Боевой листок 4 страница

Буль и Хомяк покончили с обедом и теперь внимательно следили за действиями начальства.

Автоматы были хорошо пристреляны: с первой очереди Штык разнес бутылку водки вдребезги. Попробовал одиночными, взял другой «ствол». Бутылки одна за другой весело разлетались стеклянными брызгами, над землей расползался резкий водочный запах.

Оставалось разобраться, как стреляют «бойцы». Судя по тому, как они вели себя до этого момента, контролер успел подавить только часть их памяти, словно именно то, что касалось непосредственно самой личности человека, было для мутанта опаснее всего. Во всем остальном генералы были вполне разумны и адекватны. Поэтому был приличный шанс, что стреляют они не хуже, чем умели это делать до атаки контролера.

— Буль, Хомяк, ко мне! — скомандовал Штык, поднимаясь на ноги. Вручив каждому по автомату, он отошел в сторону и уселся на свой брезентовый стульчик.

— Давайте, парни, покажите, на что вы способны. Разрешаю стрелять без команды.

Буль тут же плюхнулся на бушлат, ловко подсоединил магазин, дернул затвор и почти тут же, не особо целясь, дал короткую очередь. Одна из бутылок превратилось в стеклянное крошево. Еще одна короткая очередь — и вторая бутылка превратилась в короткий сверкающий фонтан. Хомяк к этому времени успел только вставить магазин.

— Ефрейтор Буль, прекратить огонь! — скомандовал Штык, когда предпоследняя бутылка развалилась пополам, оставив на ящике нетронутое донышко. Хомяк в этот момент целился в последнюю целую мишень, и, глядя, как гуляет ствол автомата, не надо было иметь большой опыт, чтобы понять, что стрелок из Хомяка — как из дерьма пуля. Но Штык хотел досмотреть позор генерала до конца.

Хомяк дал длинную очередь, ствол автомата начал задираться кверху, но последняя бутылка все-таки брызнула стеклом, крутанулась на месте и упала куда-то за ящик.

— Пойдет на крайний случай, — поощрительно сказал Штык. — Хоть и не больно хорошо для матерого солдата. А вот Буль у нас молодец!

— Рад стараться! — гаркнул счастливый Буль и с превосходством посмотрел на Хомяка.

Тот заметно смутился, обиженно надул губы и с несчастным видом уставился в землю.

— Значит, так, пацаны, — сказал Штык. — Я пойду пройдусь вокруг лагеря, а ваша задача подобрать себе одежду да собрать запас еды. Воду не забудьте. И поищите лекарства — наверняка где-то аптечка завалялась. Где-то я среди вещичек пару станковых рюкзаков видал. Найти и все содержимое из них вытряхнуть. Рюкзаки нам понадобятся. Приду — проверю. Вопросы есть?

Рисковать Штык не собирался и шел строго вдоль веревки, опоясывающей лагерь по периметру. Аномалий, впрочем, было видно немного, все они были достаточно хорошо выражены, чтобы туда можно было попасть случайно. Наверное, поэтому именно в этом месте и был развернут лагерь: при видимой опасности и должной осторожности участники экзотической забавы были в большей степени похожи на посетителей зоопарка, нежели на настоящих охотников. Вместе с тем Штык не обманывался: еще с первой командировки в Зону он помнил, что помимо хорошо заметных аномалий здесь может оказаться немало и невидимых ловушек-убийц.

Пройдя почти половину пути вокруг скопища палаток, он наконец нашел то, что искал. Между двух исполинских деревьев, задравших свои кроны почти под самое небо, в глубь леса уходила хорошо утоптанная тропинка. Она не была вытоптана до земли, как это часто бывает с лесными тропами, просто короткая трава, еще не потерявшая своей зеленой свежести, лежала здесь плотным слоем, напоминая аккуратно расстеленный коврик.

