Предисловие к русскому изданию 9 страница

Это было также и выражением стремления Великобритании, поддержанной некоторыми доминионами, непосредственно заин-тересованными в развитии ситуации в Тихоокеанском регионе (такими, как Канада и Австралия), избежать того, чтобы пробле-ма нового соотношения сил в этом огромном океанском бассейне

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 103

привела к морскому соперничеству с Соединенными Штатами, результатами которого могла воспользоваться Япония к собствен-ной выгоде.

1. 10. 2. ВАШИНГТОНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

Пытаясь совместить эти устремления с безболезненным отка-зом от союза с Японией, английский кабинет предложил амери-канцам «пригласить державы, непосредственно заинтересованные в участии в конференции для обсуждения проблем Дальнего Вос-тока и Тихого океана с целью достижения коллективного согласия, которое обеспечило бы отказ от войны и ограничение морских вооружений мирными средствами». Предложение было принято с легкостью, и конференция состоялась в Вашингтоне с 12 ноября 1921 г. по 6 февраля 1922 г. с участием представителей Великобри-тании, Соединенных Штатов, Японии, Франции, Италии, Китая, Бельгии, Голландии и Португалии.

Сложные переговоры, проходившие на конференции, привели к ряду важных соглашений как по вопросам, касающимся Тихо-океанского региона, так и по более общей проблеме морского ра-зоружения. Первым из этих соглашений был «договор четырех держав» (Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Фран-ции и Японии), подписанный 13 декабря 1921 г. Он должен был создать своего рода дипломатическую рамку, в которую следовало вписать новые отношения между державами-победительницами, включая и пересмотренный англо-японский союз. С британской стороны имелось определенное стремление добиваться у союзников признания особых интересов Японии и самой Великобритании в некоторых районах Китая. Этот тезис, по которому они, естественно, были согласны с японцами, категорически отвергался американцами, добившимися преобладания своей точки зрения.

Тихоокеанский пакт, как назвали соглашение от 13 декабря, обязывал стороны, подписавшие договор, к поддержанию на деле status quo и к проведению консультаций как для разрешения воз-никающих противоречий, так и для ответа на возможные угрозы существующей ситуации. Включение Франции в пакт, касавшийся территорий, далеких от французских владений в Юго-Восточной Азии, являлось уступкой пожеланию американского госсекретаря Хьюза с целью компенсировать французам потери, которые нала-гало на них морское соглашение.

Договор об ограничении морских вооружений был подписан 5 февраля 1922 г. Соединенными Штатами, Великобританией, Францией, Японией и Италией. Он включал реальные ограничи-

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

тельные меры, поскольку обязывал договаривающиеся стороны прекратить на десять лет строительство линкоров и боевых крейсе-ров. Договор также предусматривал уничтожение уже построенных или строящихся кораблей таким образом, чтобы существующее со-отношение по тоннажу между флотами крупнейших держав соот-ветствовало следующей пропорции: Соединенные Штаты, Вели-кобритания, Япония, Италия и Франция как - 5-5-3-1, 75-1, 75. Наконец, он устанавливал ряд ограничений по тоннажу и во-оружениям линейных кораблей. В отсутствие соответствующего соглашения договор ничего не говорил о подводных лодках.

Значение соглашения заключалось прежде всего в трех пунк-тах: в признании Великоританией военно-морского паритета с Соединенными Штатами; в признании Францией военно-морского паритета с Италией (признание, которое французы не счи-тали справедливым и которое они приняли только потому, что Франция находилась в тот момент в ситуации серьезной дипло-матической изоляции); в том, что согласно статье 29 договора, договаривающиеся стороны обязались впоследствии не сооружать военные базы под своим контролем во всем Тихоокеанском регио-не. Именно это позволило Японии согласиться с подчиненным по отношению к двум крупнейшим морским державам положе-нием, поскольку обязательство не создавать военно-морские базы вблизи Японии обеспечивало японскому флоту возможность осу-ществлять контроль в окружающих Японию морях, в особенности в Китайском море.

