Название: Невинная оговорка 1 страница

Название: Невинная оговорка

Автор: Джессика Хокинс

Жанр: СЛР

Серия: Невинная оговорка #1

Возрастное ограничение: 18+

Русифицированная обложка:

Оформление:

Перевод: Kamila Kamila

Под редакцией: Дарья Подшибякина и Kamila Kamila

Специально для группы: https: //vk. com/supervizer_33

Внимание!

Копирование и размещение перевода без разрешения администрации группы, ссылки на группу и переводчика запрещено!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жёсткого диска после прочтения. Спасибо.

Аннотация

Сэди Хант не идеальна, но ее супруг таков. Натан Хант готовит ей кофе каждое утро, поддерживает за руку до последней секунды, поклоняется манхэттенскому тротуару, по которому она ходит. Но внезапно его поведение и отношение к Сэди кардинально изменилось. Сэди находит себя в положении, в котором оказаться никогда не ожидала: в браке, но одинока.

Когда мужественный и сексуальный Финн Коэн въезжает в соседнюю квартиру, между ним и Сэди мгновенно пробегает искра. Финн олицетворяет мечту о другой жизни. Сэди хочет сохранить брак. Их секреты должны держать их на расстоянии, не разжигая стремительный роман. Но в то время как отношения с её мужем становятся более холодными, пламя между ней и Финном все больше разгорается.

Муж больше ее не хочет.

Мужчина за соседней дверью бросит все, чтобы заполучить ее.

Мужчина, только что вышедший из квартиры 6А, не заметил, как я уставилась на него. Он встряхнул свои медово–каштановые волосы, как мальчишка после купания, потер висок рукавом, размял шею. Разглядывая его, я почувствовала себя незваным гостем в своем собственном многоквартирном доме.

Побрякивание жетона Джинджер привлекло его внимание. Он наклонил голову, изучая меня.

– И снова здравствуй.

Я прищурилась. Шестой этаж никогда не был хорошо освещен. Теплый свет омывал бежевые стены и ковер цвета опалой листвы. Я позволила Джинджер протащить меня вдоль коридора. Она хотела обнюхать нового человека, я же хотела его получше рассмотреть. Когда наши взгляды встретились, мое сердце замерло, будто почувствовало нового любовника. Он был мне не знаком.

– Прошу прощения, мы знакомы?

Он не ответил на этот простой вопрос, будто ожидал, что я продолжу. Я не была уверена куда смотреть – на его выразительные зелёные глаза или на нижнюю губу, которая немного выпирала, будто его невысказанным ответом было надуться. Он дважды облизнул её с лёгкой улыбкой, пока я пялилась на него.

– Я, должно быть, перепутал вас с какой–то другой соседкой, – проговорил он. – Я только вчера переехал. Вы из квартиры 6Б? Я из 6А, – он указал на свою грудь.

Я засунула свою термокружку с кофе под мышку и пожала его большую ладонь. Затем он взъерошил блестящую, как новенький пенни, рыжую шерсть Джинджер, продолжая на меня смотреть. И я забыла, что еще пару мгновений назад мне было так грустно, одиноко, я была совершенно сбита с толку. Я все еще испытывала некоторое замешательство, но это замешательство не вызывало головную боль или боль в груди.

– Добро пожаловать в наш дом, – так как я уже и так выбилась из графика, из–за незапланированного выгула собаки, я потянула за поводок. – Джинджер, пойдем.

– Если вы не возражаете, – произнес он, пока я направлялась к лифту, – не могли бы вы подсказать мне, где здесь готовят вкусные завтраки? Что–нибудь сытное.

Я оглянулась, он выпрямил спину, и его огромная рука расположилась на животе. Уголок его губ приподнялся в улыбке. Он был очень привлекательным мужчиной и, думаю, прекрасно знал об этом. Я сдержала улыбку, даже когда осознала, что она первая истинная за много дней.

– В закусочной на углу.

Мне стало жарко, моим рукам в перчатках, моей шее под шарфом. Я не планировала оставаться так долго внутри. Он выглядел нетерпеливым, будто просил помощи у старого друга.

– Пускай вас не отпугивает запах. Она неплохая.

– На каком углу?

– На Лексингтон.

Джинджер начала скулить. Я вообще–то не должна была здесь стоять. Однако вдруг это показалось не таким важным, как приветствие нового соседа.

