Предисловие к русскому изданию 23 страница

Гитлер, как обычно, действовал цинично, неожиданно, совер-шенно свободно и ничем не гнушаясь. Он четко представлял те цели, которых хотел добиться - прежде всего, контроля над Центральной и Восточной Европой как предварительного усло-вия для своих дальнейших акций. Используемые им средства диктовались обстоятельствами, т. е. реакцией соответствующих стран на те или акции Германии.

Следующим этапом гитлеровской политики стала нормализа-ция отношений с Польшей. Ее смысл оставался неясным до вес-ны 1939 г. Подобные замыслы Гитлер лелеял еще с 1934-1935 гг. Он неоднократно в доверительных беседах излагал их Герингу, а с 1935 г. и в дальнейшем о них говорили представители Гитлера в Польше как маршалу Пилсудскому, так и полковнику Беку. Суть этих замыслов состояла в тесном сотрудничестве Германии и Польши в войне против исторического противника - Советского Союза. В этой войне Польша играла бы роль младшего союзника

Глава 4. Накануне войны

или сателлита Германии, получив, таким образом, возможность осуществить экспансию на восток в направлении Украины.

Все эти планы приобрели более четкие черты с 1936 г., когда встал вопрос об образовании «крупных замкнутых торгово-эконо-мических блоков» или «обширных пространств», самообеспечен-ных стратегическими ресурсами, когда формировалась экономи-ческая политика автаркии в ревизионистских странах Европы и на Дальнем Востоке в Японии. В более широкой перспективе это можно рассматривать как попытку противопоставить мировым империалистическим системам, либо нарождающимся сверхдер-жавам — советской и американской — однородные политические союзы столь же масштабные, сколь и обеспеченные ресурсами, чтобы выдержать соревнование, принявшее глобальный характер, к которому отдельные европейские государства не были готовы.

Антикоминтерновский пакт от 25 ноября 1936 г. и последующее включение в него Италии (6 ноября 1937 г. ) указывают направле-ние развития. Это развитие приобрело антибританский характер после отказа Великобритании принять предложение общего союза, сделанное фон Риббентропом; оно качественно изменило поли-тические союзы; оно приобрело также антифранцузский харак-тер, при этом приходилось признать, что Франция стала одной из жертв нарушения равновесия. Оно носило также и антисоветский характер, поскольку Советский Союз был врагом, с которым над-лежало сражаться, и географическим регионом, включавшим то «жизненное пространство», которое следовало освоить в соответ-ствии с гитлеровскими концепциями. Как отмечает Хильгрубер, только отказ Японии летом 1939 г. открыто присоединиться к си-стеме, враждебной Великобритании в мировом масштабе, предот-вратил соединение различных «пространств» в единое целое. Но этот отказ не помешал Гитлеру попытаться осуществить свои за-мыслы в Европе, по возможности, при сотрудничестве с Польшей.

Польша придерживалась принципа приспособления к новой ситуации. Когда Муссолини в ноябре 1936 г. объявил о создании «Оси Рим-Берлин», полковник Бек попытался сместить точки опоры этой политической конструкции, высказав идею «попереч-ной» оси, которая проходила бы через Польшу, Венгрию и Югославию, включала бы Италию и могла бы служить сдерживающим фактором в отношении германского давления (иначе говоря, созда-ние блока «от моря до моря», от Балтийского до Средиземного). Но эти цели предполагали территориальный континиум между Польшей и Венгрией и, к тому же, не учитывали приоритет, кото-рый Германия приобрела в ревизионистской политике Муссолини.

Часть 2. Вторая мировая война

Момент осмысления и выбора наступил для поляков на сле-дующий день после Мюнхена, во время встречи, которая означа-ла «глубокий разрыв в польско-германских отношениях после 1933 г., сохранившийся до начала конфликта». Сразу после того, как благодаря Германии Польша получила от Чехословакии Те-шинскую область, 24 октября 1938 г. Риббентроп принял поль-ского посла в Берлине Липского и изложил ему условия, на кото-рых Германия предлагала общее решение вопросов на Востоке Европы. Польша могла принять эти условия и превратиться в вассала Германии, либо отвергнуть их и подготовить почву для будущего конфликта. Согласно этим предложениям, «свободный» город Данциг должен был перейти под суверенитет Германии; на территории Данцигского коридора, отделявшего Данциг от Гер-мании, должны были быть построены экстерриториальные авто-страда и железная дорога. Условия предусматривали взаимное признание общих границ и присоединение Польши к «Антико-минтерновскому пакту».