Слегка поколебавшись, Штык все-таки ступил на эту дорожку и сделал несколько шагов в глубь леса. Сразу стало заметно темнее, в воздухе явственно потянуло озоном. Дорожка почти идеально прямо уходила в лесной полумрак. Возможно, где-то там, на другом ее конце, совсем недалеко есть такой желанный сейчас блокпост.

Эта мысль показалась Штыку столь заманчивой, что, несмотря на весь скепсис, порожденный жизненным опытом, он развернулся и быстро зашагал в сторону оранжевой палатки. В голове наконец все встало на свои места. Решение теперь казалось настолько очевидным, что оставалось только диву даваться, как это не пришло ему в голову раньше.

Поддерживать жизнедеятельность целой толпы сумасшедших он не сможет просто физически. Ни один, ни с помощью «своих» генералов. Если ближе к ночи в лагерь пожалуют хищники, все безумцы практически обречены: возможностей защитить такой объект, как «загон», при нападении даже обычной стаи псевдособак в данный момент просто не было. Без гранат, без мин, без колючей проволоки и даже без осветительных ракет отбиваться от зверья с одним автоматом можно было, только прижавшись к спине товарища за хорошей баррикадой.

С другой стороны, вряд ли они находятся где-то «глубоко» в Зоне. Даже если горе-охотники успели подъехать к блокпосту в темноте, в любом случае шли от Периметра только когда рассвело. Значит, в дороге к этому месту были не дольше двух-трех часов. Ведь многие в лагере выглядели так, словно их внезапно подняли с постели. Это могло означать, что генералы не только успели зайти в лагерь, но и начали в нем располагаться на отдых перед охотой.

Рассуждая здраво, двигаясь по хорошо заметной тропинке, утоптанной с утра десятками людей, можно дойти до Периметра достаточно быстро. И еще до темноты здесь появятся военные сталкеры и спасатели. А сам он тут же сумеет позвонить Олегу Палычу, после чего с чистой совестью отправится домой.

Буль и Хомяк уже умудрились облачиться в яркие пятнистые штаны и куртки. На Буле куртка не застегивалась спереди, а у Хомяка штаны были подвернуты снизу ввиду избыточной длины. Огромная куча продуктов высилась отдельной горкой от прочих вещей.

— Вы что, решили всех зрячих хищников в округе своим видом привлечь? — хмуро спросил Штык. — Ну-ка быстро с себя это попугайское барахло сняли. Идите к «загону», ловите там мужиков своей комплекции в серых шмотках и меняйтесь с ними одеждой, как хотите. На все даю десять минут. Бегом марш!

Пока «бойцы» с азартными криками гоняли в загоне «человеческое стадо», Штык заметил в груде вещей застиранный местами до бесцветности комплект военной полевой формы песочного цвета и песочный же бушлат без теплой подкладки. Судя по нескольким неотстиранным масляным пятнам, эта была запасная одежда кого-то из обслуживающего персонала. Штык прикинул бушлат на себя — оказалось как раз. Форменная х/б-куртка, одетая поверх рубашки, оказалась чуточку великовата, а штаны — коротковаты, но в целом одежда подошла гораздо лучше, чем можно было ожидать. С выбором обуви пришлось повозиться, но в итоге нашлись явно ношенные легкие ботинки с высоким берцем. Правда, запасных носков найти не удалось, но Штык решил эту проблему просто: в ближайшей палатке он нашел фланелевое постельное белье, из которого получились неплохие портянки.

Примерно через полчаса полностью одетый и готовый к выходу Штык заканчивал раскладывать по рюкзакам самые необходимые продукты, когда перед ним появились запыхавшиеся и вспотевшие, но довольные «бойцы». Оба сумели раздобыть серые бесформенные куртки-штормовки примерно своих размеров. Правда, у Хомяка на спине обнаружилось отверстие с характерным красно-бурым пятном уже подсохшей крови, но, по всей видимости, это его абсолютно не смущало.

— С трупа снял, что ли? — равнодушно спросил Штык, обходя Хомяка по кругу и оценивающе разглядывая его новую экипировку.

