Артур Шайдуллин. Обещание.. Эпизод первый.

Артур Шайдуллин

Обещание.

Постапокалиптическая драма в одном акте.

Действующие лица:

Лука – подросток.

Виолетта – беременная женщина.

Игорь – ее супруг.

Григорьич – старик. С длинными, седыми, сальными волосами, все время жующий сосновую смолу.

Монти – старший брат Луки.

Действие происходит в бане, приспособленной под жилище. Виолетта зажигает две свечи: одну ставит на стол, вторую — у изголовья Игоря. Он лежит слева от печи и находится при смерти. Справа от печи – часто кашляющий Григорьич, он зажигает свечу рядом с собой. Виолетта готовит в небольшом котелке. Лука нервно ходит из угла в угол, свою зажженную свечу он ставит на пол.

Эпизод первый.

Григорьич. Ты достал уже маячить. Ходит и ходит, ходит и ходит.

Лука. Я нервничаю.

Григорьич. Нервничает он. Брат твой – кидала. Теперь ты будешь ходить на охоту. Если, конечно, хочешь остаться здесь.

Виолетта. Молчал бы. От самого никакой пользы.

Григорьич. Ты тоже можешь проваливать нахрен. Не забудь прихватить своего калеку.

Виолетта. (Сквозь зубы. ) Дебил. (Берет ведро инаправляется к выходу. )

Лука. За снегом? Можно я сам? (Забирает ведро и выходит. )

Виолетта. (Подходит к Игорю, берет тряпку со лба, смочив, вытирает ею лицо и кладет ему на лоб. ) Какой сильный жар.

Игорь. Парень… Тот парень… Монти. Монти вернулся?

Виолетта. Тссс! Ничего не говори. Еще не вернулся.

Игорь. Будет здорово, если он вернется. Он хороший. Сможет позаботиться о тебе, когда меня не станет.

Виолетта. Что ты такое говоришь?!

Григорьич. Конечно! Как же! Вернется он. Наверное, уже примкнул к какой-нибудь банде и рассекает на снегоходе, выискивает, кого бы насадить на вертел.

Виолетта. Сейчас напою отваром, потом сменю повязки.

Четыре условных стука. Виолетта отперла дверь.

Виолетта. Что-то ты долго. Все нормально?

Лука. Старался набрать больше.

Григорьич. Эй, щенок! Ты, небось, целую цистерну набрал?

Лука. Ага. Водопровод подвел.

Григорьич. Ваша дерзость не к месту, юноша.

Лука. Зато твой маразм к месту.

Виолетта. (Отворачивает Луку от старика. ) Не стоит. Слушай, он обязательно вернется. Он сильный. Твой брат не оставит тебе одного.

Григорьич. Ага. Не оставит с больным стариком, умирающим мужиком и женщиной на сносях. (Достал изо рта смолу, взглянул на нее и закинул обратно. ) Или даже переварится у кого-нибудь в желудке и вернется.

Виолетта. Не обращай внимания на старого пердуна. У него рак. Ему осталось недолго. Месяц, другой. А без нас он не протянет больше недели.

Григорьич. Вот дрянь. А тебя не смущает то, что я все слышу, а?

Виолетта. Ты бы заткнул хлеборезку! У мальца хватит сил, чтобы запломбировать тебе очко смолой из твоего вонючей пасти. Не провоцируй, не доводи до греха. Или сама накрою твою физиономию подушкой!

Старик пришел в бешенство, но, не проронив ни слова, лег, отвернувшись к стенке.

Виолетта. Он не всегда был таким. Мы знакомы полтора десятка лет. И моральным уродом он стал, когда умерла его жена.

Лука. Так вот в чем дело.

Виолетта. Она попала под танк во время эвакуации. Старик работал вместе с Игорем. Лучшая связка. Бурильщик и его помощник. Григорьич как-то спас Игоря. Мой угодил по пояс в битумное озеро. Дружили семьями. Все праздники вместе. И в трудное время тоже вместе.

Виолетта насыпала в кружки сушеных трав и залила кипятком.

Лука. Даже не верится, что все это о нем.

Виолетта. О нем, о нем. Он был жестким и упрямым, но порядочным и справедливым.

Лука. У него есть дети?

Виолетта. Сын и четыре внука. Потерялись во время эвакуации. Сели в автобус. Хотя договаривались встретиться в лесном домике Григорьича.

Лука. Лесной домик? Это ты про эту хибару?

Виолетта. Нет. Здесь была его баня. Неподалеку стоял большой деревянный дом. Все было хорошо, пока в округе не появились люди. Всем хотелось есть и найти убежище.

Лука. Что случилось с домом?

Виолетта. Мы хорошо держались. У нас были охотничьи ружья. Отбивались двое суток. Перебили половину банды. Потом они подожгли дом.