Эти предложения были значительно более детально разрабо-таны, чем те, что в предыдущие годы излагал Геринг, они отра-жали новую ситуацию: полную изоляцию Польши. Поведение правительства Варшавы во время Судетского кризиса и горечь от возобновления старого спора о Тешинской области привели к тому, что поляки утратили симпатии и поддержку французов. Выдвинутые Берлином условия отражали намерение Гитлера окончательно утвердить германское господство в Восточной Ев-ропе. Польше больше уже ничего не обещали, но от нее требовали присоединиться к антисоветскому блоку, само это присоединение превращало Польшу в государство, зависимое от германской по-литики.

Польше, лишенной в тот момент поддержки Запада, ничего не оставалось, как пребывать в рискованном одиночестве. Гитлер сыграл на этой ситуации, и его предложения приобрели жесткий непримиримый характер. Польша, зажатая между Чехословакией, находившейся под властью Германии, и Восточной Пруссией, непосредственно связанной с Померанией, попала в немецкие тиски. Если бы Польша согласилась на сотрудничество с Герма-нией, то, «может быть», обещания Геринга вновь возымели бы силу, и Германия рискнула бы немедленно начать военные дей-ствия против Советского Союза. В любом случае Польша была бы ликвидирована «как независимое европейское государство».

Но Гитлер не учитывал характер польского политического ру-ководства: его упрямую убежденность в том, что оно располагает собственными силами, способными оказать серьезное сопротив-

Глава 4. Накануне войны

ление германскому давлению, и его упорное нежелание пере-смотреть подобную убежденность, даже после значительного на-растания гитлеровской мощи. Правительство Варшавы 19 ноября впервые отвергло германские предложения и продолжало сопро-тивляться последующему дипломатическому давлению в течение всей зимы 1938-1939 гг., вплоть до 21марта, когда на следующий день после захвата Праги требования были вновь представлены Липскому в ультимативной форме. Официальный отказ Польши, решение о котором было сразу же принято в Варшаве и невозобновление германской стороной договора о ненападении от янва-ря 1934 г. были последними актами официальных отношений между двумя странами накануне войны. Гитлер в своем выступ-лении в рейхстаге 28 апреля 1939 г. утверждал, что между двумя странами не существует больше ни малейшей возможности для дипломатических контактов.

4. 2. Раздел Чехословакии

4. 2. 1 ВНУТРЕННИЙ КРИЗИС ЧЕХО-СЛОВАКИИ

Мюнхен означал не только переход Судетской области к Гер-мании. Он означал также начало нарастающего распада и раздела Чехословакии. Положение правительства в Праге стало настолько неустойчивым, что присутствие вызывающей доверие политической власти было почти неощутимым. Бенеш ушел в отставку с поста президента республики и нашел убежище в Лондоне. Эмиль Гаха, судья Верховного чехословацкого суда согласился сменить его; премьер-министром стал Рудольф Беран, а министром ино-странных дел прогерманский генерал Франтишек Швалковский. На их плечи лег тяжелый груз - участвовать в завершении суще-ствования Чехословацкого государства. И действительно, в стране сразу проявилось внутреннее противостояние. Словаки, представ-ленные словацкой народной партией католической ориентации, возобновили кампанию протеста против отказа правительства Праги выполнить их требования автономии и воспользовались благоприятным случаем, чтобы придать этим требованиям реши-тельный характер.

