Сцена 9. Сообщение 1

Сцена 9

Кухня квартиры Игоря. Аня замешивает тесто для пирога. Ее живот существенноувеличился. В дверях появляется Марина Владимировна. Какое-то время тихо стоит и молча наблюдает за Аней. Потом намеренно прокашливается, чтобы не испугать Аню своим внезапным появлением.

Аня (оборачивается). Ой. Здравствуйте. А я не услышала, как вы вернулись. Задумалась чего-то.

Марина Владимировна. Пирог, да?

Аня. Ага. Я знаю, я вам надоела уже с этой выпечкой, но меня успокаивает. Вот думаю, из чего начинку сделать.

Марина Владимировна. А что есть?

Аня. Яблоки. Свежие, но импортные. Ну, такие, пластиковые на вид немножко. Или клубника мороженая.

Марина Владимировна. Давайте яблоки. Все лучше, чем размораживать. А вы… извините, я тут понаблюдала немножко за вами, вы, Анечка, тесто правильно месите. У меня мама так месила.

Аня. Как? Я чисто интуитивно.

Марина Владимировна. Вот, чисто интуитивно. Мне мама всегда говорила, что тесто надо в хорошем настроении замешивать. С мыслями хорошими. Если негатив какой-то в голове есть, он в тесто сольется, и не взойдет потом пирог. У меня-то никогда выпечка не получалась. А вы с таким лицом спокойным месите, хорошо.

Аня. Да? Спасибо!

Марина Владимировна. Вы как себя чувствуете?

Аня. Да вообще отлично. Главное, тошнить, наконец, перестало, остальное-то нормально.

Марина Владимировна. Анечка, а вы с Игорем… вы уже имена как-то обсуждали?

Аня. Да нет, как-то не дошло у нас до этого. С Игорем. Я, конечно, думаю сама что-то, но да… нет… пока не обсуждали.

Марина Владимировна. Ясно. А вы в какую сторону думаете? Если не секрет, конечно?

Аня. Да нет, не секрет. Я много каких имен перебрала, в итоге даже на чем-то остановилась, в честь папы решила назвать и в честь деда – Константином и Аркадием. Только папа у меня умер, когда мне семь лет было – ну, он в аварию попал. А дед, ну он тоже глупо погиб, на заводе. Он моего папу практически подростком зачал, в восемнадцать. А погиб в девятнадцать. У нас дома, знаете, в семейном альбоме фотка такая жуткая есть, как он в гробу в цветах лежит. Такой еще очень красивый, и уже очень мертвый. Меня она дико пугала в детстве. А по поводу имен – вот, решила я, и сразу как-то сомневаться начала, непонятно почему. А потом опять в интернет залезла, ну, знаете, там сайты эти все для беременных, то-се, и там пишут, что когда в честь родственников называешь, можно детям их судьбу передать. И чего-то я подумала, что правильно, к черту такие истории. А так имена красивые, конечно. Но нет, не дай Бог, вообще. Надо как-то по-новому называть, чтобы ни за кем ничего не повторять. Чтобы с чистого листа. А как по-новому– никаких идей, честно говоря.

Марина Владимировна. Я про папу твоего не знала, девочка. Очень жаль.

Аня. Спасибо. Мы привыкли как-то.

Марина Владимировна. А мама второй раз замуж вышла?

Аня. Да, там хорошо все. Она в Осколе живет, у нее хороший муж. И ребенка еще одного родила, Мишу – у нас с ним разница в семнадцать лет. Я с ним даже не нянчилась – сразу как он родился, я в Москву поступать уехала. Я вообще младенцев (гладит себя по животу) побаиваюсь немного. Опыта же никакого нет.

Марина Владимировна. Ничего, это все придет.

Аня. Я надеюсь.

Марина Владимировна. Анечка мы вот уже с вами сколько, месяца полтора тут живем, да? Не сочтите за бестактность, просто Игорь – ну, он всегда такой, из него информацию клещами вытаскивать надо…Так что у него я, конечно, могу спросить, но вряд ли он мне ответит то, что я хочу знать.

