Предисловие к русскому изданию 48 страница

Явное совпадение появления атомной бомбы и создания нового международного политического устройства поставило вопрос о значении ядерного потенциала для будущих отношений с Советским Союзом. После того как две атомные бомбы были сброшены на Хиросиму и Нагасаки, каковы должны были быть темпы и цели производства новых бомб? Требовала ли существующая международная реальность обладания новым ядерным оружием или зло, которое было еще свежо в памяти, снова не получило бы должного отпора?

Рузвельт обсуждал со своими соратниками политические последствия появления атомного оружия, и хотя отсутствуют документы, прямо отражающие его мнение о послевоенной ядерной эпохе, его поведение во время войны явственно свидетельствует о том, что он был намерен сохранять в глубоком секрете технологические данные, необходимые для производства атомной бомбы. Сознавая, какие политические осложнения в международных отношениях вызовет это новшество (правда, говоря об этих вещах, следует учесть, что Рузвельт умер, не увидев результатов первого атомного эксперимента и первых атомных взрывов), он не мог не связывать его со своими грандиозными проектами мирового переустройства. Поскольку он размышлял о будущем Соединенных Штатов и о финансово-экономической реорганизации мира в соответствии с правилами функционирования рыночной экономики и в интересах США, то он не мог не интегрировать военные вопросы будущего человечества в этот всеобъемлющий проект.

Хотя это только предположение, но вполне возможно, что оно объясняет, почему Рузвельт ничего не сказал Сталину относительно

Часть 2. Вторая мировая война

атомного оружия. В этом ключе можно согласиться с утвержде-нием Шервина, что у президента, «было твердое убеждение, что контроль над миром во всем мире возможен через достижение огромной военной мощи, и оно стало важным компонентом его планов послевоенного устройства». Но это допустимо при усло-вии, что Рузвельт полагал возможным включить атомную мощь в общий военный план, представленный на одобрение американ-ским налогоплательщикам, которые, однако, вряд ли с радостью отнеслись бы к необходимости и в мирное время нести большие военные расходы.

Иным было положение Трумэна, поскольку ему приходилось решать не только теоретически, но и практически, какую роль будет играть атомная бомба в отношениях с Советским Союзом. Несомненно, что появление атомной бомбы в корне нарушало существовавшее прежде равновесие, поскольку лишало Советы уверенности в том, что они обладают самой сильной в мире во-енной машиной и, следовательно, ставило их в положение потен-циальной слабости или, по крайней мере, питало их комплекс неполноценности, постоянно присутствовавший в отношении западных держав. Это обстоятельство породило много спекуля-тивных концепций о значении различных моментов, которые привели к использованию атомных бомб. Некоторые американс-кие историки даже писали, что атомная бомба была применена не столько против уже побежденной страны, какой была Япония в августе 1945 г., сколько против вступавшего в войну союзника -Советского Союза, чтобы снизить значение его участия и, прежде всего, чтобы отбросить его на второстепенные в военном отноше-нии позиции.

Тот факт, что Советский Союз не подписал Потсдамскую декларацию с требованием капитуляции Японии, расценивался в историографии как показатель стремления англо-американцев исключить Советы из финального этапа борьбы с японцами и даже как попытка заставить японцев капитулировать раньше, чем СССР вступит в войну, т. е. до 8 августа. Этот второй аргумент абсолютно лишен оснований по крайней мере по двум причинам. Во-первых, с формальной точки зрения, Советский Союз не на-ходился в состоянии войны с Японией, а потому его участие в подписании ультиматума не имело смысла и было бы незакон-ным. Во-вторых, намерение отправить ультиматум японцам не было секретом, тщательно охраняемым западными союзниками в Потсдаме; этот вопрос широко обсуждался, и Сталин был, несомненно, в курсе происходивших дискуссий, поэтому, если бы он захотел присоединиться к ультиматуму, то достаточно было по-

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 571

требовать этого, вынудив англичан и американцев согласиться с его участием.