– Мы направляемся вниз. Я вам покажу.

– Это было бы замечательно.

Он прошел мимо меня по коридору, чтобы первому добраться до лифта и нажать на кнопку. Мы с Джинджер догнали его, когда приехал лифт, и он придержал двери открытыми для нас. Из–за его роста лифт казался очень маленьким. Он был очень высоким, одним из тех ребят, которые могут подпрыгнуть и достать головой до потолка в вагоне метро. Одним из тех ребят, которые могут заставить целый город почувствовать себя лилипутами.

Он рассматривал табло с номерами этажей, сложив руки в карманы своей худи.

– Вы не замёрзните? – спросила я, разглядывая тонкий материал.

– Не–а. Мой обогреватель сломался. Невозможно понизить температуру. В моей квартире сейчас выше 26 градусов по Цельсию.

У меня была противоположная проблема, когда я въехала. Это не должно было вызвать у меня улыбку, но мои попытки сохранить тепло были забавными, включая смехотворное количество теплых шерстяных одеял и бесконечную череду кружек с какао.

– Я легко справляюсь с холодом, – продолжил он, затем простонал, – жара же –о, господи. Я не смог заснуть. Я был на ногах допоздна, перетаскивал коробки по квартире. В конечном итоге, мне пришлось выйти на свежий воздух. Знаете, в такой ситуации вам нужно лишь избавиться от максимального количества одежды.

Жар охватил мою грудь. Я отругала себя. А что, если он расхаживает по квартире голым? Я попыталась придумать остроумный ответ, чтобы скрыть тот факт, что я покраснела, но ничего подходящего не пришло мне на ум. Вместо этого, я сделала глоток кофе. Мы вышли из лифта, последний комментарий так и повис между нами.

– Итак, вот почтовые ящики, – указала я, нарушив тишину, пока мы проходили по фойе. – Ваш следующий за моим.

Он мило улыбнулся и придержал дверь. Нас чуть не сдуло порывом холодного ветра. Я попыталась приподнять воротник вокруг шеи, но у меня были заняты руки.

– Помощь нужна? – предложил он.

Я передала ему поводок Джинджер и термос, и смогла поглубже закутаться в пальто.

– Закусочная будет по правой стороне, – я сказала ему. – Мы идем в том же направлении.

Он вернул мне кофе и пошел дальше по тротуару с Джинджер, будто она его собственная.

Несмотря на холод, ярко светило солнце. Я получше к нему присмотрелась. В семь утра у него была трехдневная щетина цвета светлого масла. Щетина была светлее его медных губ и подчеркивала высокие скулы. У него был такой тип лица, который легко увидеть в кино. Я бы, не задумываясь, посетила этот фильм в подростковом возрасте, если бы он был на постере.

– Дерьмо, – заявил он.

Так как все мое внимание было сосредоточено на нем, а не на том, куда я ступаю, мне понадобилось время, чтобы сообразить, о чем это он. В буквальном смысле – дерьмо. Я отскочила в сторону как раз вовремя, едва избежав встречи с кучей собачьих экскрементов.

– Фу.

Он ухмыльнулся.

– Понедельники.

– Скорее ленивые придурки.

– Говоришь, как заправская городская девчонка, – его улыбка стала шире. – Давно здесь живешь?

– Вчера было четыре года, – мы остановились, чтобы Джинджер могла пописать на ее обычном месте под деревом. – До переезда в Нью–Йорк, я жила на восточном побережье десять лет.

– Итак, здесь тебя всё бесит.

Я рассмеялась, и, господи, как же это было приятно. Мои застывшие щеки дали трещину, будто были сделаны из бетона, а я ударила по ним молотом. Мы продолжили прогулку, в течение которой Джинджер постоянно оглядывалась, будто мы могли исчезнуть из поля её зрения. Мое настроение улучшилось. Иногда, в городе, разговор с незнакомцами оборачивается тяжелым бременем. Они всегда чего–то хотят от тебя – указаний как пройти куда–то, просят денег, спрашивают, который час. Но я была рада, что остановилась возле нового соседа. Он отогнал хмурые тучи, которые сгустились надо мной в последнее время.

Но, когда он резко остановился и застонал, я ощутила, что наша прогулка подошла к концу.

– Я забыл кошелёк в квартире. Как думаете, они позволят мне открыть счёт?

– Даже не мечтайте, – мы были в паре шагов от пешеходного перехода, и я кивнула на другую сторону улицы. – Вот и закусочная.

