Предисловие к русскому изданию 47 страница

В этой обстановке японская дипломатия напрасно пыталась разыграть советскую карту. Сталин готовился к совершенно дру-гим акциям, которые могли привести к ощутимым результатам. Тем временем президент Трумэн ознакомил японских правителей со своим представлением о войне и мире. Сразу после капитуля-ции Германии он выступил в печати с суровым обращением к Японии и предложил ей безоговорочную капитуляцию. Его совет-ники рекомендовали ему уточнить, что капитуляция не означает отстранения от власти императорской династии. Трумэн не при-слушался к этому совету и ограничился тем, что капитуляция будет

Часть 2. Вторая мировая война

означать «конец влияния тех военных руководителей, которые привели Японию на край гибели», но она не означает «уничтожение или порабощение японского народа», более того, она позволит «вернуться солдатам и морякам к их семьям, к их полям, к их работе».

Только обращение императора могло бы открыть дорогу к миру; до того как Хирохито заявил о своей позиции, слова Трумэна казались бесполезной пропагандой. Конечно, число жертв на японской территории возрастало, но войска Империи Восходящего Солнца занимали еще огромные территории Китая и Юго-Восточной Азии. Поэтому обращение президента не произвело ожидаемого эффекта, и в американском руководстве возобновилась дискуссия об основных стратегических направлениях будущих военных действий. Намерение продолжать регулярную наступательную войну, изматывающую противника, означало прогнозировать военные действия на несколько месяцев вперед, при этом затруднялось определение момента высадки на японскую территорию и возможное число человеческих жертв. Несомненно, что вступление СССР в войну, которое уже приближалось, хотя его точная дата была неизвестна, должно было ускорить сроки проведения операций, но даже оно не могло нанести решительный удар по врагу, обладавшему очень прочными оборонительными позициями.

Японская проблема приобретала все большее значение, требовала нового подхода, учета новых политических и военных моментов. Новые политические моменты заключались в том, что было необходимо пересмотреть форму капитуляции Японии. Хорошо зная, что японцы придают фигуре императора религиозно-мистический характер, союзники должны были найти такую формулу, которая помогла бы сохранить принцип безоговорочной капитуляции, но фактически позволяла пожертвовать им путем включения в будущий договор о капитуляции статей, предусматривавших сохранение в будущем императорской династии или, по крайней мере, не угрожавших ее существованию. Новые военные данные были связаны с приближением момента появления у Соединенных Штатов атомной бомбы. Наличие этого оружия показало бы японцам, что США обладают превосходством, делавшим любое сопротивление бесполезным.

7. 8. 2. АМЕРИКАНСКИЙ УЛЬТИМАТУМ И АТОМНАЯ БОМБАРДИРОВКА

В создавшейся ситуации дипломатические усилия стали важной стороной политической деятельности ведущих представителей госдепартамента, в первую очередь, госсекретаря Стеттиниуса,

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 559

заместителя госсекретаря Грю, а также военного министра Генри Стимсона, одного из самых влиятельных деятелей в американском правительстве. Все искали выражения, которые позволили бы Трумэну вновь обратиться к японцам и при этом не противоре-чить самому себе. Президент, со своей стороны, решил, что он не в праве самостоятельно принимать решение и что следует обсу-дить вопрос с Черчиллем и Сталиным, с которыми он встретился через несколько недель. Это решение, казалось, было политическим, но по существу на него оказали влияния новые военные данные, так как Трумэн постарался, чтобы Потсдамская конфе-ренция началась в тот же день, что и первые испытания в Аламо-гордо модели той самой атомной бомбы, которая в последующем могла быть использована против Японии. Другими словами, Тру-мэн откладывал принятие решений относительно Японии до того момента, когда и в дипломатическом (встреча Большой тройки), и в военном плане его позиция станет столь прочной, что он сможет предъявить Японии настоящий ультиматум. Только с позиции силы, полагал он, можно было говорить с Японией и со всем остальным миром.

