Глава 26 часть 1 3 страница

Я оторвалась от чаши с тыквой и специями, почувствовав на себе взгляд. Эдвард стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, пристально наблюдая за мной и слегка улыбаясь. Как я любила эту его улыбку! Она заставляла меня пылать, словно его пальцы проскользнули в мои самые нежные и чувствительные места. Я робко и стеснительно улыбнулась в ответ, смущаясь, потому что, казалось, все знали о том, что произошло между нами, и как это все изменило.

Потрясающе красивый блондин, очевидно, Карлайл, подошел к Эдварду сзади, хлопнул его по спине, проследил за его взглядом и тепло улыбнулся:

- А это, должно быть, твоя Белла! – воскликнул он, смотря на Эдварда, а потом опять перевел взгляд на меня. – Эдвард и Эсме так много рассказывали о тебе.

Он пересек комнату, направляясь ко мне. Я вытерла руку и протянула ему, но он проигнорировал её, притянул меня к себе и по-отечески обнял. Я постаралась не напрячься и похлопала его по спине, чувствуя себя немного неловко и странно, потому что Эдвард был единственным мужчиной, который прикасался ко мне после аварии, не будем считать рукопожатия и неуместные попытки Доктора Баннера.

Я постаралась не зацикливаться на неизвестных мне ощущениях и некотором дискомфорте, вызванном поведением Карлайла, потому что, когда мой собственный отец был жив, мы не слишком часто выражали свои чувства по отношении друг к другу. Объятия предназначались Анжеле и Джессике, в небольших количествах, иногда Джейку, но и он не был их большим любителем, за исключением моментов, когда они вели к кое-чему большему.

Беспокойство, которое переполняло меня весь день, высасывало мои силы; усталость и страх, которые я уже почти не могла сдерживать, возрастали в геометрической прогрессии. Я тяжело сглотнула, пытаясь затолкнуть все это куда-нибудь поглубже, когда толстые пальцы волнения заскрежетали по моей шее. Я поняла, что Карлайл не только не отпустил меня, но и задал мне какой-то вопрос, а я его не слышала. Я взглянула на Эдварда, выражение лица которого было неописуемо. Его губы подергивались, глаза горели от эмоций, бушевавших в нем, и я их моментально узнала. Я сама ощущала их раньше, в душе, когда он подал мне губку и гель для душа. Эдвард ревновал… к собственному дяде. Это было абсолютно нелепо, но я его понимала.

Но в том, как Эдвард смотрел на меня, было что-то еще. Я тонула под тяжестью его взгляда, неспособная выплыть на поверхность. Я прокашлялась, переводя глаза с Эдварда на Карлайла и обратно.

- Извините? – спросила я, но мой голос дрогнул. Чтобы чем-то занять руки, я протянула одну из них, схватила полупустой бокал с вином и поднесла к губам. Мои руки слегка тряслись.

- Я просто сказал, что приятно, наконец, встретить человека, способного укротить Эдварда, - заговорщицки улыбнулся мне Карлайл, словно это была какая-то шутка, а я подавилась вином и закашлялась. Потому что в моей голове вспыхнул образ прекрасного, потрясающего, дикого, великолепного Эдварда, когда он вытрахивал из меня весь ад. Я почувствовала, как мое лицо и шея краснеют, и попыталась вытолкнуть из головы ощущения его внутри меня, тепла его губ на моей коже.

- А, ну… Ммм, не думаю, что Эдвард поддается укрощению, но с ним уж точно классно поиграть, - ответила я, не задумываясь, какого лешего несу, отвечая его дяде, которого встретила впервые пару минут назад.

Роуз рассмеялась, за ней захохотала Элис. Я прикрыла рукой рот. Не могу поверить, что произнесла что-то настолько неуместное. Слава Богу, в этот момент звякнула печь, а в комнату вошли Эмметт и Джаспер. Эдвард посмотрел на меня с удивлением и беспокойством. Я прикрыла на секунду глаза, повернулась к плите и открыла дверь печки. Её жар коснулся моей и так уже пылающей кожи.

