Название: Невинная оговорка 16 страница

– Что, если наши желания не совпадают?

Большим пальцем Финн погладил впадинку на моей руке между большим и указательным пальцем.

– У меня нет проблем с тем, что ты не хочешь детей.

Эти слова застали меня врасплох. Я посмотрела на него и, казалось, снова вернулась в реальность, на какое–то мгновение, выпав из неё. Его взгляд был невесёлым, но в зелени его глаз, в которых присутствовали медовые нотки, отсутствовала неискренность.

– Правда?

– Да. У меня есть Марисса, она – всё, что мне нужно.

Для меня впервые в жизни все карты в вопросе о детях открыто лежали на столе. В последний год и особенно последние месяцы я много думала о том, что у меня не будет детей. Какая–то часть меня, не может представить себе жизнь без детей. Другая же часть отчётливо осознаёт, что даже не родившиеся дети могут доставлять много боли и страданий. Финн предлагал мне достойный выход из сложившейся ситуации.

– Ты не хочешь больше детей? Вообще?

Он покачал головой.

– Я сказал, что переживу, если у меня не будет больше детей. Но я рассматриваю такую возможность, если это то… чего хочет другой человек рядом со мной.

– А вы с Кендрой не обсуждали этот вопрос?

– Обсуждали. Она хочет ещё одного ребёнка. Я не хочу. Не с ней, – эти слова он произнёс с такой уверенностью, что мне стало немного жаль Кендру. И вдруг совершенно внезапно я пришла в замешательство. Не в плохом смысле, просто ко мне пришло понимание того, что с нами происходило, Финн будет не против ребёнка со мной. – Я знаю, это звучит жестоко. Просто с ней иногда так сложно. За годы, прожитые с ней, я усвоил, что должен выражаться точно и предельно ясно, потому что она с лёгкостью может исказить мои слова. Например, она захотела купить Мариссе собаку. Я сказал, что подумаю об этом. Угадай, что я обнаружил, придя вечером домой с работы. “Но ты же согласился” сказала она в своё оправдание.

– У тебя есть собака?

Настал его черёд почувствовать себя неуютно. Он опустил мою руку, своей же ударил по бедру.

– Если бы она забеременела, я бы чувствовал себя ещё более безнадёжным. Я думаю, всё должно быть совсем иначе.

Его слова всё больше отталкивали меня, ведь как женщина я должна была бы встать на защиту Кендры, в то же время я восхищалась Финном. Ведь не все так легко могут сказать своей половине, что чего–то не хотят.

– Для тебя было бы легче просто поддаться ей.

– Ты себе даже не представляешь, на что это было похоже. Нам приходилось обсуждать это каждые несколько месяцев, и поверь, в этом было мало приятного.

– Так вы не спите вместе? – чем больше я проводила времени в компании Финна, тем больше у меня развязывался язык. Значило ли это, что мне с ним комфортно? Не знаю, в целом, я довольно–таки закрытый человек. – Не нужно отвечать на этот вопрос.

– Почему нет? Неужели ты думаешь, что не имеешь права знать?

– Я не думаю, что у меня вообще есть какие–либо права…

– Мы с тобой спим вместе, у тебя есть такое право.

– А у Натана и Кендры есть право узнать о нас?

Он нахмурился.

– Я не могу просто взять и сказать ей о тебе. Мне нужно сначала с ней развестись, – он произнёс слово развестись как–то привычно, обыденно, как бы между прочим, будто это не было серьёзным шагом. Это заставило меня задуматься о том, как давно он подумывает о том, чтобы уйти от неё. Возможно у нас с ним всё–таки намного больше общего, чем я предполагала, и это меня утешило.

– Это действительно то, чего ты хочешь? – спросила я.

– Я… – он немного сдвинулся, и скамейка заскрипела, как старая телега. – Мы сегодня итак о многом поговорили, я не хочу ошеломлять тебя ещё больше.

– Ошеломи меня.

