Джози / Ребекка 13 страница

Джейсон вышел вперед, улыбаясь мне, когда он потянулся к руке Луизы.

– Дыши, красавица. Дыши.

Когда я отошла от кровати, Люси подошла ко мне и обняла за талию.

– Я же сказала, что мы близки к родам.

Я боролась со своим инстинктом отпрянуть от ее прикосновения, наблюдая, как моя лучшая подруга преодолевает схватку.

Через минуту или больше хватка Луизы на руке Джейсона ослабла, и она повернулась ко мне.

– Господи, они становятся все сильнее. – На ее губах появилась улыбка. – Я так рада, что ты приехала. Я надеялась, что ты это сделаешь.

Я не смогла сдержать улыбку. Моя лучшая подруга была сильной и позитивной даже в разгар родов.

– Конечно, – сказала я. – Я же говорила, что ты не сможешь меня удержать. – Я посмотрела на Джейсона. – С вами обоими все в порядке?

Он кивнул.

– Скажи ему спасибо.

Благодарность Джейсона и предыдущие слова Стерлинга скрутили мои внутренности. Было больно осознавать, что, в то время как Джейсон благодарил Стерлинга, я была человеком, ответственным за их травмирующие события.

– Скажу.

– О чем ты говоришь? – спросила Люси.

Прежде чем мы успели ответить, лицо Луизы снова сморщилось, и она потянулась к руке Джейсона. Когда она отходила от очередной схватки, дверь в ее комнату открылась и вошли двое людей, оба одетые в хирургические костюмы.

– Леди и джентльмены, я думаю, нам пора. – Одна из женщин посмотрела на меня, новое лицо в комнате. – Я доктор Горман. Мы следили за мониторами.

Я отступила назад, когда другой человек, я предположила, что это медсестра, надела латексные перчатки и подошла к изножью кровати. Ее руки скользнули под простыню, заставляя меня чувствовать себя немного неловко, как будто я была тут лишней. Прежде чем я успела заговорить, это сделала медсестра.

– Да, десять сантиметров. Шейка раскрыта. – Она посмотрела на Луизу и доктора Гормана. – Мы готовы потужиться?

Я подумала, что использование медсестрой местоимения «мы» неправильно. Хотя я никогда не рожала, была уверена, что только Луиза будет делать эту работу.

Голубые глаза Луизы метнулись от медсестры к Джейсону.

Взгляд, которым они обменялись, был одним из самых нежных выражений безмолвной преданности, которые я когда-либо видела. Просто быть наблюдателем наполняло мое сердце радостью.

Луиза кивнула, Джейсон убрал ее длинные каштановые волосы с раскрасневшегося лица.

– У тебя получится.

Луиза повернулась в нашу с Люси сторону.

– Я люблю вас обоих…

Я подняла руки.

– Я буду снаружи, в приемной. Я дам им всем знать, что настало время шоу.

Бледные щеки Луизы порозовели.

– Частное шоу, но мы дадим знать, как только Кеннеди Люсиль дебютирует.

При упоминании имени ребенка Люси потянулась к моей руке.

Вместо того чтобы вздрогнуть, я сжала ее руку. Затем я вернулась в приемную. Как только я миновала двойные двери, в смежном коридоре меня встретило молчаливое выражение лица. В отличие от взгляда Джейсона на Луизу, у Стерлинга оно было более мрачным, менее обожающим и больше вопрошающим.

– Тебя не было некоторое время, – сказал он низким, рокочущим тенором.

– Уверена, что за моими трекерами следят. Я была недалеко.

– Чтобы держать тебя…

Я приложила палец к его сильным губам.

– Ребенок на подходе. – Моя улыбка стала шире. – Спасибо еще раз. Я бы не успела сюда к родам, даже если бы летела коммерческим рейсом.

Его губы дрогнули.

– Особенно с заездом в Уичито.

– Да, я хотела бы избежать этого.

Его рука обвилась вокруг моей поясницы, пока мы вместе шли в зал ожидания.

Я поговорила со всеми.

– Они выгнали меня.

Все взгляды обратились на меня.

– Уже пора.

Комната гудела от возбуждения.

Оглянувшись на Стерлинга, я спросила:

– Мы можем выйти отсюда на минутку? Мне нужно кое-что сказать Риду.

Стерлинг стиснул зубы и расправил плечи.

– Патрик?

– Конечно. Он все узнает.

Как я уже много раз говорила, у этих троих был общий мозг.

Как только мы втроем оказались в почти пустом коридоре, почти, потому что я заметила, что один из мужчин из самолета небрежно читает журнал, сидя на стуле по соседству, я повернулась к Патрику и Стерлингу.

– Когда Люси впервые забрала меня, она спросила, в безопасности ли я.

Лоб Стерлинга нахмурился.

– С чего бы ей?

– Клянусь, – перебила я его, – я никогда раньше не слышала того, что она мне только что сказала. Она сказала, что когда я переехала сюда в шестнадцать лет, директриса школы спросила ее, будут ли они с Кэлвином присматривать за мной.

– Хочешь сказать, что у Люси Нельсон была информация, которую она только сейчас раскрыла? – спросил Патрик.

Я вздохнула.

– Да. Причина, по которой она делает это сейчас, заключается в том, что ей дали письмо, в котором говорилось, что я могу быть в опасности, и нужно наблюдение за именем Спарроу.

Жилы на шее Стерлинга натянулись, напряжение в его челюсти усилилось.

– Она сказала кое-что еще, – добавила я. – Она сказала, что письмо, которое она получила, сообщавшее о возможной опасности, было подписано человеком – Нилом Карри.

Патрик и Стерлинг обменялись взглядами.

– Тебе что-нибудь говорит это имя? – спросила я.

Патрик покачал головой, а глаза Стерлинга потемнели.

– Я… я не знаю, – наконец сказал он.

– Ты можешь передать это Риду? – спросила я.

Телефон Патрика был уже в руке.

– Посылаю ему это уже сейчас. Может, он и спит, но получит сообщение, как только проснется.

Вздохнув, я наклонилась к Стерлингу.

– Я все время забываю, что сейчас середина ночи.

Человек с журналом посмотрел в нашу сторону. Он кивнул Стерлингу, и тот кивнул в ответ.

– Этот уровень защиты не чрезмерный? – спросила я.

Он крепче прижал меня к груди.

– Ничто не будет лишним, когда речь заходит о твоей безопасности.

Глава 44

Стерлинг

Мне было не по себе в этой ситуации. Если бы я с самого начала не пообещал Арании связь с ее лучшей подругой, нас бы здесь не было. Мы были бы надежно спрятаны с Лорной и Ридом, высоко в небе в Чикаго. Медицинский центр был слишком открыт, слишком выставлен, и все же я не видел никаких вариантов, чтобы избежать того, где мы были. Вместо этого мы сделали все возможное, что могли сделать в сложившихся обстоятельствах. Мы с Патриком приняли все возможные меры предосторожности: мужчины следили за входами и выходами, мужчины стояли у входа в женское крыло и отделение родов, то самое, в котором только что была Арания. Даже за детской наблюдали. За этим наблюдала Шелли, оперативник Патрика. Женщина в детском отделении вызывала меньше подозрений, чем мужчина. Марсель, которого Линдси представила как своего парня, тоже был из Спарроу.

Присматривать за кем-то и встречаться – две разные вещи.

С этим надо будет разобраться, только не здесь и не сейчас.

По выражению его лица было ясно, что он не думал встретиться со мной в Боулдере.

Задача, стоявшая перед нами, была непосильной для наших четырех помощников и тех, кто находился здесь, на земле. Это означало, что мы снова обратились за помощью к людям Карлоса. Когда Арания вернулась в зал ожидания в свой старый мир, мой взгляд упал на окно в коридоре.

Небо начало светлеть, но даже с наступлением рассвета внешней защиты от картеля нигде не было видно. Но это не значит, что они нас подведут. Это означало, что они были тенями этой территории. Вот что они делали, как действовали, что предпочитали. Мои люди были не отсюда, их нельзя узнать. Вот почему Спарроу были внутри, а картель – снаружи.

Прежде чем мы с Патриком вернулись в зал ожидания, я повернулся к нему.

– Что ты думаешь о том, что сказала Арания о Ниле Карри?

Он покачал головой.

– Думаю, что это гребаная подсказка, может, недостающая часть, которую Рид должен отследить в Маршах.

Я провел рукой по волосам.

– Опять предупреждение насчет Спарроу.

Хотя его губы сжались, Патрик не ответил.

Если мой отец помогал прятать ее, то почему все эти предупреждения всегда касались Спарроу?

– Мой отец знал, что она жива, он показывал мне ее фотографии, пока МакКри не убили. Именно тогда Джози Марш поспешила в аэропорт, а Кеннеди оказалась здесь. – Я размышлял вслух, недовольный тем, что нахожусь в зале ожидания в окружении слишком большого количества людей. – Если Люсиль Нельсон говорит правду… – У нее не было никаких причин лгать. Она могла просто никогда не говорить об этом Арании. – …затем письмо сопровождало Аранию в школу-интернат. Это было в то же самое время, когда умер МакКри и Арания уехала. – Я провел рукой по волосам. – Я не думаю, что мой отец убил или приказал убить МакКри. На днях МакФадден практически признался, что отдал приказ убить МакКри. Возможно, мы никогда не узнаем почему.

Патрик кивнул.

– Что случилось десять лет назад? Что раскачивало лодку? Что заставило МакФаддена отвернуться от МакКри, а Аллистера – от Арании?

– Это было то же самое время, когда они эксгумировали останки в могиле в Кембридже, – сказал я. – То же самое время, когда моя мать сказала, что отец думал, что ему солгали, что именно Арания была в могиле, а не подросток, за которым он наблюдал.

– Не обижайся, Спарроу, но я не доверяю твоей матери, ее памяти и честности.

– Чертовски трудно узнать секреты, которые были похоронены в течение десятилетия или больше, – признался я с раздражением. – Я согласен с тобой, но моя мать казалась непреклонной. То, чему я не доверяю, или лучше сказать, кому я не доверяю, был ее источником. Мой отец легко мог солгать.

– Похоже, – сказал Патрик, – единственный живой игрок в трехстороннем сценарии с Аллистером, Дэниелем и Рубио… Это Рубио.

– Кто такой, черт возьми, этот Нил Карри?

– Кто-то, кто знал, что Арания жива после того, как ее увезли из Чикаго. Кто-то, кто точно знал, где она появится.

– Очевидный ответ – Марши, – сказал я. – В конце концов, Арания сказала, что мать отвезла ее в аэропорт и дала ей новую личность. Мы должны быть уверены, что письмо адресовано Арании как Кеннеди.

Патрик кивнул, глядя на свой телефон.

– Рид, наверное, еще не проснулся, – сказал я. – Когда это случится, я хочу знать, что он сможет узнать о Ниле Карри.

У нашего человека в Чикаго работы невпроворот. Учитывая обычную деятельность в городе и его окрестностях, изучение содержимого коробки и выслеживание Нила Карри, это было чересчур даже для Рида. Патрик и я должны были вернуться в Чикаго, чтобы сделать свою часть работы.

Патрик оторвал взгляд от экрана телефона.

– Рид проснулся. Он только что написал мне и сказал, что занимается Карри. – Патрик продолжал читать. – Похоже, он тоже не спал почти всю ночь. Когда Лорна заснула, он пошел на второй уровень.

– Он не сказал, как у нее дела?

Патрик перевел взгляд с экрана на меня. Слегка покачав головой, он ухмыльнулся.

– Отлично, – ответил я на его ухмылку. – Арания делает меня мягким.

– Это вовсе не мягкость, Спарроу. Это сострадание. Оно не всегда работает в этом мире, но не так уж плохо, особенно для правильных людей.

Я хмыкнул.

Для меня это было в новинку.

Люди, которые жили в нашей квартире, были там по одной причине. Мне, блять, было на них не насрать. Они относились ко мне так же, как люди в зале ожидания относились к Арании. Это была слабость Арании, которой я намеренно воспользовался. Ей было не наплевать на этих людей. Вот почему мы держали Спарроу здесь, на земле, пока не уладим эту историю с МакФадденом и Аранией.

Я просто не был уверен, что значит «уладим». По словам моей матери, это означало уничтожение.

– Лорна все еще спит, – ответил Патрик, отрывая меня от мыслей и передавая информацию с экрана. – Рид также сказал, что делает успехи во взломе шифрования. С возрастом хранения данных, по его мнению, битовый ключ будет сравнительно короче, чем если бы он был зашифрован сегодня. Его самой большой проблемой было взломать устаревшие устройства хранения данных, не повредив их.

Это можно сравнить с видеоиграми. У меня никогда не было времени на это дерьмо. Война, в которую я играл, была настоящей. Однако у нас есть главари с отличными навыками взлома, серферы темной паутины, которые начали свое образование как геймеры. Рид должен был понять, как играть в видеоигру двадцатишестилетней давности на новой, несовместимой консоли.

