Аннотация 14 страница

— Черт… — прерывисто выдохнул он в мои губы, пытаясь двинуть бедрами, чтобы повторить ощущение. Я сделал это снова, и он мгновенно схватился за мою руку рядом с ним, крепко сжав ее.

Я еще несколько раз помассировал его одним пальцем, а затем добавил второй. Эш хрипло застонал от усилившегося давления, но принял меня, пальцы оказались глубже. Пот начал собираться у меня на лбу, когда мой член потребовал большего. Я снова наклонился, чтобы поцеловать Эша и прошептал у его губ:

— Скажи, что ты этого хочешь. Мы все еще можем остановиться. Я могу заставить тебя кончить вот так, — я надавил на его простату.

Он громко застонал, но покачал головой.

— Не останавливайся, Эйден… Пожалуйста, не останавливайся.

Я прильнул к его губам и осторожно высвободил пальцы из плена тела. Руки Эша обвились вокруг моей шеи, когда он прижал меня к себе, и мне не хотелось разрывать этот поцелуй, поэтому я пропустил руку между нашими телами и не глядя направил свой член ко входу Эша. Он оторвался от моих губ только когда я начал проталкиваться в него. Дыхание стало тяжелым, пока он шумно выдыхал мне в рот, а его пальцы впивались в мои руки.

— Все хорошо? — спросил я, когда головка скользнула внутрь.

Эш кивнул, плотно сжав челюсть. Я замер, чтобы его тело смогло приспособиться. Эш, наконец, распахнул глаза и встретился со мной взглядом.

— Продолжай... Ты нужен мне весь, полностью.

Я провел ладонью по его виску, а затем сцепил обе руки в замок у него на затылке, удерживая его голову, и начал не спеша продвигаться вперед. Когда я остановился, наши лбы прижались друг к другу, мы оба с трудом дышали, а руки Эша сильнее сжались на моих плечах.

— Боже, Эйден, как же хорошо... Пожалуйста, двигайся.

Я поцеловал его еще раз, а потом привстал, чтобы наблюдать за ним, пока буду его трахать. Прижав Эша к поверхности стола, я начал медленно покачивать бедрами, скользя внутрь и наружу. Его глаза широко раскрылись, а с губ сорвался невероятный стон. Такая реакция одурманила меня еще сильнее, и все мысли о том, чтобы двигаться медленно, испарились. Не то, чтобы это должно было меня удивить, учитывая, каким красивым он выглядел, лежа передо мной – тело распластано и полностью открыто, а глаза дарят мне то единственное, чего я так долго и страстно жаждал.

Я чувствовал, как мой собственный оргазм нарастает, концентрируясь в яйцах, поэтому обхватил ладонью член Эша. На нем хватало предэякулята, которым можно было воспользоваться, как естественной смазкой. Я отпустил одну из рук Эша, и он тут же положил ее мне на живот, а когда его ноги обернулись вокруг меня, внутренние мышцы сжались на моем члене, и я издал хриплый вскрик от этого усилившегося давления.

— Боже, как же хорошо, Эш… — каким-то образом удалось мне выдохнуть. — Так чертовски хорошо…

Он ответил невнятным стоном, и я начал безудержно трахать его уже без всякой деликатности, пока нарастающий оргазм прошивал мой позвоночник усиливающимися спазмами. Накрыв Эша собой и придавив его своим весом, я не прекращал двигать рукой, лаская его. Мой рот нашел его губы, и я до боли впился в них поцелуем.

— Кончи для меня, детка, — потребовал я.

Эш яростно и судорожно кивнул. Его пальцы впились мне в спину, чтобы держаться за меня, пока я вколачивался в него так сильно, что покрытое потом тело Эша скользило все дальше и дальше по поверхности кухонного островка.

— Эйден, я… — начал он, а потом мотнул головой.

— Я знаю… — прошептал я ему, потому что действительно знал.

Не существовало таких слов, которым было бы под силу описать совершенство этого момента, и мне хотелось верить, что он тоже так считает.

— Кончи для меня, Эш... Я сразу следом за тобой, детка.