Аня. А что вы хотите знать?

Марина Владимировна. Не пойму я, какие у вас отношения? Я вот смотрю за вами, наблюдаю. Не шпионю, упаси бог, просто, ну, какие-то бытовые вещи. И я не пойму никак, что между вами происходит. То, вроде, хорошо все, то вы на кухне стоите, рыдаете. Если не хотите отвечать – ради бога, дело ваше, личное, но, знаете, с маленькими на подходе, я как мать…как, вот, будущая бабушка… мне надо понимать…Вы давно встречаетесь? Вы думаете жениться? Какое у вас, вообще, направление мысли?

Аня. У нас, Марина Владимировна, как-то, знаете, нет особо направления. Ну, помимо детей, конечно.

Марина Владимировна. Но вы же как-то встречались… до… Вы не подумайте, мы с отцом Игоря тоже расписаны не были, я ни в коем случае не пытаюсь вам тут…

Аня. Мы с Игорем … такие… friendswithbenefits, если честно. Знаете, английское такое выражение есть – друзья с преимуществами. Ну, понятно какими. Мы встречались с ним раз в месяц, может быть, в пару месяцев, он приходил, уходил, приходил опять. Иногда мы просто ходили куда-нибудь вместе. Гуляли. На самокатах катались. Говорили. Кино смотрели. Мы с ним познакомились же случайно – на вечеринке у Стаса, его коллеги. Мы со Стасом на одном курсе учились, до сих пор общаемся с ним и с его женой. Ну и вот, и там был Игорь. И как-то оно так вот, знаете, спорадически – вот, «спорадически» хорошее слово. Но я как-то даже не рассчитывала ни на что большее, у меня никого другого не было, только Игорь, но мне нормально было. Знаете, столько работы было, как-то не до отношений вообще. В общем, все устраивало. А тут – вот. Ну и я не захотела что-то… прерывать это… Но вы не подумайте, я не настаивала ни на чем, я Игорю сказала – он вот как хочет, так пусть для себя и участвует. Если хочет, может вообще никак не участвовать. А он – он вообще отморозился сначала, ушел, исчез на пару месяцев. Я вообще уже все для себя решила, распланировала, а тут он позвонил. Извинился. Сказал, что просто обалдел сначала. Ну, а тут меня и уволили…И он сам предложил…

Марина Владимировна. Да это-то я знаю.

Обе молчат.

Марина Владимировна. Чаю вам сделать, Ань?

Аня. Давайте.

Марина Владимировна засыпает чай в чайник.

Аня. Марина Владимировна, раз уж мы так с вами…Можно вам тоже вопрос задать?

Марина Владимировна. Конечно, Анечка, задавайте.

Аня. А я вот… до того, как мне Игорь сюда переехать предложил, я как-то не знала, что он с родителями… с мамой живет. Так-то мы у меня всегда встречались. И… ну… как-то…Не поймите меня неправильно, но у меня все московские знакомые отдельно от родителей живут. Для меня это немного было неожиданностью, если честно.

Марина Владимировна. Так он и не живет давно. Он как в двадцать лет от меня съехал, так и все, поминай как звали. Сюда он, как я это называю, на пересменки приезжает. Между съемными квартирами. А что он там снимал, где, с кем – ну, если треть мне расскажет, уже хорошо.

Аня. То есть, подождите… Он, что ли, со мной вместе сюда переехал?

Марина Владимировна. Анечка, вы не думайте, я хоть вас и не ожидала тут…Да что там, я о вашем существовании и о своих будущих внуках за день до вашего сюда переезда узнала, меня Игорь перед фактом поставил. Но я очень рада. Всему. И тому, что вы здесь. И тому, что их двое. Очень, поверьте.

