Глава 26 часть 1 5 страница

Я прижался губами к её шее, и Белла задрожала.

- Укуси, - простонала она, пока я продолжал трахать её пальцами, подталкивая к краю пропасти, желая, чтобы она кончила так сильно, как только возможно. Мои губы замерли на её шее, Белла отпустила галстук, а я догнал весь комизм ситуации. Она просила укусить её. Холодная ладошка скользнула по моей шее, и девочка повернула голову. Кожа на её шейке натянулась и казалась почти прозрачной в мягком лунном свете. Я видел, как мое дыхание вырывается клубами пара изо рта. Белла дрожала и все еще не отпускала себя.

- Просто, на хрен, укуси меня, Эдвард, - её голос был жестким, жалостливым и с нотками обиды.

Я собирался отказать ей, не врубаясь, зачем ей это нужно, но она прошептала:

- Пожалуйста, - очень тихо, почти неуловимо.

И я погрузил зубы в её кожу.

Её ноготки впились в кожу моей головы, она крепче прижала меня к себе, вздрогнула.

- Сильнее, - процедила Белла, толкаясь бедрами навстречу, и я сдался. Потому что знал, что она была права: если я дам ей то, чего она хочет, то получу то, чего хочу я. Это было эгоистично и дерьмово, но я больше не мог ничего сделать. Ради всего святого, мне действительно необходимо, чтобы она кончила.

Белла вскрикнула, и её голос затанцевал эхом среди деревьев, пугая лесных зверушек. Её тело затряслось от мощного оргазма.

Нога, которой она обнимала меня за талию, соскользнула вниз, туфелька впечаталась в кузов. Белла расслабилась. Она тяжело дышала, ища мои губы своими, целуя меня так страстно.

Я знал, что на её губах останутся маленькие фиолетовые отпечатки от «укуса змеи», который прижимался к её плоти. Почти незаметные, но я-то буду знать, что они там есть, и каким образом они там появились.

Белла подвинулась вперед, схватила мой член, который я все еще держал в руке, согревая, поглаживая, наслаждаясь.

Девочка застонала, отпустив мой стояк, толкнулась к моим пальцам, которые все еще были в её киске. Я вытащил их медленно, сдерживая её рвение, с которым она сама не желала бороться. Как только я убрал руку, она снова попыталась завладеть моим членом, но я пресек эти попытки. Моя рука была теплой и влажной, благодаря Белле. И хотя я любил, когда она прикасалась ко мне, но возможность обморожения пениса заставила меня держать свои прихоти при себе.

- У тебя чертовски холодные руки, - пробормотал я ей в губы. - Ты в порядке?

Я должен был спросить её и получить ответ, хотя знал, что Белла не признается мне, если что-то не так. Она покивала, скользя языком по моей губе, проталкивая его мне в рот, и сама придвинулась ближе. Меня перекосило от очередного скрежетания каблука по краске. Хотя это не такая уж и большая уступка. Я хотел оказаться в Белле, я нуждался в ней намного сильнее, чем в конфетном виде своей тачки.

Я прижал головку члена к её клитору, и Белла всхлипнула, снова погрузив пальчики мне в волосы, дергая и царапая еще сильнее. Не удивлюсь, если она меня в кровь раздерет.

- Трахни меня, Эдвард, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... – отчаянно стонала она, дрожа на капоте моей машины. Все её тело было покрыто мурашками, уверен, что она замерзла. Я решил не тянуть и пристроил свой член между её складочек, скользя все ниже и ниже, пока меня не поприветствовало тепло её входа. Она была охерительно мокрой и чертовски жаркой, тесной - идеальной. Я застонал, проникая внутрь быстрее и резче, чем хотел. Белла вскрикнула, подавившись воздухом, принимая меня.

Я целовал её, извиняясь.

- Прости, - я прижался своим лбом к её, разрывая поцелуй, чтобы хоть как-то выровнять дыхание.