- Над чем ржем? – спросил Эмметт, а я нырнула в духовку проверить готовность запеканки и пирогов, не желая находиться в центре внимания. Я закрыла дверцу и поставила таймер на семь минут.

Когда я начала поворачиваться, две сильные руки скользнули по моей талии и прижали меня спиной к твердой, широкой груди. Эдвард склонил голову, его пальцы пробежали по моим обтянутым тканью бедрам. Как раз там, где он вчера оставил метки своей физической потребности во мне, которая была равна по силе моей эмоциональной нужде в нем. Он пробормотал что-то непонятное мне в волосы, проводя ладонью по моей руке и откидывая их за плечо, и зашипел, когда его пальцы скользнули по моей ключице. Я повернула голову в ту сторону, где его кожа соприкасалась с моей, и увидела фиолетово-красные следы от зубов, оставшихся после его утренних укусов.

- Я оставляю слишком много следов, - пробормотал он, прижимаясь губами к моей коже. В его голосе слышалось извинение и напряжение. Интересно, что происходит в его голове? Я повернула голову так, чтобы поцеловать его щеку и уткнулась носом в его макушку. В этот момент весь мир застыл, в нем не было никого и ничего больше. На долю секунды мне показалось, что до Эдварда, до его появления в моей жизни больше ничего не происходило.

- Ты оставляешь столько, сколько нужно, - прошептала я в ответ. Я знала, что он испытывает чувство вины, и хотела, чтобы он всегда так сильно хотел меня, всегда, потому что я хотела его именно так.

- Ох, черт возьми, не может быть, Эдвард, ты, наконец… - загрохотал Эмметт, послышался звук удара, и он застонал. – Блять, Рози! Что за хрень?

Все внимание, которое до этого было сосредоточено на нас с Эдвардом, тут же переключилось на Роуз, которая стояла с поднятой рукой, нацеленной на затылок Эмметта, потиравшего грудь. Да, если и был кто-то, кто мог справиться с этим шкафом, то это уж точно была Роуз.

- Иногда ты такой гребаный идиот, обалдеть просто, - зашипела она на него.

- Да, я знаю это, только зачем меня бить? Могла бы просто сказать, что я идиот, без лишнего насилия над личностью, - он говорил это серьезным тоном, но при этом улыбался ей. Я была рада, что мы с Эдвардом больше не были центром внимания. Он развернул меня к себе лицом и начал выводить на моей спине круги.

- Ты сегодня держишься молодцом, Котенок, - прошептал он мне. Как я хотела, чтобы это было правдой. Потому что на самом деле я просто распадалась на части. Это был только вопрос времени, когда я рухну, а мой мир разлетится на миллионы кусков. Становилось все сложнее держать все в себе. Я даже не знала, как долго смогу все таить, и когда правда выплеснется наружу и сожжет все то, что мы с Эдвардом построили, словно кислота. Я не была с ним полностью честна и очень многое от него скрывала, а он продолжал пускать меня в свой мир.

Меня тошнило от самой себя, от понимания, что я с ним делаю. Я не находила сил, чтобы остановить это, и не могла его потерять. Я не выживу без него, но и слов, чтобы объяснить Эдварду, что я собиралась выйти замуж за человека, к которому не испытывала и десятой доли того, что чувствовала по отношению к нему, у меня не было. И… Я не могла об этом думать. Это было чересчур. Это уничтожало меня, лишало кожи, мышц, тканей. Я становилась ничем, просто голые, беззащитные кости, превращающиеся в пыль.

Я почувствовала животом стояк Эдварда, он выдернул меня из моих отчаянных мыслей. Я улыбнулась и крепче прижалась к нему. Его пальцы сжались на моей талии, и я ощутила его горячее дыхание на своей шее.

- Когда мы садимся есть? – Эмметт оглядел комнату, не зная, к кому из нас обратиться, потому что мы все стояли в разных частях кухни, окруженные едой различной степени готовности.

