Глава № 1.. Заключение.

Глава № 1.

История, которую я хочу вам рассказать, произошла летом в Нью-Йорке в 1920-м году. В ноябре 1918 года сразу же после окончания войны я демобилизовался из армии, и мои старые знакомые из университетской газеты помогли мне получить работу фотографа в штате газеты «Нью-Йорк Таймс».

Эта история является моим первым серьёзным делом со времени начала моей работы в «Нью-Йорк Таймс». Она началась в одну прекрасную летнюю ночь. На небе была полная луна, и к тому же можно было наблюдать такое красивое явление, как звездопад. Я как раз закончил проявлять плёнки с открытия новой библиотеки и собирался уходить домой, когда в редакцию позвонили и сообщили, что в Центральном парке было обнаружено тело избитой молодой девушки. В тот день дежурил Альфред Стивенсон, журналист колонки криминальных новостей. Это был высокий молодой человек, лет на пять-шесть старше меня, спортивного, но слегка худощавого телосложения с красивым, немного похожим на хорька лицом с вечно настороженными глазами цвета лесного ореха. Одевался он всегда в недорогие, но хорошо сшитые костюмы тёмно-серого цвета. Ему нужен был фотограф, и поэтому он взял меня на место происшествия. Когда мы прибыли с ним на место происшествия, то я заметил, что там уже стоит патрульная полицейская машина и сержанты уже успели оцепить место преступления, а судебный медик работал возле тела девушки. Я был уверен, что они и шагу нам не дадут сделать, чтобы хоть как-то узнать, что здесь произошло, но вскоре после того как Альфред припарковал свою машину и встал рядом с ограждением, он меня успокоил, сказав, что нам всё же удастся осмотреть тело и, быть может, даже задать несколько вопросов свидетелю, который вызвал полицию, пока сюда не прибыл капитан.

Тело девушки лежало в кустах чуть в стороне от гравийной дорожки таким образом, что люди, прогулявшиеся по дорожке, не могли бы его видеть. Это была молодая еврейская девушка на вид двадцати-двадцати одного года, одетая в простое хлопковое платье тёмно-оранжевого, почти красного цвета, поверх которого была надета куртка с логотипом Мичиганского университета. Её книжки с тетрадями валялись чуть дальше в кустах, в стороне от тела. Судя по найденным мною книгам, она изучала историю права и экономику. Мне не удалось обнаружить при ней ни денег, ни каких-либо документов, удостоверяющих её личность. Рядом с кустами, где лежало тело, я обратил внимание на две цепочки едва отпечатанных, но хорошо заметных мужских следов, причём только одни из них уходили от кустов, в то время как вторые тянулись от гравийной дорожки до кустов и обратно. При более тщательном осмотре тела я обратил внимание на оставшиеся следы от верёвки на руках, а её ноги и туфли были расцарапаны и перепачканы землёй. Судя по синякам на теле и руках, преступник подкрался к своей жертве сзади, после чего, повалив её на землю, связал ей руки, чтобы она не могла нанести ему удара, и оттащил в кусты. Напоследок хорошенько избив её и похитив деньги, он при помощи всё той же верёвки, которой были связаны руки, задушил её. Стоило мне закончить осматривать и фотографировать тело девушки и территорию вокруг неё, как на место преступления прибыл капитан полиции. Это был высокий мужчина средних лет, слегка полного телосложения с мясистым, чем-то похожем на свинью, но приятным лицом с всезамечающими, проницательными глазами желтовато-зелёного цвета. Лицо его также было украшено пышными усами каштанового цвета. Одет он был в хорошо сшитый, но не из дорогих костюм тёмно-коричневого цвета. Я незаметно вернулся к Альфреду Стивенсону, который стоял рядом с ограждением в ожидание капитана, и как раз вовремя, так как тот начал выспрашивать у одного из сержантов о том, что им удалось выяснить на данный момент. Из рассказа сержанта выяснилось, что тело обнаружил один из прохожих, гулявший с собакой, который тут же вызвал полицию, с этими словами он указал на скамейку, где сидел пожилой мужчина с кокер-спаниелем тёмно-серого цвета. Капитан тут же подошёл к указанной скамейке и, представившись, начал допрашивать свидетеля. Из показаний этого мужчины нам удалось выяснить, что он, как обычно, гулял со своим псом, когда услышал в кустах какие-то шум и возню. Сначала он не обратил на это никакого внимания, так как решил, что там может прятаться какая-то из бродячих собак, и прошёл мимо. Когда же через несколько минут он возвращался по той же дорожке, то заметил, что от тех кустов, где он недавно слышал шум, быстрым шагом отходит какой-то высокий мужчина, одетый в лёгкий костюм чёрного цвета и шляпу того же цвета. К сожалению, он не видел лица мужчины, а когда он подошёл ближе к кустам, то его собака буквально вырвала поводок из его рук и скрылась в этих кустах. Стоило ему увидеть тело девушки, как он тут же подбежал к одному из патрульных, дежуривших в парке, и попросил вызвать полицию и скорую помощь. После того как капитан Норман Бермах закончил допрашивать свидетеля и перешёл к осмотру места происшествия, мы с Альфредом решили, что нам здесь делать больше нечего, и поэтому отправились обратно в редакцию «Нью-Йорк Таймса». По пути я решил обсудить с мистером Стивенсоном это дело:

- А как тебе удалось узнать о происшествии в парке, ведь не похоже, чтобы свидетель обращался в газету?

- Да, ты прав, он действительно не обращался в газету, но у каждого уважающего себя журналиста есть свои способы быть в курсе того, что творится в городе. Я, например, пользуюсь, кроме услуг информаторов, ещё специальным оборудованием, настроенным на полицейские волны.

- Кстати, а почему ты так был уверен, что сержанты не будут возражать против нашего присутствия на месте преступления?

- Как я уже тебе сказал, я пользуюсь услугами информаторов, среди которых иногда попадаются и полицейские, которые готовы за дополнительную плату закрыть глаза на наше присутствие на месте преступления, а иногда могут и подбросить какую-нибудь информацию о ходе расследования. Ну так вот, один из сержантов, который стоял возле ограждения, был как раз одним из таких информаторов.

Я, кстати, видел, как ты осматривал место преступления перед тем, как сделать фотографии, и должен отметить, что ты очень внимательный и наблюдательный человек. Тебе бы немного подучиться нашему мастерству, и из тебя получится очень хороший журналист.

- Спасибо, мне очень приятно услышать от тебя такую похвалу.

С этими словами мы прибыли в редакцию «Нью-Йорк Таймса». Альфред Стивенсон отправился к себе делать наброски статьи по данному происшествию, а я же, после того как закончил проявлять плёнки из парка, отправился домой спать.

Я решил во что бы то ни стало выяснить, кем была убитая девушка, раньше полиции, и поэтому на следующий день рано утром отправился в Мичиганский университет с надеждой, что там мне удастся хоть что-то узнать. Мне повезло встретиться с профессором Нидерманом, который когда-то преподавал мне историю права. Когда я объяснил ему суть дела, которое привело меня сюда, и показал одну из фотографий девушки, убитой вчера в Центральном парке, то он сразу же узнал в ней одну из своих учащихся. Ей оказалась Сара Буна, дочь владельца кафе-мороженого, расположенного в Аппер Вест Сайде, уже два года учащаяся на юридическую стенографистку. Когда я с ним прощался, то попросил его не упоминать о моём визите полиции, если те будут интересоваться этим делом, на что он пообещал не раскрывать им моих карт и пожелал мне удачи в поисках преступника.

Глава № 2.

Со времени убийства Сары Буна прошло около недели, но за это время полиции так и не удалось выйти на след преступника, который задушил её. Эта история потихоньку начала вытесняться из газет другими новостями, когда в понедельник утром, когда редакция «Нью-Йорк Таймса» только начинала рабочий день, ко мне пришёл Альфред Стивенсон и рассказал, что его только что проинформировали, что в полицию обратился Гарольд Буна и сообщил о пропаже своего помощника Бенджамина Смита. По словам информатора, Бенджамин отпросился на выходные у мистера Буна, чтобы помочь своей сестре Сьюзен, которая переезжала в Верхний Ист-Сайд, и с этой целью попросил у Гарольда Буна разрешение взять на выходные его Fiat 2F. Так как по выходным кафе-мороженое закрыто, то мистер Буна спокойно отпустил Бенджамина к своей сестре, а сегодня утром, когда он стал открывать кафе, то не обнаружил ни фургона, ни Бенджамина. Полиция уже связалась с сестрой Бенджамина, и она утверждает, что не видела брата со вчерашнего дня, когда он от неё уехал после обеда. Также один из сержантов посетил квартиру Бенджамина Смита, располагавшуюся в районе Гармент Дистрикт, но не обнаружил никаких следов мистера Смита.