Пока правительство Праги заявляло, что оно намерено реши-тельно изменить свою политику в отношении Германии, перейти от политики сопротивления к горячей дружбе, словацкие партии разработали общий документ. В нем утверждалось право словац-кой нации на самоопределение и выражалось требование немед-ленного сформирования автономного словацкого правительства,

Часть 2. Вторая мировая война

председателем которого был бы назначен монсиньор Йозеф Тисо. Прага несколько часов колебалась прежде, чем признать неиз-бежность требуемых перемен. 6 октября 1938 г родилась Чехо-Словакия под руководством Яна Сыровы, управляемая двумя автономными правительствами: в Праге размещалось правительство Берана, а в Братиславе - Тисо. Конечно, все, что происходило, было результатом нацистских прогерманских ориентации и дей-ствий. В Берлине словаки обсуждали, будет ли оптимальным ва-риантом немедленно провозгласить независимость или признать образование автономного государства внутри единой организаци-онной структуры, и там же в Берлине сначала Швалковский и за-тем Тисо получили указания сохранить объединение двух наций. Очевидно, в этот период Германия была совершенно не заинте-ресована ускорить процесс, что могло осложнить окончательное решение вопроса о Судетах.

С другой стороны, чехо-словацкому правительству предстояло противостоять давлению как извне, так и внутри страны, которое активизировалось после Мюнхенских соглашений. Первыми ока-зали нажим на пражское правительство поляки. В течение всей острой фазы Судетского кризиса польское правительство вело себя в отношении своих южных соседей, мягко говоря, недобро-желательно. Весь сентябрь 1938 г. из Варшавы в Прагу поступали настойчивые запросы относительно прежних польских претензий на Тешинскую область. 30 сентября польское правительство акку-мулировало эти требования в ультиматум, который Бенеш вынуж-ден был принять. Польские войска 2 октября пересекли границу и заняли город Тешин и около 1000 кв. км территории согласно делимитации, окончательно произведенной 1 ноября.

Но если поляки вели себя развязно и грубо, то не менее аг-рессивно действовали венгры, которые выступили с обширными требованиями и геополитическими притязаниями. В связи с этим у чехов и словаков возникли общие интересы по защите своей территории, хотя она и ограничивалась только Словакией. Задача определить новые границы Словакии и Венгрии сначала была поставлена на переговорах между сторонами, а затем ее решение было поручено арбитражу правительств Италии и Германии. Под-держка Италией венгерского ревизионизма привела к неутеши-тельным для словаков результатам. Им предстояло 2 ноября (пер-вый венский арбитраж) смириться с решением, согласно которому территория почти в 12 000 кв. км с населением почти в миллион жителей должна была отойти к Венгрии. Политический результат заключался в том, что сложившаяся ситуация толкала правитель-

Глава 4. Накануне войны

ство Братиславы в объятия Германии в надежде получить у нее защиту от угроз противников, окружавших Словакию.

Другое этническое меньшинство также способствовало разру-шению старой структуры Чехословакии. Речь идет о населении (украинского происхождении) Закарпатской Украины, региона исключительной важности в стратегическом отношении, потому что обладание им позволяло напрямую соединить Польшу и Вен-грию (отсюда планы полковника Бека о «поперечной» оси). Но русины Закарпатской Украины, которые пользовались широкой автономией на основе Сен-Жерменского договора, были малочисленной группой, насчитывавшей несколько сотен тысяч жите-лей, в большинстве своем крестьян, которые мечтали о большом государстве, связанном с Украиной.

В октябре представители населения Закарпатской Украины провозгласили свою независимость, и 9 октября создали прави-тельство, состоявшее из шести членов: трех русинов, двух украин-цев и одного «нейтрала». Среди населения Закарпатской Украины существовали большие расхождения относительно намеченных целей. Венгерское меньшинство составляло десятую часть населе-ния, а еврейское было немногим меньше. Именно эта внутрен-няя неразбериха сделала невозможным установление какой-либо устойчивой политической власти, пока Венский арбитраж не произвел территориальное разграничение: он передал равнины Закарпатья Венгрии и образовал провинцию с центром в большой деревне Хуст. Таким образом, Чехословакия оказалась разделена на три части: Богемию - Моравию, Словакию и Закарпатскую Украину.