Он всхлипнул, а затем вскрикнул от облегчения, когда оргазм накрыл его. Тело Эша на миг задеревенело от напряжения и через секунду начало неистово содрогаться подо мной, пока сперма выстреливала на его живот и текла по моей руке. Его освобождение подтолкнуло меня к краю, и я зарычал, удовольствие пронзило каждую клеточку, накрывая одной мощной волной наслаждения за другой. Крепко схватив Эша за бедро, чтобы удержать на месте, пока вонзался в него снова и снова, я изливался внутри его тела в презерватив. Отсутствие самоконтроля одновременно пугало и удивляло меня. Я всегда был так осторожен с тем, что позволял увидеть своим партнерам, но с Эшем не смог бы спрятаться, даже если бы захотел.

Я рухнул на него без сил, как только оргазм, наконец, отпустил меня из своей безжалостной хватки. Я знал, что мой вес тяжеловат для Эша, но не мог заставить себя пошевелиться. Вместо того, чтобы оттолкнуть меня и избавиться от тяжести тела, он прижался ко мне сильнее, крепко обхватив руками и ногами. Его семя остывало на коже между нами, а мой член медленно опадал внутри него, но он, казалось, не спешил меня отпускать, будто не желал разрывать наш контакт.

Я, в свою очередь, боялся его разорвать. Боялся, что он назовет произошедшее ошибкой и скажет, что подобное не должно больше повториться. Боялся, что увижу сожаление в его глазах и доверие, которое я так долго старался заслужить, исчезнет.

Поэтому положил голову ему на грудь, прижавшись ухом к гладкой коже. Его сердце – прекрасное, сильное сердце – быстро колотилось, и я послал безмолвную благодарность человеку, который подарил Эшу второй шанс на жизнь… который дал мне шанс найти его.

Когда пальцы Эша бессознательно запутались в моих волосах, играя с ними, а другая рука обвилась вокруг меня, я, наконец, принял то, что уже знал в глубине сердца, но в чем слишком боялся признаться даже себе самому.

Впервые в жизни – и я интуитивно знал, что этот раз станет последним – я отдал все свое сердце другому человеку.

И я до смерти боялся того, что это значит.

* * *

— Эш, расскажешь мне про Билли?

Неудивительно, что он мгновенно напрягся в моих объятиях.

Мы лежали в кровати. После секса на кухне мы почти не разговаривали. Выскользнув из его тела, я увлек Эша в ванную комнату в своей спальне, и сел на скамейку в душевой, а он оседлал мои колени. Пока вода лилась на наши потные изнуренные тела из нескольких душевых головок, я не прекращал его целовать, оторвавшись лишь ненадолго, чтобы мы смогли вымыть друг друга.

— Ты хочешь знать, почему я оставался с ним так долго, — тихо произнес он.

— Прости, — пробормотал я, потому что именно это мне и хотелось узнать. Эш был таким сильным, что я не представлял, как он мог оказаться в подобной ситуации.

— Все в порядке, — ответил он. — Я сам не раз спрашивал себя об этом. Снова и снова.

Он лежал у меня на груди. Его теплое дыхание скользнуло по соску, когда он заговорил, а пальцы бессознательно погладили мою руку. Эш продолжал переплетать наши пальцы каждые несколько секунд, перед тем как вновь скользнуть кончиками пальцев по руке. Туда-сюда.

— Когда я только заболел, то подумал, что просто слишком давлю на себя. В детстве я всегда был очень целеустремленным и сфокусированным. И когда на чем-то сосредотачивался, больше ничего другого не существовало, понимаешь? — пробормотал Эш.

Я действительно понимал. Потому что сам лично видел доказательство этому в последние несколько недель в каждом споре, где Эш отчаянно цеплялся за свою независимость.

— Были как раз Рождественские каникулы, и хотя я думал, что это обычный грипп, мама сильно беспокоилась и убедила меня пойти к врачу. Когда он отправил меня к специалисту, родители пошли на прием вместе со мной. Было видно, что они волнуются, но я не волновался. То есть, мне только исполнилось двадцать, я находился в отличной физической форме… — он на миг умолк. — Родители плакали, когда доктор сообщил нам эту новость. А я… я просто… просто впал в оцепенение. Думал, что это ошибка. Идиопатическая вирусная кардиомиопатия.

— Что это значит? — спросил я.

— Это значит, что неизвестный вирус поразил мое сердце. Без нового сердца, как сказал доктор, мне оставалось жить несколько месяцев.

Страх прошил каждую клеточку, но мне удалось подавить свою реакцию и продолжить скользить кончиками пальцев по его спине вверх-вниз.