Вечером того же дня один из патрульных, дежуривших в районе Саттон Плейс, обнаружил Fiat 2F, судя по номерам, принадлежащий мистеру Буна, припаркованный у обочины неподалёку от моста Эд Кох Квинсборо, и тут же сообщил об этом в полицейский участок. Сразу же как только нам это стало известно, мы с мистером Стивенсоном поспешили на место происшествия и, похоже, прибыли туда вместе с капитаном полиции Норманом Бермахом, так как он только приступал к осмотру. Первое, что бросалось в глаза, что дверь со стороны водителя не закрыта полностью, как со стороны пассажирского сидения, а лишь слегка прикрыта. Когда капитан Бермах открыл её, то в то же мгновение из кабины фургона на землю выпало тело Бенджамина Смита. И сразу же, что нам бросилось в глаза, было то, что он был задушен тем же способом, что и Сара Буна, найденная нами неделю назад в Центральном парке. У него тоже на руках остались ссадины от верёвки, которой он был задушен. Также можно было рассмотреть огромный синяк с кровоподтёком в области левого виска и ещё один в районе затылка, что говорило о том, что, скорее всего, преступник, перед тем как связать мистера Смита, оглушил его мощным ударом по голове. Кроме того, так же, как и в случае с Сарой Буна, при нём нам не удалось найти ни денег, ни каких-либо ценных вещей, но всё же при обыске тела капитану Бермаху удалось обнаружить документы, удостоверяющие его личность. После окончания осмотра тела Норман Бермах приступил к осмотру фургона. К сожалению, там не обнаружилось ничего существенного, что помогло бы пролить свет на это дело. Скорее всего, разыскиваемый нами преступник подсел в машину к Бенджамину Смиту в качестве случайного попутчика, а потом, возможно, заманив его в какое-то тихое место, убил. После чего просто отогнал фургон сюда. Но тут же сразу вставал вопрос: а зачем он это сделал, почему он просто не оставил его в том месте, где совершил преступление? Ответ на эти вопросы я получил, когда решил заглянуть под сидения в надежде, что там может обнаружиться что-то такое, что помогло бы расследованию. Там обнаружилась небольшая записка, отпечатанная на печатной машинке, адресованная Гарольду Буна. Текст записки был следующего содержания:

Уважаемый мистер Буна,

Если вы хотите, чтобы больше никто не пострадал, внимательнее читайте объявления в газетах.

С уважением, Д.

Внимательно прочитав, а потом и сфотографировав эту странную записку, я показал её капитану Бермаху. Похоже, преступник специально рассчитывал на то, что полиция обнаружит фургон, а там уже позже она бы обязательно сообщила об этом мистеру Буна, который наверняка, в свою очередь, захотел бы осмотреть фургон, чтобы проверить, не похищено ли что-нибудь, и тогда бы обнаружилась эта записка. После того как Норман Бермах закончил осматривать тело и фургон, к нему подошёл один из сержантов и сообщил, что ему удалось найти свидетельницу, которая видела, как и когда был припаркован данный фургон. Ей оказалась хозяйка пансиона, расположенного напротив места происшествия, Анна Д’амилье. К сожалению, из-за больных суставов она практически всё время проводит в кресле-каталке, и поэтому нам пришлось самим навестить её. Комната, в которой она нас встретила, располагалась на первом этаже её пансиона, была очень просторна и по-домашнему уютно обставлена. Комната освещалась газовыми рожками, вдоль стен стояли небольшие, резные дубовые книжные шкафы, а также кое-где висели фотографии и пейзажные картины. С левой стороны от входа, прямо по центру стены расположился камин, напротив которого расположилось изящное, резное бюро из ореха. Окна были уже зашторены атласными шторами тёплого зеленовато-жёлтого цвета. На полу по центру комнаты лежал большой вязаный, разноцветный ковёр овальной формы, на котором, ближе к окнам, стоял небольшой круглый резной стол из дуба, а рядом с ним расположились два удобных плетёных кресла с мягкими накладками, в чехлах из тёмно-красного бархата. Хозяйка пансиона была высокая, слегка полная женщина средних лет, седевшая в кресле-каталке, с хорошо сохранившимся, довольно привлекательным лицом, обрамлённом длинными, до середины плеча каштановыми волосами. Одета она была в простое удобное ситцевое платье мягкого светло-коричневого цвета. Её светло-голубые глаза приветливо, но в то же время с интересом наблюдали за капитаном Бермахом, при этом она выглядела слегка взволнованной. Первым разговор начал, как и принято в таких ситуациях, мистер Бермах:

- Я капитан полиции Норман Бермах, мне сообщили, что вы видели, когда и кто припарковал фургон, стоящий через дорогу от вашего пансиона. Вы не могли бы рассказать мне поподробнее, что вы конкретно видели?

- Я готова рассказать вам всё, что мне известно, но, видите ли, я немного нервничаю и поэтому не знаю, с чего мне начать.

- Прошу вас, успокойтесь, ведь в этом нет ничего страшного, и начните, пожалуй, с самого начала этой небольшой истории.

- Хорошо, я постараюсь. После гибели мужа, который работал кочегаром на «Титанике», моя семья начала остро нуждаться в деньгах. Это не значит, что у нас и до этого было много денег, но всё же нам удавалось хоть как-то сводить концы с концами. Отчасти это было благодаря тому, что я сдавала комнаты этого пансиона, доставшегося мне в наследство от отца, за два доллара в месяц, плюс небольшой доход нам приносит маленькая пекарня, расположенная в двух кварталах отсюда, принадлежащая моему старшему сыну. Ну и, конечно же, зарплата мужа очень помогала. К сожалению, большая часть заработанных денег уходила на ремонт и поддержание пансиона, а также на закупку расходного материала для пекарни и зарплату персоналу. Так вот, после гибели мужа моя младшая дочь Натали окончила курсы сестёр милосердия и устроилась работать медицинской сестрой в больницу, расположенную в Верхнем Ист-Сайде. Это немного улучшило наше финансовое положение, но из-за больных суставов мне пришлось нанять приходящую компаньонку за двадцать пять центов в месяц, которая помогала мне по хозяйству. Простите, я, кажется, отвлеклась от темы нашего разговора. Сегодня утром моя дочь, как обычно, ушла к себе на работу, и моя компаньонка Мелиса О’Неилл должна была прийти сюда ровно в десять утра, но она опаздывала, что случалось с ней крайне редко, и поэтому я ждала её, наблюдая за тем, что происходит за окном. Тогда-то я и заметила, как какой-то неизвестный мужчина припарковался напротив моего пансиона, выждав около десяти минут, вышел из машины, после чего, не торопясь, дошёл до угла улицы, где поймал такси и уехал на нём в неизвестном направление.

- Скажите, а вы случайно не можете сказать точнее, в который час он припарковал свою машину?

- Это было где-то в половину одиннадцатого, может, чуть позже, но точно до одиннадцати, так как в это время ко мне как раз пришла моя компаньонка мисс О’Неилл. К сожалению, точнее сказать не могу.

- Скажите, а этот незнакомец не нервничал, когда покидал свою машину?

- Насколько мне было видно, он был абсолютно спокоен.

- Скажите, вы не могли бы нам описать, как он выглядел, конечно, если вы его запомнили?

- Хорошо, я постараюсь это сделать, но не уверена, что у меня получится. Это был высокий мужчина средних лет, одетый в лёгкий костюм чёрного цвета и шляпу того же цвета. У него было невыразительное, ничем не выделяющееся лицо, как будто высеченное из камня. Волосы под шляпой были коротко стрижены, тёмно-каштанового цвета. Так же у него были не большие усы в ниточку. Вот, к сожалению, и всё, что я могу о нём сказать.

- Спасибо, вы нам очень помогли. До свидания.

- До свидания, рада была быть вам полезной.

Позднее, после беседы с Анной Д’амилье нам удалось найти через единую справочную службу таксиста, который забирал подозреваемого с места преступления. К сожалению, он не смог нам ничем помочь в поиске преступника, так как довёз его до ближайшей станции метро, где тот расплатился с таксистом, а потом пересел на автобус и уехал в неизвестном направлении.

Глава № 3.

