Предисловие к русскому изданию 28 страница

Соединенные Штаты также являлись потенциальным препят-ствием для японского экспансионизма. Однако вплоть до 1941 г. их соперничество прошло через несколько этапов, позволявших просматривать скрываемую временными разногласиями совместимость их глубинных интересов и возможность найти формулы сосуществования. Ситуация изменилась с 1941 г., когда в Японии возобладали экспансионистские силы, связанные прежде всего с военно-морскими кругами. Вся история XX века свидетельствует о невозможности примирить японские интересы в Азии с совет-скими интересами, что и отразилось в 1939 г. на японской пози-ции в отношении европейской войны. Поэтому, когда Гитлер подписал договор о ненападении с Советским Союзом, реакция японцев вытекала в первую очередь из оценки рисков, которым

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

подвергалась Япония вследствие неожиданного радикального изменения ситуации. Пакт Риббентропа–Молотова отделял разви-тие событий в регионе, где доминировала Япония, от событий, относившихся к региону с преобладанием европейских держав. Две войны, которые в 1941 г. должны будут слиться в единое столкновение с противниками, которые почти всегда были общи-ми, в 1939 г. еще представляли собой раздельные конфликты. Нельзя также с уверенностью утверждать, что в сентябре 1939 г. токийское правительство поддерживало германо-советскую побе-ду над Польшей. Напротив, существует больше подтверждений обратного.

5. 3. Поражение Польши и новые германо-советские соглашения. «Зимняя война»

5. 3. 1. «МОЛНИЕНОСНАЯ ВОЙНА» В ПОЛЬШЕ

«Молниеносная война», спланированная немцами, полностью удалась. Польские войска, заблуждавшиеся относительно возмож-ности оказывать сопротивление германской военной машине с помощью устаревшего вооружения, были опрокинуты танками Третьего рейха. Вооруженные силы и города немцы разрушили бомбардировками. 25 сентября ковровой бомбардировке подверг-лась Варшава. На следующий день столица Польши была в руках немцев. Польское правительство укрылось в Лондоне, став первым «правительством в изгнании».

Между тем перед немцами встала проблема позиции Совет-ского Союза. Гитлер надеялся на быстрое участие СССР в воен-ных действиях, поскольку полномасштабная германо-советская солидарность сделала бы для него возможным по окончании вой-ны в Польше начать мирное наступление на англичан и францу-зов. Для советской стороны существовали две трудности. Первая состояла в том, что в момент подписания пакта с немцами Моск-ва не представляла себе, как об этом свидетельствуют источники, что нападение на Польшу было столь неотвратимым и, следова-тельно, не предприняла военных приготовлений, необходимых для согласованных действий. Вторая трудность вытекала из фор-мальной ситуации в советско-польских отношениях, которые не давали предлога для внезапного объявления войны. С 1932 г. обе страны были связаны договором о ненападении, обновленным 28 ноября 1938 г. и дополненным последующими соглашениями в декабре 1938 г. и в январе 1939 г. В этих условиях поиск форму-лы, которая, хотя бы в общем виде, оправдывала нарушение обя-

Часть 2. Вторая мировая война

зательств о ненападении, представлялся весьма трудным. Моло-тов и германский посол в Москве, сыгравшие главную роль в оп-ределении условий и времени действий Советского Союза, обсу-дили формулу, в соответствии с которой действия Красной армии могли бы быть оправданы необходимостью защиты украинских и белорусских меньшинств «от германской угрозы». И только с боль-шим трудом фон Шуленбург добился того, что эта мотивировка была заменена прозрачной метафорой, намекавшей на необходи-мость вмешательства с целью защитить украинских и белорусских братьев от нависшей над ними угрозы из-за использования «третьей державой» (интересно, какой? ) в ситуации хаоса, воз-никшей в Польше.

