Предисловие к русскому изданию 39 страница

«полная победа [Объединенных Наций] над их врагами необхо-дима для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы и для сохранения человеческих прав и справедливости как в их собственных странах, так и в других странах»

и продолжал:

«1) Каждое правительство обязуется употребить все свои ре-сурсы, военные или экономические, против тех членов Трой-ственного пакта и присоединившихся к нему, с которыми это правительство находится в состоянии войны.

2) Каждое правительство обязуется сотрудничать с другими правительствами, подписавшими сие [декларацию], и не заключать сепаратного перемирия или мира с врагами».

Декларация была подготовлена в ходе долгого совещания Черчилля и Рузвельта под кодовым названием «Аркадия» и не-медленно подписана рядом стран, среди которых первыми по значимости были Советский Союз и Китай. Декларация объявля-лась открытой для присоединения к ней «соответствующих орга-нов власти, не имеющих статуса правительства», тем самым от-крывая путь для участия в ней движения «Свободная Франция». Действительно, именно в эти дни неожиданно приобрела остроту тема отношений между генералом де Голлем и союзниками.

Во время конференции «Аркадия» (см. ниже) военно-морские силы, верные де Голлю, высадились на островах Сен-Пьер и Ми-келон, являвшихся французскими колониями, расположенными поблизости от Ньюфаундленда и оказавшихся под властью пра-вительства Виши, с которым Соединенные Штаты поддерживали регулярные дипломатические отношения. Высадка войск была удачной, и в ходе референдума население с энтузиазмом проголо-совало за присоединение к «Свободной Франции». Однако этот эпизод нарушал планы Рузвельта, а также Корделла Хэлла, под-

Часть 2. Вторая мировая война

держивавших отношения с Виши, поскольку дипломатические контакты с ним, пусть и двусмысленные, были важны для даль-нейшего развития событий в Северной Африке. В этой ситуации, несмотря на горячую поддержку Черчилля, в конце декабря Кор-делл Хэлл заявил о своем осуждении деятельности «так называе-мых свободных французов» и после речи Черчилля посоветовал президенту исключить голлистские силы из американских пла-нов, касающихся Северной Африки (будущая операция «Торч»). Водораздел между Соединенными Штатами и «Свободной Фран-цией», до того едва проявлявшийся и почти невидимый, стал очевиден. С тех пор в течение всей своей политической жизни де Голль ощущал на себе бремя этого положения изгнанника, в котором проявлялась недооценка американцами роли «Свободной Франции», в частности, и Франции, в целом.

Подписание Советским Союзом Декларации Объединенных Наций, которая очевидным образом основывалась на принципах Атлантической хартии, являлось одним из способов, позволяв-шим оставить открытыми политические проблемы внутри союза. СССР сразу же оказывался в равном положении с крупными за-падными державами, но при этом спорные проблемы маскирова-лись за жесткими по видимости, а по существу гибкими форму-лировками. В действительности, решение проблемы наполнения соглашений общего характера и военных обязательств более кон-кретным содержанием окажется гораздо более трудным и фак-тически займет все годы войны, вплоть до того момента, когда совещания глав государств и правительств трех крупнейших со-юзных держав не найдут менее случайные компромиссные формулировки, менее обусловленные ходом военных действий.

Первая попытка в этом направлении была предпринята в тот самый момент, когда Соединенные Штаты вступили в войну. Британский министр иностранных дел Идеи отправился в свой первый визит в Москву 7 декабря 1941 г., именно в день нападе-ния на Пёрл-Харбор, что придавало его визиту гораздо большее, по сравнению с первоначальными планами, значение¹. Его целью было дополнить соглашение, подписанное Криппсом и Молотовым в июле прошлого года, добавив к нему необходимые политические положения, не формулируя, однако, предложения, касающиеся оказания немедленной военной помощи. Правда, была прозонди-рована возможность послать несколько эскадрилий английских бомбардировщиков с военных баз на Ближнем Востоке на совет-

¹ Автор допускает неточность. В действительности А. Идеи отправился в Москву на борту крейсера «Кент» 8 декабря 1941 г. и прибыл в советскую столицу 15 декабря. - Прим. редакции.

