Предисловие к русскому изданию 19 страница

Итак, Гитлер расчистил дорогу для нацистского движения в Австрии и сгладил острые углы итальянского противодействия. Отношения между Италией и Германией неожиданно быстро улучшились также благодаря сходной позиции в отношении гражданской войны в Испании. Немцы оказывали давление на Италию, чтобы добиться еще большего сближения. Это противоре-чило намерениям Муссолини, который, после завоевания Эфио-пии и, в еще большей степени, после значительного внешнеполи-тического успеха, связанного с решением Лиги Наций от 4 июля об отмене санкций против Италии, наложенных вследствие этого завоевания, намеревался сохранить свободу рук и полностью вернуться к политике равноудаленное™. Тем не менее, определен-ное сближение с Германией было полезно в тот момент, когда даже Великобритания шла в этом направлении.

3. 6. 3. СОЗДАНИЕ «ОСИ БЕРЛИН–РИМ»

Граф Чиано, ставший протагонистом важнейших перемен во внешней политики Италии, 20 октября 1936 г. прибыл в Берлин. В действительности, Гитлер приглашал Муссолини, но тот не хо-тел излишне откровенно отдаться в метафоричные объятия на-цизма. Во время визита Чиано правительства обеих стран решили признать генерала Франко в качестве главы правительства Испа-

Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

нии; кроме того был подписан ряд протоколов, подготовленных во время предшествующих дипломатических переговоров и пре-дусматривавших сотрудничество в ряде областей (участие Италии в Лиге Наций, борьба против большевизма, австрийский вопрос, колониальные проблемы и признание итальянского господства в Эфиопии, проблемы Дунайского региона).

24 октября Чиано посетил Гитлера в его частной резиденции Берхтесгаден в Баварских Альпах. Чиано заверил фюрера, что Муссолини «всегда питал» к нему симпатию и проявлял «живей-ший интерес к его деятельности даже в самые сложные моменты». Гитлер ответил, что «Муссолини является первым в мире госу-дарственным деятелем, с которым никто не может сравниться». В этой обстановке взаимных реверансов оба партнера обсуждали, прежде всего, отношения с Великобританией, которая в это вре-мя стремилась усилить свою роль на континенте и, вместе с тем, подчеркнуть свое присутствие в Средиземноморье. Чиано преподнес Гитлеру как большой подарок досье под названием «Гер-манская угроза», которое подготовил министр иностранных дел Великобритании Идеи в начале 1936 г. Оно содержало ряд дип-ломатических сообщений, попавших в руки итальянцев, которые воспользовались ими, чтобы очернить намерения англичан. Воз-можно, Гитлер не очень удивился при чтении документов, где со-держались известные ему сведения, которые он намеревался при удобном случае использовать в своих контактах с правительством Великобритании. Во время встречи с Чиано он предпочел больше заняться прогнозами о будущем итало-германских отношений: необходим наступательный союз, чтобы поколебать позиции Ве-ликобритании, и Германия будет готова к этому лет через пять.

«Основой сотрудничества в тактическом плане, - вспоминает Петерсон, - должна была стать борьба против большевизма. Итало-германский союз, как барьер на пути внутреннего и внеш-него большевизма, мог бы привлечь многие страны, которые в другом случае из страха перед пангерманизмом и итальянским империализмом, остались бы в стороне. Средиземноморье опре-делялось как жизненное пространство Италии. Любое изменение равновесия в Средиземноморье должно происходить в пользу Италии. Германия должна иметь свободу действий на Востоке и на Балтике».

Разница в направлении их действий предотвращала возмож-ное столкновение интересов двух держав.

Из этих заявлений фюрера ясно, что уже тогда Гитлер заду-мал полностью привлечь Италию на свою сторону, вынудив ее следовать в фарватере своей внешней политики. Впрочем, Германия

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

в эти дни предпринимала и автономные шаги: 23 октября в Бер-лине она парафировала Антикоминтерновский пакт с Японией (подписанный 25 ноября).

