Глава 10. Часть 1. 4 страница

Ну уж, нет, Эмметт, друг мой, этот Тигренок не для тебя.

Белла повернула голову, позволяя Эмметту оценить работу Элис. Он одобрительно кивнул.

- А что по поводу штанги?

Белла бросила на прилавок пакет, который я не упускал из виду. Правда, только до тех пор, пока она не подняла волосы вверх, обнажив бледную шелковистую кожу шеи, и склонила голову на бок.

Теперь я жадно глазел на ее шею.

Коснуться.

Лизнуть.

Пососать.

Укусить.

- Очень круто, - усмехнулся Эмметт, - Эдвард, взгляни, - сказал он, многозначительно посмотрев на меня.

Белла перевела на меня огромные глазища, ее лицо вспыхнуло прекрасным оттенком красного, и она немедленно опустила волосы.

Она схватила пакет и предложила Эмметту кекс. Взглянув на меня поверх ее головы, он ухмыльнулся так, словно ему пришел сраный джокер на прикупе.

Мне захотелось перегрызть ему глотку.

Джаспер лениво и спокойно, как умел только он, подошел к прилавку и обнял Элис, распространяя вокруг себя волны безмятежности.

- Белла, это Джаз, моя вторая половинка, - Элис кивнула на него. А я так и стоял в сторонке, как изгой, страстно желая втиснуться в их маленький кружок. Ебать, как сильно.

Они выглядели как девочки-скауты, уютно сгрудившиеся вокруг костра.

- Привет, Джаз, - Белла робко улыбнулась ему, как и мне когда-то, и протянула мешок славы, - Кекс?

Джаз заглянул в пакет, охнул, искоса взглянув на меня, и ухмыльнулся.

- Это те, что делает Эсме?

Белла кивнула, он протянул руку и вытащил один.

Это было невероятно. Если бы я принес сюда подобное лакомство, они бы год угорали, дразня меня жеманной девчачьей задницей. Но вот кексы принесла Белла, и каждый стремился заполучить хоть одну штучку.

- О, посмотрите-ка, всего один остался, - голос Беллы так и сочился сладостью. Она залезла в пакет и вытащила последний кусочек ванильного рая.

Она положила его себе на ладонь, словно это был проклятый оракул, и потыкала пальцем в густую кремовую верхушку. Богиня масла, сахара и ванили. Она медленно повернулась, и ее глаза встретились с моими, когда она засунула палец в рот, эффектно усугубив мое и без того дико болезненное твердое существование.

- Ммм, - она слегка закатила глаза, - так вкусно.

Я пронесся через комнату, нависая над ней со злобным вожделением. Никто не смел воровать у меня мое пирожное.

- Где мои гребаные кексы? – прошипел я.

Господи Боже, я, блять, реально вышел из себя.

Глаза ее расширились от удивления, а затем хитрая улыбка расцвела на лице. Она открыла свой пухлый маленький ротик с полными чувственными губками и откусила пирожное.

Я не мог не заметить маленький бриллиант в ее носике. Элис ювелирно выполнила свою работу. Он абсолютно подходил к ее и без того прекрасному лицу.

Но я здесь, чтобы получить свой чертов кекс, а не упиваться ее безупречностью.

Это был мой кекс, и я хотел его.

Белла протянула мне пакет.

- Мне не нужен твой дурацкий мусор, - проговорил я сердито, и все остальные покатились со смеху.

Я бы присоединился к их веселью, если бы эта девчонка не загоняла меня в жопу все глубже и глубже, сводя мой член с ума своей красотой.

Последнее, возможно, и было причиной того, что я терял самообладание.

Белла закатила глаза, поставила пакет обратно на прилавок, засунула туда руку, вытащила еще один кекс и пихнула мне его прямо в лицо. На секунду я подумал, она просто затолкает его мне в рот. Но она не сделала этого, и я, признаться, был слегка разочарован. Я вырвал кекс из ее руки.