Аня. А…вы не спросили у него? Ну, почему? Что? Как, вообще? Я вот только сейчас от вас это все узнала, мне ж никто не сказал ничего. Я... честно, я в шоке. Я думала, он тут с вами всегда жил. Блин. Извините, пожалуйста, мне прямо неловко. Я ж у вас тут, получается, полтора месяца на голове сижу, у вас же вообще весь привычный распорядок в трубу из-за нас полетел, наверное. Слушайте, мне так неловко, правда. Там все так быстро было. Вообще, за пару дней. Меня с работы поперли, денег особо не накоплено, хватило бы на пару месяцев аренды, и все. А тут Игорь объявился и… Ну, он так описал все, что, типа, переезжай к нам с мамой жить. Она внуков давно хочет, она не против. А вы, получается, об этом в тот же день узнали? Капец просто. Я ему, конечно, это все …(громко выдыхает). Ой. Да. Слушайте, может, мне поискать все-таки съемное? Чтобы вас тут не стеснять?

Марина Владимировна. Ни в коем случае. Живите, отдыхайте, пироги пеките. И ни о чем не волнуйтесь. А Игорь… Не устраивайте ему сейчас разбор полетов, знаю, что хочется, я бы сама устроила, но не надо, дайте ему время.

Аня. Да устроишь ему разбор, конечно. Он вообще со мной почти не разговаривает. Да – нет – я занят. Вообще все это… Я не знаю…

Марина Владимировна. Анечка, Игорь…он к большим переменам с детства с трудом привыкает. Знаете, когда от нас отец Игоря ушел, ему четыре было, и он этого просто понять не мог. Все спрашивал – а где папа? А когда папа домой вернется? Ну, не укладывалось в голове детской. А потом, знаете, у него воображаемый друг появился. Они у многих детей в этом возрасте возникают, это норма, но у Игоряши этот друг – он повсюду с ним был, он без него за стол садиться и кашу есть отказывался. Прямо заставлял меня еще одну тарелку на стол ставить. Для друга. Я уже не помню, как его там звали. На Ф как-то, Фунтик, Фуфик. Такое что-то. Потом я Игоря даже к психологу повела, я прямо не знала, что с этим другом делать. Еле вывели! Как таракана. Мне психолог объяснял, что это защитная функция у психики так сработала. Выдала ему такую подушку безопасности при аварии. Но он, вообще, знаете, такой. Мечтательный. В голове где-то там парит у себя. Но не жестокий, главное. Не бесчувственный. Я очень боялась, что он таким вырастет – как его отец. Все время ему говорила, даже когда он совсем маленький был: «Игорь, ты настоящий мужчина. Веди себя соответствующе. Веди себя дос-той-но». Но нет, зря переживала. Хороший он, хороший. И хорошо, что вас, Анечка, он сюда жить пригласил, а не в какую-то там халупу в центре, а что в центре, если все равно коммуналка по сути, хоть вы, молодые это так и не называете. С чужими людьми квартиры делить – ну как это? Так, я сначала, честно говоря, окрысилась на него, а зря. Правильный поступок. Мужской. Как-то вот, знаете, хорошо в итоге получилось. А у вас мама далеко, папы нет. Не волнуйтесь, в общем. Не переживайте.

Звенит таймер на духовке. Марина Владимировна вынимает из духовки пирог.

Марина Владимировна. Сейчас, остынет немного, и мы с вами с ним быстренько разделаемся. Анечка, а вы мне дайте ссылки на сайты с именами, мне тоже там побродить-походить- повыбирать интересно.

Аня. Ой, так а их там миллион штук. Просто вбиваете в Гугл детские имена, и раскрывается перед вами бездна. И наши, и западные, и по святцам, и по буддийским календарям каким-то, в общем, выбирай-не хочу. Хотите, вместе сейчас за чаем посмотрим?

Марина Владимировна начинает разливать чай по чашкам. Аня режет пирог. Они садятся пить чай, Аня открывает ноутбук, и обе утыкаются в экран.

Марина Владимировна. Пётр – камень.

Аня. Борис – крепкий.

Марина Владимировна. Алексей – защитник.

Аня. Ефрем – плодовитый.

Марина Владимировна. Георгий – земледелец.

Аня. Парамон – твердый, надежный.

Марина Владимировна. Арсений – мужественный.

Аня. Федор – дар Божий.

Затихают, дальше листают молча.