Конечно, элиминирование претенциозной аргументации не снимает основную проблему, т. е. то обстоятельство, что одностороннее обладание атомной бомбой резко меняло взаимоотношения между победителями. Именно одностороннее обладание, так как Трумэн не сделал ничего, что позволяло бы говорить о его намерении ознакомить Советы с теми атомными секретами, которые они, впрочем, уже в значительной мере знали. Проблема состоит в том, чтобы оценить, могла ли атомная монополия изменить и изменила ли она послевоенную ситуацию. Но и в этом вопросе следует различать опасения, страхи и спекуляции фактами. Американское военное преимущество обеспечивало Соединенным Штатам возможность диктовать свою волю относительно нового мирового порядка. Часто сравнивают ход Ялтинской конференции с конференцией в Потсдаме и делают вывод, что во время первой из них Рузвельт был более склонен к компромиссу в связи со слабостью позиции западных держав, в то время как в Берлине Трумэн становился все более непримиримым по мере поступления информации о масштабах успеха испытаний в Аламогордо. В последующие после Потсдамской конференции дни американская политика стала еще более жесткой в силу вновь обретенной уверенности в безопасности. Это якобы свидетельствовало о том, как быстро атомная монополия оказала влияние на политику Соединенных Штатов, сделав их менее склонными к диалогу с Советами, т. е. превратила Трумэна в главное действующее лицо курса на ужесточение, который привел к холодной войне.

В действительности, это замечание кажется необоснованным. Различие между Ялтой и Потсдамом заключалось в том, что во время конференции в Крыму западные державы должны были оказывать давление на Сталина, чтобы убедить его сделать некоторые уступки в отношении того, чем он уже обладал, и тех решений, которые зависели только от него. Во время Берлинской конференции ситуация была совершенно иной, потому что западные державы не должны были больше просить о чем-либо, а Сталин должен был добиваться уступок, на которые западные державы не соглашались. Итак, сопоставление двух конференций может привести к различным выводам, если учесть, что на решения, принятые в Потсдаме, возможно, повлияло осознание американцами своей новой мощи вследствие монополии на атомное оружие. В самом деле, если бы Трумэн захотел немедленно использовать новый баланс сил в дипломатическом плане, то он повел бы себя с Советами совершенно иначе, а он в общем довольно

Часть 2. Вторая мировая война

умеренно держался и в отношении выполнения Ялтинских соглашений.

В июле Трумэн не потребовал от Сталина соблюдения обязательств, принятых в Ялте при подписании декларации об Освобожденной Европе, несмотря на ожесточенную полемику, разделявшую стороны по вопросам военной администрации на оккупированных территориях Балканского полуострова. Это обстоятельство свидетельствует о том, что в тот момент он еще не был намерен (если когда-либо был намерен) использовать атомную монополию как инструмент давления на Советы, чтобы заставить их следовать американским концепциям или западной трактовке обязательств, подписанных в Ялте. Нельзя сказать, что у Трумэна не было такой возможности.

Еще в июне, когда они со Стимсоном обсуждали новую ситуацию, возникшую благодаря атомной монополии, они полагали, что «в дипломатическом плане бомба может произвести немедленный потрясающий эффект и что новое оружие решит, ни больше ни меньше, польскую, румынскую, югославскую проблемы и вопрос о Маньчжурии». Это говорит о том, что президент отлично понимал, какую силу ему давала атомная бомба в политическом плане. Несмотря на это, он избегал оказывать ультимативное давление на Сталина и фактически позволил ему свободно устанавливать свое господство на Балканском полуострове, ограничиваясь до и после Хиросимы традиционными дипломатическими протестами. Подобное отношение свидетельствует о том, что Трумэн не намеревался или не был готов извлечь политические преимущества в связи с обладанием атомной монополией, то есть американская сторона тогда не использовала атомное превосходство в дипломатическом плане.