— Все развивалось очень быстро. Я месяцами лежал в больнице, и в живых меня поддерживал только аппарат, вспомогательное устройство для левого желудочка. Это единственное, что заставляло мое сердце биться. Я был вынужден бросить колледж, потому что не мог находиться вне пределов больницы. Друзья поначалу часто проведывали меня, но больница находилась в часе езды от колледжа. Спустя несколько недель их становилось все меньше и меньше. За исключением одного парня.

— Билли, — пробормотал я, и Эш кивнул.

— Знаешь, мы даже не были близкими друзьями. Но он приходил несколько раз в неделю, чтобы составить мне компанию, поиграть в видеоигры. Если я слишком уставал, чтобы что-то делать, он читал мне последнюю футбольную статистику всех игр в колледже и НФЛ, — Эш глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. — Примерно через полгода после того, как мне поставили диагноз, мои родители погибли в автокатастрофе. Я был… я был полностью раздавлен после этого. Мне стало все равно, выживу я или умру. Ничего больше не волновало. Уже просто не было разницы.

Его слова окатили меня волной ледяного холода, потому что я не мог представить себе Эша, в котором не бурлит жизнь.

— Билли помог мне пройти через это. Убеждал продолжать бороться. Позаботился о похоронах моих родителей, потому что я не мог пойти на них, не говоря уже о том, чтобы организовать. Он даже привез священника в больницу, чтобы провести в больничной часовне поминальную службу по ним. Когда появилось доступное сердце, именно он сказал мне, что я переживу операцию и что он будет рядом, чтобы позаботиться обо мне после нее, — голос Эша смягчился, — и он сдержал свое обещание. Мне не нужно было ни о чем беспокоиться. Он оплачивал счета, управлял моим лечением… все, что от меня требовалось, просто сосредоточиться на выздоровлении. Он даже ни разу не пытался поцеловать меня до того дня пока я не выписался.

— Когда все изменилось?

— Точно не знаю. Я не могу назвать какой-то конкретный момент, который стал поворотным, понимаешь? Мы ссорились, как и любая пара, но я объяснял это давлением, под которым он находился. Первый раз он ударил меня только спустя два года после начала отношений, — Эш помолчал, прежде чем продолжить. — Боже, он был так расстроен, Эйден. Я никогда не видел его таким. Поэтому поверил, когда он поклялся, что это больше не повторится.

Мы оба молчали несколько минут, и я был уверен, что Эш закончил свою историю, но он удивил меня, когда заговорил снова.

— Ты хотел знать, почему я оставался с ним так долго.

— Ты не обязан мне рассказывать.

Эш отрицательно покачал головой.

— Я хочу, — ответил он. — Наверное, в какой-то момент вынужденная потребность в заботе Билли переросла в осознанное желание, чтобы он и дальше продолжал это делать. Я провел так много месяцев, думая о смерти, что было трудно мыслить иначе после трансплантации, даже когда врачи сказали, что я вне опасности – вероятность того, что мое тело отторгнет донорское сердце значительно уменьшена, пока я принимаю лекарства, и я четко придерживался плана восстановления. Но я все равно жил в страхе каждый божий день. Боялся, что даже самые простые мелочи заставят сердце остановиться. Так что возможность не беспокоиться о таких вещах как деньги и колледж делала жизнь немного проще и легче… Но теперь я понимаю, что скорее всего это была не совсем удачная идея.

— Что ты имеешь в виду?

— Может быть, если бы мне пришлось вернуться к нормальному ритму жизни, у меня не было бы столько времени, чтобы зацикливаться на сердечной недостаточности, — Эш слегка сместился на моей груди. — Так что не только Билли виноват. Я слишком боялся остаться один – остаться наедине с самим собой и своими мыслями – чтобы вовремя признать, что у нас с ним ничего не получится. К тому моменту, как я начал осознавать это, было уже поздно. Билли… он стал просто одержим тотальным контролем, понимаешь? Думаю, он хотел иметь в своей жизни хоть что-то, что мог бы контролировать полностью. Его карьера быстро развивалась, и стремление к успеху было таким неизменным, что думаю, он нуждался во мне так же, как нуждался в нем я, когда заболел. Когда я наконец нашел в себе силы порвать с ним, было уже слишком поздно.

Я поцеловал Эша в макушку и крепко обнял обеими руками.

— Хотел бы я иметь хоть половину твоей силы, Эш, — признался я.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я видел, что он собирается спорить со мной, поэтому воспользовался моментом и закрыл его рот поцелуем. Поцелуй быстро набрал обороты. Я перекатил нас так, что Эш оказался на спине, и просто упивался ощущениями, чувствуя, как наши члены трутся друг о друга.