Трумэн немедленно получил сообщение в общих чертах об успешно прошедшем испытании 16 июля в Аламогордо. 21 июля он получил более подробную информацию. 24 июля после обеда со Сталиным и Молотовым Трумэн сообщил им с важным ви-дом, что американцы обладают новым оружием, абсолютно но-вым, из ряда вон выходящим типом бомбы. По свидетельству Молотова, он говорил так, как будто бы хотел поразить и вызвать чувство подавленности у своих слушателей. Сталин реагировал очень спокойно. Он не нуждался в разъяснениях, потому что хо-рошо знал, на что намекал Трумэн (т. е. речь шла о том типе ору-жия, над которым и в Советах работали уже с начала 1943 г. ). Не-посредственный отклик на поднятый вопрос этим и ограничился.

Американцы приступили к консультациям с союзниками о составлении обращения, которое предстояло направить японцам: 26 июля Соединенные Штаты, Великобритания и Китай подписа-ли декларацию, СССР в то время еще не был в состоянии войны с Империей Восходящего Солнца. Этот ультиматум долго обсужда-ли, чтобы найти наиболее точный угрожающий тон, в меру от-кровенно дать понять японцам о существовании нового оружия и указать на последствия их возможного отказа.

«Пришло время для Японии решить, - говорилось в деклара-ции, - будет ли она по-прежнему находиться под властью тех упорных милитаристских советников, неразумные расчеты кото-рых привели японскую империю на порог уничтожения или она

Часть 2. Вторая мировая война

пойдет по пути, указываемому разумом». Встать на этот путь означало устранить тех, кто вверг Японию в пучину войны; признать, что территория Японии будет оккупирована до восстановления мира и создания нового мирового порядка. Эта территория, как уже было решено на Каирской конференции, должна быть ограничена крупнейшими Японскими островами и теми менее крупными, которые будут указаны; японским вооруженным силам, после того как они будут разоружены будет разрешено вернуться на родину и вести мирную жизнь. В отношении японцев не было намерения поработить их, но суровое наказание ждало военных преступников. Японское правительство должно устранить все препятствия к установлению свободных и демократических институтов. Декларировалось сохранение промышленности, работающей в мирных целях, чтобы дать возможность японцам выплатить военные репарации; для нормальной экономической жизни японцам разрешался доступ к сырьевым ресурсам, необходимым для мирного производства. Наконец, «оккупационные войска союзников будут отведены из Японии, как только будут достигнуты эти цели и как только будет учреждено мирно настроенное и ответственное правительство в соответствии со свободно выраженной волей японского народа». Альтернативой принятию этих условий капитуляции был полный разгром японских вооруженных сил и опустошение самой Японии.

Следует обратить внимание на два аспекта этого документа. Во-первых, несмотря на угрозу огромных разрушений в нем не было даже косвенного намека на атомную бомбу, его отсутствие стало результатом долгих обсуждений в американской администрации, сопровождавших работу над текстом документа. Во-вторых, в нем не было упоминания о судьбе императора - ни гарантии его будущего, ни заявления о том, что ему нет места в будущем.

Обращение было резким и ультимативным, но не лишенным некоторой двусмысленности. Оно дало новый толчок к уже разгоревшимся в Токио спорам о продолжении войны. Император Хирохито не скрывал своего глубокого стремления достичь компромисса или переговоров, он до последнего момента надеялся на советское посредничество. Но он не мог даже принять во внимание ультиматум, в котором не было гарантий относительно роли императора, основы морально-политической системы ценностей в японской жизни. Поэтому Потсдамская декларация, предъявленная Японии в виде ультиматума, была отвергнута без длительного обсуждения. Премьер-министр Судзуки был подавлен поспешностью, с которой военные заявили о своем отказе через контролируемую ими печать. Сам Судзуки хранил полное

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 561

молчание: новое заявление для него было равносильно Каирскому, и он оставил его без комментариев. Впрочем, только Хирохито мог продиктовать свои решения по этому вопросу.

