Глава 10. Часть 1. 2 страница

- Джазу пришлось уехать из города, и я работаю за него, пока он улаживает свои дела, - я взял несколько книг, прочел названия, по большей части - классика.

- Ну, надеюсь, все в порядке? – Эсме загнула уголок страницы и закрыла книгу. Ее губы слегка скривились в материнской тревоге.

Каждый раз, заходя в магазин, я практически ждал, что она принесет мне тарелку с печением и стакан молока. Она будила во мне болезненные воспоминания о детстве и напоминала мне мою собственную мать.

-Конечно, не о чем беспокоиться, - сказал я неопределенно.

Эсме по-матерински опекала всех нас и часто приглашала в имение Калленов в Эванстоне на праздники, прекрасно зная, что Элис была единственной из нашей четверки, чья семья находилась рядом, хотя с ними нам совершенно не хотелось проводить время. Иногда я гадал, рассказал ли ей Джаз о своем прошлом, которым он не делился ни со мной, ни с Эмметтом. Бывало, и мне очень хотелось рассказать Эсме о том, что произошло с моими родителями, о своем чувстве вины из-за этого. Чаще всего такие мысли посещали меня в подвале ее магазинчика, куда она пускала меня порыться в коробках со старыми и новыми книгами. Но я был эгоистом и не желал рисковать ее расположением и любовью ко мне, узнай она жуткую правду.

-Хм, - она задумчиво кивнула, понимая, почему я не стал с ней откровенничать - это была не моя история, а Джаза.

-Ты наняла новенькую? - выпалил я, чувствуя себя семнадцатилетним придурком и желая сменить тему.

Эсме улыбнулась несколько печально и напряженно.

- Да, ее зовут Белла. Она немного застенчива.

- Я видел, как ты уходила с ней, - я осторожно зондировал почву, пытаясь не выдать своего рьяного интереса. - Она студентка?

- Да, она учится в Северо-Западном, - кивнула Эсме задумчиво.

Это показалось мне странным. Северо-Западный университет находился в Эванстоне, где жили Эсме и Карлайл. Полчаса езды от города. А в Чикаго было полно других университетов. Почему она живет в городе и ездит на учебу в Эванстон? Может она живет с родителями? В этом есть смысл. Сколько ей лет? Она не тянет на студентку. Боже, я жалок…

- Так я взгляну на ту партию книг, о которой ты говорила на прошлой неделе? – мне нужно прекратить говорить с ней о Белле, иначе моя одержимость станет слишком очевидной.

Элис будет в ярости, если я задержусь, но на самом деле мне было по фиг. Эмметт постоянно взваливал на меня самую дерьмовую работу, так что я не испытывал никаких угрызений совести, собираясь потратить немного времени на изучение книг.

- Конечно, Эдвард, - понимающе улыбнулась Эсме. - Белла, будь добра, покажи Эдварду последнюю партию, - крикнула она через плечо.

Я тут выспрашиваю о ней, а она так близко, что могла слышать наш разговор?

Я заворожено смотрел, как Белла медленно и осторожно выходит из-за груды книг. Она напоминала испуганного маленького зверька, вынужденного приближаться к хищнику, вместо того, чтобы броситься наутек. Ее взгляд метнулся из стороны в стороны, скользнул по мне, не останавливаясь. Словно я собирался напасть на нее и придавить к полу. Что ж, это было бы не плохой идеей, если бы Эсме не сидела рядом и не наблюдала за нашим странным поведением.

Поскольку она не смотрела на меня, я беспрепятственно изучал ее тело, зная, что она не заметит, как я оцениваю ее.

И я оценил.

Она была в темных узких джинсах, плотно обтягивающих изгибы ее хрупкого тела. Я почувствовал, как все мои мускулы напряглись от острого желания взять, взять и еще раз взять. Вся кровь в моем теле стремительным потоком понеслась прямо в мой член. Поглотить ее. Никогда в жизни у меня не было такой дикой реакции на женщину. Что-то в этом хрупком и нежном существе пробуждало во мне абсолютно первобытные желания.