Поэтому давний вопрос: была ли атомная бомба использована в большей мере для того, чтобы запугать Советы, чем чтобы разгромить Японию - требует однозначного ответа, который вытекает из того, что было изложено до сих пор. Несомненно, что основная задача заключалась в ускорении капитуляции Японии, но в то же время невозможно отрицать, что сам факт применения атомной бомбы привел к переменам в отношениях между победителями и породил новые проблемы в сохранении союза, уже давшего трещину в послевоенное время.

За этим не последовало непосредственное выражение желания американцев подчинить Советский Союз, но за этим событием стояло намерение показать всему миру, кто действительно находится в центре новой международной системы, сложившейся после войны. Этот вывод можно изложить в менее острой форме,

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 573

обратившись к словам директора атомных лабораторий Чикаго Артура Комптона, сказанным им в июне 1945 г. Стимсону, чтобы объяснить причины его согласия с применением атомной бомбы: «Если бомба не будет применена в этой войне, мир не узнает, что его может ожидать в случае возникновения новой войны». Отец водородной бомбы Эдвард Теллер, который в 1945 г. был против сбрасывания атомной бомбы на Хиросиму, писал своему коллеге Сцилларду: «Наша единственная надежда состоит в том, чтобы представить людям полученные результаты... Это могло бы убе-дить всех, что следующая война может стать фатальной... А пото-му применение бомбы во время этой войны могло бы стать наи-лучшим решением».

Другой вопрос заключается в том, как англичане и американ-цы использовали обладание атомным секретом. Они знали, что имеют преимущество над Советами, но знали также, что это пре-имущество исчезнет через несколько лет. Итак, встал вопрос о дальнейшем использовании атомной энергии на условиях взаим-ной безопасности, потому что альтернативой могла стать безум-ная гонка к достижению нового равновесия сил, которое политики затем назвали «равновесием страха». Но по прошествии стольких лет нельзя не отметить, что прогнозы, сделанные Комптоном, Теллером и многими другими учеными, были не лишены основа-ний, потому что осознание опасности, которую несет новая война, если и не остановило гонку в создании сверхсовременных воору-жений, то помешало их применению и потребовало от политиков во всем мире ранее немыслимой осторожности прежде, чем при-нять стратегические решения, способные изменить существующую ситуацию.

7. 10. Американские проекты послевоенного устройства

7. 10. 1. РАЗРАБОТКА ПОСЛЕВОЕННОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

Отношения стран-победительниц во Второй мировой войне были отмечены соперничеством в ядерной области, которое воз-никло в 1945 г. и сохранялось в последующие десятилетия. Одна-ко оно не должно затмевать то обстоятельство, что окончание войны сопровождалось важными институциональными перемена-ми, которые выражали сущность «великого проекта» Рузвельта и были важнее достижений в ядерной области.

Часть 2. Вторая мировая война

Нельзя не отметить, что американская администрация сумела быстро и планомерно адаптировать свои программы в соответ-ствии с развитием событий: сначала к требованиям нарастающего международного кризиса, а затем в связи с необходимостью выра-ботать адекватную новому контексту внешнюю политику страны. С этой целью государственный департамент образовал в 1939 г. консультативный комитет (комитет по подготовке послевоенной внешней политики), во главе которого был поставлен С. Уэллес и в котором приняли участие выдающиеся эксперты Соединенных Штатов в области социально-культурной жизни. В состав коми-тета вошли дипломаты, юристы, экономисты, финансисты, поли-тики, представители профессуры, занимавшиеся как разработкой статей Устава организации, которая должна была прийти на сме-ну Лиге Наций, так и изучением политических, финансово-эко-номических, территориальных и многих других проблем, порож-даемых войной и заставивших Соединенные Штаты привести свою внешнюю политику в соответствие с новой реальностью, сложившейся в результате войны.

