ЛЕДИ НЕИЗВЕСТНОСТЬ 2 страница

- Нам бы так, - изобразив возмущенность Малкольма, сказал Барт.

Астрономия дала возможность выспаться многим во время урока. Я хоть и не спал, но все же мне были до лампочки истории возникновения созвездия Тельца, а так же прогноз астрономов на счет того, взорвется ли Солнце. Математика вернула нам в класс Малкольма, который все так же со злобой смотрел на меня. На удивление для всех, именно Малкольм лучше всех написал самостоятельную по интегралам, что вызвало у него довольную ухмылку.

- Все равно ты слизняк, - гневно прошептал ему в спину Сэм.

А вот физкультура дала нам возможность на волейболе во всю отомстить за все сказанные слова. Собрав самых преданных друзей в команду, Малкольм громко сказал, что «кто-то сегодня уйдет домой с поражением». Надо было видеть его глаза, когда его команда не могла ничего поделать с подачами Сэма, и первый период мы с уверенным отрывом в пятнадцать очков выиграли со счетом 15: 0. Второй период был еще хуже: Малкольм умудрился вывихнуть палец, неудачно приняв подачу того же Сэма. Со злостью он ударил ногой по мячу и попал в голову своему другу Питчу Фризу.

- Эй, Малкольм, - громко позвал Сэм, - ты стороны перепутал!

В общем, для Малкольма этот учебный день не особо удался.

- Как он врезал мячом по Питчу – смеялась Эмили, когда мы уже выходили из школы.

- А вы видели, что потом мяч рикошетом попал себе в вывихнутый палец? – так же смеясь, спросил я.

Именно с такой компанией мне нравилось проводить время. Никто не был слишком самоуверен, эгоистичен – все были простыми подростками, со своими тараканами в голове. Хоть я и любил ночное одиночество, но все же я никак не хочу представлять, каков бы был мой мир, не знал бы я таких прикольных ребят. Справедливого и спокойного Барта, милой и стеснительной Эмили, и просто хорошего друга и веселого Сэма.

Так как мой дом ближе всех был от школы, я быстрее оказался дома. Попрощавшись со всеми, Сэм вдруг вспомнил:

- Черт, Мэтт! Ты ведь забыл зачитать нам стих!

- Ты еще один стих написал? – спросили вместе Барт и Эмили.

- Ой, извините, - хлопнув себя ладонью по лбу, сказал я, - Совсем из головы вылетело.

- Мы ждем! – прощебетала Эмили, одарив меня таким ласковым взглядом, что вызвало у меня глупую улыбку. Я достал дневник и начал читать. Эмили вместе с Сэмом поглощали каждую строчку с невероятным возбуждением, только Барт остался с невозмутимым лицом. И я опять вспомнил ту девушку. Да что ж ты не покидаешь мои мысли, а?

- Очень красиво! – подвела итог Эмили, - мне понравилось. Барт? – посмотрела она на него. Тот лишь смотрел вниз на асфальт.

- Ну, - все так же невозмутимо смотря вниз, - я так подумал, - поднял он глаза на меня, - что это круто.

- Да ну тебя! – махнул я рукой, на что Барт засмеялся

- А что еще, Мэтт? Что еще я могу тебе сказать? Никакую оценку, кроме как «ты звезда», - протянул он вперед руку и поднял большой палец вверх, - я не смею поставить.

- Спасибо, Барт, - поблагодарил я его.

- А вот если ты его еще и опубликуешь...

- Нет, Барт, - резко ответил я, - пока что нет.

Немного промолчав, он слегка разочаровано пробормотал:

- Ну, как знаешь.

Уже дома, сидя на кровати, я задумался. Я настолько был неуверен в своих писательских возможностях, пытался скрывать свой «талант», и тут такие высокие похвалы. Я не ожидал. Но все же не надо зазнаваться, я должен продолжать. Ведь это мне очень НРАВИТСЯ, и другим я не хочу заниматься.