Мне нужно было немедленно восстановить контроль над собой, поскольку я чувствовал, что могу разнести тут все, если сорвусь в угоду этому притяжению.

На ней была синяя рубашка сапфирового оттенка, безупречно подчеркивавшая ее фарфоровую кожу. Кукла. Сказка. Необычная. Нереальная. Рубашка облегала ее тело, словно вторая кожа. И в моем больном воображении я с потрясающей четкостью мог представить себе ее обнаженное тело, распластавшееся на моей кровати в томном ожидании.
Интересно, на ней сейчас тот красный бюстгальтер? Или, еще лучше, что-то в тон рубашке? Я видел голубые линии вен на ее шее, исчезающие где-то за ушком. Она нервно сглотнула, взглянув на меня, но быстро отвела взгляд, потом опять посмотрела на меня. Просто какая-то пулеметная очередь взглядов.

Перепуганный котенок.

Я понял, что таращусь на нее как на лакомый кусочек, который собираюсь сожрать. Пришлось собраться с силами и улыбнуться ей как можно более приветливо. Пирсинг и тату могут быть отталкивающими для такой девушки, а я еще и пялюсь на нее как конченный идиот.

Она взглянула на меня, широко распахнув глаза, словно была под каким-то дурманом. Хотя, вряд ли, учитывая, что она выглядела как обычная девчонка, которая, к тому же, смело пила водку. Она покраснела и опустила взгляд, сцепив перед собой дрожащие руки.

До ужаса перепуганный котенок.

- Белла, это мой племянник Эдвард, у него тату салон через дорогу, - Эсме говорила тихим, мягким голосом, в котором звучали нотки материнской гордости.

- Привет, Белла, - я сказал это тем самым тоном, который использовал, для того чтобы расслабить и успокоить своих новых клиентов.

Я не ожидал, что ее имя, произнесенное мною вслух, произведет на меня подобный эффект. Тепло растеклось по венам, и мой член стал настолько твердым, что напоминал стальной стрежень.

Что, черт возьми, со мной происходит?

- Привет, Эдвард, - Белла даже не подняла глаз, но звук моего имени, слетевшего с ее губ, в сочетании с ярким, почти пылающим румянцем на ее лице, заставил мой член болезненно задергаться.

Святой ад.

Не дожидаясь моего ответа, Белла повернулась и пошла, с легкостью маневрируя среди куч лежащих книг, даже не проверив, пошел ли я следом.

Я смотрел, как ее бедра покачиваются в дурманящем ритме, пока она шла к дверям подвала. Я представил, как врезаюсь в нее, прижав к стене. Ее ноги вокруг моей талии. Она смотрит мне в глаза, пока я вхожу в нее. Я попытался избавиться от навязчивых эротических фантазий, вернув их к более прозаическим вещам. Бейсбол, бейсбольные мячи, мои мячики в ее маленькой ладошке… Блять! Вообще не помогает.

Эсме знала, что я мог бы и сам выбрать книги. Видимо, она хотела, чтобы мы с Беллой пообщались. Но пока не получалось. Белла произнесла только два слова в мой адрес, а я был слишком озабочен собственными сексуальными фантазиями, чтобы думать о чем-то еще.

Иди, блять, за ней, Мейсен.

Когда ее пальчики накрыли ручку двери, я снова заметил, что ее руки забинтованы.

Я совершенно не соображал, что делаю, словно мой мозг отключился, а тело работало под действием силы магнитного притяжения.

Коснуться.

Хочу.

Мне нужно чувствовать ее.

Я протянул руку и погладил повязку.

-Ты поранилась?

Что я делаю?

Я так близко к ней, слишком близко. Я чувствовал тепло ее тела, дрожь, пробежавшую по нему, как только мои пальцы дотронулись до повязки, а затем и мягкой, гладкой кожи тыльной стороны ее руки.