Глава 6. Глобальная война

ский южный фронт, однако японское нападение вынудило бри-танский генеральный штаб оставить свои «благие намерения».

В Москве Идеи сформулировал достаточно четкие требова-ния. Советы справедливо заявляли притензии на полное согласо-вание последующих военных операций союзников и на соответ-ствующие действия, однако Сталин не настаивал на требовании оказать немедленную помощь, поскольку на это ему могли отве-тить, что лучшим способом объединить усилия было бы объявле-ние Советским Союзом войны Японии. С другой стороны, имен-но в эти дни немецкое наступление выдохлось, и Сталин верил в успех контрнаступления, которое советские войска начинали развертывать. Иными словами, советский диктатор надеялся, что самый трудный момент уже прошел. Вероятно, в 1942 г. будут другие трудности, однако тем временем русский фронт будет «заморожен» в ожидании возможных политических решений, из которых нельзя было исключить даже компромиссный мир с Германией. Сталин не считал, что решимость Гитлера разрушить советскую систему стала бесповоротной и, вероятно, полагал (на-сколько позволяют сделать вывод имеющиеся в нашем распоря-жении документы), что еще была возможность вернуться к отно-шениям, аналогичным, если не идентичным тем, что существовали до июня 1941 г. Поэтому он думал о проблемах мира, трактуя их в связи со стремлением Советского Союза сохранить максимум из завоеваний, совершенных после 1939 г., вне зависимости от политического исхода конфликта. Звучание военных проблем было, таким образом, приглушено, и Сталин, действуя с августа 1939 г. с идеальной последовательностью, недвусмысленно заявил Идену, что представляет себе новый европейский порядок с при-знанием границ СССР, существовавших до немецкого нападения. Взамен он обещал поддержать британские требования получить военные базы на атлантическом побережье Западной Европы, от Франции до Норвегии. Без соблюдения этих условий, заявил он, Советский Союз не подпишет никакого договора о союзе.

Идеи знал, что в конце победоносной войны Советский Союз должен получить ощутимое вознаграждение, в том числе и за счет Польши. Это подразумевалось в любой компромиссной фор-мулировке, вырабатываемой в Лондоне - как применительно к Гитлеру до 1941 г., так и применительно к Сталину после 1941 г.: гарантировать польскую независимость не означало также меха-нически гарантировать территориальную целостность Польши, какой она была в 1939 г. Однако обстоятельства визита в Москву были таковы, что препятствовали заключению любого подобного соглашения, поскольку намерения американцев были неизвестны,

Часть 2. Вторая мировая война

а способность Советов выиграть войну пока еще вызывала силь-ные сомнения. С политической точки зрения, поездка Идена за-вершилась фактически ничем. Более того, через несколько дней после отъезда английского министра из Москвы Сталин опубли-ковал 23 февраля приказ о праздновании дня Красной армии, в котором употребил гораздо менее двусмысленные выражения.

«Иногда болтают в иностранной печати, - заявил Сталин, -что Красная армия имеет своей целью истребить немецкий народ и уничтожить германское государство. Это, конечно, глупая брехня... У Красной армии нет и не может быть таких идиотских целей. Красная армия имеет своей целью изгнать немецких оккупантов из нашей страны и освободить советскую землю от немецко-фа-шистских захватчиков. Очень вероятно, что война за освобожде-ние советской земли приведет к изгнанию или уничтожению клики Гитлера. Мы приветствовали бы подобный исход. Но было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается».

Эти слова показывают, каким образом Сталин рассматривал в то время проблему Германии, и что в его сознании германский вопрос совершенно очевидно сохранял центральное место и для послевоенного периода. В тот момент Сталин, к тому же, был расположен к ведению переговоров с немцами, считая «вероят-ным», если не гарантированным падение Гитлера. Только после того, как стратегические решения англичан и американцев стали очевидными, и после того, как немецкое наступление на совет-ской территории в мае 1942 г. выявило реальные намерения Гит-лера, созрели условия для того, чтобы этих недомолвок стало меньше и чтобы они почти полностью разъяснились. Однако со-всем они не исчезали никогда.

