Семнадцать

Все затаили дыхание.

Тем не менее даже эти чудеса не могли отвлечь стражей от их дела – и стригоев тоже. Спустя несколько мгновений сражение возобновилось с новой силой. Стражи побеждали и, прикончив последнего стригоя, внезапно бросились к Лиссе, пытаясь оттащить ее от Дмитрия. К всеобщему удивлению, она с силой вцепилась в него и даже предприняла неумелую попытку отбиться от окруживших ее стражей; в это мгновение она напомнила мне мать, защищающую свое дитя.

Дмитрий так же крепко держался за нее, но где им было устоять перед таким количеством противников, и в конце концов их оторвали друг от друга. Стражи, недоумевающие, сбитые с толку, громко кричали, решая, нужно ли убить Дмитрия. Сейчас это не составило бы труда – он был совершенно беспомощен, даже едва мог стоять, когда его подняли на ноги.

Это заставило меня очнуться. Раньше я просто смотрела, в полном оцепенении и онемении. Справившись с собой, я ринулась вперед, толком не понимая к кому, Лиссе или Дмитрию.

– Нет! Не делайте этого! – закричала я, увидев, что некоторые стражи вскинули колы. – Он больше не стригой! Посмотрите на него!

Мне вторили Лисса и Кристиан. Кто‑ то схватил меня и потащил назад, говоря, что тут есть кому разобраться с этим делом. Не раздумывая, я развернулась и врезала ему в лицо, слишком поздно поняв, что это Ганс. Он отступил, с видом скорее удивленным, чем сердитым. Но тут же на меня набросилось несколько его подчиненных. Сопротивление оказалось бесполезным: стражей было много, а я одна, и к тому же я не могла бить их по‑ настоящему, как стригоев.

Когда стражи выводили меня, я заметила, что Лиссы и Дмитрия в чулане уже нет. Я закричала, требуя сказать, где они, но никто и внимания не обратил. Меня потащили вон из склада, мимо огромного множества тел – в основном они принадлежали стригоям, но я узнала и некоторых стражей из подразделения двора. Сражение окончились, мы победили, но очень дорогой ценой. Сейчас уцелевшим стражам предстояло тут все зачистить. Я не удивилась бы, если бы появились алхимики, но в данный момент это волновало меня меньше всего.

– Где Лисса? – спросила я, когда меня затолкали во внедорожник и два незнакомых стража сели по бокам. – Где Дмитрий?

– Принцесса в безопасности, – ответил один из стражей.

Оба глядели прямо перед собой и не прореагировали на вопрос о Дмитрии. Может, его уже и в живых нет.

– Где Дмитрий? – повторила я уже громче. – Он с Лиссой?

На этот раз ответ я получила.

– Конечно нет, – произнес тот же страж.

– Он… Он жив?

Ужасный вопрос, однако я должна была знать. Неприятно признавать это, но на месте Ганса я не надеялась бы на чудеса и прикончила любого, кто мог нам угрожать.

– Да, – наконец ответил водитель. – Он… жив.

И больше ничего я от них не добилась, хотя без устали задавала вопросы и даже требовала выпустить меня из машины. Они игнорировали мои вопли с впечатляющей невозмутимостью. Я даже не была уверена, понимали ли они, что на самом деле произошло, ведь все случилось так быстро. Стражи знали одно – им приказано увести меня со склада.

Я все время надеялась, что к нам подсядет кто‑ нибудь знакомый – Кристиан, Таша… пусть даже Ганс; но нет, меня окружали все новые для меня лица.

Когда машина заполнилась и тронулась в путь, я наконец сдалась и откинулась на сиденье. За нами следовали и другие внедорожники, но я не знала, в них мои друзья или нет.

Связь между мной и Лиссой начала медленно восстанавливаться, хотя была еще очень слаба. Я знала лишь то, что она жива и по‑ прежнему для меня доступна. Чему удивляться – наш внутренний канал не выдержал нагрузки и теперь работал нестабильно. Каждый раз при попытке проникнуть в ее сознание я натыкалась на ослепляюще яркий свет. Оставалось надеяться, что это временные неполадки. Мне очень, очень нужно было понять, что именно произошло.