Разряд долбаного тока.

Я был так близко, что мой нос коснулся тонких прядей ее волос, и я, словно хищное животное, позволил себе вдохнуть ее аромат. Боясь перепугать ее до смерти, я призвал на помощь всю свою выдержку, дабы не зарыться носом в ее волосы и не втянуть глубже этот запах. Она все еще дрожала, готовая удрать, словно маленький ловкий лесной зверек.

Но ее запах… о святойиисуснанебесах… запах был ошеломляющим. Сирень и ваниль – аж слюнки потекли.

Как кексы.

Блять, я люблю кексы.

- Я упала, - прошептав это, она взглянула на меня с паникой в огромных карих глазищах, облизнулась и прикусила нижнюю губу зубами.

Я практически уже нависал над ней, желая прижаться всем телом, чтобы убедиться, как идеально мы подходим друг другу. Я был таким сдвинутым, что перепугал даже самого себя.

Ранимая. Напуганная. Красивая.

Я возбудился еще сильнее.

И тут же понял, что она врет.

- Ты не умеешь лгать, - ухмыльнулся я, взглянув на нее.

Выражение ее лица сразу изменилось, глаза сузились.

-А тебе-то что? - выплюнула она. Если б у нее был мех, то он, наверное, в этот момент встал бы дыбом.

Ах, Тигренок вернулся.

Я улыбнулся как можно шире, и это еще больше разозлило ее.

Но даже в ярости она была потрясающей.

Белла рывком распахнула дверь и потопала вниз по лестнице. Потеряв равновесие на последней ступеньке, она опрокинулась назад прямо мне в объятья. Я подхватил ее как раз вовремя, чтобы не дать ей прижаться ко мне и почувствовать мой стояк. Слава Богу, что сегодня на мне были не очень тесные джинсы. Мои руки обвились вокруг ее таких тоненьких, маленьких лапок, что я легко обхватил их своими пальцами.

К сожалению, последовавшая за этим целая серия ощущений чуть не убила мой державшийся на волоске контроль. От контакта с ее телом я потерял всякое представление о времени и пространстве. Казалось, каждая клеточка моего тела запылала от этого внезапного, почти невинного сближения. Взрывной волной сумасшедшая энергия прокатилась по всему моему телу, впившись острыми шипами в мой пах. Я с трудом подавил стон. Клянусь, я действительно ждал, что мой член сейчас взорвется и, как чертова ракета, стартанет в открытый космос на свидание с черной дырой, и я никогда его больше не увижу.

Что было бы, заебись, как печально.

Пытаясь поймать ее и защитить от падения, я задел пальцами ее грудь, Белла ахнула. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя от нахлынувших ощущений, раздиравших меня на части. Я быстро поставил ее на ноги, убрал руки и извинился.

Даже в тусклом свете подвала я видел, как румянец залил ее щеки, а соски напряглись и теперь выпирали через тонкую ткань ее рубашки. На ней был явно неплотный лиф.

Благослови, Боже, тонкое и прозрачное нижнее белье.

Я не мог отвести взгляда от ее груди, от чего она снова покраснела. Ее щеки зарумянились прекрасным оттенком красного, хотя возможно в тусклом освещении подвала мне и показалось. Она повернулась и указала на несколько коробок:

- Это те, до которых у меня еще руки не дошли. Когда закончишь, не мог бы ты отнести хотя бы одну из них наверх? Они тяжелые, но, мне кажется, ты справишься.

В этой просьбе не было ничего неприличного, но ее глаза опять широко распахнулись, и мне стало интересно, вернется ли ее коже тот прекрасный сливочно-бледный тон, или она покраснела навечно. Я не мог сказать с уверенностью, какой из этих оттенков мне нравился больше.
Ее взгляд метался по комнате, старательно избегая меня. Она схватила руками небольшую коробку и слегка поморщилась от боли, чем вызвала у меня сильное желание вырвать эту коробку из ее травмированных рук. Однако я был уверен, что любая помощь будет встречена в штыки.