С таким обоснованием 17 сентября советские войска пересекли польскую границу и вышли на позиции вдоль линии, установлен-ной секретными августовскими протоколами. Оставалась проблема придать этим военным акциям окончательное политическое оформ-ление, решив, в том числе, должно ли сохраниться какое-то по-добие польского правительства. Главной являлась более общая проблема: какое значение следует придавать нацистско-советско-му пакту, который именно в тот момент мог превратиться из вре-менного соглашения, основанного на взаимовыгодных интересах, в соглашение, предусматривающее долгосрочные обязательства. Советы намеревались использовать пакт в качестве трамплина с целью совершения поворота в своей внешней политике от этапа выжидания к этапу нарастающей активности. Немцы, в свою очередь, воспользовались случаем для того, чтобы обеспечить себе более длительную и надежную поддержку на Востоке, способную принести плоды не только в связи с войной против Польши, но также и в контексте глобальных планов Гитлера, не собиравшегося отказываться от своих более долгосрочных стратегических планов.

5. 3. 2. ГЕРМАНО-СОВЕТСКИЕ СОГЛАШЕНИЯ 28 СЕНТЯБРЯ 1939 г.

Проблема была решена с помощью новых соглашений, под-писанных Риббентропом в Москве 28 сентября. Первый договор касался новой границы «соответствующих сфер национальных интересов», определяя, что каждая из сторон устанавливает порядок в отведенной ей зоне по собственному усмотрению. По срав-нению с 23 августа германская граница передвигалась до линии от Вислы до Буга так, что она совпадала на практике с линией Керзона 1919 г. Тем самым Советам предоставлялась возможность претендовать на территорию, которую они приобрели бы и в случае

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

поражения Германии (что они тогда же предусматривали и что именно произошло в 1945 г. ). Кроме того, Германия получала ре-гион, называвшийся «треугольником Сувалки» (без города Авгус-тов), на границе между Восточной Пруссией и Литвой. В обмен Литва, в отличие от того, что было предусмотрено месяцем рань-ше, передавалась в советскую сферу влияния.

Территориальные соглашения сопровождались рядом после-дующих политических и торговых договоренностей, касавшихся: а) свободноого перемещения соответствующего этнического насе-ления из одного региона в другой; б) решения о недопустимости польской агитации и о консультациях, в случае необходимости, с целью ее ликвидации; в) обязательства заключать торговые согла-шения (которые были подписаны позднее, в феврале 1940 г. ) о поставках советской стороной различных видов сырья с опла-той германскими промышленными товарами; г) согласия СССР на использование его железных дорог для германского транзита с Румынией, Ираном, Афганистаном и Дальним Востоком. Эти и другие более мелкие соглашения расширяли значение двусторон-него соглашения и даже придавали ему вид военного союза, не-посредственно направленного против Франции и Великобритании, на которые в договоренностях о подавлении возможного сопротивления поляков возлагалась ответственность за наруше-ние нового порядка, установленного в Центральной Европе.

28 сентября Германия получила исключительный контроль над частью Польши, позволявший ей представлять себя в буду-щем в качестве державы, господствующей на почти всех этнически польских территориях, и, следовательно, державы, которая в случае заключения компромиссного мира могла бы согласиться с возрождением небольшой Польши. В краткосрочном плане этот результат был важен для Гитлера, готовившегося начать свое «мирное наступление» в отношении западных держав. Вместе с внушительными экономическими уступками это объясняет, поче-му фюрер согласился с советской гегемонией в Балтийском море. В самом деле, принятием статей, касавшихся Литвы, Советский Союз, продолжавший тем временем оказывать давление на Фин-ляндию, демонстрировал направление, в котором будет развивать-ся его экспансионистская политика. Это было направление, ука-занное царской традицией и толкавшее СССР на путь конфликта с западными державами, но не оставлявшее в покое также и немцев.

