Глава шестнадцатая

Облака пачкали небо, понемногу воровали солнце, врали и не держали обещания. Ощущая их вес, Лили прижималась к Голику, пока они шли.

Он напевал незнакомый марш, ускорял темп на пути к деревне, и Лили сосредоточилась на ритме, ставила ноги в такт, как в танце. Она направила его к полю гусей, Голик замер, и вес вернулся.

- Не знаю, что с вами или вашими сестрами, - сказал Голик. – Может, это дело семьи, куда мне не стоит лезть, но, если я могу как-то помочь, дайте мне знать.

Она благодарно похлопала его ладони.

- Не потому, что я хочу… знаете… предложение королевы, - он снова покраснел. Лили никогда не видела, чтобы Меланта, Мара или даже Корал, рыжеволосые, так сильно краснели, как это делал Голик. – Хотя было бы честью жениться на одной из вас. Кроме младших, конечно. То есть…

Он нечаянно заставил ее улыбнуться снова. Он был милым. Лили хотела бы убедить его, что понимает. Может, ее выражение говорило больше, чем она понимала, потому что он улыбнулся и замолчал.

Орин встретил их на дороге и кивнул Голику. Наверное, они встречались раньше.

- Что же ты сделал с волосами, Эбен, - его веселые слова не скрывали тревоги. Он знал, что королевский страж не оставил бы пост так просто. – Что случилось?

Голик ждал разрешения Лили, а потом объяснил, как они добрались сюда. Он не упоминал о двух солдатах и улицах Элтекона.

- Кто такой Ярроу? – спросил Орин.

- Телохранитель Айви.

- У Айви есть телохранитель? Почему у других принцесс нет?

- Она… они… не знаю, - Голик с опаской смотрел на Правду, он сел рядом с Лили. – Дело в том, что Ярроу был магом.

- Ого! Что?

- Он хороший.

Лили не знала, как Ярроу заслужил доверие Голика. Многие не давали ему и шанса.

- И Эбен пошел за бывшим магом… зачем?

- Не знаю.

Орин повернулся к ней.

- А вы знаете?

Она пожала плечами и кивнула. Наверное?

Голик вздохнул.

- Хотел бы я знать, что происходит.

- Я тоже, - Орин схватил посох и изобразил бой с деревом.

Лили съехала с камня на траву и отклонилась. У нее не было альбома, еды или ответов. Она закрыла глаза. Правда устроилась на ее коленях, Лили гладила перья гусыни, отчасти слушая, как Голик рассказывал о новом указе королевы.

Орин ударил посохом по дереву.

- Кто хотел бы так получить невесту?

- Одного такого я знаю точно.

О, только не говорите его имя. Лили хотела забыть о грядущем свидании.

- Кто?

- Я.

Что! Она не спала. Он думал, что она спала?

Орин решил, что это шутка, и фыркнул.

- Я серьезно, - сказал Голик. – Если я пойму, что происходит, я выполню условие королевы. Она не говорила, что выбрать можно только конкретную принцессу. Она говорила, что это касается всех.

Хейзел будет впечатлена. Лили была впечатлена.

- Я не подумал, - треск, два удара зазвучали на поле. Орину не нравилось, что кто-то еще женится на… принцессе. – Считай и меня.

- Думаю, и Эбена можно посчитать. И Ярроу.

- Даже лучше.

Она зажмурила глаза, слезы щекотали щеки. Она не заслужила их дружбе. Она должна была решать свои проблемы, она как-то это сделает. Но она была рада, что не была одна.

Правда разбудила ее позже, спрыгнула с ее колен и побежала к Эбену.

- Тебя ждут в замке, - голос Эбена был сухим, но рот выдавал недовольство. Он узнал о ее свидании с Рансоном. Он вытащил горсть винограда и скормил Правде, пока Лили отряхивалась. Она видела, что он нашел Ярроу, он отводил взгляд, но не мог говорить рядом с другими. Не мог.

- Я тоже иду, - Орин луком вместо посоха собрал гусей. Голик помогал, ведь был освобожден от работы стража.

