Одной крови

Сон – непостижимая часть

человеческой жизни.

Андрей: - эй, Саня, что с тобой?

Я: - нет- не надо, верните меня обратно!

Моё тело одолела страшная лихорадка. Антон и Миша схватили меня за руки. Я стал биться головой об плитку из-за ужасной боли в голове. Уже через пару минут из-под разбившейся плитки пошёл горячий, обжигающий пар. Челюсти свела судорога и я не мог даже заорать.

Степан: - держите его голову! Если он продолжит в таком темпе, то герметичная коробка превратиться в пекло.

Кирилл обеими руками схватился за мою голову и изо всех сил сжал её так, что я даже не мог открыть глаза. Мне показалась, что сейчас моя голова не выдержит такой смертельной хватки Кирилла и лопнет как воздушный шарик.

Андрей: - что с ним?

Степан: - интеграция.

Андрей: - деградация?

Степан: - тьфу на тебя! Он присоединяется к сети золотых эмбрионов. Откройте ему рот и держите очень крепко, если не хотите лишиться какой-нибудь конечности.

Степан достал из кармана шарик, засунул его мне в рот. Я открыл глаза, всё плыло, словно огромная воронка собрала и перемешала всё воедино.

Степан: - будет ужасно больно, но это ненадолго замедлит твою интеграцию.

Он со всей силы надавил на нижнюю челюсть – шарик лопнул, а из глаз пошёл чёрный дым. Я отключился.

Кирилл: - что это с ним происходит?

Степан: - он слаб, поэтому так быстро покидает своё тело. Вы видели его?

Кирилл: - кого?

Степан: - неважно, главное – что ничего не видели.

Затем наступила тишина, скоротечная тишина, потому что я стал приходить в себя. Боль в голове прошла, хотя затылок ещё побаливал. Я отполз к стене и стал вспоминать: кто я, зачем я тут нахожусь, что тут происходит. Затем мои руки обхватили голову и прижался к стене, будто маленький мальчик, который безнадёжно пытается от чего-то спрятаться.

Степан: - так, что ты помнишь?

Я: - помню? Помню человека, или что-то похожее на него, помню, помню… Кто я?

Степан: - теперь надо срочно найти < < Образец 12> >, или нам всем крышка. Теперь они знают где мы, надо срочно бежать.

И правда, я чуял какое-то присутствие, словно кто-то открыл на меня охоту. Я с тяжестью встал, обтряхнул форму, которая за ночь вся запылилась. Чтобы не упасть, упёрся правой рукой о стену, а левой держался за грудь, из которой исходило странное тепло. Откашлялся и двинулся следом за командой.

Про мой странный, немного бредовый сон, я никому не хотел, и не буду рассказывать. Только закинул пару таблеток в рот и сделал глоток воды. И тут меня посетила восхитительная, словно кем-то подкинутая мысль: зачем идти в полицейский участок, если от него ничего не осталось, а пробраться внутрь главного здания не составит труда, ведь там тоже уже никого нет и никто нам не помешает. Об этой догадке я сразу сообщил своим братьям по оружию.

Андрей: - вы карту смотрели?

Все, кроме Степана, призадумались и уставились на Андрея. Тот сделал испуганное, разочарованное лицо и, достав из кармана щепку, протянул мне. Я загрузил карту Кары 5 и увидел, что участок находится по пути к нашей цели.

Мы поднялись на лифте и вышли из дома. Мне казалось, что кого-то не хватает, но вспомнив, что происходило со мной на протяжении нашего путешествия, откинул эту мысль. От земли отдавало розовым, немного бледноватым паром – земля только начала остывать. Миша набрал полные лёгкие этих токсичных испарений и сказал:

Миша: - как свежо, никогда не чувствовал себя так хорошо!