6. 5. 3. КОНФЕРЕНЦИЯ «АРКАДИЯ»

В связи с вступлением в войну Соединенных Штатов второй большой проблемой стала неясность англо-американской воен-ной стратегии. В конце декабря 1941 г. - начале января 1942 г. она была определена более четко, хотя и не совсем однозначно. Центральной оставалась проблема приоритета войны на Тихом океане или войны в Атлантике в соответствии с теми ориентаци-ями, которые были намечены в начале 1941 г. во время секретных переговоров в Вашингтоне между штабами вооруженных сил Анг-лии и США. Фронт в Северной Африке был мало связан с осталь-

Глава 6. Глобальная война

ными театрами и приобретал значимость только при условии, что операция в Африке могла бы стать отправной точкой для активных действий на Ближнем Востоке и на Балканском полуострове. Эту установку подтвердили Рузвельт и Черчилль на конференции с условным названием «Аркадия», которая проходила в Вашинг-тоне с 22 декабря 1941 г. по 14 января 1942 г. и была посвящена анализу новых проблем, возникших вследствие разрастания вой-ны и необходимости более эффективно сражаться с Германией.

Сталин в первом же послании Черчиллю ставил вопрос об от-крытии «второго фронта», т. е. указывал на необходимость вести наступление на Германию не только на восточном направлении, а вынудить ее разделить свои ресурсы и вести две параллельные войны. Это позволило бы Советам сократить потери, повысить свою боеспособность и, затем, перейти в контрнаступление. До де-кабря 1941 г. постановка данного вопроса, учитывая положение Англии, была нереалистичной, но вступление в войну Соединен-ных Штатов меняло ситуацию, и проблема второго фронта сразу приобретала конкретные очертания. Необходимо было открыть второй фронт против Германии, но где, когда и как? Можно ска-зать, что в военном отношении это была главная проблема войны в Европе, а в политическом - этот важный вопрос оказывал влияние на методы ведения войны и на послевоенное мирное устройство.

Конференцию «Аркадия» планировалось провести сразу же после нападения Японии и она была подготовлена в кратчайшие сроки. У Черчилля в эти дни появилась возможность укрепить личные дружеские отношения с Рузвельтом, что в дальнейшем облегчило их совместную работу, помогло преодолеть разделяв-шие их противоречия, связанные с двумя разными концепциями войны. Рузвельт был значительной личностью, он исповедовал великие гуманистические идеалы и создавал глобальные проекты. Он был абсолютно убежден, что война определила для Соединенных Штатов роль мирового лидера, но ему также было присуще чувство реальности, врожденного прагматизма, и это позволяло ему обходить подводные рифы догматизма, свойственного Виль-сону, и разработать «великие стратегические проекты», основан-ные на слиянии реалистического подхода и стремления к идеалу.

Черчилль был символом британской стойкости и воли к борь-бе во имя спасения величия империи. Этот опытный политик прошел через этапы неприятия фашизма и концепцию «умирот-ворения». Его сделали премьер-министром Великобритании, потому что считали твердым и решительным человеком, который доведет до конца борьбу с нацистской Германией. В то же самое время его реализм помог ему увидеть и понять, что Соединенным

Часть 2. Вторая мировая война

Штатам и Советскому Союзу принадлежит роль первых действующих субъектов в войне и позже на мировой арене, а, следовательно, Великобритании необходимо было пересмотреть свои цели и ожидания. Но в тот исторический момент он представлял свободную Европу, потому что большая часть правительств, которых нацисты вынудили бежать из своих стран, были воссозданы в Лондоне, где они продолжали на законном основании свою международную деятельность.

Конференция в Вашингтоне подтвердила приоритет борьбы с Германией и необходимость концентрации военных усилий на этом направлении, и союзники обязались начать контрнаступление против Японии только после поражения Германии. Это решение было важной основой для любого будущего соглашения о сотрудничестве с Советским Союзом. После визита Идена Сталину были отправлены сообщения, полные неуверенности и колебаний, но одно не вызывало сомнений у руководителей Англии и США - необходимость бороться с общим врагом до победного конца. С другой стороны, только критическое переосмысление сделанного выбора, чего никогда не было, могло бы изменить подобную ориентацию.