Между тем, Муссолини, хотя и был готов принять некоторые аспекты германской политики, отнюдь не желал подчиниться воле Гитлера. 1 ноября 1936 г. во время выступления в Милане он восхвалял дружбу с Германией и объявил о подписании Бер-линских протоколов. Муссолини заявил: «Эти соглашения, кото-рые освящены в соответствующих протоколах... эта связующая вертикаль Берлин–Рим представляет собой не отгораживающую «диафрагму», это скорее ось, вокруг которой может строиться взаимодействие европейских государств, воодушевленных стремлением к миру и сотрудничеству».

В дальнейшем, в последующие месяцы и годы, термин «ось» был воспринят политиками и историками как синоним итало-германского союза, и стал даже более точным выражением, чем стальной пакт. Но если внимательно прочитать слова Муссолини, то станет ясно, что в 1936 г. они имели другой смысл. Прежде всего, они уточняли, что итало-германские отношения не имели правового оформления в виде союзного договора; подписанные соглашения закладывали основы сотрудничества, которое не предполагало создания отгораживающей «диафрагмы», т. е. не должно было никоим образом закрыть другие направления италь-янской внешней политики. И если затем события международ-ной политической жизни привели к образованию «диафрагмы» и придали «Оси» значение союза, которого в 1936 г. не было, то подобное развитие событий можно было позднее выстроить в ло-гическую цепочку путем умственных усилий.

3. 7. Гражданская война в Испании Средиземноморье и политика «невмешательства»

3. 7. 1. ВОДОРАЗДЕЛ

Сближение между Великобританией и Германией, а также между Италией и Германией создало такую международную обстановку, которая способствовала одновременному развитию кри-зисных ситуаций в разных странах Европы. В первую очередь, это касается гражданской войны в Испании, начавшейся во вто-рой половине 1936 г. Более того, именно в ходе этого конфликта сложились некоторые основные характеристики будущих блоков, противостоящих во Второй мировой войне. Война в Эфиопии, никто не может это отрицать, вызвала беспокойство и страх в раз-

Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

личных слоях общества как Великобритании, так и социал-демократических стран Северной Европы. Но пока война касалась далекой страны и велась по прежним дипломатическим и воен-ным правилам ради удовлетворения давно заявленных амбиций одной из крупнейших держав того времени, то и прошла она, не оставив глубоких травм в международном общественном мнении. Это не означает, что их не было вовсе, но следует реально оцени-вать их как последствия маргинального явления, не столь значи-тельного, чтобы серьезно изменить глубинную сущность политики заинтересованных сторон.

После провозглашения Италии империей обеспокоенные анг-личане первыми постарались нормализовать отношения с Римом и, по возможности, решить в свою пользу новые проблемы, кото-рые возникли в Восточном Средиземноморье в связи с присут-ствием Италии в Абиссинии. Другие страны, выступившие за при-менение санкций против Италии, пошли тем же путем - хотя не все одинаково быстро - не создавая принципиальную проблему из империалистических поползновений Италии в Эфиопии.

Совсем иное отношение было к гражданской войне в Испа-нии, которая стала подлинным водоразделом в истории европейского континента (и, в определенной мере, также и в американской и латиноамериканской истории). Само место действия, пути воз-никновения и развития испанской войны; ее воздействие на во-енную сферу; ее затяжной характер, поскольку она продолжалась до начала Второй мировой войны; характер политических со-юзов, сложившихся под ее влиянием во всех европейских стра-нах, где существовала свобода политического выбора - все это привело к тому, что испанская война ознаменовала момент все-общего осознания роста фашистской опасности в Европе.

С 1917 по 1939 г. в буржуазной Европе господствовал страх перед большевизмом страх, который итальянский и германский режимы продолжали использовать, но он заметно влиял также и на внешнюю политику Великобритании, Польши и многих Скан-динавских, Балтийских и Балканских стран. С июля 1936 г. этот своего рода идеологический остракизм, который был лишь слегка поколеблен в советском обществе в 1934 г., был преодолен в свя-зи с формированием все более широких антифашистских фрон-тов, в которых руководящую роль чаще играли демократические силы, но постоянно росло и влияние коммунистов. Так складывал-ся союз, который в 1941г. стал реальностью, преодолев макиавел-лизм сталинской внешней политики. Это было начало «большого антифашистского союза», который до 1945 г. сражался против Италии и Германии.