Она меня поимела.

Мне было все еще не до смеха.

- Там еще два для тебя, хотя не думаю, что такая задница, как ты, их заслуживает, - сказала Белла слегка покровительственным тоном, словно мамочка, бранившая меня за испорченный печеньем аппетит перед обедом.

- Ну, эээ, спасибо, - сказал я, как идиот. Собственно, почему как? Я и есть идиот.

- Угу, - сухо сказала Белла. - Сколько я должна тебе, Элис? - обратилась она к маленькой фее и вытащила кошелек из сумки. Элис посчитала и озвучила сумму за ювелирку и работу.

Она сделала скидку.

Я думаю потому, что Белле пришлось иметь дело со мной.

- Дай мне знать, когда решишь, что еще хочешь сделать, - сказала Элис загадочно.

- Да, посмотрим. Я еще не уверена, - спокойно ответила Белла. Ее взгляд переместился на меня, и снова она слишком быстро отвела глаза.

- Круто, Белла. Позже обсудим, да?

Белла кивнула. И Эмметт, и Джаспер, и я таращились на них, как голодные до сплетен девчонки.

- Хорошо, ну, эээ, спасибо, Элис. Увидимся, ребят, - Белла переместила свой вес с одной ноги на другую, нервно поправила сумку, не зная, куда деться от моих взглядов, которых она отчаянно старалась избегать. Элис стиснула ее в крепких объятьях и что-то прошептала на ухо.

Белла закусила губу, а ее глаза вдруг стали совершенно пустыми. Она махнула нам, кивнула Элис и вышла из салона.

Я пялился ей вслед, как идиот, гадая, что же, блять, такое между нами происходит.

- Эдвард Энтони Мэйсен, что, черт возьми, с тобой не так? - Элис съездила мне по голове.

Сильно.

Очень больно.

- Она не отдавала мне чертов кекс, - сказал я, запинаясь.

- Что за дерьмо? - Элис кипела, сверля меня взглядом. Она ткнула меня в грудь, когда я откусывал от кекса, сгребая пакет с оставшимися, потому что Эмметт смотрел на него, словно на пару сисек, или бифштекс, или стейк, расположенный между парой сисек.

Элис схватила меня за плечо и втащила в кабинет, захлопнув за собой дверь.

Она вела себя очень властно, таращась на меня стальным взглядом.

- Слушай меня, Мейсен. И слушай очень внимательно. Эта девушка собиралась показать тебе эскиз для тату. Она хотела. Правда. Пока ты не начал вести себя как озабоченный маньяк. Ты конкретно облажался, врубаешься?

Я несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь сообразить, что только что сказала Элис.

Белла хотела тату.

Белла хотела, чтобы я расписал ее.

Белла хотела меня.

Ладно, может быть, не меня, но я мог бы исправить это.

Особенно, если бы она была в моем кресле, и я бы трогал ее.

Может быть, ей нужно больше, чем одна татуировка.

Это был бы отличный повод прикасаться к ней снова и снова.

Но я проебал эту возможность, потому что я был полным придурком. Я признаю это.

- Белла работает по пятницам, - сообщила мне Элис.

Я открыл рот, чтобы сказать ей, что уже в курсе графика работы Беллы. Мы с моим членом регулярно болезненно пасли ее. Я знал также, что Белла будет работать одна в субботу и воскресенье. Эсме ценила ее, считая Беллу очень ответственной и способной справиться с работой самостоятельно.

Элис подняла руку, останавливая меня.

- Ты больше не будешь ходить в магазин по пятницам. Я буду сама приносить кофе. И не думай, будто я не заметила, что, когда Белла работает, ты пьешь кофе в десять раз чаще.

- Это не… - начал я, но Элис сразу же шикнула на меня.