Как только возникала потребность обсудить конкретные способы реализации имевшихся замыслов, сразу же вставали и затруднения. Черчилль представил на конференции «Аркадия» совершенно определенный проект: в целях постепенного окружения Германии провести стратегическую операцию, которая предусматривала бы захват всего североафриканского побережья (включая и ту часть, что находилась под контролем Виши) и наступление повсюду, где только было возможно - от Норвегии до Франции и Италии - с тем, чтобы вызвать восстание антинацистских сил, не вступая непосредственно в столкновение с огромным германским вермахтом.

Но эти британские предложения не стали предметом широкого обсуждения вследствие возражений генерала Маршалла, начальника генерального штаба армии США, опасавшегося контрудара Германии через Испанию. В результате не было принято никакого конкретного решения, за исключением постановления о создании военно-координационного органа (Объединенного комитета начальников штабов), в компетенцию которого входила выработка стратегии и совместное руководство операциями вооруженных сил США и Англии.

В последующие после «Аркадии» недели американцы тщательно изучали поставленные проблемы, а генералу Дуайту Д. Эйзенхауэру было поручено проанализировать различные варианты

Глава 6. Глобальная война

стратегических решений. Если никто не отверг британский план, то это не означает, что он был принят. В результате американских военных разработок родился совершенно иной проект. Было признано, что нанести наиболее эффективный удар по Германии и одновременно освободить Атлантику от угрозы германских подводных лодок целесообразнее всего из наиболее близкой точки, т. е. из Англии, которая должна была стать своего рода «громадным авианосцем», удобным для начала массированного наступления против германской армии во Франции и дальнейшего продвиже-ния непосредственно к Рейну.

Проведение этой операции, получившей кодовое название «Раундап», а затем новое условное обозначение «Операция Овер-лорд», планировалось на апрель 1943 г. Рузвельт считал этот про-ект как в военном, так и в политическом отношении более эф-фективным, чем предложенный Черчиллем. В начале апреля 1942 г. он стал убежденным его сторонником, но с тех пор и в течение всего 1943 г. шли споры, в значительной мере искусственные, об эффективности британского и американского планов. Развитие событий и американское превосходство привели к тому, что вы-бор был сделан в пользу замысла Рузвельта.

Однако американская стратегия зависела от реакции внутри страны на вступление США в войну. Американские военные кру-ги (отражавшие общественное мнение) были против инициатив, которые подвергали бы опасности жизнь большого числа солдат, и при разработке планов военных операций они уделяли большое внимание возможности сокращения человеческих потерь и тому, чтобы все союзники выполняли свои обязательства. Это подчер-кивало и подчеркивает масштабы вклада и жертв, которые требо-вались от Советского Союза (и вынуждали Рузвельта откладывать любые обсуждения будущего мирного урегулирования в Европе, чтобы не подорвать военных усилий Советов, а также создавало ограничения для развитии отношений с Англией).

Британцы считали, что необходимо выработать такую страте-гию, которая позволила бы быстро завершить конфликт в Евро-пе, а затем перебросить американские вооруженные силы в Тихоокеанский регион (именно там большая часть американского общественного мнения видела зону наибольшего риска). Они крити-чески оценивали эффективность стратегии, предложенной США, так как сомневались в способности американцев воспользоваться возможностями, открывавшимися в ходе военных операций.

Это привело к непониманию и даже к соперничеству между двумя союзниками, что породило немало недоразумений. Одно из таких недоразумений имело большое значение в плане между-

Часть 2. Вторая мировая война

народных отношений. В середине апреля Рузвельт, будучи уве-ренным в одобрении англичан, направил срочное сообщение Сталину, в котором просил его послать в Вашингтон советского министра иностранных дел Молотова и военного представителя, для «обсуждения весьма важного военного предложения, связан-ного с использованием [англо-американских] вооруженных сил таким образом, чтобы облегчить критическое положение на [со-ветском] западном фронте». Своим приглашением Рузвельт фор-сировал ситуацию, потому что готовился обсуждать с Молотовым вопрос о втором фронте, не обсудив его с Черчиллем. Ответ Ста-лина был незамедлительным. Молотов должен был прибыть в се-редине мая в Соединенные Штаты и по пути остановиться в Лондоне.