Мы оба были удивлены моим ответом, хотя чему тут удивляться, на протяжении всего нашего разговора мы ходили вокруг да около. Я была уверена, что придя домой, у меня будет больше вопросов, чем ответов.

– Ладно. Если ты скажешь мне, что готова остаться со мной, я положу начало череде трудных разговоров с Кендрой. В идеале, я бы хотел разойтись с ней, разделить опеку над Мариссой и быть с тобой.

Он немного отодвинулся, я была ему за это благодарна. Я сама попросила его ошеломить меня, возможно, его слова произвели именно такой эффект. Но я не могла определить, был ли он приятным как ощущение бабочек в животе, или же дискомфортным, как ощущения, когда натыкаешься на колючую проволоку. Его намерения были абсолютно серьёзными. Было ли это неожиданным для меня? Наверное, нет, наша связь никогда не была мимолётной интрижкой. Возможно, в какой–то степени я использовала Финна, чтобы убежать от проблем с Натаном. Но, когда Финн был во мне, я не могла думать ни о ком другом.

– Ты хочешь, чтобы я полюбила тебя?

– Хочу. Конечно, я не ожидаю, что это случится мгновенно, может мне даже не стоит надеяться на это. Но я бы этого очень хотел.

Вся сложившаяся ситуация напоминала мне состояние невесомости. Мы двигались очень быстро, но где в итоге окажемся, было неизвестно – вверху, внизу, слева, справа, в верном или неверном направлении. Этого я не знала. Я могу представить своё будущее с Финном, но я не уверена, смогу ли прожить без Натана.

Финн шумно выдохнул.

– Слишком много для одного дня?

– Да, ты прав.

– Я думаю, ты всё поняла. Мы можем быть вместе. Я вижу это в твоих глазах.

Допустим, я действительно останусь с Финном. Во–первых, зелёному дивану придётся исчезнуть. Проигрыватель может остаться, у меня нет виниловых пластинок, но музыку я люблю. Я могу готовить для него в его чугунной сковороде. У Мариссы будет своя собственная спальня, я помогу её декорировать. У Джинджер есть любимые и укромные места в нашей квартире, но квартира Финна такая же, только дальше по коридору. С кем останется Джинджер? С кем будет Натан?

– Мне просто нужно время, чтобы всё это осознать, – я не хотела ранить его чувств, но и не хотела быть неискренней. – Мне нужно больше времени.

– Сэди, поверь, я всё понимаю, – он был серьёзен, почти счастлив, чего я точно не ожидала. – Мы ещё не принимаем никаких решений. Ты ведь понимаешь? – он снова накрыл мою руку своей. – Просто мне трудно было сдерживать внутри мои чувства. И мне невыносимо видеть, как ты превращаешься в зомби, делая всё возможное, чтобы не вывести его из себя.

Мои брови взметнулись вверх. Да, в последнее время в моём браке наступил кризис, но это не значит, что моё сердце перестало чувствовать. Оно любит Натана, а теперь ещё и бьётся сильнее в присутствии Финна.

– Тебе кажется, я выгляжу как зомби?

– Прямо сейчас нет, – его улыбка согревала. – Прямо сейчас ты полна жизни, ты сияющая, ослепительная, – усмехнулся он. – А сейчас вообще покраснела. Ты даже себе не представляешь, что для меня значит видеть, как ты смущаешься, – его губы коснулись моей щеки, затем виска. – Вот видишь? Я всё больше и больше узнаю тебя, задав один, казалось бы, очень простой вопрос.

Я с большим трудом попыталась вспомнить его вопрос, это было довольно–таки трудно, когда его губы касались меня. А ведь жизнь с ним была бы замечательной – секс в кинотеатрах, мы бы согревали друг друга горячим шоколадом, целовались, мечтали. Какая девушка не захочет, чтобы её называли ослепительной, быть рядом с привлекательным фотографом, который заставит поверить в её неопровержимую сексуальность, пережить в прошлом момент настолько романтичный, что он сможет изменить весь ход её жизни?