- Даже не начинай, Эдвард. Не делай из меня идиотку. Я знаю, Эсме твоя семья, но ты таскаешься туда по четыре раза на дню не ради своей тетушки, - Элис вздохнула, и ее тон изменился. В нем больше не было злости, скорее мольба и нежность. - Послушай, Эдвард, я не знаю, что случилось с этой девушкой, но что бы то ни было, это было ужасно. Я имею в виду - действительно ужасно. Она выглядит так, как будто находится посреди океана во время бури и даже не пытается выжить.

Мы оба замерли, уставившись друг на друга.

Ее слова вдруг обрели смысл для нас обоих.

Буря грядет.

Она уже в разгаре.

Глава 6.

~*~Белла~*~

Я рванула со всех ног, как только поняла, что из тату–салона меня не видно. Я отчаянно и как можно быстрее хотела убраться подальше от этого места. Это было слишком. Чувства переполняли меня.

Они были такими милыми.

Элис была мила.

Мне хотелось стать ее подругой и, что еще хуже, я хотела, чтобы в этом наши желания совпали.

И мне стало страшно от мысли, что случится, если я позволю этому произойти.

Полторы недели я умудрялась вполне успешно избегать Эдварда.

Хотя, он и не облегчал мне задачу. Он пьет слишком много кофе. Меня удивляло, что у них в тату-салоне нет кофе-машины. Им явно нужна своя собственная с набором для четверых, учитывая, сколько кофе они потребляют.

Но мне удавалось не пересекаться с ним даже, несмотря на его частые посещения.

Тем не менее, я наблюдала за ним всякий раз, когда он заходил поболтать с Эсме. Он всегда целовал ее: в щеку, в макушку - всегда по-разному. Но никогда не обнимал. Она в ответ нежно дотрагивалась до его щеки и по-матерински улыбалась. А когда он уходил, лицо Эсме омрачала грусть. И мне было любопытно, что вызывало такую реакцию, ведь все их общение выглядело довольно приятным.

Я постоянно разглядывала его татуировки и пирсинг. Он носил три серебряных кольца в завитке левого уха. И, что я совершенно проглядела в прошлый раз, в правом не было ничего.

Его правая рука была расписана разноцветными узорами, переплетающимися между собой. А левая - покрыта черной неразборчивой росписью, которая вилась от запястья вверх по его руке и скрывалась под рукавом его майки. Казалось, будто это две разные части брони, которую он носил. Я никогда не была от него на достаточно близком расстоянии, чтобы рассмотреть детали рисунка, так как всегда пряталась и наблюдала за ним из-за книжных полок. Входя в магазин, он каждый раз осматривался, словно искал кого-то.

Мой желудок сжимался от нелепых мыслей, что, возможно, он ищет меня. И я одергивала себя, потому что не могла позволить себе этого нездорового влечения к сексуальному и божественно красивому мужчине, который к тому же был очень мил, когда дело касалось Эсме.

Риск повестись на это был очень велик.

По крайней мере, именно так я убеждала саму себя, но мне требовалась вся моя выдержка, чтобы не выползти из-за полок и не выйти на свет, как овечка на убой.

В воскресенье я оказалась буквально на волосок от собственной погибели. Прошла почти неделя с того дня, когда мы были официально представлены друг другу, и я чуть не наткнулась на него, спускающегося в подвал в поисках книг. Услышав тяжелые и уверенные шаги, совсем не похожие на мягкую и легкую поступь Эсме, я прошмыгнула под лестницу и спряталась за какими-то большими коробками, которые недавно доставили. Пара черных поношенных ботинок от Дока Мартина с отличительными желтыми полосками и потертые джинсы, волочащиеся по полу, мелькали в прорезях лестницы, пока он спускался вниз.

Он был одет в стиле старомодных панков и гранж эры 90-х.

- Белла? – послышался его голос в тускло освещенном помещении.

О Боже, он что, и правда ищет меня? Это Эсме послала его?

Он остановился у подножья лестницы. И я не могла отвести глаз от его мускулистой спины, покрытой тонкой облегающей белой майкой. Закусив нижнюю губу, я пыталась представить себе скрывающуюся под ней тату. Он поднял довольно хорошо накаченную разрисованную руку и пробежался пальцами по волосам.