— Нам нужно сходить проверить, возможно ли еще спасти завтрак, — напомнил я, втягивая в себя его губы.

—Аха… — согласился он, обхватывая меня ногами и проникая в рот глубоким, одурманивающим поцелуем.

Когда Эш отстранился, я уже бесстыдно терся об него членом, нашей смешавшейся друг с другом естественной смазки было достаточно, чтобы сделать скольжение необычайно приятным.

— Что ты там говорил насчет завтрака? — хрипло спросил Эш, запрокинув голову, чтобы я смог насладиться его шеей.

— Ничего, — удалось мне выдохнуть. — Завтрак – такая глупость. К черту завтрак.

Эш хрипло рассмеялся, а затем его губы снова нашли мои.

Глава 18

Эш

       Секс с Эйденом Вейлом напоминал отдых от реального мира. Вот только это был лучший отдых, который я мог себе представить – жар его тела, запах кожи, ускоряющееся сердцебиение, когда он соблазнял меня своими блуждающими по телу пальцами… Это чувство было всепоглощающим, и я все никак не мог им насытиться. Как только мы заканчивали одну «потную сессию», кто-то из нас проводил пальцем по телу другого или оставлял где-нибудь на коже ленивые поцелуи, и все начиналось сначала. После обеда мне стало казаться, что я могу умереть прямо в этой смятой постели, в объятиях Эйдена, переплетясь с ним потными и липкими телами, и буду при этом абсолютно счастлив.

       Должно быть, я задремал, потому что проснулся от раздававшегося под щекой урчания.

       — Ммм? — промычал я.

       — Ты убьешь меня, если мы продолжим в том же духе. По-моему, у меня уже онемели яйца, и твоя задница точно не может чувствовать себя хорошо.

       — Ошибаешься, — сонно пробормотал я ему в грудь. — Моя задница чувствует себя превосходно. Но если не веришь, можешь засунуть туда пальцы и проверить…

       Эйден расхохотался.

       — Нет! Господи, Эш. Мы встаем, немедленно. Нужно накормить тебя и вывести на свежий воздух.

       Он столкнул меня с груди и сел на край кровати, а я непроизвольно прижался к теплому отпечатку его тела, оставшемуся на постели. Но он тут же поймал меня.

       — Ну уж нет. Душ, еда, свежий воздух. А потом мы сможем подумать о том, чтобы испачкаться снова.

       Я нехотя встал и последовал за ним в ванную. К сожалению, все попытки убедить Эйдена облизать меня вместо душа, были встречены смехом.

       — Ты ненормальный. Повернись и расставь ноги. Только без всяких фантазий. Я просто тебя вымою.

       — Своим языком? — с надеждой поинтересовался я, выполнив его требование.

       Эйден усмехнулся и несильно шлепнул меня по заднице, но, потерев спину, через мгновение склонился к уху и сексуально заурчал в него:

       — Я без ума от этой твоей стороны.

       — Какой именно? Той, где задница? — поинтересовался я, прекрасно понимая, что он имел в виду.

       — Нет. От твоей беззаботности… игривости. Тебе идет. Я счастлив видеть тебя таким расслабленным.

       Повернувшись, я положил ладони на его шею и притянул к себе, пока наши покрытые пеной тела не заскользили друг по другу.

       —Ты расслабляешь меня, Эйден. Заставляешь чувствовать себя в безопасности.

       На миг глаза Эйдена с облегчением прикрылись, и я физически ощутил, как все его тело расслабляется.

       — Хорошо, — пробормотал он, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. — Хочу, чтобы ты всегда чувствовал себя в безопасности.

       Уголки губ непроизвольно приподнялись в улыбке, пока внутри меня будто лопались миллионы пузырьков счастья.

       — Тогда, наверное, тебе лучше всегда быть рядом, да?



       * * *



       После душа Эйден сделал несколько сэндвичей, а я упаковал небольшую сумку-холодильник пивом и водой. Мы взяли с собой на пляж кучу вкусных снеков и расстелили огромное покрывало на слежавшийся песок. С воды дул прохладный ветерок, но в весеннем небе ярко светило солнце, так что теплые лучи делали его терпимым.