И тут же возникли мысли о моем будущем. Сэм, Барт и Эмили очень часто говорили мне, что я довольно точно давал оценку любому социальному происшествию, будто я на нем присутствовал. А так же я выигрывал практически любые дебаты на тему, касающихся литературы и прочей связанной с ней отраслью. И сразу же в голове прозвучала фраза, ранее сказанная Сэмом:

- Кто, как не ты, сможешь своими статьями открывать настоящий мир? Да, возможно угнетение со стороны влиятельных людей, не исключено. Но это наоборот – привлечет еще больше внимание. Мэтт, ты обладаешь невероятно тонким чутьем. И я не устану тебе это повторять! Ты всегда мог отстоять свою точку зрения, не смотря ни на что! И я верю, что у тебя с этим все получиться.

Спасибо за эту веру, Сэм. Она была нужна мне, как никогда. А может оно того и стоит? Время покажет. А пока что я сижу у себя дома, болтаю с Маргарет, думаю о той девушке и надеюсь, что я вновь её встречу. Увижу, наконец, её лицо. Не вечно же она будет в моей голове с вопросительным знаком?

Не успел я оглянуться, как осень уже была отодвинута зимой. Первые белые хлопья выпали уже в середине ноября, столбики термометра тонко намекали про приближение холодной поры времени еще раньше – минус 5 градусов, и это было раньше, чем выпал снег. Люди тут же начали одевать свои теплые «панцири» одежды, укутываться в шарфы и натягивать на свои головы шапки. Для многих зима была невероятнейшим испытанием. Для нашей семьи иногда тоже, ведь у мамы начинались внезапные вспышки агрессии, к тому же в нашем доме очень часто отключали отопление. Эта проблема не обходила стороной и семью Сэма. Но у его мамы эти вспышки были настолько мощными, что перепадало и ему самому – от скандалов вплоть до внезапных ударов по лицу. Чтобы не навредить Сэму еще сильнее, она сама просила оставить её наедине – отца Сэм не знал, так как он погиб в авиакатастрофе (он работал пилотом). Семнадцать лет назад папа Сэма должен был вести экипаж из английского Ливерпуля в Сан-Франциско. Диспетчер полетов сообщил, что погода как раз для полетов, и никаких преград не было. Уже на половине пути стало ясно – диспетчер ошибся. Как они только могли совершить такую фатальную ошибку? Уже на подлете к Сан-Франциско началась буря неимоверной силы. Отец Сэма сделал все, что было в его силах, но борьбу со стихией он проиграл. Удар молнии повредил фюзеляж и правое крыло, второй удар – хвост. Пилотировать было невозможно, были предприняты всевозможные меры по спасению пассажиров, но... Пожар повредил топливные баки... Взрыв... Горящие обломки озарили посадочную полосу аэропорта Сан-Франциско. Но каким-то невероятным образом лишь один пассажир смог выжить – взрыв не повредил тот участок, где этот мужчина сидел, но из-за неудачной посадки он получил много травм. Но перед смертью он смог описать всю картину этой катастрофы. Что еще более печально – именно в этот день и родился Сэм. Как только началась его жизнь – прервалась жизнь того человека, благодаря которому Сэм и появился на свет.

В общем, зима на этот раз была более спокойная, нежели предыдущие. Морозы были с нами добры, снег не пытался похоронить надежды на прогулки для многих пар, а для меня – ночных походы по Сэдсити. В принципе, погода почти никогда не была помехой для моего желания наполниться ночной атмосферой, за исключением дождя с градом и сильных метелей. Чтобы дождь и снег не намочили дневник, я брал с собой зонтик, а для согрева – кофе в термосе.

За время моих походов я так и не смог встретить ту таинственную Девушку Икс. Я даже специально подольше гулял по улицам и тынялся по парку, но меня постигли разочарование и простуда.