Я тихо выругалась на темноту: если бы в помещении было светлее, я смогла бы получше рассмотреть его татуировки из своего укрытия.

Хотя, тогда бы он меня заметил.

- Белла? Ты тут прячешься? – я буквально слышала усмешку в его голосе.

Его бархатный мелодичный голос окутал меня, словно сатиновые простыни, от чего все мое тело стало ломить. Такое необычное ощущение, что я практически застонала вслух.

Я прикрыла рот ладонью, пытаясь приглушить звук своего дыхания и избежать разоблачения. Как я объясню ему, что в прямом смысле прячусь за коробками в подвале, и именно от него? Если я сейчас выйду, то от стыда провалюсь сквозь землю.

Я услышала, как он тяжело вздохнул и цокнул языком, оглядывая комнату еще раз.

- Кис, кис, кис, - с придыханием прошептал он, и все мое тело задрожало, а потом поднялся по лестнице и выключил свет, оставив меня в кромешной темноте.

Я с облегчением выдохнула. Мое сердце билось как кимвал (ударный инструмент, состоящий из двух металлических чаш).

Кризис Богини Секса Медузы предотвращен.

В полной темноте я на ощупь поднялась по лестнице, открыла дверь и прислушалась. Не услышав голоса Эдварда, я прошла в магазин, схватила очередную кипу книг и, как ни в чем не бывало, стала раскладывать их по полкам.

Я могла бы и не работать в воскресение. Но по нескольким причинам это выглядело не слишком привлекательным. Во-первых, тогда бы я сидела в обнимку со своей диссертацией и пыталась хоть как-то развлечь себя работой по дому. Во-вторых, тогда бы день прошел без Эсме, к которой я так быстро привязалась, и, в-третьих, я бы не увидела Эдварда.

Из разговора Эсме с Эдвардом, я знала, что обычно он не работает по воскресеньям, поэтому на самом деле третья причина не имела значения.

Мне было интересно, чем он занимался по выходным, но потом я решила, что меня это не касается. Хуже всего - то, что я очень хотела, чтобы меня это касалось, и от этого чувства меня стало мутить. Я запаниковала. Все закончилось тем, что я приняла не хилую дозу Валиума и провела остаток дня взаперти в своей квартире, уставившись в телевизор.

Я была так рада наступлению понедельника. Это означало, что я большую часть времени проведу в университете, сосредоточившись на тексте, который мы сейчас разбирали, и на прилагающихся к нему журнальных статьях. Все это было до ужаса скучно, но хотя бы занимало мой мозг.

Я несколько раз останавливала себя от посещения книжного магазина во вторник вечером, и, как дура, предвкушала наступление среды, отчаянно нуждаясь в общении с Эсме и до зуда мечтая еще разок взглянуть на Эдварда.

Я напрасно старалась не думать о нем, пытаясь, но без особого успеха, хоть чем-то занять свой мозг. И не было ничего более постоянного в моей голове, не считая бронзового цвета волос, изумрудного взгляда и покрытого татуировками мужчины, кроме мысли о том, что я не хотела о нем думать.

Все это разрывало меня на миллион кусочков, словно я была человеческим воплощением того зеркала, что крушила кулаками две недели назад. Я представила, как бы разбивалось мое сердце. Оно бы взорвалось с последним ударом и со звоном рассыпалось по деревянному полу. А внутри оно оказалось бы черным как ночь.

Мерцание оникса и ярко красных осколков, рассыпанных по светлому полу моей комнаты в виде мозаики затопленных эмоций.

Мои нервы были натянуты как струна, когда я шла на работу с упаковкой Лоразепама в моей сумке, предчувствуя, что день будет трудным.