Новое устройство оказалось чрезвычайно неустойчивым и непрочным. «Пражане» надеялись сохранить контроль над всем государством, но почти ежедневно они должны были реагировать то на проявления недовольства своих же сограждан, то на угро-жающие акции Германии. Власть премьер-министра Берана зави-села от воли Гитлера. 18 декабря в Словакии состоялись «свобод-ные выборы», в результате которых сформировалось большинство, выступавшее за независимость. Эмиль Гаха, недавно ставший президентом Чехо-Словакии, вновь поручил пост словацкого премь-ер-министра монсиньору Тисо. 21 января 1939 г. его правительство предстало перед парламентом Братиславы, не скрывая своего стремления к полной независимости. Возникло короткое столк-новение с правительством Праги, которое пыталось лишить влас-ти Тисо и сторонников независимости. 11 марта Гаха решительно отправил Тисо в отставку, но Гитлер сразу же вызвал словацкого лидера в Берлин и сообщил ему о своей воле.

Часть 2. Вторая мировая война

4. 2. 2 КОНЕЦ ЧЕХО-СЛОВАКИИ

Очень часто, когда говорят о вторжении Германии в Богемию и Моравию 15-16 марта 1939 г., то трактуют его как неожидан-ное и непредвиденное событие, как внезапную акцию, которая изменила характер германской политики и заставила, наконец, Чемберлена открыть глаза и увидеть реальное положение вещей. После Мюнхена германское военное вторжение казалось неизбежным: в какой-то степени его даже ждали, учитывая ситуацию распада государства, в которой оказалось правительство Праги. Вызванный в Берлин, Тисо почувствовал, что его подталкивают к провозглашению независимости Словакии. Сразу после возвраще-ния в Братиславу, 14 марта старая мечта, казалось, была осуществ-лена. Словацкий национализм, которому была суждена короткая жизнь, получил торжественное одобрение регионального парла-мента, провозгласившего в тот же день полную независимость.

В те же часы чешский президент Гаха, старый и больной, был вынужден в связи с экстренным вызовом прибыть в Берлин вмес-те с министром иностранных дел Швалковским. Гитлер принял их глубокой ночью, и, в соответствии со своими привычками (что он уже проделал годом раньше с Шушнигом), обрушил на них лавину упреков, обвинений и угроз. Они должны были со-гласиться «спонтанно» просить правительство Германии вступить в Богемию, чтобы восстановить порядок и прекратить антигер-манскую кампанию. Чешские деятели уступили и подписали обращение, которое легетимизировало германскую акцию.

16 марта Чехо-Словакия перестала существовать. Оставались протекторат Богемия и Моравия, «независимая» Словакия и За-карпатская Украина с неясной судьбой. Если верно, как не без основания утверждают, что монсиньор Тисо был, прежде всего, воодушевлен националистическими чувствами, то опыт несколь-ких недель правления его быстро разочаровал. Немецкие тиски сжимались медленно, но неумолимо. Гитлеру в тот момент нужен был неограниченный контроль над ситуацией в государстве, гра-ничащем с Польшей. Всякое противодействие словаков было сломлено, и 12 августа правительство Братиславы признало господство Германии, еще раз «добровольно» подписав договор с Германией, который фактически перечеркивал любой намек на суверенитет и независимость в тот самый момент, когда было за-явлено об их признании.

Была решена и судьба Закарпатской Украины. Германия не могла занять ее, потому что Словакия отделяла Закарпатье от Бо-гемии. Хотя Закарпатская Украина - это очень небольшая, почти микроскопическая территория, но это был слишком аппетитный

Глава 4. Накануне войны

кусочек, чтобы оставлять его в мучительной неопределенности. Напрасно некоторые представители националистов пытались провозгласить независимость Закарпатской Украины. 13 марта Гитлер сообщил венграм свое пожелание, чтобы они завладели этой территорией, получив, таким образом, выход к границе с Польшей (что не входило в замыслы Германии, но в тот момент представлялось целесообразным). Венгерский ревизионизм был не удовлетворен результатами первого венского арбитража, но на этот раз он получал менее обширную, но стратегически значи-тельно более важную территорию.

Так, в течение нескольких дней Чехо-Словакия перестала су-ществовать: впервые Гитлер нарушил торжественные обязательства пангерманизма, оккупировав территорию, которая не имела ниче-го общего с германской. Хотя эти события ожидались и считались делом решенным, тем не менее, случившееся имело огромный резонанс и заставило глубоко задуматься другие европейские держа-вы и, даже, радикально пересмотреть свои позиции. Новые жертвы ожидали своей участи.