Я все еще отчасти пребывала в шоке, и долгий путь назад ко двору дал мне возможность обдумать немногие очевидные факты. Больше всего мне хотелось увидеться с Дмитрием, но сперва нужно было проанализировать все происшедшее с самого начала.

Первое: Лисса зачаровала кол и скрыла эту информацию от меня. Когда? Еще до поездки в университет? Уже в Лихае? Пока находилась в плену? Впрочем, вряд ли это имело значение.

Второе: несмотря на неудачные попытки с подушками, она сумела вогнать кол в сердце Дмитрия. Это было нелегко, но Кристиан поддержал ее огнем. Я вздрогнула, вспомнив, как ужасно Лисса обожжена. До того, как связь отключилась, я чувствовала ее боль и воочию видела ожоги. Вряд ли Адриана можно называть лучшим целителем в мире, но, надеюсь, его магии хватит, чтобы излечить ее раны.

Третий и последний факт… полно, факт ли это вообще? Лисса заколола Дмитрия, использовала магию исцеления… а потом? Что потом? Что произошло, что означал тот магический «ядерный взрыв»? В действительности ли произошло то, что я, как мне казалось, видела?

Дмитрий… изменился.

Он больше не был стригоем, это я чувствовала сердцем, хотя видела его лишь мельком. Черты стригоя исчезли. Лисса совершила то, что, по уверениям Роберта, для этого требовалось, и вложила столько магии, что вполне могла сделать невозможное возможным. Перед моим внутренним взором возник образ Дмитрия, жмущегося к Лиссе, его залитое слезами лицо. Никогда не видела его таким уязвимым. И не думаю, что стригой может плакать.

Сердце мучительно дрогнуло, и я быстро заморгала, чтобы сдержать подступающие слезы. Оглянулась по сторонам. Небо снаружи уже посветлело; приближался восход. У стражей в машине были усталые лица – но, судя по блеску глаз, бдительности они не утратили. Я потеряла счет времени, однако внутренние часы подсказывали, что мы уже совсем недалеко от двора.

Я снова проверила связь с Лиссой, все еще очень нестойкую. Она как бы то включалась, то выключалась, постепенно восстанавливаясь. Я испустила вздох облегчения – и то хорошо. Когда несколько лет назад связь впервые возникла, это казалось таким странным, почти фантастическим, но со временем она стала неотъемлемой частью моей жизни, и теперь уже ее отсутствие воспринималось как нечто противоестественное.

Глядя вокруг глазами Лиссы, я надеялась увидеть Дмитрия – если он едет в одной машине с ней. Того, что я мельком заметила на складе, было недостаточно. Я жаждала увидеть его еще раз, понять, вправду ли произошло чудо. Хотелось снова и снова вглядываться в эти черты – того Дмитрия, каким он был когда‑ то и которого я любила.

Однако его с Лиссой не было. Зато Кристиан оказался рядом и повернулся к ней, когда она зашевелилась. Она поспала немного, но все еще была очень слаба. Наверное, поэтому наша связь оставалась такой ненадежной, однако следить за происходящим я уже могла.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кристиан.

Его голос и взгляд были так выразительны, что, казалось, не заметить этого просто невозможно. Увы, сейчас Лисса была слишком поглощена собой.

– Устала. Вымоталась. Как будто… Ну, не знаю. Как будто меня затянуло в ураган. Или переехало машиной. Представь себе что‑ нибудь самое ужасное – вот так я себя сейчас чувствую.

Он скупо улыбнулся и нежно прикоснулся к ее щеке. Еще больше открыв себя нашей связи, я почувствовала боль ожогов и прикосновение его пальцев к коже.

– Я ужасно выгляжу? – спросила она. – Кожа сгорела? Я, наверное, похожа на инопланетянку?

– Нет. – Он издал легкий смешок. – Ничего страшного. Ты прекрасна, как всегда.

Пульсирующая боль, которую Лисса ощущала, навела на мысль, что в действительности она пострадала сильнее, чем он говорит, но сам по себе комплимент и тон голоса Кристиана успокаивали. На мгновение мир сузился до его лица, освещенного лучами восходящего солнца.

