Обрезанные крылья. 5 страница

На ней были тренировочные брючки, не ужасные широкие спортивные, – а обтягивающие, притягивающие внимание к ее прекрасной заднице без белья. И опять я приложил титанические усилия, чтобы не нагнуть ее над столешницей и не ворваться в нее сзади.

Белла молчала всю дорогу, уткнувшись лбом в стекло. Вероятно, она чувствовала себя совсем дерьмово. Я припарковался у магазина и повернулся лицом к Белле.

- Я приеду попозже, - пообещал я, убрав с ее лица непослушный локон.

Девочка взглянула на меня и медленно кивнула, потерев глаза кулачками.

- Спасибо, что подвез.

- Позвони мне, если что-нибудь понадобится. У тебя же есть мой номер, да? – я знал, что есть, потому что звонил ей в четверг, но мне нужно было убедиться.

Белла снова кивнула и выскользнула из машины. Я наблюдал, как она доплелась до двери «Сумерек» и вставила ключ в замок. Паршиво, что я оставляю ее одну в таком состоянии, но и пользы от меня никакой в этом полукоматозном состоянии. Приеду попозже.

По пути домой я осознал, что так и не вернул Белле ключи и едва сдержал себя, чтобы не сделать копию. Это уже было бы зашибись как нездорово. Я проспал часа четыре. Пробежался, поел, переоделся и направился в книжный. Я пошел пешком, полагая, что, если Белле будет совсем хреново, то смогу вернуться за машиной позже. Нужно принести ей что-нибудь из кофейни. Сомневаюсь, что Белла хоть что-то поела сегодня. Может, чай с мятой? Элис всегда пьет его с похмелья. Я взял еще и печенья – погрызет с чаем. А, может, стоило купить кексов? И чего я так парюсь из-за какой-то выпечки. Нет, сегодня кексы вряд ли ее соблазнят.

Пока я ждал чай и всю остальную хрень, то услышал, как звякнул колокольчик на двери книжного. Голос Беллы почти не улавливался сквозь джазовые трели музыки, но я отчетливо разобрал слово «офицер».

Барабаня пальцами, я нетерпеливо ждал, когда же будет готов чертов чай. Сунув стакан в подставку, чтобы не обжечь себе пальцы, я взял сахар и нелепое подобие ложки, которое ни за что не поможет раствориться ему до конца: на дне так и останется сиропный осадок.

Белла сидела за кассой, согнувшись в три погибели. Я рассмотрел чернильные контуры тату на оголенном участке кожи между ее штанишками и рубашкой. Мужчина, стоявший по другую сторону прилавка, судя по форме, был офицером полиции. Из-за головы Беллы я не видел его лица, но, как по мне, так он наклонился к ней слишком близко. Неприемлемо близко для меня.

Он как раз что-то говорил ей, когда я подходил к Белле, и его голос показался мне смутно знакомым. Я весь напрягся, вытаращившись на оголенную спину девушки, и провел по ней пальцем. Белла подпрыгнула в кресле, прижав руки к груди:

- Господи, Эдвард, ты меня до смерти перепугал, - выдохнула она.

Такая измотанная. Утащить бы ее домой и уложить в кроватку, сотворить с ее телом кое-что совершенно развратное. Но она выглядела слишком уставшей, чтобы оценить мои таланты на этом поприще.

- Эдвард Мейсен, - выдал до боли знакомый голос. Я поднял глаза и увидел человека, с которым предпочел бы никогда больше не встречаться. Мне понадобилась вся моя выдержка, которую я аккумулировал в себе, пока еще не понимал, кто он такой, чтобы не разбить его морду о прилавок.

Белла взглянула на него, а потом на меня. Она прикусила губу. Видимо, мое лицо и поза весьма красочно отражали мои желания. Я поставил чай и пакет на прилавок, чтобы не раздавить их руками.

- Джеймс Кросс, - процедил я сквозь зубы.

- Вы знакомы? – спросила Белла удивленно.

Я чувствовал, как мое сердце колотится в груди, и едва сдерживался, яростно желая заставить его истекать кровью прямо на полу книжного магазина.

