захватила пленного. Все отличившиеся в этих эпизодах бойцы и командиры представлены командованием к государственным наградам.

Политотдел практиковал в своей работе проведение плановых и неплановых семинаров агитаторов, партийных активов и другие политические мероприятия.

Серьезное внимание политические и партийные органы уделяли интернациональному воспитанию воинов, политинформации, коллективные и личные беседы, редкие во фронтовых условиях доклады и лекции — все было нацелено этой важной и нужной теме.

По своему составу дивизия была и многонациональной: в ее боевых рядах сражалось более тридцати представителей разноязыких больших и малочисленных народов нашей страны. Приводимая ниже таблица в этой области дает небезынтересные данные:

На 01. 01. 43 г.

На 01. 01. 44 г.

Всего личного состава: Ия них:

русских

украинцев

татар

белорусов

карел

узбеков

казахов

евреев

мордвин

чувашей

коми

башкир

грузин

4347 313 117 89 65 41 114 78 36 30 21 14 17

«В лесу прифронтовом»—репетиция художественной самодеятельности диви­зии. Дирижирует П. В. Работное. Волховский фронт, 1943 г. 6 страница

«В лесу прифронтовом»—репетиция художественной самодеятельности дивизии. Дирижирует П. В. Работное. Волховский фронт, 1943 г. 6 страница