«Я тебе не верю. У тебя не хватает смелости признаться, Бен?»

«Нет»

Мои пальцы быстро запорхали над клавиатурой.

«Я тебе не верю. У тебя не хватает смелости признаться, Бен? »

Я вспомнила, как он положил руку на её талию и как нахмурился, когда увидел меня. Это, чёрт возьми, не похоже, что он не трахает её!

Я психовала и сходила с ума от ревности. А понимание, что у меня нет на это права, злило ещё больше.

«Это правда. Жаль, если ты не веришь мне»

О, да ладно! Я подняла голову и резко, отрывисто рассмеялась.

Я так и видела, как Бен – весь такой спокойный и снисходительный – с укором смотрит на меня, в то время как я тут в истерике.

«Мне тоже жаль, что ты такой трус! »

Нажав «отправить», я поняла, что по моим щекам катятся слёзы.

Я плакала! Я, блин, плакала!

Прижав ладони ко рту, я попыталась подавить рыдания, но было поздно. Что со мной такое?! Почему это так мучительно действует на меня?

Телефон вдруг зазвонил, и я испуганно вздрогнула – это был он. Ему нельзя было слышать, что я плачу из-за него.

– Чего тебе?! – рявкнула я в трубку.

– Что за муха тебя укусила? – Голос Бена был мрачным.

– Муха? – Я судорожно вздохнула, сдерживая новый приступ слёз. – Это не муха, Бен. Это, блядь, твоя ложь! Ты что, всех своих любовниц водишь в тот ресторан? Ты и её трахал в туалете, да?

Я представила, как Бен и Лесли занимаются сексом точно так же, как и мы неделю назад; как он велит ей не закрывать глаза, пока двигается в ней.

Меня затошнило.

– Эмма, какого хера ты несёшь?! – заорал он, потеряв терпение. – Слушай, я не могу приехать к тебе прямо сейчас, – он немного понизил голос, уговаривая меня, – но как только освобожусь, я приеду и ты выскажешь мне всё дерьмо, ладно?

Я затрясла головой, будто он мог видеть меня.

– Иди на хер, Бен! Не надо, не приезжай. Я сама разберусь со своим дерьмом!

Со злостью, я нажала на отбой и, бросив телефон, накрыла лицо ладонями, разрыдавшись с новой силой. Меня раздирали эмоции. Боль и злость переполняли меня. Я никогда не испытывала такой ревности и такого чувства обострённой собственности.

Это было ненормально. Просто за гранью.

Мужчина, который мне не принадлежал. И меня проворачивало в какой-то безумной эмоциональной мясорубке, потому что мысль о нём и другой девушке была сродни соприкосновению с раскалённым железом.

Мой плачь длился так долго, что я просто вырубилась от бессилия. А проснулась от того, что в дверь нетерпеливо стучат.

Я резко села и прислушалась.

– Эмма! – раздался громкий голос Бена из-за двери. – Твою мать, Эмма! Открой эту сраную дверь!

Я спрыгнула с дивана и кинулась вниз по лестнице.

– Убирайся, Бен!

Я попыталась захлопнуть дверь у него перед носом, но он толкнул её, шагнув в квартиру.

– Что, блядь, на тебя нашло?

Он был в бешенстве. Мы оба были.