- Ну, индейка уже готова, так что, думаю, мы ждем только запеканку, - Эсме улыбнулась мне, и я кивнула в ответ.

- Вот и все, - ответила я, услышав, как звякнул таймер позади меня. Я взяла прихватки и открыла духовой шкаф плиты. Концентрированный запах запеченного картофеля и пирогов окружил меня. Эдвард убрал руки с моей талии, и я тяжело вздохнула от потери контакта с ним. Я вынула форму с запеканкой, поставила на плиту и потянулась за пирогами.

- Это ты приготовила? – удивленно сведя брови, спросил Эдвард.

- Пироги? – спросила я и кивнула.

- А это? – он указал на форму с запеканкой.

- Да, я, - я улыбнулась, когда он высунул изо рта язык с колечком и провел им по губам. Я проследила за этим движением, вспоминая, что это колечка вытворяло вчера между моих ног.

- Не знал, что ты умеешь готовить, - он склонил голову набок.

- Ты еще многое про меня не знаешь, - не думая, сказала я. – Я предпочитаю делать выпечку, но готовить тоже люблю, – надеюсь, этим я хоть как-то смогла скрыть истинный смысл так не вовремя слетевших с языка слов.

По выражению его лица я поняла, что мне не удалось его обмануть. Он провел пальцами по моей щеке.

- Будто я не знаю этого, - пробормотал он, скользнув ладонью по моей спине и прижавшись к моему лбу губами. Он провел ими по щеке, шее и прошептал так тихо, что я не была уверена, что правильно расслышала его слова: – Я так хочу, чтобы ты впустила меня, - его губы продолжили движение по моей коже, а руки скользили по моей спине. Раздался громкий кашель, и Эдвард резко выпрямился. Уверена, это был Эмметт.

Я нехотя отступила от Эдварда, взяла запеканку и направилась к столу. Карлайл начал разрезать индейку. Все кинулись помогать накрывать на стол, перенося туда приготовленную еду, которая восхитительно пахла. Стало очень уютно, по-домашнему. Но это был уют с горьким привкусом. Так много эмоций бушевало во мне, борясь за власть надо мной, что меня затошнило от их интенсивности. На секунду я прикрыла глаза и тут же почувствовала руку Эдварда на своей спине.

- Мы можем уехать в любую минуту. Если тебе трудно, мы можем просто уехать, хорошо? – прошептал Эдвард мне на ухо, забирая тарелку с салатом из моих дрожащих рук и подводя меня к столу.

- Ну что, начнем? – спросил Карлайл. Я уже приготовилась склонить голову для молитвы, сегодня же День Благодарения. И хотя я не ходила в церковь со дня похорон, я не была против помолиться. И удивилась, когда увидела, как Эдвард помотал головой и обменялся взглядами с Эсме. И прежде, чем я успела задать ему вопрос, Карлайл заговорил.

- Я благодарен за то, что у меня есть прекрасная жена, племянник, который просто заноза в моей заднице, и его раскрашенные друзья, которые делают мою жизнь насыщенной, - он улыбнулся и поднял бокал. Все его поддержали и сделали по глотку вина. Я заметила, что кто-то снова наполнил мой, так что я тоже его подняла и немного отпила.

Карлайл выжидающе взглянул на Эмметта, сидящего справа от него. Тот заерзал на стуле и улыбнулся. Выражение его лица было просто бесценно. Очевидно, если бы мы были за другим столом, он сказал бы что-то с рейтингом «Детям до 16 слышать запрещено».

- В прошлом году я говорил, что благодарен за бесплатное порно в Интернете. И я до сих пор благодарен за это, но к этому добавилось кое-что более значимое. Итак, в этом году я благодарен за порно, за боди-арт, за педикюр, и за корсеты… - тут Роуз ударила его по руке, и он заткнулся, лыбясь, как идиот.