– Он преодолел проблемы с чтением компакт-дисков, – сказал Патрик, – и у него работает несколько компьютеров, посвященных поиску схемы шифрования.

Я мысленно представил себе экраны на стене на втором уровне, данные вращались всеми возможными вариантами, пока не будет найден правильный. С компьютерной мощью, которой мы обладали в нашей работе, буквально тысячи возможных схем могли быть испробованы в секунду.

Дверь из зала ожидания открылась.

Щеки Арании были влажными, а глаза красными.

– В чем дело? – спросил я, бросаясь к ней.

– Она здесь.

Мой пульс участился, я потянулся к плечам Арании.

– И… она?

Арания потянулась к телефону и провела пальцем по экрану, чтобы показать фото.

Глава 45

Арания

– Посмотри, – сказала я, поднимая телефон. – Разве она не прекрасна?

Стерлинг покачал головой и притянул меня к себе.

– Черт, Арания.

– Что?

Я вытянула шею.

– Слезы. В нашем мире они обычно означают что-то плохое.

Когда мои руки обнимали его за талию, а его – меня, мир казался правильным.

– Именно об этом я и говорила, Стерлинг. Ты всегда приходишь к самым негативным выводам. Кеннеди Люсиль здесь. Она красивая и, по словам Люси, очень громко плачет. У нее также десять пальцев на руках и ногах, она весит семь фунтов и двенадцать унций и ростом в двадцать один дюйм.

– Солнышко, эти самые негативные выводы держат нас в курсе всех возможных сценариев. – Стерлинг повернулся к Патрику: – Передай сообщение Дариусу для машины и Марианне для самолета. Мы едем домой.

Что?

– Нет, пока нет, – ответила я.

Стерлингу не нужно было отвечать, по крайней мере словами. Ответ был кристально ясен в его темных глазах и четко очерченной челюсти.

– Пожалуйста, я хочу обнять ее, только на мгновение. Тогда мы сможем уйти. Я знаю, что в Чикаго миллион пожаров. Я хочу знать, что находится в этой коробке, на тех компакт-дисках и дискетах, и в документах. Хочу. Но… дай мне полчаса.

Стерлинг перевел взгляд на Патрика. И хотя он не произнес ни слова, Патрик кивнул.

– Самолет будет готов через час, – сказал Патрик. – Марианна должна отправить план полета обратно в Чикаго.

Я вздохнула.

– Спасибо. – Сделав шаг назад, я остановилась. – После того, как мы уедем… будут… будут ли еще люди наблюдать за ними?

Стерлинг кивнул.

– Да, они все в безопасности, там и останутся.

Он сказал это еще до того ужасного инцидента с Луизой. Тем не менее, он также сказал мне, что после этого эпизода количество наблюдавших, количество Спарроу, увеличилось.

– Спасибо.

Небо светлело. Было утро, и мы все не спали всю ночь. Черт возьми, мы начали день с того, что полетели в Кембридж. Я стояла на коленях у пустой могилы ребенка, а теперь я собиралась подержать другого полного жизни.

Вернувшись в зал ожидания, я села рядом с Винни.

– Мне не терпится обнять ее.

Она изобразила улыбку. Может, это и не было принуждением. Возможно, дело в недостатке сна.

– Я… я нервничала, ожидая увидеть тебя снова, увидеть его.

– Его? Ты имеешь в виду Стерлинга?

Она кивнула и сказала:

– Могу я тебе кое-что сказать?

Ее голос был тихим.

Я оглядела комнату, радуясь, что Стерлинг и Патрик все еще были в коридоре. С теми, кто был вокруг нас, переговоры вообще не привлекали внимания. Все остальные в комнате разговаривали, глядя на одну и ту же фотографию, которую мы все получили, и обсуждали информацию о Кеннеди. Именно тогда я заметила, что Кэлвин, отец Луизы, и родители Джейсона исчезли из комнаты.

Конечно, бабушка и дедушка пошли к своей драгоценной внучке. Я мысленно перенеслась в неизвестное место, представив, как держу на руках темноволосого ребенка в присутствии Аннабель и Женевьевы. Может, это недостаток сна подстегнул мое воображение. Однако, если бы это был сон, и я могла бы внести изменения, то также хотела добавить Джози в эту комнату.

Это не имело значения.

Этот образ был чистой выдумкой.

Во-первых, у нас со Стерлингом не настолько серьезно, или настолько? И потом, я даже за миллион лет не смогла бы представить себе Женевьеву Спарроу, приветствующую меня или моего ребенка, пусть даже и Стерлинга, в семье Спарроу.

– Кеннеди?

– Хм, – сказала я, отбросив фантазии. – Что ты хотела мне сказать?

– Он снова связался со мной.

– Кто?

– Агент Хантер.

Я испустила долгий вздох, мой пульс участился, снова благодаря Стерлинга и Патрика за то, что их не было в комнате.

– Серьезно, Винни, здесь столько всего происходит. Ты не можешь с ним разговаривать. Я не прошу тебя лгать. Просто не разговаривай с ним.

На ее глаза навернулись слезы.

– Я думала, что помогаю тебе. Теперь я знаю, что это было неправильно, но это не значит, что вся эта история с Луизой не испугала меня.

Я протянула руку и положила ту на обтянутое джинсами колено.

– Не сомневаюсь. Мне было страшно, и меня здесь не было. Но разве ты не видишь, что ее спас Спарроу? Он делает хорошие вещи.

– Недвижимость, – сказала Винни, – ты уже говорила об этом.

– Жаль, что я не могу рассказать тебе больше. Хочу. Но не могу. До конца этой недели я хочу, чтобы ты закрыла все помещения «Полотна греха», все по всей стране.

Стерлинг сказал мне и Яне работать из дома. Решение закрыться по всей стране было моей идеей; в конце концов, «Полотно греха» было моей компанией. Возможно, я училась жить в этом новом мире.

– Я обещаю, что на то есть веская причина. Скажи всем менеджерам, что каждому будет выплачено как за нормальный рабочий день. Скажи им, что это премия в честь мистера и миссис Тони. И их дочери.

Глаза Винни расширялись с каждым словом. Она взглянула на часы.

– Немедленно, в течение следующих двух дней. Ты хочешь остановить производство, когда мы уже отстаем от заказов на платья? У нас есть бригады, которые планируют работать и в понедельник. Они ждут сверхурочных.

– Два дня, Винни. Это все. В День труда никто не работает. Во вторник мы будем работать в полном объеме.

– Что происходит? Ты можешь мне что-нибудь сказать?

– Я могу сказать тебе, что ты в безопасности, и если снова встретишься с агентом Хантером, мы все узнаем.

– За мной следят?

– Не в плохом смысле. После этих выходных мы надеемся, что все будет закончено. Жизнь вернется в нормальное русло.

– Кенни, что для тебя теперь нормально?

Мои щеки вспыхнули.

– Этого я тоже не могу сказать, но могу сказать, что мне это нравится. Мне удобно и безопасно. – Я посмотрела ей в глаза. – Меня любят. Меня действительно любят. И я тоже его люблю.

– Я это вижу. Вижу. Но ты должна знать, что я не связывалась с Уэсли. Он загнал меня в угол, когда я была на рынке. Мы недолго разговаривали. Я не могу контролировать, где он меня найдет.

Я посмотрела ей прямо в глаза и тихо сказала:

– Винни, ты же знаешь, что случилось с Луизой и Джейсоном. Это серьезно. Привлечение ФБР не поможет. От этого будет только хуже. Пусть этим займется Стерлинг. Он уже этим занимается. Оставайся дома или с Луизой до конца выходных.

Винни закусила губу, когда посмотрела вниз, а затем снова вверх.

– Уэсли сказал мне заключить сделку и спасти себя. Он сказал, что есть что-то о незаконной деятельности и «Полотне греха». Может, кто-то из «Полотна греха» работает на мистера Спарроу?

Моя голова моталась из стороны в сторону.

– Нет, не в таком плохом смысле.

– Я сказала ему, что ничего не знаю. – Она вздохнула. – Мне нравился Уэсли. Я действительно так думала. Теперь я не знаю, кому доверять.

Я знала это чувство. С меня хватит.

– Я безоговорочно доверяю Стерлингу и Патрику. Я передам им, что сказал агент Хантер. Мы доберемся до сути.

Или я должна сказать, что мы добавим это к нашему растущему списку дел.

Двойные двери открылись, и все четверо улыбающихся бабушек и дедушек вошли внутрь.

– У них там есть одноразовые халаты, – заговорила Люси, – и, прежде чем вы прикоснетесь к ней, вам нужно продезинфицировать руки, но, если вы, девочки, захотите войти, они позволят вам сделать это всем троим.

Девочки?

Думаю, именно это передавалось из поколения в поколение. Младшие, независимо от возраста, всегда были моложе.

Я перевела взгляд с Уинни на Линдси.

– Пошли.

Через несколько минут, одетая в синий одноразовый халат, я сидела в большом диване–качалке, а Джейсон приближался ко мне с Кеннеди в руках.

– Тетя Кеннеди, мы очень рады представить тебе Кеннеди Люсиль Тони.

Он положил красивую малышку, завернутую в легкое одеяло, в мои ожидающие руки.

Ее маленькое личико сморщилось, она открыла и закрыла глаза.

– Здесь ярко, милая, – сказала я.

Развернув одеяло, я посмотрела вниз на ее прекрасное маленькое тело, покрытое только крошечным подгузником. Когда я разжала ее кулачок, она обхватила своими длинными тонкими пальцами мой единственный палец. Со слезами на глазах я посмотрела на Луизу.

Она улыбалась мне, а рядом с ней стоял Джейсон.

– Она прекрасна, – сказала я, мой голос был полон эмоций. Еще на ней была крошечная шапочка-чулок. – Можно я сниму с нее шапочку, чтобы посмотреть на волосы?

– Да, – ответила Луиза. – Они светлые, как у Джейсона. – Ее глаза блестели от непролитых слез. – Как у тебя, Кенни.

Да. Ее волосы были тонким желтым пушком, едва заметным и мягким, как шелк на ощупь.

– Привет, Кеннеди, – прошептала я. – Твоя тетя Аран-Кеннеди будет ужасно баловать тебя.

Мне не хотелось отдавать ее, передавать Винни или Линдси, но я знала, что Стерлинг ждет. Наконец, я огляделась по сторонам.

– Я не могу быть эгоисткой. Кто следующий?

Как только Кеннеди оказался в надежных объятиях Линдси, я подошла к Луизе.

– Я люблю вас… обоих… каждого из вас. Мне нужно вернуться в Чикаго, но я обещаю, что вернусь.

Луиза взяла меня за руку.

– ДжиммХоффа?

Я улыбнулась и покачала головой.

– Нет, понятия не имею, где он похоронен.

Учитывая, что он пропал в 1970-х годах, я была уверена, что он не был одним из скелетов Стерлинга.

Его отца или моего дяди?

Теперь это были реальные возможности.

– Береги себя, – сказал Джейсон.

– Конечно. И ты себя.

Джейсон кивнул.

– У нас есть помощь и… – Он посмотрел на Кеннеди в объятиях Линдси. – … мы примем ее.

– Все, что я могу тебе сказать, это то, что ты очень важна для меня. Это делает тебя важной для него.

Обнявшись, я направилась к выходу из комнаты. У стола медсестер было гораздо больше народу, чем раньше: мужчины и женщины в медицинских халатах приходили и уходили, смотрели на мониторы и печатали информацию.

Теперь, когда наступило утро, в медицинском центре царила какая-то нормальность. В зале ожидания я попрощалась с Люси и Кэлвином, гадая, как эти люди впишутся в мой новый мир.

Что было нормальным?

Я больше не была уверена, что знаю.

А потом, когда я открыла дверь во внешний коридор и дьявольски красивый мужчина обратил свой темный взгляд в мою сторону, я поняла.

Стерлинг Спарроу был моей новой нормой.

– Солнышко, – сказал он, – нам нужно возвращаться. Рид взломал первый компакт-диск.

– Сломал? – спросила я в ужасе.

– Нет, у него есть с него данные. Осталось одиннадцать.

Глава 46

Джози / Ребекка

Настоящее...

– Ты когда-нибудь думаешь о ней? – спросила я Нила однажды утром, проснувшись после яркого сна с участием нашей дочери.

В моем воображении она все еще была шестнадцатилетней красавицей, у которой впереди было так много жизни.

Он потянулся к моей руке.

– Да. Я думаю о том, чтобы поискать ее, но иногда боюсь того, что мы найдем.

– Мы так долго были отключены от всего.

Я оглядела нашу двухкомнатную хижину. Дверь спальни была открыта в большую комнату, которую делили гостиная и небольшая кухня. Деревянные полы были чистыми, как и окна, и наша простая мебель. У нас был камин для тепла и окна, которые открывались для охлаждения. Община, в которой мы жили последние десять лет, могла бы считаться сектой, но для нас это был просто дом.

Люди внутри приветствовали нас, не задавая никаких вопросов. Они приняли нас и дали нам наше собственное пространство. Люди здесь были из всех слоев общества. Мы редко обсуждали мир за пределами нашего пузыря, но, когда мы это делали, большинство из нас были довольны своим решением стать единым целым с землей.