И вот, за три дня до Нового Года, когда все сидели дома и наслаждались каникулами, я решил сходить ночью в парк, дабы найти вдохновение для написания новогодней сказки для Маргарет и вернувшихся Стива и Алекса. Наброски уже были: однажды злой-презлой волшебник похитил у двух храбрых воинов их прекрасную, как солнце, сестру. Братья узнали, что также этот волшебник захочет забрать дух Нового Года, чтобы в этот день не было счастья на всей Земле, только их сестра знала, где этот дух находился. Получилось, что на плечах братьев не только жизнь сестры, но и судьба Нового Года и людей, которые так долго ждали его. Надел пальто, зимние ботинки, шапку, чуть не забыл термос с кофе (сам делал, иначе мне бы его не отдали), пара перчаток полетела на дно рюкзака к дневнику с ручкой, и где-то в пол первого ночи я двинулся в Твилайт. Снега была мало на удивление, возле парковки стояло пару снеговиков, вместо носов у них были одноразовые стаканчики, в роли пуговиц играли каштаны.

За те полчаса, что я добирался до Твилайта, успел шесть раз прокатиться пятой точкой по льду, что полностью покрыл асфальтовую тропу до парка. Несколько парочек, что сидели на лавочках возле домов, где я падал, весело смеялись надо мной и тыкали пальцем на мою шапку. Просто на Новый Год я всегда надевал шапку Санта Клауса. Ну нравилась она мне очень, плюс люди, которые видели меня, всегда улыбались. Частичка новогоднего настроения всегда была со мной – то есть, на моей голове.

Ночной Твилайт-парк всегда радовал глаз... Но ЗИМНИЙ ночной! Это просто космос. В наушниках тем временем играла песня «Pyro», и это прибавляло невероятных ощущений, мол, ты стал частью этой зимней сказки, которую не надо писать на листах бумаги. Она тут, перед твоими глазами! Небо казалось еще больше усеяно звездами, и каждая сияла еще ярче. Красота неописуемая.

Железные ворота парка уже были открыты на распашку. Я остановился. Странно, ведь в это время никто, кроме меня, не заходит в парк. А может просто забыли закрыть? Обычно на замок парк никогда не закрывается, и это для меня было большим плюсом. А вдруг я увижу ту девушку. Глубоко вдохнув, я зашел в парк. Моим любимым местом был его центр, не знаю, почему, но именно центр. Так же он притягивал к себе и множество влюбленных парочек, поэтому специально для них была построена беседка, чтобы там они могли сидеть, болтать о своем и целоваться. Как только я подошел в беседке, я насторожился. Возле беседки я увидел, что кто-то стоял возле неё. Играла музыка, и тот, кто там стоял, начал двигаться. Я не смог издалека все хорошо видеть, поэтому пришлось тихо подойти к кустам, чтобы не увидели.

Музыка стала еще громче. Песня была медленного темпа, немного грустновата, что-то на подобии «Behind Blue Eyes», но что именно – я не знал. Спрятавшись за ближайшим кустом, я начал наблюдать за тем как... Как незнакомец подошел к беседке, включил два ярких фонарика и начал... Танцевать... И по нежным, легким движениям я понял, что это незнакомка...

Сердце начало быстрее биться, а девушка закрутилась в ночи. Танец был невероятно красивым, словно она пыталась в танце что-то сказать. Но, судя по музыке, это был крик души, что-то печальное исходило из её глаз... Она плакала, но продолжала танцевать. Высоко подпрыгнув, она легко приземлилась и перекатилась прямо ко мне. Я немного отполз, дабы меня не обнаружили.

И тут наконец до меня дошло. Я встретил эту незнакомку! Это та самая таинственная Девушка Икс, которая шла в сторону парка тогда. Видимо, танцевать, как сейчас. Но почему сейчас она танцует? Ведь холодно, и как я успел заметить, она была одета не по погоде: легкая черная кофта, джинсы и кеды. Заболеет, не дай бог. Пусть уходит отсюда, она не должна заболеть, пусть она будет танцевать, когда погода будет подходящая. Но в то же время я не хотел, чтобы она покидала Твилайт-парк.

- Твой танец прекрасен, - внезапно для себя произнес я вслух. Девушка услышала это и тут же прекратила танцевать и застыла на месте, глазами ища источник этого шума. И тут мне прибавилось смелости. Я резко встал из-за кустов, и девушка испугано закричала.

