Предисловие к русскому изданию 27 страница

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

Война, следовательно, требовала наличия мощного промыш-ленного потенциала и, в особенности, тяжелой промышленности; способности быстро использовать имевшиеся в распоряжении страны сырье, технологические и энергетические ресурсы; нали-чия возможности получать запасные части для военной техники и осуществлять необходимые поставки для военных орудий; нали-чия громадного торгового и военного флота, невиданного ранее; авиации, решающую роль которой только что продемонстрирова-ли война в Эфиопии и гражданская война в Испании. Необходи-мо было представлять, что столкновения будут происходить на огромном пространстве, поэтому следовало обеспечить эффек-тивную и надежную доставку людей и техники. К тому же теперь речь шла уже не просто о линиях траншей, пусть даже и столь протяженных, как траншеи Марны и Пьяве, а о таких беспре-дельных границах, как граница всего Советского Союза или всех морских просторов. Необходимо было также представлять, что в военные операции будет вовлечено и гражданское население, ко-торое должно обеспечиваться ресурсами для повседневной жизни, конечно, ограниченными потребностями армий и военными разрушениями, однако достаточными для поддержания не слишком низкого уровня жизни (чтобы он не смог спровоцировать несог-ласие с жертвами, связанными с военными действиями). В про-тивном случае единственной альтернативой было бы навязывание таких жертв силой и выполнение частью армии не военных за-дач, а связанных с поддержанием общественного порядка. Нако-нец, необходимо было также быстро построить в наиболее подхо-дящих местах надежные убежища от устрашающих воздушных нападений, предназначенных для того, чтобы посеять панику сре-ди гражданского населения и сломить способность тыла к сопро-тивлению. В 1939 г. все это было еще недостаточно ясно, однако уже осознано теми, кто развязывал или вел войну.

Помимо способности быстро ввести в бой готовые к сраже-нию вооруженные подразделения (в этой области немцы, гото-вившиеся первыми и наиболее интенсивно, обладали несомнен-ным преимуществом при условии, однако, что война осталась бы ограниченной), большое значение имел, следовательно, теорети-ческий потенциал мобилизации национальных ресурсов, которым располагала каждая страна. Этот аспект предварительных условий, требуемых войной, изучался различными авторами с не всегда одинаковыми результатами. Однако анализ некоторых факторов создает ощущение огромных масштабов, не оставляющих сомнения относительно задействованных сил.

Часть 2. Вторая мировая война

В данном случае достаточно сравнить три параметра: промышленный потенциал каждой из великих держав накануне войны, выраженный в сравнимых единицах измерения; долю объема национального промышленного производства каждой из держав по отношению к мировому производству на один и тот же момент; соотношение между национальным доходом и расходами на оборону с тем, чтобы оценить размер ресурсов, не предназначенных для военных целей, и возможность роста этого сектора для каждой страны. Эта возможность роста подтверждается также данными, относящимися к авиастроению, ставшему решающим стратегическим элементом войны, прежде всего в момент, когда она превратилась из европейской войны в мировую.

Необходимо, таким образом, рассмотреть следующие таблицы.

Сравнительный промышленный потенциал (в качестве базового индекса выступает британский потенциал 1900 г. )

Годы Страны
США	46, 9	127, 8	298, 1
Великобритания	73, 3	100, 0	127, 2
Германия	27, 4	71, 2	137, 7
Франция	25, 1	36, 8	57, 3
Россия-СССР	24, 5	47, 5	76, 6
Япония	7, 6	13, 0	25, 1
Италия	8, 1	13, 6	22, 5

Источник: Kennedy P. The Rise and Fall of the Great Powers. P. 201.

Доля промышленного производства no отношению к общему объему производства в некоторых странах

Годы Страны
США	43, 3	31, 8	35, 1	28, 7
СССР	5, 0	11, 5	14, 1	17, 6
Германия	11, 1	10, 6	14, 1	17, 6
Великобритания	9, 4	10, 9	9, 4	9, 2
Франция	6, 6	6, 9	4, 5	4, 5
Япония	2, 5	3, 5	3, 5	3, 8
Италия	3, 3	3, 1	2, 7	2, 9

Источник: Toynbee A. World in March 1939. P. 439.

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

Соотношение между расходами на оборону и национальным доходом

в 1937 г.

Годы	Национальный доход	Военные расходы
Страны	(в млн дол. )	(в%)
США		1, 5
Британская империя		5, 7
Франция		9, 1
Германия		23, 5
Италия		14, 5
СССР		26, 4
Япония		28, 2

Источник: Wright Q. A Study of War. Chicago, 1942.