Прошло ещё три недели. За это время сначала в «Нью-Йорк Дейли ньюс», а потом и в «Дирбон Индепендент» появилось одно и то же объявление от неизвестного нам Д.: «Уважаемый мистер Буна, если вы хотите, чтобы я оставил вашу семью в покое, то будьте благоразумны и продайте мне то, что хранится в вашей семье уже семьсот с лишним лет. Если вы согласны с этим условием, то отправьте свой ответ в виде объявления в газете на имя Д. ». Были предприняты попытки установить личность человека, который отправлял эти объявления в редакции газет, но, к сожалению, ни нам, ни полиции не удалось этого сделать так как и в первом, и во втором случае текст объявлений был передан редакциям через посыльного, которому заплатили за передачу.

Похоже, Гарольд Буна оба раза проигнорировал это объявление, так как в пятницу утром он вызвал полицию к себе в кафе-мороженое в связи с тем, что кто-то ночью проник туда и устроил там погром, уничтожив при этом холодильные камеры. Когда мы прибыли на место происшествия, то капитан Бермах только начинал осмотр помещения кафе-мороженого. Когда мы вошли внутрь, то увидели поистине печальную картину. Повсюду валялись стёкла разбитых окон, столы и стулья были перевёрнуты вверх тормашками, некоторые из них были сломаны. Кассовый аппарат был с корнем выдран со своего места и валялся разбитым в дальнем углу зала кафе-мороженого. Но, похоже, тому, кто это сделал, этого показалось мало, так как когда мы прошли в служебное помещение, то увидели рядом с холодильной камерой остатки разломанного оборудования. Повсюду валялись провода, трубочки и разбитый мотор холодильной камеры, у которой преступник, кроме всего прочего, сорвал с петель запирающую дверь. Скорее всего, преступник проник в помещение кафе-мороженого через дверь чёрного входа, так как центральная дверь кафе была заперта на замок, и, похоже, никто даже не пытался его взломать, в то время как замок служебной двери буквально был вырван с корнем из двери. Среди всего этого беспорядка на самом видном месте лежал свежий выпуск газеты «the Sun», открытый на разделе объявлений таким образом, чтобы сразу было видно следующее объявление: «Уважаемый мистер Буна, если вы хотите, чтобы я оставил вашу семью в покое, то будьте благоразумны и продайте мне то, что хранится в вашей семье уже семьсот с лишним лет. Если вы согласны с этим условием, то отправьте свой ответ в виде объявления в газете на имя Д. ». Похоже, неизвестный нам Д. очень сильно хотел, чтобы данное объявление попалось на глаза мистеру Буна, если прибёг к такому способу передачи газеты. Возможно, хотя и маловероятно, что этот самый Д., после того как устроил погром, затаился где-то неподалёку, поджидая прихода Гарольда Буна, чтобы лично убедиться, что тот увидит газету с объявлением. Похоже, та же идея пришла в голову и капитану Бермаху, так как он подозвал нескольких сержантов и отдал им распоряжение пройтись по близстоящим домам в поисках свидетелей. После того как сержанты отправились на проверку домов Норман, закончив осмотр помещений кафе-мороженого, прошёл в комнату хозяина, где его дожидался мистер Буна, просматривающий свои конторские книги. К нашему общему удивлению, это оказалось единственное помещение, не пострадавшее при разгроме. Это была совсем небольшая комната с одним окном, возле которого стоял простой письменный стол из орешника, рядом с которым стояли три гнутых стула из того же материала, что и стол. В правом углу возле окна расположился небольшой сейф, также на левой стене недалеко от входа в рамочках висели различные сертификаты и документы, разрешающие деятельность, а вдоль правой стены стоял небольшой открытый книжный шкаф из дуба, на полках которого стояло несколько кулинарных книг. Гарольд Буна оказался немолодым полным мужчиной среднего роста с добродушным, слегка осунувшимся лицом с приятными, всё подмечающими жёлтовато-голубыми глазами. Его светло-каштановые волосы были коротко стрижены, а лицо украшали небольшие ухоженные усы. Также он носил достаточно изящное пенсне в тонкой золотой оправе. Одет он был в простые светло-серые льняные брюки и белую хлопчатую рубашку, поверх которой был надет чёрно-бордовый пеньковый жилет. Когда мы вошли внутрь, мистер Буна прервал своё занятие и первым начал разговор:

- Чем могу помочь, господа?