Мы изучили их обычаи.

Самыми важными правилами были доброта и участие. Никаких актов насилия. Это означало немедленное изгнание. И мы все вместе работали, чтобы сохранить еду на столах, дрова в каминах и одежду на наших спинах.

Община в северном Мэне была самодостаточной, за редким исключением. Каждый квартал группа мужчин отправлялась в соседний город. Они продавали наш урожай или наши творения и покупали припасы.

Под прикрытием религиозной организации наша община была освобождена от некоторых законов. Это позволяло жителям жить, так сказать, вне сети. У нас не было ни налогов, ни счетов, ни кредитных карточек. Ничего, что связывало бы нас с миром, который мы покинули.

Когда мы переехали сюда, то вернули себе наши настоящие имена.

Это был риск. Это были имена, которые АллистерСпарроу знал, если он когда-нибудь поверил, что мы все еще живы.

Друг Нила снабдил нас другими документами.

Мы боялись, что его друг знает имена, которые он нам дал. Он также знал имя, которое дал Рене. Вернувшись к Нилу и Бекке Карри, мы разорвали все наши связи с Рене. Именно так я до сих пор называла ее.

Рене.

Сейчас она должна была бы стать Кеннеди Хокинс, но для меня она всегда будет нашей Рене. Дочь, которую мы видели взрослой. Та, кого мы имели честь любить.

Глава 47

Стерлинг

Рид, Патрик и я сидели на втором уровне, когда день четверга превратился в вечер четверга. В то время как недостаток сна в течение последних тридцати шести часов действовал нам на нервы, то, что Арания и Лорна, а также мы трое были надежно защищены в нашей нынешней изоляции, давало мне небольшое утешение. Это вместе с постоянным наблюдением за друзьями Арании в Денвере и Боулдере, и казалось, что мы можем найти свет в конце этого туннеля.

Семь дисков взломаны.

Пять на подходе.

И четыре дискеты.

Дэниел МакКри обнаружил золотую жилу, по крайней мере, за то, что сделал это. Технология была совсем не такой, как сегодня. Он скопировал скриншоты сайтов онлайн-аукционов с фотографиями мальчиков и девочек, выставленных на продажу и аренду. Когда я был маленьким, то слышал, подслушивая, когда не должен был, что большинство детей живут от нескольких месяцев до года в том, что люди моего отца называли конюшнями. Как только они оказывались бесполезными, их продавали, часто за границу. Это была сложная операция.

Когда я закрыл двери сети Спарроу, на меня посыпались жалобы со всего мира. То, что Рубио сказал, что я сделал это слишком резко, было почти правдой. Недовольные посредники моего отца, те, кто получал свою прибыль на экспорте, начали бунтовать. Это могло бы быть замечено, если бы я не позаботился об этом. После того как несколько компаньонов оказались в бочках с кислотой возле верфей, слух быстро распространился.

На двух компакт-дисках были даже фрагменты прямого эфира. К сожалению, объем памяти на компакт-диске был значительно ниже, чем у нас сегодня с флеш-накопителями. Общая емкость среднего домашнего компьютера во времена рождения Арании была меньше, чем у одной флешки сегодня. Фрагменты длились всего несколько секунд, но их было достаточно.

Я слышал о прямом эфире, но никогда его не видел.

Посетители могли делать запросы и платить за просмотр в режиме реального времени всего, что они просили. Фрагменты включали текстовые сообщения клиентов, делающих предложения и ставки. С точки зрения прибыли, это была блестящая установка. Вместо того чтобы удовлетворять одного клиента с одним ребенком, тысячи могли подключиться и посмотреть. Как моральному, даже в моем безнравственном мире, человеческому существу, это выворачивало мне желудок.

Учитывая все, что я видел, мне потребовалось много дерьма, чтобы меня тошнило.

Это сделало свое дело.

Это перешло черту.

– Как думаешь, ты сможешь отследить клиентов? – спросил я, когда мы прокрутили фрагмент. – Смотри прямо туда.

Рид остановил фрагмент, и я указал на сообщение рядом с заявкой.

Рид покачал головой.

– В конце концов, может быть. Это было двадцать шесть лет назад. Эти счета, несомненно, исчезли. IP-адрес может привести меня в регион, город или пригород, но я рискну сказать, что пользователь находится в районе Большого Чикаго.

– Не слишком узкий регион поиска, – разочаровано сказал я.

Даже в моем почти тридцатитрехлетнем сознании, когда на экране появлялись фото, я обнаруживал, что переношусь обратно в кабинет отца, полный темноты, зловония сигаретного и сигарного дыма и отвратительного смеха его людей.

Я чертовски ненавидел это ощущение. От всего этого у меня мурашки побежали по коже.

С каждым новым открытием я напоминал себе, что я не тот окаменевший подросток. Я был мужчиной, правителем Чикагского подполья, и тем, кто уничтожил моего отца и других, кто принял решение не следовать за мной. Я также был человеком, который положил конец стороне Спарроу этой ужасной сети, помогал жертвам, которым мог, тем, кого я мог найти и кто хотел спастись.

Сами по себе фото не приведут к падению МакФаддена или Спарроу. Жертвы даже не могли быть окончательно опознаны. Дети были пронумерованы, но не названы. А потом мы увидели ее, URL-ссылку во фрагменте прямой трансляции.

– Посмотри-ка, – сказал Рид, увеличив снимок прямой трансляции.

В правом нижнем углу была ссылка для размещения ставок. Эта связь должна привести к любому из отрядов.

Она больше не была активна, но, по крайней мере, это было начало нынешних поисков.

Про себя я надеялся, что она приведет к МакФаддену, а не Спарроу.

Это было сделано не для того, чтобы спасти «СпарроуЭнтерпрайзис» или мою память об отце, «СпарроуЭнтерпрайзис» была разнообразной и платежеспособной, а моя память об АллистереСпарроу уже была запятнана. Я надеялся на это только по одной причине: мне не хотелось объяснять Арании, что это сеть моего отца.

– МакФадден сказал мне, что МакКри дал ему шесть дисков, и моему отцу – шесть. Как думаете, в этой коробке у нас есть копия каждого из них?

– Если это так, – ответил Патрик, – то шесть из них изобличают каждую группу. – Он посмотрел на меня. – Я уверен, что в то время он знал, кто есть кто.

Я откинулся на спинку стула, пальцы Рида продолжали летать по клавишам. На другом экране компьютер разрабатывал схему шифрования следующего компакт-диска. У каждого из них был своя. Он определенно потратил время, чтобы сделать это как можно тщательнее.

– Рубио не сказал, – ответил я, – Но если бы я высказал теорию, то предположил бы, что МакКри забрал у каждого грязное белье, чтобы доказать, что оно у него есть. Он думал, что это принесет ему определенный доход.

– Это убило его, черт возьми, – сказал Рид.

Кто знал, что Рид слушает?

– Не сразу. Это дало ему время, – сказал я, вставая и шагая по небольшому участку. – Почему МакКри бросил Аранию при рождении?

– А мы знаем, что это именно он? – спросил Патрик. – Мы почти наверняка знаем от доброго судьи, что она считала Аранию мертвой. Она родила, и они дали ей мертвого ребенка.

Я покачал головой, когда один из компьютеров издал звуковой сигнал. Мы все посмотрели в ту сторону. Экран, на котором до этого вращались тысячи и сотни тысяч схем, теперь был неподвижен, на нем виднелась цепочка цифр и букв.

– Номер восемь, – уверенно сказал Рид.

– Я все время возвращаюсь, – начал я, – к отцу, который говорит, что Дэниел МакКри у него в долгу. Я не могу себе представить, чтобы мой отец помогал МакКри по доброте душевной.

У него, блять, не было сердца.

– Может, это была услуга за услугу? – предложил Патрик.

– МакКри дал моему отцу диски, на которых фигурировал Спарроу. Он отдал Рубио диски, на которых фигурировал МакФадден. Он спрятал копии. В конце концов, МакФадден убил его.

– У тебя там шестнадцатилетний разрыв – дыра, – сказал Патрик.

– Черт, я в курсе.

Рид отвернулся от экранов, крутанулся на стуле, его темные глаза остановились на мне.

– Прежде чем говорить с судьей Ландерс, мы подумали о чем?

– Что она отдала Аранию, чтобы защитить ее.

– Дэниел МакКри был ее отцом, – сказал Рид. – Он видел дерьмо на этих дисках. Он работал на МакФаддена, а также на твоего отца. Он знал, на что способны оба мужчины.

– Так ты считаешь, – сказал я, – что МакКри бросил ее, чтобы защитить. Он скрывал ее существование даже от своей жены, ради ее же безопасности?

Рид пожал плечами.

– В этом есть смысл. Я не могу себе представить, чтобы солгать Лорне, но если бы это спасло жизнь моей дочери, спасло ее от того, чтобы она стала одной из этих картинок, я бы так и сделал.

– И она надерет тебе задницу, если когда-нибудь узнает, – добавил Патрик.

– МакКри нет рядом с судьей Ландерс, чтобы надрать ему задницу.

– Сейчас, я думаю, она просто поражена, что ее дочь жива.

Я начал кивать.

– Знаешь, может, ты и прав насчет ее отца. Мы решили, что мать попытается спасти ее, но почему не отец? – Я остановился и повернулся к двум своим друзьям. – Почему он пошел к моему отцу? Почему не МакФаддену, его шурину?

– Может, причина в этом. Может, он думал, что Аллистер сможет спрятать ее от его семьи. Мы почти уверены, что Рубио нанял убийцу МакКри. Если он приказал убить своего шурина, что помешает ему втянуть племянницу в сеть сексуального рабства?

– Зачем моему отцу помогать ему? Что ему от этого было?

АллистерСпарроу не из тех мужчин, которые раздают одолжения, особенно такие большие.

Рид развернул кресло и поднял в воздух четыре компакт-диска, все еще лежащие в пластиковых футлярах.

– Вот. Может, МакКри сказал Аллистеру, что у него есть копии. Он предложил их ему после того, как Арания уже не была ребенком, не была готова к этой сети.

– А потом, – сказал я, и кусочки головоломки встали на свои места, – когда мой отец услышал слухи о том, что все это было уловкой, что Арания на самом деле была мертвым ребенком, он пришел в ярость. МакКри запаниковал и пошел к МакФаддену, чтобы сделать то, что…? Предложить ему то же самое? МакФадден не верил, что она вообще жива.

– Потому что так сказала ее мать, а твой отец объявил, – сказал Патрик. – Твой отец сказал твоей матери, что ему солгали. МакФадден пронюхал. Он устал от МакКри и прикончил его. Проблема официально решена.

– Тем временем, – сказал Рид, – Каким-то образом Марши, кто бы они там ни были, узнали о кончине МакКри. Если они отчитывались перед Аллистером, то знали, по крайней мере, об отряде Спарроу. Они полагали, как и многие другие, что смерть МакКри была ударом Спарроу. Они испугались и бросились в бега…

Я снова остановился.

– Вполне логично, что они боялись Аллистера. Почему они предупредили и Аранию, и миссис Нельсон об имени Спарроу. Черт, они, возможно, даже не знали, что МакФадден был частью уравнения.

– И теперь, – продолжал Рид, – МакФадден решил, что все его беды позади. Младенцем в гробу была Арания. Он убил МакКри. Он держал Аннабель рядом с собой. Никаких концов, пока ты не появился с АраниейМакКри, по слухам, покойной, под руку за полтора месяца до того, как он планировал объявить свою кандидатуру на пост президента. Ты, блять, взорвал его мир.

Кивнув, я снова сел.

– Черт. Если мы правы, то были близки к тому, чтобы разбираться с этим в течение многих лет, но теперь, с доказательствами, у нас есть это. – Я посмотрел на Рида и Патрика. – Можем ли мы проследить путь денег от подставной компании жены пилота «Боинга-737» до МакФаддена, чтобы доказать, что он заплатил за аварийную посадку самолета, или, по крайней мере, вызвать подозрения в его причастности? А как насчет пожара в квартире Арании?

– Я уже говорил об этом, – сказал Патрик. – Шелли получила отчет пожарного инспектора. Они признали это поджогом, рассмотрев два незавершенных дела о непредумышленном убийстве.

– Почему непредумышленное убийство? Почему не убийство?

– Нет никаких доказательств, что пожар был устроен, чтобы скрыть убийство или вызвать смерть; вместо этого, доказательства подтверждают, что пара умерла в результате пожара, а не до него. В заключении судмедэксперта указано вдыхание дыма. Они умерли не до пожара. Если бы это было так, они бы не вдыхали дым.

Я кивнул.

– Но подозреваемых нет?

– Нет, – ответил Патрик. – Мы искали блондина-страхового агента, но теперь знаем, что это был агент Уэсли Хантер.

– Он же Марк, он же Уолш, – сказал я. – Черт, у него столько же имен, сколько у Арании.

– Что мы будем делать с этой информацией и что делать с акциями? – спросил Патрик.