       Пока мы поглощали наш поздний ланч, лежа бок о бок на одеяле, я заметил, как Эйден уставился на воду, а на переносице от стресса хмуро сошлись брови. Я догадывался, о чем он думает, но, как бы мне ни хотелось помочь ему справиться с теми эмоциями, с которыми он до сих пор не сумел совладать даже по прошествии стольких лет после смерти своего младшего брата, я не хотел нарушать спокойствие, которое нам удалось обрести друг с другом. Поэтому усиленно искал безопасную тему, в надежде, что она заставит его расслабиться и вынырнуть из мрачных мыслей.

       — Кстати… Беннет довольно таки симпатичный, — начал я.

       Он повернул голову и удивленно посмотрел на меня.

       — Что?

       — Твой друг, Беннет. Отец Лаки. Расскажешь о нем?

       — Он не симпатичный, — прорычал Эйден, слегка нахмурившись.

       Я проигнорировал легкое головокружение от вопиющего проявления его ревности. Ощущать подобное было чертовски восхитительно. Я хотел найти способ вытащить Эйдена из мрачных глубин сознания, и я определенно его нашел.

       — Симпатичный. Даже ооочень. Думаешь, он хорош в постели? — я посмотрел на небо, надеясь, что на лице появится мечтательное выражение. — Бьюсь об заклад, так и есть. Интересно, бывает ли он сверху...

       — Да пошел ты. Нет, не бывает. И кроме того. Он занят. Беннет по уши влюблен в Зендера и им хорошо вместе.

       — Черт… — вздохнул я драматически. — Понятно.

       Эйден шлепнул сэндвич обратно на бумажное полотенце и наставил на меня указательный палец, а потом вдруг замер.

       — Погоди-ка…

       Я не выдержал и рассмеялся, когда на его лице промелькнула целая гамма эмоций, стоило ему понять, что я дразнюсь. Эйден потер лицо руками, а затем явил миру глуповато-сконфуженное выражение.

       — Прости, — сказал он. — Ты ведь шутил, да?

       Я кивнул и привстал на четвереньки, чтобы подобраться ближе к нему.

       — Просто пытался отвлечь тебя от того, из-за чего ты впал в ступор, — признался я тихо, когда дотянулся и потерся с ним носами. — Куда ты уплыл минуту назад?

       Его пальцы коснулись моего лица, а взгляд смягчился, когда он посмотрел на меня. Сердце ухнуло в пропасть. Этот мужчина был чертовски красив и смотрел на меня так, будто я был центром Вселенной. Я мог бы запросто привыкнуть к такому взгляду.

       — Где бы я ни был, — пробормотал он, — я вернулся. Теперь я с тобой.

       — Хорошо, — я не спеша и нежно поцеловал его, а через минуту уселся рядом. — Но я действительно хочу знать, как вы познакомились.

       Эйден улыбнулся, прежде чем снова взять свой сэндвич.

       — Вообще-то, это довольно забавная история.

       Я открыл пакет чипсов, который мы захватили с собой, и сунул несколько штук в рот. За то время, пока мы сидели на пляже, в поле зрения не появилось ни единой живой души, даже собаку никто не выгуливал. Эйден рассказывал, каким сонным бывает этот район в межсезонье, но я не представлял, насколько это правда, пока не понял, что мы провели здесь почти целый день и при этом не видели ни одного человека.

       — Мы с Беннетом познакомились в колледже. В то время я жил с парнем по имени Джоуи, который был по уши влюблен в парня по имени Маус.

       — Маус? — переспросил я, сделав глоток пива. — Парня так и звали?

       — Нет, но я никогда не могу вспомнить его имя, и мне всегда хочется назвать его Маус³³. В общем, Джоуи и Маус были из тех парней, которые почему-то любят истерически-драматические сцены. Они ввязывались в грандиозные ссоры, обычно из-за какого-нибудь глупого незначительного дерьма, а затем компенсировали это фантастически бешенными сексуальными марафонами. В чем, конечно, нет ничего плохого, если ты, разумеется, не делишь комнату с одним из них.

       — Думаю, да, — хмыкнул я.

       — Как-то в пятницу вечером Джоуи вернулся в нашу комнату около двух часов ночи, рыдая и разбудив меня от мертвецкого сна, так что мне пришлось встать, чтобы его успокоить. Не прошло и получаса, как к нам ворвался Маус. Помню, он так стенал имя Джоуи, как будто тот умирал от редкой формы рака и у него оставались считанные дни жизни. И вот он я, посреди ночи, прямо в одних трусах, пытаюсь успокоить парочку Королев, кричащих друг на друга в муках романтических разногласий. Они определенно заправились текилой перед этим, насколько я мог судить по запаху и заплетающимся языкам, так что эмоции там были просто на уровне стратосферы.