На меня навалилось слишком много ощущений. Я чувствовал себя метеором, который несется сквозь пространство, пытаясь достичь цели и взорваться в огненной вспышке, став всем и одновременно ничем. Я должен был заниматься с Беллой любовью, медленно, нежно, сладко, как делал это утром, но все эти события на празднике просто взболомутили мой мозг, и у меня не осталось сил контролировать зов плоти. Сейчас я хотел просто трахать её, если уж не могу пока рассчитывать на большее.

- Блин, прости меня, - снова проговорил я, целуя уголок её рта, поддерживая её дрожащие ножки. - Ты так нужна мне, охереть, как сильно нужна...

Я замотал головой, пытаясь подобрать слова, которые сдерживали меня, разрывали изнутри.

Я попытался двигаться медленно, проникая на самую малость глубже, но Белла обхватила меня одной ногой, погружая меня дальше. Она всхлипнула и уткнулась лицом в мою шею, яростно кусая её.

Я застонал, скользнув свободной рукой по ноге к её попке. Хорошо, что хоть капот, в отличие от воздуха, был чертовски теплым, как и её киска. Она прогудела что-то мне в кожу, целуя метку, которую недавно оставили её зубы, и прошлась губами вверх по шее, пока не добралась до уха.

- Я не могу тебя потерять, - прошептала Белла, прижимаясь крепче. Эти слова снова и снова срывались с её губ тихими всхлипами.

- Не потеряешь, Котенок, - прошептал я, не имея понятия, слышит ли она меня сейчас.

Я крепко прижал её к себе, уложил спиной на капот машины. Она дрожала, а я не знал, от холода или от интенсивности эмоций, которые овладели ею. Я совершенно не представлял, что творится в её голове. Что заставило её подумать, что она может потерять меня? Для меня не существует никого, кроме Беллы. И я никогда не отпущу её.

Я отстранился и снова толкнулся в нее, чувствуя, как растягиваю её плоть, как шарики штанги скользят по стеночкам её киски. Тесная, горячая, пульсирующая. Все это заставляло меня просто трахать её, поглощать всеми доступными способами, какие я еще не использовал до этого, но которые было невозможно не попробовать.

Я видел, что она опять близка, но сам не собирался кончать так быстро. Я вытащил ладонь из-под её задницы и погладил девочку по щеке. Белла запрокинула голову, мышцы на ее шее напряглись, и я заметил отметки-полумесяцы от моих зубов на её коже. Я согнул её ногу так, чтобы колено оказалось у груди. Белла выгнулась, и под этим углом я вошел в нее еще глубже.

Я обрушился на нее, прижимаясь торсом к её груди, и она судорожно выдохнула. В таком положении я ощущал все её тело своим, и Белла могла чувствовать то же самое. Я бы хотел ощущать её без одежды: моя кожа к её коже. Чувствовать каждую клеточку: мой пот – её пот.

- Ты моя, - шептал я ей в щеку, тиская попку, погружаясь снова почти до конца.

Я нежно погладил её по щеке, поражаясь парадоксальному сочетанию ощущений: я был в полном отчаянии, но должен был трахнуть её. Я запустил ладонь в её волосы, приподнял её голову. Белла открыла глаза, уставилась на мой рот, разомкнула губки, задрожала, выдыхая теплым шепотом: «Трахни меня».

Я стал толкаться жестче, исполняя её просьбу. Белла попыталась снова запрокинуть голову, но я не позволил, удерживая её.

- Смотри на меня, - потребовал я.

Она не отвела глаз и прикусила губку. На её лице было просто какое-то слайд-шоу эмоций, мерцающих в черноте её глаз. Я тоже не отводил взгляда. Мой палец прошелся по её ротику, и Белла отпустила губу, чтобы я снова смог нежно целовать её, резко двигая бедрами.

- Люблю трахать тебя, - бормотал, я, получая в ответ стоны агонии и желания.

Белла задрожала, кончая снова – из-за меня, для меня.

Меня чертовски пугало каждое мое действие, каждое слово, каждое чувство - все, что творилось со мной благодаря Белле. Я сказал ей, что люблю её трахать, но это было очень близко к другому признанию.