Отказ японцев или, точнее, их молчание расценивались в Ва-шингтоне как официальный отказ. Дорога к решительному удару была открыта. После испытаний в Аламогордо две атомные бом-бы были подготовлены для немедленного использования. Утром 6 августа 1945 г. на аэродроме, расположенном на острове Тиниан, одна из этих бомб была загружена в самолет Энола Гей, который должен был доставить ее к указанной цели. В 8. 15 утра бомба была сброшена на город Хиросима. Ее разрушительная мощность составила 20 000 тонн тринитротолуола. Хиросима была разруше-на, а жертвы радиоактивного поражения умирали еще долгое вре-мя. Не существует точной статистики, но по наиболее достовер-ным подсчетам число погибших достигает 100 000 вследствие взрыва и радиации и почти столько же умерло в последующие годы вследствие радиоактивного поражения. Наступила новая эпоха в политической и военной истории человечества. Сам пре-зидент Трумэн, разъясняя, что в Хиросиме был применен новый тип бомбы, сказал: «Сила, которая дает энергию солнцу, была ис-пользована против тех, кто развязал войну на Востоке». Трумэн, ощущая груз ответственности, тем не менее, утверждал, что акт массового уничтожения произошел после того, как японцы без переговоров отвергли ультиматум от 26 июля. Таким образом, они не уберегли свою страну от разрушений, уже причиненных и еще возможных, поскольку не было дано согласие на немедлен-ную капитуляцию.

7. 8. 3. ВСТУПЛЕНИЕ СССР В ВОЙНУ С ЯПОНИЕЙ И ЕЕ КАПИТУЛЯЦИЯ

Атомная бомбардировка должна была произвести, прежде все-го, психологический эффект, так как материальные разрушения, учитывая военную обстановку и отсутствие точных знаний о по-следствиях радиоактивных осадков, не отличались от разрушений при массовых бомбардировках. Важно было дать понять японцам, что не существовало другого выхода, кроме капитуляции. Хиро-хито 8 августа получил сообщение о действительной мощности взрыва и немедленно отдал приказ окончить войну. Но пока японское военное командование потрудилось собраться для при-нятия решения, два новых события сделали ситуацию, если это было возможно, еще более мучительной в политическом и еще более тяжелой в военном отношении. В политическом плане -

Часть 2. Вторая мировая война

в связи с тем, что 8 августа русский посол информировал прави-тельство Токио о вступлении СССР в войну с Японией 9 августа; в военном плане - поскольку Япония молчала, то американцы 9 августа сбросили вторую бомбу на город Нагасаки, которая произвела столь же мощные разрушения, что и первая, хотя и с меньшим числом жертв.

Действительно, кое-кто в высших военных кругах Японии со-противлялся капитуляции, и только утром того же 9 августа состоялось заседание Высшего императорского военного совета в одном из безопасных мест Токио. Он собрался для ознакомления с решением Советского Союза, но во время работы был потрясен известием о новой бомбардировке Нагасаки. Развернулись горячие, но горькие дебаты. Судзуки предложил немедленно принять Потсдамскую декларацию и потребовать от союзников гарантий сохранения японского национального единства и императорской семьи. Военный министр генерал Коретика Анами с фанатизмом отстаивал тезис о возможности и необходимости сопротивляться до последнего солдата. В отчетах об этом заседании говорится о поистине драматических спорах, пока императора не попросили сделать свои выводы. Тогда Хирохито изложил свою позицию, содержавшую условия подписания мира: «Я глубоко изучил ситуа-цию, сложившуюся на родине и за рубежом и пришел к заключе-нию, что продолжение войны означает продление кровопролития и жестокости и уничтожение нации. Я не могу больше перено-сить страдания моего народа. Положить конец войне - вот един-ственный способ восстановить мир во всем мире и освободить страну от обрушившихся на нее жестоких бед... Я с болью думаю о тех, кто мне так преданно служил, о солдатах и матросах, уби-тых или раненных в далеких битвах, о семьях, потерявших все свое имущество и земли — а зачастую и свою жизнь — во время бомбардировок. Не стоит и говорить, как для меня невыносимо присутствовать при разоружении храбрых и честных японских ве-теранов. И точно также невыносимо, что те, кто преданно слу-жил мне, должны быть наказаны как подстрекатели войны. Но наступил момент, когда надо перенести то, что невыносимо. Когда я вспоминаю чувства моего великого деда, императора Мэйдзи, в период тройственного вмешательства [в 1895 г. ]¹, то глотаю слезы и даю согласие принять декларацию союзников».