       Эйден усмехнулся, когда на него нахлынули воспоминания.

       — Честное слово, хотел бы я, чтобы это было задокументировано на видео. Сейчас Джоуи — ведущий «Вечерних новостей» одной из кабельных новостных сетей. Если бы его преданные зрители только знали, какая он Королева Драмы³⁴.

       — Нет, — непроизвольно ахнул я. —Только не Джо Хэмилл. Пожалуйста. Я же больше никогда не смогу смотреть новости.

       — Он самый. Единственный и неповторимый. Еще он любил носить такие крошечные стринги и показывал мне свою задницу в тот год чаще, чем я хотел видеть за всю свою жизнь. Подумай об этом в следующий раз, когда услышишь словосочетание «Новость дня». Придает совершенно новый смысл.

       К этому моменту я уже умирал от смеха, и едва мог говорить.

       — Хэй, не списывай со счетов крошечные стринги. Однажды я видел их на парне в клубе, и это было адски горячо.

       — Я вовсе не списываю их со счетов. Если бы они были на тебе, меня бы, наверное, удар хватил, и я трупом упал на месте. Но это был не ты. Это был мой сосед по комнате, который мог быть одет только во взбитые сливки и спортсмена, и я по-прежнему видел в нем исключительно друга.

       Эйден умолк и посмотрел на меня потемневшим взглядом, должно быть, представляя меня в стрингах, потому что его зрачки расширились, а ноздри затрепетали.

       Я прочистил горло, чтобы сдержаться и не наброситься на него.

       — Так что же случилось той ночью? Когда они ссорились.

       — Прямо следом за Маусом вошел еще один парень. Он пытался успокоить его и в то же время снова и снова извинялся передо мной за то, что потревожил посреди ночи. И вот, я пытаюсь успокоить Джоуи, а этот незнакомец пытается успокоить Мауса. Джоуи и Маус поочередно то кричат, то целуются, пока, наконец, Маус не заявляет, что они больше не могут быть вместе из-за решения Джоуи.

       — Какого решения?

       — Отличный вопрос. Я понятия не имел, о чем шла речь. Маус выскакивает в коридор, незнакомец бросает на меня взгляд, потом закатывает глаза и разводит руками. Мы с ним оба неожиданно расхохотались, что, конечно же, снова вывело Джоуи из себя.

       — Незнакомцем был Беннет?

       — Да. Он оказался соседом Мауса по комнате. Следующие два часа мы были посредниками между парнями… погоди... Гас. Того парня звали Гас. Почему я никогда не могу вспомнить его имя? Короче, в конце концов оказалось, что Джоуи признался ему, что хочет пойти на медицинский, а Маус… Гас… решил, что из-за этого они с Джоуи больше не будут видеться. Мы с Беннетом убедили их, что иногда планы меняются, и потом вроде Гас тоже решил пойти на медицинский... В общем, не было никаких причин волноваться по этому поводу посреди ночи в начале первого курса.

       Я улыбнулся и сделал еще глоток пива.

       — В конце концов Джоуи так и не пошел на медицинский?

       — В точку. Они расстались на Рождество. Но мы с Беннетом провели так много времени вместе, пытаясь помирить и успокоить их, что нас это крепко связало.

       По выражению лица Эйдена и тому, как Беннет переживал за него, я понял, что они важны друг для друга. Меня остро кольнула неожиданно вспыхнувшая ревность, хотя ее почти мгновенно пересилило чувство благодарности, я был искренне рад, что у Эйдена в жизни есть тот, кто заботится о нем. Но тем не менее, не мог не спросить.

       — И вы никогда не…

       Взгляд Эйдена стал настороженным.

       — Мы попробовали.

       — О…— тихий выдох сорвался с губ, и я влип взглядом в этикетку своей пивной бутылки.

       Его пальцы коснулись моего лица, приподняв за подбородок.

       — Детка, это было глупо и недолго. Поверь, нам с Беннетом гораздо комфортней в роли лучших друзей, чем в какой-либо другой.