Её глаза заволокло пеленой, а рот приоткрылся в безмолвном крике, и две слезинки скатились, теряясь в линии волос.

Неужели она читает меня, как открытую книгу, неужели эта сломанная женщина, дрожащая в моих руках, понимает, как сильно я её люблю? Она слишком проницательна и видит меня насквозь.

Я закинул ногу, уперся коленом в капот, перенес на него весь свой вес, прижимая Беллу к машине, отчего металл под нами прогнулся. Наверно, на капоте останется чертова вмятина, но это меня не останавливало. Сталь прогнулась под моим коленом, когда я снова толкнулся в Беллу, доказывая, что я прав по поводу вмятины. Но я продолжал яростно целовать её.

Она опять потянула меня за волосы, а я после её оргазма держался из последних сил. Подождав секунды три, я снова стал входить в нее, готовый сдаться, потому что её тело, наконец, подчинилось моей воле.

- Эдвард, - простонала Белла мое имя, приподнимая бедра навстречу; с новым толчком её рука упала с моей головы, и она вцепилась в капот. - Я не могу... Ты нужен мне... – процедила она, тяжело дыша.

Я покрывал поцелуями её горло чуть выше груди, пытаясь отодвинуть ткань, которая мешала мне добраться до кожи. Её сосок был освобожден, и я жестко и сильно пососал его, кружа языком по холодной стали штанги. Я выпустил нежную плоть изо рта, и она еще сильнее затвердела. Белла простонала.

Я чувствовал, как приближается оргазм, нарастает болезненное напряжение внизу живота, заставляя меня отдаться этому освобождению. Мое тело замерло, а все мышцы завибрировали от интенсивности ощущений и эмоций, которые я не испытывал никогда за всю мою сраную жизнь. Я кончил охеренно сильно, вдавив задыхающуюся Беллу в капот. Я уткнулся лицом в её плечо и сказал, что люблю её, понимая, что она все равно не разберет мое приглушенное бормотание, замаскированное массой ругательств.

Я рухнул на нее сверху, пытаясь выровнять дыхание, млея от нежных пальцев, гладивших мои волосы и спину. Я медленно вышел из нее, поправляя платье, потому что не хотел, чтобы она простудилась на ветру.

Я собрался силами и помог Белле слезть с капота. Она обернулась, посмотрела на машину, и её глаза расширились от ужаса. Прежде чем её ротик выдал какие-то слова, я оборвал её.

- Не надо дурацких извинений за это дерьмо, Котенок. Мы могли бы трахнуться и в машине, но я действительно хотел сделать это именно на ней, - честно признался я.

В салоне было бы адски тесно и точно так же неуютно, как и на капоте, ну, разве что потеплее, и мы могли бы заняться сексом и внутри. Мне просто хотелось снаружи.

Я открыл дверцу автомобиля, и мы оба зажмурились, когда в салоне зажегся свет. Усадив дрожащую, уже стучащую зубами Беллу в машину, я разозлился, потому что она не сказала мне, что ей холодно. Я захлопнул дверцу и, быстро обогнув тачку, сам залез внутрь. Хорошо еще хватило мозгов оставить печку включенной. Я наклонился и поцеловал её, лаская пальцами прохладную щечку. Макияж Беллы смазался, на висках были дорожки потекшей туши. Я стер их пальцами и отстранился, пытаясь увидеть признаки... надвигающейся бури, уже бушевавшей в ней.

Я включил фары и завел мотор. Мимо нас по дороге пронеслась машина. Белла в ужасе распахнула глаза, понимая, что кто-то мог видеть, как мы трахаемся на обочине. Её волосы были в диком беспорядке, и, кажется, она все еще была под действием сильных таблеток, потому что её глаза были пустыми и отчужденными.

Белла улыбнулась мне. Она не проронила ни слова после того, как я снял её с капота. Девочка откинулась в кресле, повернула ко мне голову и прикрыла глаза. Она протянула руку, погладила пальчиками мою ладонь, свернулась клубочком, что-то напевая себе под нос. Судя по всему, я утрахал её до бессознательного состояния.