Он тоже просмотрел документы. Мы немного разошлись в оценке капитала, но в любом случае, если Арания сможет доказать свою личность, она будет очень богатой женщиной.

– Не уверен насчет улик, – признался я. – Я сказал Арании, что оставляю это решение за ней. Я еще не решил, к чему привести… улики или ее богатство.

– Ты мог бы начать с того, что у меня есть плохие новости и хорошие новости, – сказал Рид со смешком, возвращаясь к компьютерным экранам.

– Черт.

– Это и есть плохая новость? – спросил Патрик.

– Нет, – ответил Рид, качая головой. – Я бы сказал, что это хорошая. Я только что нашел закрытый счет, куда отправлялись заявки на живой аукцион. Он отскочил от дерьмовой тонны виртуальных серверов, прошел через несколько архаичных брандмауэров и оказался прямо здесь.

– Здесь? Скажи мне, – вскричал я, – что это не Спарроу.

– Это не Спарроу.

Глава 48

Арания

Я проснулась, когда Стерлинг забрался в постель. В комнате вокруг нас было почти темно, только лучи луны пробивались сквозь большие окна. И все же в полумраке я могла разглядеть его красивые черты, его нахмуренный лоб, когда он скользнул между простынями. Свернувшись калачиком, я придвинулась ближе.

– Доброй ночи.

– Солнышко, я не хотел тебя будить.

Я приподнялась, опершись на локоть.

– Я все время ворочаюсь с боку на бок. Можно подумать, что после того, как не спала всю прошлую ночь, я была измотана. Наверное, это нервное перевозбуждение. Я слишком устала, чтобы спать. Мои мысли в хаосе. Может, расскажешь мне, что нашел?

С глубоким вздохом, эхом разнесшимся по спальне, Стерлинг обнял меня, притянул ближе и заключил в объятия, его пряный аромат захлестнул меня.

– Ты нашла это. То, чего они все боялись, нашла.

Мое тело задеревенело под тяжестью улик.

– …МакФадден или Спарроу?

– Оба.

Я повернулась к нему лицом.

– Я не хочу сдавать Спарроу. Нет. И не только потому, что я люблю тебя. Потому, что это был не ты. Ты не запустил то, что есть на этих дисках. Это сделал твой отец. Ты остановил это. Ты сделал больше, чем это; помог жертвам. – Когда он не ответил, я продолжила: – Ты сказал, что это мой выбор. Я не хочу, чтобы люди знали.

– Хочешь узнать подробности?

– Нет. Я предпочитаю не знать.

– Была одна вещь, о которой даже я не знал. – Он покачал головой. – У них абсолютно извращенное сознание.

– У кого?

– Окружение МакФаддена. Рид смог отследить старый URL-адрес. Даже когда дерьмо стерто начисто, оно выживает в киберпространстве. Тебе просто нужно знать, как его найти.

– Может ли это все еще происходить?

– Мы не знаем, – ответил Стерлинг. – В сегодняшнем Даркнете нелегко ориентироваться. Найти сайты не так сложно, как проследить, куда они ведут. Я мог бы сказать, да, там есть вещи, которые мы нашли. МакФадден в настоящее время вовлечен? Мы не можем сказать. Однако мы можем доказать, что более двадцати пяти лет назад он был.

– Дети? – спросила я, слово застряло у меня на языке.

Стерлинг кивнул.

– Если предположить, что улики появились совсем недавно, когда твой отец их прятал, я бы сказал, что если кто-то из жертв еще жив, то сегодня им должно быть где-то от двадцати до сорока.

Он перекатился ко мне, моя голова оказалась на подушке, а он оказался надо мной.

– Я думаю, все это должно быть обнародовано.

– Но почему? Ты и твой бизнес не должны страдать из-за того, что сделал твой отец.

– Потому что до того, как ты была со мной, я хотел бросить это в лицо МакФаддену. Мне хотелось вручить ему пистолет и посмотреть, как он покончит с собой, не в силах оправиться от этого падения. Я хотел, чтобы клан Спарроу возглавил людей МакФаддена. Я хотел править каждым темным уголком этого города.

– Тогда сделай это, – честно сказала я. – У меня есть только одно условие.

– Какое?

– Что я рядом с тобой.

– А если ты передумаешь?

Мои руки потянулись к теперь уже обнаженным плечам Стерлинга и легли на его грудь, ощущая рельеф его торса.

– С чего бы мне передумать?

– Может, потому что я тебе не понадоблюсь, а может, лучший ответ – это то, что я уже запятнал твой свет. Из-за меня ты попустительствуешь сокрытию улик и соучастию в убийстве.

Когда мои глаза привыкли к серебристому сиянию луны, я посмотрела в глаза Стерлинга.

– Это еще не все. Я вижу это по твоим глазам. Скажи мне, чего ты не сказал.

– Подробности по поводу улик?

– Рид взломал все диски?

– Да. Ему нужна какая-то особая технология для дискет. Они не очень хорошо сохранились. Они не могут хранить много информации, поэтому мы понятия не имеем, что они будут содержать.

– Мой отец все это скрывал? – спросила я.

– Да.

Моя рука потянулась к его щеке.

– Значит, это он привел меня в эту тьму, а не ты. Ты нашел меня. Ты спас меня.

– Солнышко, я не знаю, как еще это сказать, но твой отец сделал больше этого.

Мои глаза широко раскрылись.

– Хочу ли я это знать?

– Он также скрыл информацию об офшорных счетах и некоторых акциях, которые приобрел, вместе с документами, завещающими накопленные средства его ребенку или детям. В случае отсутствия детей они должны были перейти к Аннабель.

Мне было трудно понять, почему Стерлинг считал это столь важным.

– Значит, есть какие-то деньги. О какой сумме идет речь?

– О миллиардах.

Я ахнула.

Что?

– Что ты только что сказал?

– В одних только акциях мы с Патриком насчитали от четырех до шести миллиардов.

– Что? Я… я не знаю, что делать с такими деньгами.

– Наймешь людей. Это то, что ты сделаешь; люди, которые помогут справиться с этим. Ты можешь нанять своих собственных телохранителей. Ты можешь построить свой собственный безопасный дом.

Я моргнула, как будто более ясное зрение могло помочь мне понять.

– Я не хочу ничего из этого. Я хочу то, что у меня есть, – я сглотнула. – Если только теперь, когда ты получил то, что хотел, ты перестал хотеть меня.

Его губы встретились с моими.

– Никогда так не думай. Я хочу тебя больше, чем саму жизнь. Мне все равно, потребуешь ты деньги или нет. Я уже говорил тебе, что, когда дело касается денег, у меня все в порядке. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я также хочу, чтобы ты была здесь, потому что ты этого хочешь, а не потому, что тебе это нужно для твоей безопасности или потому, что я похитил тебя.

Мои губы изогнулись в улыбке.

– Я же сказала, что ты меня похитил.

– Только в Онтарио.

– Мне не нужно об этом думать. Если то, что ты говоришь, правда, я поговорю с Аннабель. Я полагаю, что если она хочет сохранить это, то может отказаться помочь мне подтвердить мою личность. Несмотря ни на что, Стерлинг Спарроу, ты не избавишься от меня, и я не избавлюсь от тебя. Мне потребовалось некоторое время, но ты убедил меня. – Я приподняла свои губы к его губам. – Я принадлежу тебе, а ты – мне.

– Что насчет улик? – спросил он.

– Давай поспим. Срок до понедельника. У нас еще есть несколько дней.

– Ты потрясающая.

– Хей, – сказала я, вспомнив свой разговор с Винни. – Я знаю, что у нас есть тысячи вещей, которые происходят и сроки, но что означает незаконная деятельность для тебя?

Стерлинг откинулся на подушку.

– Это может означать многое. А что?

– Что-то из этого связано с «Полотном греха».

– Мы поговорим об этом с Ридом.

– Я уверена, что это может подождать, – вызвалась я.

– Сначала я хочу разобраться с этим делом МакФаддена.

В комнате воцарилась тишина, пока я не задала еще один вопрос:

– Стерлинг?

– Хм-м.

– Можешь предложить другие варианты для МакФаддена? Если ты передашь ему улики, а он заглотнет наживку и покончит с собой, как это поможет детям, если сеть все еще существует? Я имею в виду, разве кто-то другой просто не возьмет верх?

– Разоблачение сети, ее окружения прольет свет на преступный мир. Это может закончиться разоблачением большего.

– Или поможет? Так ведь?

Я села прямо.

– Ты больше не участвуешь в этом деле. Агент Хантер хотел получить мою информацию или хотел, чтобы я дала показания против тебя. Что, если мы дадим ему или кому-то другому информацию и натравим его на Рубио вместо тебя?

– Как ты и сказала, – ответил Стерлинг, – у нас есть несколько дней. Давай подумаем обо всех возможностях. Не буду отрицать. Это слишком много и слишком опасно.

Я склонилась над его грудью, и наши носы соприкоснулись.

– Да, мистер Спарроу.

– О, Солнышко, ты же знаешь, как это действует на меня.

– Да, мистер Спарроу… – я опустила руку под одеяло, погладила его тугой пресс и еще ниже, – обхватив пальцами эрекцию, я двигала рукой вверх и вниз. – …Кажется, я нашла еще одно доказательство.

– Ты так думаешь?

Нет, я была уверена.

Внезапно наш мир перевернулся. Я лежала на спине, а Стерлинг накрывал меня. Когда его нос коснулся моего, я посмотрела в его темные глаза, и хихиканье сорвалось с моих губ.

Он покачал головой.

– Только у тебя может быть такая красивая улыбка… – Его палец провел по моим губам. – …и смех после этого разговора.

Стерлинг приподнялся еще выше, дюйм за дюймом вбирая меня в себя, от макушки головы до того места, где его тело накрыло мое. Его взгляд опалил мою кожу, оставив после себя мурашки.

– Только ты можешь думать о сексе, – сказала я.

Он снова покачал головой.

– Это не имеет никакого отношения к разговору, а только к уликам, которые ты только что погладила. – Он потянулся к бретелькам моей атласной ночной рубашки. – Я верю, что ты начала это, но, Солнышко, я планирую закончить.

Мое тело было в его распоряжении. Это означало, что я могла сказать только одно.

– Да, мистер Спарроу.

Глава 49

Стерлинг

Сидя в конференц-зале на первом этаже рабочей зоны подразделения Спарроу, я слушал, как двое наших главарей докладывают о распространении героина, обнаруженном людьми Карлоса во время их разведывательной миссии.

– Хотите сказать, что он сосредоточен в районе складов? – спросил я.

– Да сэр. Небольшой, но прибыльный.

Группа мошенников, использующих инструменты, которые у них уже есть, – сказал первый мужчина.

– Грузовики других фирм. Они их не крадут. Они работают в транспортной компании.

Это мой город. Никто не осуществлял операции, не проведя те через Спарроу. Если я соглашался, то получал стандартную долю. Если я не одобрял, то операция проводилась в другом месте или мы ее ликвидировали. Тот факт, что все это происходило у нас под носом, означал, что покатятся головы. Или тела окажутся в кислоте.

Возможностей множество.

– Они перевозят героин через водителей, обслуживающих несколько небольших складов, – продолжал первый мужчина. – Это не один бизнес, а много. Водители работают по контракту, а не по найму в отдельных компаниях.

Я получил картину.

– Водители перевозят героин стандартными партиями.

– Да, – ответил второй мужчина. – Некоторые компании сообщили о расхождениях в количестве своих товаров. Скажем, например, что компания перевозит товары, скажем, медицинские принадлежности. Когда этот товар покидает склад и направляется в распределительный центр, его количество часто проверяется по весу. Это стандартно. Единственный, кто прикасается к товару между остановками, – это водитель или погрузочно-разгрузочная бригада. Где-то по дороге водитель останавливается. Он или она заменяет небольшую часть товара наркотиками. Затем груз доставляется. Кто-то внутри распределительного центра отделяет героин от медикаментов и держит его, пока тот не заберут для распределения.

– Тогда количество товара на обоих концах не совпадает, – сказал я.

– Правильно. Вес можно проверить, взвесив поддоны. Вот почему они должны удалить некоторые товары. Если бы они добавляли только героин, вес был бы пониженным, или коробки и поддоны были бы заметно другими.

– Как долго, черт возьми, это происходит в моем городе?

Оба покачали головами.

– Босс, по правде говоря, это происходит уже несколько месяцев. Мы проследили это до некоторых жуликов «Учеников».

«Ученики» были одной из уличных банд, известных в Чикаго. Официально в Чикаго насчитывается пятьдесят девять банд, насчитывающих около ста тысяч членов. Они были здесь, потому что мы позволили им это. Они платили свою долю, а взамен я или МакФадден разрешали им пользоваться нашими улицами. Хотя МакФадден и Спарроу оба выиграли, мы также установили правила.

– Жулики? Я хочу организовать встречу с главарями различных банд. Похоже, что у них есть несколько молокососов, готовых попробовать взять верх. Мы остановим это до того, как они столкнутся на улице.