Германия в 1919 г. потеряла Мемель, порт на Балтийском море, который был превращен в свободную зону под эгидой Лиги Наций и под управлением президента, назначаемого Литвой. В последую-щие годы литовцы не смогли показать достойный пример уваже-ния прав меньшинства, и, более того, находились в постоянном конфликте с Польшей, так как оспаривали права на владение го-родом Вильнюсом. Итак, Мемель был небольшим германским анклавом внутри зоны, переживавшей кризис. После 1933 г. на-цисты, опираясь на Восточную Пруссию, завоевали доверие большинства населения этого анклава. В марте 1939 г. министру иностранных дел Литвы Йозасу Урбшису пришлось совершить мучительную поездку в Берлин. На следующий день после праж-ских событий, 22 марта, Риббентроп сообщил ему, что если Лит-ва не желает подвергнуться германской бомбардировке с воздуха, то она должна смириться и уступить Мемель Германии, согласно договору, который был подписан несколько часов спустя, в ночь с 22 на 23 марта.

4. 3. Конец политики «умиротворения»

4. 3. 1. ПРЕДВЕСТНИКИ НАПАДЕНИЯ НА ПОЛЬШУ

С октября 1938 г. стало очевидно, что следующим объектом нападения Германии станет Польша. Контроль над Польшей, по крайней мере, с конца XVIII века означал господство в Централь-

Часть 2. Вторая мировая война

но-Восточной Европе. Если европейцы, прежде всего, Англия и СССР, хотели положить конец свободе действий Гитлера, то на-ступил момент для принятия определенных решений. Еще в мар-те 1939 г., до оккупации Праги, Гитлер решил устранить Польшу «как политический фактор в Европе» посредством быстрой и огра-ниченной военной акции, что стало бы предпосылкой для войны на Западе, которая готовилась им с большой осторожностью.

21 марта Риббентроп представил польскому послу Липскому ультиматум. Прежде, чем правительство Варшавы смогло сообщить о своем решении оказать сопротивление угрозам Гитлера, 25 марта фюрер объявил главнокомандующему сухопутными сила-ми фон Браухичу свое намерение решить военным путем польский вопрос в целом (а не только спор о Данциге). 3 апреля он отдал приказ высшему командованию вермахта подготовить планы и предпринять соответствующие меры, чтобы осуществить нападе-ние на Польшу «в любой момент, начиная с 1 сентября».

Первыми отреагировали англичане. На следующий день после пражских событий они начали менять свою политику в отношении Советского Союза, противопоставив идеологическим предубеждени-ям и концепции «санитарного кордона» такой серьезный фактор, как необходимость сдерживания Германии. Начались перегово-ры, которые продолжались до августа и постоянно прерывались из-за сопротивления поляков, не доверявших, и не без основания, своему восточному соседу. Польша поставила англичан перед ди-леммой: прежде дать гарантии защиты Польши и лишь затем приступить к заключению соглашений с другими державами. Речь шла о выборе приоритетов: если в Лондоне признавали, что Советы теперь играют важную роль, то, следовательно, прежде необходимо успокоить поляков.

Такова была ситуация, в которой английское правительство в конце марта принимало решения. 31 марта 1939 г. Чемберлен, выступая в Палате общин, заявил: если какая-либо военная ак-ция, даже в обстановке дипломатических переговоров, будет явно угрожать независимости Польши, и поляки сочтут жизненно не-обходимым оказать ей силовое сопротивление, то Великобритания придет к ним на помощь, то же самое сделает Франция (с которой в предыдущие дни правительство Лондона провело соответствующие консультации).

Это был первый сигнал об изменении политической линии. Был ли это серьезный поворот? Нужно внимательно изучить сло-ва, использованные Чемберленом (следует учесть, что эти нюан-сы затем были использованы Черчиллем во время конференции в Ялте в 1945 г. ). Англичане гарантировали только «независимость»

Глава 4. Накануне войны

Польши, но, конечно, не целостность Польского государства. От-сюда следует вывод, что Чемберлен, еще не расстался с надежда-ми на «умиротворение», потому что не гарантировать целостность Польши означало оставить возможность для компромисса по вопросу о Данциге и «Польском коридоре».

