Загадка одной комнаты. Предисловие.

Загадка одной комнаты

Предисловие.

После дела Рудольфа фон Пикиштейна прошло чуть больше двух недель. По слухам, практически сразу после суда над ним в дело вмешалось руководство Германского рейха и потребовало от Соединённых Штатов выдать его как военного преступника, чему наше правительство решило не препятствовать и депортировало его из страны. Что же касается моих взаимоотношений с Альфредом Битерманом, то они практически совсем испортились. Ему каким-то образом удалось выбить под свою светскую хронику целых два разворота, а мою полосу снова урезали до небольшой колонки криминальных новостей.

Глава № 1.

История, которую я хочу вам рассказать, произошла в Нью-Йорке в канун дня независимости 1921 года. Эта история началась со звонка в полицию из особняка банкира Генри Фиджерсона, расположенного в западной части Хилсайда. Звонившим был Луис Гарслен, камердинер мистера Фиджерсона. Он сообщил, что слышал выстрел из кабинета хозяина. Когда я прибыл на место, то увидел стоящие у ворот две полицейские машины, а рядом с одной из них в ожидании привратника стоял заместитель инспектора Хайман. Нам удалось лишь коротко поздороваться друг с другом, прежде чем пришёл привратник и впустил нас. Пройдя по гравийной дорожке через дубовую рощу, разбитую на множество аллей, мы вышли к дому, стоящему в её центре. Это был большой трёхэтажный готический особняк квадратной формы с двумя угловыми башнями, украшенный множеством разнообразных статуй горгулий на фасаде. Когда мы подошли ближе, то увидели, что нас уже ждут. Это был высокий мужчина, примерно на полголовы выше меня, может, даже чуть выше, на вид 35-40 лет, с довольно приятным гладковыбритым лицом с умными тёмно-желтыми глазами с серой каёмкой, которые смотрели на нас слегка встревоженно из-за пенсне в тонкой металлической оправе. Он был одет в безукоризненный, хорошо сшитый чёрный костюм и начищенные до блеска чёрные туфли. Как нам позже стало известно, это и был Луис Гарслен. Он коротко поздоровался с нами и предложил проследовать за ним, сказав, что проводит нас к кабинету хозяина. Кабинет располагался на втором этаже, и пока мы поднимались по лестнице и шли по коридору, Стив Хайман успел задать камердинеру несколько вопросов:

- Вы не могли бы нам рассказать, что тут произошло?

- Я постараюсь, сэр. После званого обеда, посвященного помолвке племянницы мистера Фиджерсона Мелисы, на котором собралась вся семья, хозяин велел отдать распоряжение одной из служанок, чтобы та подготовила его спальню ко сну. А также велел послать за своим адвокатом Седриком Дьюкетсоном, сказав, что собирается внести какие-то изменения в своё завещание, и с этой целью просил подготовить небольшую уединённую гостиную, расположенную в дальнем крыле дома на первом этаже. Я отправился выполнять его поручения, а когда спустя какое-то время, убедившись, что гостиная готова к приему мистера Дьюкетсона, я поднялся наверх, чтобы проверить, готова ли спальня, расположенная в соседней с кабинетом хозяина комнате, то услышал раздавшийся в кабинете выстрел. Я сразу же помчался туда, ожидая, что может понадобиться моя помощь, но внезапно наткнулся на закрытую дверь, которую хозяин запер изнутри. Тогда я вбежал в спальню, так как оттуда также вела дверь в кабинет, но и она также оказалась заперта со стороны кабинета, а рядом с ней стояла бледная испуганная Сьюзана Вильмонт – служанка. Когда мы вышли из спальни в коридор, там уже начали собираться родственники мистера Фиджерсона.

- Скажите, после этого вы открывали дверь в кабинет мистера Фиджерсона?

- Нет, во избежание неразберихи было решено оставить дверь закрытой до приезда полиции.

- Скажите, а вы случайно не запомнили, где были родственники мистера Фиджерсона в момент, когда прозвучал выстрел?

- К сожалению, сразу же после того, как прозвучал выстрел, началась суматоха, и сейчас я не вспомню, кто где был.

- Скажите, мистер Фиджерсон часто запирался в своём кабинете?

- Да, он порой запирался там, чтобы его никто не беспокоил, когда он занимался там ведением своих дел, а на случай, если ему вдруг необходимо было дать кому-то из слуг какое-то поручение, он всегда пользовался системой внутренних звонков.

- Скажите, а кто из присутствующих в этом доме знал о его привычке запираться в своём кабинете?

- Насколько мне известно, то всем его родственникам и слугам была известна эта привычка, пожалуй, только за исключением Сэмюэля Уилсона, жениха Мелисы.

