Предисловие к русскому изданию 31 страница

С самого начала немногие французы, отказываясь признать поражение и бежать за пределы метрополии, еще питали какие-то

Часть 2. Вторая мировая война

надежды. Генералу де Голлю не удалось сразу приобрести широ-кую опору. В первые недели борьбы его сила состояла только в прочности его личных убеждений и в поддержке, которую ему быстро, с июня 1940 г., предоставил Уинстон Черчилль, что яви-лось следствием твердой политики, которую британское прави-тельство решило проводить в отношении Франции Петэна.

В этих условиях ориентиром для французской политики, по крайней мере, на весь год, предшествовавший нападению немцев на Советский Союз, стали в большей степени немцы (и, в гораз-до меньшей - итальянцы), чем британцы или американцы. Дей-ствительно, моменты напряженности и кризиса после заключе-ния перемирия почти насильно толкали правительство Виши к Германии таким образом, что лишь отчасти и с трудом этому смогли воспрепятствовать Соединенные Штаты. Так во временной столице Франции развился весьма острый конфликт вследствие политических расхождений внутри консервативного и откровен-но профашистского течения, а также личного соперничества и различия в оценках ситуации в стране.

Петэн и большинство министров понимали перемирие как предпосылку политики выжидания, которая, спасая страну от эк-стремистских крайностей, приведет Францию к позиции нейтра-литета. Их взгляды на отношения с немцами еще не определи-лись окончательно, но вписывались в общий психологический контекст, согласно которому Германия уже выиграла войну, а Ве-ликобритания сохранит возможность сопротивляться лишь в тече-ние немногих недель. Поэтому различие между позицией Петэна и позицией Вейгана (т. е. большая непримиримость министра, чем главы государства) основывалось на вере в то, что можно ве-сти переговоры с немцами с позиции силы. В то же время, на-против, тезис коллаборационистов, главным приверженцем кото-рого был Пьер Лаваль, основывался на твердой политической убежденности в необходимости того, чтобы Франция встала на сторону «Оси», реформировав свои политические структуры в ав-торитарном плане, тем самым создав предпосылки для участия Франции на равных. в создании нового европейского порядка.

Эти позиции в течение долгого времени сталкивались и при-водили к разным результатам, что, в конечном счете, не вело к улучшению ситуации или облегчению последствий военного по-ражения. Значительное влияние на них оказала бурная и жесткая реакция Великобритании. 22 июня Черчилль заявил о незаконности перемирия, заключенного без согласия британцев, и провозгла-сил, что не признает легитимность правительства Бордо. В то же время Национальный комитет Свободной Франции признавался

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

органом, представляющим «всех свободных французов [... ], ре-шивших продолжать войну, чтобы выполнить международные обя-зательства, взятые на себя Францией».

Суть британской позиции состояла в двойной озабоченности: показать, что поражение Франции никоим образом не ослабило волю к борьбе с немцами до последнего в качестве общего стрем-ления; и в необходимости, о которой много раз говорилось в прошлом, - помешать переходу французского флота под немец-кий контроль, что придало бы Германии военно-морскую мощь, которая позволяла ей бросить вызов противникам в Средиземноморье и в Северной Атлантике.

Именно для того, чтобы ясно показать эту озабоченность (не учитывавшую заверения Дарлана), Черчилль отдал приказ бри-танскому флоту в Средиземном море предпринять быстро спла-нированную операцию. 3 июля английская эскадра уже была на рейде Орана, у берегов Алжира, для того, чтобы выдвинуть ульти-матум, требовавший от французских военных кораблей сделать выбор между четырьмя возможностями: объединиться с британ-скими силами для ведения войны; отплыть в британские порты; отправиться под конвоем в Вест-Индию, где они будут разоруже-ны; подвергнуться нападению британского флота.