И потом осознание всего происшедшего обрушилось на нее.

– Дмитрий! Мне нужно встретиться с Дмитрием!

Говоря это, она обвела взглядом лица стражей в машине. Как и со мной, никто, казалось, не желал с ней ничего обсуждать.

– Почему я не могу увидеться с ним? Почему его увезли?

На этот раз вопрос был обращен к Кристиану, и он ответил.

– Потому что они считают его опасным.

– Нет! Он не опасен. Он просто… Я нужна ему. Он сильно пострадал внутренне.

Внезапно Кристиан широко распахнул глаза, на лице возникло выражение паники.

– Он не… Ты же не связана с ним теперь?

Видимо, Кристиан вспомнил Эйвери. Она была связана сразу с несколькими людьми, и это полностью расшатало ее психику. Кристиан не слышал объяснений Роберта о том, что возвращенный к прежнему состоянию стригой не будет связан с тем, кто сделал это.

Лисса медленно покачала головой.

– Нет… Не знаю… Когда я исцеляла его, между нами возникла некоторая связь, я чувствовала ее. Мне пришлось… Не знаю, как объяснить. – Она провела рукой по волосам, огорченная тем, что не может описать действие своей магии словами. Усталость все сильнее овладевала ею. – Такое ощущение, будто мне пришлось оперировать его душу.

– Они считают его опасным, – мягко повторил Кристиан.

– Но это не так! – Она окинула сердитым взглядом своих спутников, смотревших куда угодно, только не на нее. – Он больше не стригой.

– Принцесса, – заговорил один из стражей, явно испытывая неловкость, – никто не знает, что произошло на самом деле. Вы не можете быть уверены, что…

– А я уверена! – В замкнутом пространстве ее возглас прозвучал очень громко, в нем ощущался королевский, повелительный оттенок. – Я точно знаю, ведь это я спасла его. Я вернула его обратно и ощущаю всем своим существом, что он больше не стригой!

Стражи молчали. Они выглядели сбитыми с толку, да и как могло быть иначе? Произошел беспрецедентный случай.

– Ш‑ ш‑ ш… – Кристиан накрыл ее руку своей. – Ты ничего не можешь сделать, пока мы не вернемся ко двору. Ты страдаешь, ты измучена…

Лисса понимала, что он прав, она страдает и измучена. Магическое воздействие обошлось ей очень дорого. И сделанное все же создало между нею и Дмитрием некую связь – не магическую, а личную. Она и впрямь испытывала к нему материнские чувства, была полна тревоги за него и желания защитить.

– Я должна увидеться с ним, – сказала она.

Она? А я?

– И увидишься, – уверенно заявил Кристиан, хотя вряд ли у него были для этого серьезные основания. – А сейчас постарайся отдохнуть.

– Не могу, – ответила она, хотя и подавила при этом зевок.

Он улыбнулся, обнял ее и притянул к себе, насколько позволял ремень безопасности.

– Попробуй.

Она положила голову ему на грудь; их близость сама по себе оказывала благотворное воздействие. Беспокойство за Дмитрия все еще не оставляло ее, но телу требовалось набраться сил. Наконец она начала засыпать в объятиях Кристиана, и последнее, что она услышала, был его шепот: «С днем рождения тебя».

Двадцать минут спустя наша колонна добралась до двора. Я рассчитывала тут же получить свободу, но мои стражи не вылезали из машины, ожидая какого‑ то сигнала или указания, суть которого никто не потрудился объяснить мне. В итоге выяснилось, что ждали Ганса.

– Нет. – Он жестко положил руку мне на плечо, когда я выскочила из машины и попыталась рвануть… сама не зная куда. Туда, где был Дмитрий. – Подожди.

– Я должна увидеться с ним! – воскликнула я, стараясь вырваться, но Ганс стоял точно стена. А ведь ему этой ночью пришлось потрудиться гораздо больше, чем мне, но усталости я в нем не заметила. – Скажите, где он!