Он потёр нос рукавом. У меня тоже немного потёк нос, несмотря на то, что прогулка меня разогрела. Я даже и близко не поверю, что он хоть чуточку замёрз.

– Я лучше сбегаю домой. Я бы сейчас слона съел.

Мне не нужно было думать дважды. Он помог мне тем, что я просто почувствовала себя лучше, и я хотела отплатить ему тем же.

– Я одолжу вам, – сказала я и полезла в карман за деньгами. В моем пальто всегда лежат сорок долларов, на непредвиденные ситуации во время прогулок с собакой. И, так как урчание его живота было слышно за версту, я дала ему обе двадцатки.

– Возьмите картофельные оладьи, не пожалеете.

Он взял деньги и произнёс:

– Вы – ангел. Я обязательно всё верну.

Я кивком головы указала на Джинджер, которая часто дышала, даря свою характерную для золотых ретриверов улыбку.

– Считайте, это благодарность за ваши услуги.

– За десятиминутную прогулку? Дорогущая собачонка, – вернув мне поводок, он добавил. – Не хотите присоединиться ко мне? Я угощаю, – пошутил он.

Я была удивлена его предложением, но даже больше тем, что была расстроена из–за моего вынужденного отказа. Картофельные оладьи, да ещё и в хорошей компании, звучит, как отличный способ провести утро.

– Мне надо на работу, – ответила я неохотно. – Не все зарабатывают на жизнь выгулом собак.

– Точно подмечено, – ухмыльнулся он. Зелёный сигнал светофора начал мигать, будто намекал, что это последний шанс принять его предложение и прогулять работу. Он взял деньги.

– Спасибо ещё раз.

Он перешёл на другую сторону улицы к закусочной. Я подумала, что не знаю его имени, и почему он не на работе в понедельник утром.

Не принимая во внимание моего нового соседа, вид угла улицы был мне хорошо знаком. Я стояла здесь несчётное количество раз. Джинджер натянула поводок. Она знает, что здесь мы всегда поворачиваем обратно. Солнце всё ещё светило, но облака надвигались на город. Я снова осталась одна, все утреннее веселье развеялось. Вернулась моя апатия, она была при мне уже несколько месяцев.

После работы я стояла под душем дольше, чем на самом деле требовалось. Иногда работа в области по связям с общественностью в Нью–Йорке оставляла слой въевшейся грязи на моем лице. И горячая вода – это то, что просто необходимо. Я могла простоять там всю ночь. Честно говоря, мне действительно больше ничего не надо было делать. За окном уже потемнело, и в квартире было прохладно.

В конце концов, я протянула руку за шторку и взяла полотенце. Выход из–под горячего душа в эту пору года можно сравнить с резким отклеиванием пластыря. Заученным движением я закрыла кран и тут же завернулась в полотенце.

Я как раз доставала фен, когда залаяла Джинджер. Она не прекращала, поэтому я направилась к двери, завязывая пояс моего, стоящего каждого пенни, который я за него заплатила, кашемирового халата. У меня ушла секунда на то, чтобы понять, кого я вижу через дверной глазок, это был мой новый сосед. Казалось, что в коридоре его подсвечивает прожектор.

– Я в неподходящий момент? – спросил он, когда я открыла дверь.

Мне было не так уж и тепло, у меня были мокрые волосы, мои соски напряглись под халатом.

– Для чего?

– Итак, очевидно, у тебя волнистые волосы, – сказал он, проигнорировав мой вопрос, и, пробежав глазами по моему телу, – такое чувство, что я тебя вообще не знаю.

Я засомневалась, а потом позволила себе улыбнуться. Я не знала, что такого сделала, чтобы заслужить его поддразнивание, но затем осознала, что мне это нравится.

– Я их в основном выпрямляю.

–Ага, редкое краткое знакомство с элегантностью из 6Б в ее натуральном виде, – сказал он. – Я счастливчик.

Я не знала смеяться мне или краснеть. Казалось, мы оба собирались заговорить, но никто не осмелился.

– Извини, – сказал он первым. – Мне не стоило это говорить. Я слишком много читаю National Geographic.

Я махнула рукой.

– Это было забавно.

– Я просто пытаюсь сказать, что мне нравится, когда они волнистые, я имею в виду, они были красивыми и раньше тоже, когда были прямыми. Ну, в целом, они… красивые, – он почесал подбородок. – Тебе, наверное, интересно, зачем я пришел.