- Откуда, черт подери, ты знаешь Беллу? – спросил я, все так же стискивая зубы, игнорируя вопрос Беллы.

- Он остановил меня за превышение скорости, - ответила она за него, пока он надменно лыбился мне.

Джеймс ухмыльнулся, оценивая мой вид.

- Я проводил ее домой. У Беллы был тогда трудный день, - его слова звучали как угроза.

Мне нужно было держать себя в руках. Особенно рядом с Беллой. Если я выйду из себя, то перепугаю девочку до смерти, не говоря уже о том, что загремлю в кутузку.

Пальчики Беллы коснулись моего кулака, и я ощутил, что она очень обеспокоена всем происходящим. Я откинул ее волосы за плечо, открывая отметину, которой я заклеймил ее вчера ночью. Я наклонился, не сводя глаз с Джеймса, и прижался губами к красному пятнышку.

- Котенок, - прошептал я ей на ухо, поглаживая по колену, замечая, как она дрожит от этой ласки. - Можешь сделать мне одолжение? - Белла повернула голову так, что ее ротик оказался всего в нескольких дюймах от моих губ. Она была офигенно смущенной, немного напуганной, и в тоже время уставшей и измотанной. Я потер пальцами ее виски, стараясь сосредоточиться только на Белле и игнорировать Джеймса. – Сходи, пожалуйста, в салон, спроси Элис и ребят, может быть, им чего-нибудь принести из кафе.

Она заинтригованно взглянула сначала на меня, потом на Джеймса и опять прикусила губку. Я мягко накрыл ее большим пальцем и аккуратно освободил ее от зубов. Дыхание Беллы участилось. Она щелкнула языком, лизнув мой палец, кивнула, сползла с кресла, одарив меня еще одним встревоженным взглядом, и повернулась к Джеймсу, натянуто улыбаясь.

- Рада была вас видеть, офицер Кросс. Передайте отцу, что меня тронули его соболезнования.

- И я рад встрече с вами, Изабелла. Уверен, мы скоро увидимся, - он улыбнулся ей, и мне захотелось вырвать его поганый язык и засунуть в его же задницу.

Как только Белла вышла из магазина, Джеймс обернулся ко мне, ухмыляясь.

- Так, так, так, Мейсен, ты прям живая иллюстрация мальчиша-плохиша. Но, надо сказать, я не удивлен.

- Ну, а ты прям, блять, лощеная картинка, хоть сейчас в телевизор, - я склонился над прилавком. - Как тебя вообще взяли в копы, сраный ты мудак?

Воспоминания замелькали в моей голове, возрождая былую ненависть. Я заставил себя успокоиться, потому что уже был готов взорваться.

Он игнорировал мой вопрос, только издевательски хмыкнул.

- Изабелла - такая милашка, да? Бьюсь об заклад, она феерично трахается. Знаешь, я ее знаю с детства. Она не помнит, была совсем мелкая. Бегала по двору в одних трусишках. То, что вы с ней знакомы, – ирония судьбы.

- Отъебись от нее, Джеймс. Мне насрать, что ты знаешь ее с пеленок, даже, если вы играли в дочки-матери, и ты носил белье ее мамы, - я просто кипел от ярости и гнева. Если бы не Джеймс, возможно, мои родители были бы живы.

- Если ты трахаешь ее – если, конечно, трахаешь – это еще не значит, что Белла твоя, Эдвард. Посмотри на себя. Ты - гребаный фрик. Думаешь, она захочет такое. Ты в курсе, что ее отец был полицейским? Просто прикинь, что бы он сказал, если был бы жив. Или лучше, что ТВОИ родители сказали бы тебе, если были бы живы.

Джеймс издевался, пользуясь своим положением, понимая, что я не смогу отметелить копа.

Я изо всех сил вцепился в прилавок. Удивительно, как он не треснул у меня в руках.

- Думаю, тебе пора, Джеймс. Или ты еще что-то хотел? Я могу помочь?