В книге Тойнби, посвященной ситуации в мире накануне конфликта (изданной в серии Surveys of International Affairs), Хиллман, основываясь на этой же самой совокупности данных, сформулировал понятие «сравнительного военного потенциала» (выраженного в процентах по отношению к глобальному потенциалу, принятому за 100%) - количества ресурсов, которые можно было мобилизовать. Речь идет о предварительных расчетах, позднее продолженных Полом Кеннеди в его работе «The Rise and Fall of the Great Powers», в которой содержатся наиболее репрезентативные статистические данные, предопределявшие исход конфликта.

Страны	Военный потенциал крупнейших держав (в %)
США	41, 7
Германия	14, 4
СССР	14, 0
Великобритания	10, 2
Франция	4, 2
Япония	3, 5
Италия	2, 5

Этих данных достаточно для того, чтобы показать, что гитлеровский военный потенциал был адекватен столкновению в рамках Европы, в отношении которого Советский Союз занимал бы нейтральную позицию, но он никоим образом не мог соответствовать ситуации, подобной той, что возникла после 1941 г. Если считать эти данные достоверными (хотя они и должны были бы претерпеть частичные изменения на этапе германской внешнеполитической экспансии), антигерманская коалиция, даже

Часть 2. Вторая мировая война

исключая Францию, располагала военным потенциалом в 65, 9% глобального военного потенциала, а итало-германо-японская -только 20, 4%, то есть меньше, чем третью от первого. Не требу-ется придерживаться никакого строгого детерминизма, чтобы по-нять, что такое соотношение предопределяло условия, в которых развивался глобальный конфликт.

Эти данные не имели бы значительной релевантности в слу-чае, если бы мы основывались на предположении, что две сверх-державы остались бы вне конфликта. Но если учитывать, что ре-альность была совсем иной, то они становятся красноречивыми. Соединенные Штаты, производившие до войны около 3 тыс. са-молетов в год, быстро увеличили их выпуск до более чем 96 тыс. самолетов в 1944 г. (из общего числа 275 тыс. самолетов, выпу-щенных за время конфликта, из которых 40 тыс. были поставле-ны союзникам). Производство танков в США, практически не существовавшее до начала войны, возросло с 14 тыс. единиц в 1941 г. до 21 тыс. в 1943-1944 гг. Немцы производили накануне войны около 8 тыс. самолетов в год; итальянцы - почти 2 тыс., а японцы - около 4, 5 тыс. Немцам и японцам (в меньшей степени и за меньший срок - итальянцам) удалось увеличить темпы своего производственного роста. Однако различия сравнительных потен-циалов были столь масштабными, что говорили сами за себя.

5. 2. Начало войны и ее последствия для всего мира

5. 2. 1. ПОСЛЕДСТВИЯ ВОЙНЫ ДЛЯ ЕВРОПЫ

Нападение немцев на Польшу формально вовлекло в войну Францию и Великобританию. 2 сентября Муссолини заявил, что Италия заняла позицию «неучастия в военных действиях» - хит-роумный способ заявить о нейтралитете, не слишком скомпроме-тировав себя перед немецкими союзниками, с которыми Италия вела острое соперничество в технической и политической сфере. В ответ на заявление Муссолини относительно итальянских на-мерений Гитлер потребовал от итальянцев перечислить те виды сырья, которые необходимы им для подготовки к войне. В Риме, при содействии противников участия Италии в войне, был со-ставлен такой длинный список требований, что немцы не могли рассматривать его всерьез. Список получил название «молибдено-вого перечня», поскольку он содержал настолько большие требо-вания относительно этого вида сырья, что они превосходили его мировое производство и представлялись откровенно чрезмерными.

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

В тот момент реальные намерения Муссолини было трудно пред-видеть. В первые месяцы войны он оказался одновременно расте-рянным и сильно разочарованным как в отношении немцев, так и в отношении никогда не исчезавшей у него надежды на то, что конфликт с Польшей будет действительно ограниченной по масштабам войной, и что, следовательно, остаются возможности для возобновления мирных инициатив.

В остальных странах Европы война вызвала большую тревогу по поводу ее вероятных последствий. Это касалось не столько За-падной Европы (включая Испанию и Португалию), от которой военные действия были еще далеко, сколько Северной Европы и Балкан. Балтийские государства ощущали на себе катастрофические последствия германско-советского соглашения. Еще в большей степени такие последствия чувствовались в Финляндии, государ-стве, на которое Советский Союз оказывал сильное дипломати-ческое давление начиная с 1938 г. и которое советско-германский пакт поставил, по меньшей мере, в уязвимое положение.