Увидев меня, Эсме расплылась в улыбке и крепко обняла. Ощущения, которые я испытала при этом, были одновременно потрясающими и ужасающими, настолько противоречивыми, что раздирали меня изнутри. Мне хотелось напиться Валиума и впасть в ступор.

Но, если я хочу сохранить работу и хорошие отношения с Эсме, я не должна идти на поводу у своих желаний на ее глазах. Я неохотно разорвала наши объятия. Они душили меня своей добротой. Но, отойдя от нее, я почувствовал себя еще хуже.

Мне нужно было взять себя в руки до того, как я все разрушу. Поэтому я направилась в подвал, чтобы достать очередные коробки для сортировки. Казалось, что они никогда не кончатся. Как только мне удавалось расправиться с одними, тут же доставляли новую партию.

Но я не возражала.

Мне нравилось, как пахнут книги. Это был слегка затхлый запах немного обветшалых старых томов, которые длительное время находились в сыром подвале. Они лежали в коробках гораздо дольше, чем на полках библиотек. Я сделала три ходки в подвал, наслаждаясь легкой болью в ногах и руках от перетаскивания тяжелых коробок. Мои суставы и мышцы болели сильнее, чем обычно, и то, что я раньше поднимала с легкостью, теперь казалось тяжелее. Полагаю, это из-за усталости, вызванной бессонными ночами.

Я начала распаковывать первую коробку, в которой лежали книги в кожаном переплете. Возможно, это были подлинники или какие-нибудь коллекционные издания.

Взглянув на меня, Эсме оставила свою бухгалтерию и села рядом со мной, помогая мне рассортировывать их. Мы нашли раннее издание «Джейн Эйр», и довольно известный эротический роман, который совершенно не соответствовал остальным книгам, лежащим в коробке.

- Я это читала, - я подняла книгу и провела бледной рукой по цветку на обложке.

Нежно, красиво, неизменно.

Визуальная метафора.

Подношение.

- Хорошая? – спросила Эсме, тоже прикасаясь к обложке и проводя по контуру застывшего цветка.

- Мне понравилась. Это история о проблеме выбора, когда выбора на самом деле нет, - ответила я, вспоминая, как Джейк насмехался надо мной, видя, что я читаю подростковые рассказы, будучи второкурсницей. Единственное, что с удовольствием читал он сам, - учебники по ремонту автомобилей, и то, только если они содержали наглядные пособия. Ну, или порно, что не считается за чтение, потому что заголовок «Кролик любит читать романы, загорая нагишом» я даже не могла квалифицировать как предложение.

Я провела рукой по лицу, пытаясь засунуть подальше нахлынувшие воспоминания. Туда, где будет безопасно.

- Белла? – Эсме дотронулась до моего плеча.

- А? – я посмотрела на нее, осознавая, что потерялась в воспоминаниях, которые страстно желала уничтожить. Я была уверена, что, если выпущу их свободно бродить в моем сознании, они разломают мою тщательно возведенную эмоциональную плотину и утопят меня в своем стремительном потоке.

Только во время рисования я могла позволить своим воспоминаниям разгуляться, ведь тогда я отключалась от всего происходящего вокруг.

- Все в порядке? – он провела рукой по моим волосам.

Такой материнский жест. Мне захотелось закричать.

- Все в порядке, - я выдавила из себя улыбку и взяла еще одну стопку книг, старательно избегая ее взгляда.

Она не стала давить на меня, возможно понимая, что это может навредить мне. Ей хорошо удавалось втягивать меня в разговоры, но она всегда вовремя останавливалась, еще до того, как становилось слишком поздно. Какое-то время мы работали в тишине, раскладывая книги по стопкам.

- Белла, как ты считаешь, ты сможешь поработать одна в эти выходные? – спросила она, когда мы сложили несколько отобранных нами действительно стоящих книг на прилавок. Она замолчала ненадолго, оценивая мою реакцию.

- Тебя не будет? – я не смогла сдержать ноток разочарования в своем голосе.