- Моя очередь, - Роуз улыбнулась Эмметту, её глаза сузились, а улыбка превратилась в усмешку. – Я благодарна за больших мальчиков, обожающих ролевые игры, и особенно за одного из них, который любит ти… - как только она начала это говорить, огромная лапища Эмметта заткнула ей рот, и он закончил за нее:

- …тискать её в общественных местах, - он вытаращил глаза и выглядел при этом очень нервно. Наверное, им в спальне было очень весело, но я ничего не хотела об этом знать.

Все продолжили в том же духе. Эдвард заерзал на стуле, когда подошла его очередь. Мой желудок перевернулся, когда я поняла, что мне говорить следующей. За что я могла быть благодарна, если потеряла все, чем жила?

Эдвард поиграл вилкой, потом положил её на стол параллельно ножу и провел рукой по волосам. Хаос из меди взметнулся вверх, а потом моментально опустился в еще большем беспорядке. Эдвард фыркнул, скосил на меня глаза и заговорил:

- Я благодарен за то, что Белла согласилась прийти сегодня сюда, хотя ей сейчас, возможно, чертовски сложно, - он посмотрел на меня напряженно. Таких эмоций в его глазах я еще никогда не видела. – А еще я офигительно благодарен за то, что впервые за шесть долбаных лет, когда я говорю, что благодарен, я именно это и имею в виду, - он опустил руку под стол и накрыл ею мою, потирая большим пальцем тыльную сторону моей ладони.

Я с трудом сглотнула, находясь под впечатлением от интенсивности эмоций, плескавшихся в его глазах. Это даже пугало. Я улыбнулась ему, стараясь оставаться спокойной под жаром его взгляда. Я еще столького не знала о его прошлом, его боли. Да и он о моей.

Я откашлялась, посмотрела на Эсме и заговорила.

- Я благодарна за то, что Эсме взяла меня на работу, иначе я бы не познакомилась со всеми вами, - я обвела всех сидящих за столом людей взглядом и остановила его на Эдварде. – И не нашла бы того, ради кого стоит выживать, - прошептала я, пытаясь держать эмоции под контролем, чтобы не сорваться еще до начала обеда.

Эдвард поднес к своим губам мою руку и поцеловал её. Все подняли бокалы, выпили и приступили к еде. Никто не разговаривал. Лишь стук вилок и ножей о китайский сервиз наполнял комнату звуками. Мое неровное дыхание и бухающее сердце были нестройным аккомпанементом праздничного обеда.

С минуту было тихо, а потом Эмметт с набитым ртом начал стонать о том, что индейка восхитительна, и продолжил накладывать себе еду. Мне вспомнился Джейк - он тоже так делал. Я быстро положила себе ложку запеканки, а Эдвард предложил мне индейку. Я видела, как он провел языком по нижней губе и нажал на «укус змеи», а его пальцы смахнули слезы с моих щек. Я даже и не заметила, что плакала. Я моргнула, чувствуя себя неловко за то, что не смогла сдержать эмоции, помотала головой и улыбнулась ему, а потом перевела взгляд на свою тарелку.

Вокруг все разговаривали, но я ничего не слышала и механически пережевывала пищу, не чувствуя её вкуса, ощущая, как периодически пальцы Эдварда пожимают мое плечо. Он передвинул свой стул ко мне поближе и положил руку на спинку моего. Я хотела присутствовать здесь, наслаждаться временем, проведенным с этими людьми, за которых я искренне переживала, и которые переживали и заботились обо мне. Но мой мозг по спирали летел вниз, погружаясь в черную пучину боли и потерь, которая, казалось, поглощала все вокруг.

- Белла? Котенок? Ты поела? – тихо спросил меня Эдвард. В его голосе звучала та же озабоченность, которая явно проступала на его лице. Я подняла на него взгляд и тут же опустила глаза, с удивлением обнаружив, что практически ничего не съела, казалось, я просто пропустила весь обед, погрузившись в собственные мысли.

- Ммм, - кивнула я. – Прости, но я не очень голодна, - пробормотала я извиняющимся тоном.

- Все хорошо, Белла, я отложу тебе еды, чтобы ты взяла с собой, дорогая, - Эсме потянулась и забрала мою тарелку. Эдвард гладил меня по спине.