– Водители грузовиков были в основном наняты в течение последних шести месяцев, работая на контрактные транспортные компании, – сказал человек номер два. – Не только один подрядчик по грузоперевозкам. Они распространяют радость, чтобы держать это в секрете.

– Мне нужны названия транспортных компаний и компаний, в которые они доставляют товары.

Первый мужчина достал из кармана телефон.

– У меня есть транспортные компании. Это те, кто занимается транспортировкой и расплачивается с нижестоящим руководством на складах и распределительных центрах, чтобы те взяли на себя вину за несоответствия.

Он составил список лишь нескольких подрядчиков по грузоперевозкам.

– Не очень много, – сказал я, глядя на его экран. – Пришли мне список.

– Нет, немного, – ответил человек номер один. – Но они работают на множество различных компаний. План хороший. Скажем, одна компания попалась на том, что цифры не совпадают; они не видят общей картины.

Пощелкав на компьютере перед собой, я открыл транспортные компании, которые он перечислил. Он был прав. Они заключили контракты с сотнями небольших компаний.

– Как думаешь, все водители в этом замешаны?

Оба покачали головами.

– Нет. Это все еще мало. Мы сузили круг до пятнадцати водителей, – сказал человек номер один.

– Пятнадцать водителей, у которых более двадцати остановок, двадцать различных складов или распределительных центров, которые они обслуживают, – сказал второй мужчина.

– Дай мне список компаний, куда они доставляют или забирают товар.

– У нас он частично есть, – сказал первый мужчина, снова глядя на свой телефон.

Сработало оповещение на моем компьютере, пришел список.

Когда я прокручивал список различных компаний, одна из них привлекла внимание.

«Полотно греха».

Черт.

– И ты сказал, что руководство этих складов в курсе происходящего?

Оба снова кивнули; заговорил номер два.

– Да. Они осознают это, потому что им приходится оправдываться за расхождения в цифрах. Позволяя использовать их компанию, они также получают свою долю. Я бы рискнул предположить, что некоторые зарабатывают на этом больше, чем получают зарплату.

– Иногда им даже приходится корректировать записи камер наблюдения, – сказал человек номер один.

Мы были слишком обеспокоены безопасностью Арании и доказательствами, которыми она должна была обладать, что позволили проблемам, которые привели ее в Чикаго, пройти незамеченными. Я заплатил Франко Франческе, чтобы поменять количество товара «Полотна греха», чтобы заманить ее сюда. Мы понятия не имели, что постоянные проблемы, расхождения в количестве и вспышки на записи с камер наблюдения были частью более широкой картины.

– Мы закрываем это дело. Я хочу, чтобы на улицах говорили, что никто не начинает свою собственную операцию на моих улицах и не выходит сухим из воды. Я также хочу, чтобы главари знали, что денверский картель получил мое одобрение. Мы раскроем карты. Дайте каждому свое место и, надеюсь, сведем потери к минимуму.

Нет, я не спасал город от наркотиков. Я не был крестоносцем. Я регулировал торговлю наркотиками и рынки сбыта. Я наживался на пристрастиях людей. Я бы пролил кровь, чтобы сохранить четкими линии продаж и распределения. Я бы также приказал пролить кровь, чтобы доказать свою точку зрения. Я бы прекратил работу внутри подрядчиков по грузоперевозкам. На большинство предприятий мне было наплевать.

У меня была одна компания.

Я не сомневался, у Франко Франчески грязные руки, он в этом замешан.

Хитрость заключалась в том, чтобы заставить его заплатить, не причиняя вреда «Полотну греха».

Нам нужно выяснить, насколько глубоко это порникло в «Полотне греха».

Сейчас.

Глава 50

Арания

В понедельник днем я сидела, держа Стерлинга за руку, рядом с Патриком, Ридом и Лорной, когда мы собрались вокруг нелепо большого телевизора, ожидая президентского объявления сенатора МакФаддена. Мы были не в нашей квартире. У Стерлинга все еще были правила насчет того, кого можно пригласить в это пространство. Вместо этого мы оказались в большой комнате типа гостиной на этаже, который Стерлинг, Рид и Патрик называли вторым уровнем. Нас сопровождали с максимальной секретностью, только показали комнату, где мы находились. Это было что-то из шпионского фильма, но так как мы смогли присоединиться к другим, в небольшом помещении стоило того.

Я также решила, что придержу повязку, чтобы добраться сюда, для будущего использования. Когда я упомянула об этом мужчине-собственнику, стоявшему рядом со мной, я увидела сексуальный блеск в его темных глазах.

Да, это произвело странное впечатление на мои внутренности.

Я улыбнулась нашим гостям. Это действительно был день, который мы сделали реальным.

Информация о президентском заявлении МакФаддена была специально слита в прессу его лагерем, желая получить полный охват. Как сенатор от Иллинойса, а точнее от Чикаго, его заявление было сделано на фоне парка Миллениум. Часть меня хотела быть там лично, чтобы наблюдать за разворачивающейся сценой, но неудивительно, что Стерлинг не одобрял этого.

Что-то насчет безопасности.

Он говорил это так часто, что трудно вспомнить каждый конкретный момент.

Он был прав.

Здесь, в нашей стеклянной башне, мы были в безопасности от нежелательных последствий.

Те из нас, кто был в комнате, были единственными, кто знал, что будет дальше. Мы все этому помогли.

За два дня до…

Патрик охранял приемную Яны, а мы со Стерлингом нетерпеливо ждали в моем кабинете в «Полотне греха». Субботнее небо за окнами было кристально голубым, как Саут-Уэкер-стрит, и канал внизу на уровне улицы был заполнен людьми в этот последний официальный уик-энд лета.

Стерлинг взял меня за руку.

– Последний шанс, Солнышко. Ты уверена, что это то, что хочешь сделать?

Перестав закусывать губу, я кивнула.

– Да. Когда я позвонила ей, она сказала, что хочет снова меня видеть. Я думаю, что пришло время быть с ней полностью откровенной.

Выражение лица Стерлинга говорило мне, что он не был уверен в моем плане. Дело было не только в выражении его лица, но и в напряжении, исходящем от него, излучая волны, подобные инфракрасному барьеру, который, как я себе представляла, скрывал наш безопасный мир на девяносто седьмом этаже.

– Вовлекать ее – это риск.

– Да, – согласилась я. – Наверное, после того как я потеряла Джози и услышала признание Люси, я хочу знать, где именно мы с Аннабель находимся. Ты прав насчет меня. Я действительно доверяю людям. Я доверяла тебе, и посмотри, к чему это привело. Я не могу позволить себе вычеркнуть Аннабель из своей жизни только потому, что потеряла других матерей. Я хочу выложить все карты, а потом либо мы пойдем вместе, как мать и дочь, либо я пойду дальше с… – я подняла руку к груди Стерлинга, чувствуя ритм его сердца под хорошо сидящей футболкой. – …нашей семьей.

Его глаза расширились.

– Нашей семьей?

– Не торопись с выводами, – сказала я со смехом. – Я имею в виду тебя, Патрика, Рида и Лорну. Мы – семья, и мне это нравится.

– При всей этой детской болтовне с Луизой, – сказал Стерлинг, – ты заставила меня понервничать.

– Ну, Кеннеди очаровательна, но схватки не выглядели забавными. И мистер всезнайка, ты единственный, кто знал, что у меня была противозачаточная спираль до нашего первого раза. Ничего не изменилось.

– Вот тут ты ошибаешься. – Он погладил меня по щеке. – Все изменилось с тех пор, как я привел тебя в этот мир и свою жизнь.

Наши губы соприкоснулись, комната вокруг нас исчезла. На моем радаре больше не было окон, залитых солнечным светом. Все, что имело значение, – это то, что самый сильный, самый красивый мужчина, которого я когда-либо знала, поддерживал меня, любил и заставлял чувствовать себя полноценной.

Он рассказал мне о том, что героиновая сеть использует малый бизнес. Хотя термин «малый» в сочетании с «Полотном греха» вызывал у меня раздражение, я понимала, что по сравнению с таким конгломератом, как «СпарроуЭнтерпрайзис», он был маленьким. Я также поняла, почему агент Хантер считал, что «Полотно греха» использовалось в незаконных операциях. Очевидно, так оно и было. Это не было делом рук Стерлинга. Это даже не было делом рук Франко, хотя было ясно, что он был добровольным участником. К несчастью, так же, как и Ванесса, менеджер второй смены в распределительном центре.

В связи с остановкой производства у нас были более серьезные проблемы. Однако ни один из этих людей не будет отчитываться перед «Полотном греха». Все сотрудники будут проверены и либо освобождены, либо сохранены. С помощью Патрика я бы очистила Чикагское «Полотно греха».

Моя улыбка стала шире, когда наш поцелуй закончился, и я посмотрела в потемневшие глаза Стерлинга.

– Я вижу, что ты волнуешься.

– Я не хочу, чтобы ты пострадала.

– Ты все время говоришь мне, что я в безопасности.

– Твое сердце. Думаю, что если Аннабель не согласится с твоим планом, это причинит тебе боль.

Его рука легла мне на грудь.

– Ты уверен, что не хочешь просто потрогать мою грудь?

Его хмурый взгляд изменился, вызвав сексуальную улыбку.

– Мне определенно нравится прикасаться к твоей груди. Я использую любое оправдание.

Я покачала головой.

– Мое сердце и раньше болело. Просто пообещай мне, что ты не причинишь ему вреда, и думаю, что со мной все будет в порядке.

– Это обещание я сдержу всегда.

Мы оба обернулись на приветствие Патрика моей матери. Я сделала глубокий вдох.

– Ты хочешь поговорить с ней наедине? – спросил Стерлинг.

– Нет, я хочу, чтобы ты был рядом.

Он кивнул, его лицо застыло в полуулыбке.

Я открыла дверь в переднюю.

– Привет. Спасибо что пришла.

– Ты позвала, Арания. Надеюсь, ты будешь делать это чаще.

– С удовольствием, – сказала я, указывая на свой кабинет.

– Может быть, в менее официальной обстановке, – сказала она.

– Судья Ландерс, – приветствовал Стерлинг, протягивая руку.

Когда они пожали друг другу руки, мама улыбнулась.

– Это действительно совершенно новый мир для меня, мистер Спарроу.

– Для всех нас, – сказал он. – Пожалуйста, вы же мать Арании. Зовите меня Стерлинг, если хотите.

– Стерлинг, зови меня Аннабель.

Стерлинг кивнул и указал на маленький стол для совещаний.

– Аннабель, Арания, мне кажется, нам нужно кое-что обсудить.

Я глубоко вздохнула и повернулась к Аннабель.

– Мама… – мне нравилось использовать это слово. – …Я хотела бы поделиться с тобой тем, как мы попали сюда, где находимся сегодня. Я ничего не знала ни о тебе, ни о моем родном отце, ни о мире, в котором ты жила.

Аннабель кивнула.

– Должна сказать, что в молодости я мало что знала об этом мире.

Она села на стул справа от меня, в то время как Стерлинг сел на стул слева, оставив меня во главе стола.

– В течение многих лет я старалась не участвовать.

– Для меня все это тоже ново, – сказала я, – но мне важно поделиться с тобой тем, что я узнала. Судя по всему, обо мне ходили слухи с самого моего рождения.

– Арания, я никогда им не верила. Я уже много лет говорю Рубио, твоему дяде, что все это ложь, всего лишь легенды, вроде тех, что рассказывают старики.

Я покачала головой.

– Все это правда.

Аннабель откинулась назад, ее светло-карие глаза широко раскрылись, а губы вытянулись в прямую линию.

– Ч-что ты имеешь в виду? Вы что-то нашли?

Я посмотрела на Стерлинга и снова на мать.

– Да. С помощью Стерлинга мы раскрыли все, что привело нас сюда.

Она прищурилась и посмотрела на Стерлинга.

– Мама, – сказала я, снова поднимая на нее глаза, – я понимаю, что между Спарроу, МакКри и МакФадденами была вражда.

– Можно и так сказать.

– Я буду с тобой откровенна. Обещаю, что все, что я говорю, было проверено. Ты мне веришь?

Она вдохнула и выдохнула.

– Я хочу верить.

– Я, вероятно, расскажу тебе то, во что ты не захочешь верить, и все же, несмотря на все это, я попросила у Стерлинга одну вещь. – Я снова повернулась к нему. – Я попросила его быть честным со мной. – Я повернулась к Аннабель. – Вся моя жизнь была покрыта тайнами и ложью. Он сдержал свое обещание. Несмотря на то, что кое-что из того, что он говорил мне, было трудно слышать, несмотря на все это, он был рядом со мной.

Она выдохнула.

– Я действительно кое-что знаю. Давай посмотрим, как то, что тебе сказали, соотносится с тем, что я помню.

– Это не сказки, мама. На днях после разговора с тобой мы нашли улики, которые спрятал мой отец.

Она покачала головой.

– Нет, это невозможно. Их не существует.

Я протянула руку, пока наши руки не соприкоснулись.