Предъявленный ультиматум практически не оставлял выхода из положения. Французский флот получил приказ оказать сопро-тивление, и 3 июля после полудня началось короткое морское сражение в Мерс-эль-Кебире, во время которого французская эс-кадра была фактически уничтожена, и только одному кораблю удалось взять курс на Тулон. Тем временем британское адмирал-тейство поставило под свой контроль французские корабли, бази-ровавшиеся в Великобритании и в Египте. За этой первой опера-цией последовали другие, также в водах Орана, затем в Дакаре. 30 июля было объявлено о введении морской блокады против Франции-метрополии и французских территорий в Северной Аф-рике и на Ближнем Востоке. Несколько дней спустя, 7 августа, Черчилль и де Голль подписали соглашение о военном сотрудни-честве, признававшее за французскими вооруженными силами значительную автономию. В последующие недели к голлистскому движению стали присоединяться территории империи - от Эк-ваториальной Африки и Таити до французских владений в Ин-дии, до Новой Каледонии, последовавшей за Новыми Гебридами.

Именно в этой атмосфере оформилась идея попытаться выса-дить англо-французский (голлистский) десант в Дакаре, порту, который занимал исключительно важное стратегическое положе-ние в Атлантике. 23 сентября мощный британский флот появился

Часть 2. Вторая мировая война

на рейде порта для прикрытия высадки английского и голлист-ского десанта. 24 начался обстрел Дакара с моря, подавленный огнем с французского линкора «Ришелье», оставшегося на сторо-не режима Виши. Столкновение продолжалось в течение следующего дня, обе стороны несли потери, пока, наконец, 25-го, после полудня Британский военный комитет не приказал прекратить боевые действия. Это означало тяжелое поражение для де Голля, заставившее его изменить цели и место своих действий, которые он с этого момента перенес на фронт более близкий к центру британских военных операций - Ближний Восток. Впрочем, битва за французский флот, имевшая серьезные политические последствия и оказавшая влияние на правительство Виши, была по существу выиграна британцами. Англичанам удалось поме-шать немцам использовать французский флот или, по крайней мере, сделать так, чтобы те сочли слишком рискованным исполь-зовать его в военных целях (как в случае с флотом, находившемся в Вест-Индии, лояльным правительству Виши, но парализован-ным страхом перед американскими ответными мерами).

Усилия Петэна по выработке собственной программы дей-ствий были поставлены под серьезное сомнение вследствие дей-ствий Великобритании и голлистского Сопротивления, побудив-ших маршала предоставить свободу действий элементам, более благосклонно настроенным к немцам, в первую очередь - Лава-лю. Последний представил в начале июля 1940 г. проект закона, предусматривавший передачу всей полноты власти Петэну и по-ручавший ему подготовить новую конституцию, которая измени-ла бы в авторитарном смысле конституцию, существовавшую с 1875 г. и лежавшую в основе Третьей республики. 10 июля в обстановке всеобщего смятения, характерной для Виши, и в отсут-ствие влиятельных политических лидеров, французское Национальное собрание приняло проект закона, создававшего новый режим, основанный на ряде конституционных актов, изданных Петэном и ориентированных как на доктрину Морраса, так и на фашистские принципы. Это создавало серьезные юридические проблемы, поскольку означало разрыв той институциональной преемственности, которой Петэн был обязан полномочиями, по-зволившими ему заключить перемирие, и которая составляла фундамент его легитимности. Реализация разрыва, создавая эле-мент дипломатической путаницы (особенно для стран, которым необходимо было определить свои отношения с новым французским государством), представляла собой также и политическую ошибку, поскольку вручала знамя легитимности тем, кто подобно де Голлю не признавал институциональных изменений, навязан-ных в обстановке принуждения.

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

Предпосылки коллаборационистской политики состояли в надежде на то, что Гитлер захочет отвести Франции значительное место в своих планах на будущее Европы, и что, следовательно, подобно тому, как он не навязал слишком суровых условий пере-мирия, он будет действовать последовательно с такой же умерен-ностью, предоставляя Франции определенную самостоятельность и определенную политическую свободу, и тем самым давая воз-можность почти поверить в то, что Франция может заменить Италию в ее первенствующей роли в континентальных союзах фюрера.