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

3. 7. 2 ИСПАНСКИЙ ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС

Здесь не место вдаваться в детали внутренней жизни Испа-нии, хотя характер конфликта - гражданская война - требует отметить несколько важных моментов. После почти полной утраты своей колониальной империи вследствие поражения в 1898 г. в войне с Соединенными Штатами, Испания переживала тяжелый экономический кризис. В экономическом плане страна распада-лась на две части: северную (Каталония, Баскские провинции, Галисия и Бискайя), более развитую в промышленном отношении с более мощной индустрией и добычей полезных ископаемых, и остальную часть полуострова, где преобладало сельское хозяйство и отсталые латифундии. В промышленных областях укрепилась со-циалистическая партия, но она была разделена, особенно в Ката-лонии, на два течения: анархистское и социалистическое. В 1921 г. в результате раскола социалистической партии была создана коммунистическая партия.

Промышленность Испании смогла окрепнуть благодаря ее нейтралитету во время Первой мировой войны. Это способство-вало распространению социально-политических возмещений, с одной стороны, и усилению противодействия им реакционных и консервативных кругов, с другой. В сентябре 1923 г. король Аль-фонс XIII, находившийся на троне с 1902 г., вынужден был пре-одолеть глубокий кризис, вызванный поражением испанских войск в Марокко, охваченном восстанием под руководством Абд аль-Керима. В очень напряженной ситуации генерал-капитан во-оруженных сил Каталонии Мигель Примо де Ривера, опираясь на мощную поддержку промышленников и некоторых «независимых» профсоюзных деятелей в ночь с 12 на 13 сентября осуществил во-енный переворот. Король реагировал осторожно и пассивно. Правительство Гарсиа Прието, требовавшее смещения военных, ответственных за государственный переворот, было отправлено в отставку. А через несколько часов к управлению страной был призван Примо де Ривера. Было объявлено чрезвычайное поло-жение; так начался период диктатуры, которая во многом похо-дила на фашистский режим.

Первой задачей де Ривера было завершить завоевание Марок-ко. Восстанием Абд аль-Керима было охвачено и французское и испанское Марокко, но соглашение с Францией позволило про-водить репрессивные меры совместно. В 1924 г. и до конца сен-тября 1925 г. восстание было жестоко подавлено, что способство-вало росту престижа Примо де Ривера, а его имиджу придало привлекательность и ощущение силы. Однако во внутренней

Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

жизни страны результаты были иными. Де Ривера попытался осуществить государственное регулирование промышленности; в финансовом отношении он сделал ставку на значительные аме-риканские капиталовложения, но его реформы не затронули ста-рые структуры, которые сумели окрепнуть, используя тенденции к монополии крупных промышленных предприятий и финансо-вых групп. В социальных вопросах он действовал жестко. Все на-меки на аграрную реформу были забыты. Попытка импортиро-вать в Испанию корпоративный опыт итальянских фашистов оазалась неудачной. Подавить волнения правительство не смогло, они разрастались по всей стране.

Это ставило перед монархией вопрос об отношениях с дикта-турой. Начиная с 1929 г. Альфонс XIII намеревался освободиться от диктатора Примо де Ривера. Сознавая собственную политическую слабость, и сам Де Рибера пытался подтолкнуть к развитию демократический процесс, но безуспешно. 28 января король от-правил его в отставку и поручил генералу Дамасио Беренгеру сформировать новое правительство, которое должно было сотво-рить чудо и спасти монархию от народного недовольства, нарас-тавшего в период правления Примо де Ривера. Новому прави-тельству предстояло восстановить в стране социально-политическое равновесие и возродить парламентские нормы.