- Нет, думаю, я уже получил то, зачем пришел, - Джеймс продолжал скалиться. - По крайней мере, пока.

Он оттолкнулся от стойки и направился к двери.

- И Джеймс, - крикнул я, когда он уже толкнул дверь, и прохладный осенний воздух ворвался в магазин. - Она - моя. Запомни это.

- Я обязательно буду иметь это в виду, - подмигнул он и зашагал по улице к своей машине. Я облегченно выдохнул. Белла шла из салона и выглядела чертовски взволнованной.

- Господи, Эдвард, ты выглядишь так, словно увидел призрака. Все в порядке? Откуда ты знаешь офицера Кросса? – Она положила на стойку листок бумаги, который держала в руке и неуверенно потянулась ко мне, касаясь пальчиками моего плеча.

- Мы тусовались вместе, когда были подростками, - объяснил я. - Он сраный ублюдок и был дилером тогда.

Я встретил ее изумленный взгляд, в котором была куча вопросов. Белла закатила глаза, понимая, что мне, как и ей, нужно время, чтобы созреть до ответов.

- Белла, ты должна пообещать мне, что будешь держаться от него подальше. Если он снова появится, скажи мне. Он - не хороший человек, просто ебаный ублюдок со значком.

- Ладно-ладно, Эдвард, - согласилась она, уверенно кивая и тяжело дыша. Ее руки дрожали, и я подумал, что трепанул чего-то лишнего, заставляя ее нервничать

- Я не просто так тут отираюсь, Белла, - сказал я серьезнее, чем ожидал.

- Знаю, - Белла скрестила руки на груди и поджала губы. - Элис дала мне список, чего купить. Хотя я уверена, что ты отослал меня только, чтобы я не подслушивала ваш разговор, я не буду интересоваться, о чем бы говорили. Пока, - она махнула рукой, заставляя меня подавиться заготовленными словами. - Но честное слово, Эдвард, тебе, в конце концов, осталось только, как собачке, пописать на меня. Эффект будет тот же.

Я почувствовал, как напряжение покидает меня, и улыбнулся, балдея от бесстрашного взгляда Беллы. Тигра вернулась и хочет поиграть. Я облокотился на прилавок.

- Не особо тащусь от игр на воде, Белла.

Она сморщилась, догоняя, что я имею в виду. Ее рот несколько раз открывался и закрывался.

- Это просто. Я даже не... – она затрясла головой.

- Я принес тебе чай и перекусить, - проговорил я, закрывая тему и улыбаясь. Она покраснела. Никогда не думал, что такой цвет лица встречается в жизни.

~*~

Я сидел на диване рядом с Беллой и смотрел телик. Ну, я-то смотрел, а Белла корпела над своей диссертацией, или как там эта хрень называется. Каждый раз, когда я задавал ей вопрос, что она там пишет, Белла бормотала себе под нос, что это не важно. Интересно, ее смущает тема этой работы или Белле неудобно разговаривать со мной об учебе? Так или иначе, я отвязался.

Прошло уже полторы недели со дня визита Джеймса. Мы умудрялись обходить стороной больные темы, разговаривая о насущном. Что было совсем не плохо. Похоже, Роуз держала рот на замке относительно всего, что касалось Тани. И я не поднимал эту дерьмовую тему. Не то, что это было правильно, но пока устраивало нас обоих. Вся эта запутанная хрень с авиакатастрофой. Слишком много всего. А познание закоулков души Беллы вывели меня на новый не-только-трахательный уровень, плюс - неожиданное появление Джеймса, как черта из табакерки. Мне нужен был тайм-аут.

Я не хотел ни рассказывать о Тане, ни слушать о крушении самолета.

Элис предложила закрыть салон пораньше, чтобы украсить его для вечеринки в честь Хэллоуина, которую она запланировала на пятницу. Я понятия не имел, почему ей понадобилось делать это за два дня, потому что по средам мы обычно работали до упора. Эсме тоже закрыла магазин пораньше. И вот я сижу теперь на диване, прикидываясь нормальным и наблюдая, как Белла работает, раздевая ее глазами, мечтая оттрахать на кофейном столике.