- Не кричи, - попытался я успокоить её и подошел к ней. Она лишь еще сильнее закричала и отошла назад.

- Да успокойся! – пытаясь перекричать её, сказал я.

- Кто ты такой? – все так же испугано, спросила она. Я смог наконец рассмотреть её поближе: рыжеволосая, невысокая, с тонкими губами, испуганно она смотрела на меня с опаской. Но что особо меня в ней привлекло, так это глаза. Немного влажные после слез, её серые глаза казались двумя лунными колодцами невероятной красоты.

- Не бойся, я не обижу тебя, - аккуратно ответил я, - Я лишь наблюдал за твоим танцем. Ты часто здесь по ночам?

- Тебе какая разница? - резко бросила она.

- Просто я здесь практически всегда по ночам гуляю, а тебя ни разу не видал тут. Думал, что я один наслаждаюсь ночью...

- Как видишь – не один.

Я глупо улыбнулся. Черт, как-то неловко все это происходит. Тут я увидел, что она вся дрожала от холода, ногами она выбивала разные ритмы.

- Ты замерзла, - сказал я и достал из рюкзака термос, налил кофе и вручил её чашку, - Да не бойся, это просто кофе, - поднял я брови, увидев её испуг.

Незнакомка посмотрела на чашку, потом на меня, кивнула и взяла её в руки. Она тут же облегченно простонала.

- Спасибо, - тихо поблагодарила она и сделала пару глотков. Я кивнул. Несмотря на кофе, она продолжала дрожать.

- Знаешь, - произнес я и начал снимать пальто, - одним кофе ты не отделаешься, - закончив, я подошел к ней.

- Ой, не надо, - стеснительным голосом начала она возражать.

- Не вздумай спорить. За меня не волнуйся, у меня еще достаточно кофе, не замерзну. Одевай.

Еще немного возражая, она все же согласилась и накинула на себя пальто. На мне была пару свитеров, так что не успею быстро окоченеть.

- Спасибо, - благодарно улыбнулась она. Музыка продолжала играть.

Мы зашли внутрь беседки, она выключила свой плеер и засунула в карман джинсов.

- А что ты здесь все время делаешь? – посмотрев на меня, спросила она и сделала глоток кофе.

- Ты не поверишь. Сразу подумаешь, что я странный.

Она засмеялась.

- Да? А то, что я здесь танцевала, ты считаешь нормальным? Мои родители возмущаются, мол, куда ты все время пропадаешь? Отговорки «Да я просто гуляю, мам» на них действуют. Но они даже не подозревают, что я танцую здесь.

Я посмотрел в её глаза. Они горели, походу, как и у меня. Мы нашли собеседников, нашли понимающих друг друга людей.

- Нуу, - протянул я, посмотрев на небо, - В общем, я пишу стихи.

- Да? Это же классно. Давно я не видела парней, которые пишут, или вообще увлекаются таким творчеством.

- Как и я танцующих на снегу девушек, - улыбнулся я, и увидел ответную улыбку.

Она попросила зачитать хотя бы один стих, и я с удовольствием согласился. Я даже встал перед ней в расстоянии десяти шагов для того, чтобы «душевно» прочитать, активно жестикулируя руками, громко вскрикиваю в местах. Насмеявшись, она сказала, чтобы я серьезно все прочитал.

- Очень красиво, - поаплодировав, сказала она. Я прочитал свою самую первую романтическую прозу, - Ты подумывал над развитием своего творчества?

- Меня каждый день об этом спрашивают, - ответил я, засунув обратно свой дневник в рюкзак, - Хочешь еще кофе?

- Нет, спасибо. Пей сам, а то замерзнешь, - сказала она, взяла мою руку и потрогала, - Ого, да она у тебя ледяная! Срочно выпей кофе! И не спорь со мной, - строго посмотрела она, увидев мою реакцию. Взяла рядом стоячий термос, налила почти полную чашку кофе и вручила мне, - На, грейся.

- Благодарю, - подморгнул я.