Я знала, что Эсме взяла меня на работу в том числе и для того, чтобы иметь возможность проводить выходные со своим мужем. Ее предыдущая помощница уволилась два месяца назад, закончив обучение и найдя «настоящую» работу.

- У Карлайла выходные, и мы бы хотели провести их в нашем летнем домике, чтобы подготовить его к сезону. Ты не будешь против? Я знаю, что ты работаешь тут официально всего лишь неделю, но я доверяю тебе, Белла, и не сомневаюсь, что ты отлично справишься.

- Конечно, Эсме. Здорово, что вы сможете провести выходные вместе, – искренне ответила я. Насколько мне было известно, Карлайл был заведующим хирургического отделения в Центральной больнице Чикаго и работал чуть ли не круглосуточно. Это счастье, что ему дали пару выходных дней.

В течение часа Эсме показывала мне, как работать с кассой, рассказала, что делать с деньгами в конце рабочего дня, дала мне ключи от магазина и код сигнализации.

Она доверяла мне.

Когда я расставляла ужастики по полкам, Эсме позвала меня к кассе. Она опиралась рукой на стопку книг.

- Ты не могла бы отнести эти книги в Затмение, Белла? Я отложила их для Эдварда еще в понедельник, но забыла отдать.

Она мило улыбалась, честно говоря, слишком мило, и я подумала, что она сделала это нарочно.

- Э… Конечно, - я пожала плечами. У меня неожиданно пересохло во рту при мысли о том, что я пойду туда, где работает Эдвард. Я увижу его в естественной среде обитания, и наверняка это будет ошеломляюще красивое зрелище.

Я взяла в руки стопку книг, выровняла их, чтобы прочитать названия. Когда я заметила среди них две не совсем приличные, то удивленно посмотрела на Эсме. А потом покраснела, потому что одна из этих книг была эротической, и я не хотела даже думать о том, что Эдвард читает это.

Я тихонько вышла из магазина, мое сердце грохотало, как отбойный молоток.

Ради Бога, Белла, он просто парень.

Я кусала внутреннюю сторону щеки, пока не почувствовала вкус крови. А затем открыла дверь в «Затмение». Чувство облегчения накрыло меня, словно нахлынувшая волна, когда я увидела, что Эдвард сосредоточенно работает над татуировкой очень загорелой женщины, напоминавшей Умпу Лумпу из фильма «Вилли Вонка и шоколадная фабрика». Оранжевый оттенок ее кожи очень отвлекал и смотрелся также естественно, как и тертый сыр на готовых ужинах Kraft Dinner.

Я повернулась к прилавку и увидела самого огромного парня, что я встречала в своей жизни. Я была почти уверена, что он числится в Книге рекордов Гиннеса. Его руки были размером с мое туловище. И они были покрыты рисунком, в виде толстой вьющейся ленты, и надписями, которые я не могла прочитать, потому что его майка наполовину скрывала их. Казалось, что она вот-вот разорвется на две части, он позеленеет и превратится в Халка.

У него был пирсинг в виде слезы (также известная как " Анти-пирсинг в брови", англ. anti-Eyebrow - прокол производится в верхней части щеки, под глазом. ) под каждым глазом, кольцо и лабрет (украшение для пирсинга, состоящее из штанги - неоткручивающейся шляпки и шарика) в правой брови. Этот мужчина должен быть чертовски страшным.

Но когда он улыбнулся, склонив голову на бок, на его щеках появились две глубокие ямочки, а его бровь немного изогнулась. Он наклонился к прилавку.

- Эээ, привет, - сказала я и, не сдержавшись, слегка улыбнулась ему. Я положила книги на стеклянный прилавок, поглядывая на крошечные безделушки, которые бы идеально смотрелись на крылышке носика.

- Здрасти, секси-леди, - пробасил он, и у меня чуть глаза не выпали из орбит от удивления. Будто бы не достаточно того, что он был гигантом, так и голос у него был соответствующий.