Белла внезапно захлопнула ноут, вытаскивая меня из сладких грез. Я аж вздрогнул от неожиданности.

- Блин, Белла, полегче.

- Прости, просто я расстроена, - выдохнула она и плюхнулась обратно на диван, подтянув колени к груди.

Я вытаращился на ее бледные сливочные ножки в дурацких тапочках. Я бы предпочел, чтобы она носила дома брюки, а не эти чертовы шорты, которые почти не оставляли простора для воображения.

Я помассировал ей шею. Белла склонила голову и тихонько застонала, мой член тут же среагировал на этот звук. Убейте меня, разве он мог стать еще более жестким, чем был? Я хуже подростка.

- Эдвард? - Тихо проговорила Белла и, повернув голову ко мне, взглянула из-под ресниц, покусывая губку.

Задери меня.

- Белла, - ответил я, молясь, чтобы она прекратила издеваться надо мной. Она смерти моей хочет? Похоже на то. А трусики, которые я мельком узрел во время проверки ее тату, просто сводили меня с ума.

Ох уж эти чертовы трусики. Как только тату немного зажила, Белла начала заново изводить меня своими любимыми игрищами. И она явно получала от этого удовольствие. Девочка была чертовски изобретательна в подборе трусишек. Я сгорал от любопытства, есть ли у нее к каждой паре соответствующий лифчик, и видел ли ее в них кто-нибудь еще. И очень хотел вырвать глаза этому кому-то и заставить забыть об этом зрелище. У Беллы были и беленькие кружевные, и черные атласные, и простые хлопковые трусишки-бикини с радужными узорами, и еще с оборочками, которые она одевала под юбку. Я бы хотел посмотреть, как они будут гармонировать с ее фартуком. Только фартук и трусики. Она даже еще разок надевала те, с кошачьими лапками.

Девочка взглянула на меня заинтересованно и чертовски забавно, немножко поколебалась и спросила:

- Ты расскажешь мне о каком-нибудь из своих тату?

Я отбросил грезы о трусиках, сконцентрировавшись на предстоящем разговоре. Можно провернуть отличную бартерную сделку.

- А ты расскажешь мне о своих родителях в ответ? – Я прищурился, следя за выражением ее лица, пытаясь прочитать реакцию. Белла прикусила губку, закатила глаза и кивнула. Ненавижу давить на нее таким образом, но с того дня, когда Роуз и ее трепливый рот просветили меня, Белла больше ничего не говорила. Так что, ты мне – я тебе.

- Окей, - кивнул я, ожидая ее вопросов.

Белла с минуту сидела молча, словно пыталась набраться смелости. Я не понимал, чего она тянет, ведь я уже подтвердил, что расскажу об одной. Она села на колени, положила руки мне на плечи и оседлала меня, перекинув ногу через мои бедра. До меня дошло, что она не колебалась, напротив, была полна решимости. Белла забралась руками мне под майку и потянула ее вверх.

- Ух, Белла, какого хрена ты творишь? – обалдел я, сомневаясь, что раздеть меня – хорошая мысль.

В последние дни я старался держать себя в руках. Особенно после того, что сказала Роуз, разговоров с Элис, комментариев насчет описанных ног и визита Джеймса. Я с голым торсом и маленькой мисс Шалунишкой Беллой на коленях... Я и в майке-то был не так уж и безобиден.

- Ну, Эдвард, я же не могу расспрашивать о рисунках, не видя их. Можно? – Она невинно ухмыльнулась, закатывая футболку еще выше, слегка царапая покусанными ноготками кожу на моем животе. Я поднял руки, и Белла стащила майку. Она потрепала мои волосы, заставляя меня успокоиться и окончательно капитулировать.

Ее дыхание ускорилось, когда она провела пальчиками по контурам феникса, которые исчезали у меня на спине. Я наблюдал, как ее глаза следят за пальчиками. Наверно, это самое эротичное зрелище, которое я когда-либо видел. Не знаю, как долго я сидел, таращась на Беллу: на ее лицо и танцующие по моей коже пальчики. Это ни капли не помогало успокоить мой бушующий стояк. Ни на йоту. Тем более, что ее бедра прижимались к моим, а в позиции всадницы каждое движение отзывалось трением.

