Джози / Ребекка 1 страница

Глава 8

Арания

Хотя в середине дня, когда мы с Патриком вернулись в квартиру, моя голова все еще раскалывалась, мое поведение изменилось в тот момент, когда я услышала шум на кухне. Было чуть больше трех, и в кои-то веки я добралась домой до того, как Лорна закончила готовить.

С надежно закрепленными наушниками она не слышала, как мы вошли в кухню, когда раскладывала ингредиенты на столе. Поставив сумку на пол, я подошла ближе.

– О! Арания, ты напугала меня до смерти. Что ты делаешь дома? – Она подняла глаза, когда Патрик вошел следом за мной. – И я вижу, ты привела Патрика.

– Технически, он привел меня, потому что, как ты знаешь, я не могу заставить чертов лифт работать. – Я посмотрела на Патрика. – Или ехать… или… уверена, что, если я продолжу, то есть еще много других вещей, которые мне не позволено делать.

Патрик усмехнулся.

– Я поставил на тебя, но не забывай, я буду все отрицать.

– Спасибо.

– У тебя был тяжелый день. С тобой все в порядке? Тебе что-нибудь нужно, или я могу идти? – спросил он.

Я покачала головой.

– Только не от тебя. Я думаю, что узнаю всё от Лорны.

Ее большие зеленые глаза посмотрели в мою сторону.

– От меня? Что?

– Позволь мне освободить тебя на вечер от готовки. Я бы сама хотела это сделать.

– Ты уверена? Патрик только что сказал, что у тебя был длинный день. Ты можешь подняться наверх и принять ванну или что-нибудь в этом роде.

– У тебя когда-нибудь был день, когда ты уставала думать об этом? – спросила я.

– День, когда тебе хочется думать о чем-то другом?

– О, подруга, ты меня понимаешь. – Я указала на все продукты на столе. – Думаю, у тебя есть идеальное решение.

– Я могу помочь тебе, – предложила она.

Я сбросила туфли и в одних чулках пошла по мраморному полу.

– Не нужно. Но все равно спасибо. Понятия не имею, что буду делать, но я хочу сделать это сама. – Я положила руку на плечо Лорны. – Почему бы тебе хорошенько не отмокнуть в ванне? У меня наверху есть соль для ванны, можешь её использовать.

Она хихикнула.

– Как ты думаешь, кто делает закупки? У меня самой щедрый запас.

– Отлично. Рада слышать.

Лорна перевела взгляд со стола на меня.

– Ты уверена?

Я махнула рукой в сторону частного лифта.

– Уверена.

Она протянула руку и накрыла мою ладонь своей.

– Ты кажешься… довольной тем, что находишься здесь.

Мои щеки вспыхнули.

– Помнишь, ты говорила мне, что любовь – это не то, что можно контролировать?

– Да...

– Я знаю, что нахожусь здесь и со Стерлингом не так долго. И все же кажется, что мы всегда были вместе. Это трудно объяснить.

– И... – Я хихикнула, наслаждаясь тем, как легко было разговаривать с Лорной. Я сказала Луизе и Винни, что люблю Стерлинга. Мне казалось, что если Лорна – моя новая подруга, то я не должна оставлять ее в стороне. – И я в него влюбляюсь.

– Влюбляешься?

– Черт возьми, нет. Я влюбилась, как сумасшедшая. Он может быть абсолютно невыносим.

Разговор с кем-то, кто его знал, был признанием истины.

– Он слишком заботливый и властный. – Улыбнувшись, я вспомнила, что к его просьбе поехать домой добавилось еще кое-что. – И он старается быть лучше. Я думаю, что мой самый большой барьер – это доверие.

Лорна кивнула.

– Ты доверяешь ему?

Да, но мне хотелось услышать ее ответ.

– Ты знаешь его дольше. Можно ли ему доверять?

Лорна прикусила губу.

– На днях утром ты сказала, что у всех троих мужчин один мозг. – Она снова усмехнулась. – Их объединяет нечто большее. Друг с другом они предельно честны. Я не уверена, что есть что-то, чего они не скажут друг другу. – Ее щеки порозовели. – Ладно, я думаю об одном. Все эти мужчины слишком уважают женщин, чтобы делиться нашими интимными секретами. Когда дело доходит до чего-то другого, их честность не знает границ.

– Почему я чувствую, что есть какое-то «но»?