Мы все засмеялись: по всюду летали частички разных материалов, смесей, веществ, сильно воняло гарью и палёной краской. Миша, сам по себе и своему характеру, не ценил настоящую природу, а лишь говорил: < < это не красота, вот Веднорты (самые большие корабли, размером с огромную планету – самое великое достижение человеческой науки) – это прелесть всего сущего! > >. На самом деле, участок был в нескольких кварталах от нашего местонахождения, а там и до главного здания рукой подать.

Мы вышли на дорогу, она вся покрылась розовым налётом, а на местах, где были трещины, шёл чёрный дым с жёлтым пеплом. За время пока мы спали, шпили зданий расплавились, а краска полностью слезла и теперь летала по всему городу. Время уже было на исходе.

Я: - нужно доложить всё командиру, скоро от этой планеты ничего не останется.

Я достал рацию, чтобы связаться с командиром.

Я: - сэр-р-р, у нас большие проблемы…

В надежде хоть на какую-то реакцию командира я ждал ответа.

Степан: - зря надеешься, даже эта древность не выдержит таких перегрузок.

Я взглянул на карту.

До полицейского участка было совсем близко. А по трещинам на земле, можно было определить, что до взрыва осталось совсем ничего.

Я: - Кирилл, ты у нас спец в этом деле, сколько осталось?

Кирилл нагнулся, потёр пальцем твёрдый розовый слой, облизнул палец и сказал:

Кирилл: - покрытие уже довольно твёрдое и довольно сладковатое. Осталось примерно 45 часов.

Я: - а сколько нам потребуется времени добраться до корабля?

Андрей посмотрел на карту, применил масштаб к средней скорости человека и с корчившемся лицом тихо промямлил:

Андрей: - где-то час бегом.

Кирилл: - ночь становится всё короче, уже через три часа земля начнёт нагреваться.

Я: - а какое отношение имеет солнце ко взрыву планеты?

Кирилл: - это нам ещё неизвестно, может в папочках < < умных хомячков> > мы что-нибудь узнаем.

Кирилл называл так документацию учёных, от которой можно уснуть, не дочитав до конца. Такая документация, зачастую, находится только у высшей прослойки общества; у начальника точно должна была быть такая информация. Только, как доставать информацию из мёртвых, никто ещё не умеет. Но вдруг что-то поменяется? Поэтому мы решили не париться сейчас по этому поводу.

Мы прошли один квартал, вдали уже виднелся правоохранительный участок. Вдруг облака затянулись и усилился ветер – понесло смрадом. Подойдя поближе, я заметил причину такого ужасного запаха: горы мёртвых тел лежали на площади возле входа в полицейский участок. Видимо, они, узнав, что происходит, пытались улететь с этой планеты. Но к сожалению, кто-то взорвал основной узел космических перелётов, а значит улететь удалось только около одного процента населения. Я стал подниматься по ступенькам, но они стали крошиться из-за больших и резких перепадов температур. Мне пришлось взяться за металлические перила, они бы обожгли мою правую руку, если бы не пыль, покрывшая её. Термометр на моей форме показывал 43 градуса, но моему телу всё равно было холодно, если так будет продолжаться, то через пару дней мне придётся поселиться возле солнца. Пока я поднимался, случайно наступил на чью-то руку. Повернувшись, увидел, что эта рука ещё совсем молодой девушки, которая лежала спиной вверх и смотрела на мои ботинки мёртвыми глазами. С виду, ей ещё не было 30. Странно, но почему-то золотые эмбрионы не тронули это тело.

Я нагнулся и увидел, что чуть выше правого бока тлилась обожжённая кожа. Такой след оставляет лазерное оружие высокого класса; их часто используют, чтобы с течением времени отслоилось и пропало всё тело. Странно, эмбрионы не трогают мёртвых? Или у них тоже есть вкусы? Сейчас можно только догадываться, нужны твёрдые и неопровержимые доказательства, факты.