Сцена 10

Черное пространство вондера. Барбетт в перьевом пеньюаре качается на качелях-трапеции. Кокто, устроившись в своем старом кресле, раскуривает опиумную трубку.

Кокто. Мы все носим в себе нечто скрученное вроде японских деревянных цветов, раскрывающихся в воде. Опиум играет роль воды. У каждого из нас — особая разновидность цветка. Тот, кто не курит, возможно, так никогда и не узнает, что за цветок мог бы раскрыться в нем после опиума.

Барбетт. Мой цветок вполне раскрылся и без твоего дурацкого опиума.

Кокто хмыкает и затягивается.

Кокто. Ты счастлив, ангел мой?

Барбетт. Ты сделал меня счастливым.

Барбетт спрыгивает с качелей, подходит к Кокто, садится на подлокотник его кресла.

Кокто. Чего ты хочешь?

Барбетт. Чтобы это продолжалось.

Кокто. А еще?

Барбетт. Чтобы не нужно было уходить.

Кокто. А еще?

Барбетт. Тебя.

Барбетт наклоняется к Кокто и пытается его поцеловать, но Кокто отклоняется.

Барбетт. Что?

Кокто. Не сейчас.

Барбетт. Почему? Я читал… Многие люди для того и создают тульп…ну, воображаемых друзей... чтобы…Ну, ты понимаешь…

Кокто. А ты вспомни, чем на самом деле все кончилось. Кокто и Барбетт, м? Мимолетнейший роман, из которого ничего не вышло.

Барбетт. Ну да, но так ничего и не вышло потому, что Кокто влюбился в Барбетт, а предлагалось ему... хм…иметь отношения с Вандером Клайдом. Две большие разницы.

Кокто. Две большие разницы, Игорь.

Барбетт. Ну что ты…Ну, ты же знаешь…

Кокто. Ты сам мне только что это сказал, ангел мой. Большие разницы. Пока тебе нужно уходить, ничего не выйдет.

Барбетт. Но я же не могу остаться здесь навсегда. Переехать жить в вондер. Это невозможно.

Кокто. Ты думал, что невозможно стать Барбетт. И что?

Барбетт. Ну, хорошо, ты был прав, но… Это немного разные вещи.

Кокто. Не думаю.

Барбетт. Кокто, послушай, там… там совсем другая жизнь. Там другие обстоятельства. Я могу сбегать от них сюда, да, но не уйти совсем.

Кокто. Почему нет? Расскажи мне про свои обстоятельства. Что там такого, в той жизни, о которой я ничего не знаю?

Барбетт. Кокто, нет. Этот разговор, он куда-то не туда ведет. Тебе не нужно знать про мою настоящую жизнь.

Кокто. А эта – ненастоящая?

Барбетт. Ну…

Кокто. Ты хотел постичь абсолютную красоту? Я показал тебе, как. Ты хотел полюбить мужчину? Я готов тебе показать и это. Не отпирайся, птичка моя, твоя память до того, как ты меня отделил, вся в моем распоряжении. Сколько раз ты тихо влюблялся и никогда не предпринимал никаких шагов, чтобы в той, твоей такой реальной жизни, дать себе то, что ты действительно хочешь? А вместо этого уныло сношал похожих друг на друга, как две капли воды, пресных девиц.

Барбетт. Ты опошляешь. Если бы я просто хотел секса с мужиком, я бы мог получить его за пять минут в интернете. Если бы я хотел от тебя просто секса, мне не обязательно было делать из тебя Жана, прости господи, Кокто. Я никогда не предпринимал никаких шагов, потому что в итоге получил бы лишь бледную тень того, что я хочу. Мне мало быть чем-то одним. Я хочувсего и сразу, Кокто, понимаешь?

Кокто. Здесь все и сразу. Здесь ты мужчина и женщина, абсолютная красота, единица и ноль, альфа и омега. Здесь ты Барбетт.

Барбетт. Да, но это теплица, мыльный пузырь! Даже если я вдруг решу остаться тут с тобой, и даже если вдруг у меня каким-то образом это получится, я всегда буду знать о том, что оттуда, из реальной жизни я уполз ни на что не способным жалким насекомым. Что я окуклился в кокон просто потому, что настоящая жизнь у меня не получилась. Я же не совсем идиот, Кокто!