- Я помогу с десертом, - предложила я и поднялась, ощутив легкое головокружение и онемение тела. Взяв несколько пустых тарелок со стола, я понесла их в кухню.

Эсме грустно мне улыбнулась, когда я ставила тарелки на стойку. Мне было плохо от того, что я заставляла её чувствовать себя несчастной, когда она должна была наслаждаться семейным обедом. Я открыла рот, чтобы объяснить ей, но она махнула рукой, останавливая меня. Её глаза наполнились слезами, и мне стало еще хуже - я уже была на грани срыва. Она схватила меня за руки, притянула к себе и обняла.

- Так жаль, Белла, мне так жаль. Я потеряла сестру и зятя, не всю семью, не всех, кого я люблю, не своего жениха. И, тем не менее, мне больно. Я даже не представляю, какую боль ты сейчас испытываешь, милая, но тебе нужно впустить его, потому что ты никогда не излечишься, если не сделаешь этого.

Я в ужасе застыла в её объятьях, понимая, что она знает о моем прошлом. Эдвард никогда не искал информацию обо мне в Интернете, а она сделала это, напугав меня до чертиков. Ведь это означало, что она может рассказать обо всем Эдварду. Я попыталась выскользнуть из её рук; одна эта мысль усилила мою боль. Но Эсме крепко держала меня.

- Я ничего не скажу ему, это должна сделать ты, милая, я обещаю, - прошептала она мне в ухо. Она ослабила хватку, и я судорожно вздохнула, испытывая мучительное облегчение от того, что кто-то еще знал, не только Роуз, и этим кем-то была Эсме. А вдруг они все знают, кроме Эдварда, который жил по какому-то своему кодексу чести, не позволяющему ему искать информацию об аварии? И если они все знают - я, конечно, не могу быть в этом уверена, но… - почему тогда они не рассказали обо всем Эдварду? Они так защищают его или меня? Это предположение взволновало меня.

- Я знаю. Я боюсь, но знаю, - прошептала я в ответ, пытаясь затолкнуть обратно угрожающее обрушиться на меня чувство тоски. Я знала, что скоро сорвусь, но надеялась, что это не произойдет здесь, что это случится, когда я буду дома, одна. И Эдвард не станет снова свидетелем всего ужаса моей эмоциональной бойни.

Я отступила на шаг назад, понимая, что, если останусь в её объятьях еще хоть на чуть-чуть, эмоции захлестнут и сломают меня, и я превращусь во всхлипывающее месиво на кухонном полу. Она не препятствовала и не стала продолжать этот разговор, за что я была ей безмерно благодарна, потому что находилась слишком близко к точке невозврата, и точно знала, что она не хотела бы провоцировать мой эмоциональный срыв.

Она положила пироги на поднос, я достала кексы, декорированные под индейку, и взбитые сливки из холодильника, и начала красиво укладывать их на тарелки. Элис и Роуз освободили стол от обеденной посуды, пока парни сидели, потирая животы и ноя о том, что они объелись.

- Очевидно, это означает, что десерт будет лишним, - выкрикнула Эсме, пересекая кухню с пирогами и взбитыми сливками, направляясь в столовую. Я следовала за ней.

Я услышала звуки протеста, двигающихся стульев; чьи-то руки освобождали место на столе для пирогов. Я поставила поднос с кексами на столик, рядом с обеденным. Сдвинув брови, Эдвард с любопытством смотрел на кексы, пока я передавала всем тарелки с подноса, чтобы каждому достался хотя бы один.

- Черт возьми, что это такое? – Эдвард смотрел на тарелку так, словно пытался понять, что же на ней лежит.

Я не смогла сдержаться и не прокомментировать его высказывание в столь «элегантной» манере, потому что, будучи очень умным, Эдвард порой так тупил!

- Это, черт возьми, кексы, Эдвард, - ответила я, придвигая стул, чтобы сесть, но Эдвард схватил меня за талию и притянул себе на колени.