То, что речь шла о необоснованных расчетах, стало ясно очень скоро. Сразу же после Мерс-эль-Кебира поведение немцев показало, что опасения Великобритании были небезоснователь-ными. Они требовали, в обмен на прекращение разоружения французского флота (разоружить французский флот хотел Гитлер в качестве ответа на действия британцев), предоставления для противостояния американцам ряда военно-воздушных баз в райо-не Касабланки, возможности использовать железную дорогу Ту-нис–Рабат, французские порты в Средиземноморье и французские суда для транспортировки грузов на немецкие базы в Марокко. План состоял в том, чтобы распространить военные действия на Средиземноморье, а затем на Атлантику. Одновременно немцы перенесли государственные таможни на границу Эльзаса и Лота-рингии 1914 г. и ввели ряд экономических ограничений и нало-гов как на оккупированной французской территории, так и на территории, оставленной под властью Виши. Самым тяжелым из этих ограничений было установление обменного курса немецкой марки к французскому франку 20 к 1 для пересчета французского вклада в расходы на оккупацию, — соотношение, которое вскоре создаст французам огромные финансовые трудности, сделав их объектом систематической эксплуатации со стороны немцев.

В целях прояснения ситуации, связанной с двойным давлени-ем, которое оказывалось на правительство Виши (давление Бри-тании и гораздо более сильное давление победившей германской армии), Петэн попытался вступить в переговоры непосредствен-но с Гитлером во время двух встреч, состоявшихся 22 и 24 октября в Монтуаре, вблизи франко-испанской границы. Переговоры проходили после того, как совершился большой поворот в стра-тегических планах Гитлера. Фюрер полагал, что сразу же после поражения Франции Великобритания может пойти на соглашение, предоставив ему значительную свободу маневра, что сделает воз-можным нападение на Советский Союз. Реакция англичан показа-ла, однако, насколько необоснованным было это предположение.

Часть 2. Вторая мировая война

Гипотеза возвращения Великобритании (и Соединенных Штатов) к политике «санитарного кордона» (cordon sanitaire) против Советского Союза была лишена основания. Тем не менее, Гитлер отдал приказ о строительстве внушительного флота в преддверии будущего столкновения с Соединенными Штатами и Великобританией, возобновив таким образом политику наращивания морских вооружений, прерванную в начале военных действий.

За этим решением сразу же последовало перемещение центра военных действий в Средиземное море с целью компенсировать задержку с осуществлением проекта вторжения на британскую территорию и изгнания англичан из Суэца и Гибралтара. Это предполагало участие Испании в войне (которое позволило бы люфтваффе использовать как базы на Канарских островах, так и французские базы в Марокко). По этой причине Гитлер готовился к встрече с генералом Франко в Эндае, будучи уверенным в том, что убедит испанского диктатора отказаться от позиции строгого нейтралитета, которую он занял год спустя после окончания гражданской войны.

Встреча Франко с Гитлером, состоявшаяся 23 октября, на другой день после одной из встреч (и накануне другой) в Монтуаре, закончилась, однако, неудачей для фюрера, поскольку генерал Франко, осознавая слабость Испании и то, что война будет продолжаться долго, а ее итог не так очевиден, как это казалось в середине июня, выбрал путь гибкого нейтралитета, пообещав присоединиться к «Антикоминтерновскому пакту» и вступить в войну в подходящий момент, однако, не указывая никакого срока, в течение которого он выполнит эти обещания.

Гитлер встретился с Петэном во второй раз на обратном пути 24 октября, при не слишком благоприятных обстоятельствах, поскольку неожиданный отказ Франко стал весьма горьким разочарованием в контексте главного направления будущей германской военной стратегии. Теоретически это должно было привести к возрастанию значения сотрудничества с Францией, на практике же - привело к обратному результату. Гитлер подтвердил значение, которое он придавал франко-германскому сотрудничеству, однако Петэн не вышел за рамки обещаний общего характера, делавших возможными лишь принципиальные договоренности, а не конкретные решения. Впрочем, французский маршал не мог предложить свое военное сотрудничество в положении полной подчиненности немецким военным приказам, поскольку его цели состояли в восстановлении, а не уменьшении пространства, которое отводилось Франции в гитлеровских планах. Это означало, что в Монтуаре состоялось не сближение, а неудавшееся прояснение

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

позиций, а, следовательно, - углубление кризиса режима Виши. Из этой ситуации попытался извлечь выгоду Лаваль, назначенный тем временем вице-председателем совета министров и министром иностранных дел, который попытался своими личными действия-ми придать новый импульс коллаборационистской политике.

