ГЛАВА 7. ГЛАВА 8 Лекси

ГЛАВА 7

Ной

Твою мать.
ТВОЮ МАТЬ!
Я целую горячую девушку из лифта.
Или она целует меня?
Честно говоря, уже ничего не могу разобрать в клубке пальцев, коленей, языков и тепла.
Я сомневался, что Лекси хотела единственный целомудренный поцелуй, это совсем не так. Ее грудь мягко прижалась к моему предплечью, а руки пробрались под подол моей футболки, и я старался изо всех сил держать себя в руках, чтобы не уложить ее спину на диванные подушки и не раздеть прямо сейчас.
– Подожди, – я ахнул, когда искусные пальчики Лекси затанцевали в волосах на моей груди. Я подавил стон удовольствия, боясь зайти слишком далеко, если продолжу это безумство.
Мне нужно было убедиться, что она действительно этого хочет.
Она неуверенно смотрела на меня, и мне пришлось сглотнуть еще несколько раз, прежде чем я вспомнил, как работают голосовые связки.
– Ты уверена? – я задыхался. – Я не хочу воспользоваться...
– Ты не такой, – прервала она. – Я просто... – облизнула губы и неуверенно улыбнулась. – Я же уже говорила о собаках.
– Собаках?
Я смешался, немного кружилась голова от всех этих поцелуев. Она предлагает позицию для секса или вспоминает разговор с кем-то другим?
– Собачьи годы, – напомнила она. – Год в лифте. Мне кажется, что я знаю тебя больше одного дня. В этом есть какой-то смысл?
– Да. Так и есть.
Это действительно так. С того момента, как я встретил ее, почувствовал, что что-то щелкнуло. Возникла какая-то связь, которую я не ощущал ни с кем и никогда раньше. Это звучит так безумно, что я не смог бы произнести это вслух, поэтому поцеловал ее.
Ее губы встретились с моими настойчиво и совершенно без сопротивления после слов, которыми мы только что обменялись. Во всяком случае, намного интенсивнее. Я почувствовал вкус корицы на языке. Ее руки снова были под моей рубашкой, и я помог снять её через голову. Отбросил одежду на пол и снова потянулся к девушке, с благодарностью за то, что ее пальцы вернулись, чтобы бродить на моей груди.
Я тоже не упустил шанса прикоснуться к ней, проскользив ладонями по ее рукам, по плечам, по ключицам. Надеюсь, мои руки не сильно грубы от работы. Надеюсь, ей это нравится хоть в половину так же сильно, как и мне.
– Боже, Ной, не останавливайся, – прошептала она, горячо дыша мне в самое ухо. – Это потрясающе.
Я опустил ладони ниже, скользя по ее груди. Продвигался медленно, давая ей возможность определиться. Я готов отступить, если она решит, что не хочет этого. Она же наоборот, смотрела на меня и усмехалась, а ее руки крепко прижимались к моей груди.
– У тебя прекрасное тело, – пробормотала она. – Хочу увидеть больше.
Я ухмыльнулся и провел пальцем по ее топу, показывая на ее веснушчатое плечо.
– Я сниму все, что захочешь, – говорю ей.
– Начни с меня, пожалуйста.
Я рассмеялся, удивляясь ее смелости.
– С удовольствием.
Схватив подол ее маленькой красной майки, потянул вверх. Она подняла руки, и через две секунды топ присоединился к куче моей одежды на полу.
Лекси улыбнулась и протянула руки в жесте «та-дааа», который в равной степени был застенчив и сексуален. Я хотел ее до боли в зубах.
– Ты чертовски красива.
Я почувствовал, что говорю как парень, который никогда раньше не видел женщину в лифчике. И смотрю я также, но мне действительно не встречались такие женщины, как она. Кожа Лекси гладкая и кремовая, грудь обсыпана бледными веснушками, словно какао-порошком. Ее черный кружевной бюстгальтер придавал ей форму двух идеальных шариков мороженого.