Развернувшись, я порулил обратно к шоссе, убавив музыку, чтобы она не мешала Белле. Благодаря моему неугомонному члену и таблеткам она была совершенно обессиленной. Я надеялся, что у нее не будет слишком сильно болеть, хотя колено, которым я упирался в капот, уже ныло. Я мог только догадываться, каково было её спине, которую я жестко придавливал к капоту, трахая девочку. Надо бы прикупить английской соли и загнать её в ванну после похода по магазинам.

Мне определенно не нравилось, что завтра я не смогу провести с Беллой весь день или все выходные, но, по крайней мере, в субботу она вся моя. Я выехал на шоссе и прибавил скорость, желая доставить девочку домой, как можно скорее, чтобы уложить её в постель, в мою постель. Миль через пять я услышал позади сирену и увидел мигалки.

- Блять блядская, - прорычал я, понимая, что сам загнал себя в жопу, попался, превысив скорость.

Белла перепугалась и проснулась, резко сев и так же резко откинувшись назад, потому что ремень безопасности блокировал её движения. Второй раз за вечер я вынужден был съехать на обочину.

- Эдвард, я не могу больше заниматься сексом. Я слишком устала, и у меня болит, - пробормотала она, медленно моргая и облизывая губы. - Пить хочется.

Она снова закрыла глаза, а я подумал, что это ненормально - так быстро проснуться и опять погрузиться в дрему. Припарковавшись, я вцепился в руль, стараясь держать себя в руках, чтобы меня не увели в патрульную тачку.

Офицер постучал фонариком в окно. Я нажал на кнопку, и стекло опустилось с характерным шуршанием, запуская в салон холодный воздух. Белла застонала, и этот звук сработал домкратом для моего члена.

- Эдвард, так холодно, прямо в киску дует, - промямлила засоня, а я чуть не рехнулся, потому что она, даже не просыпаясь, болтала о своей киске.

- Так-так, это Эдвард Мейсен, что ли? - даже не глядя в сумрак, я знал, кто склонился к окну. Я слишком зациклился на Белле, бормочущей о своей замерзшей киске, и никак не мог найти права. Я резко повернулся на голос.

- Шлюхин ты сын, - выплюнул я, увидев мерзко ухмыляющуюся рожу Джеймса. Он поднял фонарик и посветил мне прямо в глаза, ослепляя.

- Отличный французский, Эдвард. И ты еще целуешь этим грязным ртом свою мамочку, о, постой-ка… нет, ну конечно, ты больше не целуешь её, так ведь? – уголки его рта приподнялись в усмешке, и он посветил на Беллу.

Она застонала и прикрыла глаза рукой. Как бы я хотел вмазать ему и наблюдать, как по его физиономии течет кровь. Я ненавидел это чувство беспомощности, но ничего не мог поделать.

- Может, прекратишь уже слепить мою девушку этим сраным фонарем? Она спит, - процедил я сквозь стиснутые зубы, таращась на Джеймса, и погладил Беллу по голове. У меня свело живот, когда он начал разглядывать Беллу. Вообще, странное совпадение, что он прищучил меня, появившись словно ниоткуда сразу после того, как я трахнул Беллу на капоте. Совпадение ли? Но я услышал бы машину, увидел бы свет фар, если бы он был на той дороге. У меня уже развивалась паранойя.

Белла сонно подняла голову, как только придурок перестал светить.

- Эдвард, - она быстро, растерянно заморгала, пытаясь понять, что происходит, прищурилась от яркого света и перевела взгляд с меня на окно. Её глаза расширились от страха, как только она узнала Джеймса, стоящего рядом с машиной.

- Изабелла? Ты ли это? – проговорил Джеймс саркастически.

Я взглянул на Беллу: потекший макияж, покрасневшие глаза, распухшие и пораненные от моего «укуса змеи» губы. Она откинула волосы с лица и шеи. На шее было чертовски много следов от укусов. Я слишком сильно искусал её сегодня, хотя она так просила меня об этом, вот я и слетел с катушек.