Но я не могла избавиться от чувства, что эта жизнь для меня никогда бы не сдвинулась со второго места пьедестала.

Финн расплатился по счёту, а я осознала, что он так и не ответил на мой вопрос о сексе с Кендрой. Из того, что он рассказывал мне о Кендре, не думаю, что они были близки, хотя должны были, ведь они столько лет прожили вместе. Может это случается от случая к случаю? А что, если нет? Что, если в следующий раз, когда он поедет в Коннектикут, он будет с ней таким же страстным, как со мной?

От этой мысли мне стало как–то не по себе. Я не была уверена, была ли это ревность, но время было упущено. Мы уже уходили, это был не совсем подходящий момент. Я надела пальто, взяла сумочку и проследовала за ним к выходу.

Жизнерадостность Эшли просто зашкаливала.

– Желаю приятно провести время! – пожелала она нам в след. Я задумалась о том, как долго она живёт в Нью–Йорке.

Когда мы оказались на тротуаре, Финн заговорил, даже не взглянув на меня.

– Я хочу купить тебе пальто от Барберри.

– Нет, Финн. Не нужно, – заартачилась я.

– Я настаиваю. Просто давай представим, что оно было испорчено по моей вине. Мне нравится мысль, что оно сыграло роль в нашей истории.

– Правда, Финн. Теперь я могу себе его позволить.

– Знаю, но ведь я предлагаю. Как ты можешь отказаться?

Не стану отрицать, что отказать в такой просьбе практически невозможно. С тех пор, как я получила повышение, а Натан от своего отказался, я не хотела много тратить на себя. Несмотря на то, что сейчас мы находились в лучшем финансовом положении, чем когда–либо, всё равно это выглядело бы так, как будто я делаю на этом акцент.

– Я не могу просто взять и заявиться домой в новом пальто.

– А он разве заметит?

Этот вопрос резанул, как нож. Натан знаком с содержимым моего шкафа. Он заметит, если, конечно, удосужится взглянуть. Сердце неистово забилось в груди, кода пришло осознание, что мой брак с каждым днём всё дальше и дальше ускользает в бездну.

– Прости, я сказал не подумав.

– Всё нормально.

– Можешь хранить его у меня, – предложил он, – хотя бы какое–то время, – не дождавшись моего ответа, он взял меня за руку, мы перешли на другую сторону улицы. Мы проскользнули в открытую дверь жилого многоквартирного дома. Он сразу же притянул меня к себе, и поцеловал.

– Да, кстати, синий – мой любимый цвет.

Я безуспешно попыталась подавить улыбку.

– И что же синий цвет может рассказать о тебе?

Он внимательно изучал моё лицо – рот, нос, уши, подбородок – будто пытался запечатлеть в памяти каждую деталь, и наконец снова встретился со мной взглядом.

– Раньше у меня не было любимого цвета, пока однажды я не повстречал девушку с невероятно синими глазами, практически переходящими в фиолетовые, как небо за считанные секунды до восхода солнца. Эта девушка запала мне в душу. Каждый раз, когда я вижу букет ирисов или, например, павлина в зоопарке, я вспоминаю о ней, на ум приходит лишь мысль о том, что это мой самый любимый цвет на свете.

Амелия заплатила таксисту, он высадил нас на запруженном тротуаре перед входом в рынок Челси. Амелия разгладила одну единственную складку на её кричащем платье–халате от Дианы фон Фюрстенберг.

– Как я уже говорила, – продолжила она разговор, начавшийся ещё в машине, – мы ни в коем случае не должны разочаровать Мисти Барроуз.

– А разве мы кого–нибудь должны разочаровывать? – спросила я.

Она прищурила глаза.

– Осторожно. Ты мне нравишься, но помни о том, что я твой босс.

– О, – мой тон и жесты были театральными, пока я открывала дверь, ведущую на рынок. – Позвольте открыть для вас дверь, мисс Ван Экен.

Она самодовольно ухмыльнулась.

– Совсем другое дело, моя фаворитка.