— Так точно, товарищ генерал! Оно ему не нужно уже.

— Да и возражений у него значительно меньше, — ядовито добавил Штык, но его шутка осталась понятной только ему самому.

— Ботинки мы решили свои оставить, — застенчиво сказал Буль, сопровождая взглядом каждое движение командира. — У нас они все равно самые лучшие.

Штык посмотрел на ноги Буля, где по-прежнему красовались желтые сандалии-плетенки, тяжело вздохнул и показал пальцем на свою обувь:

— Найти себе удобные разношенные ботинки. Это приказ. Собьете ноги в лесу — на карачках поползете. Вперед!

Через четверть часа оба появились перед лицом командира уже обутые по-человечески, но у Буля ботинки оказались одеты на босу ногу, что привело Штыка в нешуточное раздражение:

— Ты что, сволочь, хочешь издохнуть по дороге из-за мозоли на ноге? Так никуда ходить не надо — сейчас дам команду Хомяку, он тебя прямо тут положит! Ну-ка, быстро нашел себе носки! Минуту даю! Тридцать секунд! А потом мозги из тебя выбью, морда толстожопая!

Буль в ужасе бежал, но меньше чем через минуту вернулся, зажав в здоровенной волосатой руке сразу пять носков.

— Хорошо, обувайся, — сказал Штык как ни в чем не бывало. — Сейчас займемся остальным снаряжением, распределением воды и боепитания. Знаете, как моя бабка говорила, царство ей небесное? Идешь в лес на день — бери еды на три. Вот и мы с вами должны взять с собой как можно больше припасов. Лучше по дороге выкинем, чем потом чего-то не хватит.

Ходить по местному лесу три дня Штык, конечно, не собирался. Но сама мысль о том, что, может быть, уже через несколько часов оба генерала погрузятся в самолет и отчалят в закрытый военный госпиталь, вдруг показалась ему крайне возмутительной. Да, генералы-заговорщики уже получили свое, лишившись памяти. Да, они скорее всего понесут какое-то наказание после того, как Алексей Сенников даст показания военному прокурору и расскажет все Олегу Павловичу. Но не хватало в этом наказании чего-то простого и более ощутимого, что ли. Решение пришло спонтанно: он заставит генералов «вспомнить молодость».

Раз уж по новой «легенде» генералы стали солдатами, значит, сама судьба дает им шанс согнать «кабинетный жирок» да побегать с полной выправкой. Ну и лишние харчи, вода и патроны — тоже не помешают.

«Бойцы» оказались не очень хорошими укладчиками рюкзаков, но достаточно легко усвоили, как правильно носить поклажу на «станке» и при этом держать автомат готовым к стрельбе.

— Воду чуть не забыли! — спохватился вдруг Штык. — Так, давайте быстренько рысцой — собрать все фляги, какие найдете.

Пока «бойцы» по новой прочесывали лагерь, Штык взялся за подбор оружия для себя. Соблазн взять хороший охотничий карабин он поборол сразу и безоговорочно. В отличие от охотников он хотел как можно незаметнее и безопаснее пройти небольшой участок леса с минимальным шумовым сопровождением. Девятимиллиметровый «калаш», явно прошедший ручную доработку, с глушителем на укороченном стволе, привлек внимание Штыка своей простотой и в то же время какой-то ощущаемой добротностью и ухоженностью. Ему когда-то приходилось стрелять из этой модели, пришедшей на смену старенькому «Валу», и он до сих пор хорошо помнил, что тяжелые дозвуковые пули этой модификации классического «калаша» обладают прекрасным останавливающим действием. Что в условиях Зоны, со всем ее мутировавшим зверьем, было как нельзя кстати. Четыре прямых коробчатых магазина лежали тут же. Все четыре были полностью снаряжены. Нераспечатанный «цинк» с девятимиллиметровыми патронами обнаружился под ящиком с гранатами.