Я почти произнес это вслух, но на секунду раньше понял, что это прозвучало бы безумно. Как из уст парня со странным пищевым фетишем. Эта девушка делает из меня сумасшедшего.
– Я умирал от желания прикоснуться к тебе весь день, – выдал вместо этого.
Лекси усмехнулась, затем вздохнула, когда мои руки полностью обвили её.
– Мне нравятся твои руки, – простонала она. – Такие большие.
Я мягко сжал её, не желая причинить боль, но мне было нужно чувствовать ее плоть, твердость ее бедер, и она вздохнула и наклонилась ко мне.
– Боже, Лекси, ты просто удивительна.
Она слегка посмеялась и снова поцеловала меня. Мы остались в таком положении на несколько минут. Или часов? Трогая, исследуя, гладя, лаская.
Руки Лекси направились на юг. Она дернула пряжку ремня, а кончики ее пальцев другой задели меня через грубыйденим. Я потеряю рассудок, если она не остановится.
Но она и не собиралась останавливаться. И я тоже не могу заставить себя задуматься об этом. К настоящему времени я расстегнул ее бюстгальтер и исследовал эти изысканные груди пальцами, губами, щеками.
Я знаю, что будет дальше. Могу сказать, куда это ведет, по тому, как Лекси поглаживает меня через ширинку. Но все равно я должен спросить. Согласие важно, особенно если ты такой парень, который зарабатывает нервные взгляды от незнакомцев.
– У меня в спальне презервативы, – бормочу я. – Если это то, чего ты хочешь...
– Да, – ее улыбка разрезала мне грудь надвое. – Я хочу этого. Я хочу тебя.
Господи.
Я встал и потянул ее за руку, поднимаю на ноги резче, чем хотелось бы. Но Лекси, кажется, ничего не имеет против. На самом деле она бросается вперед, тащит меня по коридору к спальне, хотя я и не указывал ее месторасположение. Она, кажется, знает это инстинктивно так же, как знает, как сильно я хотел видеть ее на моей кровати. Она встречает меня с улыбкой в глазах и пальцами на пуговице джинсов. Она медленно освобождается из них, затем подходит ко мне в черных кружевных трусиках с крошечным шелковым бантиком под пупком.
Она похожа на подарок, ожидающий чтобы его лишили упаковки, и мой рот начинает наполняться слюной. Я потянулся к ней, но ее руки снова находят пряжку моего ремня, она стащила с меня джинсы и боксеры раньше, чем я смог двинуться с места.
Неловко получилось с обувью и носками, но прежде, чем у меня появляется шанс почувствовать себя странно, мы завалились обнаженными на кровать, щупая, поглаживая и ухмыляясь, как два старшеклассника, чьи предки свалили из города.
– Поверить не могу, что мы это делаем, – хихикнула она. – Я так никогда не поступаю.
– Аналогично, – прошептал я, хотя и не понял, говорим мы о мгновенной связи или о случайномперепихоне.
Но мне это не кажется случайным. О, все достаточно естественно: то, как я достаю презерватив из тумбочки, как мы вместе надеваем его дрожащими руками и с нервным смехом.
Оказавшись внутри нее, сначала я двигаюсь медленно, не желая причинить ей боль. Но она давит мне на спину, подталкивая.
– Боже, Ной, – у нее перехватило дыхание. – Так хорошо!
– Мне тоже.
Все, что я могу сделать, это постараться не взорваться внутри нее, как подросток со своей первой девушкой. Я сохраняю темп, думая о лесных хомяках и грибах и обо всем, что только могу придумать, чтобы отвлечь себя от того, как подо мной чертовски хорошо чувствуется Лекси.
– О, Боже!
Она взрывается, ее позвоночник выгибается, а затем расслабляется, и она снова кричит. Я чувствую, что она кончает и это намек, что можно и мне сделать то же самое, растворяясь в ней со вспышками удовольствия, которые лопаются, шипят и продолжаются вечно.
После этого мы оба откидываемся на подушки и пытаемся отдышаться.