Оказавшись внутри, я стянула перчатки и распихала их по карманам. Амелия развязала свой шарф. Я, не задумываясь, поправила её наэлектризовавшиеся волосы, которые прилипли к воротнику.

– Это пальто – замечательный выбор, – сказала Амелия, оценивая мой внешний вид. – Уверена, Мисти догадается, что это Барберри даже с закрытыми глазами.

Я расстегнула воротник пальто. Забавно, как легко в этом городе можно ощутить пронизывающий холод, а потом вдруг резкий прилив жара. Когда утром раздался звонок от Амелии, извещающий о том, что сегодня нам неожиданно удалось договориться о встрече в обеденный перерыв с востребованной интернет–предпринимательницей, я подождала пока Натан ушёл на работу и постучалась к Финну.

– В воскресенье ты меня замучила, – он, шутя, изобразил возмущение, он был таким сонным. Даже несмотря на то, что прошло уже два дня, моё тело всё ещё меня не слушалось. Он протянул мне моё новёхонькое тёмно–синее пальто и поцеловал.

– Прости, я ещё не почистил зубы.

Я вздохнула.

– Ты не поверишь, меня это совсем не волнует.

– Вот поэтому–то я и выбрала тебя для этой встречи, – сказала Амелия. – Я без понятия, где и когда ты его купила, раньше я его не видела, тебе всегда удаётся выуживать вещи из задницы, как раз в нужный момент.

– Уверяю тебя, я его не из задницы раздобыла, – мы пересекли ресторанный дворик в стиле складского помещения, укомплектованного буфетами, магазинами подарков и книжных лавок. – Где будет проходить наша встреча?

– В Friedman’s.

Этот старенький ресторанчик был очень маленьким, стеклянные витрины которого входили прямо на торговые ряды.

– Там же так тесно.

– Согласна, но она на этом настояла. Она очень любит Рубены [Рубены – жареные бутерброды с мясом и сыром] которые там готовят.

Я уверена, что Амелия уже много лет не ест хлеб, а вот я его ем регулярно.

– Удивительно, что я здесь раньше не побывала, – отметила я. – Я всегда выискиваю места, где продают сэндвичи.

– Я бы пригласила её в Cipriani, но по слухам она уходит от своей теперешней фирмы, из–за их излишнего консерватизма. Я решила играть по её правилам, – Амелия огляделась вокруг. Мы не стали садиться за общий стол, вместо этого выбрали отдельный столик у входа. – Давай–ка присядем, у нас есть около десяти минут, перед тем, как она появится.

Мы убрали со стола пустые коробки и использованные салфетки. Во время обеденного перерыва здесь было многолюдно и шумно. Амелия разложила на столе документы. Я уже собиралась присесть, когда получше присмотрелась к стойке и увидела Натана в очереди, чтобы сделать заказ. Он откинул голову назад и рассмеялся. Внезапно натолкнуться на собственного мужа было немного неожиданно, поэтому я не сразу заметила, что он был не один.

Я перевела взгляд на женщину рядом с ним и мгновенно её узнала, даже без её передника и бейджика из QuenchCoffee. Без сомнений эта изящная фигурка с длинными чёрными волосами принадлежала Жизель. Она так и светилась юностью.

Жар пронзил мою грудь, шею и уши. Шум толпы внезапно стал мучительно громким, а верхний свет вызвал жжение в глазах.

– Сэди? Что случилось? – спросила Амелия.

Я сильно сжала спинку своего стула. Натана трудно не заметить, он высокий, стройный брюнет. Но этот человек не мог им быть, он уже очень давно так не смеялся.

Сегодня утром я пыталась приготовить ему что–нибудь для перекуса в обеденный перерыв. Но его рассеянный ответ “нет, спасибо” ужалил, как пощёчина. Теперь всё стало на свои места. Зачем ему какая–то скучная ссобойка от жены, если он может поесть лучшие Рубены в городе в компании очаровательной и молоденькой Жизель.

