ГЛАВА 10 Лекси

Я смотрела на Ноя, пытаясь понять смысл его слов.
«Я потерял Бартоломью».
– Но я видела его утром, – я была в недоумении. – Он был в клетке.
И только сейчас я поняла, что это неправда. Правда состояла в том, что я вошла в комнату с горстью ягод. Правда, что я планировала дать ему завтрак в постель и почесать за ушами. Но меня подстерегали собственные подозрения.
– Вчера вечером, – рассказал Ной, – после того, как ты уснула, я встал, чтобы накормить его, как обещал. Защелка на углу...
– Заедает, – поняла я, представляя, как именно все могло произойти.
– Когда я вернулся, достав необходимое из холодильника, его уже не было, – проговорил он. – Я не спал большую часть ночи, прочесывая дом сверху донизу. Искал весь день. Он пропал.
Я моргала, глядя на Ноя, принимая поражение на его лице. Потом перевела взгляд в окно, прочитав его мысли.
– Нет никаких занавесок, – отчеканила я. – А мы не закрывали окно на ночь.
Он медленно кивнул.
– Мне очень жаль, Лекси. Думаю, он выбрался наружу. Другого объяснения нет.
Рядом со мной стояла Корри и молчала. Я не могла обвинить ее в этом. Она пришла сюда, намереваясь схватить грызуна, туфли и яйца изменщика. Пропажи Бартоломью в плане не было.
Она повернулась ко мне, и в карих глазах мелькнула неуверенность.
– У вас все еще остались эти плакаты «разыскивается»? Те, что ты напечатала вчера?
– Я их не забирала, – пробормотала. – Они оплачены и все такое, но после того, как Ной появился в баре, у меня не было причин идти за ними.
– Схожу-ка я, – предложила Корри. – Мы можем раскидать их по почтовым ящикам и расклеить на фонарных столбах по соседству. Стоит попробовать, правда?
Я смотрела на Ноя, и могла точно сказать, что у нас обоих в голове гремела фраза «иголка в стоге сена». Никто из нас этого не произнес вслух. Но, серьезно, каковы шансы найти маленького грызуна в огромном городе?
– Я уже постучал в несколько дверей, – проговорил Ной. – И просмотрел все изгороди вверх и вниз по улице.
– Мы можем сформировать поисковую группу, – осенило меня. – Может быть, присоединятся некоторые постоянные клиенты из бара. Они всегда ищут возможность поучаствовать в благотворительности.
Ной медленно кивнул, и чувство вины в его глазах заставило мое сердце сжаться.
– Хорошая идея, – поддержал он.
– Я сделаю несколько звонков, – сказала Корри. – И я напишу тебе, когда вернусь сюда с плакатами.
Я подошла к Ною.
– Во-первых, давай снова прочешем дом. Знаю, ты сказал, что все проверил, но вдруг что-то упустил?
Я почувствовала облегчение, когда его вид стал обнадеженным, а не оскорбленным.
– Конечно, я как раз собирался снова проверить шкаф в офисе. И, возможно, мы могли бы обыскать гараж, если он залез туда.
В знак благодарности кивнула - он открыл возможности того, что Бартоломью бродит по дому вместо того, чтобы быть размазанным по дороге.
– Он хитрый, так что все возможно.
Ной отступил от входной двери, чтобы впустить меня, махнул Корри, когда та поспешила обратно к своей машине. Мы остались одни в его гостиной.
Я сделала глубокий вдох и посмотрела на его лицо. Такое доброе, знакомое, унылое лицо. Он поднял одну руку, как будто хотел прикоснуться ко мне, чтобы убрать прядь волос с моей щеки. Но остановился и снова отвернулся.
– Думаю, мы можем начать с офиса...
– Ной, подожди, – я схватила его за руку, молясь, чтобы он не отстранился от меня. Он имеет на это полное право. – Прости меня. За поспешные выводы. За то, что предположила худшего о тебе вместо того, чтобы просто спросить, женат ли ты.
Он качнул головой и строил гримасу.
– Я понимаю, почему ты так подумала. Это любимая мамина фотография нас двоих, так что она дала нам каждому по копии в рамке. Она действительно выглядит как свадебная.