Белла прикоснулась к карпу и добралась до цветка.

- Расскажешь мне об этом? – Она провела кончиками пальцев по его лепесткам, словно пыталась остановить увядание и оживить его. Она могла бы, я уверен.

- Ну, карп - традиционная японская тату, символизирующая мужское начало. Карп не сопротивляется, когда смерть приходит за ним, он покорно принимает свою судьбу.

Белла поглаживала татуировку, пока я говорил, а когда закончил, она склонила голову и взглянула на меня.

- Это важно для тебя?

- Не знаю, - я пожал плечами, слегка переживая, что мой ответ прозвучал так, словно я цитировал сраный учебник. Придется рассказать ей о своем прошлом, даже если эта часть моей жизни напугает ее, даже если Белла осудит меня. Или еще хуже – начнет жалеть.

- Когда мне набивали эту тату, я был не в очень-то хорошей форме, Белла. Наркота, выпивка, я был полным придурком. Я искал выход. Даже передозировка меня не пугала. Мне реально было по фиг, помру я или выживу, и, казалось, что я такой отчаянный смельчак. Так что, наверное, поэтому я выбрал эту тату. - В этот момент я вспомнил об Эсме. Это убило бы ее. Она не могла иметь детей и считала меня своим сыном.

- А цветок? – Белла снова смотрела на тату, продолжая очерчивать линии, ожидая моего ответа.

- Символ жизни, разве нет? Весна - прекрасное время, когда все кажется прекрасным, новым, чистым. Мне хотелось показать, как тонка грань между жизнью и смертью.

- Из-за родителей? – прошептала Белла.

- Да, из-за них, - ответил я тихо, видя, как заблестели ее глаза. Она положила ладони мне на грудь, выглядя при этом чертовски грустной. Но в ее взгляде не было жалости ко мне. Я чувствовал только понимание, потому что ей была знакома эта боль.

Белла скользнула ладошками вниз к соскам, ее пальчики задели штанги и принялись кружить по ним. Она смотрела на меня с робкой надеждой, не имея никакого понятия, насколько все это опасно для нее же самой. В данный момент я был так близок к полной потере контроля.

- Белла, - предупредил я чертовски красивую и печальную, восседающую на мне девочку. Ей повезло, что я не пытался трахнуть ее с дюжину раз за последний час. Но Белла. Это же Белла. Непослушная Белла.

Она наклонилась и втянула мою нижнюю губу в свой ротик, слегка пососала ее, а потом отпустила. Я собрал все свои силы, чтобы подавить стон и не поощрять ее хулиганский энтузиазм, стараясь умерить в себе сильное желание завалить ее. После того первого раза с глазурью, фартуком, на кухонной стойке и в ванной, где я разглядывал в зеркальном отражении ямочки на ее попке, просунув руки под штанишки и обнаружив, что она без трусиков, я часто целовал ее и прижимался к ней своим членом при каждом удобном случае. Но все еще чертовски боялся, что раздеру на ней одежду, поэтому был очень осторожным, стараясь избегать ситуаций, которые могли бы помешать мне держать свой член на коротком поводке. Вот именно таких ситуаций.

Белла прижалась ко мне и снова поцеловала, проведя языком по моей верхней губе, ерзая бедрами, доводя мой член до эйфории.

- Белла, ты пытаешься отвлечь меня? – Прозаикался я.

Теперь была ее очередь рассказывать о своих родителях, а вместо этого она отвлекала меня поцелуями, мешая сосредоточиться.

- А получается? – спросила она. Ее пальцы утонули в моих волосах, слегка потянув их. Маленькие ноготки царапали кожу головы. Я действительно тащусь, когда она так делает.

- Нет, - соврал я, сжав кулаки, желая на самом деле коснуться Беллы, почувствовать ее кожу.

- Я тебе не верю, - она подалась вперед и, драть меня, потерлась своей киской о мой ноющий пенис.