А я ещё убеждала себя, что я параноик. Я выбрала отрицание очевидного, чтобы не столкнуться с суровой реальностью. Резко пришло осознание, я никогда до конца не верила, что он может мне изменить. Это совсем не в его характере, даже несмотря на то, что он в последнее время отдалился. Но доказательство обратного было прямо перед моими глазами. Продолжать всё и дальше игнорировать было невозможным.

– Извини, я на секунду, – сказала я Амелии, удаляясь.

– Я думала, мы подождём Мисти и потом сделаем заказ, – звон в моих ушах заглушал её слова. Мой взгляд впился в спину Натана. Его руки покоились в карманах.

– Что ты здесь делаешь? – я была уже рядом с ним.

Натан на секунду замер, затем обернулся. Улыбка озарила его лицо, но исчезла так же внезапно.

– Сэди.

Жизель тоже обернулась.

– Сэди, привет. Я не знала, что ты тоже придёшь.

– Я задала тебе вопрос, что ты здесь делаешь? – я буравила взглядом Натана.

Его губы сжались в тонкую линию, жестом он указал на кассу.

– Покупаю обед. А ты что здесь делаешь?

– Встречаюсь с клиентом, – я ждала, только неизвестно чего: неуклюжего извинения, признания, вспышки эмоций. Всё это было новым для меня, но я знала одно, Натан чёртов лгун. Сколько нужно времени, чтобы он признался? – Ты чисто случайно проделал такой долгий путь от работы сюда? – мой тон был обвинительным.

– Это место не так уж и далеко. Я всё время здесь обедаю.

– Это что–то новенькое.

– Сэди, я говорил тебе об этом месте уже сто раз. Помнишь, я пытался заманить тебя сюда сэндвичами?

– Бред собачий, – когда он произнёс слово сэндвич, что–то всплыло в моей памяти, но теперь это было уже не важно. Я переключилась на Жизель. – А ты что здесь делаешь?

Она перевела взгляд своих невинных карих глаз на Натана.

– Извини, я сделала что–то не так?

– Нет…

– Не так? – я была с ней знакома уже практически год, и всё это время каждое утро она смотрела мне в глаза и улыбалась, будто мы были друзьями. – Ответь на вопрос. Что ты здесь делаешь?

– Сэди, – Натан был шокирован.

– Ну, честно говоря, я не могу об этом распространяться, – уклончиво ответила Жизель. Казалось, она поняла, что я могу взорваться, поэтому быстро добавила. –Начальство пытается держать это в секрете, пока решение ещё не принято. Но они хотят открыть вторую кофейню здесь, на рынке Челси. Вы не поверите, сколько людей здесь питается.

Я поджала губы, очень даже удобное оправдание. Она прямо на ходу это придумала, у неё ещё хватило наглости взглядом молить о спасении Натана, будто у него было разумное объяснение. Я вся кипела от злости. Мне следовало бы вручить медаль за то, что я не свернула ей шею.

– Значит, ты чисто случайно здесь оказалась?

– Вроде того, – судя по нерешительности, она тщательно подбирала слова. – То есть я и мой босс только что встречались с управляющим рынка по поводу места для кофейни недалеко от этого ресторана. Поэтому я решила здесь перекусить, и неожиданно наткнулась на Натана. Он любезно предложил мне встать в очередь перед ним.

– Это правда, – возмутился пожилой мужчина, стоявший в очереди за ними. – Она влезла без очереди.

Я снова взглянула на Натана, который смотрел на меня как на феномен, не поддающийся объяснению. Я покачала головой.

– Лжец.

Внезапно в ресторане наступила гробовая тишина. Медленно его глаза сузились.

– Что ты сказала?

Мы молча буравили друг друга взглядами. Моё сердцебиение отдавалось везде – в ушах, в горле, в животе.

– Ты слышал, что я сказала, ты чёртов лжец. А я, видите ли, на цыпочках вокруг него хожу, стараюсь вести себя хорошо, боюсь сделать что–то не так, даю тебе преимущество в твоей неопределённости. А ты всё это время – все эти месяцы… – мои слова застряли в горле. Я с большим трудом продолжила. – Я была права.