– Это скорее уточнение. Я верю всему, что говорит мне Рид, и всему, что говорят мне Патрик и Спарроу. Я также знаю, что есть вещи, которые они делают, видят или знают, но не говорят мне. Думаю, с тобой будет то же самое, – она пожала плечами. – Некоторые могут посчитать, что это ложь от недомолвки. Надеюсь, что нет. Надеюсь, ты решишь смотреть на это так же, как и я – это защита.

Я выдохнула.

– Я часто слышала это слово с тех пор, как все началось.

– Арания, они верят в это до глубины души.

Я вспомнила, что Стерлинг говорил о том, чтобы говорить ему правду.

– А разве недомолвка не будет считаться полуправдой?

– Спарроу рассказал тебе, где они втроем подружились, верно?

– Они прошли базовую подготовку, а потом их разместили вместе с кем-то по имени Мейсон.

У Лорны перехватило дыхание.

– Он рассказал тебе о Мейсоне?

– Не так уж много, а что?

Она покачала головой.

– Не мне рассказывать эту историю.

То же самое Стерлинг говорил и о Яне.

– Я чувствую, что это еще не все.

– Милая, если он так быстро тебе все рассказал, значит, он тебе доверяет. Это должно что-то значить.

Я кивнула. Это действительно что-то значило.

– Итак, – сказала Лорна, – … возвращаемся в армию. Он сказал тебе, что они вместе отслужили два срока.

На самом деле она не задала ни одного вопроса, но я кивнула.

– Разве это полуправда, если он не поделился тем, что они делали, видели, пережили? Нужно ли тебе все это, чтобы это было правдой?

Я подумала об этом.

– Нет, не нужно. Если ему когда-нибудь понадобится поделиться, я выслушаю, но пусть это остается за пределами моих бытовых дел.

– Именно. Возвращаясь к твоему вопросу, считаю ли я его заслуживающим доверия? Я думаю, что могу на сто процентов поверить тому, что говорят Спарроу, Патрик или Рид. Я также знаю в глубине души, что мне говорят только около шестидесяти процентов того, что они знают.

– И тебя это устраивает? – спросила я.

– Да. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на беспокойство о вещах, которые я не хочу знать. Если это важно для меня, Рид расскажет. В противном случае я бы предпочла проводить время со своим мужчиной, занимаясь другими делами.

Это заставило меня усмехнуться.

Она легонько шлепнула меня по руке.

– Я говорила о шахматах. Куда делся твой разум?

– Конечно, о шахматах. – Я пожала плечами. – Может, о шашках?

Мы с Лорной рассмеялась.

– Последний шанс помочь с ужином, – сказала она.

– Нет, я справлюсь. – Я посмотрела в сторону кладовки. – Может, там есть коробка макарон с сыром?

Ее глаза расширились.

– Скажи мне, что ты шутишь, или я не уйду.

– Я шучу.

– Веселись. Кстати, – сказала она. – Я вытираю пыль в кабинете Спарроу. Я заметила его шахматную доску, и ни одна из фигур не сдвинулась с места.

Мои щеки вспыхнули, когда я почувствовала блеск в глазах.

– Хм.

С салатами в холодильнике, домашней овощной лазаньей в духовке и свежей буханкой французского хлеба, готовой к выпечке, я проскользнула наверх, чтобы, наконец, переодеться в рабочую одежду. Я не могла поверить, что только что нарезала, смешала и приготовила еду, одетая в то же самое дорогое платье, в котором была на работе.

Мой разум был слишком поглощен едой, чтобы думать об одежде.

Пока я размышляла о чем-то удобном, мой взгляд переместился в ту часть шкафа, где висели платья, слишком модные для работы, скорее для званых обедов или торжеств. Пропуская роскошные материалы сквозь пальцы, я на мгновение подумала о «Полотне грехе» и Винни. Покачав головой, я отказалась останавливаться на этом.

Я позвонила Луизе и сказала ей, что Винни уже едет домой, она хорошо поработала, и мы могли бы обсудить дальнейшие планы после рождения ребенка. А потом я отправила Винни сообщение, спрашивая, готова ли она поехать обратно в Боулдер. Она ответила, что готова.

Я знала, что могу позвонить Патрику и узнать подробности, но прямо сейчас была измотана общением с другими людьми. Я была готова к вечеру, который включал только одного человека.