Нежелание Сталина терять время продемонстрировал тот факт, что его правительство сразу навязало Прибалтийским государ-ствам подписание договоров о взаимопомощи (с Эстонией имен-но 28 сентября, с Латвией - 5 октября и с Литвой - 10 октября),

Часть 2. Вторая мировая война

по которым три страны предоставляли Советскому Союзу право размещать военно-воздушные и военно-морские базы на их тер-риториях с целью «защиты» маленьких государств от опасности агрессии. При этом не уточнялись количество и месторасположе-ние таких баз, что должны были определить последующие согла-шения. Договор с Латвией предусматривал немедленное создание баз Красной армии на латвийской территории. Вильнюс и Виль-нюсская область исключались из польской зоны, оккупированной русскими, и передавались Литве. Это еще не было формальной ан-нексией трех Прибалтийских государств Советским Союзом (это произошло в короткие сроки в июле–августе 1940 г. на основе «добровольной» просьбы их правительств), и, следовательно, на тот момент они сохраняли свою независимость. Однако факти-ческая оккупация, которой подверглись эти три государства, пол-ностью поставила под советский контроль южное побережье Бал-тийского моря. Вслед за этим наступила очередь Финляндии.

5. 3. 3. «ЗИМНЯЯ ВОЙНА»

Граница между Финляндией и Советским Союзом, определен-ная в октябре 1920 г. Юрьевским (Тартуским) договором, проходи-ла немногим меньше чем в тридцати километрах от Ленинграда (Санкт-Петербурга), то есть на расстоянии дальности действия крупнокалиберной артиллерии. Естественно, не было оснований предполагать, что Финляндия нападет на Советский Союз, разве что в случае, если бы она стала военной базой какой-либо другой державы, например, Германии, чего нельзя было исключить до 23 августа 1939 г. Однако в период двухлетнего существования германо-советского союза это представлялось невероятным.

Таков был контекст, в котором Москва возобновила в октябре 1939 г. переговоры, прерванные в предыдущем году, требуя, чтобы Финляндия уступила часть Карельского перешейка и согласилась на создание советских военно-морских баз на своей территории. Опыт Прибалтийских государств был слишком свеж в памяти, а линия финского правительства слишком отличалась от их пози-ции для того, чтобы хельсинкское правительство согласилось на в общем-то умеренные советские требования. Москва сформулиро-вала идею обмена территориями, однако Хельсинки продолжал упорствовать. Сталин был раздражен непримиримостью этой ма-ленькой страны, осмелившейся бросить вызов могущественному соседу. В начале декабря он признал «правительство Финлянд-ской Демократической Республики», сформированное группой эмигрантов, которые со времен революционной волны проживали

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

в СССР, и возглавляемое Отто Куусиненом, давним деятелем Ко-минтерна финской национальности. Именно с этим правитель-ством Советы подписали нужный им договор и приступили к его выполнению.

Военные действия начались 29 ноября и были продолжены с большей активностью начиная со 2 декабря. Хельсинкское прави-тельство прибегло к помощи Лиги Наций, вышедшей на мгнове-ние из летаргического состояния, в котором она пребывала, для того, чтобы выразить свое негодование и принять 14 декабря 1939 г. решение об исключении Советского Союза. Тем временем Крас-ная армия терпела тяжелые неудачи, поскольку была остановлена финскими войсками, нанесшими ей ряд унизительных поражений.

«Зимняя война» имела важные политические последствия. Акт агрессии, сам по себе достойный сожаления, вызвал волну под-держки Финляндии со стороны многих стран мира - не только демократических, но также и Италии (где война рассматривалась как своего рода реванш по отношению к союзнику Германии) и даже самой Германии. Стала очевидной крайняя слабость совет-ской армии, а поэтому и бессмысленность идти на слишком боль-шие уступки Москве. Это было очевидно западным державам, но, прежде всего, - немцам, которые почувствовали себя свободными в своих действиях, чем они и смогли воспользоваться в ближай-шем будущем. Произошло изменение в соотношении сил, которое стало проявляться со все большей очевидностью.

Поэтому, хотя в начале марта 1940 г. русским удалось про-рвать «линию Маннергейма», то есть финскую линию обороны, остановившую их наступление, Сталин решил распустить прави-тельство Куусинена и 12 марта 1940 г. заключил мир с Финлян-дией на условиях, предложенных еще в октябре: уступка части Карельского перешейка с городом Выборгом и некоторых воен-но-морских баз на финской территории. В целом, это был унизи-тельный мир для советских руководителей, которые, мобилизовав армию, в результате лишь продемонстрировали ее слабость. Имен-но этот аспект начал оказывать влияние на новый этап войны, к которому готовился перейти Гитлер.