– Права в чём?

– Ты мне изменяешь…

– Боже, нет! – Жизель стала хватать ртом воздух, её подбородок задрожал. – Нет, нет, нет. Сэди, ты всё не правильно поняла. Всё не так, клянусь.

У Натана отпала нижняя челюсть, он смотрел на меня широко открытыми глазами, не моргая.

– Ты, должно быть, думаешь, я непроходимая идиотка, – сказала я, не пытаясь скрыть гнев в голосе. – Что я вообще не в курсе, что происходит. Я уже несколько недель обо всём знаю, Натан. Только я думала, что это Джоан…

Натан резко схватил меня за руку. Я немедленно притихла, удивлённая его хваткой. Он обратился к Жизель.

– Я хочу извиниться перед тобой за поведение моей жены. Мне правда очень жаль, – он вывел меня из очереди и отвёл в уголок, где в минимальной степени можно было уединиться, он ослабил хватку, но мою руку не отпустил. – Да что с тобой такое? Джоан?

– Я думала, ты встречаешься с одной женщиной, – я покачала головой. – Это она? Или их намного больше?

Он издал короткий, удивлённый смешок.

– Тебе нужно успокоиться. Ты раздуваешь проблему на ровном месте.

– На ровном месте? – я попыталась вырвать свою руку, но он не отпустил её. Жизель поспешно проскочила мимо нас, опустив голову, спрятав лицо за своими чёрными волосами. – Вот и объяснение тому, что происходит между нами все эти месяцы, – я произнесла это громко, чтобы и она тоже это услышала. – Почему ты заставляешь меня пройти через всё это? Почему просто не оставишь меня?

Его глаза округлились, а лицо стало белым, как мел, скорее всего, моё лицо было таким же. Вот и всё, я видела, как он осознал, что его поймали. Это происходило на самом деле.

– Подожди. Ты что действительно думаешь, что я тебе изменяю? То есть серьёзно?

– Со сколькими? – тихо спросила я.

– Со сколькими…? – он с трудом сглотнул. – Сэди, ты единственная женщина в моей жизни. Как ты вообще могла подумать, что я… что я могу прикоснуться к кому–то кроме тебя?

Я закрыла глаза. Даже если он этого не заслуживал, мне не нравилось видеть боль в его глазах.

– Я видела след от помады на твоём галстуке.

Он выпустил мою руку.

– Какой помады? – его брови в удивлении сошлись на переносице.

– После боулинга пару недель назад, – я никак не могла забыть этот глубокий красный цвет, – я относила вещи в химчистку и увидела его.

– Что ты увидела? Помаду? На моём галстуке?

Я уже устала от этой словесной баталии, от ощущения того, что нужно продумывать каждый следующий шаг. Финн был прав, Натан играет со мной в какие–то игры, пришло время положить этому конец. Если он не прекратит прямо сейчас, это просто подтолкнёт меня в объятия Финна.

– Это не игра, Натан, – я снова стала повышать голос. – Я этого не заслуживаю.

– Игра? Ты думаешь, всё это было игрой?

– Чей это след от помады?

Он несколько раз медленно моргнул.

– Даже не знаю, скорее всего, это был кетчуп. Во время игры я съедаю огромную порцию картошки фри, я был занят игрой, поэтому легко мог перепачкаться.

– Кетчуп, – я произнесла нейтральным тоном. Тоже красный и густой, подходящее оправдание, но я на него не купилась. – Как ты объяснишь тот факт, что следующим вечером ты вернулся домой и от тебя несло баром за версту.

Он презрительно усмехнулся. Такое пренебрежительное отношение с его стороны было непривычным и ещё больше отдалило меня.

– Ты обвиняешь меня в том, что я солгал, что был у отца?