Смена правительства происходила в обстановке растущей со-циальной напряженности, о чем свидетельствовала волна забастовок, прокатившаяся в декабре 1930 г. по промышленным городам Севера Испании. Беренгер подал в отставку. Король Альфонс XIII попытался найти какие-либо компромиссные решения и в конце концов поручил адмиралу Хуану Батисте Аснару возглавить пра-вительство. Несколько месяцев спустя, на административных вы-борах в апреле 1931 г., рабочие партии и партии республиканского толка добились заметного успеха. Несколько дней Альфонс XIII пытался найти выход. Но по всей стране и в самом Мадриде сти-хийно возникла республика, и 14 апреля король решил доброволь-но покинуть родину. С этого момента Испания стала республикой.

Временное правительство под руководством Нисето Алькала Самора представляло собой коалицию центристов и умеренных прогрессистов, которые объединились, движимые стремлением соблюдать демократические нормы. Перед правительством стояли трудные задачи: создать либеральный режим в стране, в которой при диктатуре усилились социальные различия, а государствен-ные институты все еще находились под контролем традициона-листских сил. Республиканцы намеревались превратить Испанию в современную страну, а для этого они должны были бороться

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

с закосневшим правлением латифундистов, с мощным традицио-налистским духовенством, с преданной прошлому режиму армией. Годы с 1931 по 1936 г. были периодом социальной напряженности и острой политической борьбы, происходила быстрая смена со-бытий, наблюдался разгул насилия, за который несут ответственность все экстремистские силы.

В июне 1931 г. состоялись выборы в Учредительную Ассамблею, в результате которых голоса избирателей разделились почти поровну между правыми и право-центристскими группами и со-циалистическими и радикал-социалистическими силами. Обсуж-дение новой конституции показало глубину расхождений между этими политическими силами, в особенности, по вопросу об аг-рарной реформе и о предоставлении автономии Каталонии. В этой обстановке правые объявили бойкот принятию новой конституции, что не помешало добиться ее одобрения широким большинством в конце декабря. Лидеру партии «республиканское действие» Мануэ-лю Асанья, политику демократического толка, имевшему англосак-сонские корни, было поручено сформировать новое правительство взамен того, что он возглавлял в течение нескольких месяцев.

В августе 1932 г. генерал Хосе Санхурхо, один из наиболее влиятельных военных командиров во время войны в Марокко, к тому же монго лет участвовавший в политических интригах при дворе короля, предпринял попытку, но неудачную, совершить го-сударственный переворот. Между тем, правительство намерева-лось провести серьезные реформы: аграрную, религиозных конгре-гации и местных автономий. Но общий политический климат привел к нарастанию экстремизма и к ужесточению политической борьбы в стране.

На парламентских выборах в октябре 1933 г. правые одержали победу и снова пришли к власти с целью демонтировать все то, что осуществило республиканское правительство. Это привело к росту по всей стране насилия, разжигаемого, прежде всего, анар-хистскими группами. Особенно тяжелым стал период с 1933 г. по 1935 г., пока правые реорганизовывали свои силы. В октябре 1933 г. Хосе Антонио Примо де Ривера, сын диктатора, руководившего страной в двадцатые годы, основал движение откровенно фашист-ского толка - Фаланга. В свою очередь, Хосе Мария Хиль Роблес создал испанскую конфедерацию автономных правых (C3DA), ко-торая стремилась установить умеренно-клерикальный режим.

Левые получили суровый урок, когда в октябре 1934 г. попы-тались организовать восстание горняков Астурии. Это была попытка совершить настоящую революцию с опорой на шахтеров и при поддержке Коминтерна, которая была жестоко подавлена во-

Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

енными под командованием генералов Мануэля Лопеса Годеда и Франсиско Франко Баамонде, которым оказали поддержку войска Иностранного легиона.

Поражение в Астурии подтолкнуло левые партии к разработке общей программы. Этот важный момент привлек внимание евро-пейцев к политической борьбе в Испании. В Испании повторя-лось то, что произошло раньше в Италии, Германии, в Австрии и совершалось то, что могло произойти во Франции. Это было своего рода зеркальное противопоставление двух крайних точек зрения на организацию политической жизни: реакционной и революци-онной, разделявшихся некоторыми движениями в Испании. Это противопоставление вобрало в себя и определенные моменты меж-дународной жизни, которые привели к возрождению варварства.