- Я капитан полиции Норман Бермах, и я здесь в связи с вашим заявлением о произошедшем погроме. Вы не могли бы мне подробнее рассказать о том, что здесь произошло?

- К сожалению, я не могу рассказать вам ничего того, что помогло бы вам в этом деле, так как когда я утром пришёл открывать своё кафе-мороженое, то уже застал здесь весь этот беспорядок.

- Скажите, а вы видели объявление, адресованное вам в газете, которая лежала на полу?

- Да, я видел это гнусное объявление.

- Не могли бы вы мне пояснить, о чём конкретно в нём идёт речь?

- Что ж, если вы так хотите, то извольте, я расскажу вам. В этом объявлении речь идёт о первом в мире векселе[1], который мой славный предок Седрик Буна получил в качестве выигрыша в карты, когда возвращался много лет назад из Италии в Иерусалимское королевство[2] от умершего позже от цинги торговца. С тех пор эта бумага так и хранилась в моей семье на протяжении стольких лет. Многие предлагали купить у нас этот вексель, порой даже в наш адрес поступали различные угрозы, но они всегда были беспочвенны, и мы всегда отвечали отказом. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

- Скажите, а где в данный момент находится эта бумага?

- Сейчас она хранится в сейфе моего кабинета у меня дома.

- Благодарю вас за помощь, если нам что-то ещё понадобится от вас, то мои люди непременно с вами свяжутся. До свидания.

После того как капитан Бермах закончил опрашивать мистера Буна, к нему подошёл один из вернувшихся сержантов и доложил, что ему удалось обнаружить бродягу, который утверждает, что видел того, кто совершил погром в кафе-мороженом. Решив, что это может быть полезным для дела, мы следом за Норманом отправились в указанном направлении, где нас поджидал бродяга. Первым разговор начал, как и принято в таких ситуациях, мистер Бермах:

- Я капитан полиции Норман Бермах, мне сообщили, что вы видели того человека, который сегодня ночью совершил погром в кафе-мороженом. Вы не могли бы рассказать мне поподробнее, что вы конкретно видели?

- Здравствуйте, капитан, меня зовут Дэнис Лирман. Видите ли, я не имею постоянного места работы, и из-за этого у меня порой случаются проблемы с жильём, и тогда мне приходится спать на улице. Так было и в этот раз. Я, как обычно, искал спокойное место для ночёвки, где бы меня никто не потревожил, когда увидел припаркованный неподалёку от центрального входа в кафе-мороженое бордовый Lincoln L-series без номеров. Он стоял прямо под фонарём, поэтому я увидел, что на заднем пассажирском сидении сидел мужчина, в то время как место водителя было свободным. Я хотел уже было подойти поближе, когда услышал шум, раздававшийся из кафе-мороженого. Мне показалось это странным, так как обычно по ночам кафе закрыто, и поэтому, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я скрылся в безопасном месте, откуда мне было бы хорошо видно, что происходит возле кафе-мороженого. После того как я спрятался в своём убежище, прошло примерно около получаса, может чуть меньше, когда со стороны чёрного входа появился второй мужчина и сел на место водителя. Тот уже было хотел завести мотор и уехать отсюда, когда его остановил мужчина, сидевший на заднем сидении. После короткого разговора в машине всё стихло, и они простояли здесь всю ночь, пока не дождались прихода владельца кафе-мороженого мистера Буна.

- Скажите, а в котором часу вы увидели машину подозреваемых?

- К сожалению, я точно сказать не могу, так как у меня нет часов, но могу с уверенностью сказать, что это было около часу ночи, может быть, начало второго, но на мой взгляд никак не позже.

- Скажите, а вы хорошо рассмотрели мужчину, который вышел из кафе-мороженого и сел на водительское сидение?

- Да, мне удалось хорошо его рассмотреть, так как, как я уже сказал, машина была припаркована под фонарём, да и потом он слегка замешкался перед тем, как закрыть дверь машины. Это был высокий, довольно-таки крепкий мужчина средних лет, одетый в лёгкий костюм чёрного цвета и шляпу того же цвета. У него было невыразительное, ничем не выделяющееся лицо, как будто высеченное из камня. Волосы под шляпой были коротко стрижены, тёмно-каштанового цвета. Также у него были небольшие усы в ниточку.