- Бог ты мой, - расслышал я его шипение, а еще заметил, как он потер свой сраный член через штаны. Мне так захотелось сделать из этого говнюка фарш, выбить все дерьмо, наблюдать, как он истекает кровью, отбрасывая коньки, ну, и для верности еще переехать его на тачке. - Ты хоть представляешь, с какой скоростью ехал? – обратился он ко мне, не сводя при этом глаз с Беллы.

- Я уверен, что ты в курсе, Джеймс, так что можешь и меня просветить. Просто выпиши мне квитанцию и прекрати трахать Беллу глазами, - выплюнул я. Этот больной уебок будет использовать против меня все возможное дерьмо.

- Права и регистрацию, пожалуйста, - он склонился ниже, держась за крышу машины, продолжая шарить фонариком по салону, отчего Белла съежилась. Я включил свет в салоне, чтобы он прекратил делать это дерьмо. Ну, правда, он что, думал, я что-то прячу? Хотя я действительно прятал – Беллу, которая была дьявольски привлекательной, хотя и абсолютно разбитой благодаря мне.

Я открыл бардачок, погладив девочку по коленке. Она издала тихий хныкающий звук, и мне пришлось подавить стон, потому что было совсем не в тему снова заводиться. Это будет мешать сосредоточиться на чем-то, кроме возможности кончить еще разок, а нужно было сфокусироваться на человеке, которого я ненавидел всей душой, и который разглядывал мою девушку так, словно хотел её сожрать.

Я протянул ему регистрацию и вытащил бумажник из заднего кармана, чтобы достать права, пока он изучал документы. Я слышал, как скрипят мои зубы, пока он выписывал штраф. Я протянул права, а Джеймс медлил, растягивая удовольствие. Белла взяла меня за руку, я взглянул на нее, пытаясь ободряюще улыбнуться. Она опять кусала губку и выглядела чертовски обеспокоенной.

- Вы выпивали сегодня, мистер Мейсен? – спросил Джеймс охуенно официальным тоном, и я резко выдохнул, пытаясь прийти в себя, чтобы нормально ответить.

- Пиво и бокал вина за обедом, примерно три сраных часа назад, - конечно, я не собирался делиться с ним тем, что весь алкоголь скорей всего вышел из меня, когда трахал Беллу на своей Ауди менее двадцати минут назад.

- Вы не могли бы выйти из машины, сэр, - ухмыльнулся Джеймс, глядя на меня сверху вниз. Я прикрыл газа, пытаясь восстановить дыхание, чтобы сдержаться и не размозжить его голову о крышу машины, чтоб мозги вытекли, забрызгав всю тачку. Я был чертовски близок к потере самообладания, и единственное, что меня еще сдерживало – это Белла, которая и так видела достаточно ужасов в своей жизни, и мне не хотелось пополнять её багаж новыми впечатлениями из этой области. Ну, и еще тот факт, что меня б точно засадили в кутузку, если бы я поддался гневу.

Я отстегнул ремень и дернул ручку двери.

- Пожалуйста, оставайся в машине, Изабелла, - обратился к ней Джеймс, и я не мог не заметить, как он облизал губы.

Теперь целью моей жизни станет персональная охота на Джеймса, и я не успокоюсь, пока не выковырну ложкой его глаза и заставлю их сожрать. Никогда я не жаждал физической расправы над человеком так сильно. Никогда, кроме той ночи, когда нашел родителей мертвыми. Тогда я практически разнес весь дом по кирпичику, потом вышел на улицу и раздолбал тачку Джеймса. Если бы этот ублюдок не вытащил меня в ту ночь, я остался бы дома, и, возможно, никто бы не умер.

Я едва подавил в себе желание приложить его мордой об тачку, когда он попросил меня положить руки на капот и развести ноги в стороны, чтобы он смог обыскать меня.

- Попал в аварию, Мейсен? Кажется даже недавно? – то, как он это сказал, взвинтило мою паранойю еще сильнее. Неужели он, в самом деле, видел, как мы трахались. Джеймс обыскал меня и, надев на меня наручники, повел к патрульной машине. Затолкнув меня на заднее сиденье, он заставил дыхнуть в тест, который я, разумеется, прошел, потому что весь алкоголь уже давно испарился. Белла присматривала за мной, не позволяя перебрать с напитками. Я никогда не нажрусь до усрачки, если надо мной висит, словно дамоклов меч, перспектива её эмоционального срыва.