Движение за единство испанских левых, набиравшее силу в первой половине 1935 г., стало особенно энергичным после того, как в августе VII конгресс Коминтерна провозгласил в Москве задачу формирования народных фронтов с целью борьбы против фашизма. В январе 1936 г. было достигнуто соглашение о единстве действий между социалистической партией, коммунистической партией, республиканской левой, рабочей партией марксистского объединения - ПОУМ (троцкистской), анархистами и некоторыми другими политическими организациями испанской левой. Они сознательно приняли умеренную программу: возврат к аграрной реформе и восстановление автономии Каталонии, осуществление реформы законодательства о школьном образовании. Предложе-ния о национализации были отвергнуты как в отношении круп-ной земельной собственности, так и банков.

На выборах в кортесы 16 февраля 1936 г. Народный фронт получил наибольшее количество мест. Различные правые форми-рования, выступавшие на выборах раздельно, добились суще-ственного успеха, прежде всего, Национальный фронт, который получил на 400 000 голосов меньше, чем Народный фронт. В це-лом правые получили немногим больше голосов, чем левые. Но раздробленность правых и технический механизм избирательного закона позволили Народному фронту впервые в Западной Европе добиться внушительной победы и получить 278 мест в парламенте; правые получили 134 места, центристы - 55 мест. Левые одержа-ли вполне законную победу, но она уже сама по себе содержала семена раздора, которые усилили противостояние политических сил, вносившее раскол в слабую испанскую демократию. Несколько недель спустя представители правых и военачальники приступили к подготовке государственного переворота.

Между тем, народное правительство начало свою сложную ра-боту. Социалистическая партия не была однородной, в ней боро-

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

лись два направления: революционное просоветское во главе с Ларго Кабальеро (которого товарищи звали «испанский Ленин») и реформистское, руководимое Индалесио Прието. Влияние ком-мунистов было ограниченным. В Испании отмечался рост волне-ний, и через короткое время ситуация в стране стала катастрофи-ческой. Экстремистски настроенные левые пытались оказывать давление на правительство, используя в этих целях захват земель и другие насильственные действия. Правая организация C3DA Хиля Роблеса утратила свой авторитет и уступила место предста-вителям Фаланги и монархическим группам, руководимым Хосе Кальво Сотело. 13 июля 1936 г. Сотело был убит группой социа-листов, которые хотели отомстить за своего товарища. Эта акция запустила в действие механизм государственного переворота.

Подготовка к нему началась еще в феврале. Во главе мятежа встали генералы Санхурхо, Франко и Эмилио Мола Видаль, кото-рые организовали свой командный центр в Испанском Марокко, откуда 17 июля начался военный переворот с целью свержения законного правительства Мадрида. За ним последовало выступле-ние различных военных гарнизонов по всей Испании. Прави-тельство быстро отреагировало на действия генералов, и мятеж-никам ничего не оставалось, как перебросить восставшие войска из Марокко на территорию метрополии.

После гибели в авиакатастрофе 20 июля генерала Санхурхо высшее командование принял на себя Франко, сорокалетний офицер, который выдвинулся благодаря воинскому мастерству, хладнокровию и убежденности борца с левыми и коммунистами. Ради этого он был готов сотрудничать со всеми силами, которые признали бы установленный им порядок в Испании. Действуя прагматично, он, тем не менее, последовательно осуществлял за-мысел установления авторитарного режима, стержнем которого было укрепление его личной власти, что затем помогло ему стать испанским каудильо, т. е. вождем и символом новой фашиствующей Испании. 25 июля мятежные войска учредили свое прави-тельство в Бургосе, подальше от места, высадки восставших сту-пили на землю Испании, чтобы показать, что на территории всей страны формируются антиправительственные центры.