Быстро приняв душ, я поправила макияж и вместо того, чтобы уложить волосы, расчесала их. Из-за того, что я весь день была собрана, длинные локоны струились по моей спине светлыми волнами.

Со свежими чулками до бедер в качестве единственного нижнего белья я влезла в красное платье, которое впервые увидела в самолете Стерлинга – да, оно было в химчистке. После быстрой прогулки к ящику с драгоценностями в шкафу, я добавила бриллиантовые серьги и длинное платиновое ожерелье. Единственным аксессуаром той первой ночи были красные лакированные сандалии от Ив Сен-Лорана.

С хлебом и маслом, смесью приправ на столе вместо барной стойки, были подготовлены места для нас, включая бокалы для вина и лазанью на плите, и теперь я замерла в ожидании Стерлинга.

Было уже почти семь, когда не шаги, а характерный звук открывающейся двери лифта предупредил меня о прибытии Спарроу. Зажигая свечи на столе в полутемной кухне, я ждала, пока солнце опустится ниже, наполняя небо оттенками красного и фиолетового.

Глава 9

Стерлинг

Пока мои мысли перемещались между встречей с подрядчиками и последующим звонком судье Ландерс, я меньше всего ожидал, что лифт остановится на втором этаже. Когда это произошло, я глубоко вздохнул и направился к сенсору, который должен был открыть наш командный центр.

– И к чему всё это? – сказал я, когда меня встретил Патрик. – Где Рид?

– Это не займет много времени. Я только что это увидел.

– Что?

Он склонил голову к экрану компьютера.

– Рид установил дорожные камеры для наблюдения.

Я посмотрел.

– Это дом судьи Ландерс.

– Да, и РубиоМакФадден там с ней.

Я покачал головой.

– Черт, я хотел ей верить.

Я рассказал Риду и Патрику о своих утренних разговорах.

– Не уверен, что ты не можешь ей верить.

– Можно как-нибудь подслушать? – спросил я.

– Нет, она чересчур осторожна.

– Чересчур?

Патрик рассмеялся.

– Да, похоже, она прожила в этом гребаном мире всю свою жизнь и знает, что большинство технологий уязвимы.

– Есть идеи, что там происходит?

– Судя по выражению его лица, он там не для секса.

– Пошли туда кого-нибудь из команды. Скажи им, чтобы оставались в тени. – Я провел рукой по волосам. – Это чертовски смешно, но если она в конечном итоге будет что-то значить для Арании, МакФадден ничего ей не сделает. Уверен, что он слышал от Полин о встрече в «Полотне греха». Если он узнает, что Аннабель приехала в «СпарроуЭнтерпрайзис», он может оказаться недоволен. Не было ничего, что я бы не пропустил мимо этого мудака.

– Будет сделано, – сказал Патрик. – Какая у нас граница допустимого?

Я сделал глубокий вдох.

– Ты поймешь это, когда он пересечет ее.

Патрик кивнул.

– Поднимайся наверх.

Мои губы изогнулись в улыбке.

– Именно туда я и направлялся.

– Кстати, Винни уже села на свой рейс. Взлетает через двадцать минут.

Я выдохнул.

– Я… я не знаю, что чувствую к ней. Если бы она не была так тесно связана с Аранией, то была бы уничтожена.

Патрик выпрямился.

– Скажи мне, о чем ты думаешь.

– Я ни хрена не знаю, – сказал он. – По моим наблюдениям, она такая же упрямая, как Лорна и Арания. Я думаю, что Хантер играл с ней. Он нажился на нас.

– На нас?

– Он видел слабость в том, что Арания, прости, Кеннеди, не общалась с ними. Он воспользовался этим. Я не могу винить Винни за это. Это то же самое, что ты сделал с Аранией, угрожая ее друзьям. Судя по тому, что я видел, Винни живет и дышит своей работой в «Полотне греха». Она близка с Луизой и Кеннеди. Нужно думать, что она не собиралась причинять вред Кеннеди. Она думала, что помогает.

– Ты веришь в это? – спросил я.

– Босс, я пытаюсь думать о том, как другие видят мир. Если я этого не сделаю, то не смогу понять их решения. Ты, я и Рид, мы видим в каждом потенциальную угрозу. Даже Лорна так делает – и по уважительной причине. Люди вроде Винни и Арании видят мир по-другому. – На его лице появилась улыбка. – Сегодня Арания сказала мне, что рада, что я пугающий. – Он усмехнулся. – Я спросил ее, думает ли она, что я такой на самом деле, и она ответила, что нет. Это колоссальное доверие к другим, которое нам с тобой и не снилось.