Они загнали гусей в сараи, и Голик спросил:

- Ты же не возьмешь на маскарад гуся?

- Ха. Нет, - Орин подхватил Правду под руку. – Она идет в замок. Она останется в садах кухни, а я – в комнате.

Голик и Орин пошли в замок. Лили направилась к садам, выбрав короткий путь. Она хотела с этим покончить. Желудок заурчал. И нужно было поесть.

- Ты не переоденешься? – спросил Рансон.

Лили взялась за платье и закружилась, в конце подняла руки.

- Ты права. Это идеальный наряд для чаепития с Рансоном.

Она улыбнулась, радуясь, что он ее понял. Вот бы он мог прочитать остальные ее мысли, которые было сложно выразить словами.

За ними прозвучали шаги и голоса. Лили напряглась, схватила Эбена за руку и потащила за тяжелый гобелен впереди.

Рансон тоже еще не пришел в сад.

Это было глупо. Они через пару минут все равно будут вместе.

Лили едва видела Эбена, они укутались в ткань. Лили сцепила руки под подбородком, Эбен обвил ее руками, чтобы она прижималась к ним, а не к стене. Ее биение сердце заглушали шаги в коридоре.

Грудь Эбена ровно вздымалась и опадала. Лили задержала дыхание. Болтовня Рансона миновала их убежище и утихла вдали.

Они должны были выйти из-за гобелена. Вместо этого она повернула голову и прижалась ухом к тунике Эбена. Его сердце билось в такт с ее, руки крепче сжали ее плечи. Впервые после нижесада Лили ощущала себя в безопасности. Она могла сказать ему сейчас. Он ответит, и все будет хорошо. Но этот миг был иллюзией. Как только она выйдет в коридор, он станет ее стражем, послушным словам короля. Она не могла доверить жизни сестер случаю.

Она чуть надавила на его грудь, и он отпустил. Эбен отодвинул гобелен, они заморгали, как совы от солнца. Она не могла спрашивать о Ярроу, но он мог говорить, пока никого не было рядом.

Но они снова уловили шаги, тихие, но знакомые: Меланта. И кто-то еще.

Меланта завернула за угол, а следом Орин, он все еще держал Правду под рукой. Он был ошеломлен и очарован одновременно.

Не удивительно. Меланта облачилась в бледно-желтое платье с прозрачными рукавами и пышной юбкой, напоминала Лили изящный цветок в веснушках. Под диадемой косы ниспадали на ее спину, переплетенные с золотыми лентами. Тонкая золотая лента была и на талии.

Меланта схватила Правду и передала Эбену, ее рукав упал с плеча. Она поправила рукав на место.

- Вот. Теперь Орин нас сопроводит.

Орин протянул к ним руки.

- Мы испортим тебе чаепитие. Надеюсь, ты не против.

Борясь с улыбкой, она покачала головой от потрясения и тревоги. Она была рада их обществу, но Рансон рад не будет.

- Если бы я знала, что ты не переоденешься, - сказала Меланта, - я бы не наряжалась.

Она шутила, конечно. Она сделала это, чтобы отвлечь от Лили, и это было большим поступком с ее стороны.

- Шутишь? Ты невероятна! – Орин не смутился, похвалив ее.

Лицо Меланты покраснело, и она казалась загоревшей под веснушками. Орин не заметил.

Когда они добрались до беседки бабочек, Рансон кипел за столом, что был готов для общения, а не свидания за чаем. Он увидел их и встал, чуть не сбив стул. Его челюсть напряглась, он скрестил руки, отказываясь кланяться им. Он не мог прогнать их. Даже гусиный пастух был выше его по рангу.

Меланта отпустила Орина и прошла в беседку, сделала вид, что осматривает беседку и выбирает стул.

- Уютно, - она повернулась к Лили. – Тут было так же на свидании с Голиком?

- Не смешно, - проворчал Рансон.

Этого можно было избежать разговором, но Тариус лишил ее этого шанса.

Она быстро прошла к Рансону, ждала, когда он поможет ей сесть, надеясь, что он не побежит расстраивать маму снова. Она улыбалась, но он этим не ответил. Он отодвинул ее стул и застыл, пока Меланта садилась.