Мы оба долгое молчим. Она охнула от удовольствия, когда я перекатил её, уложив напротив, и со вздохом осела на сгиб моей руки. Когда, наконец, она приподнялась, чтобы посмотреть на меня, ее улыбка была восхитительно застенчива.
– Это было потрясающе.
Я улыбнулся ей в ответ и поцеловал в лоб.
– Так и было.
– Я действительно это имела в виду, – ее голос мягкий, и, хотя я не уверен, о чем она говорит, я надеюсь, что слова продолжат течь, чтобы я мог наслаждаться прекрасными переливами её голоса. – Помнишь, о том, что я никогда этого не делаю? Нет. Я имею в виду…
– Ты девственница? – шучу, но в глазах Лекси вспыхивает тревога.
– Нет! Я не про это. Хотела, чтобы ты знал, что обычно я не сплю с парнями, которых едва знаю.
Я оставил еще один поцелуй на ее виске, ощущая биение её пульса.
– Тебе не нужно ничего объяснять, Лекси. Это было действительно здорово.
Она улыбнулась и облегченно вздохнула.
– Абсолютно.
Затем она снова притихла в моих объятиях, довольная, что мы все прояснили. Стоит, наверное, избавиться от презерватива, но я не хочу отпускать ее. Я хочу держать ее на руках всю ночь.
– Можешь остаться, если хочешь, – пробормотал я ей в волосы. – Я бы хотел этого.
Она некоторое время помолчала, и мне стало интересно: я нарушил какое-то правило этикета? Может быть, это было слишком прямолинейно? Слишком самонадеянно?
Даже если так, Лекси не упомянула об этом.
– Хорошо, – сонно бормочет она, и мне кажется, что она истощена. Не представляю, как выглядит ее рабочая неделя, но она сказала, что не спала всю ночь из-за поисков Бартоломью. Может быть, дело в этом.
– Бартоломью! – она резко вскочила. – Мне нужно его покормить. Я должна…
– Расслабься, Лекси. Я сам.
Ее глаза смотрят в мои, и я вижу, что её веки тяжелы от усталости.
– Уверен?
– Уверен, – я обнял ее за плечи и прижал к груди. Она идеально вписалась в это пространство, как будто ее тело создано именно для моего. – Отдыхай. Спи, если хочешь, или просто полежи. В любом случае, обещаю, что позабочусь о Бартоломью.
Она вздохнула и прижалась ко мне, и ее сердце билось о мои ребра. Не прошло и двух минут, как она стала подергиваться во сне как маленький щеночек. Я улыбнулся, а потом нежно поцеловал её в скулу.

ГЛАВА 8 Лекси

Я проснулась в тепле. Было теплее, чем обычно. Поскольку мое обычное пробуждение сопровождается приблизительно температурой сырой индейки, я расценила это как первый сигнал, что что-то пошло не так.
Вторым сигналом стал голый мужчина рядом. Его голень касалась моей, а тело было размером с маленький автомобиль, и мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить все, что произошло прошлой ночью.
И когда я все вспомнила, поняла, что улыбаюсь.
Я полностью открыла глаза, чувствуя себя распутной и немного озорной. Прошлая ночь не была похожа ни на что испытанное мною раньше. Я говорила, что никогда так не поступаю? Считала такую поспешность неправильной. Не то чтобы я была против интрижки, но такой поступок был не в моем стиле. Для женщины, склонной к паранойе вечного преследования, это неудивительно.
Но прошлая ночь с Ноем стоила того, чтобы изменить парочке своих правил. Я оперлась на локоть и стала изучать его лицо. Парень безмятежно спал. Длинные ресницы расползлись, как папоротниковый мостик между глазницей и скулой. Мышцы в плечах и руках казались напряженными и твердыми даже во сне. Мне нравилось, что Ной выглядит сильным и мощным, даже когда он не пытается таким быть. Ной – это просто Ной.
– Чертовски красивый мужчина, – пробормотал Харлоу.
– Похоже, он не серийный убийца, – неохотно согласился Уотсон.