Я покачал головой. У меня действительно было такое доверие только к двум людям. Я хотел, чтобы их было три, но мог ли я? Доказала ли она это сегодня тем, как отреагировала на агента?

– Не спускай глаз с Уинифред, – сказал я. – Может, вы с Аранией правы, и она просто пыталась помочь. Меня это не убедило.

Патрик кивнул.

– Вот почему Спарроу остаются наверху пищевой цепочки. Нам нужны доказательства.

– Если у нее будут еще какие-то контакты с Хантером, я хочу об этом знать.

– Конечно, босс.

Когда двери лифта закрылись, я мысленно подвел итоги прошедшего дня.

Гребаный агент ФБР предложил Арании стать информатором. Хотя она была честна и сказала мне об этом, а также отказала ему, я не мог не беспокоиться о ее мыслях. Она даже сказала, что он намекнул, будто я использую её фирму в своих махинациях. Я бы так не поступил. Если это имело значение для нее, то имело значение и для меня.

Что же такое его поведение могло сделать с ней – внутренне?

Может, это вселило в нее сомнения насчет меня?

Она задавалась вопросом, прав ли он?

Мне хотелось верить, что это не так, что она имела в виду то, что говорила о своих чувствах.

На моем лице появилась глупая улыбка.

Она сказала, что любит меня.

Черт, я должен был сказать это тогда или раньше. По правде говоря, я был потрясен не меньше других. Кто знал, что Стерлинг Спарроу способен любить?

Восхитительный аромат чего-то в воздухе встретил меня, когда двери лифта открылись в пентхаус, напомнив мне, что я оставил большую часть своего обеда в офисе Арании. Хотя я и думал сначала подняться наверх, слабый проблеск света привлек меня к кухне.

Мотылек на пламя?

Нет, я был птицей, воробьем.

И все же, когда я завернул за последний угол, меня снова поразило открывшееся передо мной зрелище – зрелище, которое смыло мои прежние тревоги и заставило сердце биться быстрее.

Я никогда не признаюсь в этом никому, кроме нее, но паук, нет, один особенный паук, может поставить чертову птицу на колени.

Арания была чертовски великолепна, стоя возле стола в этом проклятом красном платье, ее золотые волосы струились по спине, грудь вздымалась, когда она безмолвно смотрела на меня и улыбалась ярко-красными губами. Я посмотрел ниже. Вырез платья открывал округлые формы ее идеальной груди. А вокруг ее талии был надет фартук, гребаный фартук 1950-х годов, ее стройные ноги были обтянуты шелком, а ступни были на этих заоблачных каблуках.

Твою мать.

Множество грязных мыслей, возникающих сейчас у меня в голове, были результатом того, насколько невероятно сексуально она выглядела. Эта женщина, которая управляла «Полотном греха», как генеральный директор «Fortune 500», которая отчитывала Полин МакФадден, а также агента ФБР, творила со мной чудеса, одетая как скромная сексуальная домохозяйка. Мой член рос с каждой секундой.

Когда подошел к ней, я подавил улыбку, которая зудела на моих губах, делая все возможное, чтобы быть хищником, а не жертвой, потому что это было то, что она сделала со мной. Я снова и снова повторял, что она принадлежит мне. Было бы справедливо отметить, что это работало в обоих направлениях. Я был совершенно пленен чарами этой красивой, сильной и умной женщины.

Дерзкие накрашенные губы Арании раскрылись со вздохом, когда моя рука скользнула по ее пояснице, притягивая к себе, не останавливаясь, пока моя растущая эрекция не коснулась ее живота, а ее грудь не ударились о мою грудь.

Эта женщина в моих объятиях была всем, что я хотел в этом проклятом мире.

Ее светло-шоколадные глаза сверкали отражением свечей, когда она смотрела на меня.

– Ты чертовски потрясающая.

Это было преуменьшением.

Ее щеки вспыхнули.

– Ты и сам довольно неплох.

Одним махом я поднял ее задницу на барную стойку и, раздвинув ноги, придвинулся ближе.

– Ого, Стерлинг. Я жду ужина, – сказала она, игриво рассмеявшись.

Я приподнял бровь.