– Мама, еще месяц назад ты не думала, что я существую.

Она повернула руку, пока мы не оказались ладонь к ладони, и сжала мою.

– Я никогда не хотела верить, что улики реальны. Мне хотелось думать, что Дэниел был честен с Рубио и Аллистером.

– Был, – добавил Стерлинг. – Он дал каждому копию доказательств против их собственной организации. Он доказал, что они у него есть.

– Но ты только что сказал…

– Мы нашли копии, которые он спрятал, – перебила я.

– Улики против Спарроу и МакФаддена, – добавил Стерлинг.

– И вы уверены в содержании? – спросила она.

– Да, – ответил Стерлинг. – У меня есть человек, который отлично справляется с обнаружением скрытых данных. Если это как-то связано с технологиями, он может их взломать.

Аннабель кивнула.

– Зачем ты хотела, чтобы я это знала?

– Потому что, мама, мне нужна твоя помощь. Мне нужен твой совет.

Слезы выступили у нее на глазах, щеки вспыхнули.

– Это так… Я не могу найти слов.

– Судья… Аннабель, – поправился Стерлинг, – я уверен, вы знаете, что эти легендарные улики могут привести к массовым жертвам. Хотя мой отец, а не я, был виновен в преступлениях, это все еще отразится на Спарроу и «СпарроуЭнтерпрайзис». Что касается Рубио, то он был главным двадцать шесть лет назад. Это прямая связь. Прямое попадание ракеты «Томагавк», смертельно точное.

– О чем ты меня спрашиваешь? Ты хочешь, чтобы я одобрила уничтожение его мира, моего мира, оставив твой нетронутым?

Глава 51

Арания

– Нет, – сказала я, – Стерлинг хочет, чтобы вся информация против обоих мужчин была раскрыта.

Ее светло-карие глаза остановились на Стерлинге.

– Зачем тебе это нужно?

– Это очень долгая история, судья Ландерс. Когда я пришел к власти в этом мир, я продолжил многие из практик моего отца. Одна из них, которую я немедленно закрыл, включала использование, торговлю и эксплуатацию детей. – Он покачал головой. – Мой отец показал мне этот мир, когда я был еще совсем маленьким. У меня также был очень хороший друг, который считал, что потерял свою сестру из-за одной из чикагских сетей. Я делаю плохие вещи. Я не буду лгать ни вам, ни Арании. Однако, когда речь заходит о детях, я непреклонен.

– Ты уверена, что это та самая улика, которую спрятал Дэниел?

Я кивнула.

Ее лицо побледнело.

– И ты хочешь сказать, что Рубио все еще замешан в этом деле?

– Это труднее доказать, – ответил Стерлинг. – Он был замешан в этом деле. У нас есть доказательства. Причина, по которой я хочу, чтобы все доказательства были раскрыты – это жертвы и их семьи. Может, это поможет одному или нескольким воссоединиться или привести к завершению.

И снова в глазах моей матери стояли слезы.

– Дэниел мне немного рассказывал об этом. Я и слушать не хотела. Я не хотела этого знать. – Она повернулась ко мне. – Как ты это нашла? Ты сказала, что тебя воспитывали хорошие люди, и в шестнадцать лет ты была представлена сама себе. Откуда же тогда у тебя эти доказательства?

Я подняла запястье, то, на котором был старый браслет.

– Ключ исчез, – сказала я. – После разговора с тобой мы начали собирать улики. Ты сказала, что мой отец успокоился после посещения церкви в Кембридже, где вы венчались. Ты сказала, что он вернулся с браслетом. Улики были спрятаны в церкви, где ты венчалась с моим отцом. Ключ, который раньше был на этом браслете, открыл шкатулку, которую он отдал на хранение священнику.

Она прикрыла губы кончиками пальцев.

– Фотография в медальоне.

– Да, – сказала я, – это был ключ к разгадке места.

– Много лет спустя Дэниел спросил меня, куда делся браслет. Я сказала ему, что отдала его медсестре в больнице, чтобы тот похоронили вместе с тобой.

Я пожала плечами.

– Я не знаю, как он попал к Джози. Я помню, что она носила его все время. Когда десять лет назад она отвезла меня в аэропорт, то подарила мне. Я сохранила его, потому что он принадлежал ей. – Я перевела взгляд с золотых амулетов на Аннабель. – А теперь я знаю, что он был и твоим тоже. Это очень важно для меня. На протяжении многих лет, с тех пор как Стерлинг прекратил участие Спарроу в бизнесе по торговле детьми, он работал, чтобы помочь жертвам. Я знаю это, потому что встречалась с некоторыми из них.

Аннабель переводила взгляд со Стерлинга на меня.

– Почему ты так сильно переживаешь по этому поводу?

– Мне было тринадцать, – начал Стерлинг, – когда я впервые увидел фотографии жертв. Я был не так уж далек от возраста некоторых из них на компьютере отца. Я нутром чуял, что если кто-то из людей, работавших на моего отца, и добьется своего, то на экране буду я. Единственное, что меня спасло – это фамилия. Честно говоря, у нас есть основания полагать, что именно из-за этой сети Аранию скрыли от вас. Мы не можем подтвердить это, но мы предположили, что Дэниель спрятал ее от Рубио для ее же собственной защиты.

– От Рубио?

– Как я уже говорил на днях, когда мне было тринадцать, – продолжал Стерлинг, – отец показал мне фотографию Арании. Он сказал, что Дэниел у него в долгу, и если проявлю себя, то однажды смогу заполучить ее. С того самого дня я понял, что она предназначена мне. Каждый год, пока ей не исполнилось шестнадцать, он получал новые фотографии и показывал их мне.

Аннабель покачала головой.

– Я все еще не могу поверить, что твой отец знал, что она жива. – Ее губы сжались, глаза широко раскрылись, и она продолжила: – О боже, как ты произносишь ее имя. Ты слышал это от Аллистера?

– Да, – ответил он.

– Ты говоришь по-другому, – сказала я матери.

– Да Еще до твоего рождения я предложила это имя Дэниелу. Он согласился, если ему удастся изменить произношение. Я согласилась, но мысленно всегда произносила его как «паук». Я думала, это делает тебя сильнее. – Ее губы изогнулись в улыбке. – И это так. – Она выпрямилась. – Рубио и Полин – моя семья. – Она посмотрела на меня. – Твоя семья. Рубио поддерживал меня с тех пор, как умер Дэниел.

– Он не умер, – сухо ответил Стерлинг. – Он был убит Рубио, может, и не его руками.

Хотя она и не ответила на заявление Стерлинга, лицо Аннабель побледнело еще больше, дыхание участилось, а остекленевший взгляд остался прикованным к нему.

– Мой отец велел эксгумировать гроб Арании, – продолжал Стерлинг, – и сообщил, что внутри была она. Отец был в ярости. Я не знаю, лгали ему или он просто лгал по собственным причинам. – Он повернулся ко мне. – Как я уже сказал, у меня есть доказательство ДНК. Это ваша дочь. Во всяком случае, мы считаем, что Дэниел напомнил Рубио о скрытых уликах. Рубио считал, что Арания мертва, и знал, что вы думаете так же. Единственным человеком, который мог помешать его политическим амбициям, единственным, кто имел доступ к скрытым уликам, был Дэниел.

– Есть еще кое-что, – сказала я, вставая и направляясь к своему столу. Достав из сейфа два конверта, я вернулась к столу. – Отец также оставил их в сейфе.

Какое-то время Аннабель просто смотрела на конверты, медленно качая головой.

– Это почерк моего мужа. – Она подняла голову. – Все это так трудно принять. – Она глубоко вздохнула и снова посмотрела на конверты. – Что в них?

– Информация об офшорных счетах, – без колебаний ответил Стерлинг. – Мы пока не можем подтвердить их существование или суммы, которые на них.

– Он сказал мне, что есть деньги. – Она покачала головой. – Я не слушала.

Я пододвинула к ней один из конвертов.

– В этом акции. Еще до моего рождения он вложил деньги в две начинающие компании.

– Он был очень хорош в своем деле. Он так хорошо разбирался в финансах. Хотя...

Ее слова затихли.

– Аннабель, он был великолепен, – сказал Стерлинг.

– Он вложил в Walmart и Apple. Его инвестиции сейчас составляют от четырех до шести миллиардов долларов.

Ее глаза расширились, недавно вернувшийся румянец сошел с ее щек.

Стерлинг продолжил.

– Акции были законно завещаны его ребенку или детям, а в случае отсутствия детей – вам.

Мать пристально посмотрела на меня.

– Мы должны доказать, что ты – это ты.

Настала моя очередь плакать.

– Ты не хочешь это?

– Мне это не нужно. Я в порядке. У меня есть все, что я хочу, кроме тебя. Теперь, когда у меня есть ты, никакие деньги не заставят меня пойти на такой риск.

Я глубоко вздохнула.

– Мама, РубиоМакФадден угрожал мне. Он пытался убить меня до того, как я вернулась в Чикаго. Он также организовал похищение моей лучшей подруги, чтобы привлечь внимание, и потребовал, чтобы мы нашли доказательства. Полагаю, он решил, что раз я жива, то и скрытые улики должны быть реальными. Он дал нам время до понедельника, чтобы предъявить их.

Она снова перевела взгляд со Стерлинга на меня.

– Судья во мне хочет доказательств. Ты можешь это доказать?

– Мы бы предпочли держать похищение подальше от новостей и от властей. Мы позаботились об этом. Ее подруга в безопасности, – сказал Стерлинг. – Покушение на убийство было совершено при аварийной посадке коммерческого лайнера, на борту которого должна была находиться Арания. Есть денежный след к пилоту, к его жене. Пилот погиб через несколько дней в результате несчастного случая. Это все поддается проверке.

– Этот денежный след ведет к Рубио?

– Не напрямую, но да, – ответил Стерлинг.

– Я не хочу в это верить. Я знаю, что люди думают обо мне и о нем. Это не… – она покачала головой. – …друзья – семья. Это то, чем мы были друг для друга на протяжении многих лет, а также коллегами. По крайней мере, я так думала. Мы наслаждаемся обществом друг друга, но не так, как думают люди. – Она снова покачала головой. – Однако тот, кого ты описываешь, не тот человек, которого я знаю. И все же в глубине души я верю в то, что ты говоришь.

О, она говорила, что у них не было романтических отношений?

Я надеялась, что это так.

– На протяжении многих лет, – продолжала она, – ко мне обращались агенты федеральных правоохранительных органов; на самом деле, еще до твоего рождения, когда у Дэниела якобы были эти доказательства. Именно этого они и добивались. Я могу назвать вам имя агента из Чикагского отделения.

– А Рубио знал, что вы с ним разговаривали? – спросил Стерлинг.

– Нет. Мне нечем было с ними поделиться. Я думала, он все неправильно поймет. – Она обратила свое внимание на нас обоих. – Совсем недавно я связалась с агентом Уэсли Хантером. – Она повернулась ко мне. – Арания, ты нашла улики. Я не могу посоветовать тебе, что с этим делать.

Она посмотрела на Стерлинга.

– Я знаю только, что у меня есть дочь. Я не хочу ее потерять.

Глава 52

Арания

Воскресенье…

С помощью Винни мы связались с агентом Уэсли Хантером, вернее, я связалась. Перед нашей встречей я решила вручить ему шесть дисков. В то время как Стерлинг был настроен на разоблачение обеих сторон, я не могла этого сделать. Я бы не стала давать ФБР повода для дальнейшего расследования дела Стерлинга.

Я встретил агента Хантера в оживленном кафе ранним воскресным утром на Дивижн-стрит в оживленном районе Чикаго. Заведение было переполнено посетителями. Места на открытом воздухе были заполнены, поскольку любители кофе и обедающие наслаждались остатками лета.

Удивительно, но место нашей встречи было выбрано Стерлингом. Он хотел, чтобы это стало достоянием общественности, чтобы за мной лучше следили. Я знала, что Патрик был в соседней кабинке. Я также знала, что Рид сидит в другом конце ресторана. Чего я не знала, так это того, сколько других посетителей были из клана Спарроу.

Формально мы с МакФадденом были близки к крайнему сроку, и все могло случиться.

Пока я потягивала кофе, к моему столику подошел мужчина, которого я впервые встретила, Марк.

– Мисс МакКри.

– Агент Хантер.

Он сел напротив меня в кабинке.

– Как вы можете себе представить, я был удивлен вашему звонку.

– Я здесь из чувства гражданского долга.

Он склонил голову набок.

– Видите ли, когда вы устроили мне засаду, у меня не было того, что вы хотели. Однако все изменилось.

– Что же изменилось? – спросил он, наклонившись вперед. – Вы готовы дать показания против мистера Спарроу?

Вместо ответа, я продолжила.

– Ходили слухи, что я храню доказательства, скрытые моим биологическим отцом. Как вы, наверное, знаете, до недавнего времени я даже не знала, кто я на самом деле. Мысль о том, что в младенчестве мне дали доказательства, была абсурдной.

– И все же вы говорите, что все изменилось?