После односторонней двойной гарантии 6 апреля состоялся визит полковника Бека в Лондон, и Чемберлен его заверил, что англичане готовы превратить одностороннее заявление в пакт о взаимопомощи. Переговоры начались сразу, но велись настолько медленно, что пакт был подписан только 25 августа после заключения советско-германского пакта, когда это соглашение уже не имело какого-либо практического значения.

4. 3. 2. ПОСЛЕДНИЕ ПОПЫТКИ МИРНОГО КОМПРОМИССА

Эта медлительность была связана со сложностью и колебани-ями, возникшими на других фронтах дипломатических переговоров. В течение весны и лета 1939 г. вплоть до начала финального этапа кризиса не было недостатка в более или менее внушающих доверие официальных контактах между членами германского правительства (в частности, Герингом, фон Вайцзеккером и Шах-том) и представителями Лондона, стремившимися вернуться к идее, отброшенной Риббентропом, возобновления дипломатичес-ких переговоров и достижения компромисса по колониально-экономическим проблемам.

Стоит отметить ряд наиболее важных моментов, тесно связан-ных либо с окружением Чемберлена, либо с антивоенной фрондой, существовавшей в Германии. Главным участником одного из эпизодов был молодой германский аристократ Адам фон Тротт цу Зольц, тесно связанный с английскими интеллектуальными круга-ми и доверенный сотрудник Вайцзеккера. Юный дипломат был «убежденным противником внешней политики Гитлера и системы нацистского правления». Фон Тротт исполнял обязанности госу-дарственного секретаря по иностранным делам, т. е. был главным сотрудником Риббентропа, и занимал столь значимое положение, что надеялся содействовать предотвращению катастрофы, которая приближалась и к его стране, и, как он полагал, могла бы нанести серьезный ущерб, прежде всего, Германии.

Фон Тротт прибыл в Лондон в начале июня 1939 г., чтобы ре-ализовать замысел, разработанный вместе с Вайцзеккером и Вальтером Гевелом - одним из сотрудников Гитлера. Чемберлен выслушал его с вниманием и симпатией, поскольку у молодого че-ловека были весомые верительные грамоты, и он был выразителем

Часть 2. Вторая мировая война

интересов заслуживающих доверия кругов. Фон Тротт констатировал, что существуют возможности для переговоров. Однако возвращения в Германию его восхождение по иерархической лестнице было прервано Риббентропом, которому удалось сорвать готовившиеся козни соперников. Несмотря на то, что Гитлер был извещен о планах, обсуждавшихся в Лондоне, и в последующие недели фон Тротт получил разрешение на поездку в Великобританию, но доверие к нему в Лондоне рассеялось, и его стали принимать за нацистского агента, т. е. совершенно не за того, кем он был на самом деле.

В правительстве Великобритании и в Форин Оффис приступили к разработке новых планов. Англичане стремились установить контакты с Герингом, который был деятелем номером два в рейхе, и которого в эти дни Риббентроп отодвинул на маргинальные позиции, взяв в свои руки руководство переговорами с Италией и Советским Союзом. Но Геринг не отказался ни от тех позиций, которые он занимал в системе власти, ни от своих намерений стараться избежать военного решения кризиса. В этой ситуации были предприняты три дипломатические акции, порученные дилетантам и не имевшие большого успеха. Ведущим участником первой из них был шведский промышленник Аксель Веннер-Грен, который в конце мая встретился с Герингом и получил от него откровенное подтверждение его нежелания войны. Он тут же прибыл в Лондон и был принят Чемберленом. Но по неопытности швед не смог выработать предложения, достойные доверия или хотя бы обсуждения, поэтому его миссия провалилась.

Участником второго эксперимента был более достойный человек, Гельмут Вольтат, заместитель руководителя ведомства по осуществлению четырехлетнего экономического плана Германии и уполномоченный Геринга, связанный с ним личным сотрудничеством, участник многосторонних экономических и юридических переговоров разного рода (в частности, он участвовал в Бермудской конференции по вопросу о беженцах). К тому же он был личным другом сэра Горация Вильсона, руководителя государственной гражданской службы и весьма авторитетного советника Чэмберлена. Вольтат при поддержке германского посла в Лондоне фона Дирксена и по своей личной инициативе в июне-июле 1939 г. попытался пересмотреть содержание возможного англогерманского соглашения. Однако он запутался, надеясь найти выход из кризиса с помощью экономических методов. Геринг поддержал его, тем не менее миссия Вольтата протекала трудно и застопорилась в очень напряженной обстановке июля-августа; именно в те дни потерпел фиаско Веннер-Грен, что усилило недоверие британцев.