- Скажите, а вам случайно не удалось рассмотреть мужчину, сидевшего на заднем сидении?

- К сожалению, я не смог как следует рассмотреть его лица, так как в салоне было достаточно темно, но всё-таки кое-что мне удалось запомнить. Это был пожилой, слегка полный мужчина ростом чуть ниже водителя, примерно на треть головы, с седыми пышными усами и небольшой испанской бородкой. Одет он был в дорогой хорошо сшитый и хорошо сидевший на нём чёрный костюм. Пожалуй, это всё, что я могу о нём рассказать.

- Благодарю вас за оказание следствию помощи. У меня больше нет вопросов. Вы можете быть свободны. Если вы нам ещё понадобитесь, то с вами свяжутся.

Глава № 4.

Исходя из рассказа Дэниса Лирмана, мы могли сделать вывод, что столкнулись с группой неизвестных, которые планируют любой ценой заполучить хранящийся у Гарольда Буна вексель. А значит, у нас складывались два пути развития событий. Во-первых, мы могли бы дождаться, когда один из неизвестных попробует проникнуть в дом мистера Буна, и тогда его арестует полиция. Но при таком развитии событий была довольно-таки велика вероятность, что они могли бы упустить главаря этой преступной группы, что ни нам, ни полиции было невыгодно. Во-вторых, можно через капитана полиции Бермаха попробовать убедить мистера Буна пойти на контакт с преступниками и сделать вид, что он согласен с их требованиями продать им вексель. Тогда у полиции был хоть какой-то шанс арестовать всю группу подозреваемых. Кажется, Норманн Бермах пришёл к тем же выводам, что и мы с Альфредом Стивенсоном, так как, по слухам, всю следующую неделю, после того как был совершён разгром в кафе-мороженом, он пытался уговорить Гарольда Буна пойти на контакт с пока ещё неизвестным нам Д. В, конце концов, ему удалось это сделать, и после долгих уговоров мистер Буна, взвесив все за и против, пришёл в редакцию «Нью-Йорк Таймса» и дал объявление следующего содержания: «Уважаемый Д, я готов встретиться с вами для обсуждения интересующего вас вопроса. Надеюсь, вы примите моё приглашение и в объявлении на моё имя укажете время и место, где мы могли бы обсудить все наши дела. С уважением, Гарольд Буна». Спустя час как он это сделал, мы переслали это объявление газетам «The Sun», «Нью-Йорк Дейли ньюс» и «Дирбон Индепендент».

В то же время нельзя было исключать, что события могут развиться по первому предполагаемому сценарию. И поэтому, пока капитан Бермах вёл переговоры с Гарольдом Буна, при согласовании с Альфредом Стивенсоном моих дальнейших действий я взял его машину и приступил к негласному наблюдению за домом мистера Буна, расположенном на Статен-Айленд в районе Гранитевилл. Несколько раз за неделю, в течение которой Норман Бермах встречался с Гарольдом Буна, я замечал, как, кроме меня, за домом мистера Буна наблюдает какой-то мужчина, очень похожий на одного из членов разыскиваемой нами преступной группы. Всё это время он старательно прятался в растущем неподалёку от дома кустарнике падуба. Это означало лишь то, что группа подозреваемых готовится на случай, если бы мистер Буна отказался пойти с ними на контакт.

После того как объявление Гарольда появилось в газетах, прошло пару дней, в течение которых от группы подозреваемых не было никаких известий. Но однажды во время своего очередного дежурства возле дома мистера Буна я обратил внимание, что мужчина, очень похожий на одного из членов разыскиваемой нами преступной группы, до этого спокойно наблюдавший за домом, вышел из своего укрытия и отправился в сторону дома по направлению к чёрному входу. Мне показалось это интересным, а так как моя машина была припаркована неподалёку от телефонной будки, то я позвонил Альфреду Стивенсону и сообщил ему об увиденном. Он сказал, чтобы я продолжал следить за подозреваемым, а он сообщит об этом капитану Бермаху, после чего сразу же отправится ко мне.

