Аннотация 15 страница

       — Поверить не могу, что делаю это, — пробормотал Эш, возвращаясь в спальню с гитарой, спрятанной в футляре. Он был полностью обнажен, но, похоже, ему было все равно. Скорее всего потому, что последние двадцать четыре часа мы почти все делали именно в таком виде, и он уже просто этого не замечал.

       А вот я, так уж точно замечал это.

       Потому что он был потрясающим.

       И я никак не мог насытиться им.

       Лежащим на спине в моей кровати, склонившимся над подлокотником дивана, прижавшимся спиной к стенке душа – не имело значения где и как мы занимались сексом, каждый раз это было лучше, чем в предыдущий.

       Несмотря на то, что погода выдалась идеальной для прогулок и поездок на велосипедах, мы с Эшем буквально не выходили из дому, начиная с субботнего вечера, то есть того самого пикника… и небольшой шалости на пляже. После взаимных минетов и слов Эша о том, что со мной он будто снова начал дышать, я все равно нервничал, потому что не знал, что между нами будет дальше и к чему мы с ним движемся. Как бы прекрасны ни были его слова, это еще не значило, что он заинтересован продолжать отношения со мной. Все его эмоции и чувства могли быть вызваны лишь сменой обстановки и тем обстоятельством, что он выбрался за город. И я не знал, как попросить его снова провести ночь в моей постели, даже если это означало обычный сон.

       Но он избавил меня от этой проблемы.

       Стоило нам закончить ужинать, как Эш схватил меня за руку и увлек в ванную, чтобы смыть песок, что остался на нас после того, как мы катались на покрывале днем, а потом, уже вытираясь после душа, обнял меня и между ленивыми поцелуями спросил не против ли я, если он будет спать со мной.

       По правде говоря, именно этим мы с ним и занимались ночью.

       Просто спали.

       И хотя мне не удалось спокойно проспать всю ночь, тем не менее, жуткие кошмары меня не мучили. Во сне я просто стоял на пляже и смотрел, как мой брат входит в воду, а затем исчезает под чернильной поверхностью. Я даже не пытался идти за ним. Проснулся с отвратным ощущением, будто меня сейчас вырвет, но, к счастью, смог взять себя в руки, как только осознал, что на мою грудь давит чья-то тяжесть.

       Эш.

       Мой прекрасный, идеальный, сильный Эш.

       Мне удалось заснуть снова, и в следующий раз, когда я проснулся, пробуждение оказалось куда более приятным. А именно с ощущением восхитительного рта Эша, обхватившего мой член. После того, как выстрелил ему в горло, испытав оргазм длиною, кажется, в вечность, я предложил отплатить тем же, но Эш лишь застенчиво улыбнулся. А когда он сказал, что все в порядке, но нам, вероятно, следует сменить простыни, я рассмеялся и подтащил его к себе, чтобы крепко поцеловать.

       Мы поменяли постельное белье, но не упустили возможности заняться сексом во второй раз за утро прямо в прачечной. Поскольку у меня не было с собой презерватива, на этот раз пришлось довести нас обоих фроттом³⁵ прямо на твердом полу.

       Эшу очень понравилось.

       Нам обоим очень понравилось.

       Весь оставшийся день, что бы мы ни делали, достаточно было лишь одного взгляда, чтобы понять друг друга. Я знал, что Эш должен испытывать болезненную чувствительность в определенной части тела, но он ни разу не пожаловался, наоборот, умолял меня взять его снова.

       К концу дня я упомянул, что скоро придется возвращаться в город. Рабочая смена в кофейне начиналась только во вторник, но у меня была запланирована ранняя утренняя встреча с потенциальным клиентом. Всего один взгляд на слегка разочарованное выражение на лице Эша, как я понял, что уже пишу Чейзу, чтобы попросить его провести встречу вместо меня. А когда сообщил об этом Эшу, он повалил меня обратно на диван и таки добился своего. Я взял его, нагнув над подлокотником и толкаясь в него до тех пор, пока он не начал выкрикивать мое имя снова и снова, моля о разрядке и облегчении.

       Нам удалось перестать трахаться только чтобы приготовить ужин и посмотреть фильм, и хотя я не мог отрицать, что секс с Эшем до одури мне нравится, простой просмотр телевизора с ним, пока он тесно прижимался к моему боку, запечатлелся в моей памяти на всю оставшуюся жизнь.

       Сексуальные Олимпийские игры продолжились ночью, и, несмотря на то, что нам нужно было немного поспать, мне наконец удалось убедить Эша сделать для меня кое-что, к чему я мягко, но настойчиво подталкивал его довольно длительное время.

       Я попросил его сыграть мне на гитаре.

       Точнее, попросил сыграть ту самую песню, которую он написал для меня после нашего первого свидания.