Истории внутренней жизни Испании и гражданской войны была в значительной мере связана с развитием международных событий, и это позволяло предвидеть, что столь радикальное столкновение не останется без последствий. Росту тревоги спо-собствовала новая ситуация, сложившаяся в Средиземноморье в 1935-1936 гг. На этом фоне гражданская война в Испании имела широкий международный резонанс, в конфликт в той или иной

Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

мере оказались вовлечены и другие страны. События гражданской войны вписались в новый международный контекст, для которого уже была характерна неустойчивость в связи с итальянской войной в Эфиопии и вызванными ею последствиями. В широком плане, испанская война увеличила угрозу международной системе в свя-зи с бурными переменами. В частности, именно эти изменения и, прежде всего, заключенные конвенции в Монтрё выявили на-рушение политического равновесия в остальной Европе.

Не имея возможности проследить в данной работе ход опера-ций, проведенных в течение почти трех лет противоборствующими силами законного правительства и генерала Франко, отметим, что с первых дней столкновение имело широкий интернациональный резонанс в идеологическом плане и, еще больше, в плане между-народной политики. Франкисты нуждались в помощи для тран-спортировки своих войск на континент и для наращивания доста-точной мощи, чтобы бороться с правительственными силами.

Правительство Мадрида столкнулось с трудностями граждан-ской войны как бы внезапно, хотя она и не была неожиданной. Обе стороны обратились за помощью к тем, кто мог ее оказать, но реакция на обращение была различной. Франко послал своих эмиссаров в Рим и Берлин, посол законного правительства обра-тился к Парижу. Гражданская война приобретала международное измерение.

Гитлер принимал решения единолично и советовался со свои-ми помощниками только о методах вмешательства в испанскую ситуацию. Известие о мятеже в Испании было для Гитлера неожи-данным, но событие казалось очень важным, так как позволяло предпринять ряд серьезных шагов. У Германии имелись прямые стратегические интересы в Испании, но, тем не менее, на основании имеющихся документов следует исключить, что именно это подталкивало Гитлера в течение длительного времени плани-ровать вмешательство в испанские дела. Конечно, в решении фюрера присутствовал экономический интерес, связанный с воз-можностью добычи вольфрама и железа, богатыми залежами ко-торых обладала Испания. Но главное было не в этом. Наиболее важными для Гитлера были военные, идеологические и междуна-родно-политические аспекты.

Военное вмешательство Германии в Испании выразилось в том, что в Марокко было своевременно отправлено около двад-цати транспортных самолетов, затем были посланы материалы, вооружения и специалисты (в общей сложности, численность ле-гиона «Кондор» - добровольцев или спецвойск, - посланных в 1937 г., составила более 10 000 человек). Это позволяло испытать

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

в военных условиях изделия германской промышленности, нара-щивавшей темпы производства. Около двадцати транспортных самолетов Юнкерс-52 были использованы для переброски мятеж-ников в Испанию; боевые самолеты использовались также для бомбардировки Герники; подводные лодки служили для потопле-ния судов, перевозивших помощь, отправленную законному пра-вительству; боевое вооружение должно было показать свою эффективность.

Что касается идеологии, гражданская война в Испании с ее борьбой против левых и, в частности, против большевизма, пре-доставляла возможность показать, особенно англичанам, что Гер-мания намерена стать авангардом Европы в борьбе с ростом советской мощи и распространением большевизма. Германия пред-восхищала Антикоминтерновский пакт от 25 ноября 1936 г. и стремилась придать своим действиям определенную привлека-тельность для разделявших ее взгляды.

В германской международной политике важное место отводи-лось Италии. Гитлер определял, как Муссолини должен оказывать помощь Испании. Но дуче колебался и сначала посылал сырье и оружие, и только в декабре 1936 г. приказал отправить первый контингент, насчитывавший 3000 «чернорубашечников». Италия, которой требовались еще ресурсы для завершения оккупации Эфиопии, была вынуждена сконцентрировать свое внимание на Средиземноморье и дистанцироваться от решения европейских проблем и, в частности, австрийского вопроса. Таким образом, углублялась пропасть, разделявшая Италию и Францию (необхо-димо помнить, что в июне 1936 г. итальянские вооруженные силы были еще связаны соглашением Бадольо–Гамелен о совмест-ной защите Австрии от германской угрозы). Наконец, чем боль-ше Италия втягивалась в решение вопросов Средиземноморья, тем больше проблем возникало перед Великобританией, которая была вынуждена пересмотреть свое отношение к тому, что происходило на континенте.