- Нет. Серьезно, Белла, не начинай то, что не можешь, блять, закончить, - я почти рычал, сжимая ее бедра, чтобы помешать им шлифовать мой пах, которому, по правде сказать, это охуенно нравилось.

Белла прокладывала дорожку поцелуев по моей нижней челюсти, ее губки раскрылись, выпуская язычок, позволяя ему увлажнить кожу на моей шее.

- Эдвард, - выдохнула она мне в ухо. Когда она произнесла мое имя таким голосом, мне пришлось отыскивать какой-то потайной запас гребаной сдержанности, чтобы не повестись на желания собственного члена, который упирался в нее. - Мы же не дети. Нас никто не поймает.

- Я не об этом, - огрызнулся я. Белла слегка отстранилась, отчего ее киска еще сильнее вдавилась в мой член.

Она выгнула бровь.

- О, не об этом? – Ее пальцы пропутешествовали вниз по моему торсу к джинсам, накрыв пряжку ремня. Блять, нет. Не может же она… Боже, как хуево, но я же мечтал, чтобы она сделала это. - Тогда не мог бы ты меня просветить, почему мы все еще в начале пути?

- О чем ты, на хрен, говоришь? – защищался я. Ну, не получится у меня объяснить, как отчаянно желаю оттрахать ее, и как опасно нам оставаться наедине.

Белла взглянула на свои руки, а потом подняла глаза, закусила губку, зыркая на меня сквозь ресницы, слегка улыбаясь уголками рта. Она наклонилась, касаясь губами моего уха.

- Давай, Эдвард, - и снова заерзала. Я мог только догадываться, какой охерительно влажной и горячей была ее киска. - Это наверно так неудобно. У тебя стоит с тех пор, как ты пришел, - шептала она мне в ухо о моем же стояке, что совсем не помогало его унять. - Пожалуйста, Эдвард, я все время его чувствую.

Она провела языком по широкой линии феникса на моем плече, начав тереться бедрами по кругу, прижимаясь крепче своей прикрытой хлопком киской о мой член, задевая свою чувствительную точку.

Я не мог отрицать, что всегда возбужден в ее присутствии. Я же демонстрировал это при каждом удобном случае. Губы Беллы двинулись обратно по моему подбородку. Ее язычок щелкнул, медленно поскользил от шеи до уха, и она прошептала:

- Я просто хочу потрогать.

Я просто охуел.

Пальчики Беллы уже возились с пряжкой на ремне, а у меня не хватало сил остановить ее. Как только она произнесла это дерьмо, я мог думать только о том, как мне будет офигенно хорошо, и, что там уже сто лет не было ничего, кроме моих собственных гребаных рук.

Ремень стянул меня на секунду, пока Белла вытаскивала его из зажима, и, расправившись с пуговицей, она потянула молнию вниз зубчик за зубчиком. Мой член почти орал от восторга. Белла забралась своими пальчиками за пояс боксеров, и я замер в предвкушении. Вот уж не думал, что буду так охуительно радостно предвкушать гребаную ручную работу. Но я ничего не мог с собой поделать. Мои пальцы и пенис взволнованно подергивались, пока Белла пробиралась глубже и глубже.

Она достигла его, и я застонал, глядя на ее руку под черным хлопком. Ее пальчики прошлись по всей длине вверх-вниз, и она прошептала:

- О, мой Бог, - а ладошка продолжала изучать длину. Белла резко остановилась, на секунду обалдев, обнаружив стальной шарик на головке. - О, мой Бог, - снова сорвалось с ее губ.

Она отстранилась, ее глаза расширились, и я не мог сдержать ухмылки. Нет, ну правда, а чего она ждала? Я весь в железяках, зачем игнорировать причинное место?

- Это? – заикаясь и краснея, пробормотала она.

- Это, что? – я очень ждал ответа. Было интересно, какое определение она подберет к моему члену. Это будет что-то из школьной программы или нечто поинтересней?