- Я - Белла, вообще-то. Эсме просила передать Эдварду эти книги. Она сказала, что он может вернуть те, что ему не понравятся. – Я забарабанила кончиками пальцев по книгам, и это привлекло внимание гиганта. Я попыталась стоять как можно спокойнее и не поддаваться острому желанию посмотреть на Эдварда.

- Я - Эмметт, совладелец этого офигительно крутого заведения, - Эмметт протянул мне руку, которую я пожала в ответ.

Моя рука утонула в его ладони. Казалось, он пожимает руку младенца. Когда его огромная лапа поглотила мою, я заметила на его запястье штангу.

Как раз в тот момент, когда он отпустил мою руку, ко мне подлетела миниатюрная девушка. Ее движения были быстрыми и гибкими, она будто порхала над землей. У нее были короткие черные как смоль волосы, кончики которых отливали красным светом, что поразительно контрастировало с ее серыми глазами, которые сияли так, будто в них мерцали звезды. У нее был пирсинг у стиле Monroe (вид орального пирсинга. Прокол производится в стороне от центра над верхней губой и имитирует родинку. Пирсинг Монро также называется «Мадонна» и «Кроуфорд» в честь знаменитых женщин, обладательниц родинки в области рта) и две сережки с красными камушками в правой ноздре, которые отлично сочетались цветом с кончиками ее волос и мерцали в свете лампы, горящей над нами. Ее глаза были подведены черным карандашом, а губы покрыты бледно-розовой помадой, и это привлекало внимание к пирсингу в виде укуса змеи (два прокола нижней губы, с небольшим промежутком между ними, могут располагаться по краю губы или в центре, в случае Эдварда - по краю). Я была зачарована ее красотой.

- Хочешь колечко в нос, - заявила она, и я была полностью ошеломлена звуком ее голоса. Я ожидала чего-то тоненького и мягкого, а не низкого, знойного, напоминающего мне звуки джаза.

- А может и штангу в ушко, - продолжила она, отодвигая волосы с моего лица и заправляя их за ухо, обнажая ряд моих сережек по контуру ушной раковины. Ее глаза светились от предвкушения.

Кто эта маленькая девушка?

- Ох, нет, я просто занесла книги для Эдварда, - я не смогла сдержаться в этот раз и взглянула на него боковым зрением. Он был одет в ярко зеленую майку. Я скользнула взглядом по его телу и жадно облапала глазами его руки - зеленая майка подчеркивала восхитительную бледную кожу, проглядывавшую сквозь чернильный рисунок. Мои глаза пропутешествовали вверх, пока не остановились на сильных мышцах его шеи и остром контуре его гладковыбритого подбородка. Я провела взглядом по линии его скул к мягким полным губам, которые вдруг скривились в ухмылке. И я поняла, что пока разглядывала его, он наблюдал за мной.

Я быстро отвернулась, желая, чтобы жар, зародившийся в моей груди, остановился до того, как достигнет моих щек. Но я потерпела фиаско и, как дура, покраснела от стыда. Мое внутреннее увещевание себя было прервано крошечной девушкой, стоящей передо мной.

- Я знаю, тебе ведь действительно хочется колечко в нос. Думаю, это будет выглядеть идеально. Может быть, с крошечным бриллиантом, что-то изящное, - сказала она, забегая за прилавок так быстро, что я с трудом смогла уследить за ней. – Например, как это.

Она достала крошечный бриллиантик, именно тот, на который я обратила внимание, кладя книги на прилавок.

– И не забудь про штангу. У меня есть несколько классных, - продолжила она, доставая подложку с ювелирными изделиями. Там была одна, очень красивая, цвета голубой мечты, и я подумала, что она будет шикарно смотреться в моем ухе. Я закусила губу, пристально разглядывая эту безделушку.