Он быстро разобрал оружие, убедился, что оно вычищено и превосходно смазано, собрал, пристегнул магазин и дал очередь в сторону толстого дерева метрах в сорока от себя. Серия легких хлопков вместо грохота выстрелов показала эффективность глушителя. Но вместо ожидаемых попаданий в ствол с разлетающимся крошевом коры Штык увидел, как в нескольких метрах перед деревом прямо в воздухе появилось белое мутное пятно, по которому прошлась строчка блестящих точек, и тут же все исчезло.

Пару минут Штык в полном оцепенении смотрел на невредимое дерево, осмысливая увиденное. В голове сразу всплыл давний разговор с другом Ленькой, который тоже успел побывать в Зоне. Что-то ему такое Леня говорил тогда про аномалии, способные изменить траекторию движения пули, а то и вовсе эту самую пулю уничтожить. Судя по всему, сейчас Штык наблюдал именно такой феномен.

Переведя переключатель в положение для стрельбы одиночными выстрелами, Штык тщательно прицелился в дерево и потянул за спусковой крючок. Полетевшие во все стороны куски коры озадачили его чуть ли не сильнее, чем белое пятно с кляксами до этого. Аномалия больше не защищала дерево. На всякий случай он решил больше не испытывать судьбу, забросил автомат за спину и взялся за небольшой мешок, в котором планировал нести воду и патроны для себя.

Первым делом он отправил в мешок патроны и пару гранат. Еще по четыре гранаты заботливо разложил в рюкзаки «бойцов». Носить на себе карманную артиллерию в условиях отсутствия явного противника он посчитал излишним, но запас столь грозного оружия всегда мог пригодиться.

Еще в лесу мог понадобиться нож. Резать горло врагу Штык не собирался, выживать в экстремальных ситуациях — тоже, поэтому почти наудачу выбрал красивый, слегка искривленный клинок с большой рукоятью. На серьезное оружие нож походил мало, но его было очень удобно держать в руке. Кроме того, в торец рукояти был вмонтирован компас, что в принципе запросто могло еще пригодиться.

Вскоре все было готово к выходу. Штык напоследок подошел к загону с бессмысленно блуждающими людьми и вдруг ощутил всю бесполезность предстоящих усилий. Выход к Периметру, прибытие сюда спасателей, эвакуация людей-растений с последующим заключением их в госпиталь — все это будет напрасно. Ни одного из тех, кто оказался в подобном состоянии после «удара» контролера, даже частично пока вылечить не удалось. Может быть, было бы значительно проще, напади на лагерь местные хищники и реши все эти сложные проблемы разом.

Но «проще» не значит «правильней».

Штык глубоко вздохнул, посмотрел на своих «бойцов», молодцевато вытянувшихся в «строю», насколько это позволяли нагруженные рюкзаки и автоматы на груди, и сказал:

— Нас ждет трудная дорога. Главная ваша задача — идти только за мной. Никуда в сторону от тропинки отходить не разрешаю. Если что-то понадобится — лучше лишний раз спросите. Огня без команды не открывать. Проверить еще раз, чтоб оружие стояло на предохранителе. Вопросы есть?

— Когда следующий прием пищи, мой генерал? — тут же подал голос Буль.

— Вопросов нет, — констатировал бесчувственный Штык. — За мной шагом марш.

В лес входили осторожно, хотя протоптанную тропку было видно просто отлично. Первым двигался Штык, до боли в глазах вглядываясь в землю под ногами. Впервые за долгое время он снова чувствовал страх. Пусть не такой, как раньше, пусть не ростки животного ужаса, которые он ощущал при виде аномалий в Зоне во время своей командировки, но все-таки вполне нормальное человеческое чувство, а не просто равнодушие и бесконечную каменную стену внутри.