Я полезла в сумочку и вытащила шесть дисков, которые Рид доверил мне. Он знал, которые против Спарроу, а которые против МакФаддена. Мне не пришлось долго убеждать Рида, чтобы он понял мои доводы.

Мне было грустно, что жертвы Спарроу и их семьи не получат того окончания, которого они заслуживали. Однако это не отменяло моего желания защитить человека, который защищал меня. Я появилась в жизни Стерлинга Спарроу не для того, чтобы разбить вдребезги его стеклянную башню. Меня привели царствовать рядом с ним.

Подняв запястье, я показала агенту Хантеру свой браслет.

– Его отдали медсестре, чтобы она похоронила его вместе со мной. Когда моя биологическая мать передала его мне, она считала, что я мертва. Она никак не могла знать, что браслет будет передан моей приемной матери, а потом мне. В этом медальоне выцветшая фотография церкви, где венчались мои родители.

Он поднял руку.

– Церковь в Кембридже была тщательно обыскана.

– Шкатулка стояла на полке в кабинете священника. Судя по корешку, это была книга. – Я завладела его вниманием. – Это было внутри.

Я подтолкнула шесть дисков в его сторону.

Агент Хантер посмотрел на полдюжины дисков.

– Это все, что было в коробке?

– Нет, – честно ответила я. – Там было еще четыре дискеты.

– Вы их принесли?

– Да, но не совсем.

Я полезла в сумочку и вытащила изуродованные дискеты, которые теперь лежали в пластиковом пакете. Не было никакого способа получить из них информацию. Мы никогда не узнаем, что в них содержалось, но и ФБР тоже.

– Они распались при вставке в считывающее устройство.

– Я удивлен, что вы готовы сдать своего парня, – сказал агент Хантер.

– Нет. Мистер Спарроу никак не связан с этими уликами, если не считать того, что он помог мне их найти.

Агент Хантер перевел взгляд с дисков на меня.

– Тогда что же здесь?

– Это неопровержимые улики против человека, который руководил организацией, в которую вы проникли. Я знаю, что у вас должно быть больше, но это… – я указала на диски. – … неопровержимо.

Нерешительность отразилась на его лице.

Я наклонилась вперед.

– Завтра он выдвигает свою кандидатуру на пост президента. У меня есть копии дисков. Я ожидаю, что ФБР сделает свою работу и положит конец не только его политической деятельности, но и сети, если она все еще существует. Если это не так, то эти диски должны помешать ему получить дальнейшую власть. Если ФБР не выполнит свою работу, я разошлю копии по всем новостным каналам страны. Либо ФБР может попасть в заголовки, либо стать заголовком на сокрытие улик против политического деятеля.

– Вы хотите сказать, что я скрыл улики?

– Я предполагаю, что вы были в команде МакФаддена в качестве человека по имени Уолш в течение двух лет, и эта команда все еще сильна. Я не знаю, зачем вам нужен Стерлинг, магнат по недвижимости, но я преподношу вам сенатора РубиоМакФаддена на серебряном блюде. Я предлагаю вам сделать правильный шаг.

Он покачал головой.

– Стерлинг Спарроу опасен. Вы играете ему на руку. Вы никогда не будете в безопасности, пока с ним.

Я потянулась за сумочкой и посмотрела в сторону, встретившись взглядом с Патриком.

– Доброго дня, агент Хантер. Даю вам двадцать четыре часа. После этого сокрытие ФБР станет трендовым хэштегом.

Когда я вышла из кабинки, Патрик встал и пошел прямо за мной.

Глава 53

Арания

Понедельник…

Началась специальная передача. У МакФаддена были фанфары, связанные с широким политическим заявлением. У него были красные, белые и синие флажки, украшающие сцену. За трибуной висел огромный американский флаг, а сбоку на шесте – флаг штата Иллинойс. Когда камеры охватили парк, можно было увидеть сверкающую воду озера Мичиган. Вокруг уже собиралась толпа.

Стерлинг сжал мою руку и тоже оглядел комнату.

– Спасибо, что включили меня, – сказала Аннабель. – Она заставила себя улыбнуться. – Мне впервые завязывают глаза.

Я хотела сказать ей, что мне тоже, но надеялась на большее. Однако я не думала, что наши отношения зашли так далеко.

– Чисто из предосторожности, – ответил Патрик.

Винни вздохнула.

– Не могу поверить, что ты втянула меня в это дело.

Я потянулась к ней, обняла.

– Теперь ты в этом замешана. Ты знаешь, что делаешь, и мы тебе доверяем. Твоя помощь в том, чтобы агент Хантер встретился со мной, сделала это возможным.

– Мы когда-нибудь введем Луизу в курс дела?

– Она знает достаточно, – сказал Стерлинг.

– Ты рассказала Уэсли о наркотиках на складе и в распределительном центре? – спросила Винни.

Я повернулась к матери.

– Всем, кто здесь присутствует, – уточнила я.

Она покачала головой.

– Мне надоело носить шоры.

– Нет, правда, – ответила я. – Это небольшая операция с использованием неизвестных компаний.

Аннабель подняла руку.

– Я не могу знать об этом, если вдруг он попадет ко мне на скамью.

Я посмотрела на Стерлинга, абсолютно уверенная, что с недавно обнаруженной сетью разберутся без помощи правоохранительных органов. Я повернулась к Винни.

– Итак. Более насущные вопросы...

Я наклонила голову в сторону телевизора.

Выступал репортер, рассуждая о достоинствах сенатора МакФаддена и обсуждая необычный шаг по объявлению перед промежуточными выборами.

Стерлинг сообщил Хиллману, что завтра утром встретится с Рубио. Этого было достаточно, чтобы продлить наш срок.

– Он поднимается на сцену, – сказал Рид.

Мы все ждали, пока РубиоМакФадден поднимется на трибуну вместе с Полин.

Время шло, а МакФадден продолжал говорить, и я все больше волновалась. Глядя на Стерлинга, я молча спросила, что же будет дальше. Слегка покачав головой, он безмолвно сказал мне, что не уверен.

– О! – воскликнула Лорна.

– Это не Уэсли, – сказала Винни.

На сцену вышел не агент Хантер. Это был мужчина в костюме, а за ним четверо в форме спецназа ФБР. МакФадден выглядел смущенным, как будто это было частью их запланированного представления.

– Специальный агент из Чикагского отделения, – сказал Патрик.

Репортеры суетились и передавали репортаж в микрофоны, а толпа становилась все громче, и человек в костюме надел на сенатора МакФаддена наручники. Пока камеры работали, в поле зрения появилась Полин. На ее лице отразился ужас, краска отхлынула от щек.

Я посмотрела на Винни.

– Я рада, что она не носит «Полотно греха».

– Публичное унижение, – сказал Стерлинг, откидываясь на спинку дивана, где мы сидели.

– Как скоро они обнародуют информацию о его обвинительном заключении? – спросила я.

– Это будет зависеть от обстоятельств, – ответила мама. – Я уверена, что его адвокаты постараются все скрыть.

Новостные ленты гудели от предположений в течение нескольких дней, пока, наконец, не были объявлены обвинения.

СЕНАТОРУ РУБИО МАКФАДДЕНУ ИЗ ИЛЛИНОЙСА, КОТОРЫЙ В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ СОДЕРЖИТСЯ ПОД СТРАЖЕЙ БЕЗ ЗАЛОГА, БЫЛО ОФИЦИАЛЬНО ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ В СВЯЗИ С НЕЗАКОННОЙ ТОРГОВЛЕЙ ЛЮДЬМИ. ОН КАТЕГОРИЧЕСКИ ОТРИЦАЕТ ТАКУЮ СВЯЗЬ.

Когда я оторвалась от телефона, Стерлинг стоял на краю заднего дворика коттеджа. Он смотрел не на меня, а на мерцающие волны озера Пола Баньяна. Его широкие плечи были прямыми, а длинные ноги обтянуты синими джинсами. На ногах у него были походные ботинки. Судя по его профилю, он был погружен в свои мысли.

Засунув телефон и руки в карманы куртки, я защищалась от холода, прохладный осенний ветерок шелестел меняющимися листьями и сосновыми ветвями, окружающими хижину. Когда я встала, резкие порывы ветра разметали мои длинные волосы вокруг лица. Я подошла к нему и положила руку ему на плечо; он обернулся.

– О чем думаешь? – спросила я.

Кончики его губ поползли вверх.

– Я думаю, что не заслуживаю того, что ты сделала.

Не думала, что он имел в виду то, что мы сделали этим утром, когда проснулись в этой потрясающей хижине. Как мы занимались любовью, пока солнце поднималось над верхушками деревьев, заливая нашу спальню красными и золотыми оттенками. Или как мы возносили друг друга выше облаков, а потом нежились в объятиях, когда небо за окнами прояснилось до кристально чистой синевы.

– Я люблю тебя, Стерлинг.

Обвив рукой мою талию, он притянул меня ближе к своему теплу и безопасности.

– Почему ты не обнародовала все диски?

– Потому что ты невиновен. Рубио – да. И твой отец.

– Я виновен во многих других преступлениях. Если бы ты только знала, что я делал, что я буду продолжать делать…

Я накрыла его рот своим, заглушая слова. Вскоре его руки переместились с моей талии на щеки, удерживая наш поцелуй, оставляя синяки на моих губах, когда его язык искал вход, и наш поцелуй углубился. Мои стоны смешались с осенними звуками, плывущими по воздуху.

Черт, я была готова вернуться в дом, вернуться в нашу комнату.

Когда мы оторвались друг от друга, темный взгляд Стерлинга встретился с моим.

– Я сделал несколько ужасных вещей, но самое лучшее, что сделал, это забрал тебя. Ты моя. Я никогда не хочу тебя отпускать.

– Тогда не отпускай.

Мой пульс участился, когда без предупреждения Стерлинг опустился на одно колено передо мной и потянулся к руке.

– О боже. Что?

Его темный пристальный взгляд мерцал. Сначала он просто повернул мою руку ладонью вверх. Словно читая мое будущее, он проследил линии моей ладони.

– Я обещал тебе, когда все закончится…

Меня охватило возбуждение.

– Отпечаток моей ладони? Лифт?

Он поднял голову.

– Да, на крайний случай. Я все еще хочу, чтобы Патрик или я…

– Да, да, безопасность…

Меня не волновали его условия. Я просто хотела, чтобы отпечаток моей ладони давал мне доступ к гаражу, улице. Его использование может никогда не входить в мои планы. Знание, что я могу, было бесценно.

Взгляд Стерлинга продолжал углубляться, его тенор заглушил ветер, и листья закружились вокруг нас в водовороте.

– Солнышко, я знаю, что ты была моей почти двадцать лет. Я никогда не знал, как ты изменишь меня. Я боялся, что после того, как возьму тебя, приглушу твой свет. Это все еще беспокоит меня. Чего я никак не ожидал, так это того, что мое холодное черное сердце когда-нибудь познает любовь. Меня постоянно поражает, что ты видишь во мне хорошее, что ты можешь видеть прошлое, которое, как ты знаешь, существует, и видеть то, что я никогда не осознавал, было там. Ты заставляешь меня хотеть стать лучше.

Усмехнувшись, Стерлинг сунул руку в карман джинсов. Когда он поднес предмет поближе, заблестел бриллиант.

Слезы защипали мне глаза, я перестала дышать.

– Я знаю, что ты хочешь сделать АраниюМакКри своим официальным именем.

– Хочу.

– Однако у меня есть для тебя другой вариант.

Мои губы скривились, глаза наполнились слезами.

– Вариант – это выбор.

– Да, еще один выбор для тебя, – он сглотнул, его темные глаза остановились на мне. – АранияМакКри, не думаешь ли ты о другой фамилии? Выйдешь ли ты за меня замуж и станешь АраниейСпарроу?

Просьба.

Я не могла ответить, по крайней мере, словами. Комок в горле был слишком велик. Вместо этого я кивала, кивала и снова кивала, а из моих глаз текли слезы.

Надев невероятно красивое кольцо на мой палец, Стерлинг встал и снова обхватил мои щеки ладонями.

– Я люблю тебя.

– Ты изменил мою жизнь во многих отношениях, – сказала я.

– Ты показал мне, кто я на самом деле и кем я могу быть. Благодаря тебе моя мать вернулась ко мне. У меня появились новые замечательные друзья, и мои старые друзья в безопасности. Ты раскрыл тайны и ложь, и через все это ты сдержал свое слово, свои обещания. Я буду горда быть твоей женой. – Я коснулась его губ своими. – Я имею в виду, что мы всегда должны были быть вместе. Разве ты не так сказал?

– И я всегда прав, – сказал он с ухмылкой.

– Мой ответ – да.

Когда он взял меня за руку, мы пошли к краю холма, глядя вниз на озеро.

– Это твое, Арания, – сказал он. – Чикаго – твой город. Все, что ты пожелаешь, будет твоим.

Я наклонилась к нему, принимая силу его руки, которая теперь обнимала меня. Пока мы стояли, я тоже пыталась отдавать, делиться своим светом, пока наши тела сливались друг с другом. Наконец, я посмотрела на него с усмешкой.