Я оторвал свой взгляд от мёртвой девушки и заметил, что вдали лежат мёртвые тела в экзо-скелетах, это был правоохранительный отряд. Из экзо-скелетов исходила вонь палёного масла и шёл чёрный дым. Рядом лежало много таких же, не тронутых золотыми эмбрионами, мёртвых тел. Я подошёл к одному из экзо-скелетов и нагнулся, открыл шлем. Оттуда пошёл холодный пар – я стал кашлять и прикрывать рукавом нос. Через минуту стало видно, что там был чистый череп, никаких следов от зубов, клыков или когтей, словно с него сняли кожу, как одежду. Я осмотрел весь экзо-скелет – ни единого пробития, не считая пары царапин: как, защитный костюм полностью герметичен, но внутри мёртвое тело, парадокс? Тут раздался голос Андрея:

Андрей: - хватит искать там что-то логическое, тут нет никакой логики, всё это как-то странно: золотые эмбрионы, мёртвая планета, эта мясорубка, в которой есть не только скелеты.

Я поднял тяжёлую ногу экзо-скелета, которая весит около сорока килограммов, как пёрышко, левой рукой. Всмотрелся в череп и заметил, что он имеет немного салатовый оттенок. Провёл своим указательным пальцем по черепной коробке и почувствовал, как нечто слизистое цепляется за кончик пальца. Позвав остальных, взялся за правую ногу и руку и поднял экзо-скелет как карманную камеру, которая весит как пару упаковок питательных таблеток.

Все уставились на меня удивлёнными глазами, я сразу: они были в шоке от такого неожиданного поворота, потому что весь экзо-скелет весит не меньше 300 килограммов. Я ещё несколько секунд смотрел на их смешные лица, напоминающие лица маленького ребёнка, которые увидели вблизи космический корабль. Потом Андрей сильно зажмурился, потёр глаза и снова уставился прежним взглядом. Если бы я не бросил экзо-скелет на бетонную плиту, им пришлось бы ещё долго приходить в себя. После сильного грохота металла об плиту, всех передёрнуло.

Андрей: - как это?

Кирилл: - фантастика или летальный исход?

Я: - к счастью, нет, это изумительно. Вы представляете, что с этим можно делать!

Миша: - с высокой вероятностью, мы все попадём на исследовательский стол…

Степан: - что-нибудь придумаем, всё-таки мы им пока что нужны, так что сначала попадём на стул допытов.

После слов Степана, по моему телу пошли мурашки: это очень неприятная операция потому, что тебе вскрывают черепную коробку и цепляют к мозгу присоски, чтобы считывать мельчайшие импульсы. Обезболивающие конечно колют, но сам факт, что у тебя вскрыли череп, заставляет выйти за рамки контроля, тем самым потерять сознание. Но тут стул, от которого исходит какое-то излучение, не дающее потерять сознание, даже войти в стадию нервного психоза. Из-за него тебе всё кажется расплывчатым и чувствуется лёгкое опьянение – ты рассказываешь всё, что им нужно, сам того не понимая, но чётко распознавая вопросы, которые тебе задают. Такие эксперименты проводятся в любой больнице или полицейском отделении, для выяснения правды. Многие не признают такие методы, но император говорит: < < Не важен метод, важен результат! > >. Это сквернословие стараются затолкать в детей с рождения любыми способами.

Я поднял голову – краска, слезавшая с бетонных плит, начинала кипеть и пузыриться после попадания на землю, а защитная плёнка на стеклянных дверях и окнах сморщилась, кое-где даже приобрела синеватый оттенок. Крыша этого здания чем-то напоминала хобот слона или хвост скорпиона: был приплюснут у основания, вытянут и большой овальный кончик на конце с надписью < < Не важен метод, важен результат! > > - такие слова сейчас пишутся почти на каждом углу или космическом корабле, иногда, появляется чувство, словно возродился культ личности – личности, которую видел только верхний слой населения. Было время, когда ходили слухи, что это искусственный интеллект управляет целой империей.

Мы подошли к дверям, попытались открыть, но всё оказалось бессмысленно: замок был расплавлен от больших температур.