Наконец, 6 февраля был подписан документ, являвшийся по-тенциально наиболее обязывающим из тех, что были приняты конференцией, а именно, «договор девяти держав» о политике «открытых дверей» (девять держав составляли те, кто подписал военно-морские соглашения, плюс Бельгия, Голландия, Португа-лия и Китай). Этого активно добивались Соединенные Штаты с целью обязать подписавшие договор государства уважать сувере-нитет, независимость, территориальную и административную це-лостность Китая; побудить их помочь Китаю в достижении поли-тической стабильности и развитии экономики и воздержаться от инициатив, противоречащих интересам дружественных держав; наконец, вынудить их уважать принцип «открытых дверей», то есть отказаться от требования особых привилегий (торговых или монопольных преференций) в торговле с Китаем.

Кроме того, наряду с «договором девяти» и при англо-амери-канском посредничестве 4 февраля было подписано китайско-японское соглашение, по которому Япония отказывалась от своего присутствия в Шаньдуне, возвратив Китаю бывшую немецкую территорию Цзяоджоу (в то время как Великобритания в одно-

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 105

стороннем порядке отказывалась от находившейся неподалеку базы Вэйхайвэй). Японии, со своей стороны, удалось сохранить (под гарантию займа, предоставленного Китаю) контроль на пят-надцать лет над железной дорогой Цзинань-Циндао также значи-тельную часть концессий, полученных в Маньчжурии, в особен-ности в сфере железных дорог.

Таким образом, в результате серии компромиссов на неко-торый период был установлен новый порядок в Тихоокеанском регионе и прежде всего были определены рамки, в которых мог бы находиться под контролем японский экспансионизм, а Китай мог бы укрепиться в качестве обновленного и самостоятельного субъекта в Азии. Последствием достигнутого компромисса было недовольство французского правительства, которое вынудили смириться с уменьшением своей роли в сравнении с Италией. Однако главная опасность состояла в том, что все принятые ре-шения были слишком нечеткими и двойственными для того, чтобы действительно сдерживать поползновения заинтересованных сторон (иными словами, Япония) к утверждению своей воли пу-тем агрессии. На тот момент зона Тихого океана строго контро-лировалась англичанами и американцами. Несколько лет спустя интересы Великобритании переместились на другие направления, в то время как после 1929 г. ситуация внутреннего кризиса в Со-единенных Штатах предоставила свободу рук японцам для возобновления их кампании против Китая.

1. 11. Последние иллюзии коллективной безопасности

1. 11. 1. Пакт Бриана-Келлога

В довершение представления о том, что «дух Локарно» открыл путь к длительной стабилизации европейской ситуации и мира во всем мире, в 1927-1930 гг. произошли другие дипломатические события того же плана. Первым из этих событий было заключение 5 июня 1928 г. пакта Бриана–Келлога, декларировавшего неза-конность использования войны в качестве инструмента для реше-ния международных споров. Пацифистское движение и движения, которые выступали за объявление войны вне закона, были многочисленны во всем мире и в особенности распространены в англосаксонских странах. Чтобы пойти навстречу общественному мнению, не слишком доброжелательному по отношению к Фран-ции, не выполняющей своих обязательств по межсоюзническим долгам, и движимый намерением восстановить сопричастность Соединенных Штатов к решению европейских проблем, 6 апреля

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

1927 г., в десятую годовщину вступления Соединенных Штатов в Первую мировую войну А. Бриан обратился к американскому на-роду с призывом, вдохновленным и, по сути, написанным, про-фессором Джеймсом Т. Шотвеллом из Колумбийского университе-та. В нем тема отказа от войны предлагалась в качестве предмета двустороннего соглашения Франции и Соединенных Штатов. Связь с темой европейской безопасности была очевидной, и это объяс-няет задержку американского ответа, поскольку двусторонний договор, каким бы ни было его содержание, в конце концов был очень близок к договору о союзе.