Кокто. Так уйди из того мира победителем. Вернись ко мне без жалости и сожалений. Кто тебе мешает?

Барбетт. Как?

Кокто. Стань Барбетт там.

Барбетт (раздраженно). Как?!

Кокто. Что ты чувствуешь, когда ты наверху, под куполом?

Барбетт. Свободу.

Кокто. Значит, ты знаешь, как.

Сцена 11

Гостиная. Аня и Марина Владимировна накрывают на стол. Парадная скатерть, сервиз, красивые бокалы. Анин живот еще немножко вырос, она в начале 6-го месяца.

Слышно, как поворачивается замок во входной двери.

Марина Владимировна (Ане). Давай, беги встречай.

Аня выходит встречать Игоря. Игорь входит, на нем пуховик, шапка, за спиной рюкзак, в руках объемная спортивная сумка.

Игорь. Привет.

Аня (преувеличенно бодро). Приве-ет. Как работа?

Игорь. Нормально работа. Последний день сегодня был, никто уже особо ничего не делает.

Аня. Как зал?

Игорь. Отлично. Спасибо. Как самочувствие?

Аня. Нормально.

Игорь. Мама дома?

Аня. Да, да, мы тут с ней…

Игорь (перебивает). Ну ладно, я тогда в ванной пойду отлежусь, очень устал.

Аня. Игорь, мы тут с Мариной Владимировной решили…

Марина Владимировна (выходит в коридор). Ужин мы приготовили. Присоединяйся, пожалуйста!

Игорь. Да я после тренировки, я не голодный.

Марина Владимировна. Ну, сделай над собой усилие, съешь пару кусочков. Анечка очень старалась, мы с ней по Гордону Ремзи тут наготовили, она мне видео показала.

Игорь. Ну ок.

Проходят в гостиную.

Игорь (видя накрытый стол). А у нас повод какой-то?

Марина Владимировна. Ну, вы как ко мне переехали, мы даже как-то не отметили торжественное событие.

Игорь. Какое, мам, событие?

Марина Владимировна. Ты каждый день, что ли, отцом становишься?

Игорь. А, ну да. А зачем стол такой? Новый год через неделю же.

Марина Владимировна. А я не могу у себя дома стол накрыть? Может, у меня каждый день праздник?

Все садятся за стол, Марина Владимировна раскладывает салаты, все трое жуют и неловко молчат.

Марина Владимировна. Мы с Аней тут имена твоим детям выбираем.

Игорь. М-м. И как, выбрали?

Марина Владимировна. У нас-то варианты есть, мы от тебя хотели что-нибудь услышать.

Аня. Марина Владимировна, не надо.

Марина Владимировна. Надо, Анечка. Вот сейчас уже надо.

Аня. Я думала, мы просто посидим все нормально, ну зачем начинать.

Марина Владимировна. Игорь, я с тобой, вообще-то разговариваю.

Игорь. Я слышу, мама. Мне тебе нечего сказать.

Марина Владимировна. А я так понимаю, тебе в принципе сказать нечего. То-то мы тебя не видим – не слышим. После работы каждый день в свой зал идешь, потом приходишь, запираешься в ванной комнате, и поминай как звали. Тебе, вроде, не шестнадцать, Игорь. Ты чем там вообще занимаешься помимо того, что куришь тайком?

Игорь. Вот чем хочу, тем и занимаюсь, мама. Тебе детальный отчет?

Марина Владимировна. Хотелось бы.

Аня. Ну ладно, давайте о чем-нибудь еще. Мелкие, вон, шевелятся вовсю.

Марина Владимировна. Игорь, у нас тут, вообще, шесть месяцев через две недели. Ты с Аней не хочешь по магазинам походить? Коляску выбрать, например? Одежки какие-то? Простынки? А то потом Новый Год, праздники, день рождения твой…Знаешь, как время полетит? Там оглянуться не успеете, а уже рожать.