Я думал, что мудила на этом успокоится, но Джеймс вышел из машины, хлопнув дверцей и оставив меня внутри. Я увидел, как он пошел к Ауди, в которой сидела Белла. Я орал матом, круша кулаками и пиная перегородку между сиденьями, словно в этом был хоть какой-то смысл.

Я не мог сделать ровным счетом ничего, почти так же, как в ту ночь, когда вошел в дом и увидел безжизненные, истекающие кровью тела родителей. Эта картина навсегда впечаталась в мой разум.

Меня затошнило, когда он открыл дверцу и наклонился к Белле. Она оттолкнула его руку и вылезла наружу, глядя на патрульную машину: её глаза расширились, а зубы терзали нижнюю губу. Она была напугана и взволнована, а я продолжал из кожи вон лезть, отчаянно пытаясь выбраться наружу, чтобы оградить её от этого садиста. Он потащил её к багажнику, заставил опереться на машину, втиснул свою ногу между её ног, расставляя их в стороны. В свете фар я видел, как девочка обернулась через плечо, чтобы посмотреть на меня, и я не мог отвести от нее взгляда, хотя отдал бы все на свете, чтобы ослепнуть. Я не мог оставить её одну. Пистолет, дайте мне пистолет, чтобы всадить пулю в его сраную голову, прежде чем он прикоснется к ней!

Джеймс лениво обыскивал Беллу, щупая тщательнее, чем нужно. Уверен, у него не было оснований шариться по ей, и он делал это только для того, чтобы выбесить меня до усрачки, что, в общем-то, ему удалось. Как бы я хотел, чтобы Белле не пришлось иметь с ним дело, и это снова была моя вина: она бы не вляпалась в это дерьмо, если бы не я. Сначала Таня-сука, теперь вот и Джеймс. Может, мое прошлое не было таким тяжелым, как у Беллы, да и случилось все давно, но сейчас у меня перед глазами был наглядный пример, как оно может повлиять на нее. Я чуть не откусил себе язык, когда Джеймс начал лапать её бедро под платьем. Белла выпрямилась, развернулась, её глаза сверкнули, губы задвигались. Она что-то прокричала, но я ничего не слышал из-за шума полицейской рации. Джеймс навис над Беллой, а она, задрав голову, яростно выплевывала какие-то слова, не сводя с него глаз. Я был так чертовски рад, что она нашла в себе силы противостоять ему. Девочка указала на патрульную машину, и ублюдок что-то ответил. Его лицо было слишком близко к ней, их разделяло всего несколько дюймов, но вот Джеймс выпрямился и пошел к машине. Он рывком распахнул дверцу, схватил меня за шкирку, применив силу, чтобы выволочь меня из машины, потому что я не собирался ему в этом помогать.

Джеймс наклонился ко мне.

- Бьюсь об заклад, она действительно круто трахается, да, Эдвард? Я только могу представить, какое дерьмо ты с ней вытворяешь. Ведь ты есть ты, - проговорил он, снимая с меня наручники, отступая назад, ожидая от меня определенной реакции.

Он протянул мне права и регистрацию, и я выдрал их из его рук, яростно подавляя желание переломать ему кости.

Не говоря ни слова, и не удостоив его более взглядом, я пошел к Белле, которая стояла, скрестив руки на груди, взвинченная, злая и перепуганная. Я мягко взял её за руку, аккуратно усадив на пассажирское сиденье, обогнул машину, залез внутрь и запер двери.

- Ты в порядке? – спросила меня Белла, нежно касаясь моей руки, словно я нуждался в утешении, хотя именно она была объектом домогательств грязной свиньи, пока я беспомощно наблюдал, не имея возможности помешать ему. Я завел мотор, выехал на шоссе, трясясь от злости, не находя сил ответить, и просто кивнул, следя за скоростью, чтобы не попасться снова. Мне нужно было обуздать свой гнев, потому что последнее, что я мог сделать – это сорваться при Белле.