Следом за своим «командиром» почти крался Хомяк. Генерал и в прошлой своей жизни явно не блистал отвагой, а уж теперь и подавно вид имел робкий и подавленный. Иногда он едва не наступал Штыку на пятки, за что немедленно получал строгий нагоняй и указание держать дистанцию, но через пару минут уже снова испуганно жался к спине начальства. Автомат он использовал в качестве опоры для рук и как огневая единица в потенциальном бою был заведомо бесполезен.

Замыкал процессию Буль, державшийся намного уверенней и тверже. Ему Штык поручил «самое важное дело»: прикрывать тыл их небольшой колонны. Поэтому Буль имел вид значительный и полный решимости оправдать оказанное доверие. Он поминутно останавливался и смотрел назад, туда, где все меньше становилось светлое пятно прохода на поляну с палатками. Лес встретил их сумраком и влажностью. Деревья и подлесок несли на себе явственный отпечаток близости очагов радиации и каких-то физических аномалий. Толстые темные стволы блестели кое-где странным слюдянистым блеском. Неестественно длинные ветви образовывали странные узоры, причудливыми кружевами окружавшие людей почти со всех сторон. То тут, то там в плотной темно-зеленой растительной массе виднелись темные коридоры со следами копоти и термического воздействия, словно прожженные летящей прямо сквозь лес гигантской шаровой молнией.

Тропинка с утоптанной травой огибала такие коридоры, ныряла под арки скрученных и сплетенных дугой веток, лавировала между подозрительными пятнами бурой земли с темно-желтыми и красными пятнами каких-то глинистых вкраплений.

Штык сперва шел очень осторожно, чуть ли не проверяя носком ботинка твердость земли перед каждым шагом.

Но затем осмелел и зашагал по тропе почти как на прогулке. Ситуация складывалась самым благоприятным образом, и с каждым шагом шансы на скорый выход за пределы Периметра росли как на дрожжах. Правда, немного раздражал Хомяк, которому в ближайшем времени предстояло снова стать Решетниковым Михаилом Николаевичем. Временно разжалованный генерал старался идти как можно ближе к Штыку и поминутно чуть ли не наступал ему на пятки.

После очередного такого маневра Штык резко развернулся и рявкнул на боязливого «бойца»:

— Так, солдат! Набрал дистанцию три метра! Еще раз мне сзади по ноге попадешь — заставлю отжиматься до обеда!

— А скоро обед? — тут же подал голос Буль.

— Так, солдат! — рассвирепел Штык. — Еще один вопрос про обед — и будешь отжиматься вместе с Хомяком!

Хомяк отстал, но хватило его ненадолго. Уже минут через двадцать Штык снова слышал совсем близко сзади его тяжелое испуганное дыхание.

— Ну?! В чем дело, боец? — резко останавливаясь и поворачиваясь лицом к Хомяку, вопросил Штык. — Чего боишься? Докладывай!

— У меня такое чувство, — пролепетал Хомяк жалобным голосом, — что за нами наблюдают. А еще лицо и руки постоянно то покалывает, то щекочет, а то жаром обдает. И пот по спине стекает. Я чего-то очень боюсь. Очень!

— Отставить панику, — бодро скомандовал Штык, ощущая, как ему становится не по себе. — Мы идем по хорошо разведанной дороге. Если рядом враг — у нас есть оружие. Вопросы есть? Вопросов нет! За мной шагом марш!

Генералам было тяжело. Оба быстро вспотели и дышали как после километровой пробежки. При этом Штык с удивлением понял, что не испытывает больше ни капли злорадной радости. Двое людей в возрасте честно исполняли свой солдатский долг так, как понимали его. Сейчас не генералы задыхались под тяжелым грузом, а ефрейтор Буль и рядовой Хомяк. Размякать сейчас было категорически нельзя, и Штык отогнал все эти мысли прочь.

Еще через полчаса они вышли на небольшую поляну. Тропа уверенно шла прямо по центру открытого пространства, но впервые за все время у Штыка возникло ощущение, что идти через эту поляну ему совершенно не хочется. Он остановился.