– И я собираюсь поесть. – Я приподнял подол платья повыше, обнажив верх сексуальных, как черт, чулок. Наклонив голову, я спросил самым глубоким тоном: – Скажи мне, что я найду.

Она прикусила нижнюю губу, прежде чем соблазнительно провела по ней языком.

– С-Стерлинг…

Я поднял пальцы выше.

– Это не ответ, солнышко.

Взмахом руки я освободил стол позади нее и провел пальцами по обнаженной коже между ее грудями, аккуратно толкнул её, и спина Арании оказалась прижатой к прохладной гранитной столешнице, светлые волосы рассыпались вокруг нее в ореоле, обрамляющем великолепное лицо, глаза были широко открыты.

– Не двигайся, я хочу тебя вот так, и мне нужны свободные руки.

– Ох… Стерлинг…

Я никогда особо не задумывался о своем имени. Это имя, написанное на бланках и крышах высотных зданий. Однако каждый раз, когда оно срывалось с ее губ хриплым шепотом, был похож на гребаную Виагру.

Толчок жизни для моего члена.

Я приподнял по очереди ее ступни, пока высокие каблуки не оказались на столешнице, и у меня не появился оптимальный вид на ответ на мой вопрос, ее идеальную розовую открытую киску.

Мои губы скривились.

– Хорошая девочка.

Я притягивал ее бедра к себе, высокие каблуки заскользили по твердой поверхности.

Она была чертовски прекрасна, ее дыхание и всхлипы заполнили кухню. Как только мой язык нашел ее складки, она вскрикнула, стройные ноги обвились вокруг моих плеч.

– О, Стерлинг…

Ее руки тряслись, она потянулась за чем-нибудь, за что можно ухватиться.

Черт возьми, нет.

Это мое шоу. Может, она и подстроила его, но, черт возьми, я не мог удержаться, чтобы взять всё на себя.

Мои облизывания превратились в покусывания, маленькие укусы на внутренней стороне ее бедер, пока я удерживал ее на месте. Ее бедра дернулись, я позволил своим пальцам присоединиться к нападению. Обнимая ее все крепче и крепче, я доводил ее до края и отстранялся, снова и снова, пока мне самому не понадобилась разрядка.

Наши глаза встретились.

– А что происходит с хорошими девочками?

Ее грудь вздымалась, когда она подалась вперед и облокотилась на руки.

– Не будь засранцем, Стерлинг.

Моя улыбка вернулась, я протянул ей руку и помог спуститься на пол. Повернув ее к бару, я снова толкнул Аранию на стойку, ее спина согнулась, грудь сплющились, а ноги вытянулись, когда она поднялась на цыпочки в этих сексуальных красных туфлях.

Она оглянулась на меня через плечо.

– Что ты собираешься делать?

Я приподнял платье точно так же, как в самолете, и провел рукой по ее красивой попке, погрузив пальцы в ее влагу, а затем снова провел ладонью по теплой коже.

Я наклонился к ней, приблизив губы к ее уху, и угрожающе прошептал:

– Тебе не следовало входить в ту комнату одной.

– Я… я…

Выпрямившись, я стряхнул с себя пиджак, расстегнул ремень и ширинку, позволив затвердевшему члену выпрыгнуть наружу. Черт, я был в агонии. Синие яйца и ноющий член должны были быть худшим наказанием, но я должен доказать свою правоту.

Она снова прикусила губы.

– Я … я хочу кончить.

– Тогда что это значит?

Арания прижалась щекой к граниту, ее руки легли по обе стороны головы.

– Черт возьми, накажи меня, пока я кончаю.

Черт, я скажу это снова. Арания идеальная женщина.

Расстегнув каждую из запонок, я позволил ей подождать и обдумать решение, которое она приняла. Она переступила с ноги на ногу в предвкушении, когда я закатал рукава, но осталась на месте. Внезапно кухня наполнилась звуком ее крика, смешанного с шлепком моей ладони по ее заднице. Я откинулся назад, чтобы полюбоваться идеальным изображением моей руки, ее кожа припухла и покраснела, мою ладонь покалывало. Еще один удар на другую ягодицу и еще. По мере того, как ее задница становилась все краснее, мое желание удовольствия брало верх над необходимостью соблюдать правила.

Притянув ее бедра к себе и сжимая затвердевший член, я нашел дорогу домой.

– Стерлинг!

– Ты такая чертовски мокрая.

И тугая. Ее киска сжимала меня, и это было потрясающе.