Игорь. Ань, деньги в ящике, я сейчас еще доложу.

Аня. Игорь, мне не надо...

Марина Владимировна. Ты дурак, что ли, совсем? Или я идиотка старая? Я тебе такую фору дала, Анечке еще, главное, говорила, подожди, Игорь у нас мальчик тонкий, к большим переменам сложно привыкает. Ты что, вообще, творишь-то?

Игорь утыкается носом в тарелку, начинает сосредоточенно жевать.

Кокто. Ну же, ну же, не умирай, мой ангел, не уходи в свои воображаемые чертоги.

Игорь подскакивает, как будто от удара электричеством.

Кокто встает за спиной Марины Владимировны, вальяжно облокачивается на спинку ее стула.

Кокто. Потому что чертоги сами пришли к тебе. Тс-ссс. Это наш маленький секрет, не выдавай моего присутствия. Я тебе помогу.

Игорь. Но…

Кокто. Что но? Об этом не писали на форумах? Так это потому что те, кто залезают так глубоко, не сидят больше на форумах, птичка моя. Когда проводишь много временив вондере, особенно, если проводишь его так интересно, как мы с тобой, границы размываются.

Марина Владимировна. Что но? Что но? Ты вообще отвечать мне собираешься? Или будешь делать вид, что нас с Аней для тебя не существует?

Игорь. Зачем ты…

Кокто. Зачем я здесь? Затем что если я не вмешаюсь, ты, мой прекрасный, нежный цветок, побежишь завтра покупать коляску своим будущим отпрыскам. Два мальчишки – боже, какая грубость. И глядя на твою девицу, я тебе могу сказать с абсолютной уверенностью, это будут румяные богатыри с колбасными ножками.

Игорь. Откуда ты знаешь?

Марина Владимировна. Откуда я знаю, что? Что тебе наплевать не только на свою мать, но и на мать своих детей? Ты знаешь, Игорь, тут особо Шерлоком не надо быть! Твое поведение – оно вопиющее, понимаешь?

Кокто. Я же говорю, границы размываются. Рано или поздно это должно было случится.

Игорь. Тогда это все вранье! Все, что ты говоришь, это ложь!

Кокто. Разве я тебе лгал? Я говорил тебе, что мне недоступно то, о чем ты думаешь. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше до меня долетало. Обрывки мыслей, какие-то фразы из разговоров. Но теперь, когда я здесь, мне, наконец, понятно куда тебя с таким постоянством уносит с наших мимолетных встреч. Ложь, любовь моя, только вокруг тебя.

Аня. Ты что вообще говоришь? Какое вранье? Никто тебе не врет! Мы тебе честно с твоей мамой пытаемся сказать, то, что мы думаем. Игорь, невозможно существовать вместе, не разговаривая. Ну я же вижу, твоя мама видит, у нас есть проблемы, так давай о них говорить!

Игорь. Я не знаю, я не знаю…

Кокто. Зато я знаю. У тебя одна цель, Барбетт. Все как ты придумал. Уже завтра. Идеальное стечение обстоятельств, лучше и быть не может! Ты сделаешь то, что должен.

Игорь. Но как? Я не готов!

Марина Владимировна. Как нормальные люди разговаривают, ртом, Игорь. Что значит, не готов? Аня вот, например, точно готова к разговору. Ты не видишь, что она зареванная ходит все время?

Аня. Марина Владимировна!

Марина Владимировна. А ты не должна это терпеть, девочка! Не должна! Игорь, мне за тебя просто стыдно. Я не понимаю, как у тебя вообще язык повернулся Ане предложить деньги из ящика взять. Я, между прочим, тоже вполне себе нестарая женщина, работа, слава богу есть, я могу Анечке и коляску и что хочешь купить, но не в деньгах же дело. Нужен ты! Твое человеческое участие. Мужское участие, в конце-то концов! Ты не по-мужски себя ведешь, Игорь!