       Эш несколько раз отказывался, бормоча какие-то самоуничижительные замечания о том, что недостаточно хорош – замечания, которые я намеренно игнорировал, чтобы избежать спора – пока, наконец, неохотно согласился и вылез из кровати, чтобы взять гитару.

       По пути Эш пробормотал себе под нос что-то о том, что если бы очарование было силой супергероя, то я бы точно правил миром.

       — Правда, я полный отстой, — вздохнул Эш, забравшись на кровать и поставив футляр с гитарой рядом с собой.

       — Точно лучше всех, кого я знаю, детка, — сказал я с дерзкой усмешкой, которая заставила Эша покачать головой.

       И улыбнуться.

       Боже, я жил ради его улыбки.

       — У меня нет песни, — он щелкнул защелками на футляре. — Не уверен, что все помню.

       — Проблема решена, — ответил я, потянувшись к тумбочке, чтобы вытащить из бумажника листок с текстом.

       Эш взял потрепанную бумагу и долго изучал ее. Потом перевел взгляд на меня, и без слов стало ясно, он понял, что означают все эти мелкие помятости и несовершенства.

       Что я читал ее много раз.

       Он даже себе не представлял, как много.

       Я стал так же одержим песней, как и дневником Эша, когда впервые прочел его. Но по совершенно иным причинам. С одной стороны, мне хотелось знать, что для наших отношений значит настолько личный подарок, как написанная для меня песня. Но с другой, Эш тем самым позволил мне почувствовать нечто, чего мне раньше никогда не позволяли. Что отпустить моего младшего брата – нормально. Потому что спустя столько лет я все еще не мог этого сделать. И хотя это никоим образом не облегчило кошмары, читать слова песни, цепляясь за них каждый раз после очередного жуткого сна, походило на то, будто Эш рядом со мной и нашептывает их мне на ухо.

       Просит меня отпустить. Говорит, что это нормально.

       Что где бы Дэнни теперь ни был, он в безопасности.

       Эш положил листок на кровать перед собой и открыл футляр с гитарой, но застыл, когда взглянул на инструмент, улыбка моментально сползла с лица. Я проследил за его взглядом, чтобы понять, что на него так повлияло, и заметил на гитаре светло-голубой конверт. Эш смотрел на него так, словно никогда раньше не видел.

       — Эш? — тихо позвал я.

       Он оторвал взгляд от конверта, но ничего не сказал. Только побледнел.

       — Что это? — я указал кивком на конверт.

       Может, письмо от его бывшего? От этой мысли мои внутренности будто вмиг разъело серной кислотой.

       — Это от Билли?

       — Что? — пробормотал Эш, снова взглянув на конверт, а затем потянулся к нему слегка дрожащими пальцами. — Нет, это не… нет, ничего такого. Я забыл, что положил его сюда. Должно быть, выпало из внутреннего кармана.

       Он перевернул конверт, на обратной стороне оказалось его имя и незнакомый адрес. Было трудно разобрать обратный адрес, однако я заметил слова «Распределение органов». Любопытство убивало меня, но я молчал. Если Эш захочет чем-нибудь поделиться со мной, он это сделает.

       Эш молчал так долго, что я был уверен, он просто замнет всю эту ситуацию. Я уже пытался придумать, как заставить его забыть о грустном моменте и уговорить сыграть для меня, когда он вдруг вздохнул.

       — Это от семьи моего донора.

       Мой взгляд упал на конверт снова.

       — Они прислали тебе письмо?

       — Они отправили его в ОСОО³⁶, это организация, которая осуществляет надзор за распределением органов для трансплантации, а те переслали его мне. Я… я не был готов позволить им назвать мое имя семье донора, но сказал, что не против письма.

       — Ты читал его?

       Эш кивнул.

       — Один раз. Когда оно пришло чуть больше года назад.

       — Как это было? — я дотянулся до его руки и начал водить по ней кончиками пальцев. Вверх-вниз.

       — Тяжело, — признался он. — Очень тяжело.

       Эш положил конверт между нами и уставился на него, как будто пытался что-то для себя решить.

       — Я не смог его дочитать… потому что начал плакать.

       Если бы Эш не смотрел на письмо так, как он это делал, я бы мягко переключил его внимание обратно на нашу первоначальную цель, пошутив о том, что собираюсь вознаградить его любыми сексуальными услугами, если он все-таки сыграет на гитаре для меня.

       Но я чувствовал, что в душе у Эша происходит что-то очень серьезное, поэтому приподнял его лицо за подбородок и подождал, пока он сосредоточит внимание на мне.

       — Хочешь попробовать прочитать его снова?

       Он отрицательно покачал головой.

       — Не могу, — тихо прошептал. — Слишком тяжело.

       — Хорошо, — негромко произнес я, а затем потянулся к письму, намереваясь вернуть его обратно во внутренний карман футляра. Но Эш вдруг перехватил мою руку, его взгляд снова остановился на конверте.