Для итальянцев, которые бросили в Испанию огромные ре-сурсы (около 50 000 добровольцев, 800 самолетов, 2000 орудий и сотню кораблей) и решительно выступили в поддержку Франко в пропагандистском плане, характер мотиваций был одновременно и простым, и сложным. Прежде всего, следует исключить терри-ториальные амбиции и претензии на острова Балеарского архи-пелага. Тогда это опасение было широко распространено, как и то, что Франко мог предоставить немцам базы на Канарском ар-хипелаге. В действительности, итальянцы использовали Балеар-ские острова как базы для проведения военных операций, но не

Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

собирались оставаться там постоянно. Однако усиление итальянского присутствия в Западном Средиземноморье вызывало страх как у французов, опасавшихся угрозы для своих отношений с Северной Африкой, так и у англичан, озабоченных безопасностью коммуникаций между Гибралтаром и Суэцем.

Весьма сложно установить, какие мотивации превалировали: идеологические или стратегические. При более внимательном подходе, если принять во внимание, что основой внешней политики Муссолини был реализм (отношения с Германией показывают преобладание геополитических установок над идеологической близостью) и если учесть, что Муссолини не был лично знаком с Франко и его замыслами, то нельзя не признать искренность Муссолини, когда он объяснял причины вмешательства в дела Испании в беседе со своим юным другом Ивоном де Беньяком: «Нам нужна победа франкистской Испании, чтобы завтра не оказаться запертыми в нашем море». Другими словами, фашистским диктатором руководил страх, что новое правительство Испании, сформированное Народным фронтом, и представители Народного фронта, возглавившие французское правительство, смогут создать прокоммунистический блок, который при поддержке Советского Союза, союзника Франции, и благодаря конвенции, принятой в Монтрё, сможет наращивать активность в Средиземноморье и парализовать надежды Италии в этом регионе. Этот потенциальный блок в дальнейшем углубил различия между французской и английской политикой, подтолкнув Великобританию к дальнейшему соглашению с Германией, что имело следствием сокращение свободы маневра Италии как в Средиземноморье, так и на Европейском континенте.

3. 7. 3. ПОЛИТИКА «НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА»

Международно-политический аспект был тесно связан с идеологическим: Испания стала полем столкновения между левыми, вступившими в союз с демократами, и фашистами, заключившими союз с консерваторами. Эта кульминация противостояния произошла благодаря той роли, которую, прямо или косвенно, играли Франция и Советский Союз на протяжении всего кризиса.

Победа Народного фронта во Франции на выборах в апреле-мае 1936 г. позволила коммунистам впервые в Западной Европе войти в правительственное большинство. Премьер-министр Леон Блюм был умным, честным и благородным политическим деятелем. Дюрозель характеризует его как «компетентного и одновременно идеалистичного» политика. Конечно, это был выдающийся

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

французский политический деятель 30-40-х годов, но его раздира-ли противоречия между стремлением проводить гуманную демо-кратическую политическую линию и реальностью, ограничивавшей его замыслы. Он возглавил самое антифашистское правительство, какое только могло быть создано во Франции. Правительство Блюма не назначило преемника на посту посла в Риме вместо профашистски настроенного де Шамбрёна, и в течение двух лет интересы Франции в итальянской столице представлял просто поверенный в делах. Однако ни министр иностранных дел Ивон Дельбос, ни генеральный секретарь МИДа Леже не могли укло-ниться от отмены санкций против Италии и от фактической нор-мализации отношений с Римом. Отношения между Муссолини и Лавалем были амбивалентными, но вместе с тем их отравляла смесь надежды и досады. Испанский казус в полной мере выявил эту двойственность.