10 августа стало известно решение императора. Оно выражало готовность принять все требования победителей, в нем также со-

¹ Имеется в виду совместная «рекомендация трех держав: России, Франции и Германии, которая вынудила Японию отказаться от части территориальных приобретений по Симонсекскому договору 1895 г. с Китаем. - Прим. редакции.

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 563

держалось пожелание гарантий относительно будущего импера-торской семьи и ее прерогатив. Первый ответ союзников был ук-лончивым и в некотором смысле походил на ответ итальянцам в 1943 г. Капитуляция была принята. С момента подписания пере-мирия власть императора и японского правительства зависели от Верховного главнокомандующего вооруженными силами союзни-ков. От императора потребовали огласить рескрипт о капитуляции и отдать соответствующие приказы о форме правления со-гласно Потсдамской декларации.

В этом не было откровенного признания роли императора. Но в сравнении с декларацией от 26 июля здесь допускалось, что только император обладает достаточной властью, чтобы прика-зать японским войскам остановить войну. К счастью, со стороны союзников не было возражений, когда 14 августа стал известен ответ японцев в виде приказа, отданного императором своим войскам в соответствии с Потсдамской декларацией, прекратить войну и подчиниться распоряжениям Верховного командующего вооруженными силами союзников. Именно эта форма предпола-гала сохранение власти императора. После нескольких часов ожидания пришел положительный ответ от американцев. Генерал Макартур был назначен Верховным главнокомандующим воору-женными силами союзников и облечен полномочиями принять акт капитуляции Японии, который должен быть подписан как можно быстрее.

Военные операции тем временем были прекращены. Действи-тельно, жестокость ударов, нанесенных двумя атомными бомба-ми, и решение императора и его премьер-министра заложили основы для общего стремления положить конец ужасам войны, продолжению изнурительных, затяжных сражений. Япония была спасена от кровопролитного вторжения, хотя ей предстояло испытать последствия военной оккупации. Тем временем был подготовлен акт о капитуляции, подписанный 2 сентября на борту линкора «Миссури» в Токийском заливе, после того как флот со-юзников создал там свой небольшой плацдарм. Наиболее важная в политическом отношении статья документа касалась формы правления. В ней говорилось, что Верховный главнокомандующий союзных держав «будет осуществлять свои полномочия через правительственные структуры и японские власти, включая импера-тора, в той мере, в какой это будет отвечать целям Соединенных Штатов». Японское правительство будет продолжать выполнять свои обычные управленческие функции в вопросах внутренней администрации, потому что союзническая политика заключалась в том, чтобы «использовать существующую форму правления, а не поддерживать ее». Два года военной оккупации в других странах,

Часть 2. Вторая мировая война

начиная с сентября 1943 г. в Италии, научили, наконец, кое-чему твердолобых военных бюрократов англосаксонских государств.

Подписание акта о капитуляции не положило сразу конец войне. В государства зоны Тихого океана сообщение об офици-альной капитуляции Японии пришло только 12 сентября. Лишь в середине сентября были достигнуты соглашения о разделе терри-тории Кореи на две зоны оккупации: советскую - к северу от 38-й параллели и американскую — к югу от нее.