Так мы сидели и болтали еще полчаса. Она училась в соседнем городе, танцами никогда не занималась. Увидев по Интернету пару танцев в стиле «модерн» и «контемп», она решила не платить за занятия в местном доме культуры и начала сама учиться (училась полгода, что не скажешь по танцу). Увлекалась так же рисованием и фотографией, но увы, она не смогла показать свои творения. Я слушал её, вникая в каждое слово, и не мог оторвать от неё взгляда – ну какие же божественные у неё глаза! Особо обрадовался, когда узнал, что у нас общие музыкальные вкусы.

- Ну что ж, - промолвила она, и сняла пальто, - Спасибо за компанию и за кофе, - она сама надела на мои плечи пальто, - Надеюсь, еще увидимся, - подморгнув, она резко обернулась и начала быстро уходить.

- Стой! – позвал я её

Она остановилась.

- Да?

- Я Мэттью. Эспайр. Мэттью Эспайр

Она слегка покраснела, обернулась и кинула через плечо:

- Грейс. Грейс О’Коннор.

И ушла. Быстрой, грациозной походкой она ушла в сторону выхода.

Грейс. Какое красивое имя. Да и сама она очень красивая. Так и не написав ничего, я постоял еще минут десять, вспоминая эту ситуацию, и двинулся домой. Интересно, а в какой стороне Сэдсити она живет? Ну и ничего, что не знаю. Мы с ней еще встретимся, обязательно. Во что я сильно верил. Верю. И буду верить.

И вот наступил долгожданный Новый, 2013 год.

Сэдсити и его дома горели гирляндами мелких огоньков, переливающихся в новые цвета каждые десять секунд. На улицах были слышны радостные крики, свист взлетающих ввысь фейерверков, взрывающихся петард, характерный, слегка шипящий звук горящих бенгальских огней. Главная елка, стоявшая на площади имени Пита Факленберга, казалось, была видна с космоса. Она настолько ярко освящала не только всю площадь, но так же и небесный простор города. Казалось, будто над Сэдсити появилось очередное НЛО (мифы и легенды про неизвестные летающие объекты, не раз появляющихся здесь, знал каждый ребенок). А возле елки во всю бегала детвора, родители во всю кричали и бегали вслед за ними, хоровод из счастливых с улыбками на лице людей полностью поглотил в себе всё новогоднее настроение, которым руководил знаменитый актер и певец Пол Криспи – это «вечно молодой, нестареющий духом» седоволосый высокий мужчина вот уже двадцать лет подряд радовал Сэдсити своими новогодними постановками. Сколько раз ему предлагали выйти на пенсию, и он не раз соглашался, как почтовые ящики тут же забивались жалобными письмами. Даже повзрослевшие дети, которые на первом выступлении Криспи двадцатилетней давности во всю резвились и подпевали его песенку «Но все же верим в чудеса», напомнили всем, как же это было классно. И старики протестовали, ведь никто не хотел увольнения Пола Криспи, человека, который и стал самим праздником.

Но если честно – мне плевать было на все это веселье. Пусть я своим настроением не соответствую стандартному подростку, который во всю поглощен новогодним праздником. Пусть я сейчас не дома, не рядом с родителями, Стивом, Алексом и Маргарет. Пусть я с ними вчера – а точнее, в 23: 50 – поругался и, вспылив, хлопнул дверью перед лицом плачущей сестры. Пусть я ни к черту не радуюсь этой вакханалии. Мне было все равно. Впервые. Почему – я не знал.

Нередко у многих людей бывает такое состояние, что, казалось, пять минут назад ты был сияющим от радости человеком, дарящий лучи добра и позитива всем, кого увидишь, налево-направо. И тут бум! – словно по щелчку пальцев, ты превращаешься в злого, с непонятным колким поведением чурбана. Все проклинаешь, орешь на всех без повода. Многие остроумы из моей школы блистали своим умом, называя такое состояние «этими днями».