5. 3. 4. «МИРНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ» ГИТЛЕРА И АНГЛО-ФРАНЦУЗСКИЙ ОТВЕТ

Во время польской кампании англичане и французы не хоте-ли и не могли противостоять в военном отношении действиям немцев, начав наступление на западной границе. Они не стали предпринимать шаги в этом направлении прежде всего по страте-

Часть 2. Вторая мировая война

гическим соображениям, поскольку французский генеральный штаб был подготовлен к оборонительной, а не к молниеносной войне. Они не сделали этого и потому, что у них не было воз-можности действовать своевременно. В соответствии с франко-польскими военными протоколами французские войска должны были начать военные операции 19 сентября. К этой дате не толь-ко состоялось советское вмешательство в дела Польши, но и Польша в целом уже потерпела поражение. Кратковременные операции, длившиеся неделю, с 6 по 12 сентября, против «линии Зигфрида», расположенной вдоль франко-германской границы, были отражены сопротивлением немцев, заставившим генерала Гамелена прекратить попытки наступления. Не были даже использованы военно-воздушные силы, поскольку Чемберлен хотел избежать ответных действий против английских предприятий, ра-ботавших в полную силу, и полагал, что (как он говорил Даладье) «Польша потеряна в любом случае». Только на море происходили более заметные столкновения, связанные с ответом немцев на объявление Францией и Англией блокады Германии. Однако и в этой области военные операции никогда не выходили за опреде-ленные пределы. Эти пределы были обусловлены нежеланием немцев совершить в тот момент что-либо непоправимое до того, как будет разыграна последняя дипломатическая карта. Посколь-ку конфликт был ограничен кругом нескольких держав и прак-тически - территорией Польши, постольку этот путь оставался открытым.

Такой была обстановка, в которой Гитлер провозгласил 6 ок-тября 1939 г. «мирное наступление». Он сделал это в своей про-должительной речи в рейхстаге, во время которой — после пре-вознесения немецкой победы в Польше - он начал развивать, как будто бы за это время ничего не произошло, свою аргумента-цию, обращенную к западным державам. Конфликт возник из-за польского вопроса. Теперь польский вопрос решен, и Германия склонна поддерживать воссоздание польского государства при условии, что оно даст гарантии того, что не станет центром интриг, направленных против Германии и СССР. Германии нечего тре-бовать от западных держав, она заботится лишь о формировании стабильного мира. Гитлер заверял, что он не хочет других изме-нений на политической карте Европы. Да, он требовал возврата колоний, но не делал из этого ультимативного условия. Он выс-казал пожелание созыва экономической конференции по рекон-струкции и стабилизации в Европе и предложил, чтобы все это было обсуждено на конференции великих европейских держав. В противном случае Германия продолжит войну до конца и все-ми имеющимися у нее средствами.

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

Эта речь стала важным эпизодом в деятельности Гитлера. Она поставила перед странами-противниками главные проблемы. Хотя его предложение носило откровенно провокационный характер, оно не может рассматриваться в отрыве от общей стратегической и программной концепции Гитлера - концепции, которая уже начинала превалировать над соображениями чисто военного характера. В соответствии с этой концепцией Великобритания являлась главным противником Германии до тех пор, пока она оставалась во главе громадной империи и могла располагать таким резервным стратегическим арсеналом, как Соединенные Штаты.

Если бы Великобритания пошла на сближение с Германией, смирившись, в силу обстоятельств, с уменьшением своих размеров и сотрудничая с Германией в построении новой мировой системы, основанной на возвращении немецкой стороной колоний, утраченных после Первой мировой войны, Гитлер охотно вернулся бы к своей главной идее. А она предусматривала поиск жизненного пространства для Германии на Востоке и, следовательно, как сотрудничество с Польшей (которое Гитлер предложил, как он считал, убедительным образом в период, предшествовавший кризису), так и отказ от германо-советского пакта и быстрое начало кампании против Советского Союза. Мир, таким образом, был бы переустроен именно за счет Советского Союза, являвшегося, с точки зрения Гитлера, хрупким колоссом, которому угрожали этнические различия и неустойчивая ситуация в структурах власти внутри страны. В контексте такого переустройства и Великобритания могла сохранить свою значительную роль, конечно, более важную, чем Франция; Франции в планах Гитлера предназначалась роль союзника, подчиненного Германии.