Этот комитет, действовавший до 1945 г., подготовил для Кор-делла Хэлла огромное количество справок и предложений, став-ших основой для выработки новых концепций, которыми должен был руководствоваться государственный департамент. И хотя Хэлл не должен был оставаться во главе американской диплома-тии до конца войны - его сменил сначала Э. Стеттиниус, а по-том Дж. Бирнс - результаты этого грандиозного труда были впе-чатляющими. Кроме того, хотя Рузвельт не перепоручал другим формулирование окончательных решений по вопросам полити-ческой деятельности президента, он считался с мнением выдающихся советников, работавших в комитете, учрежденном Хэллом, тем более что в комитет вошли лица, тщательно отобранные бла-годаря их близости к президенту, который руководил страной в присущей только ему манере. Поэтому считать «большой проект» Рузвельта плодом лишь личных идей и жизненного опыта прези-дента, конечно, правильно, но было бы не корректно пренебре-гать тем, что подобные идеи родились не в одной голове, а были результатом работы всей американской администрации и именно поэтому получили широкую поддержку и одобрение.

Главное место среди вопросов, над которыми работал коми-тет, занимала проблема как предотвратить возникновение после окончания войны ситуации, которая, при полном провале Лиги Наций, могла бы помешать созданию системы международной безопасности, способной спасти мир. Новый международный по-рядок, сложившийся после войны, требовал устранения ограни-чителей и угроз, связанных с утраченной европейской гегемонией

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 575

и противоречиями Версальской системы, которые не были решены мировым конфликтом. Новый порядок должен был опираться на новые международные институты глобального характера, способные решить в соответствии с концепциями, культурой и интере-сами державы, которая доминировала в коалиции победителей, проблему сохранения мира в мире. Они должны были содействовать оздоровлению экономики, перенесшей ужасы войны, установле-нию финансово-торговой системы, в рамках которой рыночная экономика смогла бы обеспечить миру максимально возможный рост и процветание экономики в атмосфере демократии и свободы торговли.

Это был всеохватывающий проект, который априорно не исключал ни одну из стран мира и, более того, предполагал более или менее скорую ликвидацию отношений зависимости, прису-щих системе имперских преференций, а также участие закрытых систем с жесткой плановой экономикой советского типа, полу-чавших таким образом возможность залечить раны, нанесенные войной, и вернуться к системе мирного сотрудничества с осталь-ным миром. Проект Рузвельта включал образование некоторых крупнейших организаций - Организации Объединенных Наций, Международного валютного фонда, Международного банка ре-конструкции и развития, а также закладывал основы для созда-ния Международной организации торговли, послужившей заро-дышем будущего Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). К ним следует добавить Организацию по вопросам про-довольствия и сельского хозяйства (ФАО), созданную официально в октябре 1945 г., но ставшую наследницей двух организаций: имевшего большой опыт работы Международного института по вопросам сельского хозяйства (основанного в 1908 г. и действовавшего до 1946 г. с местопребыванием в Риме) и функциониро-вавшей с 1943 г. в течение непродолжительного времени в Соеди-ненных Штатах Временной комиссии объединенных наций по вопросам продовольствия и сельского хозяйства. Именно длитель-ный опыт международного сотрудничества в области продоволь-ствия и сельского хозяйства позволил принять в 1949 г. решение о размещении штаб-квартиры ФАО в Риме, еще до того как Ита-лия была допущена в Организацию Объединенных Наций.