— Генерал Штык, могу я задать один вопрос? — почтительно спросил подошедший почти вплотную Хомяк.

— Валяй, — разрешил Штык, не отрывая взгляда от центра поляны.

— А почему эта протоптанная дорожка по всей длине имеет одинаковую ширину? Мне почему-то кажется, что, если ее протоптали случайные пешеходы, она не может быть такой идеально ровной.

Штык, пытаясь «переварить» услышанное, тупо продолжал смотреть вперед, поэтому отчетливо заметил, как впереди, прямо поперек тропы, в паре сантиметров над землей вдруг что-то сместилось. И вроде бы ничего внешне не изменилось, но Штык готов был поклясться, что вперед идти стало смертельно опасно.

— Действительно, очень странная дорожка, — растерянно сказал он вслух.

— Может, это не дорожка вовсе? — осторожно сказал Хомяк. — Что это там такое впереди происходит?

Штык повернул голову. По примятой траве тропинки с другой стороны поляны шла волна. Точнее, это выглядело так, словно по примятой траве идет невидимая волна, аккуратно и быстро поднимая каждую травинку так, что позади этой «волны» никакой тропинки уже видно не было. Приглядевшись, Штык понял, что «волна» идет не по дорожке, а по всему видимому пространству, приближаясь, словно медленный морской прилив. Трава после фронта «волны» выглядела так, словно по ней провели гигантской расческой.

— Все назад! — тут же скомандовал Штык и начал отступать, не выпуская шевеление травы из виду.

Вот «волна» приблизилась к центру поляны, короткий треск разорвал тишину, вверх поднялось облако то ли дыма, то ли пара, а вправо от поляны по траве словно покатился невидимый «каток»: прямо на глазах у пораженного Штыка в траве создавалась точно такая же тропинка, по которой они пришли сюда.

Сзади тихонько ойкнул Хомяк.

— Так, пацаны, — озабоченно сказал Штык, — похоже, ошибочка вышла. Ни к какому блокпосту эта дорога не ведет. Придется вернуться в лагерь и поискать настоящую тропу. Должна же она быть! Что скажешь, Буль?

— Так точно, мой генерал! Безусловно, она там есть.

— Отходим! — принял решение Штык. — Двигаем обратно ускоренным маршем! Буль направляющий!

К лагерю возвращались гораздо быстрее. Оглянувшись в какой-то момент, Штык заметил, как в доброй полусотне метров позади неспешно движется уже виденная раньше «волна», превращая «тропинку» в обычный травяной ковер.

Справа и слева от «тропинки» на уровне переднего фронта «волны» в воздух поднимались желтые листья, ветки и прочий лесной мусор, создавая впечатление, что над самой поверхностью земли нечто выдувает воздух под высоким давлением. Разбираться с этой штукой поближе ни малейшего желания не возникало, и, оценив, что даже быстрым шагом они идут медленнее настигающей их «волны», он начал присматривать место, куда они могли бы отойти.

Такое место скоро обнаружилось. Еще когда они уходили от лагеря, Штык отметил этот холмик, беспорядочно утыканный камнями и окруженный завалами из деревьев. Он тогда еще подумал, что это место весьма походит на укрепрайон и что если бы на них напали хищники, отбиваться от них было бы удобнее именно на этом холме. И сейчас, когда сзади их догоняла странная «волна», а сам холм находился в прямой видимости, казалось, что сама судьба предлагает им свою помощь.

— Так, Хомяк, поворачивай направо. Первым пойдешь. Цель — вон тот холм. Надо подняться на его склон раньше, чем та штука в траве доберется до нас.

Хомяк затравленно оглянулся, но возражать не посмел. Практически не останавливаясь, он свернул направо, наступил на несколько больших камней, лежавших по краю «тропинки», и спрыгнул в траву. Рюкзак на нем уже висел кое-как и вихлялся на спине в такт шагам и прыжкам. Судя по всему, перед холмом местность несколько понижалась, но этого не было видно из-за более высокой травы.