Решив, что я должна перестать как дура пялиться на парня, вылезла из постели, стараясь не разбудить его. Поверх темного комода из клена валялись джинсы, бюстгальтер и майка, сложенные аккуратно, и было приятно, что он подумал это сделать. Интересно, как долго Ной не спал после того, как я отрубилась? Надеюсь, я не храпела.
Я молча оделась и пошла в ванную комнату, чтобы умыться и почистить зубы с капелькой зубной пасты и ватной палочкой, которую стащила из контейнера на столешнице. Затем зашла на кухню и порылась в шкафчиках, пока не нашла кофе и кофеварку, которая оказалась благословенно идентична той, что была у меня дома, - не нужно исследовать инструкцию.
С заверенным кофе я протопала к холодильнику и взяла несколько замороженных ягод черники из пакета, который заметила раньше. Согрела их в своей ладони, осматривая кухню. Она производила впечатление опрятности и белизны благодаря ряду аккуратно расположенных чугунных сковородок на одной стене и яркому окну, выходящему на лиственную осину во дворе, - на другом. Птицы щебетали с ветвей, а мое сердце согрелось, когда я рассмотрела изогнутую каменную купальню для птиц под окном.
Интересно, это сделал Ной? И тут же представила, как его руки работают над камнем. Две синички барахтались и дергались в неглубокой чаше, а моя голова была занята образами больших ладоней Ноя, обхватывающих стеатит. Прежде чем я отдала себе в этом отчет, мою кожу стало покалывать от воспоминаний прикосновений этих рук.
Вытащив себя из грез, заметила, что сплющила чернику в кашу. Повернулась в сторону зала и босиком прошла к комнате, где на полу стоял террариум. Там не было признаков движения, и мне почти не хотелось тормошить Бартоломью в его уютном гнездышке.
– Проснись и пой, приятель, – проговорила, хоти и не двинулась к клетке. – Может быть, ты не против завтрака в постель?
Внутри перевернутой коробочки от мыла, которую Ной превратил в хижину для грызуна, ничего не изменилось, и меня это вполне устроило. Эта тишина дала шанс моему взгляду побродить по комнате и рассмотреть детали, которые я не заметила вчера. Вот книжная полка, набитая ветхими детективными романами. Некоторых авторов я узнала: Билл Кэмерон, КендраЭллиот, Ли Чайлд. Улыбнулась, понимая, что у нас с Ноем одинаковые предпочтения. Сразу представила, как мы сворачиваемся калачиком на противоположных
концах дивана, а наши ноги натыкаются друг на друга под общим одеялом, пока мы переворачиваем страницы в мерцающем свете камина.
Мой взгляд сместился на аккуратный стол из клена с обычными канцелярскими принадлежностями: держателем ручек, степлером, удивительно аккуратным ящичком для писем. На компьютере вращалась заставка звездного созвездия, и я замерла от мысли подвигать мышкой.
– Пошпионь немного, – предложил Уотсон.
– Так нельзя, – отговаривал Харлоу. – Нам нравится этот парень. Очень нравится.
Игнорируя их обоих, я отвернулась от компьютера и продолжила изучение комнаты. На углу стола стояла гранитная ваза с гербарием, а рядом фотография жениха и невесты. Невеста блистает в богемном кружевном платье, которое обнажало ее руки с татуировками сцен из «Там, где живут чудовища». Ее темные волосы были собраны вверху так, что тонкие спадающие локоны обрамляли прекрасное лицо.
Я так увлеклась изучением невесты, что мне понадобилась секунда, чтобы разобраться с женихом. Когда я это сделала, весь воздух покинул мои легкие. Как будто кто-то высосал их досуха вакуумом. Это был он, Ной.
Ной в смокинге, сияя, обнимает невесту и улыбается ей своими ямочками.
– Лекси.
Я развернулась при звуке его голоса. Ной стоял позади меня в красных боксерах, на лице – удивление. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но понятия не имела, что именно.
Он наблюдал за мной, затем его взгляд упал на то, что я только что увидела. То, что хочу развидеть. Когда он снова поднял на меня взгляд, его глаза были полны чувства вины.