7. 9. Атомная проблема

Применение двух атомных бомб решило вопрос о капитуля-ции Японии. Если это событие рассматривать, руководствуясь логикой Второй мировой войны, то оно будет казаться успехом в соперничестве с участием всех воюющих сторон, поскольку оно показало такое технологическое превосходство США и их союзни-ков, которое изменило равновесие в традиционных вооружениях: достаточно вспомнить об открытиях в расшифровке военных сек-ретов, об использовании радаров, о новых способах использования сначала истребительной, а затем и бомбардировочной авиации, об испытаниях и запуске телеуправляемых ракет. Этот успех явился результатом поисков решающего оружия, способного быстро и определенно положить конец войне - этой бойне, длилившейся почти шесть лет и унесшей миллионы жизней. Тем не менее, с течением времени и с дальнейшим развитием ядерных вооруже-ний этот успех приобрел совершенно иное значение. Хиросима и Нагасаки были изъяты из исторического контекста, породившего их и спроецированного в историческую перспективу, как символ трансформации международной жизни, всеобщего возврата к варварству или, в лучшем случае, как знак начала новой эпохи в истории международных отношений.

В январе 1939 г. в Нью-Йорк прибыл датский ученый Нильс Бор, один из выдающихся физиков всех времен. Он встретился с американскими учеными и своими коллегами-эмигрантами, та-кими как Энрико Ферми, которые покинули Европу из-за расо-вых преследований нацистов. Он сообщил им о результатах исследований немецких ученых, которых они добились в конце 1938 г. в области расщепления атома. Эти сведения послужили мощным толчком для американских исследователей, работавших в Принстоне, Нью-Йорке и Чикаго. Военные последствия откры-тий в области атомных исследований были еще не очень ясны, но ученые придавали им революционное значение. Между тем, рост международной напряженности порождал страх, что Гитлер

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 565

сможет стать первым обладателем столь передовой технологии, которая сделает остальной мир крайне уязвимым. Вследствие этого были ускорены исследования в области расщепления атома радиоактивного урана; они принесли Ферми в 1939 г. первые положительные результаты. Ученые Ферми, Лео Сцилард, Герберт Л. Андерсон в Колумбийском университете в Нью-Йорке добились новых позитивных результатов; в ноябре 1942 г. в специальных лабораториях, созданных в Чикаго, начал работать первый атомный реактор.

О значении исследований и их военном потенциале американская администрация была проинформирована давно. В июне 1940 г., в то время, когда немцы вторглись во Францию, президент Рузвельт поручил инженеру и математику Ванневару Бушу, обладавшему большими организационными способностями, руководство Национальным комитетом по научным исследованиям в целях обороны (NDRC). Буш должен был обеспечить Соединенным Штатам контроль над запасами урана (который тогда добывали в Катанге, одной из провинций Бельгийского Конго) и поставить их в распоряжение проекта «цепная реакция», финансируемого Национальным комитетом. В июне 1941 г. по распоряжению Рузвельта было образовано Управление по руководству научно-исследовательской деятельностью для координирования всей научной работы, развернутой в военных целях; оно должно было также установить связь с английскими учеными, работавшими над тем же проектом в Великобритании.

В начале 1942 г. президент организовал Комиссию по атомной энергии (АЕС), которая в строгом секрете продолжила теоретические исследования в целях их будущего практического использования и в военном плане. Задача заключалась в том, чтобы не только выиграть у немцев долгосрочную, как тогда считали, гонку, но также и обогнать Советы. Гитлер на самом деле не считал ядерные исследования приоритетными, и в июне 1942 г. приказал приостановить их и сосредоточиться на исследованиях в области ракетостроения. Акты скрытого саботажа на установках по производству тяжелой воды, которую немецкие ученые намеревались использовать в качестве среды для проведения ядерного расщепления, создавали дополнительные трудности и обескураживали даже самых упорных исследователей.

Советские ученые также приступили к исследованиям в области ядерной энергии, но нападение Германии в 1941 г. парализовало их работу. Сталин знал о подготовительной работе американских ученых благодаря информации, переданной секретными агентами, проникшими в Комиссию по атомной энергии. Как

Часть 2. Вторая мировая война

вспоминает Молотов, сразу после Сталинградской битвы, т. е. в начале 1943 г., Сталин, проведя безрезультатные переговоры со скептиками Петром Капицей и Абрамом Иоффе, поручил физи-ку Игорю Курчатову организовать в Советском Союзе параллель-ные исследования на основе информации, полученной от секрет-ных служб. Но только летом 1945 г. советские ученые получили достаточное количество урана, чтобы их работа приобрела более конкретное содержание. В действительности считалось, что они отставали от американцев приблизительно на 5-7 лет.