Несколько минут спустя мы въехали на стоянку, и я заглушил мотор. Белла посидела немного и щелкнула ремнем безопасности. Она заерзала на сидении, и я почувствовал ее мягкие теплые пальчики на своей щеке. Она провела ладонью по моей скуле, осторожно надавив, чтобы я посмотрел на нее. И я посмотрел.

Она выглядела чертовски обеспокоенной.

- Я не сержусь на тебя, - выпалил я, потому что не хотел, чтобы она допускала такую мысль.

- Я знаю, - покивала она. - Но, думаю, что ты должен рассказать мне о нем больше, чтобы я была готова, если мы опять пересечемся.

- Этого, блять, больше не случится, - я дал заднюю.

Белла погладила пальцем мою нижнюю губу, и я вздохнул, стараясь не завестись сильнее, чем позволяли обстоятельства. Я почувствовал ее дыхание на своем лице, а потом она мягко прижала свои губы к моим.

- Мне очень жаль, малыш, я даже представит себе не могу, каково это было для тебя – видеть все это… Он ничего не сделал. Я в норме. Мы можем просто пойти домой? Поговорим потом, завтра. Я хочу просто забрать ТиКей и лечь спать, - ее голос успокоил меня. Белла погладила мои волосы. Я даже не понял, как случилось, что мы поменялись ролями. Это я должен был облегчать ее боль, а не она мою. Белла сегодня прошла через семь кругов ада, а в итоге сидит тут, успокаивая меня, как маленького, гладит мои волосы. Не то, что мне не нравится.

И тут я догнал, что она впервые назвала меня не Эдвардом, а это было ей совершенно не свойственно.

- Пойдем, Котенок, доставим тебя домой, - пробубнил я ей в губы, поглаживая костяшками пальцев по щеке. Я отстранился и посмотрел на нее.

Белла кивнула и открыла дверь, выкарабкиваясь из машины. Она ждала меня на тротуаре, вздрагивая на холодном ветру, который трепал ее волосы, и они танцевали, маня меня. Я взял ее под руку и повел к двери, остановившись только, чтобы стереть размазанную тушь, но в итоге только сильнее перепачкал ее лицо.

Я пожал плечами и слегка улыбнулся, потому что этот день просто каждую минуту отвешивал пинок по моей сраной заднице. Я вымотался и предпочел не упоминать, что Белла опять была похожа на телку из Бойцовского клуба. Она бы смутилась, если б я сказал.

Мы прошли мимо Маркуса, его глаза чуть из орбит не вылезли, когда он оценил наш внешний вид. Я бы врезал ему, потому что настроение уж больно располагало к наказанию за этот красноречивый взгляд. Белла насмешливо взглянула на меня, оценив мое выражение лица, пока я настырно давил на кнопку вызова лифта, вплоть до того, пока не открылись его двери. Белла вошла внутрь и странно посмотрела на меня. Я нажал 13 этаж, и двери закрылись. Она подняла глаза и увидела в зеркале свое отражение.

- Святое дерьмо, Эдвард. Какого дьявола ты не сказал, что я выгляжу как… Иисусе… - она таращилась на себя.

- Не сказал бы, что ты выглядишь, как Иисус, особенно, если учесть, что тебя оттрахали на капоте машины, - ответил я, стараясь разрядить обстановку.

Белла взглянула на меня и прикрыла рот ладошкой, хихикая.

- О, Боже, Маркус, наверн, о подумал… Я даже представить себе не могу. Неудивительно… - она осеклась.

- Неудивительно что? – я прищурился, заметив, как она застыла.

- Ммм? – она перевела взгляд с зеркала на меня и прикусила губу. Лифт остановился, и Белла повернулась к дверям, которые распахнулись перед нами, переплела наши пальцы и потянула меня в коридор.

Я остановился, понимая, что она направляется к себе и указал взглядом на свою квартиру, там, где моя постель, и где должна быть Белла этой ночью.