И только теперь, когда Хомяк по пояс скрылся в зеленой массе, Штык вдруг понял, что отправил генерала в гораздо более рискованное предприятие, чем это казалось минутой раньше.

В траве могли быть аномалии-ловушки, там могли прятаться какие-нибудь хищники. Даже просто оступившись и подвернув ногу, Хомяк принес бы сразу столько хлопот, что даже думать об этом не хотелось. Но сзади медленно приближалась странная «волна», вызывавшая намного больше опасений, и поэтому Штык, практически не колеблясь, сошел с тропы и зашагал вслед за Хомяком.

— Буль, — скомандовал он, оборачиваясь к «ефрейтору», — займи позицию на том большом камне. Прикрывай Хомяка. Если увидишь что-то подозрительное — сразу стреляй на поражение. Как скажу — быстро побежишь за нами. Понятно?

— Так точно! — отозвался Буль, шагнул на самый большой валун у края «тропинки» и снял автомат с предохранителя. Рюкзак за его плечами казался продолжением спины.

От подножия холма до его «обгрызенной», утыканной камнями верхушки было не больше пятидесяти метров. Обилие обширных каменных выступов на пологом склоне давало надежду, что там можно будет относительно спокойно переждать непонятное явление, преследующее людей по пятам. Часть холма была практически полностью лишена травы, и Хомяк обошел это место стороной, предпочитая подниматься вверх по склону словно по серпантину, двигаясь по часовой стрелке вокруг верхушки.

Штык быстро догнал своего бойца, который уже успел подняться до середины склона, и обернулся посмотреть на Буля. Тот спокойно смотрел в сторону Хомяка и даже не обращал внимания на активность в траве в каких-то двух десятках метров от себя. Штык уже собирался окликнуть его, как вдруг заметил, что травяная волна изогнулась и уже отрезала Буля от холма.

Ощущая свою вину за поставленного под «удар» генерала, Штык забрался на каменный выступ и смотрел, как «волна» прошла у самого подножия холма, выпрямляя стебли трав там, где он только что прошел.

— Эй, Буль! — заорал вдруг сверху Хомяк, добравшись до самой верхушки холма. — Я уже тут! Можешь идти!

Крик застрял в глотке у Штыка, когда «ефрейтор» легко спрыгнул со своего камня, а через мгновение «волна» оказалась у него под ногами. Мощный порыв чего-то невидимого рванул штаны генерала, поднимая их до колен, обнажая волосатые ноги, хлопнул по куртке, извлекая из нее целый клуб пыли, дернул верхний клапан рюкзака, развевая его как флаг над поднявшимися дыбом короткими волосами, и… на этом все закончилось. Буль неподвижно стоя возле своего камня, а «волна» медленно катилась себе дальше, стирая без следа остатки «тропинки».

— Буль! — наконец смог крикнуть Штык. — Ты как?!

— Все в порядке, мой генерал, — радостно отозвался Буль. — Только щекотно немного было.

Штык с облегчением опустился на землю.

— Давай сюда! Ты честно заработал свой обед!

Буль резво устремился в сторону холма.

Выволочку обоим «бойцам» Штык решил отложить на потом. В конце концов, хоть Хомяк и свалял дурака, а Буль вследствие этого нарушил приказ, что запросто могло стоить ему жизни, в итоге все обошлось. Кроме того, как только Штык объявил обеденный перерыв, Буль с Хомяком первым делом организовали «стол» и «стул» из двух продолговатых булыжников своему командиру и только потом пристроились сами на большом плоском камне. Причем Буль без напоминаний открыл все консервы и пакеты, орудуя ножом, как заправский повар.

Плотно перекусив, Штык задумался о дальнейших планах. Пожалуй, от этого холма до поляны, где был разбит лагерь, они доберутся и без «тропинки» — направление Штык запомнил. Потом следовало найти настоящую тропу и попробовать пройти уже по ней.