- Что? Чертовы кексы? Скрывала от меня, да? Все тайком? Они были в том контейнере, который ты принесла сюда? – хмыкнул он мне в шею, поскольку я не хотела быть в центре внимания, несмотря на то, что мне было очень комфортно с этими людьми, даже с Карлайлом, которого я практически не знала. Я поняла, что он был неотъемлемой частью этого уравнения, и осознала это только сейчас, потому что раньше я никогда не видела всю эту семью в сборе.

- Да, мне пришлось печь эти кексы тайком, чтобы у всех был шанс их попробовать, кроме того, я потратила много времени, чтобы так их украсить, - защищалась я.

- Я и твой съем тоже, чтоб ты знала, - сказал он, засовывая кекс целиком себе в рот и медленно пережевывая его. Это было так нелепо и смешно, что я закатила глаза, но не остановила его, когда он притянул к себе мою тарелку и слегка ударил меня по руке, потому что я попыталась пальцем подцепить немного крема с кекса.

Я попыталась встать, чтобы помочь порезать пирог, но Эдвард крепко держал меня. Видимо, мне не разрешалось двигаться, я должна была смирно сидеть у него на коленях. Он поднес кекс к моему рту, чтобы я могла откусить, а сам наблюдал с жадными глазами, как остальные поедают свои кексы.

- Дома в холодильнике есть еще дюжина кексов, и они только для тебя, - прошептала я, скользя языком по нижней губе, слизывая сладость крема. Эдвард уставился на мой рот, и я почувствовала, как он твердеет под моей задницей. От чего я покраснела, а он ухмыльнулся.

Я была рада, что Эдвард отвлек меня от грустных мыслей. Эсми передала мне кусок пирога, и я отрезала вилкой ломтик на пробу, надеясь, что он получился таким, как я и ожидала. И да, его вкус точно соответствовал пирогу по рецепту Сью Клиавотер. Я вспомнила о ней и поняла, что очень скучаю, хотя знала, что, если я когда-нибудь вернусь в Форкс и увижу её, то просто не смогу смотреть ей в глаза. Я украла из её жизни столько важных для нее людей.

Я попыталась отбросить эту мысль, слушая комплименты о моих способностях печь пироги и восторги по поводу кексов. Я улыбалась и благодарила всех, смущаясь и, в тоже время, радуясь тому, что мой скромный вклад в праздничный вечер был так благосклонно принят.

Я слышала, как, сидя напротив меня, Элис шептала что-то Джазу и смеялась в ответ на его слова. Интересно, а они знают, что их прекрасно слышно? Наверное, и нас было также слышно, когда Эдвард шептал мне на ухо про кексы.

- У меня и Джаспера есть новости, - сказала Элис, стуча вилкой по тарелке, улыбаясь Джасперу, растворяясь в его глазах. Он тепло улыбался ей в ответ. Я сразу подумала о беременности, но отмела эту мысль, потому что они оба довольно много пили сегодня.

- Мы определились с датой свадьбы, - улыбнулась Элис и замолчала, потому что Роуз и Эсме громко захлопали.

Я так хотела быть счастлива за нее, ощущать ту радость и волнение, которые она излучала, держа руку Джаспера. Её глаза светились азартом. Но все, о чем я могла думать в этот момент - о белом платье и свадьбе, своей собственной… не состоявшейся, но стершей с лица земли всех людей, которых я любила.

- Мы подумали, что будет круто пожениться в Новый год. Мы не планируем устраивать большое торжество, а поскольку в начале января мы направляемся на конференцию по модификации тела в Вегас, то решили там и обвенчаться. Мы все можем вылететь туда сразу после Рождества и вернуться после конференции. Карлайл, надеюсь, ты не против повести меня к алтарю? И, конечно, девочки, я хочу, чтобы вы все были подружками невесты, - улыбаясь, она обвела взглядом всех сидящих за столом.