Он достал две двадцатидолларовые банкноты из кармана.

– Ты спасла меня сегодня утром.

Я поблагодарила его и положила деньги в халат.

– Ну как, понравилось?

– Словами не описать.

– Что ты заказал?

– Всё для завтрака.

– Ты заказал картофельные оладьи, как я советовала?

Он поднял брови вверх.

– Я не преувеличиваю. Я заказал каждую позицию, которая относилась к завтраку.

Я посмотрела на него в изумлении.

– Серьёзно?

– Тост, овсянку, фрукты, апельсиновый сок…

Он похлопал себя по животу.

– И так как все остальное было в целом ничего, я с полной уверенностью могу заметить, что картофельные оладьи– самая лучшая позиция по завтракам в меню. Их обмакнули в яичный желток.

Я подпрыгнула на носочках.

– Я готовлю их таким же образом.

– Ты девушка–глазунья? – спросил он.

Я кивнула.

– Когда я хочу яичницу, я иду в солярий.

У него хватило приличия рассмеяться моей невразумительной шутке, прежде чем он стал серьёзным.

– Не говоря уже про яичницу лёгкой прожарки.

– Никогда не доверяй тому, кто заказывает яичницу лёгкой прожарки.

В этот раз мы оба рассмеялись. Жетон Джинджер прозвенел, когда она просунула свой нос между нами. Вода капала с моих волос.

– Хочешь зайти? Я собираюсь приготовить ужин.

Это было не совсем правдой. В понедельник по вечерам я обычно совершаю набег на морозильник или разогреваю остатки еды с выходных. Готовка для себя вызывает упадническое настроение, но сегодня я не буду готовить для себя одной, со мной будет мой новый сосед.

Он мельком окинул взглядом коридор, в направлении своей квартиры, и сложил руки в карманы.

– Я, э… я, правда, не могу, – сказал он. – Мне всё ещё надо много чего распаковать.

– О, все в порядке, – я попыталась не допустить, чтобы разочарование от его отказа отразиться на моем лице. Я его едва знала. Конечно, у него есть свои друзья, чтобы с ними ужинать. Я потянула Джинджер за поводок обратно в квартиру. – Ладно. Спасибо, что так быстро вернул деньги.

Он улыбнулся.

– Не за что.

Я закрыла дверь и вернулась в ванную. Я слегка подсушила волосы, просто, чтобы с них не капала вода. Уже давно я не оставляла волосы волнистыми. Это будет приятной переменой. Я в уме прикинула, какие фильмы у меня есть на дисках. Наверное, мне надо придумать себе какое–то хобби, но иногда, просто хочется побыть дома. Особенно в холодный вечер понедельника.

Я надела треники, налила себе стакан красного вина и открыла холодильник. Я могу приготовить что–нибудь питательное, но сейчас я могла думать только о еде для завтрака. Хруст тоста с корицей. Яичница–глазунья. Картофельные оладьи. Я представила лицо моей любимой официантки, когда мой новый сосед заказал всё меню.

Джинджер вскочила с пола. Секундой позже, послышался стук в дверь. Она гавкнула и выбежала из комнаты.

Я отреагировала почти так же. Встала. Насторожилась. Я не очень хорошо знаю соседей. Мне тридцать один, все остальные жильцы этажа практически вдвое старше. Мы здороваемся, но на этом всё.

Исключение составляет человек, который находился на пороге моей квартиры во второй раз в течение двадцати минут. Возможно, я сказала ему больше слов, чем всем жильцам, вместе взятым в целом здании. Я не решалась открыть ему, потому что была без лифчика. Да, я решила – он был “лакомым кусочком”. Это хорошее выражение, чтобы описать его.

– Снова привет, 6А.

– Итак, – сказал он. – Я все обдумал. Я ещё не распаковал кухню. Это не совсем моя сфера интересов. Плюс ко всему, мой обогреватель так жарит, будто я сделан из пластика, и он хочет расплавить меня.

Он оттянул свою футболку, идентичную предыдущей, показывая, как ему жарко. Он выглядел готовым к лету.

– Мой обогреватель выключен, – предупредила я. – У меня холодно.

Он простонал.

– С тем же успехом ты могла говорить мне непристойности.

Я удивленно приподняла бровь и пригласила его в квартиру.