В это время Советы отказались от двусмысленного характера оценок. С наступлением весны пробудился воинственный дух немцев, и Сталин увидел, что различия, которое он делал между нацистскими главарями и Германией не существует. В речи, произнесенной на традиционном праздновании 1 мая 1942 г., он чет-ко указал, что разбить Гитлера стало «необходимо» и все силы Советов должны быть направлены на достижение этой цели. На-чалась усиленная пропаганда среди советских людей борьбы с на-цизмом и самой Германией, которая стала, наконец, настоящим врагом Советского Союза. Всякое различие было отброшено, и все немцы были заклеймены как ненавистные враги.

6. 5. 4. СОВЕТСКИЙ СОЮЗ И ПРОБЛЕМА ВТОРОГО ФРОНТА

Визит Молотова в Лондон и Вашингтон, первый визит главы советского дипломатического ведомства в союзные страны, про-ходил в обстановке совершенно отличной от той, в которой про-ходила поездка Идена в Москву. Центральным стал вопрос об от-крытии второго фронта. Черчилль представил вопрос открыто, продемонстрировал заинтересованность и обязательность, но вместе с тем не давал поспешных обещаний. Вновь обретенное доверие сделало возможным подписание союзного договора, по поводу которого вел переговоры Идеи, хотя стороны ограничи-лись статьями общего характера, не содержавшими и намека на требования Советов признать границы 1941 г. (впрочем, прави-тельство Лондона уже тогда было готово признать советскую власть в странах Балтии).

Стороны также подтвердили обязательство вести совместную борьбу и не заключать сепаратный мир. В других статьях говори-

Глава 6. Глобальная война

лось о том, что союз заключается на двадцать лет, о взаимопомо-щи в случае новой войны с Германией, об обязательстве не вме-шиваться во внутренние дела третьих стран и не участвовать в коалициях или договорах, направленных против одной из догова-ривающихся сторон. Речь шла об обязательствах общего характе-ра, непременно включавшихся в подобные договоры, они не ре-шали ни одну из задач того времени, но они придавали правовую форму тому, что уже существовало в действительности.

В Вашингтоне, куда Молотов прибыл 29 мая, переговоры носили более конкретный характер. Анализ реальных проблем соче-тался с обсуждением программы военной помощи Советскому Союзу, и Молотов представил картину тяжелого военного положе-ния своей страны. Кульминацией встречи стал тот момент, когда Рузвельт в соответствии с необходимостью как можно быстрее за-вершить европейскую «партию» поручил Молотову «сообщить Сталину, что американцы надеются на открытие второго фронта в 1942 г. » с высадкой десанта на континенте через Ла-Манш.

Хотя позже неоднократно обсуждалось реальное значение данного обещания, вряд ли стоит сомневаться, что Рузвельт имел в виду мощный десант и выдвинул это предложение, чтобы выра-зить свою солидарность и упрочить дружеские отношения со Сталиным, в то же самое время подтолкнуть Черчилля к таким действиям, которые он еще не был готов одобрить. На обратном пути Молотов снова остановился в Лондоне, и слова, с которыми к нему обратился Черчилль, были гораздо более осторожными: для высадки десанта на континент до конца 1942 г. будет сделано все возможное, но нельзя дать определенных обещаний.

6. 5. 5. АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ДИСКУССИЯ О ВЫБОРЕ ВОЕННОЙ СТРАТЕГИИ

Черчилль понимал, что Рузвельт в определенном смысле вы-шел за пределы достигнутых договоренностей, и поспешил лично прибыть в Вашингтон, чтобы проясненить ситуацию. Переговоры прошли с 18 по 26 июня, а обсуждение стратегии продолжалось и после отъезда премьер-министра. Впервые напрямую обсуждался очень сложный вопрос, поднятый Рузвельтом еще в октябре 1941 г.: проект исследований, направленных на создание атомной бомбы, над которым ученые обеих стран (как и ученые Германии) рабо-тали с 1939 г.