– Мне очень жаль, – проговорил он хриплым голосом. – Я не хотел, чтобы ты узнала об этом вот так.
Мое горло сжалось и пересохло, в то время как надежда сморщилась в груди, словно изюм. Потому что он ничего не отрицал. На самом деле, нет смысла отрицать.
– Я не... – я остановилась, не зная, к чему это предложение. – Как ты мог...
Господи. Как вообще реагировать на такое?
Ной покачал головой.
– Я знаю. Знаю. Ты доверяла мне, и очевидно, что я облажался. Прости меня, Лекси.
Я снова покачала головой, чтобы не разрыдаться, - под веками собирались слезы.
– О чем, черт возьми, ты думал? – это все, что мне удалось выдавить.
– Я надеялся, что ты не узнаешь об этом, пока у меня не появится шанс...
– На что? – прервала его, сжимая руки в кулаки. Черника брызнула между пальцами, но мне было все равно. – Замести следы? – снова махнула головой, понимая, что этот разговор не имеет смысла. Мне нужно выбраться отсюда. Воздух слишком горячий, и у меня начинаются проблемы с дыханием.
– Я же говорил, – шепнул Уотсон.
Харлоу молчал, онемев от разочарования.
Слезы собирались в глазах и, несмотря на все мои усилия, все-таки разлились по щекам.
– Я думала, что ты другой, Ной.
Я протиснулась мимо него, не заботясь о том, что не знаю даже, где моя обувь, не заботясь о том, что по моим рукам стекает липкая черника и что камушки впиваются в мои пятки. Я вылетела через входную дверь и уже бежала по асфальту. Инстинкт подсказывал мне бежать по тротуару. Я не останавливалась, пока не нырнула в переулок в трех кварталах, запыхавшаяся, босая и икающая от рыданий.
Когда набрала номер Корри, порадовалась, что у меня хватило мозгов засунуть телефон в карман джинсов. Может каким-то образом я знала, что это произойдет?
Я плакала так сильно, что не поняла, как подруга в принципе разобрала мои бормотания в трубку. Признак хорошего друга.
– Оставайся там, – приказала она. – Я в спортзале в миле оттуда. Буду через две минуты.
Верная своему слову, Корри как супергерой прилетела с визгом шин на своей красной «Мазде». Ее рыжие волосы пылали, как и огонь в ее глазах.
– Гребаный мудак, – проговорила она в знак приветствия.
– Мне стоило догадаться, – пробурчала я, садясь на пассажирское сиденье.
– В спортивной сумке позади тебя есть пара шлепанцев, – Корри быстро свернула за угол, а затем надела солнцезащитные очки. – Латте или виски?
– Латте, – ответила, зная, что алкоголь в десять утра последнее, что мне нужно. – А попозже можно и виски.
Мы не разговаривали, пока не устроились в кафе. Корри прогнала пару подростков с дивана в углу, а затем устроила меня на нем, и убежала заказать нам кофе.
За кунжутным бубликом и ванильным латте мне удается пересказать всю эту глупую историю. Корри подавала мне салфетки и время от времени грязно ругалась.
– «Я не хотел, чтобы ты узнал вот так», – повторила она, с отвращением качая головой. – Кто говорит такое дерьмо?
Опустив голову, я молчала, не зная, что ответить.
– Серийные изменщики, наверное. Парни, которые считают, что если подарили тебе три оргазма за ночь, то будет легче сообщить новость, что они тупо ищут интрижку на стороне.
Корри тихо зарычала и положила руку мне на колено.
– Я не виню тебя за побег. Я бы тоже сбежала. Даже без обуви.
– И без Бартоломью, – призналась я, чувствуя себя еще хуже. Я официально самая плохая нянька грызунов в истории нянек грызунов.
Корри сжала мое колено.
– Не беспокойся об этом. Я вернусь туда и заберу его. Ты больше никогда не увидишь этого парня, если не захочешь.
Я беспомощно кивнула.