31 октября Лаваль встретился в Париже с немецким послом Отто Абецем и представил ему проект настолько всеобъемлющего соглашения, что практически речь шла о полном союзе. Для того, чтобы придать больше достоверности своему предложению, Ла-валь сопроводил его двумя важными решениями: перевести в Германию важный пакет французских акций, связанных с сырье-выми месторождениями в Югославии, и, гораздо более трудный шаг - передать немцам золото, которое Бельгийский банк пере-вез в Дакар (что являлось тревожным прецедентом для золотых запасов Польши и Балтийских государств, также хранившихся на французской территории).

Ответ Гитлера на эти инициативы был лишь временно пози-тивным. Распространение военных действий от Атлантики и Сре-диземноморья до Балканского полуострова и Ливии вследствие нападения Италии на Грецию и победоносного наступления анг-личан на итальянские войска в Ливии, привело к снижению ин-тереса к тому, что предлагал Лаваль.

Признаки этого поворота стали очевидны в неожиданном провале Лаваля. Противникам германофильской позиции удалось вынудить его подать в отставку и поместить на несколько дней под арест. Его место занял Пьер Этьен Фланден, призванный успокоить тревогу немцев, но также и чтобы сдержать коллаборационистские импульсы. В декабре 1940 г. ситуация в Виши трансформировалась в кризис режима. Вызов немцам, который представляло собой удаление Лаваля, отразился на политиках, окружавших Петэна, вынужденного полностью перемешать свои политические карты и согласиться на назначение чрезвычайного триумвирата во главе с Дарланом, Фланденом и Хюнтцигером в качестве его членов. Им поручалось снова попытаться достичь компромисса с немцами.

Дарлан был принят Гитлером в день Рождества 1940 г. с край-ней холодностью - так выражалась месть за удаление Лаваля, а кроме того Гитлер уже отказался от идеи эффективного сотруд-ничества с Францией. Дело не изменили отставка Фландена и назначение Дарлана вице-председателем совета министров и ми-нистром иностранных дел, а также преемником Петэна. Дарлан пошел на наиболее существенные уступки немцам, позволив гер-манской комиссии по перемирию распространить свой контроль

Часть 2. Вторая мировая война

на Марокко и согласившись передать французские бронетанковые средства немецким войскам в Ливии, без всякой существенной компенсации, за исключением освобождения нескольких десят-ков тысяч французских пленных.

Только в мае 1941 г., когда итало-немецкие войска вновь во-зобновили свои действия в Северной Африке и в Ираке, Рашид Али аль-Гайлани попытался поднять антибританское восстание, вопрос о мандатных полномочиях французов в Сирии и Ливане вновь предоставил Дарлану возможность достигнуть соглашения с немцами. 11 мая он был принят Гитлером в Берхтесгадене, на другой день после подписания соглашений, касавшихся контроля над двумя ближневосточными территориями - использования порта Бизерта для снабжения африканского корпуса и обязатель-ства предоставить порт Дакар для нужд немцев, как только фран-цузские силы будут достаточны для того, чтобы защитить его.

Это была наиболее полная солидаризация с немецкими пози-циями, осуществленная деятелями Виши или, точнее, лично Дар-ланом. Действительно, вернувшись на родину, он столкнулся с оппозицией тех, кто не разделял его политики. Против ратифи-кации соглашений активно боролись прежде всего те, кто, как Вейган, контролировал войска, размещенные в Северной Афри-ке. Впрочем, общая картина, в рамках которой разворачивалась деятельность правительства Виши, претерпевала глубокие изме-нения. Немцы готовились к нападению на Советский Союз, и в этих условиях все их внимание было привлечено к проблемам нового фронта. Так, франко-германские соглашения 6 мая 1941 г. были одобрены в Виши при условии, что Германия примет ряд требований французов, настолько далеко идущих, что немцы даже отказались их обсуждать.