Вив вышла из-за кустов, чтобы налить чай. Эбен опустил Правду на камни и занял место у входа в беседку. Правда издала вопль и побежала за пчелой в кусты цветов. Гусыня далеко не ушла.

- Это было необходимо? – Рансон сморщил нос, глядя вслед птице.

- Что? – Орин изображал неведение. – Она обычно не бегает за пчелами. Наверное, защищает наших дам.

Лили было больше нечего делать, она прогнала бабочку и положила на свое блюдце клубнику со сливками. Орин отвлекал Рансона разговором о братьях, сестре, о бабочках, что он видел в пути. Меланта задавала вопросы, рассказывала истории.

Рансон набивал рот в хмурой тишине.

Лили доела третью булочку, когда прибыли Хейзел и Голик. Хейзел затмила всех, как всегда. Ее платье сочеталось с хмурыми тучами, серебряная вышивка сияла в лучах солнца. Как и Меланта, она была с диадемой. Они явно задумали это, чтобы напомнить Рансону не шутить с королевской семьей. Что он мог против них?

Это впечатляло. У его семьи было несколько союзников, но они были богатыми.

Костяшки Рансона побелели, он впился в чашку, коричневая жидкость выплеснулась, когда он опустил ее.

- Простите, что помешали, - сказала Хейзел. – Мне нужно забрать сестер, чтобы мы приготовились к балу-маскараду.

- Конечно, - он встал и поклонился, зная, что он в меньшинстве.

Лили поднялась, и он схватил ее за руку, не дав уйти. Его ногти впились в ее кожу.

- Королева услышит об этом, - прошептал он с поскуливанием в голосе. Он не заметил Голика, подошедшего сзади.

Эбен повернулся к ним с рукой на мече. Буря в его глазах делала гнев Рансона пустяком.

Голик схватил Рансона за запястье и сжал, чтобы он отпустил Лили.

- Не думаю, что она услышит. Или об этом узнаю я.

Гнев Эбена не угас, но он посмотрел на Голика с уважением. И чем-то еще. Завистью?

У него были чувства к ней. Лили знала. Но толку, если он не признается в них?

Рансон оскалился Голику и сказал Лили:

- Первый танец для меня, конечно.

- Конечно, вы ее простите, - сказал Голик. – Принцесса пообещала первый танец мне, - он с силой опустил Рансона на стул, и тот чуть не упал назад.

Лили приняла руку Голика с облегчением. Может, завуалированная угроза не пустит Рансона побежать к королеве с новостями о катастрофе.

Меланта забрала Правду из кустов, не думая о грязи на платье. Орин просиял, словно гусыня усыпала ее бриллиантами. Они пошла к садам кухни.

Голик отвел Лили и Хейзел в их башню и попрощался до вечера. Эбен встал у стены, оставаясь на страже. Пока дверь закрывалась, он на миг встретился взглядом с Лили, его глаза были полны слов, что он не мог сказать.

Гвен отвела Лили в купальни.

- Отмой запах гуся.

Все девочки знали об указе мамы. Отец уже должен был знать, если ему послали указ быстрым бумажным драконом. Может, он вернется быстрее. У него должно было все наладиться. Они нуждались в нем здесь.

Лили вытирала волосы, поднимаясь по лестнице. Ноги болели, на большом пальце была новая мозоль. Она уже побаивалась балов, особенно солдатского, что будет завтра.

Этой ночью маскарад напоминал об общем враге королевств во время Драконьей войны. Это было время свирепости и свободы, время силы. Быть драконами. А солдатский бал напоминал о короле-солдате, что первым заслужил право носить корону с огненными шипами. Драконьи солдаты и другие стражи каждый год тянули жребий, решая, кто пойдет. Это будет третий бал Эбена, первый после травмы.

- Я заплету тебе волосы, - Руби забрала полотенце. – Внизу или наверху?

Лили показала наверх большими пальцами, и Руби начала закреплять влажные пряди.