– Ты хороший парень, – сказала, сжимая его руку, – и мне жаль, что я в этом сомневалась. И очень жаль, что я пошла поговорить к твоей сестре на работу. Чувствую себя идиоткой.
Он усмехнулся и качнул головой.
– Потом расскажешь мне все об этом разговоре, – заявил он. – Я хочу услышать каждое слово. Может быть, за ужином в субботу в новом итальянском ресторане у «Хитмана»? – мое сердце перепрыгнуло через ребра и осело в горле. Я моргала, глядя на него, и пыталась осмыслить слова.
– Ты все еще хочешь поужинать со мной? После того, как я обвинила тебя в неверности, а потом сбежала босиком, как сумасшедшая?
Он кивнул и улыбнулся мне с сочувствием.
– Это при условии, что ты все еще хочешь поужинать со мной. После того, как я потерял твою крысу.
Бартоломью.
Комок в горле напомнил мне, что это еще не конец. Что мы все еще имеем дело с кризисом. Но, по крайней мере, мы справимся с этим вместе.
– Пошли, – говорю я. – Давай начнем искать.
Мы начали с дальней спальни рядом с террариумом. Часть меня надеялась, что пока мы болтали, грызун прокрался обратно в клетку и крепко спит в пустой коробке от мыла.
Эта надежда иссякла, когда я подняла коробку и увидела только кедровую стружку и маленькую обертку из фольги.
– Я кинул ему обертку в ту первую ночь, – рассказал Ной немного смущенно. – Он таскался с ней, как будто я передал ему ключи от Феррари.
– Ему всегда нравились обертки от жвачки, – я вздрогнула от того, что использовала прошедшее времени. – Нравятся. Уверена, он где-то поблизости.
Ной кивнул, но выглядел менее уверенным. Я не виню его, так как он сказал, что ищет уже несколько часов.
– Уже искал в шкафу, но будет лучше, если мы будем работать в команде, чтобы вытащить все и заново пересмотреть, – предложил он.
– Давай начнем с него.
Мы стояли плечом к плечу, перемещая случайные объекты. Набор для бадминтона, коробка старых ежегодников, сумка с клюшками для гольфа. Я заметила что-то похожее на хвост на высокой полке, но оказалось, что это молния на старой куртке. Я вздохнула и начала обыскивать сумку, наполненную бейсбольным снаряжением.
– Я в команде городской лиги, – объяснил он, когда увидел, что я пялюсь на футболку. – Играю на третьей базе.
Я кивнула и стала всматриваться в бейсбольную перчатку на случай, если Бартоломью там прячется. Не повезло.
– Думаю, что после того, как мы застряли в лифте, следующая лучшая вещь для сближения – обследование шкафа для хранения вещей.
Ной слегка улыбнулся и продолжил вынимать клюшки для гольфа из сумки одну за другой.
– Я рад, что ты здесь, Лекси.
– Я тоже, – пробормотала я и постаралась не плакать.
После гостевой комнаты мы перешли в спальню. Мое внимание ослабело, когда я вновь увидела кровать и вспомнила все, что мы делали там прошлой ночью. Жар прилил к щекам, и я не смогла понять, это похоть от воспоминаний или смущение из-за того, как я повела себя сегодня утром.
– Мне действительно жаль, что я так свалила, – сказала снова.
Он остановился перед шкафом и посмотрел на меня.
– Я пытался догнать тебя.
– На самом деле?
Он робко улыбнулся.
– Я прошел квартал, когда сосед вышел и накричал на меня, чтобы я оделся.
Я рассматривала его.
– Ты побежал за мной в одних трусах?
Он кивнул, и я не знала, смеяться или плакать. В любом случае, это самое милое, что кто-либо когда-либо делал для меня.
– Давай, – проговорил он, – начнем искать под кроватью.
Большая разница между тем, что мы делали на этой кровати несколько часов назад и тем, чем занимаемся сейчас, но есть что-то в том, чтобы ползать по скоплениям пыли и запускать руку в пружинный матрас. Это заставляет тебя ближе познакомиться с человеком.