Белла направилась вверх по лестнице и снова споткнулась, прямо на верхней ступеньке. Я затаил дыхание, переживая, что она опять загремит и свалится вниз к моим ногам, разбившись в кровь.

Я еще немного постоял, размышляя, какого хрена со мной происходит, пытаясь унять бушующую силу эрекции.

Порывшись в куче книг, я отыскал пару интересных, схватил их с одной из коробок и потащил вверх по лестнице к стойке.

Я заплатил за выбранные книги, пообещал Эсме постараться выделить время на следующей неделе, чтобы подольше покопаться в новой партии, и пошел за кофе для себя и Элис.

Когда я покидал магазинчик, Беллы нигде не было видно.

Глава 4.

~ Белла ~

Четверг был ужасен.

Эпическая катастрофа с начала и практически до конца дня.

А под конец совершенно странный.

Если бы я знала, что меня ждет, я бы никогда не встала с кровати.

К полудню мне казалось, что мои руки горят в огне, и мне отчаянно хотелось вернуться в безопасную уединенность моей квартиры, хотя это было просто смешно, ведь тогда я снова останусь одна.

Конечно, я предпочла бы одиночество этому огромному количеству внимания к повязкам на моих руках. Мои одноклассники пялились на меня с нездоровым любопытством, но, к счастью, ни у оного из них не хватило смелости спросить, что произошло, и все ли со мной в порядке.

Доктор Баннер, куратор моей диссертации, через чур разволновался и каждые десять минут на протяжении всей нашей встречи спрашивал меня, не перенести ли ее на другой день. Когда он предложил встретиться в субботу в маленьком кафе, я поняла, что назревают неприятности.

Я вежливо проигнорировала это потенциальное сексуальное домогательство, осознавая, что если бы Джейк был рядом, он бы надрал задницу этому любвеобильному мужику, а Чарли пригрозил бы ему арестом за нарушение буквы закона. Я грустно улыбнулась этим мыслям и сказала Доктору Баннеру, что работаю по выходным, поэтому более чем счастлива продолжить нашу беседу сейчас.

Я мчалась домой как сумасшедшая, сгорая от злости, которая снова распалялась во мне, как и пару дней назад. Нарушая все скоростные ограничения и даже пару правил дорожного движения, я летела, пока меня не остановили прямо перед поворотом к моему дому. Мигающие красно-синие огни полиции пробуждали во мне жуткие воспоминания, которые я пыталась стереть из своей памяти.

Я нервно постукивала пальцами по рулю, наблюдая, как полицейский подходит к моему окну. Воспоминание о Чарли, уезжавшем на работу, всплыло в моей памяти, и мне пришлось на секунду прикрыть глаза, чтобы сдержать навернувшиеся слезы.

Было уже темно. Офицер постучал по окну моей машины своим фонариком. Я ездила на серебристом Volvo S80. Практичный, безопасный и очень быстрый.

Я нажала на кнопку и услышала звук опускающегося стекла. Прохладный воздух ворвался в машину.

- Добрый вечер, мэм. – Офицер, прильнув к моей машине и положив одну руку на крышу, посветил фонариком мне прямо в глаза, от чего я отвернулась и быстро заморгала, поднимая руку, чтобы защититься от яркого света.

Я не могла разглядеть его лица, потому что он ослепил меня, но я была уверена, что он с любопытством пялится на мои перебинтованные руки, задавая вопрос, что же со мной произошло.

Я не ответила. Просто сидела, ожидая предъявления обвинения в превышении скорости.

- Вы знаете, почему я вас остановил? – снисходительно спросил он, улыбаясь так, как могут только копы, заставляя вас почувствовать себя маленькими и ничтожными.

- Я превысила скорость, - ответила я, не собираясь пререкаться.

- Вы знаете, как быстро вы ехали, мисс? – спросил он.