– Спасибо тебе.
Корри сделала глоток латте и внимательно изучала меня, глядя поверх своей кружки.
– Хочешь, я помочусь на его диван, когда окажусь там? – спросила. – Или, может быть, найти ящик нижнего белья его жены и спалить все ее трусики?
Я покачала головой и крепче обхватила руками собственную кружку. Я не пила из неё, но мне нравилось, как она согревает мои холодные пальцы.
– Дело в том, что его супруга не сделала ничего плохого. Обидчик – я.
– Ты ничего не знала, – настаивала Корри. – Конечно же, ты не переспала бы с женатым мужчиной, если бы была в курсе.
Я вздрогнула от слова «женатым» и боялась отвести взгляд от своего латте.
– Я чувствую себя виноватой. Как будто должна признаться ей.
Подняла глаза и увидела, как Корри хмурится. Могу сказать, что она не уверена, что это хорошая идея, но хочет поддержать.
– Он не называл ее имени или еще чего-нибудь?
Я покачала головой и подумала, а взяла ли она его фамилию? От этой мысли сжалось в груди. Что-то в ней напомнило мне о тех старых календарях для девочек с Бетти Пейдж, и я снова вздрогнула, когда представила имя Бетти Донован.
Потом вспомнила, как Ной вчера передавал мне свой телефон в парке. На экране было сообщение, которое тогда казалось невинным. «Ты такой зануда» и куча смайликов. Теперь это обрело смысл.
– Джилл, – заявляю я. – Вчера он получил сообщение от Джилл. Возможно, это она.
– Довольно распространенное имя, – Корри сделала глоток кофе. – Я знаю по крайней мере десяток.
– Я хорошо рассмотрела ее на фотографии. Она хорошенькая в этом хипстерском стиле. Темные волосы, голубые глаза, большие ямочки. У нее татуировки на обеих руках. Одна с Максом из «Там, где живут... »
– Из книги? – глаза Корри широко раскрыты. – Мориса Сендака? Где чудовища?
Я кивнула, видя изумление в ее глазах, которое выходило за рамки любви к детской истории.
– Ага. Правая рука со сценой, где Макс в своем костюме волка качается через деревья и...
– И левая рука, где Макс в лодке с дикими животными на пляже?
Я пристально посмотрела на нее.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я смотрю на эти руки два часа каждый раз, когда крашу волосы, – Корри покачала головой и с лязгом опустила кружку. – Она стилист в «Сиянии». Я на девяносто процентов уверена, что ее зовут Джилл-Джен или что-то такое. Ее кресло рядом с цыпочкой, которая приводит в порядок меня.
Невероятно! Это невозможно в таком огромном городе.
Я моргнула и поставила свой кофе на столик с дрожащим звоном.
– Уверена?
Она пожала плечами.
– Настолько, насколько это возможно. Сколько женщин с темными волосами, голубыми глазами и татуировками чудовищ на руках бывает в одних и тех же местах одновременно?
– Это Портленд. Возможно, много.
Корри нахмурилась и задумалась.
– На ее месте были свадебное фото в рамке. Только она в свадебном платье, а жениха нет. Она одета в стиле бохо4, с кружевами и прической с обрамляющими лицо завитками.
Мой желудок сжался.
– Точно она.
Мы пялились друг на друга в течение нескольких секунд, ни одна не хотела делиться своими мыслями. Или, может быть, просто Корри не хотела говорить вслух.
Так и есть.
– Я должна сказать ей, – заявила я. – Она должна знать, что творит ее муж. Я собираюсь ее разыскать.

***

На сердце было такое чувство, будто кто-то шлифует его каблуком – я стояла снаружи салона «Сияние» за пять минут до конца смены Джилл. Я решила не врываться в рабочее время, не желая устраивать сцен. Корри узнала часы ее работы и отвлекала меня весь день, пока мы ждали окончания ее рабочего дня.
Затем подруга неохотно сделала шаг назад и позволила мне справиться с этим в одиночку.