Когда он произнёс это вслух, стало очевидно, что он не мог так поступить. Я застыла в замешательстве. Мне пришлось обуздать гнев и поразмыслить. Натан не стал бы врать о чём–то, связанным со здоровьем его отца, и мне следовало об этом знать. Получается, я заварила всю эту кашу из–за какого–то дурацкого кетчупа.

– Так значит, я была права? – спросила я уже тише. – Ведь так?

Натан замер и притих. Он одарил меня таким же взглядом, когда сообщил, что его отец при смерти. Всего лишь одним взглядом он поднял волну сомнений в моих убеждениях. Моя решимость пошатнулась.

– Ответь, так или нет?

– Ты хочешь сказать, что в последние несколько недель ты думала, что я тебе изменяю, и ничего не сделала и не сказала. Ты ждала, надеялась поймать меня на лжи?

Я застыла, открыв рот.

– Всё не так, – мои ладони покалывало, в горле пересохло. – У меня не было весомых доказательств. Это не правда, что я “ничего не делала”. Я столько раз пыталась с тобой поговорить…

Он активно затряс головой.

– Ты же хотела поговорить не об этом. Я бы не стал игнорировать такие серьёзные обвинения.

– Откуда мне было знать, что ты выслушаешь меня? Каждый раз ты закрывался.

– Это вообще не подлежит сомнению, – сказал он, как отрезал. – Ты должна была знать, что я бы никогда так с тобой не поступил. Никогда.

Я сделала глубокий вздох и отступила на шаг назад. Если быть совсем откровенной, если бы я до конца поверила в то, что Натан предал меня, я бы поговорила с ним раньше. Я бы не успокоилась, пока не докопалась бы до истины, ведь не считая последних месяцев, мы всегда были откровенны и честны друг с другом.

– Я надеялась, что заблуждаюсь…

– Так и есть, ты заблуждаешься, – я чувствовала на себе людские взгляды, но не могла оторвать свой от Натана. – Господи, Сэди, – он взъерошил волосы на голове. – Я даже понятия не имел, что наш брак такой хрупкий. Вот значит, как всё может закончиться, едва возникнут трудности.

– Нет никаких трудностей, ты просто исчезаешь, уходишь, закрываешься от меня, – возразила я, но моя уверенность пошатнулась. Натан не был актёром, он не играл роль, по его реакции я могла совершенно точно сказать, что я заблуждалась, очень глубоко заблуждалась. Кетчуп был определённо более логичным оправданием, чем Джоан. Мы с ним вместе виделись с Жизель бесчисленное количество раз, и ничто не вызывало подозрений, на это совершенно не было причин.

– Это продолжается два с половиной месяца, думаю, мои выводы были обоснованными.

Он нахмурился.

– Я с этим не согласен. Я думал, что после семи лет брака, ты лучше меня знаешь. Чего ещё тебе хватало в нашем браке? Я же делаю для тебя всё – я живу там, где хочешь ты, делаю всё, что ты скажешь, даже если это утомительно, но я это делаю, потому, что люблю тебя больше, чем себя. Я не отрицаю, что в последние месяцы у нас наступил кризис, но такая сильная любовь не может просто пройти, мои чувства остались прежними.

Посмотрев на него, я попыталась взглянуть на себя его глазами. Он всегда старался изо всех сил ради меня, и может я не всегда платила ему тем же, но я полагала, что его забота обо мне делает его счастливым, что я делаю его счастливым. Но, если я и была эгоистичной все эти годы, это потому, что весь мир Натана вертелся вокруг меня, будто я была его солнцем. Я его об этом не просила.

– Я никогда не принуждала тебя что–то делать против твоей воли. Я всегда говорила о том, что если ты не счастлив…

– Ты не станешь меня удерживать, – он криво усмехнулся. – Так? Мне просто нужно произнести это слово?

Его слова отозвались внезапной острой болью в моей груди. Натан считает, что я не буду бороться за наш брак. И принимая во внимание, к чему мы пришли с Финном, возможно Натан оказался прав.

Пальцами он зажал переносицу.