Укреплению позиций французов в их поиске автономного по отношению к Германии пространства во многом способствовала деятельность, которую проводила в Виши американская дипло-матия. Не все в Соединенных Штатах благосклонно относились к инициативе, которую Рузвельт доверил послу, назначенному ва-шингтонским правительством при правительстве Виши (адмиралу Уильяму Д. Леги), поскольку демократы, настроенные более ан-тифашистски, сожалели о политической двойственности этого выбора и последствиях, имплицитно в нем присутствовавших. Однако дипломатический реализм подсказывал американцам, что не следует оставлять Францию на милость немцев. Если разрыв Петэна с Англией был почти полным и, больше того, обозначен военными столкновениями осени 1940 г., то нейтральным Соеди-ненным Штатам никто не мог помешать уравновесить всевластие

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

победителей в свете подготовки возможного и предсказуемого аме-риканского участия в войне. В этом случае контроль над Француз-ской Африкой стал бы незаменимой точкой опоры.

Леги, являвшийся одним из главных военных и политических советников Рузвельта, развернул кропотливую деятельность по налаживанию англо-французских отношений. Он воспользовался содействием молодого дипломата, советника посольства Роберта Мерфи, которому поручил, под предлогом проверки американских консульств во французской Африке, наладить связи с отдельными авторитетными деятелями и, в особенности, с Вейганом. В январе 1941 г. Мерфи послал своим руководителям доклад, который ри-совал оптимистическую в целом картину будущего: Вейган не пойдет на ненужный риск, но будет, без сомнения, препятство-вать попыткам немцев обосноваться в Африке, поэтому он заслу-живал всяческой помощи.

Вашингтон последовал совету Мерфи и это быстро привело к переговорам, завершенным в феврале и одобренным в Виши 10 марта 1941 г. Согласно договоренностям, американцы обязы-вались послать в Марокко первоочередную экономическую по-мощь в количестве, которое не требовало формировать конвой, и при условии, что посылаемые товары не будут переданы странам «Оси». Французы согласились на посылку американских служа-щих, которые проследили бы за прибытием грузов по назначению.

Ограниченное значение этого соглашения не должно вводить в заблуждение. Оно имело существенное политическое значение, поскольку, с одной стороны, укрепляло способность французов к сопротивлению немецким попыткам проникновения в Африку, а, с другой, закладывало основы для инфрастуктуры материально-технического обеспечения войск, которая будет играть важную роль в ноябре 1942 г., когда американские войска окажутся в Се-верной Африке.

5. 5. Стратегические альтернативы Гитлера после поражения Франции

5. 5. 1. ПЛАНЫ ВТОРЖЕНИЯ В АНГЛИЮ

В течение лета 1940 г. наступление немцев на западе достигло всех своих важнейших целей. Гитлер должен был теперь разви-вать свои действия, принимая принципиальные решения: вести ли войну с Великобританией и если вести, то как; как строить отношения с Италией; как решать проблему отношений с Совет-ским Союзом, чья экспансионистская политика после захвата

Часть 2. Вторая мировая война

Прибалтики обратилась к Балканскому региону. Соглашения 23 августа 1939 г. предопределили направление советских действий: Румыния. В действительности они свидетельствовали о полной незаинтересованности немцев «в этих областях» (столь двойственная формулировка оставляла свободу для множества интер-претаций).

Эти проблемы проявились одновременно, и их решение содержало в зародыше развитие событий будущего года. 26 июня советское правительство предъявило Румынии ультиматум с тре-бованием отдать Бессарабию и, кроме того, Северную Буковину, аргументируя это тем, что первая территория была отделена от Советского Союза в момент международного кризиса сразу после Первой мировой войны и революции, и тем, что вторая террито-рия этнически принадлежала к Украине. Румыны быстро осозна-ли полную изоляцию, в которой оказались. Совет немцев состоял в том, чтобы уступить советским требованиям, и вечером 27 Бу-харест покорился судьбе, уготованной Румынии соседними вели-кими державами.