       — Но…

       — Нет. Никаких «но». Беннет с самого начала должен был быть с Зендером. Всегда. Я чертовски рад, что они наконец-то разобрались со своим дерьмом и нашли путь друг к другу. Единственное, в чем я завидовал Зендеру, что у него есть тот, к кому он возвращается домой каждый вечер. Но теперь у меня есть ты. Ведь так? — тихо спросил он. — Ты у меня есть?

       Сердце дрогнуло в груди от его вопроса, но я не смог найти слов, чтобы ответить. Подтвердить, что все именно так, что теперь у него действительно есть я. Вместо этого просто подался вперед, перебросив через него ногу и седлая бедра, взял его лицо в ладони, а затем впился в губы поцелуем. Я целовал его так, будто дико изголодался и, по правде говоря, именно так оно и было. Я до одури хотел Эйдена и сделал бы что угодно, лишь бы вновь ощутить вкус его языка и почувствовать прикосновения его рук на своей коже. Сердце кричало ему в ответ, как будто я только что распахнул ящик Пандоры и, наконец, позволил всем вокруг узнать правду.

       Его губы казались самым идеальным местом в мире – тем самым, где я должен быть и которое всегда будет приветствовать меня дома. Эйден удивленно ахнул и этот выдох врезался мне прямо в грудь, я тут же скользнул ладонями ниже, положил их ему на шею, удерживая крепче, не давая отстраниться.

       Поцелуй стал таким же всепоглощающим, как и все предыдущие за последние десять часов. От него перехватывало дыхание. Мы целовались бесконечно долго, исступленно, не отрываясь друг от друга ни на миг – наши языки проникали друг в друга, а руки жадно искали участки обнаженной кожи на теле. Лицо, шея, руки… не имело значения. Где бы я ни находил теплое и нежное ощущение его, меня это устраивало.

       Прежде чем понял, что делаю, я прижался членом к животу Эйдена и начал вращать бедрами, чтобы ощутить задницей его стояк через плотную ткань джинсов. Каждое движение моего тела заставляло дыхание учащаться, а руки Эйдена сжимали меня все сильнее и крепче.

       Внезапно он отстранился, зрачки расширились.

       — Эш, пойдем в дом… — попытался он.

       — Нет. Здесь. Хочу тебя, — выдохнул я, прикусив ему нижнюю губу и притянув обратно к себе. — Не могу ждать.

       Большие руки крепко обвились вокруг меня, ладони не останавливаясь путешествовали по спине, разминая мышцы, пока мы целовались, а потом спустились ниже и вытащили футболку из джинсов, чтобы добраться до голой кожи спины.

       — Черт… Эш, черт… — задыхаясь, выдохнул Эйден мне в рот.

       — Мм-хм…

       Я проложил дорожку поцелуев по его челюсти к уху и прихватил мочку зубами, покусывая и пробуя на вкус, прежде чем спуститься чуть ниже и всосать нежную кожу под ухом, оставив на ней метку.

       — Эш… — застонал Эйден, когда я потянулся к низу его футболки, чтобы пробраться под нее пальцами. — Нам нужно вернуться в дом… — повторил он, быстро просканировав взглядом пустой пляж, но не пытаясь меня при этом остановить.

       Я снова положил ладони на его шею и огляделся по сторонам.

       — Я хочу, чтобы это было здесь, Эйден. В этом месте. Быть сегодня утром с тобой… быть с тобой здесь сейчас… Я просто… как будто я снова могу дышать. У меня абсолютно ясная голова и я чувствую, что свободен. Когда мы приехали сюда вчера вечером, я понял, что все в порядке. Я в порядке. И я знаю, чего хочу. Я хочу тебя.

       Было заметно, что Эйден не ожидал услышать от меня подобное признание и вместе с тем он явно испытывал облегчение. Мы не обсуждали нашу утреннюю близость, как и то, что она в действительности для нас значила, и, судя по всему, Эйдена тревожила мысль, что произошедшее между нами станет случайной и одноразовой связью. Его вопрос – есть ли я у него – был лишним тому подтверждением. Он боялся, что я пожалею обо всем, что произошло, начиная с той минуты, как он впервые взял меня на кухне. Но у меня не было таких оговорок, и мне нужно было, чтобы он это знал. Мне нужно было, чтобы он понял, что все что я чувствую, я чувствую из-за него. Этот пляж и наш побег из шумного мегаполиса лишь усиливали то, насколько хорошо я себя чувствовал, но именно Эйден был первопричиной всех эмоций и ощущений, бушующих во мне и захлестывающих тело.