Я почувствовала, как меня начинает тошнить. Тревога сжала все мои внутренности, перекрывая доступ кислорода к легким. Я глубоко вдохнула в отчаянной попытке остановить приступ тошноты и не разрушить такой важный момент в жизни Элис своим эмоциональным срывом, вызванным её свадебными планами. Я скрестила руки на груди, когда острая боль, будто копьем, пронзила мое сердце, напоминая мне обо всем, что я потеряла.

- Это прекрасно, - сказала я, едва расслышав свой голос, и улыбнулась, надеясь, что моя улыбка не выглядит настолько фальшивой, как мне казалось.

Я последовала за Эсме и Роуз, которые в полном восторге обнимали Элис. Я поднялась с коленей Эдварда; он не хотел меня отпускать - его тело напряглось, а рука скользнула по моей спине, когда я отошла от него. Боль была сокрушительная, но я подошла к Элис, и она обняла меня, обвив своим маленьким телом мое. А я почти не ощущала его, пытаясь вслушиваться в её полные радости слова. Но я практически онемела, ничего не слыша и не понимая. Роуз взволнованно подпрыгивала на месте, а потом взглянула на меня, и в её глазах сверкнула вспышка понимания, и они затуманились печалью.

Где-то на задворках сознания я понимала, что у меня приступ панической атаки, и мне нужно срочно исчезнуть, чтобы не сломаться прямо перед этими людьми. Я не могла этого вынести, не могла видеть выражение лица Роуз, поэтому, извинившись, сославшись на необходимость посетить уборную, бормоча что-то по поводу количества выпитого вина, я направилась прочь отсюда через коридор в ванную, отчаянно уговаривая себя не бежать, продержаться до тех пор, пока не останусь одна. Включив воду и вентиляцию, я опустилась на колени на холодный мраморный пол и отчаянно пыталась дышать.

Сама мысль о том, что кто-то из тех людей, которых я только что покинула, сядет в самолет, заставляла каждую клеточку моего тела гореть в адском пламени. Я практически не чувствовала своих пальцев, которыми держалась за раковину, уговаривая себя успокоиться. Я так хотела вести себя как нормальный человек, я хотела поздравить их, сказать, как я рада за них, что я с удовольствием буду участвовать в их торжестве и смотреть, как она идет к алтарю. Но все, что я видела перед собой, все, о чем я могла думать, - лишь обломки и обрывки человеческих тел. То, что было перед моими глазами, когда я последний раз была в самолете с моей семьей, направляющейся на мою собственную свадьбу.

Казалась, что вся комната вибрировала, и я обняла руками себя за талию, поверхностно дыша и трясясь всем телом. И воспоминания пришли - живые, жестокие, невыносимо болезненные. А я приветствовала их, заслужив эту боль, эти мучительные видения, напоминание о том, что я сама собственными руками сделала со своей жизнью. Распотрошенное тело мужчины, лицо Джейка, Анжела, вцепившаяся пальцами в руку Джессики.

Забытые картинки, похороненные в глубинах моего сознания, пронеслись перед глазами. Новая реальность обрушилась на меня, и я задохнулась от ужаса. Насилие, кровь, разрушения, оторванные конечности, обезображенные лица, раскуроченные тела. Я хотела вытащить свой мозг и промыть его, потому что видеть все это было невыносимо.

Мое тело все глубже погружалось в этот кошмар, мое сознание парализовал тяжелый страх эмоционального распада. Я слышала голоса, которые в панике повторяли одно и то же, снова, снова и снова, но не понимала ни слова, настолько они были искажены. На долю секунды я подумала, что на самом деле схожу с ума, потому что была одна и слышала голос, который не узнавала. Я пыталась вернуть образ переплетенных рук Джессики и Анжелы, но не могла. Вместо этого только разрушения, хаос, лавина боли, кровь, запах смерти и умирания. Я была погребена под своими воспоминаниями.