– Я готовлю овощи, – я этого не планировала, но у меня были овощи в холодильнике и остатки вчерашней курицы с имбирем по–тайски. – Ты вегетарианец?

– Нет, милая.

Я сдержала улыбку на его невозмутимый ответ. Я бы ни за что не поверила, ответь он положительно.

– Я – старое доброе плотоядное. Охота, собирательство, жизнь в пещере, – он прощупал одной ногой поверхность пола, прежде чем вошел. Как будто пол покрыт водой, и он проверял температуру.

Джинджер была рада его видеть, но в то же время она виляла бы хвостом и в присутствии убийцы с топором. Я закрыла за ним дверь.

– Милое местечко, – сказал он, когда мы прошли внутрь. – Как мое, только более обжитое.

– Спасибо, – я указала на диван. – Устраивайся поудобнее. Я скоро вернусь.

Я пошла в спальню, закрыла дверь и надела лифчик под толстовку.

Когда я вошла, он, нахмурившись, листал Вог, его длинные ноги были вытянуты перед ним.

– Некоторые из этих комплектов одежды…

– Я работаю в агентстве по связям с общественностью в области моды и красоты, – я объяснила. – Мои клиенты по части красоты – макияж, крема для кожи, все в таком роде – но я также должна следить за модными трендами.

Он закрыл журнал и положил его под журнальный столик.

– Я не претендую, что разбираюсь в этом.

Я прошла на кухню, и он проследовал за мной. Некоторые овощи в холодильнике вызывали сомнение. Надеюсь, он ничего не заметит.

– Может налить тебе Пино Нуар?

– Я не очень люблю вино, – ответил он позади меня. – Хотя я бы не отказался от вот этого.

Он указал на упаковку пива SorachiAce на полке.

Я на секунду засомневалась. Оно мне не принадлежало, но я решила, что это не важно. Я взяла одну бутылку и протянула ему.

– Открывалка в ящике слева от раковины.

– Спасибо. Никогда не пробовал этот сорт. Оно вкусное?

– Не знаю. Я не пью пиво.

Я подравняла овощи и начала их нарезать.

Несколько минут стояла тишина, не считая его глотков и стука моего ножа по доске для нарезки.

– Ну как?

– Как раз то, что нужно. В моей квартире сейчас тоскливо и совсем нет алкоголя, – он выдвинул стул, но, казалось, передумал, и остался стоять. – Мне нужно наведаться в бакалейную лавку.

– Это пиво из Буклинской пивоварни, – я переместила грибы с разделочной доски в казанок. – Так все же, что привело тебя в Гламерси Парк?

Он откашлялся.

– Работа.

Я не спросила, чем он занимался. Я все ещё даже не знала его имя.

– Ты новичок в этом городе?

– Вообще–то я приехал в Нью–Йорк по тому же поводу, что и ты.

Я оторвалась от нарезки сладкого перца, который я собиралась нарезать соломкой.

– Правда? Когда?

Он покачал головой.

– Не заставляй меня отвечать на этот вопрос, – сказал он, но все равно сделал это. – Я закончил университет десять лет назад.

– Я примерно в это же время, – по какой–то причине его зеленые глаза загорелись, и я вернулась к нарезке овощей, чтобы подавить волнение. – И что потом?

– Потом переехал на окраину. Теперь я снова здесь.

– Многие люди, если едут на окраину, то там и остаются.

– Я знаю.

Я почувствовала намек на горечь в его голосе, но потом она исчезла.

– Я из тех редких птиц, которые рады возвращению в хаос.

– Итак, ты выбрал хорошее соседство. Я бы никогда не хотела жить где–либо ещё.

Я поместила овощи в казанок и довела курицу до готовности. Возможно, этой еды ему будет недостаточно. Одна из немногих вещей, которые я действительно знала об этом мужчине, это то, что аппетит у него отменный, что он может с лёгкостью прогуляться по всему меню. На это указывал его рост и мышечная масса, но казалось у него не было ни грамма жира.

– И как же тебе удалось заказать всё из меню? – спросила я, помешивая овощи лопаткой. Я подумала, что смеялась бы до слез, если бы увидела все это своими глазами. – Ты начал сначала и заставил официантку все это переписать? Или она просто протянула повару буклет с меню?

Когда он не ответил, я повернулась. Он прохаживался возле стойки в углу. Там не было ничего необычного – просто канцелярские товары: неоновые стикеры, набор ручек, стопка писем. Хотя он смотрел не на них.