- Останемся у меня, - проговорил я, потому что мы уже договаривались об этом утром.

- Нужно забрать ТиКей. Она была одна весь день, и вчера тоже, к тому же мы в субботу везем ее к ветеринару. Ей нужно немного любви, - ответила Белла тихо.

- О-да, - кивнул я, чувствуя себя придурком, потому что забыл про кошку, которую Белла упоминала еще внизу, а я к тому же уже позаботился, чтобы зверюге было у меня комфортно.

ТиКей встретила нас сердитым мяуканьем. Белла подхватила ее на руки, обнимая, воркуя, словно с ребенком или типа того. Она повторяла, как сильно ее любит, просила прощения за вынужденное одиночество. Я почувствовал, как меня всего распалило, и мысленно закатил глаза, потому что завидовал долбанной кошке. Белла отдала мне ТиКей, пошла в спальню, чтобы взять сменную одежду и прочую хрень, нужную для ночевки у меня.

- Почему бы тебе просто не оставить часть вещей у меня, чтобы не таскать их с собой постоянно, - предложил я, облокотившись на дверной проем, поглаживая ТиКей по голове. Я, конечно, потащился за Беллой, чтобы посмотреть, как она снимает платье, переодеваясь в более комфортные вещи.

Она взглянула на меня адски ошеломленными глазами. С чего бы это? Ну, я, конечно, придурок с долбанным ОКР, но могу ведь и сдерживаться ради Беллы.

- Хмм, ладно, - медленно проговорила она, словно общалась сейчас с глухим или с тупым. Я ничего ей не ответил.

Просто смотрел, как она переодевается, складывает вещи в сумку, которую вынула из шкафа. В шкафу была куча коробок и всякой дребедени. Она застегнула сумку и направилась на кухню. Я потащился следом. Белла шарила по шкафам, в поисках кошачьей еды.

Мне слегка обеспокоило то, что она так долго ищет корм, подозревая, что эта рассеянность – эффект от лекарств. Белла кормила ТиКей несколько раз в день, странно, что ей пришлось перерыть добрую половину шкафов прежде, чем нашла то, что искала.

- Тебе это не нужно, - я взял несколько кусочков корма, потому что ТиКей рвалась из моих рук, чтобы добраться до еды. Она быстро слопала их, и я дал ей еще.

- Конечно, нужно, она же голодная, - рявкнула Белла.

Я вскинул бровь, потому что она никогда не разговаривала со мной в таком тоне, ну, или почти никогда, очень редко.

- Да, я в курсе, что она чертовски голодная, просто у меня есть корм для нее, так что не надо брать с собой, - я барабанил пальцами по столешнице, стараясь не огрызаться в ответ, потому что сегодня и так доставил Белле кучу проблем, нам нужно будет в скором времени их решать. Не сейчас, конечно, но скоро.

Она смотрела на меня с минуту. Ее нижняя губа дрожала, и я почувствовал себя полным ушлепком, потому что опять расстроил ее. Нужно было что-то делать и немедленно, или кто-то из нас взорвется, скорее всего, Белла, а я даже не представляю весь масштаб последствий этого взрыва, но уж точно они будут ужасными.

А если это буду я? Не знаю точно, что произойдет, но никому бы не пожелал это увидеть.

Я склонился и нежно поцеловал ее, извиняясь за свой косяк. Белла вздохнула, разомкнула ротик, приглашая меня внутрь. Я скользнул языком по ее губам, провел рукой по ее телу вниз, и девочка застонала. Раздалось недовольное мяуканье ТиКей, я засмеялся Белле в губы и выпрямился. Она выпятила нижнюю губу, надувшись. Охренительно миленькая.

Я забрал у Беллы сумку, отдал ей ТиКей, которая уже начала превращаться в кошку. Я не замечал, как она росла, но эта мелкая засранка никогда не отказывалась от еды, поэтому неудивительно, что все шло впрок. Белле бы так. Как только мы вошли в мою квартиру, я начал возиться с мисками для еды и воды, а Белла понесла сумку в спальню.