Белла опустила глаза, обхватив пальчиками мою плоть, и освободила член из плена боксеров. Она глазела несколько долгих секунд, которые, стоит признать, чуть не свели меня с ума, особенно, когда она облизнулась и прикусила губу. Белла выглядела такой смущенной, что мне захотелось рассмеяться. Она держала мой член в своей руке и выглядела так, словно ее только что застукали за поеданием печенья перед ужином или что-то типа того.

- Это не больно? – неуверенно спросила девочка. Она провела пальцем по шарику, покружила по головке, заставляя каждый мускул в моем теле напрячься. Она зажала один из шариков между большим и указательным пальцами и слегка покрутила его, наблюдая, как второй поворачивается на другой стороне. Я даже выразить не могу, как это охренительно ощущалось. – Он же проколот насквозь, это должно быть больно.

Я просунул руку под ее майку, ощутив мягкое кружево лифчика, прикрывавшее кольцо в сосочке, потерев его большим пальцем чуть сильнее, чем следовало. Белла ахнула, сжимая мой член еще крепче.

- Так больно? – я вскинул бровь, пытаясь придать голосу непринужденную легкость, хотя, все, что я желал в этот момент, – это раствориться в ее теплой руке.

- Да, - она прошлась ладошкой по все его длине, закручивая руку так, что костяшки ее пальцев задели кубики пресса, а мой обнаженный член прижался к ее киске. Я застонал.

Моя рука все еще была под ее майкой. Продолжая крепко сжимать и поглаживать член, Белла снова приникла ко мне, а ее губки соединились с моими.

- Как это называется?

Я не мог ни на чем сосредоточиться. Все мои мысли занимала Беллина рука на члене и ее киска, скользящая вдоль моей эрекции в дразнящем медленном темпе.

- Как называется штанга в твоем члене? Что это за вид пирсинга? – прошептала она мне в рот. Ее язычок прошелся по моей нижней губе, а потом пробрался внутрь. Белла отстранилась через секунду, явно ожидая ответа на свой вопрос. А я все еще пытался переварить то, как Белла сказала слово «член». В своей жизни я слышал, делал и сам говорил много пошлостей, но произнесенный Беллой «член» был самой грязной и возбуждающей вещью, что я когда-либо слышал.

- Ападравиа (или Ампалланг — мужской генитальный пирсинг Подробнее см. здесь ), - то ли сказал, то ли простонал я, когда ее палец обвел второй шарик, а рука опять скользнула вниз.

- Ападравиа, - повторила она шепотом, словно это было имя потустороннего существа. Пальчики опять легли на головку, кружа вокруг штанги. Наши взгляды на секунду пересеклись, а потом она опустила глаза, наблюдая за своими манипуляциями с моим членом. Белла тихонько простонала и отстранилась. Она обхватила мою эрекцию обеими руками так, что большие пальцы легли на шарики по разные стороны. Потому что, да, я был ни фига не маленьким там, и девочке пригодились обе ладошки. Я продолжал держать свою руку под ее майкой, желая снять с нее хотя бы одну шмотку. Я зациклился на колечке в ее соске и моем члене в ее руках. Белла мягко провела ладонями вверх-вниз, продолжая отчаянно прижиматься ко мне своей киской.

А потом она слегка переместилась так, чтобы головка члена потиралась о нежную ткань ее шортиков. Я смог почувствовать ее влажность и услышал, как она тихо выдохнула:

- О, Боже.

- Погоди секунду, - выдавил я.

- Что? – кажется, моя просьба обидела и разозлила ее одновременно.

Я задрал ее смешную детскую майку вверх и наклонился, чтобы поцеловать нежную шейку.

- Ооо. – Белла отпустила меня, я чуть не захныкал, уже скучая по ее пальчикам. Но она снова прижалась ко мне своей киской, раздвинув ножки так, что моя эрекция оказалась зажатой между мягким хлопком и ее голыми бедрами. И это было, мать его за ногу, горячо.