Примерно через полчаса после того как я позвонил, к дому Гарольда Буна подъехали две полицейские машины, и в отдельной машине приехали Норман Бермах с мистером Стивенсоном. Стоило полицейским припарковать свои машины таким образом, чтобы они не бросались в глаза, как в тот же момент показался подозреваемый и, не спеша, стал ловить себе такси. Спустя небольшой промежуток времени, в течение которого капитан Бермах отдал своим людям распоряжение осмотреть дом мистера Буна, подозреваемый сел в такси, и я, оставив Альфреда Стивенсона на месте преступления, отправился следом за ним. Сразу же вслед за мной выехал на своей машине Норман Бермах, а спустя какое-то время к нему присоединилась одна из полицейских машин. Наше преследование, таким образом, продолжалось в течение двадцати пяти минут, после чего подозреваемый прибыл в Маленькую Италию, где расплатился с таксистом и пересел на автобус. На автобусе он добрался до Аппер Вест Сайда, где вышел и, пройдя через центральный парк и потом ещё несколько кварталов пешком, вошёл в антикварный магазин, расположенный в Йорквилле. Убедившись, что подозреваемый больше не собирается никуда ехать, капитан Бермах отправил одного из сержантов за Дэнисом Лирманом, а сам в это время решил осмотреть антикварный магазин и его окрестности. На парковке за магазином нам удалось обнаружить бордовый Lincoln L-series. Перед тем как зайти внутрь, Норман Бермах отдал распоряжение ещё одному сержанту остаться ждать возле центральной двери, а сам он с оставшимися сержантами отправился к чёрному входу. Я последовал за ними. Где-то в одной из комнат шёл негромкий разговор между двумя мужчинами, который, скорее, походил на то, как один отчитывался перед другим, нежели обычная беседа. Так как других признаков присутствия здесь каких-либо ещё людей мы не обнаружили, то решено было идти на звук голосов. Когда мы вошли в комнату, которая оказалась кабинетом хозяина, то обнаружили там двух мужчин, один из которых, тот, что постарше, сидел в просторном вельветовом кресле кофейного цвета за резным письменным столом из дуба, второй же стоял напротив. Не давая им опомниться от неожиданности, мистер Бермах объявил об их задержании до вынесения обвинений, после чего сопровождающие нас сержанты надели на них наручники и препроводили в припаркованные возле антикварного магазина полицейскую машину и машину капитана Бермаха. Также нам удалось обнаружить в сейфе, расположенном в кабинете, который, на наше счастье, хозяин кабинета не успел закрыть, вексель, похищенный только что из дома мистера Буна.

Когда мы прибыли в полицейский участок, нас там уже поджидал Дэнис Лирман, которому сразу показали задержанных. В них он опознал людей, которых он видел рядом с кафе-мороженым в тот день, когда там был совершён погром. Позже были установлены личности задержанных. Пожилой, слегка полный мужчина среднего роста с седыми пышными усами и небольшой испанской бородкой. В его левый глаз жёлтовато-голубого цвета был вставлен монокль в тонкой позолоченной оправе. Одет он был в дорогой хорошо сшитый и хорошо сидевший на нём чёрный костюм. Им оказался владелец антикварного магазина Дональд Домбел. Второй, высокий довольно-таки крепкий мужчина средних лет, одетый в лёгкий костюм чёрного цвета и шляпу того же цвета. У него было невыразительное, ничем не выделяющееся лицо, как будто высеченное из камня, с пронзительными светло-серыми глазами. Волосы под шляпой были коротко стрижены, тёмно-каштанового цвета. Так же у него были небольшие усы в ниточку. Это был помощник мистера Домбела Роки Перчини, именно он был основным исполнителем. Позже на допросе, когда капитан Бермах спросил у Дональда Домбела, почему тот пошёл на это преступление, тот ответил, что на протяжении долгих лет его семья охотилась за первым в мире векселем, но всё это время предки мистера Буна отказывались продать им его, и тогда он решил, что во что бы то ни стало он заполучит его. Так оно и произошло, он стал обладателем этого векселя, правда, на совсем короткое время.

Заключение.

Через три дня после того, как были арестованы Дональд Домбел и Роки Перчини, состоялся суд, на котором судья Макензи приговорил Роки Перчини к смертной казни на электрическом стуле, мистера Домбела к десяти годам за организаторскую деятельность. Вексель же был возращен законному владельцу, а я сделал так, что Дэнис Лирман стал моим первым информатором за три доллара в месяц. Вот так и закончилось моё первое серьёзное дело, ознаменовавшее старт моей карьеры в «Нью-Йорк Таймсе».