– Мне нужно вернуться в офис.

– А как же твой обед?

– Увидимся дома, – по его взгляду я поняла, что у него пропал аппетит.

– Сэди, что, чёрт возьми, это было? – ко мне приблизилась Амелия.

Я сунула руки подмышки, чтобы остановить дрожь, однако она распространилась по всему телу. Я обвинила его в том, чего он не совершал, в том, в чём я сама была виновата. Надеюсь, Натан поймёт, почему я пришла к такому заключению, движимая той болью от дистанции между нами, которую он установил.

– Это было жёстко, но сейчас тебе нужно собраться и сосредоточиться на нашей встрече или уйти, – Амелия сжала моё предплечье.

Наконец перед глазами всё прояснилось. Мисти Барроуз стояла возле нашего столика, скрестив руки на груди и сжав губы в тонкую линию.

Я подавила все чувства, бушевавшие внутри, и решительно направилась прямиком к ней, она находилась очень даже близко.

– Мисс Барроуз, мне очень, очень жаль, и я сгораю от стыда.

– Что это было? – поинтересовалась она.

Я прикусила нижнюю губу, сдерживая неожиданные и запоздалые слёзы. Это мой брак трещал по швам. Я сто процентов получу конкретную взбучку от Амелии позже, несмотря на то, что она тихо стояла рядом.

– Это были личные проблемы, здесь не место их решать, – Амелия ответила за меня.

Я вдохнула через нос и кивнула, боясь того, что если заговорю, то могу разрыдаться. Ещё секунда, и я бы вытерла глаза рукавом, но Мисти перехватила мою руку.

– Милая, ни один мужчина не достоин того, чтобы из–за него пачкать тушью пальто от Барберри.

Я на мгновение замерла, а потом мы втроём сухо рассмеялись, и это немного разрядило обстановку.

– Так значит, твой муж тебе изменяет, – подытожила Мисти, пожав плечом. – Пошли его к чёрту!

Амелия улыбнулась, облегчение явно читалось у неё на лице.

– Она только что застукала его.

Моим первым порывом было встать на защиту Натана, но я этого не сделала, в данной ситуации это бы не помогло.

– Я повела себя очень непрофессионально, – сказала я и снова извинилась. – Я уверяю вас, со мной такое впервые – это никак не отразится на работе нашей фирмы.

Мисти выдвинула стул и присела.

– Послушай, сама я не замужем, но муж моей сестры конкретно запудрил ей мозги. Если бы я позвонила и рассказала ей о тебе – не сомневайся, я, чёрт возьми, так и сделаю –она бы восхитилась тобой в данной ситуации. Итак, почему бы тебе не привести себя в порядок, и мы вернёмся к обсуждению наших дел.

– Конечно. Благодарю вас, мисс Барр…

– Нет, – перебила она, взмахнув рукой, – просто Мисти.

– Спасибо, Мисти, – я извинилась и отправилась на поиски уборной. Конечно же, там была очередь. Я прошла мимо неё, направляясь прямиком к зеркалу, проверить, не размазалась ли тушь и несколько раз глубоко вздохнуть. Я не могу позволить себе разрыдаться на этой встрече. Создаётся впечатление, что Мисти терпеливая, но она же бизнесвумен, такого она не потерпит.

На лице Натана я видела боль от моих обвинений. Мне следовало прислушаться к интуиции. Натан никогда бы меня не предал, но в том, что произошло была и его вина. Он испытывал моё терпение, и вот во что это вылилось. В последние несколько недель я совсем запуталась, напрочь лишилась представления, какая я на самом деле, какой Натан, что из себя представляют наши отношения. Я могла бы запереть его в одной комнате с Синди Кроуфорд и предоставить ему полную свободу действий, он бы к ней даже не притронулся. Но о себе я такого сказать не могла. В своём приступе слепой ярости, я возложила все свои грехи на плечи Натана. Поймёт ли Натан когда–нибудь, в каком я была отчаянии, чтобы так отреагировать.