В этой концепции война против Польши действительно представляла собой только некую интермедию, позволившую Германии продемонстрировать всю свою военную мощь и показавшую со всей очевидностью агрессивность, но одновременно и политическую, и военную слабость СССР. Эту интермедию можно было завершить; в октябре дискурс, поставленный под сомнение в августе, мог быть возобновлен так, как будто бы ничего не произошло, или, точнее, произошли только события, сделавшие Германию вершителем судеб в Центральной Европе. Британские интересы, по логике гитлеровской концепции, не были затронуты, в то время как Германия стала более сильной для того, чтобы настаивать на принятии общего компромисса (который много раз вырисовывался в неформальных переговорах, проходивших между двумя правительствами после Мюнхена) как по колониальной проблеме, так и в экономической области.

Часть 2. Вторая мировая война

Эти предложения Гитлера уже заключали в себе антисовет-скую направленность, поскольку акцент на необходимости пере-смотра национальных проблем, касавшихся государств Южной и Юго-Восточной Европы, относился к региону, в котором всегда весьма чувствительно затрагивались интересы Советского Союза (в еще большей степени это проявится к 1940 г. ). Обсуждать эти проблемы с западными державами означало предполагать опреде-ленные жертвы со стороны Советского Союза. Таким образом, в предложении Гитлера имплицитно содержалась идея компромисс-ного мира в обмен на воссоздание более уменьшенной и более по-корной Польши и рождение большой антисоветской коалиции.

Для того чтобы англичане и французы поверили обещаниям Гитлера, нужны были политические условия, уже не существо-вавшие, и военные условия, еще не существовавшие. В военном плане еще не было очевидного превосходства Германии. И уже не было, за исключением узких британских и французских кру-гов, доверия к политическим предложениям Гитлера. Слишком много раз после 1936 г. фюрер заявлял о своем стремлении к миру и сотрудничеству, чувстве удовлетворенности и отказе от более далеко идущих требований, а затем под надуманными предлогами возвращал себе в нужный момент свободу действий, чтобы правящие круги Парижа и Лондона все еще верили ему. Вероятно, английские и французские участники переговоров по-мнили, как их делегации прибыли на переговоры в Москву утром 23 августа для устранения последних разногласий в отношении гарантий, которые следует предоставить Польше, и услышали, что Риббентроп в свою очередь тоже прибыл в Москву. Такие неожиданные повороты событий нравились Гитлеру, и они каза-лись ему совершенно естественным их ходом. Однако тому, кто не разделял его дипломатический стиль (а это был весь остальной мир, включая итальянских и японских союзников), не составляло труда увидеть в мирных предложениях немецкого диктатора только предлог для того, чтобы западные державы согласились с исчез-новением Польши, а Германия получила достаточный промежу-ток времени для завершения своих военных приготовлений — те три года, о которых Чиано, Риббентроп, Муссолини и Гитлер всегда не без основания говорили.

В подобной атмосфере было трудно и даже невозможно при-нять эти мирные предложения. Сразу же после начала войны, после неудач, связанных с проведением политики умиротворения агрессора, французское и британское правительства подверглись частичным изменениям в плане усиления сторонников неприми-римой позиции. В Великобритании Уинстон Черчилль вошел

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

в правительство в качестве военно-морского министра, а Антони Идеи - министра по делам доминионов. Во Франции Бонне, считавшийся активным приверженцем компромисса, оставил ми-нистерство иностранных дел, а Даладье получил его портфель. Наконец, начали предприниматься попытки организовать совмест-ные действия. 12 сентября впервые собрался англо-французский военный совет, и генерал Гамелен получил пост главнокомандую-щего союзными войсками на западном фронте. Четыре британские дивизии, высадившиеся во Франции, были расположены вдоль границы с Бельгией.