Балканское равновесие было уже нарушено событиями 1938 г. и марта-апреля 1939 г. Война могла предвещать лишь новые не-счастья. С этой точки зрения итальянское «неучастие» гарантирова-ло, что хотя бы на тот момент Югославия могла не бояться угроз. Однако на всем полуострове вновь распространилась атмосфера страха и неуверенности, постепенно охватывавшая все страны ре-гиона (за исключением Венгрии, проводившей политику экспан-сионизма). Идея укрепления существующих союзов и поиск новых, которые разрешили бы некоторые глубинные противоречия и обеспечили бы мир в регионе, жившем в постоянном состоянии конфликта или войны, вынашивалась годами, однако не давала никаких результатов.

Она вновь стала актуальной, в том числе и благодаря пред-принятой Советами в мае 1939 г. инициативе по созданию обще-го антигерманского фронта Балканских государств и Турции. Эта инициатива оказалась безрезультатной прежде всего потому, что она стремилась изолировать Венгрию и содействовать сближению Болгарии со странами Малой Антанты, побуждая ее к отказу от своих ревизионистских претензий в отношении почти всех сосед-них государств. В итоге, заключение советско-германского пакта продемонстрировало поворот советской политики, после которого СССР уже совершенно не был заинтересован в сохранении status quo на Балканах.

Учитывая это новое положение вещей, румыны и югославы попытались довести до конца проект укрепления Балканской Ан-танты 1934 г. 19 сентября министры иностранных дел обеих стран

Часть 2. Вторая мировая война

Гафенку и Цинцар-Маркович разработали план, предусматривавший участие Болгарии в Антанте в обмен на обязательство других сторон удовлетворить территориальные требования Софии в том случае, если политика умиротворения будет принята болгарским правительством, представлявшим все политические силы страны. Шюкрю Сараджоглу, турецкий министр иностранных дел, который именно в те недели должен был определить международные перспективы своей страны, отправляясь в Москву, получил задание прощупать через Молотова позицию Советского Союза в отношении румынско-югославского проекта (не следует забывать о том, что его шаг был легитимизирован участием Турции в Балканской Антанте). Полученный им прием не оставлял никаких сомнений. Советы больше не были заинтересованы в укреплении Антанты и участии в ней Болгарии. Что касается остального, то они начали поднимать вопрос о Бессарабии, который несколько позднее привел их к обострению конфликта с Румынией.

Эти новые события еще более четко показали, что страны Балканского региона уже не могли чувствовать себя защищенными вследствие германо-советского соперничества, а должны были, напротив, ощущать на себе угрозу от недавнего сговора. Их надежды оставались связанными только с «неучастием» Италии, поскольку бездействие Великобритании до сентября 1939 г. и очевидные затруднения Франции в определении своих реальных внешнеполитических интересов не оставляли других альтернатив. Это привело к мгновенному сближению с Италией даже тех стран, которые, как, например, Греция, и, в меньшей степени, Румыния, всегда несколько дистанцировались от нее. Кроме того, итальянская позиция нейтралитета в течение нескольких месяцев развивалась таким образом, что делала правдоподобным создание блока нейтральных стран, ориентированного на итальянскую внешнюю политику и подкрепленного британским морским присутствием в Восточном Средиземноморье.

С другой стороны, римское правительство также со все большим опасением наблюдало результаты соглашения Молотов-Риб-бентроп, которое могло открыть Советскому Союзу путь к Балканскому полуострову, создав в этом регионе (вдобавок к уже имевшемуся мощному германскому присутствию) еще одного соперника, способного угрожать интересам Италии и ограничить сферу ее влияния чуть ли ни одной Албанией. Проект создания нейтрального блока не оценивался негативно даже немецкой стороной, поскольку считалось, что координирующая роль Италии по отношению к нейтральным балканским государствам, в конечном счете, будет блокировать последствия экономической военной

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

политики англичан. Однако, когда Чиано отправился в Берлин для того, чтобы Риббентроп и Гитлер разъяснили ему значение герма-но-советских соглашений, он услышал от фюрера: «Италия - это страна, которая должна стать абсолютным хозяином Средизем-номорья, обладая гегемонией во всех странах Балканского полу-острова, непосредственно выходящих на Средиземное море и Адриатику». Эта формулировка именно так описывала сферу предполагаемого влияния Италии, ограничивая ее лишь частью Югославии, Албанией и Грецией, в то время как устремления итальянских фашистов всегда были гораздо более обширными.