– Ты обещал подвезти меня до озера. Давай возьмем квадроцикл, и на этот раз моя очередь вести.

– О, черт возьми, нет. Оберегать тебя – моя миссия на всю жизнь.

Когда он снова потянулся к моей руке, я уставилась на бриллиантовое обручальное кольцо.

– Стерлинг, оно прекрасно.

– Не так прекрасно, как женщина, которая носит его, моя невеста.

Невеста.

Эпилог

Стерлинг

Три месяца спустя…

Патрик посмотрел в мою сторону.

– Дороги не очень хорошие и становятся все хуже. Пилот вертолета говорит, что, если ветер не стихнет, он не сможет лететь.

Черт.

Я расхаживал по кабинету хижины, наблюдая, как за окнами скапливается снег, а внутри персонал и другие люди готовились к нашей с Аранией свадьбе. Гостиная с окнами в два этажа была превращена в часовню. Сверкающие огни и вечнозеленые растения в сочетании с видом из окон делали ее зимней страной чудес. Расходов не жалели.

Дело было не в деньгах, но после недавнего решения суда о том, что АранияМакКри теперь жива, и обналичивания акций, которые купил ее отец, финансы стали волновать меньше. Конечно, у Арании было твердое мнение по поводу использования ее новообретенного богатства.

Меньшего я и не ожидал.

У нее были планы по усовершенствованию и расширению «Полотна греха». Луизе понравилась идея делать постельное белье. Даже с моим ограниченным знанием их товаров, как бизнесмен, я видел возможность. Арания была права в том, что большинство людей проводят треть своей жизни в постели. Почему бы не позволить им спать на простынях «Полотно греха»?

С другой стороны, моей целью было увеличить этот процент, когда дело касалось нас двоих. Однако кровать была не самым важным элементом уравнения. Это была связь между мной и моей будущей женой. Я бы с удовольствием занялся с ней любовью в постели или трахнул ее у стены или даже на кухонном столе. К счастью, в то время как я был готов ко всем возможностям, как и моя невеста.

Другой план Арании по увеличению своих активов включал создание фонда для жертв торговли детьми и взрослыми и их эксплуатации. С помощью Аннабель, занимающейся юридическими вопросами, они работали над тем, как лучше всего помочь. Желания Арании были всеобъемлющими. Она хотела получить консультации, медицинскую помощь и образование. Доктор Диксон была на все сто процентов готова взять на себя медицинский аспект. Она сама не была жертвой, но ее сестра была. Хотя ее сестра не была спасена, я, возможно, имел какое-то отношение к финансированию образования Рениты, давая ей возможность помогать другим, чего не было у ее сестры. Я финансировал это, но именно она превратила тяжелую работу в медицинскую карьеру.

По моим наблюдениям, иногда термин «жертва» можно было расширить за пределы личности, пережившей зверство, и включить в него также систему поддержки.

Потребуется некоторое время, чтобы привести в действие планы Арании. С ее решимостью и помощью Аннабель я не сомневался, что общество Спарроу однажды станет реальностью.

Время шло, и становилось мучительно очевидно, что свет Арании испортил мою тьму больше, чем наоборот.

Я посмотрел на Патрика, одетого в сшитый на заказ смокинг. С нами был Рид, который тоже хорошо смотрелся в смокинге. Я прятался от Арании весь день, пока она была наверху со своей матерью, Лорной, Луизой и Винни вместе с целым штатом парикмахеров и гримеров. На мой взгляд, в персонале не было необходимости. Арания была сногсшибательна с утра без макияжа, с растрепанными от секса волосами и красными пятнами на коже там, где моя щетина оставляла след, напоминая нам обоим, где я был. Ей не нужны были профессионалы, чтобы хоть как-то подчеркнуть красоту.

Моя мать, родители Луизы, ее сестра и Марсель, а также Джейсон и малышка Кеннеди тоже были здесь. Это был гребаный центральный вокзал. Все чертовы спальни в этом домике были заняты, включая свободные спальни над гаражами. Так оно и было, кроме одного.

Что можно подарить любимой женщине на свадьбу, когда весь мир у нее под рукой?

АранияСпарроу собиралась стать королевой Чикаго, и не было ничего, чего бы она не могла получить.

Мне пришла в голову одна идея.

Имя, которое дала Люси Нельсон, открыло путь как к старой, так и к новой информации. Благодаря некоторой работе Рида и его людей, мы нашли единственную вещь, или, лучше сказать, двух людей, которые были нужны Арании в ее жизни.

Это открытие также открыло новые тайны и причины того, как Рене Марш стала Кеннеди Хокинс. Держать Маршей, или Карри, в секрете от моей невесты было одной из самых трудных вещей, которые я делал с тех пор, как привел Аранию в свою жизнь. Я обещал ей быть честным, и сделал это. Я также сказал ей, что есть вещи, которые я не могу раскрыть.

В настоящее время Марши подходят под эту категорию.

Это была иголка в пресловутом стоге сена, но, как назло, несколько лет назад Нила Карри сфотографировали. Это было для учебной статьи, опубликованной на тему уединенных общин, магистерской диссертации, написанной во время недавней общенациональной одержимости культами. Статья была опубликована в малочитаемом реферируемом журнале. Нил оказался в группе мужчин из небольшой общины в штате Мэн, которые каждые три месяца приезжали в город покупать и продавать товары. В документе подчеркивалось, что фотографии были сделаны без ведома или разрешения испытуемых, а имена членов общины были предоставлены из вторых рук горожанами. Поскольку участники отказались от интервью, автор не мог отвечать за точность, но решил опубликовать фотографии в качестве доказательства существования сообщества.

Это была единственная зацепка за последние десять лет, которую Рид, Патрик и я должны были проверить.

Сказать, что оба Карри были шокированы нашим прибытием в их общину в штате Мэн, было бы преуменьшением. Позже мы узнали, что Нил, он же Байрон, с детства служил в отряде Спарроу. Аллистер поручил ему и его жене растить Аранию. Когда они узнали о смерти МакКри, им также сообщили, что мой отец придет за ними.

Я не знаю, было ли то, что им сказали или во что они верили, правдой, но, если бы это было правдой, эти два человека спасли жизнь моей невесте. Я был у них в вечном долгу, а не мстил, как планировал Аллистер.

Женщина, которую Арания помнит, как Джози, теперь носит свое законное имя – Ребекка. Как только я убедил ее поговорить со мной, сам по себе нелегкий процесс, я показал ей недавнюю фотографию Арании из многих на моем телефоне.

Моя невеста была так чертовски красива, что я бы постоянно ее фотографировал, если бы не был занят, показывая ей, как она важна для меня. Это входит в мои планы на ближайшие пятьдесят лет.

Рид оторвал взгляд от компьютера, стоявшего перед ним на столе. Работа за ноутбуком была явным понижением по сравнению с нашим логовом в Чикаго.

– Это звучит безумно, Спарроу, но я нашел человека недалеко от аэропорта, где сейчас застряли Карри. Он водит снегоочиститель. Он гарантирует, что сможет доставить их сюда. Это займет немного больше времени.

Я взглянул на часы. Свадьба должна начаться через полтора часа.

– Скажи им, что да. Мы подождем. Не знаю, что я скажу Арании, но мы подождем.

– Он сказал, что возьмет плату, – сказал Рид.

Мои глаза широко раскрылись.

– Мне наплевать. Просто привези их сюда.

Рид напечатал свой ответ.

– В хорошую погоду дорога занимает около часа и пятнадцати минут.

– Просто пусть они держат нас в курсе. Я попрошу Аннабель помочь с задержкой.

Я рассказал ей о своем предстоящем сюрпризе, не желая, чтобы присутствие людей, которые воспитывали ее дочь, расстроило ее. Как и во всем остальном, она поддержала это.

Мать Арании восприняла нашу помолвку и свадьбу лучше, чем Женевьева. Однако даже моя мать начала приходить в себя. Мне стало легче, когда я сказал ей, что именно Арания понесла потери нашего мира от Рубио и его людей. Я также думаю, что Аннабель помогла убедить мою мать в том, что объединение двух семей действительно было, как я сказал, идеальным союзом.

Две семьи из чикагской элиты.

Вот–вот должна состояться королевская свадьба.

Поскольку Арания все еще была наверху, Аннабель поприветствовала Карри, как только они прибыли.

– Здравствуйте, – кротко сказала Ребекка, по-видимому, ошеломленная путешествием и, возможно, нашим домом.

Ее взгляд метался по сторонам, пока не остановился на Аннабель.

Когда я начал говорить, чтобы поприветствовать их, Аннабель ахнула.

– Я помню тебя… из больницы.

Ребекка потянулась к руке Аннабель.

– Пожалуйста, знай, что мы любили ее.

В глазах Аннабель стояли слезы.

– Я верю. Это было вне нашего контроля. Она тоже любила тебя и очень хорошо отзывалась о тебе.

Я, блять, не эмоциональный, но смотреть, как две женщины обнимают друг друга, было последним сколом каменно-твердого покрытия, которое покрывало мое сердце.

Я не проронил ни слезинки.

Черт, нет.

Зимой бывает аллергия?

Думаю, что да.

Когда все гости расселись, я прошел в переднюю часть комнаты к окнам рядом со мной были Патрик и Рид. По одну сторону прохода стояла моя мать. С другой стороны стояли Карри и Аннабель. Я не мог не заметить, как Ребекка и Аннабель склонили головы друг к другу, перешептывались и даже держали друг друга за руки. Должно быть, это было нереально для каждого из них – знать, что вместе они были и теперь будут частью жизни Арании.

Когда заиграла музыка, началось шествие. Винни, Лорна и Луиза спустились по лестнице, все улыбались, подходя ближе. Как только музыка сменилась, мои глаза распахнулись шире. Спускаясь по лестнице в длинном белом платье с глубоким вырезом и длинной вуалью, отороченной мягким белым искусственным мехом, она была создана для меня. Ее золотистые волосы были подняты вверх, открывая стройную шею. В ушах у нее висели бриллиантовые серьги, которые я подарил ей в тот вечер, когда она села в самолет, чтобы стать моей.

Когда наши взгляды встретились, я задался вопросом, увидит ли она свой подарок, Маршей, потому что с того места, где я стоял, казалось, что у нее тоже был туннельное обзор. Мы смотрели только друг на друга.

Самый великолепный светло-шоколадный взгляд поднялся на меня, когда священник произнес свои слова. Я не могу сказать вам точно, что это было. Я только знал, что они означают. Их значение не только укрепило почти двадцатилетнее заявление моего отца о том, что Арания принадлежит мне. Его слова дали нам с Аранией больше, чем мы когда-либо имели сами по себе.

Любовь.

Безопасность.

Его слова уничтожили тайны и ложь прошлого.

И заверили нас обещаниями на будущее.

Помимо моей прекрасной невесты было доказательство того, что союз, который он заключал, также давал нам семью.

Когда были произнесены последние слова и я поцеловал свою невесту, она прошептала:

– У меня есть для тебя подарок.

Что она может дать мне такого, чего я не могу купить?

– Солнышко, единственный подарок, который мне нужен, – это ты.

Ее щеки вспыхнули.

– Посмотрим.

Когда Луиза вернула ей букет, Арания повернулась к нашим гостям, и с ее губ сорвался громкий вздох. На этот раз, когда она переводила взгляд с Карри на меня, прежний блеск исчез, сменившись потоком слез.

Я потянулся к ее щекам, вытирая влагу.

– Не плачь. Они не хотели пропустить свадьбу своей дочери.

Приподняв подол платья, Арания поспешила к Карри и обняла их обоих.

– Как? – спросила она, глядя на мистера Карри. – Папа, ты… умер.

Аннабель положила руку на плечо дочери.

– И ты тоже.

Позже, когда эмоции улеглись и радостное событие восторжествовало, пока мы с Аранией сидели в центре стола и поглощали еду и вино, моя жена наклонилась ко мне.

– С подарком, который ты мне подарил, я чуть не забыла отдать твой.

– Я же сказал, все, что мне нужно – это ты.

Она наклонилась к отделанной жемчугом сумочке у своих ног и подняла ее. Расстегнув застежку, она сунула руку внутрь. Когда она снова подняла глаза, прежнее мерцание вернулось в ее карие глаза.

– Что такое? – спросил я.

Она возбудила мое любопытство.

Держа руку ниже края стола, она разжала пальцы, обнажив маленький пульт дистанционного управления, который держала в руке, – тот, что был сделан на заказ от вибратора.

Моя улыбка стала шире.

– Он сработает только в том случае, если ты надела…

Я пошевелил бровями.

– Тогда сработает, – сказала она, и щеки ее порозовели.

Взяв пульт и положив его в карман смокинга, я без тени сомнения понял, что АранияСпарроу создана для меня.

Конец

[1]Управление по борьбе с наркотиками

[2]Федеральное управление гражданской авиации

[3]похожая на бейсбол игра, изобретённая в США в первой половине 20-го века