Хотя на первом этапе работы Комиссии по атомной энергии носили преимущественно теоретический или экспериментальный характер, вскоре стало ясно, что в случае своевременного и благо-приятного исхода Соединенные Штаты, возможно, при сотрудни-честве с англичанами, смогут создать ядерное оружие, мощность которого трудно просчитать. Вопрос о сотрудничестве с англичана-ми вызывал некоторые сомнения у американской администрации по причинам безопасности, сроков и стремления к абсолютному приоритету. Джеймс Конант, президент Гарвардского университета и заместитель Буша, энергично отстаивал это мнение. Но труд-ности были преодолены благодаря политическому соглашению, существовавшему между Рузвельтом и Черчиллем, и убеждению, что распыление сил приведет к половинчатому результату.

Все политические протагонисты и многие ученые, участвовав-шие в большом атомном проекте (который затем стал называться «Манхэттенским проектом»), осознавали политическое значение того, над чем они работали, не только в контексте текущей вой-ны, но и для более отдаленного будущего. Официальные истори-ки Комиссии по атомной энергии писали: «Как Рузвельт, так и Черчилль знали, что их дипломатия основана на столь революци-онном технологическом открытии, что его значение превосходит кровопролитную задачу перенести войну на нацистскую террито-рию». Иными словами, они знали, что атомное оружие сможет изменить характер войны, а, следовательно, и характер междуна-родных отношений. Уже в момент своего рождения атомная про-блема имела технологические, военные и политические аспекты.

Здесь неуместно прослеживать этапы развития технологии, приведшие к успеху испытаний в Аламогордо 16 июля 1945 г., когда Германия была уже разбита, и противостояние с ней было выиграно с помощью традиционных вооружений. Однако воен-ные и политические проблемы необходимо проанализировать. Важнейшая проблема заключалась в изучении нового характера атомного оружия, в оценке последствий, к которым оно может привести, и, следовательно, в необходимости решить, возможно

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 567

ли использовать против цивилизованного противника средство столь разрушительной мощности.

По мере того, как ученые все больше отдавали себе отчет о результатах, к которым может привести взрыв атомной бомбы, росли сомнения в целесообразности ее применения или в ее использовании без предварительного испытания в пустынной мест-ности и без предупреждения японцев об опасности, которая им грозит, если они не согласятся на немедленную капитуляцию. По этим вопросам возникли горячие дискуссии, которые, однако, не вышли за пределы научного сообщества. У Рузвельта не было ни-какого сомнения в том, что бомба создана для использования против врагов.

Трумэн до своего вступления в должность президента ничего не знал о существовании проекта. Военный министр Стимсон ознакомил его с докладом Буша и Конанта, в котором нашла отра-жение озабоченность ученых. Стимсон подробно описал Трумэну ситуацию и возможность возникновения военно-политических осложнений в связи с использованием атомной бомбы, а также влияния нового оружия на будущие отношения с Советским Союзом. Он был склонен применить бомбу против Японии, но не исключал ни возможности демонстрационных испытаний, ни возможности будущего международного сотрудничества в атомной области. Трумэн из его доклада прежде всего понял, что в Соединенных Штатах скоро пройдут испытания оружия, способного в короткие сроки положить конец войне с Японией.