Неожиданным в советских требованиях было, однако, то, что они, обходя букву, если не саму суть, соглашений 1939 г., добави-ли к требованию присоединения Бессарабии также требование присоединения Северной Буковины, региона, в котором Германия имела конкретные экономические и стратегические интересы. Гитлер попытался воспрепятствовать советскому наступлению, но оказался связан неопределенной формой обязательства, подписан-ного в 1939 г. Риббентропом. С формальной точки зрения ему не-чего было возразить Сталину. С этого момента он, очевидно, начал понимать, что цена, заплаченная Советам, становилась все более высокой; более того, она уже стала слишком высока.

В это время германские армии подошли к Ла-Маншу и Се-верному морю, в нескольких десятках миль от британских бере-гов - берегов единственной страны, действительно продолжав-шей вести войну против стран «Оси». Перед Гитлером вставал главный стратегический вопрос: продолжать ли войну против Ве-ликобритании вплоть до вторжения на ее территорию или же вернуться к своим первоначальным целям. Эти цели предусмат-ривали завоевание Германией жизненного пространства за счет Советского Союза и участие в глобальном перераспределении соотношения сил, которое, хотя и ограничивало мощь Британии, но позволяло ей выжить и даже предполагало в качестве цели компромисс, которого следует достичь прежде, чем Соединенные Штаты смогут задействовать свои ресурсы и предопределить по-ворот в военных действиях.

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

Концепции Гитлера в данной связи имели глубокие корни, однако их реализация зависела от ряда переменных величин, не все из которых были ему подвластны. С самого начала войны он был озабочен тем, чтобы проводить крайне острожный курс в от-ношении Соединенных Штатов, поскольку, хотя он и не призна-вал этого открыто, но отдавал себе отчет (и научился понимать это в 1939-1940 гг. ) в том, что как только судьба Великобрита-нии окажется в опасности, Соединенные Штаты бросят все свое влияние на чашу английских весов для того, чтобы избежать изменений, способных непосредственно затронуть американские интересы в Европе, а также и в Азии. Аргументы, на которых основывалась гитлеровская стратегия, были показаны со всей очевидностью Хильгрубером, отмечающим, что молниеносное поражение Франции должно было сопровождаться «полюбовной сделкой» с Великобританией на базе «раздела мира» с целью ограничить политическую и военную роль Соединенных Штатов, усилив изоляционистские тенденции в этой стране. Гитлер в ин-тервью американскому журналисту представлял переформулированный вариант доктрины Монро в соответствии с лозунгом «Америка для американцев, Европа для европейцев». Однако именно эта предпосылка, откровенно пропагандистская, обуслов-ливала его нежелание добиваться после поражения Франции также и поражения Англии.

«Если мы разобьем в военном отношении Англию, - утверж-дал он 13 июля 1940 г., - то британская всемирная империя, ко-нечно, потерпит крах. Однако Германия не извлечет из этого ни-какой выгоды. Ценой немецкой крови мы добьемся чего-то, чем воспользуются только Япония, Америка и другие».

В июле 1940 г. перед лицом американской реакции на крах Франции и опасности, нависшей над Англией, Гитлер убедил себя, что Соединенные Штаты - главный враг Германии, но что они не смогут вступить в борьбу до 1942 г., даты, до которой сле-довало поставить Рузвельта перед свершившимися фактами. Цель эта могла быть достигнута только косвенным образом, учитывая отдаленность и силу Америки. Косвенный путь состоял в нара-щивании силы Японии, которая сдерживала бы Соединенные Штаты в Тихом океане, и в нападении на Советский Союз, учиты-вая две мотивации: обеспечить поддержку японцам перед лицом американцев и лишить Великобританию потенциального союзни-ка на континенте. Когда немцы легко разобьют Советы (как, заблуждаясь, полагал Гитлер в 1940 г. ), Великобритания окажется изолированной перед лицом Германии, господствующей над всей Европой, без возможности получить помощь со стороны амери-

Часть 2. Вторая мировая война

канцев, занятых отражением японской угрозы и неспособных, со своей стороны, воевать на два фронта, то есть в Атлантике и в Тихом океане. Поэтому Великобритания будет вынуждена принять германские условия мира. Черчилль будет побежден, а в Англии поднимется огромная волна антиамериканизма, которая подтолкнет эту страну «в ряды борцов Европы против Америки». Конечной целью являлось формирование новой мировой системы с доми-нированием держав Тройственного пакта. Последний был заключен, именно в рамках вышеизложенного стратегического плана, 27 сентября 1940 г. между Германией, Японией и Италией с наме-рением связать трех союзников не письменным, а политическим обязательством начать действовать в том случае, если Япония или Германия подвергнутся нападению. Таким образом война, кото-рую в сентябре 1939 г. Гитлер представлял как краткую и ограни-ченную хирургическую операцию против Польши, обнаружила свой потенциально глобальный масштаб.