Белла подняла руки, и я стащил с нее майку, наслаждаясь нежной кожей ее предплечий. Я был вознагражден интенсивным трением ее бедер, а потом девочка застонала и наклонилась, чтобы поцеловать меня. Ее волосы упали на грудь. Она снова собрала их в хвостик, хотя не делала этого, пока не побледнел след от моего укуса. Белла мягко прижималась своим ртом к моему, и я начал покусывать ее нижнюю губку. Ладошки вернулись к моему члену, а гладкий шелк волос защекотал мою грудь. Меня снова поощрили стоном и яростными потираниями.

- Черт, Белла, - простонал я, а она продолжала скользить по мне пальцами и своей киской. Я хотел ей помочь, но, если честно, мне так нравилось смотреть, как она трется о мой член. Это было слишком охуенно видеть, чтобы прервать ее хоть на секунду.

Лицо Беллы пылало, а ее кожа была горячей и влажной. Она прижалась губами к моему обнаженному плечу, прежде чем снова отстраниться и посмотреть, как трется об меня ее тело, и работают ручки. Шарик попадал туда, где, как я полагал, находился ее клитор. Судя по срывавшимся с губ Беллы стонам, отзывавшимися мягкой вибрацией на моей коже, я полагал верно.

- Так хорошо, - пробормотала она.

Я наклонился и прикусил ее покрытый кружевом сосок. Девочка ахнула, еще сильнее потерлась об мой член. Я отодвинул кружево и втянул в рот бархатистую, напряженную, упругую плоть со стальным колечком.

- Эдвард, - она простонала, выдыхая мое имя. И это прозвучало именно так, как я и мечтал, представляя ее голой подо мной миллион раз.

Белла двигала рукой все быстрее и быстрее, скользя по мне снова и снова. Кажется, она уже близко. Я никогда так не дурел от ручной работы и потираний на сухую. Я провел ладонями по ее рукам и бокам, нажимая пальцами на выступающие косточки, помогая ей сохранить ритм, пока девочка приближалась к пику.

- Блять, Эдвард, я... О, Боже... Я... Я кончаю, - выдохнула она. Беллу затрясло. Она прерывисто задышала и выгнула спину, а потом наклонилась вперед, обнимая меня, тяжело дыша мне в шею.

Увидеть ее оргазм, услышать, как она произносит «блять», кончая на моем члене, который был отделен от ее плоти кусочком тонкой ткани, – этого было достаточно, чтобы и я полетел пропасть.

- Белла, я сейчас… – предупредил я, опасаясь, что моя сперма может выстрелить так сильно, что поранит ее, словно свинцовая пуля, выпущенная из пистолета.

Я думал, что Белла ускорит свои движения, как это бы сделал я, но нет, она замедлилась. И, тем не менее, напряжение все нарастало, горячие языки пламени жгли мое нутро, расползаясь и закручиваясь спиралями удовольствия.

Белла еще дважды погладила меня, толкая еще ближе к краю. Одной рукой она спустилась ниже, сильно, словно тисками, обхватив член у самого основания, продолжая поглаживать второй ладошкой по головке. Девочка надавила большим пальцем на самый кончик, направляя мой выстрел в другую сторону, склонилась и прикусила мой левый сосок, ее волосы щекотали мой член. Белла отклонилась назад, заскользила пальцем по головке, распределяя выделившуюся жидкость. Она снова провела рукой вниз, одновременно ослабив хватку у основания. И меня, блять, разорвало.

- Господи, чтоб меня, - простонал я, запрокинув голову на спинку дивана. Мой член пульсировал, пока я кончал, тяжело дыша, судорожно хватая ртом воздух, заливая спермой свою грудь и живот.

- Где, черт подери, ты этого понахваталась? – почти сердито спросил я, как только вернулся дар речи. Я поднял голову, встретив ее довольный взгляд. Я - долбаный ограниченный лицемер.

- Эм... Космо? – пожала она плечами, краснея.

- Что еще, на хрен, за Космо? – докапывался я, стирая майкой застывающую сперму со своего живота.

- Это женский журнал, - проговорила Белла растерянно.

Наверное, она думала, что я должен быть в курсе, о чем она говорит. Но я сейчас чертовски счастлив, чтобы заморачиваться по поводу этого дерьма.