Вот и сейчас, быстрым шагом, смотря вниз, пропуская мимо ушей людей с назойливым поздравлением «С Новым Годом! », я шел в одно место, где я мог успокоиться и найти ответы на все свои вопросы – Твилайт. Ссора с родителями была настолько неожиданна и резка, что я даже не успел нормально одеться и собрать свой рюкзак – и петлял в легкой черной куртке, джинсах и кедах. И мне было все равно. Я даже не ощущал ожидаемого холода, настолько быстро я перемещался. Снега возле моего дома было немного, но чем ближе я подходил к Твилайт-парку, тем сильнее и глубже я тонул в снежном море, настолько много его было. Только ступил – уже по колени провалился. Ковыляя среди глубин этого моря, я не сдавался и еще ближе приближался к парку. Проходящие мимо толпы людей смотрели на меня с удивлением и взглядами как бы спрашивали «Ты совсем спятил? Мало того, что почти раздетый, так еще и по шею в снегу! ». И тут же давай давиться со смеху, тыкая в меня пальцами.

И вот, преодолев все испытания и препятствия, я оказался в этом сказочном зимнем «замке». Тонкий слой льда трескался под моими ногами, создавая среди твилайтской тишины хрустящее эхо. Мне даже показалось, что, войдя в парк, я ускорил свой шаг, настолько хотелось дойти до «своего места». Лавочка была покрыта слоем снега, и мне пришлось смести его, спрятав руки в рукава. Я сел.

Одиночество. Холод. Ночь. Из всего этого меня, на удивление, вдруг возмутило первое. Почему я одинок? За что я теперь страдаю этим? Лишь сейчас я начал жалеть о ссоре со своей семьей. Ведь был глупый повод. Я лишь случайно разбил любимый мамин бокал. Истерика и все такое, мол я мастер-ломастер, ничего в этой жизни не ценю. Первое оскорбление я вытерпел, но второе меня привело в гнев. Я встал, посмотрел на всех диким злым взглядом и громко ответил:

- Что, простите? Ничего в жизни не ценю? Ах так?! И таков вывод из-за пустышки, из-за разбитого бокала? А что же вы скажете Маргарет, когда она случайно уронит твою любимую, папа, - посмотрел я на него, - вазу? Она тут же превратиться в ничтожество?! Вы когда-то научитесь ценить что-то более важное?! И раз я в жизни не ценю, - поднял я протестующим жестом руку, - так мне нечего делать в этом доме. Увы!

Теперь я понял. Не дано кому-то принять меня таким, какой я есть. Мой характер – это взрыв эмоций, всего, что накапливается во мне. Иногда я не замечаю, что под волной этого взрыва оказываются мои близкие, друзья, окружающие. Не они виновны. Никто не виновен. Только я. Не они источники негатива в отношениях, в разговорах, обыкновенных бесед – а Я.

Я всегда думал, что этот мир настолько жесток. Что именно он делает нас такими, включая меня. Закрыв лицо руками, я громко вздохнул. Я эгоист. Я неуравновешенный. Я испортил праздник для семьи. Уже были мысли о том, что они благополучно забыли обо мне и беззаботно празднуют, насыпают в свои тарелки всякие вкусности, в стаканах на донышке еле виден любимый апельсиновый сок Маргарет. Что папа торжественно открыл бутылку шампанского, провозгласил свой фирменный веселый тост, и синхронно с Бараком Обамой пожелал всем всего наилучшего в Новом Году. И под звон стаканов, под крики «С Новым Годом! Ура! », Санта Клаус влетел в дом и раздал всем подарки, попутно выбросив мой в помойку.

А может и нет? Может мама громко плачет и зовет меня, смотря на входную дверь? Может папа сейчас во всю ищет меня по улицам Сэдсити? Может, несмотря ни на что, они все так же хотят, чтобы семья Эспайр в полном составе встретила Новый Год?

- И что же я натворил, - тихо прошептал я вслух.

Грейс я так и не увидел за эти дни. Я специально приходил пораньше в парк, в ту беседку, сидел и ждал, как зазвучит музыка, и легким лебединым танцем она вновь пробудит во мне нечто необыкновенно хорошее.

- Ну что ж, - сказал я опять вслух, - отпразднуем в гордом одиночестве.