Эту информацию Трумэн получил накануне поражения Гер-мании, и такое сообщение он мог встретить с безоговорочным одобрением. Речь шла о бомбе, взрывная мощность которой со-ставляла по крайней мере 10 000 тонн тринитротолуола, если не в два раза больше. Она в короткое время сделала его президентом страны, победившей в войне и господствовавшей в мирное вре-мя. Идея предупредительного испытания в назидание японцам, которая долгое время обсуждалась политиками и учеными, была отвергнута. Госсекретарь Джеймс Бирнс отметил, что не был уве-рен ни в успехе испытаний, ни в том, что они произведут на японцев ожидаемое психологическое воздействие. Роберт Оппен-геймер, известный ученый-атомщик, разделял эти сомнения.

В историческом плане следует принять во внимание другую важную военную проблему. Действительно ли было необходимо в военном отношении сбрасывать атомную бомбу, чтобы победить японцев, и прибегать к ее использованию, не предупредив, хотя бы на словах, о грозящей им опасности? В связи с этим стоит подчеркнуть, что партия японских милитаристов боролась за про-

Часть 2. Вторая мировая война

должение войны и после бомбардировки Хиросимы. Поэтому можно предположить, что словесная угроза только усилила бы влияние этой находившейся у власти группировки и могла бы показаться пустым бахвальством перед Японией, у которой для обороны имелись мощные силы, прежде всего, 5 000 самолетов с летчиками-камикадзе, способных блокировать приближение аме-риканского флота к японским берегам.

В общем эту проблему не следует рассматривать изолирован-но, вне исторического контекста произведенной атомной бомбар-дировки, и оценивать ее значение для будущего, которое еще никто не мог с точностью предвидеть; для более глубокого изуче-ния ее необходимо анализировать в соответствующем историчес-ком контексте. Другими словами, невозможно с помощью искус-ственных концепций отделять атомные бомбардировки от хода войны с Японией.

Это означает, что в сложившейся тогда обстановке настоящий вопрос состоял в следующем: применение нового оружия, кото-рое могло привести к широкомасштабным политическим и тех-нологическим последствиям с неясными результатами, оказало бы воздействие на войну с Японией и какое? Несомненно, что до появления атомной бомбы, которую можно было бы действитель-но использовать, сопротивление Японии представлялось долгим и упорным. Правда, Судзуки пытался найти пути для заключения мира с помощью дружеского содействия СССР. Но также верно и то, что эти попытки остались безрезультатными, поскольку Сталин в то время готовился выполнить неоднократно данное со-юзникам обещание вступить в войну с Японией через три месяца после окончания войны в Европе, т. е. до 8 августа. Если день, который выберет Сталин, оставался неизвестным, то срок принятия решения был определен точно. Поэтому претензии японцев, что на них напали в тот момент, когда они были готовы к пере-говорам, безосновательны, так как СССР в то время готовился не к переговорам, а к объявлению войны.

Что касается того, как долго японцы смогли бы оказывать со-противление, то никто не мог это реально предвидеть; в общем, было распространено мнение, что союзники смогут предпринять вторжение на территорию Японии не раньше ноября 1945 г. и что война продлится по крайней мере еще год. Это повлекло бы за собой многочисленные жертвы как со стороны Японии, так и США, Англии и СССР в войсках и среди гражданского населе-ния вследствие жестоких бомбардировок. С этой точки зрения, атомные бомбардировки, несомненно, произвели мощный психо-логический эффект. Они дали политическим деятелям, склонным

Глава 7. Победа союзников и подготовка послевоенного... 569

к капитуляции, более действенные аргументы, чтобы повлиять на императора Хирохито и заставить его сделать выбор между чувством военной чести и сохранения престижа императорской династии и той жуткой опасностью, которая грозила его народу. Капитуляция, по крайней мере, устраняла страх, засевший, конечно, в умах и японских, и американских правителей, что территория Японии будет оккупирована не англо-американцами, а Красной армией, чего в Токио боялись еще больше.

Таким образом, одним из политических результатов атомной бомбардировки стал поспешный компромисс между требованиями сохранить некоторые формальные прерогативы императора и намерением американцев воспрепятствовать тому, чтобы советское вмешательство лишило бы их лавров победы в войне (в особенности, в случае войны на территории Японии), которую американцы более других считали «своей» войной и в завершение которой они внесли решающий вклад.