В какой-то момент я подумала, что увидела движение краем глаза, но это всего лишь ветка дерева, развевающаяся на ветру снаружи. Мы продолжил идти, всматриваясь в обувь и ощупывая впечатляющую коллекцию футболок Ноя.
Час спустя мы были все в пыли и совершенно обескуражены, но не потерявшие надежду. Это одна из вещей, которые мне нравятся в этом парне. Он не сдается. Готов ко всему, будь то погоня за карманником или поиск параноидальной женщины, которую он встретил в лифте.
– Давай попробуем на кухне, – предложила я.
Он странно на меня посмотрел.
– Ты сегодня что-нибудь ела?
– Бублик с латте около десяти, – я глянула на свои часы. – Охренеть, уже шесть?
– Мне показалось, я слышал, как урчит твой желудок. Пошли. Я сделаю тебе сэндвич, – он протянул мне руку, и я охотно ухватилась за нее, позволяя с радостью проводить меня по коридору на кухню. – Окорок со швейцарским сыром подойдет?
– Это было бы здорово, – ответила ему. – Хочешь, я порежу одно из тех яблок из корзины с фруктами?
Он кивнул и странно на меня посмотрел.
– Единственный человек, который режет для меня яблоки – моя сестра, – доложил он. – Я думаю, вы двое очень понравитесь друг другу.
Смущение запузырилось в моей груди.
– Хочешь сказать, когда я не обвиняю ее в том, что у нее есть муж-развратник, прежде чем выяснить, что трахалась с ее братом? – состроила гримасу. – Я до сих пор не могу поверить, что сделала это.
– Уверяю, ее это не будет волновать. Вот, смотри.
Он вытащил свой телефон из кармана и нажал кнопку «включить», затем прокрутил свои текстовые сообщения.
– Это произошло, когда ты была в туалете.
Я посмотрела на экран и почувствовала, что глупая улыбка расплылась на все мое лицо.
«Я тут встретила цыпочку, с которой ты трахался прошлой ночью. Милая! Может немного сумасшедшая, но милая».
Я прокрутила вниз, чтобы увидеть ответ Ноя, надеясь, что это нормально.
«Хорошо. Я просто без ума от нее».
Подняла глаза вверх, чтобы увидеть, как он улыбается мне, и моя собственная улыбка стала ещё шире.
– Ты без ума от меня, да?
Он протянул руку и заправил мне прядь волос за ухо.
– Не позволяй этому вскружить тебе голову.
Я хотела, чтобы он поцеловал меня, но сейчас это казалось неуместным. Сейчас все внимание стоило отдать обеду и хомяку.
И что-то теплое и твердое в груди подсказывало мне, что будут другие возможности для этого поцелуя. Что бы ни случилось с Бартоломью, мы пройдем через это вместе.
Ной вернулся к бутербродам, и так как я не увидела на столе стойки для ножей, я выдвинула ящик, чтобы отыскать там что-то, чем можно было бы нарезать яблоко. Обнаружила ящик, заполненный прихватками, а другой – пакетами для завтрака и фольгой.
– Фольга, – прошептал Уотсон. – Ему нравятся блестящие штучки.
– Где еще мы видели что-то блестящее? – Харлоу кивнул и стал задыхаться.
Мой мозг перемотал назад, а затем быстро вперед изображения: серьги, обертки от хот-догов, инструменты Ноя. Когда я добралась до изображения камина, я замерла.
Вспомнила место на стене, где одеяло из обсидиана образует мерцающее ночное небо. Моя рука упала с ручки ящика, и я бросилась в гостиную, прежде чем додумала эту мысль до конца.
– Лекси, – позвал Ной. – Ты в порядке?
Я смотрела на камин, позволяя своему взору медленно двигаться от камня к камню, от закоулка к закоулку, снизу вверх...
– Боже мой, вот его хвост!
Мой крик заставил Ноя вырваться из кухни, чтобы увидеть, куда указывает мой палец. Он с удивлением остановился позади меня.
– Как же он...
– Они могут лазать, – объяснила я. – Лесные хомяки умеют забираться вверх. И если он видел что-то блестящее, то хотел...
– Чертовски умный ублюдок.