Как тут за спиной прозвучал знакомый голос:

- Можно составить тебе компанию?

Я обернулся. Это была Грейс

Это был, как говориться, внезапности момент. Я хоть и желал, чтобы с кем-то провести этот праздник – хотя не с кем-то, а именно с Грейс, сам не знаю, почему, - но все равно, когда я увидел её перед собой, не смог удержать легкий крик удивления. Грейс, хоть и вздрогнула, но засмеялась в ответ:

- Что, напугала?

- Да нет. Просто неожиданно, блин, - начал оправдываться я, но прекратил свою речь и пристально посмотрел на неё.

- А ты то почему здесь одна?

Грейс перестала смеяться и опустила свой взгляд вниз. Видимо, что-то похожее и с ней случилось. Но она, в отличие от меня, хоть тепло оделась. В белоснежном пуховике, в шапочке такого же цвета, она почти сливалась с окружающей средой, несмотря на яркие голубые джинсы и черные зимние сапоги. Вокруг нас стояли голые елки. Их как-то попытались нарядить, но те бумажные гирлянды, которыми «приукрасили» деревья, давно промокли под снежными хлопьями.

- Я? Я не одна, - возразила Грейс, все так же смотря вниз, - я здесь с тобой, не так ли?

- Это да. Тогда по-другому спрошу – что ты здесь делаешь?

Она не отвечала, лишь ногами начала делать маленькие кучки из снега, потом давила их, потом опять собирала, и так где-то минут пять. Затем она все-таки подняла свою голову, посмотрела на меня, и спросила:

- Ты что-то говорил мне?

- Что? – поднял глаза я.

- Я просто задумалась о... О своем, - замялась она и опять опустила голову.

Я не знал, что она чувствует, о чем думает, но интуиция подсказала – плюс в кромешном свете фонарей смог разглядеть её красные, видимо, от слез, глаза – она тоже с кем-то серьезно поссорилась.

- Ну, тогда не буду мешать тебе, - помахав рукой на прощание, я повернул в сторону второго выхода из парка. И только хотел сдвинуться с места, как тут же почувствовал холодную ладонь в своей.

- Нет, - прошептала Грейс, - Постой, не уходи. Прости.

- За что простить? – обернулся опять я к ней и увидел, как на её щеках блестят слёзы, которые ручьем текли по этим бархатным щекам.

- Может, - более ласковым голосом спросил я, - ты расскажешь, что случилось? Может, я тебе и чужой человек, но мне невыносимо видеть, как такая красивая девушка, да еще и плачет.

В ответ я лишь услышал всхлипывания и непонятные слова, которые она бормотала под нос.

- И к тому же, Новый Год, как-никак. Праздник радости, а ты тут такая несчастная. Ведь может, ты кому-то выговоришься – и тебе станет легче.

Грейс вытерла рукавом свое лицо и посмотрела на меня.

- Когда-то я тебе об этом расскажу, может быть. Но потом. А сейчас, - на её лице появилась легкая тень улыбки, - ты прав – на дворе 2013 год, - и она развела руки в стороны и внезапно для меня закружилась в легком пируэте, - и мы должны его отпраздновать.

Закончив крутиться, она стала передо мной, и тут же чуть не упала – так сильно крутилась, что, видимо, закружилась голова, и она потеряла равновесия. Я не терял бдительности, и тут же подхватил её.

- Ой, извини... Ой, - прикрыла она лицо руками, – Я забыла, как тебя зовут, прости.

- Та ничего, - хмыкнул я, - Все нормально, со мной такое часто.

- Ага, то есть, тебя трудно запомнить? – подняла брови Грейс.

- Да, а еще труднее – понять.

- Но почему же?

Я улыбнулся:

- Когда-то я тебе об этом расскажу, может быть. Но потом. А сейчас, - я еще сильнее заулыбался, увидев, как Грейс узнала свои же слова, - Мэттью Эспайр с превеликим удовольствием составит вам компанию. Не праздновать же девушке такой праздник одной.

Грейс покраснела, её щеки прям горели ярко-красным румянцем.