Переговоры совпали с самым тяжелым моментом в истории взаимоотношений союзников за время войны: наступление Ромме-ля в Египте, сдача крепости Тобрук и возобновление наступления

Часть 2. Вторая мировая война

Германии на советской территории. В дискуссии о месте откры-тия второго фронта вклинились важные события на театре воен-ных действий. Тем не менее, Черчилль добился кое-каких резуль-татов, в частности, возобновления дискуссии о месте и времени наступательных операций. Высадка десанта должна произойти там, где будет наиболее удобно в зависимости от военной ситуа-ции. Союзники, казалось, отказались от замысла неожиданного и крепкого удара (в течение некоторого времени обсуждалась опе-рация «Следжхэммер»¹, которую должны были осуществить, в основном, английские войска), после визита Черчилля в Вашинг-тон возродилась идея высадки десанта в Северной Африке.

Это были решающие недели для определения военной страте-гии союзников. Англичане доказывали, что открытие второго фронта через Ла-Манш невозможно до осени 1943 г. или даже до 1944 г., они со всей определенностью заявили, что чрезвычайная операция, типа «Следжхэммер», закончится бесполезным крово-пролитием. Сомнения американцев были преодолены Рузвельтом, который понял, что в 1942 г. в военном и политическом отношении наступательная операция стала необходимой, но высадка десанта во Франции или же переброска войск в Тихоокеанский регион были невозможны, а потому фактически согласился на вариант, предложенный Англией.

15 июля 1942 г. приобрела реальные очертания идея операции «Торч». Она обсуждалась Гарри Гопкинсом, генералом Маршал-лом и адмиралом Кингом в Лондоне на переговорах с англий-ским военным руководством. Участники переговоров, выбирая между военной акцией на Ближнем Востоке и высадкой в Ма-рокко и Алжире, предпочли десант в Северной Африке как менее опасный. 14 августа генерал Эйзенхауэр был назначен верховным командующим союзными войсками, участвовавшими в операциях в Северной Африке.

Основная тяжесть операции легла, в первую очередь, на аме-риканцев, а англичане должны были оказать военно-морскую поддержку и предоставить суда для высадки в Оране и Алжире. Десант должен был быть подкреплен контрнаступлением англий-ской армии в Египте. Планировалось окружить Роммеля с двух фронтов. Военно-политической загадкой было отношение фран-цузов, преданных Виши, и испанцев. Эта операция в политичес-ком плане находилась в тесной связи с отказом союзников от-крыть второй фронт в Европе в 1942 г. и реакцией Сталина на это решение.

¹ Операция «Следжхэммер» предусматривала высадку союзников в Шербуре, на полуострове Котантен, вдающемся в пролив Ла-Манш. - Прим. редакции.

Глава 6. Глобальная война

Относительно этого вопроса необходимо сделать несколько замечаний. Возможно, в психологическом отношении обещание второго фронта, поспешно сделанное Рузвельтом, дало Советам реальный аргумент для последующих обвинений союзников в за-держке выполнения своих обязательств и в неравном разделении военного бремени. Этот вопрос следует очистить от наслоений времени, образовавшихся в ходе историографических дискуссий и политической полемики в послевоенные годы, в особенности, в период холодной войны. Совершенно верно, что любое военное решение обычно продиктовано более общей политической лини-ей, но внесенные коррективы не должны быть плодом фантазии, они могут быть сделаны только в соответствии с общей картиной событий и характером принятых решений.

Замысел Черчилля провести вначале операции в Средиземно-морье, а затем высадку десанта во Франции, часто рассматривал-ся как следствие его стремления предотвратить чрезмерное расширение советского влияния на Ближнем Востоке, в Восточном Средиземноморье и на Балканском полуострове. Но если внима-тельно проследить хронологию событий, то станет ясно, что бри-танский план родился еще в начале 1942 г., когда наибольшее беспокойство было вызвано тем, сможет ли Советский Союз про-должать сражаться с германскими войсками под Москвой, в Кры-му и на Кавказе. Мысль о том, что Красная армия сможет окреп-нуть и пройти триумфальным маршем через Европу и Балканы, казалась тогда утопичной или из разряда слишком оптимистичес-ких ожиданий. Основную угрозу Балканам и Средиземноморью в тот момент представляла Германия, а потому антисоветский аспект британского плана следует рассматривать как несущественный.

