ГЛАВА 4 Лекси

– Я встречался с Памелой Андерсон несколько лет, пока не решил, что пора двигаться дальше, но она не справилась с этим и продолжала названивать...
Парень, сидевший передо мной на стуле, жужжал не переставая, пока я протирала полотенцем кованый медный прут и пыталась выглядеть заинтересованной. Прошел всего час после окончания обеда, поэтому для вечерней толпы в субботу днем было ещё слишком рано и, как и всегда, в «Звездном Баре» время еле-еле двигалось.
Это означало, что избежать общения с несколькими клиентами, балансирующими сейчас на барных стульях, не удастся. Парень, рассказывающий мне истории о своих бывших супермоделях, обычный и довольно безобидный. Но краем глаза я наблюдала за другим. Тот сидел на противоположном конце бара, и у меня от него мурашки бежали по всему телу. Он таращился на меня целый час, и это заставляло меня прижимать руки к груди, на случай, если ему что-то видно сквозь майку.
– Не поворачивайся к нему спиной, – предупредил Уотсон. – Ты же знаешь, как быстро могут передвигаться такие парни.
– Не будь параноиком, – бормотал Харлоу, нервничая. – Но будь осторожна.
– Повторить! – жуткий тип постучал бокалом о барную стойку. Я подпрыгнула, хотя от чего больше – от грохота или резкости в его голосе, которая заставляет меня нервничать, – не уверена.
– Сейчас подойду, – сказала с максимальным воодушевлением. Я отмерила коньяк и «Куантро» вшейкер, сосредоточилась на точности изготовления лучшего коктейля в этом городе, что освободило меня от необходимости смотреть в глаза или, не дай Бог, разговаривать с этим парнем.
Что-то в нем вызывало у меня дрожь.
– Да тебя от каждого парня бросает в дрожь, – заявил Уотсон. – Так смотрят на любую женщину, которая следит за собой.
– Неправда, – возразил Харлоу. – От Ноя у тебя нет мурашек.
– Да ну? – усмехнулся Уотсон. – Тогда почему ты не сказала ему, что одинока?
Я ударилась локтем о край бара, пока встряхивала шейкер, да так сильно, что увидела звездочки. Вскрикнула и уронила стакан, чувствуя себя бестолочью. Вот и еще одна причина назвать эту неделю отстойной.
Хуже всего, конечно, было потерять Бартоломью. Обнаружила это я вчера вечером, когда вернулась домой. Не спала всю ночь, обыскивая квартиру, и даже вернулась к «Берлингтон-Тауэр».
Невезуха.
Выжала лимонный сок в шейкер и посмотрела на часы. Осталось всего двадцать пять минут до вечерней смены, и я смогу сходить в типографию, чтобы забрать мои листовки с жалобной надписью «Пропал грызун! ». Меня тошнило от одной мысли, что Бартоломью бродит где-то там один. Или ещё хуже...
– Эй!
Подняла глаза и увидела, что Жуткий Парень пересел, и сейчас был на другом краю бара. Как такое могло произойти?
Я сделала шаг назад и напомнила себе, что показывать страх нельзя.
– Ваш напиток почти готов, – уверила его. – Вы можете вернуться и занять свое место.
Он не шевельнулся. Вместо этого улыбнулся, но это совсем не было похоже на улыбку Ноя. Не дружелюбная с ямочками, а какая-то гадкая ухмылка, которая говорила: он знает, нас всего трое в этом баре, и один слишком занят воспоминаниями о воображаемых тусовках с супермоделями восьмидесятых, чтобы помочь мне.
Я схватила бутылку «Куантро» и подумала, хватит ли мне смелости треснуть кого-нибудь по голове, если понадобится.
– Займите свое место, – повторила.
Жуткий Парень всё смотрел на меня, и вроде пришел к какому-то решению. Он вернулся на свое место, но расчетливое выражение его лица сказало мне, что это ещё не конец. Я посмотрела в другой конец барной стойки. Там была тревожная кнопка, подающая сигнал прямо в полицейский участок, который находится всего в нескольких кварталах. Успокоила себя, рассчитав количество шагов, необходимых, чтобы добраться до неё, пока заканчивала смешивать коктейль.
Жуткий Парень раскрутил свой пустой стакан на столешнице бара, пока я заканчивала встряхивать новую порцию и старалась не замечать его взгляда на своей груди. Поставила перед ним чистый матовый бокал и наклонилась, чтобы налить в него смесь из шейкера.
Он приблизился и погладил пальцами мое предплечье. Я дернулась, проливая жидкость на поверхность барной стойки, а он просто рассмеялся.
– Продолжай. Ты так красиво смотришься снизу.
– Я...
– Лекси!
Я подпрыгнула снова, когда хлопнула дверь. Этот голос был мне знаком. И хотя я только вчера впервые услышала его, теперь узнала бы когда угодно. Посмотрела в сторону двери и увидела, как он бросился ко мне через бар.
– Ной, – произнесла с недоверием.
Я была слишком ошеломлена, чтобы в голове родилась хоть одна связная мысль. Слишком рада, чтобы сделать что-нибудь, кроме как глупо улыбаться, когда он шагнул ко мне.
– Он у меня, – сказал Ной, лишь один раз оценивающе взглянув на Жуткого Парня. – У меня Бартоломью. Он в безопасности.
Тепло затопило мое тело, слезы защипали глаза.
– Боже мой, ты шутишь!
Быстро обошла вокруг бара и обняла Ноя со всей благодарностью, радостью и облегчением, на которые была способна. Его руки обняли меня, и мне было так хорошо, что потребовалось мгновение, чтобы осознать недовольное рычание у себя за спиной.
– Мне все еще нужен мой гребаный напиток! – проорал Жуткий Парень.
Мы с Ноем разошлись, и я протянула руку через барную стойку за шейкером. Мои руки больше не дрожали, хотя я и чувствовала, как на меня смотрят. Я опрокинула остальную смесь в запотевший стакан Жуткого Парня и заметила его взгляд, который он бросил на Ноя.
– Кто ты такой? – прорычал парень, захватывая высокий стакан в кулак. — А кто такой Бартоломью?
Я посмотрела на Ноя, молясь, чтобы он подыграл мне. Молясь, чтобы он позволил мне еще разок соврать о моем семейном положении.
– Это мой муж, Ной, – объявила я. – Наш сын, Бартоломью, потерялся.
Ной моргнул, затем кивнул. Он скользнул рукой по моей талии, и это казалось таким правильным, что я будто растворилась в нем.
– Точно, – подтвердил Ной. – Он сбежал из детского сада. Мы ужасно волновались.
– Где ты его нашел? – я смотрела на Ноя, убеждая его глазами продолжать идти вместе со мной. Я, наверное, сильно рисковала, ожидая, что виртуальный ребенок вот так просто объявится, но Ной и бровью не повел.
– В парке, – сказал он. – Ты же знаешь, как он неравнодушен к блестящим предметам.
Жуткому Парню нечего было на это сказать, он проглотил свой напиток в три большие глотка и хлопнул стаканом по поверхности бара, шлепнул двадцаткой по влажному следу от стакана и одарил меня последним тяжелым взглядом и наконец вывалился за дверь.
Только теперь я поняла, что парень с парадом подружек-супермоделей тоже ушел. Мы с Ноем остались одни. Его рука все еще обнимала мою талию, и что-то во мне хотело задержаться в таком положении еще на час или часов на двенадцать. Но я отступила и вытерла влажные ладони о юбку. Оглядела его всего. Он был одет в джинсы и серую футболку с надписью «Донован Стоунворкс». Огромный, даже больше, чем я запомнила, но на этот раз я наполнилась облегчением, а не тревогой.
– Даже не представляешь, как я рада тебя видеть, – сообщила ему.
Он ухмыльнулся мне в ответ.
– Рад помочь.
– Я имею в виду не только Бартоломью. Этот парень... – я посмотрела в сторону двери. Но Жуткий Парень не появился.
– Наверно, устаешь от такого.
Я кивнула и вновь глянула на Ноя. Выражение его лица искреннее и открытое, а эти карие глаза еще теплее, чем в моих воспоминаниях. Я произнесла следующие слова вслух, не думая.
– Слушай, я хочу кое в чем признаться.
Он поднял бровь, но ничего не сказал. Просто ждал, когда я выскажусь. Что я и сделала.
– На самом деле я не замужем. Я так говорю, когда хочу, чтобы парни оставили меня в покое.
– Это довольно паршиво.
Я вздрогнула от удивления. Он, должно быть, понял, о чем я подумала, потому что поспешил уточнить.
– Я не о твоей выдумке. Просто хотел сказать: паршиво то, что тебе приходится так делать. Что нужно притворяться чужой собственностью, чтобы парень отвалил.
Вау.
– Я никогда не думала об этом с этой точки зрения, – я тяжело сглотнула. – Ты прав.
Он улыбнулся, и это была самая нежная, самая милая улыбка, которую я когда-либо видела.
– Слушай, ты не первая женщина, которая, взглянув на меня, начала оценивать свою потребность в телохранителе. Я просто счастлив, что на этот раз телохранителем стал я.
– Есть в тебе что-то пугающее, – призналась я. – Но я понимаю, что ты хороший парень, поэтому и призналась насчет мужа.
Он все еще улыбался, и что-то в его глазах подсказало, что он обрабатывает эту информацию. Что эти слова что-то значат для него.
– Тогда, думаю, я мог бы тоже сознаться тебе....
– У тебя нет девушки? – мои слова, полные надежды, вылетели изо рта, прежде чем я успела их обдумать. Стоило просто позволить ему закончить предложение, но какая-то глупая часть меня очень хотела, чтобы мое предположение оказалось правдой.
Он странно посмотрел на меня, потом кивнул.
– Точно. Определенно у меня нет девушки.
Это мое воображение или то, что проступило на его лице – смущение? Я не могу с уверенностью сказать, не смеется ли он надо мной, но его лицо открыто и дружелюбно. Он думает, что я сумасшедшая? Он хотел увидеть меня снова? Был только один способ это узнать.
– Слушай, моя смена заканчивается через десять минут, – сказала я.
– Здорово. Думаю, тебе не терпится забрать Бартоломью.
– Очень, – согласилась я. – Но ты же сказал, что он в безопасности?
Ной кивнул.
– Он в террариуме, который я одолжил у соседа.
– Тогда позволь угостить тебя обедом, – я посмотрела на часы и поняла, что три часа дня – это непривычное время для приема пищи. – Или ранним ужином. Я облажалась на работе, но позволь мне покормить тебя. Это меньшее, что могу сделать, чтобы поблагодарить за находку Бартоломью.
Он поколебался только секунду, а потом кивнул.
– Мне нравится эта идея, – его улыбка продемонстрировала ямочки на щеках. – Мне это очень нравится.