– Позвони, если что-нибудь понадобится, – попросила Корри, когда мы подъехали к салону. – Зажигательную речь, плечо, чтобы проплакаться ну или лопату и место, чтобы похоронить тело.
– Спасибо, Корри, – поблагодарила я, выходя из машины. – До дома доберусь на такси.
– А я заберу хомяка и встречусь с тобой у тебя дома в пять, – пообещала она. – Позвони, если передумаешь относительно моего предложения пописать на его диван.
– Ты замечательный друг, – я повернулась к салону, уверенная, что поступаю правильно.
Пять минут спустя я уже так уверена не была.
Дверь дзынкнула, и я подняла глаза, чтобы увидеть женщину с фотографии. Мое сердце замерло. Я бы узнала ее лицо, где угодно даже если бы на ее обнаженных руках не было знакомых татуировок. Ярко-голубые глаза сканировали телефон, те же глаза, которые я видела, глядя с любовью на Ноя, от чего у меня в груди болело даже сейчас.
Мой взгляд зацепился за ее обручальное кольцо с бриллиантом, и мне стало интересно, как Ной выбирал его. Это семейная реликвия или они ходили за ним вместе? Я оторвала глаза от кольца и сделаю дрожащий вдох. Когда преградила ей дорогу, мое сердце начало биться сильнее.
– Прошу прощения, вы Джилл? Джилл... эм... Донован?
Она подняла глаза от телефона, удивилась и осторожно кивнула.
– Верно. Чем могу помочь?
Дерьмо. Это сложнее, чем я думала. Я прочистила горло, решив поступить правильно. Решив рассказать Джилл правду. Вынуждая себя пройти через это.
– Слушайте, я не знаю, как это сказать, поэтому сейчас наберусь храбрости и выплюну это, ладно?
Джилл нахмурилась, и я заметила, как выражение ее лица стало подозрительным.
– Простите, я вас знаю?
– Нет, не знаете, – я провела руками по джинсам, ненавидя слабость в голосе. – Но я знаю вашего мужа. На самом деле очень близко.
Я остановилась, надеясь, что она не попросит подробностей. Надеясь, она не заставит меня произнести это вслух. Если он серийный изменник, может, для нее это известный факт. Может быть, она этого ожидает.
Не повезло.
– Бывшая девушка или типа того? – маленькая вселяющая надежду полуулыбка, которую она мне подарила, разбила мое сердце.
Я медленно покачала головой.
– Нет. Мне очень жаль. Недавно познакомились. Совсем, совсем недавно. Можно сказать только что. Хм, на днях.
На ее лбу появились морщинки, и я ненавижу то, во что ввязалась, что я снимаю пластырь с мучительной медлительностью вместо быстрого рывка, как планировала. Все это неправильно.
– Мне очень, очень жаль, – заикалась я дальше. – Я ничего не знала. Он не сказал мне, что женат, и я узнала об этом только после всего.
– Подожди, ты хочешь сказать, что спала с моим мужем? – она подняла брови, и я могу сказать, что эти слова звучали не лучше, чем она себя чувствовала. – Это должно быть какая-то шутка.
– Хотелось бы, чтобы это было так. Было, – черт, сейчас действительно время беспокоиться о грамматике? – Мне жаль, – повторила за неимением чего-либо лучшего. – Я подумала, что вам надо знать. Я бы хотела.
Она качнула головой, и я увидела, что ее лицо утратило веселый румянец женщины после рабочего дня. Она стала бледной, измученной и выглядела так, будто ее сейчас вырвет. Ненавижу, что я несу за это ответственность.
– Простите, просто у меня все в голове не укладывается, – проговорила Джилл, качая головой, так что темные кудри колышутся. – Не хочу сказать, что ты обманщица, но это... Это совсем не похоже на него.
– Я знаю, – согласилась я. – Он казался самым милым парнем в мире. Он спас моего хомяка и поймал похитителя сумок с помощью колбасы.
Взгляд, которым Джилл одарила меня, сказал, что я, возможно, только что набрала несколько баллов в рейтинге доверия. Я засунула руки в карманы джинсов, решив вернуться в прежнее русло.