Я сжала зубы, стараясь не впиваться руками в руль слишком сильно, мои раны уже начинали кровоточить, а у меня нет ни сил, ни энергии заниматься ими сегодня вечером.

Я медленно выдохнула.

- Нет, офицер, понятия не имею, как быстро я ехала, – призналась я честно и откинула голову назад на подголовник, стараясь не смотреть на него, на эту знакомую униформу, кобуру, позу, в которой обычно стоял Чарли, выражая тем самым свое обличенное властью положение.

- Вы ехали со скоростью 120 миль в час, - его голос, из которого исчезли вежливо-снисходительные нотки, был холоден и суров.

- Извините? – среагировала я. Чарли бы ужасно злился на меня сейчас.

Я посмотрела на копа, стоящего у окна моего автомобиля. Мое дерзкое поведение явно рассердило, даже разозлило его, он уже мало беспокоился о безопасности движения других людей на дороге.

- Ваши права и регистрацию, пожалуйста, - он проигнорировал мой вопрос, сделав вид, что он был риторическим.

Я достала документы и протянула ему.

- Ждите здесь, мисс Свон, - сказал он, и легкий намек на узнавание проскользнул в его взгляде, прежде чем выражение его лица стало вновь непроницаемым. Он опять посмотрел на мои руки.

Может этот день стать еще хуже?

Он направился обратно к патрульной машине для того, чтобы проверить, что я не нахожусь в розыске.

Я раздраженно вздохнула и подумала, что надо бы заехать в продовольственный магазин по дороге домой и купить бутылку чего-нибудь спиртного. Мне необходимо было заглушить боль, рвущуюся сквозь тщательно выстроенную мною стену оцепенения к моему разбитому и истекающему кровью сердцу.

Я включила радио, и не потому, что хотела послушать музыку, мне просто нужно было что-то, что угодно, что могло меня отвлечь от боли, которую я остро ощущала уже на физическом уровне.

Офицеру полиции потребовалось минут десять, чтобы найти необходимую ему информацию. Я не привлекалась, я была дочерью полицейского, боже правый, и не понимала, какого черта он так долго возится.

Возможно, он делал это, чтобы позлить меня. Удалось.

- Мисс Свон? – он протягивал мне мои права и регистрацию со странным выражением на лице. Он больше не был холоден и официален. Тут явно что-то другое.

О Боже, пожалуйста, не говори мне, что он хочет пригласить меня на свидание.

Дерьмо, я не выдержу, с меня достаточно на сегодня. Я была уверена, что приемы самозащиты, которым меня учил Чарли, сегодня будут совершенно бесполезны против этого довольно молодого, ему было что-то около тридцати, большого, даже огромного копа. Не говоря уже о том, что мои руки были ни на что не годны.

- Чарли Свон – Ваш отец? Шеф полиции города Форкса, Вашингтон? – спросил он, медленно и четко произнося слова, будто пытаясь забрать у ребенка заряженное оружие.

Я сглотнула. Слышать его имя спустя многие месяцы было гораздо больнее, чем я ожидала.

- Да. – Я ответила хриплым, еле слышным голосом. Мои руки задрожали.

Каковы шансы?

- Мой отец работал вместе с ним несколько лет, до того как мы переехали сюда. И он был буквально разбит, когда услышал о том, что произошло…. Мне очень жаль, Мисс Свон, Ваш отец был….

Я покачала головой, пытаясь заставить его замолчать до того, как станет слишком поздно.

- Пожалуйста, не надо… - пробормотала я бессвязно, взглянув на него с мольбой в глазах.

- Простите, мисс Свон, что? – молодой офицер выглядел совершенно сбитым с толку.

- Пожалуйста, только не надо, мне нужно еще доехать до дома, но я не смогу, если вы продолжите… я просто не могу… пожалуйста.