Я всю жизнь мечтала проколоть нос, но Джейк был категорически против этого, не говоря уже о Чарли, у которого пирсинг ассоциировался только с хулиганами. Теперь меня некому было остановить. Я могу сделать это, и никто не сможет повлиять на мое решение. Никто не скажет мне, что это плохая идея, или, что я испорчу себе лицо.

- Э… мне нужно вернуться на работу. Может быть, я зайду после закрытия магазина? Около одиннадцати не слишком поздно?

- Нет, Белла, просто идеально. Тогда увидимся позже, - и она притянула меня в свои объятия. Я была шокирована ее жестом: я даже не знала ее имени и не могла понять, откуда она знает мое. Может быть, она слышала, как я представлялась Эмметту. Покраснев от столь тесного контакта, я слегка похлопала ее по спине.

Я еще раз украдкой взглянула на Эдварда, и мы опять встретились взглядами, казалось, что он наблюдал за мной все это время. Я почувствовала, как мои щеки загорелись еще ярче. Его взгляд был таким глубоким, проникновенным, будто он пытался заглянуть мне в душу и увидеть то, что я скрывала от всех.

Я выпуталась из объятий девушки, помахала Эмметту и выскочила из салона.

Через четыре часа у меня будет сережка в носу и штанга в ухе.

- Ну что, ты познакомилась с Эмметтом, Элис и Джаспером? – беззаботно спросила Эсме, как только я вошла в магазин. Мое лицо было настолько красным, словно я бежала марафон.

- Элис? Такая маленькая? – спросила я, внутренне соглашаясь, что это имя очень подходило ей: она действительно выглядела так, будто только что выпала из кроличьей норы.

- Да, это она, - улыбнулась Эсме и оторвала взгляд от книги, которую читала.

- Я не видела никого по имени Джаспер, но познакомилась с Эмметтом. Я собираюсь заглянуть к ним в салон вечером, чтобы проколоть себе нос и сделать Индастриал пирсинг. – Я посмотрела на нее, ожидая негативной реакции. Я не думала, конечно, что она ярая противница этого, так как ее собственный племянник был обвешан серьгами и в буквальном смысле покрыт чернилами, но мне не хотелось рисковать своей работой из-за сережки в ноздре.

- Уверена, они будут смотреться на тебе очень мило, дорогая, - она кивнула, явно одобряя мое решение. – Элис профессионал в своем деле, думаю, именно она делала пирсинг Эдварду.

Услышав это, я снова покрылась румянцем, мое воображение разыгралось при мысли о том, что, возможно, у него был пирсинг, скрытый от посторонних взглядов одеждой.

- Угу, – промямлила я, стараясь звучать как можно более равнодушно.

Эсме лишь улыбнулась и начала искать на eBay коллекционные издания некоторых книг, которые мы недавно получили, чтобы примерно знать их цену.

В девять вечера я полезла за Лоразепамом, потому что жутко нервничала. Я чувствовала себя слегка под кайфом из-за волнения по поводу пирсинга, на которое накладывалось действие принятого лекарства. Но весь кайф обламывался от мысли, что я снова увижу Эдварда.

А может он пораньше уйдет домой.

Эсме отпустила меня в десять тридцать, хотя я сказала ей, что Элис ждет меня только к одиннадцати.

- Я хочу, чтобы ты кое-что передала Эдварду, - на лице Эсме красовалась коварная улыбочка. Пока я накидывала свою сумку на плечо, она достала белый пакет и положила его на прилавок передо мной.

- Что это? – спросила я.

- Это кексы. У Эдварда… с ними проблемы, - она сжала губы, будто пытаясь сдержать смех.

- Что ты имеешь в виду? Что значит - проблемы с кексами? – казалось, я упустила какую-то странную тайную шутку.

- Эдвард верит, что кексы представляют собой отдельную, совершенно самостоятельную вкусовую группу. И предупреди его, что ему следует поделиться, - она широко улыбалась.

Я пожала плечами, абсолютно не понимая, что все это значит, но мне больше ничего не оставалось делать и, взяв пакет, я направилась в тату-салон.