– Под замком. – К моему удивлению, Ганс все же ответил. – Ни тебе, ни кому‑ либо другому до него не добраться. Знаю, когда‑ то он был твоим учителем, но сейчас лучше держись от него подальше.

Голова у меня после всех событий этой ночи работала плохо, но потом на память пришли слова Лиссы.

– Он не опасен, – сказала я. – Больше он не стригой.

– Откуда такая уверенность?

Тот же вопрос задавали и Лиссе. Как могли мы честно ответить на него? Мы знали, потому что приложили невероятные усилия, чтобы выяснить, как трансформировать стригоя, и когда сделали все, что положено, последовал почти неконтролируемый выброс магической энергии. Разве это само по себе не доказательство? Разве изменившийся облик Дмитрия не доказательство?

Но ответила я в точности как Лисса:

– Просто знаю.

Ганс покачал головой; теперь стало заметно, как сильно он на самом деле устал.

– Никто не знает, что творится с Беликовым. Те, кто там присутствовал… Я сам сомневаюсь в том, что видел. Мне известно лишь, что совсем недавно он был у стригоев лидером, а теперь может выходить на солнце. Бессмыслица какая‑ то. Никто не знает точно, кто он сейчас.

– Он дампир.

– И до тех пор, пока мы не выясним это, – продолжал он, проигнорировав мое замечание, – он останется под замком и его будут изучать.

Изучать? Будто лабораторное животное? Я снова вспылила и чуть не закричала на Ганса, но вовремя сумела справиться с собой.

– Тогда мне нужно увидеться с Лиссой.

– Ее отправили в медицинский центр – она нуждается во врачебной помощи. И очень сильно. Тебе туда нельзя, – добавил Ганс, предугадывая мой следующий вопрос. – Половина стражей там. Ты будешь только путаться под ногами.

– Так что, черт побери, мне делать?

– Пойти и немного поспать. – Он криво улыбнулся. – Думаю, твое положение по‑ прежнему незавидное, но после того, что я видел там… Ну, я свое мнение выскажу. Ты и впрямь умеешь сражаться. Держать тебя на канцелярской работе глупо. А теперь давай иди и отдохни.

И на этом все. Убеждать и просить его не имело смысла. Он обернулся к снующим вокруг подчиненным, а я, казалось, просто перестала для него существовать. Однако мои недавние грехи забыты, и канцелярская работа мне больше не грозит. Но действительно, что мне делать? Ганс в своем уме? Как я могу уснуть? Я должна что‑ то предпринять, должна увидеться с Дмитрием – но куда они поместили его? Скорее всего, в ту же недосягаемую для меня тюрьму, где когда‑ то до суда сидел Виктор. Еще мне необходимо увидеться с Лиссой – однако ее упрятали в медицинский центр. Там меня никто и слушать не станет. Нужно обратиться к кому‑ то, имеющему влияние…

Адриан!

Может, он сумеет потянуть за нужные ниточки. У него уж точно есть связи. Черт, королева обожает его, несмотря на то что по жизни он сущий бездельник. Мне очень, очень трудно было это признать, и все же я понимала – увидеться с Дмитрием прямо сейчас практически невозможно. Но медицинский центр? Адриан может устроить мне свидание с Лиссой, сколько бы народу там ни толпилось. Наша с ней связь все еще работала нечетко, и, чтобы лучше понять случившееся с Дмитрием, я должна поговорить с ней напрямую. Плюс я хотела лично убедиться, что с ней все в порядке.

Однако когда я явилась туда, где при дворе останавливался Адриан, портье сообщил, что он не так давно ушел – вот она, ирония судьбы! – в медицинский центр. Я застонала. Конечно, он и должен быть там. Учитывая, что он обладает целительскими способностями, его вытащили бы и из постели. Пусть он в этом деле не очень силен, но определенно может оказаться полезен.

– Ты там была? – спросил меня портье, когда я уже собралась уходить.

У меня мелькнула мысль, что он говорит о медицинском центре.

– Что?

– Сражение со стригоями! Миссия спасения. Какие только слухи не ходят!

– Уже? И что же ты слышал?