Я чувствовала, как невидимые цепи сжимали мою грудь. Семь месяцев там таилось отрицание, грусть, чувство вины, гнев, и я не могла представить, как смогу подавить все это, если оно вдруг вырвется наружу.

- О! - он морщил лоб, пока пытался понять мою несвязанную речь, а потом к нему пришло осознание. – О! конечно, я не хотел… я уверен… может проводить вас до дома? Чтобы убедится, что вы благополучно добрались? Я просто последую за вами, – пробормотал он, уже приняв решение, не дождавшись даже моего ответа на его предложение.

Вероятно, это была неплохая идея, потому что прямо сейчас я готова была вылететь на полосу встречного движения прямо через ограждение.

Я зачарованно наблюдала за тем, как офицер вернулся к патрульной машине, он оставил сигнальные огни включенными.

Дождавшись окна между двигающимися машинами, я влилась в общий транспортный поток, в этот раз, соблюдая все правила - у меня на хвосте был офицер полиции.

Какова была вероятность того, что полицейский, остановивший меня, мог знать Чарли?

Одна на миллион?

Больше? Меньше?

Я не должна была удивляться тому, что наткнулась на кого-то, кто знал мое имя. Оно было во всех новостях шесть месяцев назад. Трагическая история, находка для обсуждений, даже я понимала это.

Закрученная и непривлекательная версия Ромео и Джульетты без счастливого конца.

Я пыталась вытолкнуть эти мысли из головы и сжечь их в костре злости, который все ярче разгорался внутри меня. Я взорвусь от напряжения, думая об этом. Всего лишь через пару минут, и я буду дома, одна, в безопасности, по крайней мере, насколько это было вообще возможно.

Я вела машину практически на автопилоте, пытаясь возвратить ускользающее чувство оцепенения. Но я не была уверена, что смогу вернуться в это состояние. Офицер припарковался рядом со мной на стоянке и открыл мне дверь машины.

- Берегите себя, мисс Свон, и, пожалуйста, впредь водите более аккуратно, я бы не хотел, чтобы с вами что-то случилось, - он протянул мне визитную карточку и, я засунула ее в задний карман своих брюк, даже не взглянув.

Я кивнула и, полностью сбитая с толку все этой нереальной ситуацией, пробормотала ему свои извинения.

- Спокойной ночи, офицер.

- Спокойно ночи, Изабелла, - сказал он так тихо, что я не была уверенна, правильно ли его расслышала. Он сел в свою машину, и ее огни осветили здание и меня, направляющуюся к его главному входу.

Маркус сидел за стойкой, и настороженно мне улыбнулся.

- Все в порядке, мисс Свон?

- Нормально, - я слабо улыбнулась в ответ. – Длинный день. Приятного вечера, Маркус.

Это все, на что я была сегодня способна. Мне хотелось кричать, избить кого-нибудь в кровь, крушить, разрушать, до такой степени я была сломлена.

- И вам, мисс Свон, - ответил Маркус, когда я вошла в лифт и нажала кнопку тринадцатого этажа.

Дверь медленно закрылась, и я посмотрела на свое множественное отражение в висевших на стенах железной коробки зеркалах. Я выглядела как дерьмо, бледная и уставшая, слишком худая и изможденная.

Я и чувствовала себя изможденной.

Призрак прошлой себя, застывшей в море оцепенения, которое сейчас сдавало свои позиции чувству вины и злости.

Казалось, что эмоции, которые, как я думала, похоронила на кладбище в Форксе вместе с людьми, которых я люблю, воскресали сами собой.

Двери лифта открылись, я шагнула в коридор и внезапно почувствовала себя героиней фильма «Сияние». Казалось, будто Джек Николсон сейчас начнет проламывать себе путь через дверь топором, а волна крови понесет меня по коридору прямо в его безумные руки. Совершеннейший бардак в голове. Мне необходимо принять лекарства и выпить. И тут я поняла, что совсем забыла заехать в магазин за выпивкой. Я повернулась лицом к лифту и неожиданно наткнулась на свою соседку.