В целом преобладала воля к сопротивлению, а Гитлер совер-шил одну из ошибок, которые он часто совершал с присущим ему эгоцентризмом. Гитлер, хотя ему удавалось тонко и верно просчитывать политические комбинации в отдельных случаях, не умел оценивать, поскольку это было ему глубоко чуждо, влияние процессов изменения общественного мнения при демократичес-ком режиме. Он не видел в Великобритании ничего, кроме не-скольких государственных деятелей и дипломатов, обладавших терпением, терпимостью и готовностью к контактам. Он и ранее не задумывался, не вспомнил и в тот момент об уроках опыта мо-лодого Наполеона - невероятном упорстве, с которым англичане встретили войну, и заставили посчитаться с их аргументами или, если угодно, интересами, не идя ни на какие компромиссы. Не хотел он учитывать и роль, которую в обороне Великобритании и борьбе против нацизма могли играть Соединенные Штаты, бога-тая, не подвергающаяся угрозе бомбежек, передовая в научном и технологическом отношении страна.

Первый официальный ответ на речь Гитлера последовал 10 ок-тября от французов, когда Даладье подтвердил, что союзники согласятся на заключение мира только в том случае, если они получат гарантии безопасности. Безопасности, которая не будет ста-виться под сомнение каждые шесть месяцев. Ответ Британии был дан 12 октября Чемберленом в речи в палате общин. Великобри-тания, сказал он, ни при каких условиях не примет мир, осно-ванный на признании завоеваний Германии. Мир должен быть подлинным, прочным и гарантированным, поэтому он не может основываться на обещаниях правительства, которому никто больше не доверяет. Не получив убедительных доказательств «в виде чет-ких действий и эффективных гарантий» искренности стремления к миру с немецкой стороны, демократические державы продол-жат войну. Однако такие доказательства отсутствовали, поскольку в речи фюрера не упоминалось о том, каким образом будут исправлены несправедливости, совершенные в отношении Чехосло-вакии и Польши.

Часть 2. Вторая мировая война

Реакция на предложение Гитлера была, вероятно, просчитана. Она предоставила немецкому диктатору возможность в пропагандистских целях возложить ответственность за войну на западные державы. Однако оставалась открытой проблема когда, где и как будут сделаны следующие шаги, и кем они будут сделаны.

5. 3. 5. «СТРАННАЯ ВОЙНА. ВОЕННЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ ГИТЛЕРА

Решение продолжить войну на Западе было принято Гитлером еще до начала военных действий. Тем не менее отказ англичан и французов от мирного предложения поставил проблему выбора сроков для действий. Колебания, сопровождавшие этот выбор, отражали как недостаточную подготовку немцев, так и слабости положения Франции. Было очевидно, что в военном отношении, учитывая наличие двух оборонительных систем на франко-германской границе («линии Мажино» и «линии Зигфрида»), стратегически наиболее уязвимыми оставались нейтральные Голландия и Бельгия. Западные державы много раз гарантировали правительствам обоих стран, что в случае войны они не будут пытаться создавать без согласия заинтересованных сторон оборонительные линии или боевые порядки для наступления на их территории. Однако беспринципность Гитлера заставляла, по меньшей мере, сомневаться в том, что он захочет лишиться такого легкого и такого привлекательного пути для совершения любого военного маневра в отношении Франции. Речь шла, следовательно, о времени нападения и позиции, которую займут в связи с этим Бельгия и Голландия.

С военной точки зрения Гитлер выступал за необходимость действий. Еще до того, как был обнародован отрицательный ответ союзников, он подготовил меморандум, наметивший стратегические директивы, касавшиеся военных действий. Это была необходимость, продиктованная опасениями, связанными с бездеятельностью, и боязнью того, что в обеих странах может закрепиться противник, превратив их в базы, с которых будут проводиться воздушные налеты на стратегические предприятия Рура и Рейнской области. Военная верхушка отрицательно относилась к такой постановке проблемы, поскольку считала, что Германия обладает недостаточным количеством военно-воздушных и наземных сил, сосредоточенных в одном месте. Некоторые из ее представителей даже начали подготовку государственного военного переворота, который устранил бы Гитлера и привел к власти Геринга, вероятного протагониста другого мирного проекта. В составлении этого

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

плана не участвовали in extremis главнокомандующий сухопутны-ми силами фон Браухич, холодный и безликий бюрократ, а также генерал Гальдер, начальник Генерального штаба армии. Они под-чинились воле Гитлера, требовавшего, чтобы около 80 дивизий, готовые к наступлению на Западе, начали действовать 12 ноября. Их остановила только внезапная резкая перемена погоды, ли-шившая немецкую бронетехнику и самолеты возможности быст-рого маневра.