Я: - что будем делать? Двери не открываются.

Миша: - всё, путь закрыт, в таких учреждениях никогда нет другого выхода, чтобы преступники не могли им воспользоваться.

Мы сели на ступеньки и стали думать, что предъявить командиру, который бы точно не обрадовался, узнав, что мы завалили задание. Весь позитив улетучился также быстро, как и полёт через световой коридор. Душа наполнилась тоской, а взгляд бросился на ботинки. Мы уже собирались было уходить, как тут Кирилла осенило.

Кирилл: - чего мы раньше не додумались!

Андрей: - не тяни, выкладывай.

Кирилл: - мы же можем разбить эти двери!

Андрей: - как?! Они же из сверхпрочных герметичных листов стекла, склеенных между собой.

Кирилл замахнулся и ударил по стеклу – дверь сильно завибрировала, а осколки полетели внутрь участка. Он зашипел и схватился за свою правую руку мёртвой хваткой.

Андрей: - теперь я знаю, что ничего о себе не знаю…

Антон порылся в рюкзаке, достал бинт и протянул его Кириллу. Он перевязал свою руку и вытер кровь об дырявую рубашку, которую надел перед уходом. Только через некоторое время разбитая дверь перестала вибрировать.

Мы вошли. Впереди был пустой длинный коридор со многими дверьми, а в конце виднелась лестница на второй этаж. Гладкая плитка, которой был уложен участок, делилась на два отдела: потолок и пол. Пол был уложен гладкими прямоугольниками зеленоватого цвета, а потолок – полусферами разных ярких оттенков, что придавало коридору космический вид. Ах! Этот вид полностью раскрывает красоту мысли архитектора только тогда, когда через эти сферы проходит электрическая полоска жизни. Как жаль, что мы не видели этого в живую. Я бы и дальше рассматривал желтоватую сферу у себя над головой, если бы Миша не спросил:

Миша: - и кто нам нужен?

Я: - вроде как синяя дверь управляющего.

Миша быстро кинул свой взгляд на каждую дверь этого коридора: все двери были бледно-синие. Он посмотрел на меня обнадёживающе, я еле-еле сдержал усмешку, но улыбка выдала меня. Остальные не смогли сдержаться и засмеялись: кто-то упёрся об стенку, чтобы не упасть, а кто-то издавал прерывистое шипение, словно пытали чихать в себя.

Последним перестал смеяться Кирилл, через жёлтую пыль виднелось красное лицо, будто ещё чуть-чуть и он бы умер со смеху. Мы успокоились и пошли искать нужную дверь. Я шёл вдоль правого бока коридора. Пройдя пятый десяток дверей, мне показалась странная дверь: на ней не было номера кабинета, странно, мне даже стало казаться, что кто-то нарочно нас выводит на след. Я открыл дверь и увидел сидящего командира в белом мундире. То есть, это был не командир, а его тень, скелет. В правой руке он держал дорогую трубку с драгоценными камнями, а в левой – бутылку неизвестного происхождения и с неизвестным содержимым. На черепушке, съехавши набок, сидела шляпа с эмблемой Матэу. Настоящий патриот! Умирает как герой, оставаясь преданным своей Родине. Сразу за ним стоял шкаф, занимающий всё оставшееся место. На нём стояли разные папки, покрытые пылью, а на верхней полке висело старинное огнестрельное ружьё с большим прицелом, длинным прикладом и сошками. Оно было покрыто смазкой, которая от высоких температур слезла, а немного ниже висела табличка с надписью: < < Стальной Мародёр 2. 0> >.

Я позвал остальных. Первым зашёл Кирилл, сразу заметив ружьё, слюнки потекли по его подбородку, а в глазах появился блеск радости, словно он встретил что-то самое ценное в своей жизни. Другие стояли у него за спиной, и когда им надоело ждать, они пропихнули Кирилла вперёд и зашли. Тот сразу бросился к ружью. Сняв его с креплений, он провёл двумя пальцами по дулу и радость переполнила его душу. Приклонив свою голову к прицелу, Кирилл аккуратно взялся за ручку и нежно прикоснулся указательным пальцем к курку.