-Эй, - она склонила голову набок. Роуз была одета в халат и немного пахла хлоркой. Похоже, она плавала в бассейне на крыше. – Ты выглядишь дерьмово.

- Спасибо, - ответила я язвительно. Не было необходимости сдерживаться.

- Ты в порядке? – она изогнула бровь и пристально посмотрела на меня. Ее вопрос, очевидно, был риторическим, потому что ее предыдущее заключение как раз гласило, что я совсем не в порядке, если выгляжу, как кусок дерьма.

- Супер, - ответила я без интонации.

Роуз фыркнула, хотя, если быть честной, для нее это было очень деликатно. Она схватила меня за руку и поволокла по коридору прямо к моей квартире.

- Что ты делаешь? – я, на самом деле, была совершенно не в настроении для женских посиделок с маникюрами и педикюрами.

- Тебе нужно выпить, - она с вызовом приподняла бровь, и, поскольку мне нечего было возразить, то я просто повиновалась и позволила ей тащить себя дальше.

Она открыла дверь в свою квартиру, планировка которой была точно такой же, как и в моей. А вот интерьер полностью отличался. Тогда как я предпочитала античный и классический стили, ее квартира была декорирована в современной минималистичной манере. При входе стоял лишь узкий черный стол с белым блюдом на нем, куда она бросила свои ключи. Покрытые плиткой полы вели направо в кухню, где располагались шкафы из красного дерева со столешницей из черного гранита. В гостиной стоял черный кожаный диван и комплект кроваво-красных кресел. На стене висел семидесятидвух-дюймовый плазменный телевизор, а красные занавески красиво обрамляли окна и скользящую стеклянную дверь, ведущую на балкон.

Огромное зеркало в черной деревянной раме было прикреплено к потолку тяжелыми цепями, на белой стене висело несколько эротических фотографий, на которых были изображены различные части обнаженного тела: согнутое колено, мягкий изгиб женской талии, выпуклость груди.

Роуз направилась на кухню и взяла две бутылки пива Corona. Она протянула мне одну из них, указывая свободной рукой на комнату.

- Чувствуй себя как дома, я пойду, смою хлорку с волос, пока они не позеленели, а потом мы посидим, посмотрим дерьмо по телеку и немного поболтаем.

Она не стала дожидаться ответа и, оставив меня посреди гостиной, плавно проскользнула в соседнюю комнату, которая, как я предполагала, была ванной.

Правда, эта женщина не ходила, а плыла.

Я могла спокойно уйти, но была совершенно уверена, что из этого ничего не выйдет - она придет за мной, и будет барабанить в мою дверь. А еще я была убеждена, что эта настойчивая девица не уйдет, пока я ей не открою.

Я взяла пульт и включила телевизор, который оглушил меня неистово громким ревом Роберта Смита. Эта очень странная женщина слушала пост-панковскую музыку 80-х годов? Возможно, она станет моей новой лучшей подругой.

Как только эта мысль промелькнула у меня в голове, реакция моего тела не заставила себя долго ждать: я сползла на пол и свернулась калачиком, будто от удара в живот. Чувство вины затянуло меня в водоворот боли и отчаяния. Я потрясла головой и громко сглотнула, стараясь снова совладать с нахлынувшими на меня эмоциями, но они были очень сильными, возможно сильнее, чем я сейчас.

Я собралась с духом и поднялась на ноги, не желая, чтобы она нашла меня скрюченной на полу. Это повлечет за собой слишком много вопросов, я не справлюсь. Покопавшись в сумке, я нашла свои таблетки и для начала приняла одну. Я прожевала ее, а горечь запила пивом. Швырнув сумку на пол около дивана, я взяла с черного деревянного кофейного столика тяжелую книгу и прочитала ее название «Полная система проектирования: Возобновляемые источники энергии, техника и технология».

Я ожидала что-нибудь о тряпках, а никак не книгу о проектировании, но ведь я ничего не знаю об этой женщине.