Арания замурлыкала, когда толкнулась, полностью принимая меня.

Входя и выходя, я снова склонился над ней. Поцеловав в шею, я поддразнил:

– Ты чертовски мокрая. Мне кажется, тебе слишком понравилось это наказание.

Она вытянула шею, улыбка расцвела на ее лице от губ до сверкающих бархатных глаз.

– Если я никогда не признаюсь в этом, ты будешь продолжать это делать.

Чертовски идеальная женщина, созданная специально для меня.

С каждым движением Арания толкалась назад, ее тело содрогалось и пульсировало вокруг меня. Потянувшись вперед, я нашел ее клитор. Кухня наполнилась ее стонами, когда мы завели друг друга еще выше. Звуки исходили не только от нее; мы оба издавали звуки, первобытные и дикие. Потребность не только найти удовольствие, но и порадовать захлестнула меня, туман нашей связи стал сильнее, закручиваясь вокруг нас циклоном.

Только когда мы оба нашли освобождение, я успокоился, наши тела все еще были соединены, и я обнял её сзади. Мое сердце билось слишком быстро, я убрал прядь ее длинных волос с красивого лица.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. И мне нравится это говорить.

Я поцеловал ее в губы.

– Мне нравится это показывать.

Она извивалась подо мной.

– Мне это тоже нравится.

Когда мы, наконец, разорвали наш союз, я подошел к раковине и намочил бумажное полотенце. Вернувшись обратно, я занялся Аранией. Закончив, я оглядел кухню и спросил:

– Что нам приготовила Лорна?

После того, как встала и поправила подол своего платья, Арания опустили на мои плечи руки и посмотрела мне в глаза.

– Ничего.

Что?

– Но я чувствовал запах…

– Это я приготовила. Я пришла домой пораньше и убедила Лорну позволить мне готовить. А теперь, раз мы закончили с маленьким приветствием, я умираю с голоду.

– Маленьким?

Она рассмеялась.

– Едва ли.

Я прижался лбом к ее лбу.

– Сомневаюсь, что это будет так же вкусно, как то, что я только что съел… – я позволил улыбке расплыться по лицу, щеки Арании стали розовыми. – …но я не могу дождаться, чтобы попробовать. Готово?

Откинувшись назад, она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку. С закрытыми глазами она произнесла слова, которые я никогда не думал, что услышу от нее.

– Да, мистер Спарроу.

Глава 10

Арания

Сильные руки Стерлинга легли на перила, тепло его тела разлилось позади меня, согревая мою спину, прикрытую сарафаном. Вздыхая у моей шеи, колючим подбородком он уткнулся в плечо, аромат солнцезащитного крема, смешанного с одеколоном, заменил свежий аромат воды. Перед нами расстилалась бесконечная синева озера Мичиган, поверхность которого сверкала, как бриллианты на солнце, пока яхта плыла по волнам, унося нас обратно на юг, в Чикаго.

Я прислонилась спиной к его твердой груди, наслаждаясь красотой, ветер развевал мои волосы и легкую ткань сарафана поверх бикини.

– Ты молчишь. О чем ты думаешь? – спросил он, и его слова защекотали мне шею.

Вместо ответа я пожала плечами.

– Я скажу тебе, о чем думаю я, – предложил он.

Повернувшись, я обвила руками его обнаженный подтянутый торс. Подняв глаза, я перевела взгляд с голубые воды на самые темно-карие глаза.

– О чем ты думаешь?

– Что в следующий раз, когда у нас будет яхта, на ней будет меньше членов экипажа.

Я хихикнула и покачала головой.

– Я очень разочарована своим загаром. Мне обещали, что белых полос не будет.

Наклонившись, он потянулся к моей шеей туда, где был завязан верх бикини, и потянул за узел.

– Мне тоже.

Я не протестовала, когда узел развязался, зная, что Стерлинг не раздел бы меня, если рядом будут другие. Именно по этой причине наша нагота не включала в себя многочисленные палубы этой гигантской яхты; вместо этого она ограничивалась нашей личной каютой, точнее, главной каютой. Желание отразилось на моем лице, когда под сарафаном упал верх бикини, теперь только закрепленный шнурком за моей спиной.

– Сделаем это без экипажа, – сказал он.

– Мне нравится. Может быть на паруснике?

– Если ты хочешь парусник, у нас будет парусник.

– Ты умеешь ходить под парусом?