Я: - оставь его, нам надо искать хоть какой-то намёк о сегодняшнем дне.

Кирилл посмотрел на меня агрессивным взглядом и сказал:

Кирилл: - да ни за что! Это такой раритет! Знаешь сколько оно стоит?! Посмотри на год модели: 2747! Такой сейчас встретишь только в музее, в который будешь месяц ждать свободного билета!

Я: - бери, если это не помешает заданию, всё равно скоро тут ничего не останется.

Пока я разговаривал с Кириллом, Миша выхватил трубку из рук мертвеца и спрятал себе в карман, надеясь, что никто не видел, но все заметили, потому что она выпала через дырку в его жилете.

Я: - фу! Мародёры, как вам не стыдно. Вы ещё снимите с него одежду!

Тут я заметил, как Андрей засмотрелся на белый мундир, и закрыл рукой глаза. Пройдя к шкафу, я стал сдувать пыль с папок и пересматривать их. Найдя папку с упоминанием: < < Лаборатория> >, достал её и увидел шкатулку. Она была с золотым узором дракона на крышке и чёрным основанием. Достав и её, положил папку на стол.

Белый мундир блестел уже на плечах Андрея, который устроил какую-то делёжку с остальными бойцами. Андрей заметил, как я косо на него посмотрел, и подошёл ко мне. Отстегнув половину, протянул мне руку. Это были артаритеты, их было много, как раз бы хватило мне на новую форму. Они так меня соблазняли, словно просили: < < Возьми нас> >. Я подумал: а почему бы и не взять, ведь платят нам копейки, одевают в одно на пять лет, хоть форму себе куплю, всё равно эти деньги ему не понадобятся. Я взял артаритеты и, свернув их, положил в карман.

Я: - и так, смотрите, что я нашёл.

Все уставились на шкатулку, надеясь, что у богатенького там должно быть самое ценное. Я открыл её и обомлел: внутри лежали араковские масти (валюта Араки: большие прямоугольные бумажные деньги с разными рисунками). Андрей засвистел.

Кирилл: - ух, да тут гос-изменой попахивает.

Я: - вот урод, жаль что он не дожил до отправки в открытый космос без скафандра, тупой мусор.

Я достал деньги, скреплённые между собой тонкой резинкой, и стал пересматривать. На всех деньгах был изображён большой обелиск – символ араковцев, самая дорогостоящая волюта. Положив деньги на стол, я увидел бумажку на дне шкатулки – это было гражданство империи Арака.

Я: - теперь Кару точно не будут поминать хорошим словом из-за этого изменника.

Андрей: - не будут, если мы не избавимся от доказательств.

На что только не согласишься, ради хорошей памяти – мы решили оставить всё на планете, хотя по закону, должны доставить их командиру. Спрятав всё обратно в шкатулку, я вставил её в челюсти скелета, отодвинул стул, на котором он сидел, и ногой опрокинул его. Пусть умрёт позорно, как собака, покусавшая хозяина и сдохшая под забором.

Я: - ну ладно, теперь к папке.

Я открыл папку и стал листать докладную, пока не нашёл интересную запись: < < Мы нашли какие-то непонятные объекты в незаконной лаборатории: дымящиеся шарики и капельницы с неизвестной жидкостью, которые мы отдали в лабораторию для анализа, а сами шарики оставили в комнате для улик на втором этаже> >.

Кирилл: - и так. Саша и Степан идут искать шарики, а мы, с остальными – в лабораторию, там придётся повозиться.

Мы поднялись на второй этаж – перед нами открылся забаррикадированный медицинский отсек.

Я: - что тут произошло?

Степан: - какое нам дело? Главное, что мы нашли наниры.