Концентрация немецких войск на границе Голландии и Бель-гии не прошла незамеченной. В связи с тем, что начало боевых действий было отложено, возник некий промежуток времени для предотвращения предполагаемых действий немцев. Вопрос сво-дился к тому, чтобы бельгийское правительство, избравшее в но-ябре 1939 г. политику нейтралитета, теперь согласилось обратиться с просьбой о защите к французам, что представлялось логичным перед лицом очевидной германской угрозы.

Спокойствие было нарушено инцидентом, происшедшим в первых числах ноября, когда несколько немецких самолетов про-летели над бельгийской территорией. Брюссельское правительство неожиданно осознало опасность присутствия большого количе-ства немецких дивизий на границе страны. Бельгийский король Леопольд III полагал, что немцы преследовали только цели уст-рашения. Однако часть его правительства и, в первую очередь, министр иностранных дел Поль-Анри Спаак не разделяли его оптимизма. Не разделяла его и королева Нидерландов Вильгель-мина, которая тем временем предприняла дипломатическую ини-циативу, порученную министру иностранных дел ван Клефенсу и имевшую целью обратиться ко всем воюющим державам с призы-вом к миру. Не следовало строить иллюзий, считали голландцы, относительно реакции Гитлера на этот призыв. Однако он, по крайней мере, предоставит некоторую отсрочку, которая позво-лит согласовать необходимые военные контрмеры с французами.

Поэтому 8 ноября совместный шаг бельгийцев и французов был преподнесен как публичное предложение «добрых услуг». Он застал врасплох как союзников, так и немцев. Союзники усмат-ривали в нем абсолютное отсутствие реализма, учитывая то, что совершил к этому моменту Гитлер. Принять предложение означа-ло бы, по мнению французского президента Лебрена, одобрить «триумф несправедливости». Немцы ответили уклончиво. Однако намерения Гитлера хорошо известны. Только природные причи-ны, то есть погодные изменения воспрепятствовали тому, чтобы ответ в соответствии с планами фюрера был дан 12 ноября.

Часть 2. Вторая мировая война

Отсрочка военных действий на короткое время создала иллюзию отдаления угрозы. В январе 1940 г. бельгийский двор узнал через принцессу Марию Жозе, сестру короля Леопольда и жену итальянского наследного принца Умберто Савойского, что, со-гласно информации, поступившей от графа Чиано, нападение немцев было неизбежным. Более того, оно назначено на 14 янва-ря. В атмосфере смятения и растерянности состоялся обмен мне-ниями и предположениями, в результате которого должен был возникнуть «превентивный призыв» о помощи со стороны бель-гийцев к французам. Были ли в действительности таковыми наме-рения Леопольда III, впоследствии было поставлено под сомнение (и не без основания) бельгийской историографией. Несмотря на двойственность ситуации, французы должны были принять реше-ния по данному поводу. В течение нескольких дней их войска оста-вались в состоянии боевой готовности. 19 января Спаак разъяснил двусмысленность ситуации. Никто в действительности не имел намерения просить французов о помощи. Впрочем, погодные ус-ловия были все еще таковы, что делали невозможными военные действия немцев, и Гитлер ориентировался на другие стратегичес-кие акции. До тех пор, пока Гитлер не решил начать действовать, на бельгийском фронте не произошло ничего нового. А произошло все в дипломатическом и военном контексте, настолько ухудшив-шемся для французов, что своевременные контрдействия стали невозможными. Оптимистическая пассивность бельгийцев остава-лась необъяснимой. Что касается неспособности французов опре-делить реальные военные меры, то она подтверждала преемствен-ность французской оборонительной стратегии.