Какими бы ни были значение и последовательность этого стратегического плана (вокруг которого в историографии позднее проходила сложная дискуссия), предпринятые Гитлером после победы над Францией последовательные инициативы следует рас-сматривать именно в его рамках. Здесь сразу же возникает вопрос, понималась ли когда-либо операция Seeluwe (Морской лев) - то есть план, состоявший в том, чтобы организовать осаду Великобри-тании, подвергнуть ее жестоким воздушным бомбардировкам, а затем осуществить массированный десант — как реальная воен-ная альтернатива или же она служила скорее для запугивания, для придания большего веса осуществлявшемуся одновременно психологическому и дипломатическому наступлению. Встает так-же вопрос относительно того, решил ли Гитлер готовить нападе-ние на Советский Союз уже в момент, когда он имитировал фронтальное политическое и военное наступление на Великобри-танию. Это означало бы, иными словами, что подлинные планы Гитлера никогда не менялись.

Хотя и трудно объяснить события конфликта, подобного тому, что был развязан немцами в 1939 г., тем, что они были пло-дом реализации стратегического замысла, разворачивавшегося с точки зрения его темпов и его эволюции как установка, которую следует претворять в реальные факты, все-таки существуют симп-томы и тенденции, которые могут приобретать пророческий смысл. Все политические деятели избегают сложных ситуаций, когда перед ними оказывается один единственный путь выхода, и выстраивают свою стратегию как чередование решений по выбору между возможными на практике стратегическими альтернативами.

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

Таков был менталитет если не Муссолини, то Гитлера, что не исключает предпочтений относительно выбора, который следует осуществить в более благоприятном контексте.

Аналитический подход помогает прояснить этот ключевой для истории Второй мировой войны период. Оценка нацистско-со-ветского пакта как тактического соглашения восходит прямо-таки к 31 августа 1939 г. Хотя этим свидетельствам и нельзя придавать слишком большого значения, но в мемуарах фон Белова, помощника Гитлера по вопросам люфтваффе, описывается состоявшаяся в этот день «незабываемая сцена», в которой Гитлер выражал свое сожаление по поводу враждебности Польши. Предложение, сделанное Варшаве о создании совместного антисоветского союза, было искренним. Основной целью была Россия. Все другие сражения призваны были создать гарантии для достижения главной цели, состоявшей в борьбе с большевизмом. Несколько месяцев спустя, 23 ноября 1939 г., столкнувшись с оппозицией военона-чальников в отношении плана немедленного нападения на Францию, Гитлер сказал фон Белову, что он хотел действовать немедленно, поскольку ему нужна была его армия к весне 1940 г. для «начала большой операции на востоке против России».

Конечно, это слишком разрозненные впечатления и замечания для того, чтобы служить подтверждением существования настоящего стратегического замысла. Однако еще до капитуляции французов Гитлер возвращался к этому сюжету с нарастающим упорством. Он делал это начиная с конца мая, продолжал в июне, аргументируя свое утверждение концепцией, согласно которой британская капитуляция была бы невозможной без дальнейшего утверждения континентальной мощи Германии. 25 июня, в день заключения Компьенского перемирия, он сказал фельдмаршалу фон Кейтелю: «Теперь мы показали, на что мы способны [... ]. Кампания против России будет по сравнению с этим детской игрой». Хотя по данному поводу отсутствуют полностью достоверные сведения, ряд источников сходится в том, что в конце июня - начале июля 1940 г. Гитлер дал свои первые указания по подготовке детальных планов нападения на Советский Союз.