Несколько недель спустя, в июне 1927 г., объективно оценивая недостатки первоначального предложения, Бриан сформулировал новое, носившее более общий характер, и придал ему форму про-екта договора между ведущими державами. Только через шесть месяцев после получения текста Бриана, в конце декабря 1927 г., госсекретарь Фрэнк Б. Келлог направил свое контрпредложение, в соответствии с которым проект Бриана мог быть принят, но с условием превращения в открытое и многостороннее соглашение. Это создавало юридические трудности для стран, вступивших в Лигу Наций и связанных возможностью применения статьи 16, которая в отношении санкций против агрессора не исключала применения военной силы. Необходимо было найти промежуточ-ную формулу, на практике оставлявшую потенциальным участни-кам договора свободу для выполнения этого обязательства. Что касается многосторонности, то проблема была разрешена путем распространения предложения на Германию, Италию, Великобри-танию, Японию и ряд малых стран (общей численностью 15), которые 27 августа 1928 г. подписали в Париже основной документ. Он подтверждал осуждение войны в качестве инструмента для ре-шения международных споров и обязывал участников во всех случаях пытаться найти мирное решение любого конфликта, ко-торый мог возникнуть с их участием.

Этот документ также, казалось, означал начало новой эпохи. К нему быстро присоединились одна за другой многие страны, всего - 57, не все из них были членами Лиги Наций. Однако за подписью не всегда следовала ратификация, и продекларирован-ные намерения редко соответствовали реальным целям. Огрубляя, можно было бы сказать, что договор являлся сознательным обманом, осуществленным адептами державной политики. Доста-точно вспомнить все, что происходило начиная с 1929 г. на Даль-нем Востоке и позднее во всем остальном мире, чтобы понять, насколько смесь утопизма и цинизма, столь характерная для внешней политики Бриана, была лишена политического смысла. Однако не стоит доводить эту критическую оценку до крайности,

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 107

поскольку пакт создавал действительную юридическую основу для всех пацифистских движений и закладывал логические и идео-логические основания для любого последующего осуждения актов агрессии. Это был символический жест, и в качестве такового он был осмеян циничными реалистами, такими как Муссолини (хотя Италия и была в числе подписавших документ государств). Одна-ко, как и все долговечные символы, он был подхвачен позднее, когда идея войны стала синонимом всеобщего апокалипсиса.

С другой стороны, представление о практической неэффек-тивности пакта Бриана–Келлога должно быть хотя бы отчасти скорректировано: хотя и отсутствовали непосредственные резуль-таты его применения, атмосфера, укреплению которой он способствовал, помогала продвинуться по пути нормализации франко-германских отношений. Во время визита в Париж для подписания пакта Штреземан поднял перед Брианом и Пуанкаре вопрос об оккупации Рейнской области, отчасти уже решенный Локарнскими соглашениями, но частично еще ограниченный статьями Версальского договора, предусматривавшего окончание оккупацион-ного периода в 1935 г. По мнению Штреземана, после принятия пакта Бриана–Келлога присутствие иностранных войск на гер-манской территории не имело больше никакого смысла. Аргу-ментация была формально безупречной, хотя французы и рассматривали оккупацию в том числе и как гарантию непрерывности платежей, которые все еще должны были поступать в качестве военных репараций. Поэтому когда вопрос был вновь поднят на сентябрьской сессии Ассамблеи Лиги наций, французы согласи-лись его обсуждать одновременно с возобновлением переговоров по репарациям, приведших в 1929 г. к принятию плана Юнга. Во время Гаагской конференции в августе 1929 г. было решено, что эвакуация союзных войск из двух зон Рейнской области, все еще оккупированных ими, должна начаться в сентябре 1929 г. и за-вершиться до 30 июня 1930 г. Первыми должны были эвакуиро-ваться бельгийские и английские войска, затем - французские (американские оккупационные войска были выведены в 1923 г. после несостоявшейся ратификации Версальского договора сена-том Соединенных Штатов).

1. 11. 2. ПРЕДЛОЖЕНИЕ БРИАНА О СОЗДАНИИ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

Те же самые импульсы лежали в основе другой инициативы того же Бриана - его проекта создания Европейского федераль-ного союза. Европеистский утопизм делал тогда свои первые шаги (если не считать пророчеств прошлых веков). В 1923 г. авст-

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

рийский граф Рихард Куденхове-Калерги опубликовал в Вене книгу под названием «Пан-Европа» и три года спустя основал движение с таким же названием. Цель состояла в том, чтобы убе-дить политические элиты в необходимости объединения Европы для избавления ее от водоворота саморазрушительных внутренних войн и вернуть ей самостоятельную роль в мировой политике. Калерги не обладал возможностями влиять на массы, а европейская жизнь в те годы готовила их к восприятию скорее проповедей на-ционалистического экстремизма, чем европеистского пацифизма. Движение имело, таким образом, незначительные практические результаты. Однако деятельность Калерги задела за живое многих политиков, разделявших ее исходные установки (можно, к при-меру, среди других назвать Уинстона Черчилля), или считавших европеизм сверхидеей, полезной для мобилизации дипломатии в желаемом и надежном направлении. В эту вторую категорию вхо-дили А. Бриан и генеральный секретарь Министерства иностран-ных дел Алексис Леже.

Объединение Европы в конце 20-х годов в атмосфере, создан-ной франко-германским союзом и пактом Бриана-Келлога, могло означать добавление важного штриха к теме европейской безопас-ности. Бриан был вдохновлен идеей Калерги, и 9 сентября 1929 г. произнес речь на заседании Европейской комиссии Лиги Наций (в ней были представлены 27 стран), где он представил великий идеал европейского объединения в качестве инструмента борьбы за мир. Затем он преобразовал свою речь в меморандум, передан-ный Лиге Наций 1 мая 1930 г. Изучение меморандума проясняет политический проект, которому Бриан придавал форму Европей-ского федерального союза. В действительности речь шла о созда-нии Ассоциации европейских государств внутри Лиги Наций и подчиненной ей, основанной на принципе уважения независимости и национального суверенитета (формулировка, таким образом, противоречила на практике понятию федерального союза); ее за-дачей была регламентация политических вопросов, касающихся европейского сообщества посредством практического распростра-нения международных гарантий, впервые зафиксированных в Ло-карнских соглашениях. В контексте многих других пожеланий сотрудничества в различных областях социально-экономической жизни, представленных в виде туманных и расплывчатых форму-лировок, политическая сердцевина предложения состояла, следо-вательно, в расширении гарантий, достигнутых в Локарно. Со-путствующие формулировки могли лишь частично приукрасить данный аспект проекта, а это означало, что за видимостью атмо-сферы всеобщего примирения скрывались вновь разгоревшиеся

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 109

сильные опасения французов относительно своей безопасности. Но в 1930 г. это было более чем обоснованно. Ситуация быстро и ра-дикально менялась, и идеям Бриана суждено было остаться на бумаге. Решение провести по ним дискуссию в Ассамблее Лиги Наций привело к обсуждению в сентябре 1930 г., выявившему многообразие точек зрения. Вопрос был отложен до работы ко-миссии, в недрах которой предложение Бриана после года бесплодных дискуссий исчезло как воспоминание об утраченных на-деждах, символе несостоявшейся стабилизации.

1. 11. 3. ПРОБЛЕМА РАЗОРУЖЕНИЯ. ЛОНДОНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ ПО МОРСКОМУ РАЗОРУЖЕНИЮ

Последняя политическая тема, в отношении которой после Локарно, и еще в большей степени после пакта Бриана–Келлога, казался возможным компромисс, направленный на укрепление общей атмосферы примирения, лишь косвенно касалась Герма-нии и, напротив, наиболее непосредственным образом затрагивала итало-французские интересы. Эта тема была связана с формиро-ванием политики дестабилизации, которую пытался проводить Муссолини, и выражала намерение французов смягчить по край-ней мере этот фронт их отношений с Италией, не делая реальных уступок Муссолини, а, напротив, вынуждая его следовать логике превосходства французских интересов в вопросах европейской безопасности, той самой логике, которая диктовала инициативы К. д’Орсе после окончания войны.

Статья 8 Устава Лиги Наций утверждала принцип сокраще-ния вооружений «до возможно низкого уровня, совместимого с национальной безопасностью, и обязательным следованием общим инициативам, вытекающим из международных обязательств». Со-вет Лиги Наций, должен подготовить, - добавлялось в статье, -планы разоружения для правительств разных стран. Поскольку Устав являлся частью Версальского договора, то из этого следова-ло, что союзники в тот самый момент, когда они вынуждали Гер-манию разоружиться, брали на себя обязательство сделать то же самое во избежание легитимации возможного неисполнения обя-зательств немецкой стороной.

Вопрос разоружения реально вставал тогда только для обыч-ных наземных и морских вооружений. Что касается наземных во-оружений, то подготовительная комиссия по разоружению, со-зданная в 1925 г., начала свою работу только в мае 1926 г. из-за трудностей в определении предварительной формы соглашений. Ее задача состояла в подготовке схемы договора, который пред-

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

стояло вынести на рассмотрение международной конференции. Однако эта работа была закончена лишь к концу 1930 г., а Меж-дународная конференция по разоружению была созвана в 1932 г., когда изменения, происшедшие в Германии за это время, снизи-ли эффективность подготовительной работы. Более быстро шел процесс в отношении морских вооружений. Эта тема была затро-нута в 1921-1922 гг., во время первой конференции по морскому разоружению, состоявшейся в Вашингтоне. Тогда пять крупней-ших морских держав (Великобритания, Соединенные Штаты, Япония, Франция и Италия) сумели достигнуть соглашения, ка-савшегося боевых кораблей. Разногласия по другим пунктам вынудили участников вашингтонских переговоров отложить даль-нейшие дискуссии.

В 1927 г. американский президент Кулидж предложил созвать новую конференцию, но работа, начатая в Женеве (с участием наряду с Соединенными Штатами только Великобритании и Японии, поскольку Италия и Франция предпочли присутствовать лишь в качестве наблюдателей), продвинулась не очень далеко из-за англо-американских разногласий по кораблям среднего во-доизмещения. Наконец, в 1928 г. атмосфера оптимизма, создан-ная пактом Бриана-Келлога, создала более благоприятный фон для возобновления переговоров. Результатом насыщенной и труд-ной дискуссии стал проект созыва в третьей декаде января 1930 г. международной конференции по морскому разоружению после того, как все моменты противоречий между заинтересованными сторонами были решены путем ряда компромиссов, касавшихся также и темы наземного разоружения.

Плохим предзнаменованием стало разоблачение того факта, что накануне подписания пакта Бриана–Келлога французы и ан-гличане достигли сепаратного секретного соглашения, в соответ-ствии с которым англичане, в обмен на поддержку Британии в области морского разоружения, обязывались признать точку зре-ния французов в сфере наземного разоружения. Муссолини полу-чил возможность протестовать против методов, использованных двумя державами, и занять тактически выгодную позицию. Ита-лия готова была согласиться на ограничение собственных воору-жений до возможно более низкого уровня, лишь бы он не был превзойден ни одной другой континентальной европейской дер-жавой. Что касается морского разоружения, то Италия считала (в противовес тому, о чем договорились англичане и французы), что основой подсчетов должны были стать не отдельные категории кораблей, а определение общих пределов водоизмещения флотов. Две эти темы - паритет с наиболее хорошо вооруженной

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 111

континентальной державой (Францией) и подсчет в соответствии с общим тоннажем - остались основными в позиции Италии и определили ход конференции. С другой стороны, фашистское правительство Муссолини не могло принять соглашения, закреплявшего результаты, меньшие, чем те, что были достигнуты в Вашингтоне дофашистским правительством, а именно - паритет с Францией.

В такой малообещающей атмосфере началась конференция, созванная в Лондоне 21 января 1930 г. и продолжившая полемику, которая по своему политическому значению стала преддверием нового этапа все более глубоких конфликтов. В основе полемики лежала обеспокоенность Франции активностью фашистов на Балканском полуострове и в Средиземноморье, а также намерение Муссолини придать символическое значение способности итальянского флота контролировать Средиземное море (которое фашистская риторика через несколько лет станет называть старым латинским названием Mare Nostrum). В такой атмосфере конференция безрезультатно работала до весны, когда было принято решение о подписании лишь части соглашений — той, что не касалась итало-французских отношений.

Подписание состоялось 22 апреля 1930 г. Великобритания и Соединенные Штаты достигли компромисса, подтверждавшего их фактический паритет, в том числе и по количеству крейсеров, в то время как японцы добились того, что отведенная им пропорция выросла с 6 до 7 на каждые 10 американских или британских боевых кораблей. Устанавливался также потолок, налагавший действенные ограничения на строительство новых линкоров и сокращавший на уже начатые программы. Соглашение было достигнуто также относительно подлодок и эсминцев, на строительство которых были наложены наибольшие ограничения, и подтверждения соотношения 10 к 7 между двумя англо-саксонскими странами и Японией. Договор должен был вступить в силу 1 января 1931 г. и действовать в течение пяти лет. Итальянцы и французы продолжили поиск компромисса, переживая надежды и разочарования. Муссолини передал руководство министерством иностранных дел Дино Гранди, игравшему роль ретранслятора импульсов внутренней пропаганды дуче на международной сцене.

Однако на деле на другой день после подписания Лондонских соглашений римское правительство приняло серьезную программу строительства новых военных кораблей. Два ответственных за переговоры, француз Рене Массигли и итальянец Аугусто Россо, работали почти год над бесчисленными техническими деталями под давлением американцев и англичан для того, чтобы соглашение

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

было достигнуто. Была выработана формулировка, в соответствии с которой обе державы должны были информировать о своих программах строительства, осуществляя их независимо, но согла-совывая их объем. Таким образом удавалось избежать принятия формального решения о принципе паритета и все-таки сформу-лировать положения, которые, хотя и сохраняли небольшое фран-цузское превосходство, предусматривали также сокращение соот-ветствующего тоннажа, что в конечном счете создавало равнове-сие, благоприятное для Италии. Итогом длительной дискуссии стал, следовательно, компромисс, утвержденный 31 марта 1931 г. и позволивший французам считать себя удовлетворенными, а Муссолини кичиться определенным успехом. Но в целом это был весьма грустный эпилог.

1. 12. Несостоявшаяся социально-экономическая стабилизация и внутренняя политика

1. 12. 1. ПРОБЛЕМЫ И ПРОТИВОРЕЧИЯ

Невозможно говорить о нормализации, ограничиваясь проблемами международных отношений и военными проблемами. Война - это не только столкновение армий и послевоенный пе-риод был отмечен не только дипломатической борьбой. Кризис оказался гораздо глубже, поскольку он охватил все другие аспек-ты социально-экономической жизни. В какой степени мирные договоренности поставили и решили эти проблемы? В какой сте-пени новые темы и новые конфликты были упорядочены?

На первом плане стоял вопрос о новых отношениях между господствующими социальными группами. До 1914 г. гегемония буржуазии не подвергалась сомнению. Наступление социализма было подавлено или поглощено первыми экспериментами в области социальной политики. Во многих странах социалистические партии интегрировались в парламентскую систему и избрали путь реформизма. Сама дискуссия, сопутствовавшая началу вой-ны, об отношении социалистических партий к кризису, спровоцированному, по определению, империализмом и буржуазным национализмом, выявила трудности социалистического движе-ния, когда перед ним встал вопрос о противоречии между интер-национализмом и лояльностью к своему государству-нации. Это была нерешенная проблема, остававшаяся таковой по крайней мере до окончания Второй мировой войны. Она представала как один из моментов наибольших трений, с которыми пришлось иметь дело довоенным руководящим группам социалистического

Глава 1. Несостоявшаяся реконструкция европейской системы 113

движения. В самом деле, по окончании конфликта, после того, как все социалистические партии проявили солидарность (хотя и с некоторыми нюансами и в разное время) с войной, трудно было представить себе, что старое политическое равновесие будет восстановлено быстро и без потрясений. Тем более после собы-тий в России 1917 г. Октябрьская революция дала стимул всем социалистическим партиям для усиления максималистских тече-ний. Они стремились следовать в направлении, указанном Лени-ным для соответствующих партий, или же, если это оказывалось невозможно, разрывали единство социалистических движений с целью создания коммунистических революционных партий. Эти партии сразу же противопоставили себя казавшейся им ограни-ченной позиции тех, кто отстаивал путь постепенных изменений перед лицом якобинского порыва сторонников немедленного восстания. Национальные ситуации и революционный миф ста-новились лимитами, в рамках которых должно было действовать международное социалистическое движение. Но была ли в дей-ствительности возможна мировая революция? Было ли возможно, чтобы посланный революционным Петроградом 8 ноября 1917 г. призыв трудящимся всего мира к свержению своих правительств и созданию интернационала народов как единственно возможной гарантии мира вызвал отклик в остальном мире или, по крайней мере, в Европе?

Хотя с точки зрения марксистского теоретического анализа революция являлась продуктом крайней стадии развития капита-лизма и самосознания движения промышленного пролетариа-та, события, произошедшие в России, продемонстрировали, что революция могла пойти и другими путями. Первое различие в данной связи вытекало из разделения стран на страны-победи-тельницы и страны-побежденные. В побежденных странах дели-гитимация правительств, связанная с поражением, всегда сопро-вождалась концом определенных государственно-политических режимов. В Германии, Австриии и Венгрии поражение означало также падение имперского режима и рождение республиканского правления. Республиканского и буржуазного? Ответ не был ни легким, ни быстрым.

1. 12. 2. ПОБЕЯЩЕННЫЕ: ГЕРМАНИЯ, АВСТРИЯ И ВЕНГРИЯ

В Веймарской республике поражение вызвало острый кризис, который зачастую перерастал в классовую борьбу и переплетался с борьбой за установление демократического режима и преодоление экономического кризиса. С 1919 по 1924 г. республика пережила

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

одно за другим серьезные потрясения, контрапунктом которых стал экономический кризис, наглядно выразившийся в астроно-мической инфляции. Первое политическое столкновение, сопро-вождавшее само рождение республики, произошло при попытке группы «спартаковцев» (коммунистической группы под руковод-ством Карла Либкнехта и Розы Люксембург, образовавшейся внутри социал-демократической партии и преобразованной в на-чале 1919 г. в коммунистическую партию Германии) осуществить революционнное восстание по ленинскому образцу и создать рес-публику советов, основанную на силе пролетарского движения, самого мощного в Европе. Было ли в международном плане это событие, столь ожидавшееся всеми революционными силами и, в особенности, в Москве, сигналом к подъему революционной вол-ны, которая должна была снести буржуазный порядок?

В начале января 1919 г. Берлин стал сценой революционного эксперимента, сразу же потопленного в крови (в том числе и в крови его главных героев). Временное правительство во главе с социал-демократом Фридрихом Эбертом не колеблясь обратилось за помощью к армии. С того момента был заключен пакт о со-трудничестве всех сил против коммунистов, исключивший всякую надежду на осуществление революции. Коммунистическая партия в течение определенного времени находилась вне инсти-туциональной системы и не участвовала в выборах в Учредитель-ное собрание, которые выиграли социал-демократы Эберта, не получившие, однако, достаточного числа голосов для того, чтобы самостоятельно сформировать правительство. Начался период ко-алиционных правительств, включавших умеренные католические партии и либералов, на долю которых выпала трудная роль сдер-живания напряженности, переживаемой страной, разорванной на части войной и охваченной страхом перед революцией. В февра-ле–мае попытки революционных выступлений были предприня-ты в Мюнхене, в Баварии. Курт Эйснер сформировал социали-стическое правительство, выступавшее за отделение Баварии от Германии, однако 21 февраля он был убит. На другой день после этого преступления в Мюнхене была провозглашена советская республика, которая просуществовала дольше, чем берлинская, но была подавлена с помощью военной силы в конце апреля, подобно тому, как месяц спустя завершилась аналогичная попытка в Саксонии.