Когда мы подошли к кабинету, то увидели, что обитатели особняка всё ещё толпятся возле входа, и тогда заместитель инспектора Хайман попытался призвать их к тому, чтобы они разошлись по своим комнатам и не мешали полиции осматривать место происшествия. Заместитель инспектора Хайман велел камердинеру открыть дверь, ведущую в кабинет, тот встал на одно колено и заглянул в замочную скважину. Так он простоял буквально мгновение, после чего, выпрямившись, сообщил нам, что ему для этого понадобится тонкий, но прочный прут, так как хозяин оставил свой ключ в замке, или же нам придётся ломать дверь силой. Стив решил взять ситуацию под контроль и, мягко отстранив Луиса Гарслена от двери, сам встал на одно колено и заглянул в замочную скважину. После недолгого наблюдения он достал из внутреннего кармана пиджака связку отмычек и, выбрав из множества необходимую, вставил её в замочную скважину. Сделав пару оборотов, заместитель инспектора Хайман со щелчком приоткрыл дверь, после чего, спокойно убрав связку обратно во внутренний карман, открыл её полностью. В этот самый момент к кабинету подошли два полицейских сержанта, и когда мы со Стивом вошли в комнату, один из них плотно закрыл за нами дверь, чтобы нам никто не мешал производить осмотр.

Кабинетом оказалась большая комната с двумя окнами, визуально разделённая на две части большим письменным столом, стоящим торцами к окнам и двери, через которую мы только что вошли, он расположился практически в центре комнаты, лишь не намного ближе к двери, ведущей в спальню. В правой половине комнаты рядом с дверью стояли два резных дубовых шкафа с книгами, и письменный стол стоял к ним таким образом, что сидящий за ним человек сидел к ним лицом. Перед столом расположились два больших вельветовых кресла красного цвета. В левой половине расположился камин, сверху окружённый портретами предков мистера Фиджерсона, рядом, чуть правее от камина, расположился большой открытый резной шкаф из красного дерева с коллекцией различных статуэток и безделушек. Возле камина уютно расположился небольшой журнальный столик прямоугольной формы с резными ножками из дуба, вокруг которого расположилась большая твидовая софа тёмно-красного цвета с большим твидовым креслом того же цвета. Войдя в комнату, мы сразу обратили внимание на то, что Генри Фиджерсон распластался в кресле за письменным столом, скинув несколько бумаг со стола на пол. Из зияющей раны на затылке был виден окровавленный череп со слипшимися от крови волосами вокруг раны. Когда мы подошли ближе, то обратили внимание на то, что пуля прошла сквозь спинку кресла и, скорее всего, осталась внутри черепа, так как в голове мы наблюдали только входное отверстие от пули, но нигде не было выходного. Это указывало на то, что здесь произошло хорошо спланированное убийство. В пользу этого также говорило и то, что при осмотре кабинета нам не удалось обнаружить оружия, из которого было совершено данное преступление. Убийца, скорее всего, забрал его с собой, а также прихватил с собой отстреленную гильзу. При беглом просмотре бумаг, которые лежали на столе и часть из которых валялась на полу рядом со столом, можно было сделать предположение, что перед смертью мистер Фиджерсон проводил расчёты своих доходов и расходов. Единственное, что нам не удалось выяснить после осмотра кабинета, это каким образом убийце удалось проникнуть в комнату, а потом и покинуть её, ведь все окна и двери были плотно закрыты изнутри.

Закончив осмотр, мы вышли из комнаты, и в этот самый момент к Стиву подошёл Луис Гарслен и сообщил, что Седрик Дьюкетсон уже прибыл и ждёт нас внизу в гостиной. Пока Луис провожал нас в гостиную, заместитель инспектора Хайман успел задать ему ещё несколько вопросов, правда, его ответы не очень-то прояснили картину произошедшего. Нам стало известно лишь то, что Генри Фиджерсон не любил оружия и поэтому не держал его в доме, а насчёт того, было ли у кого-то из обитателей дома оружие или нет, мистеру Гарслену ничего неизвестно. Беседа с Седриком Дьюкетсоном тоже не дала особых результатов, нам стало лишь известно, что мистер Фиджерсон собирается внести какие-то изменения в своё завещание, а о деталях изменения завещания он собирался рассказать при встрече.

После окончания опроса свидетелей мы с мистером Хайманом отправились в полицейский участок. По пути мы решили обсудить данное дело. Я поделился с ним подозрением насчёт того, что, скорее всего, Луису Гарслену известно об этом деле гораздо больше, чем он нам рассказал, наверняка он сделал это намеренно, опасаясь, что это дело может привлечь к себе большой общественный интерес. Стив ответил, что это дело, скорее всего, и так проявит у публики интерес, так как, по слухам, Джон Хилан, мэр города, получил своё место в 1918-м году благодаря финансовой поддержке Генри Фиджерсона. Который, по слухам, начал свою карьеру с обычного ростовщика и со временем благодаря своему умению находить общий язык с людьми стал владельцем одного из самых крупных банков в городе. Говорят, у него даже была своя система скидок для клиентов. Например, если человек приходил к нему в первый раз и не вызывал у него особого доверия, он брал с него 15% за свои услуги, если же человек брал у него деньги раньше и у него не возникало проблем с выплатами, тогда стоимость услуг составляла 10%, а если же человек был уже хорошо известен и проверен неоднократно, то за услуги уже взималось 5%. И чтобы обеспечить себе возврат долга, он всегда брал со своих клиентов расписки, которые возвращал им потом, после того, как долг был погашен.