5. 2. 2. ПОСЛЕДСТВИЯ ВОЙНЫ ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЕВРОПЫ

За пределами Европы война с самого ее начала воспринима-лась весьма по-разному. Американцы были по-прежнему озадаче-ны и почти разочарованы неспособностью европейцев понять, к какой собственной катастрофе они идут. Несколько часов спустя после вступления в войну Великобритании и Франции (3 сентября 1939 г. ) Рузвельт обратился к американскому народу по радио в одной из своих знаменитых «бесед у камина»: «Наша страна сохранит нейтралитет, - сказал он, - но я не могу требовать, чтобы все американцы оставались морально нейтральными». Он и дальше оставался убежденным в том, что Соединенные Штаты должны были сохранять нейтралитет. Впрочем, и общественное мнение испытывало сильное влияние изоляционистов, в такой же степени, как и противоречивые импульсы, связанные с нацио-нальным происхождением некоторых из многочисленных амери-канских этнических групп. Популярность президента основыва-лась на его способности завоевать поддержку этих групп, зачастую принадлежавших к наименее привилегированным слоям.

В середине сентября Рузвельт направил в конгресс послание, которое должно было начать дискуссию по четвертому закону о нейтралитете, вступившему в силу после его одобрения 4 ноября 1939 г. Послание Рузвельта преследовало двойную цель: сохра-нить нейтралитет, а также воспрепятствовать победе Германии. Закон должен был быть пересмотрен таким образом, чтобы сде-лать более надежным сохранение мира, однако мир, говорил госсекретарь Кордуэлл Хэлл, станет возможен только в том случае, если войну выиграют Франция и Великобритания. Но «если войну выиграет Германия, то очень вероятно, что также и [американцы] будут вынуждены воевать». Такая обеспокоенность отразилась в новой формулировке принципа эмбарго на вооружения, согласно которому предусматривалось, что западные союзники могли по-

Часть 2. Вторая мировая война

купать его у Соединенных Штатов на основе правила cash and carry (платеж наличными и перевозка за счет покупателя). Это означало изменения, благоприятные для осуществления целей Великобритании, связанных со срочной ликвидацией отставания от Германии в подготовке к войне.

Иной была ситуация в других частях мира. В Латинской Аме-рике, где зависимость от Соединенных Штатов часто порождала антиамериканские и антибританские настроения, немцы и италь-янцы развернули внушительную пропагандистскую деятельность по проникновению в особенности в среду эмигрантских сообществ, связанных происхождением с этими двумя странами. Эта деятельность принесла свои плоды, по крайней мере в Аргентине и Бразилии, где немецкие интересы, а позднее и итальянские, воспринимались без враждебности, а часто - с такой долей сим-патии, что вашингтонское правительство было вынуждено создать специальное бюро, предназначенное для пропаганды политики войны, проводимой союзниками, и, прежде всего, для формирова-ния противовеса шпионской деятельности Германии. В течение всей войны последняя оставалась для союзников открытой и де-ликатной проблемой в особенности, в случае с Аргентиной.

Политически наиболее активная часть населения колоний по-нимала, что война изменит отношения Европы со всем остальным миром. Ограниченная война создала бы лишь краткосрочные проблемы. Однако в том случае, если в войну действительно были бы вовлечены Франция, Великобритания, Бельгия, Голландия и Италия, это отразилось бы на Африке, Ближнем и Среднем Вос-токе и Юго-Восточной Азии. Поэтому необходимо было внима-тельно рассмотреть перспективы, вытекающие из новых событий. В Африке, вероятно, только страны, имевшие выход к Средиземноморью, созрели для движения за независимость, а Египет уже продемонстрировал в 1936 г. насколько острым было его желание сбросить британскую опеку.