Я: - чего?

На моём лице появилось вопросительное восклицание. Мне показалось, что Степан ещё много чего от нас скрывает. Как и когда он раскроет все свои карты, не известно.

Степан: - это то, что кратковременно предотвратило твою интеграцию в сеть эмбрионов.

Мы легко вырвали доски, прибитые на длинные гвозди, вошли и стали искать какие-то наниры. Правда, искал только Степан, я лишь делал вид, но он всё понимал и изредка бросал косой взгляд на моё разочарованное, довольно печально лицо.

Наконец, Степан выдвинул железный ящик и позвал меня. Когда я подошёл, то увидел маленькие скрученные шарики, размером с кулак. От них отдавало черноватым сиянием и странным запахом, словно кто-то тыкает иголкой в мой нос.

Степан: - не кривись, это медицинский спирт.

Я: - так его уже нигде не используют.

Степан: - ничто так не обеззараживает, как медицинский спирт.

Я: - а как же кринсовое масло?

Степан: - оно так не обеззараживает. Да и в основе функции кринсового масла лежит не пропускать бактерии.

Я: - что ты собираешься с этим делать?

Степан: - поначалу: не дам вам умереть, а затем: нужно будет раздобыть < < Образец 12> >, который ограничит наше сознание от их вмешательства, до первого прямого контакта.

Я: - а где мы их найдём?

Степан: -без понятия, я их оставлял за ящиками провизии в лаборатории, но там ничего не было.

Я хотел уже на него кричать, но сжав свои нервы в кулак, культурно спросил.

Я: - а кто мог их забрать? Безмозглые эмбрионы?!

Степан: - вполне себе годная версия, ведь у всех должен быть главный. Может он более-менее вменяемый…

Я: - что-то очень точно ты сказал. Может ты и есть их вожак?

Степан: - ахахахаха, конечно это я. Спас тебя наверное, чтобы ты меня убил.

Я: - ладно, бери всё, что тебе нужно, и валим отсюда, потому что скоро нам всем крышка.

Мы перестали вести разговор, а Степан положил эти шарики себе в карман. Мы вышли из полицейского участка, остальные члены нашей команды уже стояли у выхода. Также я заметил, что трубка начала дымиться в руках у Миши. Когда мы подошли, то услышали какое-то рычание и писки.

Степан: - ну всё, это они, бежим!

Мы побежали со всех ног, но крики приближались с невероятно высокой скоростью.

Степан: - в узкий проход, живо!

Я не понял куда бежать, поэтому дождался Степана, который явно заметил правый близкий поворот за большим выпуклым углом здания, которое вот-вот обвалится из-за смещения тектонических плит. Я никогда так быстро не бегал, видимо из-за страха смерти был готов на всё. Вдруг на одном из зданий быстро промелькнул золотой силуэт: он с молниеносной скоростью прыгнул на крышу другого здания, которое было в метрах 20 от него, вбился когтями в один из лепестков, но к огромному счастью для нас, лепесток не выдержал такой нагрузки и отломался вместе с ним. За ним последовали и другие, более ловкие, уже и с другой стороны. Пару золотых эмбрионов прыгнули на горячий асфальт, который треснул под ними и поломался на многие кусочки. Я бежал без оглядки, хотя интерес и любопытство очень одолевало повернуть голову и посмотреть им в глаза, увидеть какие они на самом деле.

Во мне промелькнуло сомнение, что мы выберемся отсюда живыми, так как наш корабль довольно далеко, а мы бежим от нашего врага совсем не туда, куда должны. Эти мысли никак не могли вылететь из головы. Мы завернули в узкий переулок, где золотым эмбрионом уже не хватало места для такой мобильности.

Степан: - под длинную арку!

Сразу за поворотом, недалеко, находилась начало длинной арки, которая тянулась от начала до конца улицы. Мы все увеличили скорость, чтобы добраться до арки быстрее эмбрионов, которые, кажись, тоже понимали, что если мы доберёмся, то им останется только один ход – дорога, где их мобильность уже мало что будет значить.