Игорь. Я не уверен…

Кокто. Мы с тобой прошли через каждый шаг сотни раз. Такого случая больше не будет. Корпоратив, Великий Гэтсби, ты сам говорил, всем уже сводит от него скулы, шутка ли, третий Новый Год напиваться в дешевом бисере и китайских перьях.

Аня. Игорь, раз ты не уверен, зачем это все? Зачем ты меня сюда поселил? Марина Владимировна, спасибо вам большое, это не к вам вопрос, вы мне так помогаете… Но Игорь, я от тебя хочу узнать, ты вообще, как это все видишь? Что твоя мама дальше мне будет и с детьми помогать, пока ты … я даже не знаю, что ты делаешь?

Кокто. Они просили всех в очередной раз приготовить выступления. Два года ты отмалчивался, только смотрел на трясущихся в жалкой пародии на шимми коллег, а сейчас, ценный, ценный работник, ты сказал да. Тыприготовил целый номер, только вот они не догадываются, какой. Им достаточно того, что ты занимаешься акробатикой и что обещал быть в соответствующем теме вечера костюме. Ничего подозрительного – кто-то поет, кто-то танцует, а ты приготовил номер. Они повесили трапеции. Твое платье ждет своего часа в черном чехле в подсобке. Все готово, любовь моя. Завтра ты дашь свое единственное представление. Ты явишь Барбетт миру. Потрясающий номер. Десять незабываемых минут. Театральный шедевр. И пока они остолбенеют, замрут как вкопанные, ослепленные нечеловеческой красотой, я помогу тебе перейти в вондернавсегда. Не думай о том, как, это моя забота.

Аня: Ты сам-то знаешь, что у нас происходит?

Кокто. Ты мне веришь?

Игорь. Да.

Аня. Да? Знаешь? Так расскажи нам! Просвети нас, пожалуйста! Мы наверное, правда дуры, мы не понимаем!

Игорь (поднимаясь из-за стола). Мне надо идти.

Аня. Игорь! Подожди! Невозможно тупо взять и убежать от конфликта, от разговора. Это бессмысленно!

Марина Владимировна. Игорь, если ты сейчас уйдешь…

Игорь надевает куртку, берет рюкзак, спортивную сумку и уходит.

Марина Владимировна опускается на стул. Аня молча ест, слезы капают в тарелку.

Марина Владимировна. Ничего. Вернется. Куда он на ночь уйдет.

Аня бросает вилку, поднимается и уходит в их с Игорем спальню. Марина Владимировна начинает убирать со стола.

Сцена 12

На следующий день. Место проведения новогоднего корпоратива компании, в которой работает Игорь. Подсобка. Игорь в образе Барбетт, в полном костюме с тяжелым перьевым платьем, готовится к своему выходу и поправляет макияж перед зеркалом. Снаружи доносится музыка, речь ведущего, громкий смех. Вместе с Игорем в комнате Кокто.

Игорь. Мне не страшно. Это нормально? Так должно быть? Лучше бы было страшно. В школе всегда так было, если не боишься, то проваливаешь экзамен, а если трясешься, значит, все нормально пройдет.

Кокто. Это не школа, ангел мой.

Игорь. Явсе-таки позвоню. Ну, чтобы не волновались.

Кокто. Не смей включать телефон.

Игорь. Кину сообщение…

Кокто. Не смей! В этом нет никакой необходимости. Подумай сам, они опять заведут свои душные разговоры, собьют тебя с толку. Это главный выход твоей жизни. К тому же, через десять минут все это не будет иметь никакого значения.

Игорь. Кокто…

Кокто. Никакого значения!

Игорь. Кокто!

Кокто. Ни малейшего!

Кокто достает свою опиумную трубку и начинает тщательно ее раскуривать. Пока он отвлекается на трубку, Игорь включает телефон. Там десятки пропущенных звонков и столько же голосовых сообщений.

Игорь открывает голосовые сообщения:

Сообщение 1

Аня. Игорь, возьми трубку, пожалуйста. Я не знаю, где ты, четыре утра, это невозможно. Просто напиши, что с тобой все ОК. Ты наверное у друзей или гостиницу снял, но, блин, ты совсем мудак, что ли, телефон отключать?