Он потянулся к фотографии в рамке, там были изображены мы с мужем в день нашей свадьбы. Натан, высокий и широкоплечий в смокинге, смотрит на меня, пока я улыбаюсь в камеру. Наши темные волосы контрастируют с моим свадебным платьем.

– Дай–ка догадаюсь, твоя сестра близнец? – спросил он.

Я посмотрела на него. Его зеленые глаза, милые и приятные до этого, сузились на мне. Я знала его меньше, чем один день, но я легко могла прочитать перемену в его настроении. Потому что я замужем? Он не должен быть расстроенным, но судя по тому, как он закрылся, скорее всего был. Если так, значит, я не ошиблась и между нами и вправду пробежала искра. Я задумалась, следовало ли мне приглашать его к себе.

Мой смех был вынужденный, неудобный.

– Нет. Это я.

– Ты не упоминала, – он снова посмотрел на фото. – Разведена?

– Нет, – я подняла вверх мою левую руку и пошевелила пальчиками. – Я ношу кольцо.

– Раньше не носила.

– Этим утром? Я была в перчатках. Или ты имеешь в виду после душа?

Он прочистил горло и аккуратно вернул фото на свое место.

– Где он?

Я опять сфокусировалась на нашем обеде.

– Без понятия.

Я не проверяла телефон, с тех пор как помылась. Я забыла. Вполне возможно меня ждало сообщение. Хотя я не знаю, зачем Натан продолжал писать мне, где он. Это маленькое общение, возможно, тоже скоро прекратится.

– Либо проводит время с друзьями, либо в приюте для бездомных, – предположила я. Поняв, как это звучит, быстро добавила. – Раздает еду, я имею в виду.

– Ну, конечно, – пробормотал он. Он вернулся на мою сторону кухни. – Это постановление суда?

Я улыбнулась, хотя и не была уверена, шутил он или нет.

– Нет. Он делает это добровольно раз в месяц, – это был ответ на автомате, но если хорошо подумать, это уже не было правдой. В последнее время Натан работает в приюте каждую неделю.

Нат поступает благородно, оказывая безвозмездную помощь Ассоциации Добрых Семей, молодёжно–ориентированной и неприносящей выгоду, с приютами для бездомных и бесплатными пунктами питания по всему городу. В начале этого года, он отклонил предложение о продвижении по службе до директора по связям с общественностью, спустя несколько дней после того, как мы узнали, что у его отца рак легких. Что касается меня, я ухватилась за первый выпавший мне шанс. Мне предложили повышение несколько месяцев назад, и я в ту же минуту согласилась. Деньги никогда не падали на меня с неба, и я хотела помочь самой себе. Натан тоже не былбогачом, но он хотел помогать другим.

Мой сосед сделал глоток пива, в общем–то, пива Натана. Мой муж привёз его домой из Бруклина после тура на пивоварню на этих выходных. Мне пришло на ум, что Натан не хотел бы видеть этого человека на своей кухне, пьющего его пиво. Я прогнала эту мысль. В отличие от меня, Натан более коммуникабельный. Если бы я позволила, мы бы принимали гостей почаще.

– Он всегда куда–то ходит по вечерам в понедельник?

– По понедельникам и средам он ходит в боулинг с друзьями, иногда перед этим в приют.

– И ты остаешься здесь одна?

– Почему бы и нет? Мне нравится быть одной какое–то время. Я читаю книгу или что–нибудь в этом роде, – я не упомянула, что «что–нибудь в этом роде» обычно значит посмотреть Project Runaway или Нетфликс по телевизору. По какой–то причине, мне не хотелось, чтобы он думал, что я домосед.

– Он отсутствует два вечера в неделю? – спросил он.

– Да. И иногда на выходных.

– На выходных? – пауза. – Что ты имеешь в виду?

Я пожала плечами.

– Ну, иногда по субботам он играет в баскетбол.

Его молчание было красноречивым, оно наложило тень на моё хорошее настроение. Мы никогда действительно не обсуждали выходные, Натан и я. Около года назад я где–то прочитала, что раздельные хобби благоприятно влияют на отношения, мы с Натаном всегда были не разлей вода. Натану не нравилась идея проводить даже один вечер отдельно друг от друга. Вот почему я поймала себя на мысли, когда это он стал отсутствовать по выходным регулярно?