       — Эйден, — он сделал глубокий вдох, — ты бы не мог прочесть его? Вслух?

       Его просьба застала меня врасплох, но я быстро кивнул.

       — Конечно, как пожелаешь, Эш.

       — Только… возможно, я захочу, чтобы ты остановился, — его голос буквально вибрировал от эмоций, а все тело напряглось.

       Пару коротких мгновений я спорил с самим собой, стоит ли притянуть его ближе, но что-то в том, как Эш держался, подсказывало мне, что ему необходимо пережить этот момент самостоятельно. Да, я нужен ему рядом, но он не хотел, чтобы я лишил его этой возможности. Ему не нужно, чтобы я защищал его своими объятиями от того, что написано в письме. Как и привык делать по жизни, Эш хотел справиться со всем сам, в лоб.

       И все же он позволял мне быть частью этого.

       Я взял письмо и, не торопясь, вытащил его из конверта, а затем развернул исписанные страницы. Почерк оказался аккуратным и разборчивым, определенно мужским. Я не дал Эшу шанса передумать, потому что знал, что он остановит меня в любой момент, если это станет для него слишком тяжело.

       «Человеку, которому доверено заботиться о сердце моей Энни, меня зовут Роберт Колдуэлл, и я живу в Чатеме, штат Нью-Джерси. Надеюсь, это письмо застанет Вас в добром здравии, и Вы не станете возражать, если я обращусь к Вам по, должен признаться, слегка эгоистичным причинам. Видите ли, я хочу рассказать о моей маленькой девочке, моей Энни. Только сейчас, спустя более трех лет после утраты, я принял то, что она больше не возвратится домой. Не бросит небрежно свою куртку на спинку одного из кухонных стульев, не стащит печенье из новой партии, которую только испекла ее мать, не положит руки мне на плечи и не ответит «Лучший день в жизни», когда я спрошу, как прошел ее день.

       Я хочу, чтобы Вы знали, что сердце, которое бьется внутри Вас, было одним из самых добрых в этом мире. Что душа, которую оно питало, была щедрой и великодушной. Энни была похожа на солнце – она сияла так ярко, что иногда находиться рядом с ней было почти больно. Не поймите меня неправильно, у нее были свои недостатки, хотя в действительности я не воспринимаю их как недостатки. Она была ужасно упряма и вспыльчива, когда сталкивалась с любой несправедливостью.

       Когда она была маленькой, то постоянно спасала животных с улицы. Став старше, Энни решила, что должна спасать и людей тоже. К тому времени, как ей исполнилось тринадцать, она уже определилась, какую программу для выпускников ей нужно будет посещать, чтобы поступить в медицинский колледж. Она надеялась стать педиатром. В день, когда получила письмо из Джона Хопкинса, она спасла свою первую жизнь… ну, если быть точным, девять жизней. Видите ли, Энни ехала на велосипеде в офис к своей маме, чтобы показать ей письмо о приеме. Ее сбила машина…»

       С губ Эша сорвался сдавленный звук, и он накрыл рот ладонью. Слезы покатились по его лицу.

       Я взял его за руку.

       — Хочешь, чтобы я остановился?

       Он покачал головой и крепко сжал мою ладонь в ответ.

       — Не останавливайся.

       Кивнув, я заставил свои увлажнившиеся глаза снова вернуться к письму в руке. Я не отпускал руку Эша, пока читал дальше.

       «Энни была малышкой в нашей семье, и учитывая ее четверых старших братьев, не удивительно, что ей часто приходилось сталкиваться с нашей чрезмерной опекой, пока мы пытались оградить ее от суровости мира. Но наша девочка знала, как несправедлива может быть жизнь… и как она драгоценна. Я знаю, Вы думаете, что это мы подарили Вам сердце Энни, но это сделала она сама. Это она приняла решение дать жизнь после смерти с того момента, как узнала, что такое возможно, и она позаботилась о том, чтобы часто напоминать нам о своем желании, потому что хотела быть уверенной, что если когда-нибудь придет время, ее решение не будет омрачено нашим горем. Именно это делало ее сердцем нашей семьи.

       Энни была искрой, которая мерцала слишком ярко для этого мира и недостаточно долго. Мне приносит радость знать, что частичка этой искры живет в Вас и восьми других людях, которых Энни коснулась своей щедростью перед тем, как покинуть нас. Я не собираюсь давить на Вас этим письмом, прося об ответной переписке или встрече. Я понимаю, что возможно Вы к этому не готовы, будь то сейчас или когда-либо в будущем. Мать Энни тоже этого не хотела. Только после смерти Виктории несколько месяцев назад я понял, что пришло время и Энни почить с миром.