- Я учусь на специалиста по охране окружающей среды, – прокричала Роуз и убавила звук музыки. – Это чертовски сложная работа, но она того стоит, особенно прикольно видеть выражения лиц парней, когда они узнают, что я не только грудастая блондинка со смазливым личиком.

Я улыбнулась ей и кивнула, не зная, что сказать, потому что вопрос, как жить с божественно красивой внешностью, никогда не стоял в моей жизни. Не говоря уже о том, что со своим маленьким ростом и каштановыми волосами я и сравниться не могла с грудастой лисицей, стоящей передо мной.

- Хочешь покурить? – спросила она меня, открывая маленькую деревянную коробочку на краю стола и доставая оттуда косячок.

- Эээ, я никогда не курила раньше, - запинаясь, призналась я.

Это была правда.

Мой отец был полицейским, и мне даже в голову не приходило попробовать, потому что перспектива, быть пойманной, повергала в ужас.

- Что ж, Белла, все когда-нибудь бывает в первый раз, так? - спросила она и, щелкнув зажигалкой, поднесла огонь к кончику косяка, прикуривая и глубоко затягиваясь. Тонкий хвостик белого дыма потянулся вверх, а тлеющий кончик косяка покраснел от огня.

В пятницу утром я проснулась немного хмельной, но чувствовала себя вполне приемлемо, учитывая, что накануне вечером впервые курила травку. Кошмаров не было. Никаких болезненных воспоминаний, вырывающих меня из сна, дрожащей, потной и мечтающей, чтобы исход ситуации семимесячной давности был совершенно иным.

Я как в тумане выполняла все утренние процедуры.

Роуз и я сидели в относительной тишине, смотрели Гриффинов и пили пиво, находясь в блаженном ступоре. Она не напрягала вопросами обо мне, что было очень мило. Молчание вперемешку с уместным фырканьем и смехом было очень комфортным, в итоге мы обе уснули на противоположных концах дивана.

Я побрела обратно в свою квартиру, упала без сил на кровать прямо в одежде.

Я поднялась с кровати только в полдень и направилась в душ. Оставшееся свободное время я провела за чтением, а после четырех пошла на работу. От мысли, что я, возможно, снова увижу Эдварда, у меня всякий раз кружилась голова, и я тут же ругала себя за то, что так сильно хочу этого.

Я больше не должна никем интересоваться.

И я не должна переживать, что могу не увидеть его в течение дня.

Эсме немного беспокоилась по поводу моих забинтованных рук. Пришлось придумать историю, что я разбила на кухне стакан, ну, а потом упала на осколки.

По ее глазам можно было понять, что она мне не поверила, даже зная о моей неуклюжести. Раны на моих руках располагались таким образом, что мое объяснение просто не имело смысла. Она сжала губы, но больше не сказала об этом ни слова.

Суббота была почти такой же, как и пятница. Я сидела себе мирно около кассы за стойкой рядом с Эсме, читая книги, пока не приходили покупатели, и им не требовалась помощь. Я завела в компьютере каталог новых книг и работала над установкой поисковика, чтобы в любой момент по запросу клиента мы могли поверить, есть ли у нас нужная книга.

Кошмар, приснившийся мне в ночь на воскресенье, был особенно красочный, от чего я чувствовала себя уставшей и немного разбитой. Я жаждала пойти на работу, надеясь, что она поможет мне избавиться от изображений, которые продолжали всплывать в моем сознании, напоминая ужасающее слайд-шоу смерти и разрушений.

Сегодня я не стала накладывать бандаж на руки, так как царапины уже стали затягиваться. Я перебинтовала порезы тонким слоем бинта, радуясь, что мои раны неплохо заживали, и Эсме может снова позволить мне расставлять книги по полкам.

Я как раз раскладывала эротику, когда услышала звон колокольчика над дверью. Я повернула голову и увидела беспорядочно торчащие волосы медного цвета.