– Говорят, что почти все стражи погибли, – взволнованно блестя глазами, ответил парень. – И что вы захватили в плен стригоя и привезли его сюда.

– Нет, нет… Раненых больше, чем погибших. А что касается всего остального… – У меня перехватило дыхание. Что на самом деле произошло с Дмитрием? – Стригой снова стал дампиром.

Портье вытаращился на меня.

– Ты в своем уме?

– Я говорю правду! Это сделала Василиса Драгомир. Использовала силу стихии духа. Расскажи об этом всем.

И ушла, оставив его с отвисшей челюстью. Все, больше обратиться не к кому. Я отправилась к себе, чувствуя, что потерпела поражение на всех фронтах, но слишком взвинченная, чтобы спать. По крайней мере, так мне поначалу казалось. Пометавшись по комнате, я села на постель, решив, что должна что‑ нибудь придумать, но задолго до того, как сформировался хоть какой‑ то план, провалилась в тяжелый сон.

Едва проснувшись, я сразу ощутила боль во всем теле – начали сказываться полученные во время сражения удары. Взглянув на часы, я изумилась, поняв, как долго проспала. По вампирскому расписанию сейчас было позднее утро. Я торопливо приняла душ, сменила разорванную, окровавленную одежду и выскочила за дверь.

Люди занимались своими повседневными делами, но почти на каждом шагу я слышала разговоры о вчерашнем сражении на складе – и о Лиссе.

– Ты же знаешь, она может исцелять, – говорил один морой своей жене. – Почему не стригоя? Почему не‑ мертвого?

– Это просто безумие, – возражала женщина. – Я никогда не верила в эти разговоры о стихии духа. Все это выдумали, просто чтобы скрыть тот факт, что у этой девушки Драгомир нет вообще никакой специализации.

Дальнейшую часть разговора я не дослушала, но остальные были примерно такими же. Люди считали, что либо все это обман, либо что Лисса чуть ли не святая. Изредка до меня доходили совсем уж странные речи – к примеру, будто стражи захватили целую банду стригоев, чтобы ставить на них эксперименты. Но вот чего я ни разу не слышала, так это упоминания имени Дмитрия; складывалось впечатление, будто о нем вообще никто не знал.

Что было делать? В голову приходило только одно: пойти к тому зданию, где у стражей находилась тюрьма, хотя я понятия не имела, как буду действовать на месте. Я даже не была уверена, что Дмитрий здесь, хотя это казалось наиболее вероятным. По пути мне встретился страж.

– Майкл! – окликнула я, узнав его и остановившись. Он оглянулся и подошел ко мне – ну вот, хоть одно дружелюбное лицо. – Что происходит? Дмитрия отпустили?

Он покачал головой.

– Нет, они все еще пытаются понять, что произошло. Все в полном недоумении, хотя принцесса, увидевшись с ним, снова и снова клянется, что он больше не стригой.

В голосе Майкла чувствовалось изумление и в то же время тоска. Он от всей души надеялся, что это правда, что и для его возлюбленной есть шанс спастись. Мое сердце болело за него. Я тоже хотела верить, что в конце концов они с Соней могут быть счастливы, в точности как…

– Постой! Что ты сказал? – Романтические мечтания развеялись. – Ты сказал, что Лисса виделась с ним? В смысле, уже после сражения?

Я тут же обратилась к нашей связи, которая стала заметно четче, но Лисса спала, и я ничего не узнала.

– Он просил, чтобы она пришла, – объяснил Майкл. – Ну, ее и пустили… под охраной, конечно.

Челюсть у меня отвалилась чуть не до земли. К Дмитрию пускают посетителей! Это известие разогнало мое мрачное настроение.

– Спасибо, Майкл.

– Подожди, Роза…

Но я, не слушая, полная волнения и воодушевления, изо всех сил рванула к зданию тюрьмы, ничего не замечая вокруг. Я могу увидеться с Дмитрием. В итоге я могу даже быть с ним… ну, как раньше.

– Туда нельзя.

Я резко остановилась, когда охранник у входа преградил мне путь.

– Что? Я должна увидеться с Дмитрием.

– К нему не пускают посетителей.