– И это работает? – он нарушил ход моих мыслей. – На благо вашего брака?

Я достала две тарелки из шкафчика.

– Да, предполагаю, что да.

–Ты уверена? – он звучал неубежденным. – Вы предпочитаете проводить время отдельно друг от друга…?

Я поставила блюда на стойку и остановилась.

– Когда ты строишь предложение таким образом, нет.

– Как ещё это можно сказать?

– У каждого из нас своя жизнь.

И эти отдельные жизни просочились в области, в которые не следовало. Например, в спальню. Мой муж не прикасался ко мне уже два месяца, и не объяснил мне причину. Когда я спрашиваю, он закрывается, я боюсь давить на него, чтобы не сделать хуже. Но почему он перестал хотеть меня так внезапно, всё изменилось практически в одночасье. Сначала, я убедила себя, что следует всё списать на стресс. В отличие от меня или большинства людей, которых я знаю, Натан эмоционально зависим от своей работы. Я никогда не думала, что это продлится так долго. Трудно не принимать это на свой счет, два месяца без секса.

– Что ты делала на этих выходных?

– Вчера Натан ходил на дегустацию пива со своими друзьями. Я ходила в кино с моим братом и племянницей. Натан – это мой муж. Он ненавидит дневные сеансы. Он лучше останется снаружи.

– А ты ненавидишь пивоварни?

– Нет.

– Ты ненавидишь его друзей?

– Нет, – я переложила овощи из казанка на тарелки. Джинджер услышала скрежет лопатки и легла под кухонный стол. – Семейным парам необязательно проводить все время вместе. У каждого может быть своя жизнь.

Он протянул руки, и я передала ему тарелки с едой, он поставил их на стол, открыл ящик, где лежали меню еды на вынос, закрыл его. Столовые приборы он нашел в соседнем ящике.

– А он не будет против, что я здесь?

Я открыла рот, чтобы ответить. Когда разговор заходил о других мужчинах, Натан всегда просто дразнил меня. Я также дразнила его. Многие женщины проявляли к нему интерес даже в моем присутствии. Несмотря на это, я никогда не волновалась.

– Он не ревнивый. Не думаю.

– Ты так не думаешь? – спросил он. – Ты не знаешь?

– Не совсем. Просто я не давала ему повода, – какое–то мгновение мы смотрели друг на друга. Я покраснела. Я никого другого не хотела, только моего мужа. Натан это знал. И я знала, что он хотел только меня, даже если он не показывал это в последнее время.

– Хорошо, – сказал он. – Если он не будет против, я останусь.

Я вела себя глупо. То, что он был здесь, ничего не значило. Натану понравилось бы прийти домой и встретить там нового соседа нашего возраста. Возможно, он также пригласил бы его куда–нибудь сходить. Я махнула рукой.

– Конечно, ты останешься. Я настаиваю.

Каким–то образом, мы все–таки устроились за столом, сервированным кухонными принадлежностями и салфетками. Я не привыкла сервировать стол для себя. Я даже не была уверена, нравилось ли мне это. Натан любил начать есть, как только заходил в квартиру. Ему все время было мало, чтобы я ни приготовила.

Я налила себе еще вина. Мои плечи расслабились.

– Может еще пива?

– Да, пожалуйста.

Я передала ему бутылку, и дополнила каждое блюдо кинзой и лимонным соком.

Он открыл вторую бутылку пива и сел за стол. На мое место.

Я рассмеялась, а он удивлённо свёл брови вместе.

– Что такое?

– Это моё место, – поддразнила я. – А ты заявлял, что неплохо меня знаешь.

Его настроение заметно улучшилось. Он застенчиво улыбнулся и встал.

– Я об этом знал. Я просто пытался немного тебя расшевелить, – он жестами указал на то, что было позади меня.

– А ты не устала смотреть на кухню день ото дня? Почему бы тебе не дать шанс гостиной?

Под действием вина я рассмеялась.

– Я не знаю…

– Да ладно тебе, – он снова сел на моё место, теперь уверенный в своём решении. – Тебе просто необходима смена декораций.

– Так уж и необходима? – я села на стул Натана. Странно было сидеть с другой стороны, смотреть на кого–то другого. – Да это же совсем другой мир.

– А мне нравится, – сказал он, вглядываясь в меня. – Лично я могу привыкнуть к этому виду.