Лица людей, которых я знала и любила, мелькали перед глазами, неустанно перемежаясь с картинками из моей прошлой жизни, которые отпечатались в моем сердце черными чернилами. Мне показывали фильм ужасов. Я слышала, как с моих губ срывалась мольба прекратить все это. Я прижала ладони к глазам, пытаясь заблокировать образы, желая, чтобы слепота излечила меня от этой болезненной реальности. Казалось, что мое сознание отделилось от тела. Я убрала руки от лица и сильно обхватила себя, всерьез опасаясь быть раздавленной. Я использовала всю имеющуюся у меня силу, чтобы избежать распада на мелкие кусочки, пытаясь сохранить себя целой.

Мой желудок начал вращаться, и я бросилась к унитазу, хватаясь за его края. И весь мой скудный обед излился из меня на белый фарфор. На глаза наворачивались слезы, а меня рвало и рвало, пока мой желудок не опустел, извергая из себя желтый желудочный сок с легким привкусом вина.

Я заглатывала воздух, чувствуя, как жгучая боль, взорвавшись внутри, окутывает меня. Я поднялась с пола, ощущая тяжесть во всем теле, испытывая к себе отвращение за свою слабость. Мне нужно вернуть контроль над телом, я должна быть хорошим другом и разделить с Элис её счастье. Мне ни в коем случае нельзя сломаться перед Эдвардом, который и так слишком часто становился свидетелем моей эмоциональной нестабильности. Я не могу себе позволить потерять его из-за этого.

Я сконцентрировалась на крае своего сознания, смотря на свое отражение, ошеломленная, каким бледным было мое лицо. Я засунула руки под холодную воду, а потом прижала ладони к шее и глубоко вздохнула, пытаясь удержать эмоции, разрывающие мою грудь, внутри и под контролем. Я закрыла глаза - перед ними все еще мелькали лица моих подруг из жизни, которую я с трудом узнавала - и подавила желание снова опуститься на пол и подвергнуть себя нападению ужасных образов. Меня настораживал тот факт, что я все больше и больше вспоминала об аварии. Вплоть до этого момента, я и не знала, что на самом деле видела в самолете после крушения.

Я сделала еще несколько глубоких вдохов и выдохов и почувствовала, что весь этот эмоциональный хаос был отлично запечатан внутри меня. У меня еще будет время выплеснуть его наружу. Я неожиданно испугалась этой мысли, потому что сомневалась в том, что, если в следующий раз поддамся эмоциям, у меня найдется достаточно сил, чтобы вернуться обратно в реальность.

Кто-то постучал в дверь, и я услышала голос Эдварда:

- Белла? Котенок? С тобой все нормально?

- Минутку, - ответила я, засовывая руку в чашку бюстгальтера и вынимая оттуда маленький целлофановый пакетик. Как хорошо, что я предвидела все это и спрятала на своем теле так необходимые мне таблетки. Я развернула его трясущимися пальцами и закинула в рот сразу две таблетки Лоразепама. Я понимала, что сегодня приняла слишком много лекарств, но также знала, что, если не приму еще, я рискую сломаться прямо на глазах у Эдварда, его семьи и друзей. Я соединила ладони, сложив их чашечкой, набрала воды и запила ею таблетки. Я ощущала горечь во рту и поискала в шкафчике над раковиной жидкость для полоскания рта. Прополоскав рот и выждав еще пару секунд, чтобы убедиться, что я действительно контролирую себя, я подошла к двери и повернула ручку.

И Эдвард набросился на меня, крепко обнял, ногой захлопнув дверь.

- Мне чертовски жаль, Котенок! Элис просто не думала, что за хрень городит. Она настолько взволнована, что не сообразила…

- Все хорошо, все прекрасно, Эдвард. Мне просто нужно было побыть одной. Не могут же все ходить на цыпочках рядом со мной, – я вздохнула и уткнулась ему в грудь, разрешая его прикосновениям облегчить боль хоть на минуту. Но отстранилась до того, как боль совсем исчезла. Потому что опасалась: если пробуду в его объятьях слишком долго, то не захочу их покидать, зная, что боль вырастет в геометрической прогрессии, когда ему все-таки придется отпустить меня.