Ружьё Кирилла, которое держалось только на одной кожаной бляшке, соскочило с крепежа и стало соскальзывать. Кирилл этого не заметил и лишь бил по ружью, тем самым усугубляя ситуацию, задней частью правого берца. Очевидно, конец бляшки окончательно соскользнул с плеча Кирилла - ружьё упало на землю и ещё несколько метров пролетело за ним, стерев всю краску с себя по пути. Кирилл в ужасе остановился, развернулся и побежал его подобрать. Не выдержав, я обернулся и остановился, за мной остановились все. Кирилл подобрал ружьё и уже начал бежать, но ему не хватило доли секунд, чтобы эмбрион промазал своими когтями мимо его берца, но увы, один из когтей задел его, и Кирилл кубарем покатился вперёд. Он ударил золотого эмбриона ногой – тот отлетел на несколько метров. Парень быстро подхватил ружьё и кинулся со всех ног. Я вздохнул с облегчением и надумал бежать дальше, как пара эмбрионов на одной из крыш нацелилась на него.

Я: - Кирилл, справа!

Кирилл, поверив мне, бросился в левую сторону где и целились эти твари. Справа было от меня, а не от него, как же я об этом не подумал… пара эмбрионов сделали свой прыжок. Я стал молиться, что они ошиблись и сказал тихим голосом, который был настолько жалким, что даже тот мальчик, который от ужаса прижался к стене, не мог заскулить таким тоном.

Я: - один неверный прыжок, пожалуйста, только один…

Инстинкт этих тварей был ошибочным и первый, кто прыгал, упал прямо за Кириллом, но второму повезло больше: когда он упал, то успел перерезать Кириллу сухожилие на левой ноге.

Я: - нет!

Степан: - бежим, иначе все отправимся на корм этим тварям!

Я ещё секунду стоял и смотрел, как несколько эмбрионов налетели на Кирилла и впились своими зубами ему в спину – он закричал, но уже ничего нельзя было поделать - третий эмбрион вспорол ему спину. Я не выдержал, но из-за страха умереть такой же смертью развернулся и побежал следом за ребятами. Крики съедаемого заживо Кирилла ещё долго доносились мне в спину. Мы вбежали в арку, левая колонна, покрытая трещинами, еле держалась. Степан ударил ногой по это колонне и крыша, которая находилась в нескольких метрах от нас, рухнула.

Степан: - ещё б чуть-чуть и нас всех сожрали заживо.

Я сел у стены арки и стал раздумывать о произошедшем: как мы потеряли одного из наших.

Я: - это из-за меня, я сказал ему: справа, а не слева.

Андрей сел рядом.

Андрей: - жаль его, но кто мог знать, как он себя поведёт в этой ситуации.

Антон тоже решил присесть и оплакать павшего товарища. За ним к нам присоединился Миша.

Антон: - я даже не могу себе представить, что пару минут назад, видел Кирилла, а теперь его нет.

Я: - м-да, его лицо, молящее о спасении, будет перед моими глазами ещё очень долго.

Миша: - как бы мне его не было жаль, но если бы не ружьё, то он остался жив. К чёрту всё это.

Миша достал из кармана трубку и кинул её об стенку – та разлетелась на несколько частей. Заметив, что что-то ещё осталась, он со всей силы ударил по ней ногой, уже окончательно покончив с этим делом.

Миша: - какой прок от этих вещей, если мы все умрём.

Тут же следом за ударом, над нами послышался рёв и несколько ответных толчков.

Степан: - мне правда очень жаль вашего товарища, но если мы не поторопимся, то на нас упадёт большой кусок арки вместе с этими тварями.

Андрей: - куда ведёт конец арки?

Степан: - в храм. Наверняка нас там уже поджидают, так что нельзя медлить.

ГЛАВА 7