Мара и Джуния сидели в платьях из серебристо-зеленого шелка и масках. Джуния попросила, чтобы ее платье было розоватым, хотя это был не драконий цвет, и Айви вышила чешуйки на ее корсете, что были почти красными.

- Убери перья с моего лица, - Меланта с пола стукнула по платью проходящей Хейзел. Близняшки заплели ее косы так, что они продержались во время чаепития и могли пробыть еще и ночь танцев, но они не продержатся, если Меланта будет лежать на полу.

Хейзел не слушала ее, она села у столика, чтобы завязать маску – бежевую сатиновую ленту, что едва прикрывала глаза. Она выбрала цвета снежного дракона, необычного для маскарада, ведь белые оттенки обычно приберегали для последней ночи. Но Хейзел всегда была необычной. Некоторые перья на ее платье были украшены позолотой.

- Все запоминайте, чтобы рассказать нам, - Корал очень хотела следующего года, чтобы присоединиться к ним.

Нейлан уже была готова. Она стояла у окна, ее волосы были собраны на голове. Спящий маслокрыл лежал там, как в гнезде, идеально сочетаясь с ее коричнево-желтым платьем. Даже Хейзел перестала возмущаться из-за драконов в волосах Нейлан.

- Надоели платья, - сказала Меланта. – Пусть Корал пойдет вместо меня. Никто не заметит.

Корал просияла, но тут Мара сказала:

- Лорд Кранвури заметит.

- Не напоминай, - сказала Меланта.

- А что с лордом Кранвури? – спросила Лазурь. Они с Айви сидели с котятами под столом.

- Ему нравится смотреть на мои веснушки, - Меланта встала, Гвен помогла ей надеть платье.

- Сложно не смотреть.

- Не на лице, балда.

Лазурь задумалась и покраснела.

- Ох.

Платье Меланты было без рукавов и в несколько слоев, но дотягивало до уровня бального. Оно было черным, что удивляло до их попадания в нижесад. Кроваво-красная маска закрывала почти все ее лицо, редкий щанс скрыть веснушки. Края у ее бровей изгибались, как рожки. Лили поежилась от результата.

- Не смотри на меня так, - сказала Меланта.

Лили отвернулась к отражению, склонила голову, чтобы рассмотреть работу Руби, изящный и простой узел у ее шеи.

- Теперь маска, - Руби повязала ее.

Уставшие глаза смотрели из-за серой, как железо, маски. Кто-то решил добавить черные перья по краям. Через пару минут она была облачена в железо и серебро. Лили выбрала простой наряд, как Меланта, но уже жалела о выборе цвета.

- Пойдем танцевать, чтобы мы смогли потом еще танцевать, - сказала Меланта. Она сглотнула и потянула за кулон с задумчивым видом. Красные линии были на ее шее. Она не привыкла носить украшения.

Украшения! Лили вздрогнула, побежала к кровати, которую делила с Гвен, кривясь от боли в ногах. Из-под матраса на дальней стороне она вытащила коробочку с кольцом, что дал ей Эбен. Он заметит, как только Лили покинет комнату. Поймет, что она сохранила его. И, может... может, он догадается, что она не зря его надела сегодня. Она надела кольцо на левую руку. Может, он воспримет это как знат, как разрешение говорить честно. Она надеялась, что угадала его чувства.

Девушки спустились в гостиную, но Айви задержалась на лестнице.

- Он вернулся, Лили, - прошептала она, обнимая себя. – Ярроу вернулся. Он знает... – она давилась слезами. – Знает, это...

Лили крепко обняла ее. Конечно, Ярроу вернулся – он никогда не пропускал день рождния Айви. Она вытерла слезы Айви краем платья, и они пошли в гостиную.

Гвен сняла маску.

- Не могу ее носить. Голова гудит.

Джуния попыталась улыбнуться, но не смогла, и тут дверь открылась. Нейлан сонно смотрела на стену, вышла за ними в коридор.

Сердце Лили трепетало. Она сложила руки перед собой, чтобы кольцо было видно. Заметит ли он сразу?

Корал вздохнула и закрыла дверь.

- Готовы? – Рива собиралсь сопроводить их в бальный зал.

Где же был Эбен?