Его взгляд рассеянно скользил по камням и деревьям вокруг. Кроме того места на склоне, где вместо зеленой растительности виднелась только голая земля, почти строго напротив, на другой стороне холма, просматривались несколько десятков обрамленных песком кругов разного размера. Воздух над ними заметно подрагивал, как над горячей плитой.

Тихая возня, постепенно перерастающая в настоящую перебранку, отвлекла Штыка от размышлений.

— А я тебе говорю, ты убираешь, — властно говорил Буль, подталкивая рукой сидящего рядом Хомяка.

— Я накрывал, значит, тебе убирать, — жалобно канючил Хомяк.

— Нет, я старший по званию и приказываю: начинай убирать, салага!

— Я не салага! Генерал Штык не говорил, что у тебя должность выше моей!

— А я тебе говорю — убирай! А то врежу.

— Отставить! — рявкнул Штык. — Вы что, решили сорвать послеобеденный отдых своему командиру?

— Это все он, — тут же наябедничал на Буля Хомяк.

— А ты не жалуйся, — осадил жалобщика Штык. — Возьми да тресни ему в пятак. Вот он и отстанет.

— Это неуставные отношения! — запротестовал Хомяк.

— Ну, тогда не надо, — миролюбиво согласился Штык. — Так, быстро тут навели порядок, через пять минут выдвигаемся в пункт первоначальной дислокации.

Получив внятную команду, «бойцы» споро засуетились, убирая остатки продуктов в рюкзаки. В какой-то момент Буль шагнул на высокий камень, штанина у него на ноге поползла вверх, и пораженный Штык увидел черную винтовую полосу, поднимавшуюся от щиколотки до края штанины.

— Стой, Буль, — сказал Штык обеспокоенно. — А ну покажи ногу.

Буль послушно задрал брючину. Темная полоса, спиралью поднимаясь вверх, исчезала под коленом и была словно нарисована черной акварелью на светлой коже генерала.

— Что-то я не помню раньше у тебя такого украшения, — сумрачно сказал Штык. — А ну попробуй стереть. Вспоминай: когда переодевался в лагере — было у тебя это?

— Не было, — подал голос Хомяк. — Я точно помню. Чистые у него были ноги.

Буль обмусолил палец и потер темный участок кожи. Ничего не изменилось.

— А ну покажи другую, — скомандовал Штык.

Вторая нога тоже имела странный спиральный узор. Штык сам попытался стереть темную полосу, но только убедился, что на краску ровная линия, неизвестно откуда появившаяся на ноге генерала, не была похожа в принципе.

— Вот тебе и «только щекотно немного», — мрачно сказал Штык.

— Да ну, подумаешь, какая-то полоса, — беспечно сказал Буль.

— Ну да, всего-то, — отозвался Штык, озабоченно глядя на генерала.

Если что он и вынес из своей первой командировки в Зону, так это уверенность в том, что здесь все имеет значение. Правда, никаких последствий появления черных полосок на ногах генерала пока не наблюдалось.

Несколько выстрелов со стороны лагеря заставили всех троих повернуться в ту сторону.

— Спасатели! — первым пришел в себя Штык. — Бросайте рюкзаки и быстро к лагерю!

Он и сам бросил свой небольшой мешок на землю и начал торопливо спускаться с холма. За ним по пятам тяжело бежали генералы.

— А что за «спасатели»? — крикнул на ходу Буль. — Кого спасать надо?

— Все узнаешь скоро! — радостно ответил Штык, чувствуя, как легко становится на душе.

До этого момента он даже и не предполагал, как сильно его угнетало все происходящее. Алексею казалось, что похмельное пробуждение среди зомби и генералы с уничтоженной памятью являлись как бы продолжением его обычного существования. Но чувствуя, как скорое завершение нежданного приключения наполняет его всего изнутри какой-то детской радостью, он вдруг понял, что дело обстоит с точностью до наоборот! Что жизнь только теперь становится полноценной.