После 1941 г. в войне наступил этап, в отношении которого критика двух важных стратегических решений (задержки откры-тия второго фронта и выбора театра военных действий) совмеща-ется, подчеркивая тем самым внутренние противоречия в наме-рениях американского правительства. Некоторые американские политики (среди них и будущий президент Трумэн) сразу же высказали пожелание, чтобы нацисты и коммунисты взаимно обескровили друг друга, что помогло бы спасти мир от обеих опасностей, а потому американцы должны включиться в военные действия только в наиболее подходящий момент. Эти суждения могут послужить поводом для пропагандистских оценок задержки открытия второго фронта. Однако при этом не учитывается тот факт, что в начале 1942 г. у американцев не было настоящих во-енных сил, а потому обещание использовать их в войне было либо уловкой, нацеленной на то, чтобы ободрить союзника в тя-

Часть 2. Вторая мировая война

желый для него момент борьбы, либо грубой ошибкой в оценке собственных возможностей.

В 1942 г. второй фронт в Европе не мог быть открыт, разве только на второстепенном театре военных операций и при благо-приятных обстоятельствах, например, участии Франции. Ситуа-ция стала меняться только с конца 1942 г. и, по крайней мере, до середины 1943 г. еще не было ясно, что упорное сопротивление, а затем победа советских войск под Сталинградом откроют Со-ветскому Союзу путь в Центральную и Дунайско-Балканскую Ев-ропу. Эта проблема приобрела реальные очертания только в кон-це 1943-1944 гг., когда было принято решение об операции «Оверлорд». С этого времени англичане продолжали утверждать, с более или менее выраженным антисоветизмом, что необходимо выступить на Балканах, которые Черчилль называл «мягким под-брюшьем Европы». Англичане продолжали доказывать, что не следует пренебрегать возможностями, которые предоставляли во-енные действия в Средиземноморье и, в частности, действия в Италии.

Майкл Говард, историк Великобритании, утверждает, что единственным периодом противоречий между стратегией США и Англии было время операции «Диадема» (продвижение союзников на север Италии после взятия Кассино и освобождения Рима), когда, казалось, вырисовывалась возможность развить в стратеги-ческом плане успешные действия в Италии. По мнению Говарда, только относительно этого периода можно объективно говорить о средиземноморской стратегии. Только тогда выявились значи-тельные противоречия между Англией и США, поскольку англи-чане вместо того, чтобы решительно продвигаться к Паданской равнине, должны были перебросить шесть своих дивизий для участия в операции «Энвил» (т. е. в высадке на юге Франции).

Но в этих стратегических планах не было антисоветских на-мерений в силу последовательности британской политики по от-ношению к Европе. Приблизительно до середины 1943 г. Форин Оффис считал, что возможны совместные действия Советов и за-падных держав в Европе, и даже обдумывал возможность общего военно-командного органа для оккупационных войск в странах, которые будут постепенно освобождены от нацизма. Тем не ме-нее, когда наступавшие советские войска подошли к границам Польши, позиция Англии стала меняться в сторону традицион-ной довоенной ориентации — относительного равнодушия к со-бытиям в Центральной и Дунайско-Балканской Европе, в регио-нах, которые Великобритания полагала для себя отдаленными.

Англичане считали, что у них есть несколько основных целей в этой зоне. Во-первых, охрана торговых путей, ведущих на

Глава 6. Глобальная война

Ближний Восток, и соблюдение режима судоходства в проливах; во-вторых, сохранение в Греции политического режима, тесно связанного с Великобританией; в-третьих, политический режим в Югославии и Венгрии не должен был быть враждебным в отно-шении Великобритании, но, конечно, приемлемым для Советов. Лондон полагал, что Болгария и Румыния неизбежно попадут под влияние Советского Союза. Польша и Чехословакия станут жиз-ненно важной частью будущей системы советской безопасности в Европе при условии, что такая система будет основана на жест-ких и заслуживающих доверия коллективных гарантиях.