       Должен признаться, бывают дни, когда мне трудно передвигать ноги, но у меня есть мои мальчики, чтобы помочь пройти через это. Просто зная, что Вы и другие люди, которых Энни коснулась своим даром, есть в этом мире, что вы проживаете каждый свой день, радуясь жизни и наслаждаясь ею на полную катушку, приносит мне покой. И хотя мне хотелось бы когда-нибудь снова услышать, как бьется сердце моей дочери, достаточно знать, что она все еще продолжает жить. Пусть искра, которую она оставила, поможет Вам найти путь к выздоровлению и даже больше, и знайте, что моя Энни присматривает за Вами, сейчас и всегда. С уважением, Роберт П. Колдуэлл».

       Закончив читать, я потянулся к диспенсеру на тумбочке за несколькими бумажными салфетками и протянул их Эшу. Мне самому тоже требовалась салфетка. Какое-то время мы сидели в задумчивом молчании, а потом я нарушил его.

       — Детка, поговори со мной.

       Эш глубоко вздохнул и вытер лицо смятыми салфетками, прежде чем посмотреть на меня.

       — Он хочет со мной встретиться.

       В действительности это не было вопросом, но я все равно кивнул.

       — Да, похоже на то.

       — Вот почему я больше никогда не пытался читать это письмо, — пробормотал он, забирая его у меня, и осторожно складывая обратно. — Я знал, что он захочет встретиться со мной.

       — И тебя это пугает?

       Эш кивнул. Он мгновение молчал, а затем прошептал:

       — Что, если он узнает, Эйден?

       — Узнает что, детка?

       — Что я сделал после… с сердцем его дочери, — по лицу Эша вновь побежали слезы. — Я жив, потому что его дочь мертва. Но вместо того, чтобы жить на полную, благодаря этому подарку – этому удивительному, невероятному подарку – я позволил Билли…

       Когда он умолк, я придвинулся и обхватил ладонями его лицо.

       — Хэй… — негромко позвал я. — Ты не сделал ничего плохого. Ты не прожигал жизнь и не растрачивал впустую то, что тебе подарили. И речь никогда не шла о том, кто заслуживает жить больше – ты или эта бедная девушка. Назови это судьбой, предназначением или Богом, чем угодно, ее смерть была неизбежна с момента появления на свет. Единственное, что она и ее родители, или те люди, которые любили ее, могли сделать – это решить подарить возможность жить другим после.

       — Она собиралась стать врачом…

       — Перестань, — решительно перебил его я, потому что знал, что он скажет и просто не мог этого вынести. — Знаешь, что я слышал, когда этот человек говорил о своем ребенке? Я слышал, как он описывает тебя. Твою доброту, твою силу и упорство, твою щедрость, эта искра… это все ты, Эш. Сердце Энни – твое сердце. Возможно, я не знал тебя до трансплантации, но уверен, что и тогда ты был таким же. В мире не существует лучшего человека, чтобы позаботиться о сердце Энни, чем ты.

       Эш с болью кивнул и позволил мне привлечь его к груди. Письмо оказалось зажато меж пальцев, как некое утраченное сокровище. Он цеплялся за меня в течение нескольких минут, даже после того, как соленая влага его слез перестала падать на кожу моей руки.

       — Пойдем спать, хорошо? — предложил я.

       Он покачал головой и осторожно высвободился из моих объятий.

       — Нет, я хочу это сделать, — произнес Эш, глубоко вдохнув и потянувшись за гитарой.

       Я ощутил в нем какую-то перемену и в моей груди тут же завибрировало чувство гордости. Его неуверенность исчезла, как и стыдливое смущение из-за своих способностей, а их место заняла твердая решимость, и не потому что он пытался мне доказать, что может это сделать. Нет.

       Он хотел доказать это самому себе.

       Я наблюдал, как он осторожно спрятал письмо обратно во внутренний карман футляра, а затем развернул листок с текстом песни. Когда он потянулся к своему инструменту, это выглядело настолько естественно – то, как он держал гитару на коленях, как пальцы искали струны… Если бы я не знал о том, что связывает его с этой гитарой, гитарой его отца, я бы понял это уже только по тому, как он ее держал. Эш сыграл несколько аккордов, настраивая ее, и я вдруг поймал себя на том, что непроизвольно придвинулся чуть ближе, замерев в предвкушении. Когда он, наконец, остался доволен звучанием, его глаза на мгновение встретились с моими, и он нерешительно мне улыбнулся.

       В тот же миг я понял, что это его. Он был рожден именно для этого. Я чувствовал это просто всем своим существом. Мои инстинкты подтвердились уже через мгновение, когда он начал играть цепляющую мелодию, от которой у меня по спине побежали мурашки. И еще до того, как Эш закончил петь первую строчку песни, я знал, что должен сделать.

       Я должен найти способ подарить ему его мечту.

       Глава 20

       Эш