На Ближнем и Среднем Востоке политика держав-мандатари-ев создавала проблемы как для англичан, так и для французов. Однако именно англичанам пришлось столкнуться с потенциаль-ными рисками прежде всего в Ираке, где было сильно немецкое присутствие, и в Палестине, где конфликт по поводу еврейской иммиграции создал глубокий разрыв между державой-мандатари-ем и арабским населением. Этот разрыв не смогла заполнить даже «Белая книга», опубликованная англичанами в мае 1939 г. Британский документ обещал Палестине независимость в течение десяти лет и жестко ограничивал еврейскую иммиграцию 75 тыс. человек в год в течение пяти лет, после чего решение вопроса

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

о ней должно было зависеть от согласия арабов. Однако эти уступки показались арабам запоздалыми. Они не изменили подспудную тенденцию палестинского национализма (и в целом, национализма других арабских стран) к одобрению идеи поражения Британии. Не учитывая того, что последнее подвергло бы их тяготам нового колониализма, возможно, более жестокого, они полагали, что поражение лишит Великобританию значительной части ее империи или, по крайней мере, регионов, которые были присоединены к ней только после Первой мировой войны.

Именно эта ситуация делала столь неустойчивой и стратегически важной позицию Турции (каким бы ни был выбор союзов со стороны Советов), поскольку лояльность турок в отношении Запада, пусть и ограниченная позицией нейтралитета, отделила бы Балканский полуостров со всеми его противоречиями от Ближневосточного региона, препятствуя развитию неконтролируемых процессов и повторению ошибок, подобных тем, что были совершены в 1914 г. Оттоманской империей. Впрочем, позиция Турции была важна и в связи с Ираном, также соблюдавшим нейтралитет. Во главе страны в то время находился шах Реза Пехлеви I, восприимчивый к нацистской пропаганде и массированному германскому присутствию в своей стране, нефтяные ресурсы которой были, однако, необходимы Великобритании.

Не менее неустойчивой была ситуация в Индии. В «жемчужине» британской короны движение за независимость набирало силу с начала века и укрепилось в период между двумя войнами, в особенности после того, как партия Индийский национальный конгресс, представлявшая индусское население, и Мусульманская лига, представлявшая исламское население, пришли к заключению пакта о единстве действий. Лондонское правительство, не готовое к рождению сильного националистического движения, выдвигавшего требование не только местной автономии, но полной самостоятельности и даже независимости, по крайней мере, в статусе доминиона (которого уже добились «белые» колонии), отреагировало жестокими репрессиями и последовавшим заключением в тюрьму индийских национальных вождей. Однако появление таких фигур, как Мохандас Ганди, связавшего свою политическую борьбу с философией ненасилия, но способного своей харизмой добиваться широчайшей поддержки, или таких, как Джавахарлал Неру, более внимательного к проблемам политической жизни и влиянию лейбористов или к советскому примеру, вынуждало британцев быть более осторожными. Впрочем, Ганди, путешествуя по Европе, хотя и не шел ни на какие компромиссы, не колеблясь принимал приглашения фашистских вождей, что не

Часть 2. Вторая мировая война

создавало каких-либо конкретных проблем, но указывало на по-тенциальные тенденции.

Попыткой Британии исправить ситуацию стало обнародова-ние в 1935 г. India Act (Закона об управлении Индией), который должен был стать первым шагом к постепенному предоставлению самоуправления этой стране. Однако, когда 3 сентября 1939 г. Ве-ликобритания объявила войну Германии, британский вице-король в Нью-Дели, маркиз Линлитглоу, без колебаний заявил о вступ-лении также и Индии в состояние войны, не позаботясь о кон-сультациях с индийскими политическими лидерами, поскольку сама Индия еще формально не получила статус доминиона. Это был достаточно неосторожный жест, рассчитанный на лояльность к Великобритании, которая уже дала, однако, трещину. Партия Конгресса отреагировала на выступление вице-короля заявлени-ем, что Индия сможет подтвердить свою солидарность с метропо-лией только при условии, что будет признана ее независимость и будет образовано индийское национальное правительство. При этом допускалось сохранение на период войны контроля над индийскими войсками со стороны англичан.

Такая реакция, имевшая место еще до того, как последующий ход войны поставил Индию в ключевое для исхода конфликта положение, является свидетельством трудностей, с которыми, по-мимо гитлеровской политики, столкнулась Великобритания за пределами своей территории. Индийские требования были отвер-гнуты, однако уже 18 октября 1939 г. в заявлении вице-короля в качестве цели британской политики утверждалось получение Ин-дией своего места среди доминионов, но — по окончании войны. Тем временем имперское правительство предприняло с этой целью надлежащие меры, поручив их разработку круглому столу с участи-ем представителей индийских политических сил. Все это не было решением проблемы, однако это было то немногое, что обеспечило Лондону поддержку лейбористов, озабоченных предоставлением Индии независимости и входивших с июня 1940 г. в правитель-ственную коалицию, возглавлявшуюся Уинстоном Черчиллем. Эти меры действительно закладывали основы для изменений, ко-торые становились неизбежными с ходом войны.