7. 10. 2. СОЗДАНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ

Организация Объединенных Наций была образована на основе соглашений, достигнутых в Ялте между Черчиллем, Сталиным и Рузвельтом, и в результате подготовительных работ, проведенных

Часть 2. Вторая мировая война

экспертами во время конференции в Думбартон-Оксе. 5 марта 1945 г. правительство Вашингтона также и от имени английского, советского и китайского правительств направило в соответствии с условиями, принятыми в Ялте, всем тем странам, которые объявили войну Германии до марта, приглашение принять участие в конференции, которая открывалась 25 апреля 1945 г. в Сан-Фран-циско, для принятия окончательного решения об уставе новой организации. Франции не было среди приглашающих из-за упор-ного нежелания де Голля присоединиться к «сообщникам», ответ-ственным за Ялтинские соглашения, хотя французская делегация участвовала в подготовительных работах и весьма быстро согласи-лась с ролью великой державы, которую предоставлял ей разраба-тывавшийся устав. Учредительный акт о создании ООН подписали в общей сложности 49 стран, к которым в процессе ратификации добавилась Польша, чье Временное правительство было уже при-знано англичанами и американцами.

Дебаты в Сан-Франциско продолжались два месяца до приня-тия 26 июня 1945 г. устава новой организации. Они не преврати-лись в пассивное согласие с решениями, ранее одобренными «Большой тройкой», более того, малые страны, в особенности не-давно созданные государства, очень активно поддерживали отдель-ные положения и отстаивали равноправие внутри организации. Это был узловой момент всей ситуации, поскольку от принятых решений зависел характер организации: станет ли она повторени-ем Лиги Наций, т. е. организацией, получившей в юридическом плане широкий резонанс, но малоэффективной в решении меж-дународных споров, либо организацией, обладающей, по крайней мере, в принципе, полномочиями, достаточными для того, чтобы она могла действовать самостоятельно, хотя и при сохранении согласия между пятью великими державами.

Принцип юридического равенства субъектов международной жизни затруднял реализацию эффективности организации, за ко-торую давно выступали США и Советский Союз. Были отвергнуты всяческие попытки оказать давление и добиться перераспределения полномочий между органами ООН, так же как были отброшены возражения против предоставления специальных полномочий (так называемого права «вето») пяти державам, постоянным чле-нам Совета Безопасности. По другим вопросам дебаты оказались очень результативными.

В первую очередь это касалось вопроса о несамоуправляющихся территориях, поскольку дискуссии выявили очень сильные антиколониальные настроения. Это привело к тому, что в Устав ООН были включены разделы о международной опеке, в которых

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 577

было отмечено, что держава, управляющая подопечной территори-ей, должна способствовать достижению ее независимости. Кроме того, Устав упорядочивал в целом вопрос о несамоуправляющих-ся территориях, т. е. о колониях, в соответствии с принципом, что державы, управляющие подопечной территорией, должны руко-водствоваться, в первую очередь, интересами подопечного насе-ления, уважать его политические устремления и содействовать развитию в направлении самоуправления. Столь же оживленная дискуссия разгорелась по вопросу об Экономическом и Социаль-ном Совете, которому отводилась роль одного из «главных орга-нов» ООН.

Жаркие обсуждения развернулись и по вопросу о полномочиях Совета Безопасности и порядке голосования внутри него. Именно этот вопрос делает необходимым, в виду его последующего разви-тия, более точное изложение юридической структуры организа-ции, созданной на конференции в Сан-Франциско.

Устав, подписанный 26 июня и вступивший в силу после рати-фикации отдельными странами-участницами 24 октября 1945 г., состоял из преамбулы и 111 статей, объединенных в 19 глав. В преамбуле отмечались гуманитарные и пацифистские принци-пы, которыми руководствовались при подписании Устава. Статья 1 определяла задачи Организации Объединенных Наций короткой и выразительной фразой: «Поддерживать международный мир и безопасность»; с этой целью намечалось принимать необходимые коллективные меры, которые были должным образом перечисле-ны. Именно приоритет задачи поддержания мира сделал ООН та-кой организацией, перед которой стояли особые задачи в эпоху нарастания напряженности.

Главными органами ООН были и есть - Ассамблея, Совет Безопасности и Генеральный секретарь. Полномочия Ассамблеи, в которой равноправно представлены все страны-члены ООН, включали обсуждение любых вопросов и выработку рекоменда-ций. Изначально это был политический орган, но лишенный оперативных возможностей, за исключением тех, которые были ему делегированы или могли быть приобретены за время работы.