Затем хвост стал двигаться, скользя за округлым речным валуном. Показалось, что мы потеряли его из виду, но нет, он повернулся и посмотрел через край, шевеля усами. Облегчение ударило, как теплая волна, и я постаралась не разрыдаться.
– Думаю, он обиделся, – сказала я Ною с сильным волнением в голосе. – Из-за того, что ты назвал его ублюдком.
– Прости, Бартоломью, – извинился Ной. – Ты самый умный грызун, которого я знаю.
Он появился на краю камня, усы дергались, и я всхлипнула от смеха, когда Бартоломью встал на задние лапы, чтобы осмотреть мерцающий камень над собой.
– Я пойду, возьму лестницу, – Ной бросился через дверной проем, но я не отрывала глаз от маленького животного. Я была так чертовски рада его видеть, что боялась разорвать зрительный контакт. Боялась даже моргнуть, чтобы не потерять то, что только что нашла.
– Это не единственный второй шанс, который у тебя есть, – шепнул Харлоу.
– Постарайся не облажаться, – проворчал Уотсон.
Постараюсь. Клянусь, я постараюсь.
Через несколько секунд Ной вернулся с металлической раздвижной лестницей, покрытой краской, но без ржавчины. Он стал поднимать ее, и этот звон заставил Бартоломью испуганно пискнуть.
– Давай я поднимусь, – предложила. – Он знает меня лучше всех. Надеюсь, он подойдет ко мне.
– Будь осторожна, – предупредил Ной, но не стал спорить, когда я начала взбираться на лестницу. – Не торопись. Я страхую тебя.
Мне не нужно было слышать эти слова, чтобы это знать. То, что я чувствую с Ноем, это глубокое знание, что он прикрывает мою спину несмотря ни на что. Я поднималась осторожно, не торопясь, почти забывая, что смертельно боюсь высоты. Понимание, что Ной поймает меня, если я упаду, сделало меня храбрее.
Я не успела оглянуться, как достигла места, где несколько секунд назад исчезли дергающиеся усы Бартоломью. Он поселился на шельфе речной скалы прямо под обсидиановым небом. Я смотрела на него, вознаграждаясь блеском маленьких черных глаз-бусин, изучающих меня.
– Привет, – сказала я мягко. – Мы скучали по тебе.
Бартоломью отнёсся ко мне с подозрением. У меня не было ощущения, что меня ему не хватало. На самом деле, он, вероятно, был бы счастлив пробыть здесь еще в течение нескольких дней, сидя под этим сверкающим обсидиановым небом.
– Так вот как выглядит рай лесного хомяка, – пробормотала я, приближая свою руку к нему. Не думаю, что он настолько сумасшедший, чтобы спрыгнуть, но кто же знал, что я буду бегать босиком по улице? Трудно предполагать, что кто-то будет делать, когда напуган.
Наверное, стоило прийти сюда с какой-нибудь закуской. Чем-нибудь, чтобы приманить его. Опять же, он не мотивирован едой.
Я протянула руку и продемонстрировала серебряную круглую сережку с правой мочки моего уха и отвела ладонь, дразня его блестящей формой. Глаза Бартоломью расширились, он сделал осторожный шаг вперед.
– Вот так, – уговаривала я. – Всего несколько шажков вперед.
Когда его лапы сомкнулись вокруг серьги, моя рука сжалась вокруг его мягкого маленького тела. Он застыл всего на секунду. Потом расслабился, не выпуская из лап сережку.
– Хороший мальчик, – прошептала я. – А сейчас мы спустимся вниз. У нас есть для тебя угощение.
Спускаться вниз было сложнее, особенно когда одна рука прижимала Бартоломью к груди, а другая цеплялась за лестницу. Но мне было совсем не страшно. Я знала, что Ной позади меня, и я знала, что Бартоломью в безопасности. Все будет в порядке. Знала это наверняка, когда почувствовала, как сильные руки Ноя сжали мои бедра. Еще одна ступень вниз, и его голос раздался близко от моего уха, шепча:
– Я страхую тебя. Ты в безопасности.
Я повернула голову и встретила его взгляд, чувствуя, что полностью расслабляюсь. Я наклонилась к нему и провела губами по мочке его уха.
– Я знаю это.