Двумя наиболее чувствительными точками (кроме Сингапура) с учетом их европейских связей были Индокитай и Индонезий-ский архипелаг. В Индокитае французская администрация в пред-шествовавшее десятилетие немного сделала для того, чтобы до-биться сотрудничества местных властей, отдавая предпочтение системе тщательного непосредственного контроля, направленного, в первую очередь, на удовлетворение экономических и стратеги-

Глава 5. Первый этап Второй мировой войны

ческих интересов метрополии и местных колонистов. Решение реагировать на рост национализма в 20-30-е годы с позиции силы, вынуждая местную оппозицию уйти на нелегальное положение и способствуя, таким образом, превращению Коммунистической партии Вьетнама в одну из наиболее влиятельных политических сил Юго-Восточной Азии, было обусловлено недостаточно реалистичной оценкой ситуации и необоснованной переоценкой силы французского колониализма. Парижское правительство не желало и не было способно выявить и надлежащим образом привлечь местные элиты к осуществлению своих планов и, таким образом, упустило возможность осуществить плавный переход к политике передачи власти, который превратил бы противников Франции из непосредственных врагов в потенциальных партнеров или, по меньшей мере, в нейтральных наблюдателей.

Не сильно отличалась ситуация в голландских владениях в Индонезии. В конце Первой мировой войны голландцы начали создавать здесь представительные органы власти, однако в целом система управления, основанная на общих критериях непрямого правления с опорой на традиционную властную иерархию, оставалась патерналистской и авторитарной. Она была неспособна считаться с проявлениями, наряду с другими последствиями европеизации, растущих устремлений образованных элит, образованных по-европейски, и противоречий между ними и традиционалистскими слоями общества. Жестко присекалась любая форма национализма; в 30-е годы были арестованы и депортированы национальные лидеры, представлявшие, как Сукарно и Хатта, ту часть образованной элиты, которая могла стать наиболее полезным партнером для голландцев. Это привело, в конце концов, к усилению национализма и упрочению позиции сторонников враждебного отношения к метрополии.

Таким образом, обозревая эту панораму нейтрального мира в момент вспышки конфликта в Европе, не касаясь пока региона, где война уже полыхала в течение двух лет, а именно, региона, где действовала Япония, можно заметить как распространялись, пусть и с различными нюансами, отголоски происходившего столкновения, не вызывая непосредственных последствий, но приводя в движение силы, которые впоследствии будут действовать все более ускоренными темпами.

Германия напала на Польшу с целью привести в движение цепь изменений, способных решить проблемы «больших пространств», которые Гитлер считал необходимыми для осуществления своего глобального проекта. Однако Гитлер не улавливал того, что предвидели как американцы, так и англичане в качестве

Часть 2. Вторая мировая война

отдаленного результата кризиса, а именно того, что весь мир ощутит последствия «европейской гражданской войны», даже если она ограничится масштабами Польши и Германии.

События в Японии развивались параллельно германским, но независимо от них. Обе страны были связаны общим интересом -воевать с Советским Союзом и коммунизмом - начиная с под-писания «Антикоминтерновского пакта» 25 ноября 1936 г. Это совпадение интересов, коррелировавшее также с выдвигавшимися параллельно проектами создания огромных сфер исключительного влияния (для японцев - в Китае и в Тихом Океане), ограничива-лось двумя внутренними противоречиями. Первое касалось различия в концепциях отношений с Великобританией. Для Герма-нии после 1938 г. эти отношения перестали носить позитивный характер, и Великобритания превратилась в противника номер один. Для Японии сохранялись неизменными мотивации, сделавшие в 1902 г. возможным англо-японский и антирусский союз. Британское присутствие в Тихом океане являлось одновременно ограничителем и отправной точкой для японской политики, выдви-гавшей цели, совместимые с целями Великобритании, которых она почти всегда последовательно придерживалась вплоть до 1941 г.

Второй элемент расхождений был представлен, хотя и вре-менно, разной степенью гибкости в отношении Советского Со-юза. Для Германии царская Россия или Советский Союз всегда являлись как полезным союзником, так и противником, подле-жащим уничтожению. В 1939 г. пакт о ненападении положил на-чало этапу сотрудничества, которое, хотя и было временным, представлялось опасным и контрпродуктивным для японских ин-тересов. Для Японии, граница которой на Азиатском континенте простиралась от Маньчжурии до Китая, СССР был традицион-ным противником.