Совет Безопасности выражал юридическую, политическую и исполнительную суть системы ООН, потому что на него была возложена «главная ответственность за поддержание международ-ного мира и безопасности» (ст. 24). В состав Совета входило 11 (с 1965 г. 15) членов: пять постоянных (Англия, Китай, Соеди-ненные Штаты, Советский Союз и Франция), остальные избира-лись по очереди на два года из других государств-членов ООН. Совет должен был принимать и мирные и военные меры для под-

Часть 2. Вторая мировая война

держания мира. Таким образом, Совет Безопасности создавался как единственный орган, который был вправе принимать реше-ния от имени всей организации. Другими словами, именно перед Советом Безопасности стоит задача «управлять» Объединенными Нациями.

Его постановления требовали специальной процедуры голосо-вания, поэтому, за исключением процедурных вопросов, предпо-лагалось, что большинство, принимающее решения, всегда должно было включать «голоса постоянных членов». Единственное исключение (выработанное после долгих дебатов) касалось споров, предусматривающих мирное урегулирование, причем сторона, участвующая в споре (ст. 27), должна воздержаться при голосова-нии, даже если является постоянным членом. Так стало нормой политическое соглашение, одобренное в Ялте, согласно которому Объединенные Нации принимают решения только при единогласии великих держав, т. е. в случае отсутствия между ними конфликта. И наоборот, конфликт между пятью великими державами пара-лизовал бы (как, в самом деле, и случилось) деятельность ООН и ее способность выполнять свои функции, предусмотренные ст. 1.

Чтобы усилить, хотя бы в принципе, полномочия Совета Бе-зопасности, Устав предусматривал, что каждая страна-участница организации должна постоянно держать в распоряжении ООН специальный контингент собственных сил, которые использова-лись бы в соответствии с решениями Совета и по рекомендациям Военно-Штабного Комитета, создание которого было предусмот-рено ст. 47 (статья, которая до 2002 г. не была выполнена). Было очевидно, что техническая реализация статей относительно создания автономных вооруженных сил ООН полностью зависела от воли заинтересованных сторон действительно предоставить Организации такую автономию, которой она должна была распо-лагать, но которая, фактически, противоречила полномочиям, предоставленным ст. 27 пяти великим державам.

Третий орган - Генеральный секретарь, являющийся «главным административным должностным лицом организации» (ст. 97) и назначаемый Генеральной Ассамблеей по рекомендации Совета Безопасности. Решение ограничить его функции только административной сферой было продиктовано намерением не повторять того, что случилось в Лиге Наций, т. е. не допустить, чтобы Гене-ральный секретарь приобрел собственную власть. Тем не менее, эта власть косвенно ему предоставлялась, поскольку секретарь обладал правом (ст. 99) доводить до сведения Совета Безопасности о любых вопросах, которые, по его мнению, могут угрожать под-держанию международного мира и безопасности. Административ-

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 579

ные функции таким образом наполнялись политическим содержа-нием, и их значение зависело от личности отдельных генеральных секретарей.

В Уставе была тщательно разработана процедура мирного ре-шения спорных вопросов путем переговоров, обследований, инспекции, посредничества, примирения, арбитража, юридического урегулирования или обращения к региональным организациям, либо иными мирными средствами, определенными совместно (гл. VI). В случае возникновения ситуаций, угрожавших междуна-родной безопасности, нарушавших мир и других актов агрессии в Уставе предусматривались меры, сходные с теми, что были пре-дусмотрены Лигой Наций. Они предполагали формы вмешатель-ства с возраставшей суровостью вплоть до высшей, связанной с решением о применении силы, собственной или предоставленной отдельными членами организации (гл. 7, ст. 41 и последующие). Относительно права на самооборону Устав допускал (гл. 71) образование региональных оборонительных союзов, способных принимать принудительные меры помимо Совета Безопасности в случае самообороны от вражеского государства. Эта статья, каза-лось бы, маргинальная по своему значению, позже, в годы обра-зования блоков, стала очень важной.