- Ты такой галантный, Мэтт. Можно тебя так называть?

- Да, конечно, - кивнул я в ответ, - Иногда меня раздражает, когда меня называют Мэттью.

Грейс хихикнула.

- Что здесь смешного?

- Да так, просто, не обращай внимание

- Как скажешь.

Мы так еще минут пятнадцать проторчали возле лавочки, пока раздумывали, куда же пойти гулять. Наконец, было решено, что мы просто купим себе булочки, кофе, новогодний маленький тортик, а я пообещал, что заскочу к себе домой и возьму теплый плед и колонки для её телефона. И тут же хотел передумать – как я это сделаю? Ведь меня потом либо обратно не выпустят, либо вообще не впустят. Но, посмотрев на Грейс, которая весело щебетала про то, что совсем скоро поедет на концерт её любимой группы – и моей тоже – Грин Дэй, я решил любым образом взять все те вещи. Ведь, несмотря ни на что, я пообещал, что всяческим образом подбодрю её и проведу с ней эту ночь.

- Подожди меня, вернусь через пять минут, - немного растеряно, пробормотал я, когда мы подошли к моему дому. Грейс весело кивнула.

Из квартир были слышны веселые визги, крики, вибрировал пол от танцев и музыки. Раньше за этот бедлам подали б жалобу только так. Но сегодня можно все, даже мисс Монтелли, старая, вечно возмущающаяся женщина, весело кивнула мне, когда я поднялся по лестнице на общий балкон. Она стояла и курила старые сигареты «Мальборо».

- Не смотри на меня так, сынок – прохрипела мисс Монтелли, увидев мой удивленный взгляд, - Мне 84 года, курю давно, уже без этого не могу. Я старуха. Кому я нужна? Лишь муж с детьми меня ценят. Но они ведь не знают об этом, - подморгнула она, на что улыбнулся, - Мне скоро умирать, как и всем нам. Мы ведь рождены для чего, Мэттью?

- Вы хотите сказать – чтобы умереть, мисс Монтелли?

- Именно так, сынок, - улыбнулась она, сделала очередную затяжку и выдохнула на меня. Я не успел увернуться от этого густого никотинового дыма, и от контакта с ним начал кашлять.

- А ты не кури, понял? – вдруг грозно она замахала кулаком перед моим носом, и я опять почувствовал запах сигарет, - Рано тебе еще. Хоть мы и рождены умирать, но не умирать в 19 лет, при том так глупо.

- Мне 17, мисс Монтелли...

- Не пререкайся, Мэттью, ты правильно понял меня!

- Да, мисс Монтелли, - кивнул я и вдруг ощутил себя виноватым. С чего вдруг, я же не курю и не пью? Но потом вспомнил, зачем пришел и куда я поднимался, весело кивнул мисс Монтелли, поздравил с Новым Годом. Уходя в сторону квартир, я успел услышать в ответ поздравление и совет о том, как правильно предохранятся.

Подойдя к двери своей квартиры, я глубоко вздохнул и сказал под нос:

- Ну, ни пуха... – достал ключи, открыл двери и зашел внутрь.

На мое величайшее удивление, я не услышал веселой музыки, гирлянды не горели, словно их и не было в доме. И вообще – было темно. Телевизор не пищал, новогодний концерт на надоедал ушам – тишина. Темнота... И легкий храп отца. Праздника как будто и не было. Как бы не было мне стыдно, но этот полумрак мне был на руку. Очень тихо, на носках, я пробрался в свою комнату, где уже третий сон видели Маргарет и Стив с Алексом. Но вот незадача – Стив лежал головой на моем рюкзаке, в котором лежали плед с колонками! Вот мрак! Но меня внизу ждала Грейс, и надо было как можно быстрее и незаметней забрать рюкзак и покинуть дом. Легким движением я приподнял голову Стива, вместо рюкзака подложил подушку, надел рюкзак на левую лямку, еще раз осмотрел комнату. Маргарет снилось что-то не особо радостное, она скривили личико и начала махать ладошками. Я подошел и прошептал: