Название: Невинная оговорка 18 страница

Ногами он раздвинул шире мои бёдра, руками погладил то место, где он укусил меня, из него вырвался гортанный стон.

– Не сдерживайся, я уже скоро буду в тебе, – я ногой почувствовала прикосновение его члена.

Его руки гладили мою спину, затем спустились ниже. Я не сдерживала себя, дыхание стало учащённым, когда он поглаживая раскрыл мои ягодицы, а затем его пальцы приблизились ко входу в мою попку и легонько надавили на него. Натан знает, что я могу кончить снова, но на это потребуется чуть больше времени. Я уже предвкушала, что может произойти, но два его пальца вместо попки скользнули в киску.

– Ты вся в моей сперме.

Я ощутила нарастающее возбуждение. Он знает, где я больше всего жду, нуждаюсь в его прикосновениях, какие слова меня заводят. Его пальцы ещё несколько раз атаковали мою киску, а затем его рука переместилась выше и, его скользкий от моего возбуждения и его спермы, палец проник в мою попку, растягивая вход. Сначала я напряглась, но потом полностью расслабилась.

– Это никогда не перестанет меня возбуждать, – пробормотал он.

– Даже когда мы состаримся? – одеяло двигалось под моим отчаянным и хаотичным дыханием.

Он хмыкнул и убрал палец.

– Повернись. Теперь можем заняться любовью.

Его холодный, лишённый эмоций голос не отпугнул меня. Натан поднялся с кровати и застыл в нерешительности, будто не знал, что делать дальше. Я тоже поднялась и, взяв инициативу на себя, усадила его на кровать.

Мы переплели наши ноги, на этот раз мы были лицом к лицу. Когда я опустилась на него, он так приятно ощущался внутри.

– Прижмись ко мне грудью, – простонал он. – Господи, ты такая горячая внутри.

Он обнял меня и прижал к своей тёплой груди, его палец снова стал дразнить мою попку. Когда его палец проник внутрь, моё лицо вспыхнуло. Движения его пальца вторили моим движениям на его члене, а я вращала бёдрами, стимулируя при этом все нужные точки. Мы поцеловались. Его жаждущие губы и язык, его палец и член внутри меня – я полностью растворилась в нём.

– Смотри на меня, когда я буду кончать, – эти слова быстро вырвались из меня прямо в его голодный рот. – Я хочу, чтобы ты сказал мне, как я выгляжу.

– Я уже знаю каждую деталь, каждую мелочь, – его голос звучал намного спокойнее моего, хотя на лбу и над его верхней губой выступил пот.

– И как я выгляжу?

– Ты на себя не похожа.

Такая беседа не отвлекала меня, наоборот, приближала к оргазму.

– Ты культурно пытаешься намекнуть, что я становлюсь некрасивой, страшненькой?

– Не страшненькой, но и не красивой. Сексуальной до безумия. Ты похожа на… – его горячее дыхание обжигало, он тоже был уже так близок к оргазму, – хищницу, которая вот–вот настигнет свою добычу.

Я крепче обняла его за шею, и стала двигаться ещё более неистово, он тоже не сбавлял темп, его палец погружался в меня глубже, быстрее. Его честный ответ завёл меня до чёртиков, ведь моё лицо в момент пикового наслаждения не было прекрасным, оно было натуральным, и бесконечно чувственным.

– Ты меня убиваешь. Кончай. Я сейчас взорвусь, но я не могу пока ты не… – прошептал он.

– Можешь.

– Нет.

И он дождался меня, я взорвалась первой, моё тело покрыла дрожь, волоски на теле встали дыбом. Он продолжил погружаться в меня, его палец в моей попке заводил его также сильно, как и меня, это было понятно без слов. Он прикусил зубами кожу на моей шее. Когда он кончал, в какой–то момент мне показалось, что он оторвёт мне голову, но этого не произошло.

Когда я снова смогла чувствовать своё сердцебиение отдельно от его, он высвободился из моих объятий и исчез в ванной. Я развалилась на кровати и прикрыла глаза. Слышать, как он освобождает свой мочевой пузырь после интенсивного секса, странным образом успокаивало меня. Эта маленькая деталь, которая многое для меня значила.

Я уже начала погружаться в сон, но быстро встрепенулась, когда Натан вернулся, остановился у кровати и посмотрел на меня.

– Всё в порядке? – я внезапно вспомнила, что его постельное бельё осталось на диване, что эту дистанцию мы ещё не сократили. Казалось, его терзали сомнения, будто он не мог решить, что делать дальше. Но затем он произнёс.

– Да, я только схожу за своей подушкой.

Я зевнула, наблюдая, как он поднял с пола пиджак и отнёс его в гардеробную, затем сходил за подушкой и вернулся в спальню. Мы так и не закончили наш разговор, но я сдвинулась, освобождая ему место рядом со мной. Я перекатилась на бок, посмотреть на него. Его глаза были уже закрыты, это дало мне возможность изучить его лицо. В последнее время у меня не было возможности по достоинству оценить его тело, он постоянно занимался и это давало результаты. Его руки и грудь были мускулистыми и сильными. Когда он переворачивался на бок, я была заворожена игрой его мышц. Я всегда считала, что он выглядит божественно, но он начинал беспокоиться, когда мы ели больше и не занимались при этом спортом. Он говорил, что ему приятно знать о том, что я до сих пор считаю его сексуально привлекательным. Меня поразила мысль, что он мог полагать, что это иначе.

Испытывая удовлетворение от того, что мы снова сблизились, я упустила тот факт, что он отвернулся от меня. Мы так долго спали врозь, и теперь после того, что между нами только что произошло, единственное, чего я хотела – это зарыться в его объятиях. Оказалось, что наши желания не совпадали. Вместе с осознанием меня пронзил холод.

Утром я проснулась поздно и в пустой кровати. Когда я села, мои суставы хрустнули, всё тело ломило и болело после прошлой ночи. Я снова возбудилась, вспомнив детали: как Натан потерял нить разговора и свой контроль, едва увидев мою грудь, как он кусал и трахал меня, а затем целовал и занимался со мной любовью.

Я поплелась на кухню. В это время я уже должна была принять душ, но я не чувствовала вины из–за того, что выбилась из расписания. На кухне меня ожидали кофе и записка от Натана.

Соня,

выгулял и накормил Джинджер.

Нежная улыбка озарила моё лицо. Грудь защемило, но впервые за долгое время, в хорошем смысле. Возможно, я зря накручивала себя вчера, когда он отвернулся и уснул. Ведь он вернулся в нашу постель, начало было положено. Более того, мы начали разговаривать.

В холодильнике я обнаружила свежее молоко. Должно быть, Натан вчера вечером заходил в магазин. Я ведь забыла сделать это в воскресенье, потому что оприходовала Финна. Содрогнувшись от этой мысли, я заскрежетала зубами. Примечательно, что мысли о Финне напрочь отсутствовали у меня в последние 24 часа. Оприходовала не совсем подходящее слово применимо к Финну – ведь он серьёзно относится ко мне. Он хочет быть со мной. Для него это не просто секс, он хочет быть со мной. Интенсивность проявления его чувств пугает меня, но также и восхищает. А что будет с Финном, если мы с Натаном продолжим наш путь к примирению?

Я добавила в кофе молока и отправилась в ванную. Я разделась и неохотно смыла следы прошлой ночи. Мне следует забыть Финна и сконцентрироваться на отношениях с Натаном. Пока я брила ноги, я решила сделать что–нибудь приятное для мужа, чтобы закрепить прогресс, достигнутый прошлой ночью. Я чувствовала, что он, наконец, снимет оборону. Ему просто нужно снести стену, которую он воздвиг. У меня не заняло много времени, чтобы придумать сюрприз для Натана, у меня не было сомнений, что он будет от него в восторге. Я решила приготовить его любимое блюдо – рёбра барбекю. Моё воображение разыгралось, я тут же представила, как он вернётся домой и обнаружит ожидающий его ужин при свечах, сияющую чистотой квартиру, благополучную и тёплую атмосферу. И мы сможем обо всём поговорить и начать всё с чистого листа. Чем больше я об этом думала, тем сильнее билось моё сердце.

Подстёгиваемая адреналином, я позвонила на работу и сказалась больной, не испытывая при этом чувства вины, пока Амелия учинила мне разнос. Я едва ли различала её голос, представляя шок на лице Натана, когда он войдёт в квартиру и увидит ожидающий его сюрприз. Я уже слышала его смех, когда я расскажу ему, что прогуляла работу, чтобы подготовиться к его приходу. Для пущего эффекта, я покашляла в трубку, прежде чем попрощаться с Амелией. Закончив разговор, я приступила к подготовке.

Будучи замужем за Натаном, я уже бесчисленное количество раз готовила рёбрышки барбекю. Тем не менее, я снова и снова перечитывала рецепт, стоя на кухне. Пакеты с продуктами из Дагостино стояли на рабочей поверхности кухни. Я купила всё необходимые ингредиенты для ужина, упаковку ремесленного пива, которое так рекомендовал молодой продавец и лучшие каллы в округе, любимые цветы Натана.

Натирая рёбра приправами, я мысленно пыталась подготовиться к эмоциональной стороне сегодняшнего вечера. Нам с Натаном многое предстоит обсудить. Но я уверена, что рёбрышки барбекю расположат его к разговору. Может быть, я не совсем готова услышать то, что он хочет сказать, но сомневаюсь, что к такому вообще можно подготовиться. Если мы не разрешим это сейчас, то дальше будет только хуже, и в конечном итоге, лишь доведёт кого–то из нас до безумия.

Я выложила рёбрышки на противень и отправила его в духовку. Затем я осмотрела кухню. Натан будет дома в районе шести–семи часов, поэтому у меня достаточно времени, чтобы навести чистоту, тем более что у нас и так практически везде был порядок. Я распаковала покупки, поставила цветы в воду и убрала следы готовки.

Затем я перебралась в гостиную, связала в узел бельё Натана, которое лежало на диване, на котором он больше спать не будет, и добавила поход в прачечную к списку дел на сегодня. Проходя мимо стола, я остановилась. Это было место, где обычно лежал ноутбук Натана. Но сегодня его крышка была открыта. Порыв заглянуть туда был мне не свойственен, сказалось напряжение этих месяцев. Натан ничего не держит в секрете. Но может эта темнота на экране скрывает не секреты, а ответы на мои вопросы.

Я не села за стол, а оставив на полу бельё, перегнулась через спинку стула и нажала на пробел. Через секунду экран ожил. Я открыла веб–браузер и оглянулась через плечо с колотящимся сердцем, хотя у меня не было причин так волноваться. Я часто пользуюсь ноутбуком Натана, а он моим. Если бы он сейчас вошёл в комнату, он бы ничего такого не заподозрил.

Джинджер неожиданно завыла, а я подпрыгнула на месте, совершенно позабыв о её существовании. Я посмотрела на неё и, клянусь, она покачала головой, не одобряя мои действия.

Сначала я взглянула на историю его поисковых запросов. В своё свободное время Натан следит за работой сайта Добрых семей и, если надо, вносит дополнения. Его преданность этой организации нисколько меня не удивляет, наоборот, вызывает восхищение и чувство гордости. Я почувствовала себя настоящей стервой, потому, что не доверяла ему. Я уже хотела закрыть все окна и выключить компьютер, но одна из вкладок привлекла моё внимание.

Бруклин.

Может это и есть ключ к мыслям, терзающим моего мужа? Может это папка содержит ответы на мои вопросы. Почему он сомневается во мне? Я не хотела знать, что там, но всё равно нажала на неё. Высветился ещё один список закладок. Craiglist, Zillow, StreetEasy [Craiglist, Zillow, StreetEasy– ресурсы для поиска жилья]. У меня вспотели ладони. С каких это пор он ищет жильё в Парк–Слоуп, Бей–Ридж, Гринпойнт, Дамбо? Я не перешла по этим ссылкам, но я узнала эти районы.

Мои внутренности скрутились в тугой узел, я быстренько закрыла браузер, будто бы компьютер запустил бы программу по самоликвидации, если бы я этого не сделала. Вот поэтому не стоит совать свой нос не в свои дела – у вас возникнет ещё больше вопросов. Натан ищет жильё в Бруклине, хотя знает, что я там жить не хочу. Или он, как Финн, решил, во что бы то ни стало переехать туда со мной или без меня?

Внезапно у меня потемнело перед глазами. Я вспомнила, что из–за суматохи, и подготовки к сегодняшнему вечеру, ничего кроме кофе не пила и не ела. Я немного перекусила и проверила рёбрышки. Всё, что я могу сделать, это как следует подготовиться к приятному вечеру, но, тем не менее, в разговоре можно и упомянуть Бруклин.

В ванной я собрала волосы в пучок и натёрла до блеска зеркало, туалет и ванную. Я выбросила ненужную косметику, средства и пробники из шкафчика, которые стояли там годами. Натан тонко намекал, что пора бы избавиться от этого мусора уже очень долго. Я до отказу набила мусорный пакет этим полупустым, с истёкшим сроком годности барахлом. Тоже самое я сделала и со своей прикроватной тумбочкой. Я безжалостно выбрасывала старые квитанции, а последние скрепила и сложила к другим бумагам в другую комнату. Когда я закончу, ему очень понравится квартира и та женщина, которой я теперь стала.

Вещи для прачечной я сложила в пластиковую корзину, которая стала ещё тяжелее от мешочка с мелочью [В многоквартирных домах в Нью–Йорке не разрешается устанавливать стиральные машины, поэтому в подвале или на первом этаже есть прачечные], который лежал наверху, я направилась к входной двери. Джинджер скакала у меня под ногами, бегала кругами в поисках поводка.

– Мы сходим позже, все вместе, – сказала я ей, взяв ключи.

Как только я подошла к лифту, двери со звоном открылись. Моё сердце бешено заколотилось. В какой–то момент я подумала, что сейчас из лифта выйдет Натан. Еще даже и близко не было пяти, а что если он вернулся пораньше? Я была ещё не готова к его приходу. Квартира до конца ещё не убрана, я как следует не продумала, что ему скажу.

Но не Натан вышел из лифта и резко остановился. Это был Финн. Моё сердцебиение немного успокоилось, будто мне вручили утешительный приз. Хотя и утешительный, но всё же приз. Я была рада его видеть. На подсознательном уровне я знала истину, если я хочу сохранить брак с Натаном – а я этого хочу совершенно точно – мне нужно порвать с Финном.

Увидев меня, Финн вытер руки о футболку. Он весь был какой–то перепачканный, на его одежде и коже были какие–то серые следы.

– Возвращаюсь с первого занятия по гончарному искусству, – сказал он, продемонстрировав мне свои перепачканные ладони. – Это не так сексуально, как я предполагал.

Я прижала корзину с бельём к бедру. Даже перепачканный в глине, он выглядел очень привлекательно.

– Честно говоря, я тоже не блистаю чистотой.

– Не знаю, не знаю, мне кажется, ты чертовски горяча в роли хозяйки, – он указал на мои волосы и корзину с бельём.

– Я выгляжу ужасно, – я залилась румянцем.

– Мы оба выглядим ужасно, – заметил он и улыбнулся. – Может, в следующий раз вместе будем наводить беспорядок?

Двери лифта стали закрываться, я подалась вперёд, но Финн опередил меня, своей сильной рукой он удерживал двери открытыми. Вспомнив ощущение его сильных и умелых рук на моей талии, на лице, между ног, у меня внутри всё сжалось.

Находиться рядом с ним было очень опасно, мне не следовало больше здесь стоять и позволить моему воображению ещё больше разгуляться.

– Мы можем…поговорить? – спросила я.

– Конечно. Прямо сейчас?

– Нет, не сейчас, – я вытерла пот над верхней губой рукавом. – Может завтра…

– Я не смогу так долго ждать.

Мы смотрели друг на друга. Лифт просигналил, мы слишком долго удерживали двери, Финн убрал руку.

– Давай встретимся у входа через два часа, – сказала я. – Мы пойдём на прогулку.

Он нахмурился, отчего его лоб перерезали морщины. Его фиолетовая футболка с надписью Нью–Йорк делала его глаза ещё более выразительными.

– Почему мы не можем поговорить сейчас? – спросил он.

Двери лифта закрылись. Я почувствовала нервозность от того, что практически целый день была лишь на кофеине. Его озадаченное выражение лица никак не выходило у меня из головы. Я устало облокотилась о стенку лифта. Работа по дому, ужин и Бруклин тотчас же лишились значимости. Чего я действительно хотела прямо сейчас, это потеряться на несколько часов в обожании и тепле, которое дарили огромные руки Финна. Он помог мне забыть, какие надежды я возлагаю на корзину с грязным бельём.

Но моё желание потеряться в Финне было не таким сильным, как желание побороться за мой брак с Натаном. Я скажу Финну, что между нами всё кончено, что ему придётся держаться от меня подальше. И, честно говоря, он не должен спорить со мной по этому поводу – с самого начала я ему не принадлежала. Он не сможет полностью завладеть моим сердцем, если большая его часть принадлежит другому. Ведь он же знает об этом?

Я запустила стирку и вернулась в квартиру. По возвращении Натана домой, квартира будет сиять, постель будет пахнуть весенней свежестью, а за стол с ужином так и будет хотеться поскорее сесть. Когда я нарисовала это в своём воображении, я запаниковала, у нас дома не было свечей, ведь они играют существенную роль в создании атмосферы. Я выпотрошила наш шкаф для белья и нашла две коротенькие свечки в стеклянных стаканчиках. Не самый лучший вариант, но так как они были не ароматизированные, то они не будут препятствовать распространению аромата от рёбрышек. Я также извлекла салфетки и столовое серебро, которое нам подарила моя свекровь, когда переезжала в Калифорнию. Закончив с сервировкой стола, я побежала вниз, чтобы загрузить бельё в сушку, и снова вернулась в квартиру. Сердце неистово колотилось, лицо покраснело. Хорошо было немного поразмяться, разогнать кровь.

Я перетянула обеденный стол из кухни в гостиную. В гостиной я передвинула кресло к стене, освободив место для стола. Я пропылесосила ковёр, уделяя повышенное внимание следам от ножек кресла.

Когда пришло время забирать бельё, я вымыла руки и взглянула на часы. У меня было достаточно времени, чтобы забрать бельё, расчесаться и поговорить с Финном.

Пожилая женщина поднималась вверх, пока я спускалась вниз. Я её уже встречала раньше, поэтому я поздоровалась с ней, даже несмотря на то, что до этого мы не разговаривали. В прачечной во всю работали машины, гудели, жужжали, крутились барабаны, даже несмотря на обеденное время буднего дня. Мои шаги в шлёпанцах отдавались скрипом по виниловому полу. Я поставила корзину между двумя сушильными машинами, в которых были мои вещи. Одежда Натана была уже готова, а вот бельё ещё бешено крутилось. Я наклонилась и начала доставать бельё из первой сушилки, когда дверь за моей спиной открылась.

Атмосфера в комнате изменилась. Я выпрямилась, услышав тяжёлые шаги. Две руки приземлились по обе стороны от меня, заключая в ловушку.

– Ты хотела поговорить? – спросил Финн, его губы были так близко к моему ушку.

Моё сердце отчаянно заколотилось. Он пах мылом, мой мозг мгновенно отключился. Я не могла припомнить ни одного слова, которые я собиралась ему сказать.

– Не сейчас

– Сейчас, – сказал, как отрезал.

Я открыла рот, чтобы что–то сказать, но растерялась. Я знала, что находиться в такой близости от него очень опасно. Если я не вырвусь из его рук и не произнесу то, что следует, я просто проиграю в этой битве.

– Между нами всё кончено.

– Всё кончено? – его голос был мягким, но хриплым. – Почему?

Я покачала головой. Его тепло передалось мне и распространилось по всем телу. Капелька пота скатилась вниз по моему животу. Мы можем снова сделать это, быстро, в последний раз. После того, что мы сделали, это уже не будет иметь никакого значения. Его проницательный взгляд, его щедрые губы, его огромные руки и член. Он такой мужественный, я с удовольствием приму всё, что он может мне дать.

– Я должна…мне нужно…наладить отношения с Натаном. Он ведь мой муж, – произнесла я защищаясь.

– Ты никому ничего не должна, – просто сказал он.

– Но я хочу этого.

Он потянул за несколько прядей волос, которые выбились из моего пучка, но это никак на меня не подействовало. Тогда он распустил мои волосы и запустил в них свою руку.

– Ты больше не хочешь трахаться со мной, Сэди?

Мне следовало соврать, но я не смогла. Мои трусики уже намокли, тело требовало прикосновений.

– Хочу, но мы должны это прекратить. Если мы остановимся сейчас, то никто ни о чём не узнает, и мы никому не сделаем больно.

– Значит, всё кончено? – он потянул меня за волосы, я опрокинула голову назад, мой взгляд упёрся в потолок, кожу головы стало покалывать. Кожа на шее натянулась, мне было трудно глотать. – Мы расстаёмся?

– Да, – моё тело выдавало меня, мой хриплый голос, дрожащие бёдра. Я немедленно реагировала на Финна, это было неопровержимо, не было никакого смысла это скрывать.

– Если они никогда об этом не узнают, значит ещё один раз ничего не решит? – спросил он.

– Я буду знать об этом. Мы будем знать.

Его рука опустилась вниз по моему животу, и сильно сжала моё местечко между ног. Затем он приподнял меня немного, будто я была его куклой. Он убрал свою руку и прижал меня бёдрами к вибрирующей стиральной машине.

Я громко и удивлённо простонала. Горячая машина беспощадно терзала мой пульсирующий клитор. Мои внутренности сжались в комок. Финн же никогда до этого не был настолько возбуждённым, настолько твёрдым.

– А если я не буду внутри тебя, это считается?

Я отчаянно пыталась восстановить дыхание, пыталась прийти в себя, собраться с мыслями, почему я здесь. Из–за Натана.

– Считается.

Он резко оттащил меня от машинки. Приятная истома растеклась по телу, желание не пропало, лишь усилилось.

– Извини, ты была уже близка? – тихо спросил он с издёвкой. – Можешь попросить. Моё мнение о тебе не изменится.

Я заскрежетала зубами. Разочарование в самой себе развеяло моё возбуждение. Я совершала ошибки, Натан тоже, но чем больше я уступаю Финну, тем труднее мне возвращаться к Натану. Я ведь именно этого и хочу. Я же не могу быть с ними обоими, несмотря на то, что я могу представить моё будущее с Финном. Я отошла от сушилки и развернулась.

Финн схватил меня за подбородок и жёстко поцеловал, в его поцелуе была заключена страсть всех тех десяти лет. Мне стоило неимоверных усилий оттолкнуть его. Он пристально на меня посмотрел, я тяжело дышала.

– Я не могу, – сказала я.

– Это не правда.

Дверь в прачечную открылась, женщина, которую я видела раньше, вошла в помещение. Она заглянула в свою стиральную машину. Она не знает ни меня, ни Натана.

Финн склонил голову, будто мы сошлись на дуэли.

– Вы уже просушили своё бельё? Могу я занять вашу машинку? – спросила она. Сушилка, на которой я только что чуть было не кончила, закончила свою работу. Моё постельное бельё сделало ещё пару кругов, упало вниз и замерло.

– Да, – ответила я. Затем сложила бельё из двух сушилок в корзину. Мой клитор сейчас был очень чувствительным, а ткань штанов грубой. Я изо всех сил прикусила губу, чтобы унять боль от этой пытки. Я избегала встречаться глазами с этой женщиной, пока она складывала свои вещи в сушку, затем закрыла дверцу, запустила машинку и вышла из комнаты.

– Ты не понимаешь, – сказала я. – Мне очень жаль…

– Что я не понимаю? Я тоже женат.

– Но ты не…

– Что?

– Ты не чувствуешь к ней того, что я испытываю к Натану. Ты часто говорил мне об этом.

Он запустил руку в свои влажные волосы и отвёл взгляд.

– Нет. Всё не так. Ещё ничего не кончено.

– Это необходимо сделать, – я знала, что была не в состоянии убедить его в этом и у меня ещё была куча дел, поэтому я взяла в руки корзину с бельём и собралась уходить.

Он преградил мне путь.

– Между нами происходит что–то замечательное, нельзя просто взять и всё прекратить. Ты знаешь, что это так.

Честно говоря, я уже вообще ни в чём не была уверена. Мне нужно было порвать с ним, даже несмотря на то, что я не была уверена в правильности моего выбора. А, что, если сегодня вечером с Натаном всё пойдёт не так, как я запланировала? Что если всё станет только хуже?

– Я замужем, – произнесла я, понурив плечи. – Ты женат.

– Я звонил адвокату, – спокойно произнёс он, удерживая мой взгляд. – Сегодня утром я сказал Кендре не приезжать в конце месяца.

– Что ты сделал? – я ахнула от удивления.

– Она интересовалась почему.

Я оцепенела. Корзина с бельём выскользнула из моих рук и рухнула на пол.

– Я тебя об этом не просила.

Его губы сжались в тонкую линию.

– Я хочу развестись не для тебя, а для меня самого, – его слова были лишены эмоций, будто он был хирургом, для которого развод был лишь плановой операцией. – Моё решение жить с Кендрой было ошибочным. Ты помогла мне осознать, что у меня есть выбор.

У меня пропал дар речи. Я не ожидала, что Финн нанесёт ответный удар, учитывая его благородные обещания. Мужья обычно не покидают жён ради мимолётного увлечения. Для Финна же наша связь значит намного больше. Он никак не может забыть нашу первую встречу в кофейне с одной стороны это очень романтично, с другой же смахивает на какую–то манию. Без сомнений то, что мы снова нашли друг друга это очень мило, но достаточно ли это, чтобы перевернуть наши жизни с ног на голову?

Я посмотрела на входную дверь прачечной, постоянно принимающую посетителей.

– Мне нужно вернуться домой, – произнесла я.

– Не бойся. Я не прощу тебя поступить так же, Сэди.

– Хорошо, потому, что я не буду так поступать, – сказала я, подняв с пола свои вещи. – Я хочу сохранить брак, и поэтому, мы должны положить конец нашим отношениям.

Я оставила его среди работающих машин, стиральных и сушильных. Моё сердце неистово билось, даже протестовало, потому что прямо сейчас Финн был здесь, со мной, Натан же – нет. Убеждённость Финна была привлекательной, заразительной, опасной. Но, несмотря на то, что я не могла придумать причины, почему я должна уйти от Финна, от правды мне было не уйти – я могу полюбить Финна, но не думаю, что когда–нибудь смогу по–настоящему разлюбить Натана.

Только после шести я, наконец, переделала все дела, которые запланировала. Я хотела дождаться Натана и только тогда приготовить салат, но затем просто нарезала все необходимые ингредиенты в миску, но перемешивать не стала, просто отставила её в сторону. Затем проверила, охладилось ли пиво, и налила себе красного вина, чтобы успокоить нервы. Я медленно смаковала его, чтобы расслабиться и перестать думать о предстоящем разговоре, я была не уверена, куда он нас заведёт.

Без пятнадцати семь я выключила духовку, но еду оставила внутри, чтобы она не остыла. Затем зажгла наполовину сгоревшие свечи и поправила каллы, стоявшие по центру стола. Они были прекрасны, но, когда мы сядем ужинать, нужно будет их отодвинуть в сторону, чтобы мы могли видеть друг друга. Я улыбнулась сама себе, ведь один только букет не сможет залатать прорехи в нашем браке.

Наводя порядок в шкафу, поправляя нижнее бельё, я решила, что надену лишь самый сексуальный комплект и передник. Раньше такое удачно срабатывало на Натане, но сегодня это не совсем тот сигнал, который я должна посылать. Прошлой ночью было просто замечательно восстановить с ним физическую связь, сейчас же я хотела проникнуть в его мысли. Натану нравится, когда я ношу белое, “как куколка с глазами цвета индиго” – это были его слова. Поэтому я выбрала белую шёлковую блузку с открытыми плечами, ненавязчиво намекающую на чёрный кружевной бюстгальтер под ней, который совершенно не скрывал ни реакцию на холод, ни возбуждение. Я была настроена на серьёзный лад, но и не хотела лишать его возможности пофантазировать.

После того, как я покормила Джинджер, она стала гиперактивной и преследовала меня по всей квартире. Я попыталась спасти свои чёрные брюки от её слюны и рыжей шерсти, но она решила, что я с ней играю, поэтому я сдалась и рухнула на диван, а она уютно устроилась рядом.

– Я знаю, тебе не терпится его увидеть. Он скоро будет дома, – успокоила её я.

Она одарила меня своей часто–дышащей улыбкой. Я почесала её мордашку. Натан не будет против моих штанов в шерсти.

Я села по–турецки, мои ступни замёрзли и нуждались в педикюре. Я могла бы обуться, но не хотела пропустить выражение лица Натана, когда он переступит порог квартиры. Плюс ко всему, Натан не любит, когда я ношу обувь дома, один из объектов его неприязни. Как он мог подумать, что я его не знаю, он намекнул об этом на рынке Челси? Он обвинил меня в том, что я не знаю его, его характера. Неужели он и вправду так думает?

Натан замечательный человек, но быть его партнёром по жизни не всегда легко. Если не брать в расчёт последние месяцы, Натан всегда настолько добрый, что на его фоне блекнет доброта самого Папы Римского. Не то чтобы я плохой человек, но рядом с ним, я иногда чувствую себя ущербно. На нашем четвёртом свидании мы шли ужинать и внезапно наткнулись на передвижной автобус для сдачи крови. Натан предложил мне вместе с ним стать донорами. Я не очень–то люблю иголки, и в тот день вообще была не в настроении. Я соврала, сказав, что целый день ничего не ела. Мы прошли мимо, но в ресторане Натан, беспокоясь обо мне, заказал еды в два раза больше обычного.

Окинув взглядом нашу квартиру, я подумала о том, что Натан позволил мне выбирать мебель и декорировать всё на мой вкус. Грамерси Парк был моим убежищем со времён колледжа. Натану пришлось просить о повышении по службе, чтобы вытянуть аренду, несмотря на то, что его всего год назад как повысили. Но он и так уже выполнял работы больше, чем требовалось. Это было взаимовыгодное решение.

Я взяла в руки Сияние [Сияние – роман Стивена Кинга] роман, который Натан постоянно перечитывает. Я пробежалась глазами по странице, затем отложила книгу и взяла Вог, который просматривал Финн, когда приходил на ужин.

Финн. Только от одного его имени меня бросило в жар. У меня до сих пор кружилась голова, от того, как он манипулировал мной своими руками. Ноющая боль между ног мгновенно вернулась, как будто там и присутствовала всё это время. Закрыв глаза, я начала вспоминать прачечную, в этом месте мы с Натаном никогда раньше не занимались сексом. Теперь оно связано с Финном, то, как он прижал меня к сушилке, тёплой и настойчивой, как бескорыстный любовник. Его рука, держащая меня за сладкое местечко между ног через джинсы. Я резко втянула в себя воздух.