Среди менее значимых органов был Экономический и Соци-альный Совет, который открывал перед Объединенными Нациями обширное поле деятельности. Наконец, были весьма важны по-ложения Устава по колониальному вопросу. В отличие от Устава Лиги Наций, Устав ООН рассматривал в общей форме вопрос о несамостоятельных территориях (гл. XI), в отношении которых были сформулированы общие положения о достойном управле-нии, прежде всего в интересах населения отдельных территорий, и, по крайней мере, было установлено одно четкое правило. Оно содержалось в пункте е ст. 73 и обязывало страны, управляющие подопечными территориями, передавать Генеральному секретарю «для информации», но «регулярно» доклады, содержавшие «ста-тистические данные и другие сведения специального характера, относящиеся к экономическим, социальным условиям, а также условиям образования» на территориях, за которые они несут от-ветственность.

Эта обязанность была сформулирована очень туманно и так, что колониальные державы, которые хотели от нее уклониться, могли легко обойти это правило. Тем не менее, с тех пор в тече-ние нескольких лет оно давало возможность ООН вмешиваться в управление колониями сначала с целью содействия росту числа подопечных территорий, а затем в связи с прямой, без промежу-точных этапов, и полной деколонизацией.

Часть 2. Вторая мировая война

Режим управления подопечными территориями, как и мандаты Лиги Наций, должен был служить моделью постепенного перехода к деколонизации и регулировался специальной главой Устава (XII), в которой рассматривалось очень небольшое число случаев, что делало его мало значимым, за исключением созданной им формы контроля. Территориальная опека была задумана как переходный этап к независимости подопечных территорий и могла применяться только в отношении трех категорий колоний: а) бывших подмандатных территорий Лиги наций, не ставших еще независимыми, — что на практике ограничивало их число подмандатными странами типа В и С, потому что те, что вошли в тип А, все к 1946 г. получили независимость, за исключением особого случая Палестины; Ь) колоний, отторгнутых от вражеских государств в результате войны, что свелось, после нескольких лет бесполезных дискуссий к простому предоставлению временной опеки над Итальянским Сомали той же Италии сроком на десять лет (с 1950 по 1960 г. ); с) территорий, добровольно включенных в систему опеки государствами, ответственными за их управление. Последний пункт никогда не был реализован, так как в действительности опека была осуществлена на тех немногих территориях, о которых говорилось в пункте а). Но этот институт имел определенное значение, потому что в связи с ним был образован специальный контрольный орган - Совет по опеке, обладавший четко определенными полномочиями, которые быстро стали моделью, использовавшейся Объединенными Нациями для любой колониальной администрации.

Задуманная как инструмент поддержания мира (именно поэтому определенная категория территорий, отданных под опеку, была изъята из-под контроля Совета по опеке и передана Совету Безопасности, поскольку включала территории, считавшиеся стратегическими, расположенные исключительно в Тихоокеанском регионе и находившиеся под американской опекой), Организация Объединенных Наций обладала дополнительными качествами, усиливавшими ее потенциал и способными предотвратить провал, который потерпела Лига Наций. Прежде всего, в ней участвовали ведущие страны мира и, в первую очередь, сверхдержавы, которые считались подлинными победителями в войне -Советский Союз и Соединенные Штаты. Временное отсутствие в тот период потерпевших поражение стран не особенно подрывало всеохватывающий характер организации.

Стремление сочетать в Уставе юридический момент международного равенства государств, с политическим, отражающим различную степень ответственности ведущих держав и других членов

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 581

ООН, вызывало определенное доверие к организации, функционирование которой предусматривало поддержание равновесия между великими принципами и реальной необходимостью сохра-нения длительного согласия между главными победителями.