Лука. Много их было?

Виолетта. Человек шестнадцать. Мы могли откупиться. Дать еды, воды. Но Григорьич рассудил, что они вернуться снова. И был прав.

Лука. Конечно. Забрали бы все до последнего.

Виолетта. Некоторых из них мы знали. Владелец аптеки Фадеев, хозяин мясной лавки на рынке Федька, Степанов – наш участковый. Дима – одноклассник Игоря – детский тренер по боксу. С ума посходили. Голод ли их довел до того, что начали громить и грабить тех, с кем прожили рядом всю жизнь? Или зверство было заложено в них изначально? Кстати, про голод. Если твой брат не вернется завтра-послезавтра – нам придется очень туго.

Лука. Он вернется! Он самый ловкий и сильный! Мастер спорта по самбо!

Виолетта. (Схватила мальчика за челюсть снизу и подтянула к себе, внимательно заглянула в глаза. ) Успокойся. Послушай меня.

Лука. Я спокоен.

Виолетта. Нет, ты не спокоен, малыш. Ты вот-вот обосрешься. Тебе страшно. (Шепотом. ) Игорю осталось не долго. Григорьичу - тоже. Он уже давно кашляет кровью. Мне скоро рожать. И меньше всего хочется, чтобы рядом была трусливая размазня. Твой брат или заблудился или погиб. Прими это и становись уже мужиком. Или мы умрем. Все понял?

Лука. Угу.

Виолетта. (Целует взасос. ) Не обижайся.

Лука. Не обижаюсь…

Виолетта. Да ты надулся как индюк.

Лука. Просто не нужно говорить плохо про моего брата. Он не мог меня бросить. Легче поверить в то, что его загрызли волки.

Виолетта. Пусть будет так.

Лука. И никак иначе.

Виолетта. (Смеется. ) Как скажешь. Пей чай.

Лука. Где вы были? Ну, в смысле, когда все это началось.

Виолетта. Мы жили на втором этаже в центре города. Григорьич с семьей на той же лестничной площадке. В тот день оба сидели у нас и чертили какой-то новый агрегат. Я готовила обед, когда пошел снег. Он шел и шел. День, ночь, день, ночь. Когда после очередной снежной ночи не настало утро — объявили чрезвычайное положение по всей стране. На пятый день сугробы были на уровне наших подоконников. Пропало электричество и вода. Сначала все было цивилизованно. Эвакуация в специальные резервации, раздача еды. Потом началось такое…

Лука. Бедлам?

Виолетта. Точно. Бедлам. А снег все шел…

Лука. А я лежал в больнице. Мне было шесть лет. Когда очнулся, бедлам был уже в самом разгаре. Все носились туда-сюда. Медперсонал уже разбежался. Пока не прибежал отец и Монти, я наблюдал в окно, как люди грабили «Магнит» через дорогу.

Виолетта. Давно хотела спросить. Почему Лука и Монти?

Лука. Я – Сергей, мой брат – Алексей. Прозвища дал нам отец. Лука Тони – известный футболист, Андреа Монти – автогонщик. Хотя гонками увлекался я, а ногомяч был страстью Лехи. А отец сам любил походы. Мы часто приходили в этот лес.

Виолетта. Мы тоже много гуляли в этих лесах. Когда-то любовались шишкинскими соснами, глядя снизу вверх. Сейчас можно потрепать эти деревья за макушки.

Лука. Отец любил эти места. Волков тогда и в помине не было. И город тоже любил. Он не хотел, чтобы мы уезжали из Елабуги.

Виолетта. Как он погиб?

Лука. Волки.

Виолетта. Загрызли?

Лука. Да. Он отогревал спину у костра. Их было очень много. Схватили за штанину и утащили в темноту.

Виолетта. Отбить не удалось?

Лука. Не успели даже понять, что произошло. Побежали следом, будто с ножиком и куском арматуры могли бы что-то сделать. Монти сообразил — просто распугал их ракетницей и петардами. Отец умер у нас на руках. Отбежали от костра настолько, что потом не смогли его найти. Он погас, и, наверное, его завалило снегом. Потеряли все: зажигалки, посуду, палатку, вяленое мясо, всё. Охренительно разбили лагерь. Бойскауты от бога.

Виолетта. На Игоря напали волки, когда он проверял капканы. Мне удалось его отбить. Но его хорошо погрызли. Когда началась гангрена, пришлось отрезать обе ноги (берет кружку с остывшим чаем и присаживается к Игорю. )Ну, вот, не такой горячий. Попьем и перевяжемся. Дорогой? Игорь? Иго-о-орь! (роняет кружку и падает на грудь умершего мужа. )

Свечи гаснут.