– Но Лиссу… в смысле, Василису Драгомир пустили.

– Потому что он просил об этом.

Я недоверчиво смотрела на него.

– Он наверняка просил и о встрече со мной.

– Мне об этом ничего не известно. – Охранник пожал плечами.

Гнев, который я с таким трудом сдерживала всю прошлую ночь, наконец вырвался наружу.

– Тогда найди того, кому известно! Дмитрий хочет увидеться со мной. Пропусти меня! Кто твой начальник?

– Я останусь тут, пока моя смена не закончится. – Охранник бросил на меня сердитый взгляд. – Если ты получишь разрешение, тебе сообщат, а до тех пор сюда не войдет никто.

Мне ничего не стоило справиться с этим парнем – после того, как я одолела стольких охранников в «Тарасто», но, конечно, он тут не один; чем ближе к камерам, тем их наверняка больше. На мгновение я почувствовала решимость разделаться даже с ними – там же Дмитрий, а ради него я была готова на все.

Внезапно наша с Лиссой связь ожила: она проснулась.

– Прекрасно. – Я вскинула подбородок и одарила караульного высокомерным взглядом. – Спасибо за помощь.

Зачем мне этот болван, когда я могу пойти к Лиссе?

Она обитала почти на противоположной стороне дворцового комплекса, и я рысцой преодолела разделяющее нас расстояние. Подруга открыла мне дверь, уже полностью одетая и, похоже, намеренная куда‑ то выйти. Оглядев ее лицо и руки, я почувствовала облегчение: почти все ожоги исчезли, только на пальцах осталось несколько красных пятен. Адриан хорошо поработал – обычное лечение не смогло бы дать такого результата. В бледно‑ голубой безрукавке, с зачесанными назад светлыми волосами, она совсем не походила на человека, всего двадцать четыре часа назад прошедшего через суровое испытание.

– Как ты? – спросила она.

Что бы ни случилось, она всегда беспокоилась обо мне.

– Прекрасно. Физически, по крайней мере. А ты?

– Тоже хорошо.

– Выглядишь замечательно. Прошлой ночью… я, знаешь ли, ужасно испугалась. Этот огонь…

– Да, – ответила она, не глядя на меня; казалось, будто она нервничает и испытывает неловкость. – Адриан великолепный целитель.

– Куда ты собралась? – спросила я, чувствуя ее смятение и беспокойство. Может, она торопится в медицинский центр, хочет и сама помочь? Возможно, но… Стоило углубиться в ее сознание, и я поняла, в чем дело. – Ты идешь к Дмитрию!

– Роза…

– Нет! – горячо воскликнула я. – Это замечательно. Я иду с тобой. Я только что была там, но меня не пустили.

– Роза…

Лисса, казалось, испытывала все большую неловкость.

– Они наплели мне черт знает что – будто он просил прийти тебя, а не меня и что, дескать, поэтому мне туда нельзя. Но если ты идешь, то и меня тоже пустят…

– Роза, – она наконец сумела прорваться сквозь мою трескотню, – тебе к нему нельзя.

– Мне… что? – Наверное, я ослышалась. – Конечно можно. Мне необходимо увидеться с ним, и ты понимаешь это. А ему необходимо увидеться со мной.

Она медленно покачала головой, по‑ прежнему заметно нервничая… но одновременно сочувствуя мне.

– Охранник сказал правду. Дмитрий не звал тебя. Только меня.

Все бушующие во мне чувства, казалось, заледенели; я ничего не понимала, буквально утратила дар речи.

– Но…

Припомнилось, как он цеплялся за нее прошлой ночью. И это отчаянное выражение его лица. Да, у него были основания просить о встрече прежде всего с ней – как не претило мне это признавать.

– Ясное дело, он хочет видеть тебя, – пробормотала я. – Все вокруг такое новое, такое странное, и ты – та, которая спасла его. Вот свыкнется немного и захочет встретиться со мной тоже.

– Роза, дело не в этом. – Печаль Лиссы я и видела на ее лице, и чувствовала через связь. – Дмитрий не просто не просил свидания с тобой. Он особо подчеркнул, что тебя видеть не хочет.