Он провел пальцем по моей щеке.

– Ты нашла что-нибудь, чего я не могу сделать?

– Ещё нет. Я буду продолжать искать. – Я посмотрела на его точеные черты, пока он глядел мимо меня на воду. – Вон тот парусник... – сказала я. – …что-нибудь маленькое для нас двоих.

Эта яхта была больше, чем я себе представляла, как и все, что было связано со Стерлингом Спарроу – его самолет, его каюта, его квартира, а теперь еще и зафрахтованная яхта. Почти сто футов в длину, главный уровень кают был больше, чем моя квартира в Боулдере – две моих квартиры. Временами было легко забыть, что мы путешествовали из Чикаго в Макино. Хотя капитан сказал, что это можно сделать быстрее, Стерлинг решил позволить нам наслаждаться одиночеством, которое приходит друг с другом и штатом из двенадцати человек.

Да, двенадцати.

Лицо Стерлинга потемнело.

– Ты же знаешь, что мы не можем оставаться в одиночестве.

Я кивнула. Даже на этой лодке у нас была охрана – часть тех двенадцати – человек, которые следили за нашими спинами, чтобы убедиться, что мы защищены.

– Ненавижу, что у нас отпуск, а другие должны работать.

– Так уж устроен мир.

– Ты когда-нибудь уставал от постоянного наблюдения? – спросила я.

– Я не думаю об этом, кроме того, что знаю, что они есть, и есть места, где они менее навязчивы.

– Как дома.

Он кивнул.

– Мне нравится слышать, как ты это называешь. – Он приподнял мой подбородок. – Тебе понравилось наше бегство?

– Понравилось ли мне пять непрерывных дней солнца и секса?

– Понравилось? – спросил он, и его улыбка стала шире, а темные глаза заблестели.

Я положила руки на его широкие плечи.

– Да, Мистер Спарроу.

– Ты знаешь, что каждый раз, когда ты так говоришь, у меня встает?

– Думаю, что ответ на этот вопрос будет таким же.

Да, Мистер Спарроу. Я снова повернулась к воде.

– И Остров Макино.

Я положила свою руку поверх его, лежащей на поручне.

– Было весело быть обычными людьми.

– Солнышко, там была охрана.

– Не говори мне этого. Дай мне думать, что один день мы были свободны.

В его груди загрохотал смех.

– Скажем так, твое изменение в наших планах для некоторых было не таким приятным.

Улыбнувшись, я покачала головой и вспомнила тот день. Я даже не подозревала, что за нами следят. Я думала, что это был единственный раз, когда мы были одни, одни в толпе. Яхта остановилась сразу за островом, где нас встретило судно поменьше, которое, обогнув остров, причалило к частной пристани.

Тремя днями раньше...

Остров Макино был словно перенесен в прошлое. Без автомобилей и моторизованных транспортных средств – кроме пожарных машин – это был действительно незабываемый опыт. Единственным средством передвижения были лошади или велосипеды. Я слышала об этом острове, но увидеть его было неожиданно и волнующе.

Держась за руки, мы гуляли по тротуарам исторического города, останавливались в магазинах и ели изумительную помадку. Мы осмотрели Форт Макино. В экипаже, запряженном лошадьми, мы поднялись на холм к массивному парадному крыльцу Гранд-Отеля, где нас ждал стол для ужина. Зеленые полосатые стулья и элегантно одетые официанты не были похожи ни на что, что я когда-либо видела – классика, а не блеск и гламур Чикаго или Нью-Йорка.

После ужина, когда мы возвращались на пристань, я потянула Стерлинга за руку.

– Мы следуем графику? – спросила я.

– Нет, следующий пункт повестки – вернуть тебя в каюту яхты и заняться с тобой любовью под огнями Макиноского моста.

Это что-то сделало со мной, Стерлинг использовал слова «заниматься любовью» – теплое, нечеткое чувство загудело в моих венах, покалывая кожу и скручивая внутренности. Это было намного шире, чем просто «трахаться», намного чувственнее, более чутко, словно какая-то неведомая настройка на вибраторе, который Стерлинг описал до нашего первого свидания, с которым до сих пор мы играли только в уединении нашей спальни.

Оба описания вызвали улыбку на моем лице. Вот кто был Стерлинг Спарроу – мужчина, который мог заставить меня хотеть любой секс, что он предлагал, и, очевидно, даже пару игрушек.