Глава 4. Накануне войны

Участник третьей попытки - другой шведский промышленник Биргер Далерус, в течение многих лет был личным другом Геринга. Он был убежден, что кризиса основан на недостаточном знании реальных намерений, и стремился восполнить этот пробел с помощью разъяснений обеим сторонам. Он хотел убедить Геринга в британской решимости, а англичан в существовании возможностей для переговоров. Он также прибыл в Лондон в начале июля, и его миссия пересеклась со второй фазой дипломатической акции Вольтата. Ему удалось организовать встречу между группой английских предпринимателей и Герингом, которая состоялась в начале августа на острове Силт (вблизи западного побережья Дании), но там не возникло серьезных предложений. В этих попытках не было ничего достойного внимания, и англичане, хотя и готовы были к обсуждению проблем, постепенно пришли к заключению, что никакой компромисс уже невозможен.

Как отмечает Д. С. Уотт, неудача этих последних усилий возобновить политику «умиротворения» была связана с ошибочными представлениями британцев. Предпринятые ими попытки основывались на убеждении, что «поведение англичан серьезно беспокоит немцев», которые, если и понимали, что не могут одержать бескровную победу, то согласны были пойти на компромисс. Это убеждение было глубоко ошибочным, поскольку не учитывалось то обстоятельство, что контакты англичан с Герингом утверждали Гитлера во мнении, согласно которому Великобритания не в состоянии прийти на помощь Польше. Считалось, что англо-германские отношения являются стержнем европейской дипломатии, а это было большим заблуждением, ибо вся международная жизнь в Европе пришла в движение. «Наконец, предполагалось -писал Уотт, - что перспектива кровавой победы чужда Гитлеру. Но он вовсе не отвергал ее, более того, он продолжал о ней размышлять. Попытки договориться убеждали его, что англичане, не разделяя его стремления к войне, в последний момент дадут задний ход».

4. 3. 3. ПОИСК ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ КОАЛИЦИЙ

На дипломатическом фронте, действительно, все пришло в лихорадочное движение. Пассивное и боязливое отношение к акциям Гитлера постепенно сменилось рядом инициатив, не всегда скоординированных и зачастую противоречивых, которые в течение весны и лета радикально изменили обстановку. Прежде всего, они лишили Гитлера возможностей для бескровного маневра и показали необоснованность его постоянных обещаний не начинать войну.

Часть 2. Вторая мировая война

Президент Рузвельт выступил, хотя и несколько обособленно, с инициативой, которая тогда казалась робкой и наивной. Захват Праги был для него тревожным сигналом относительно нацист-ских намерений, но он понимал, что любое решительное вмеша-тельство в европейские события в то время вызвало бы в США недовольство. Когда итальянцы вторглись в Албанию, он, исполь-зуя ситуацию, нарушил принцип невмешательства и отправил Гитлеру и Муссолини послание (14 апреля 1939 г. ) с требованием к ним продемонстрировать, что стремление к миру, о котором столь часто говорилось, являлось действительным курсом их меж-дународной политики. Поэтому он предложил двум правитель-ствам принять десятилетнюю гарантию отказа от любых агрессивных намерений и известить об этом 31 государство Европы и Ближнего Востока, их список прилагался. Если оба адресата по-слания присоединятся к предложению, добавлял Рузвельт, не-сколько преувеличивая значение ограничений, налагаемых Актом о нейтралитете, то Соединенные Штаты согласятся участвовать в переговорах о разоружении, о сокращении барьеров в международ-ной торговле и в рассмотрении текущих политических проблем.

Муссолини не ответил, но охарактеризовал предложение Руз-вельта как «абсурдное»; две недели спустя, Гитлер во время выступ-ления в рейхстаге, которое Рузвельт расценил как личный выпад, отрицал, что Германия питает агрессивные намерения. Акция американского президента была столь неожиданной и изолиро-ванной, что странно было бы ожидать другой реакции.