– Я даже не представляла. Вы должны поверить, что я никогда бы не...
– Как вас зовут? – спросила она.
Понимаю, что до сих пор не сообщила ей и, вероятно, это кажется странным.
– Лекси, – отвечаю. – Лекси Эллисон.
– Лекси Эллисон, – повторила она, запоминая имя шлюшки-разлучницы. – Я не говорю, что это невозможно, – медленно протянула она. – Он же иногда ездит в командировки.
– Правильно, он так и говорил! – вскликнула, не зная, почему радуюсь, что детали совпадают. Это едва ли лучик надежды в темном облаке.
Джилл качнула головой, хмуря лоб.
– Вы хотите сказать, что это произошло в Испании?
Я сжала губы и медленно качнула головой.
– Испания? Нет, конечно же, нет. Это случилось прямо здесь, в Портленде. Прошлой ночью, если хочешь знать.
Она смотрела на меня, и я видела, как у нее в голове крутились шестеренки. Интересно, куда он на самом деле отправился, когда она высадила его в аэропорту для какой-то вымышленной деловой поездки? Притворные междугородние звонки, ложь о паэлье, и...
– Прости, Лекси, у тебя случайно нет доказательств? Ты выдвигаешь серьезное обвинение, и я уверена, ты понимаешь, что я больше доверяю своему мужу, чем словам какой-то безумной, э-э-э, благонамеренной женщины, которую встретила только что.
– Я понимаю, – медленно выдохнула. Быстро соображала, пытаясь найти доказательства. Что-то, что я бы знала, только если бы была в интимных отношениях с Ноем. – Эм, хорошо. У него есть этот камин. Великолепная каменная кладка с рекой, горами и деревьями, изготовленная из гальки. Там есть травянистый луг из яшмы, и даже маленькие маргаритки, из мельчайших белых камней, которые я когда-либо видела.
Пока я болтала, поняла, что мой голос наполнен благоговением. Пусть Ной и неверный тип, но как художник – талантлив.
Именно тогда я поняла, что глаза Джилл наполнились чем-то другим, а не благоговением. Там была вспышка «ха-ха», когда она смотрит на меня, затем вытащила свой «iPhone» и включила его. Ее глаза оторвались от моего лица, и я наблюдала, как она прокручивает что-то на экране, и как сгибание ее руки заставляет Макса и чудовищ танцевать на деревьях.
– Вот, – говорит Джилл, протягивая телефон. – Это тот парень, о котором ты говоришь?
Я посмотрела на экран и увидела улыбающегося человека с широкими плечами и темными волосами. Человека, которого я никогда в жизни не видела.
Я потрясла головой, не понимая происходящего.
– Нет, – пробормотала. – Это не вчерашний парень.
Крошечный проблеск облегчения расцвел во мне. Может, я не разрушила жизнь этой женщины. Или у них свободные отношения. В конце концов, это Портленд, так что все может быть. Это не моя тема, но, может быть, это не супружеская измена, если супруги свингеры5? Это вообще подходящий термин?
Джилл снова прокрутила что-то в своем телефоне, выражение ее лица было своеобразно и не читаемо.
– Вот, посмотри сюда, – она показала мобильный со странной, торжествующей улыбкой, и я не представляла, как к этому относиться.
Ной.
Грудная клетка плотно сжалась вокруг сердца, когда я посмотрела в глаза знакомого темно-коричневого цвета. Он был одет в черную футболку и джинсы, а эти ямочки я узнала бы где угодно.
– Это тот парень, – продолжила Джилл, – о котором ты говоришь?
Я медленно кивнула, не понимая в чем дело. Не уверена, собиралась ли Джилл треснуть меня по лицу или пригласить на групповой секс. Вместо этого, она засмеялась и положила руку мне на плечо.
– Поздравляю, дорогая, – проговорила она, улыбаясь, как кто-то, чья дряхлая тетушка пукнула на День Благодарения. – Ты переспала с моим младшим братом!